Время "Ч" (гет)

* * *

Отдых — это, конечно, здорово, но Гарри после общения с Финеасом Блэком хорошо понимал, насколько он мало знает на самом деле, поэтому в следующий понедельник он привычно вошел в палатку и достал из сумки портрет бывшего директора Хогвартса. Как и ожидал Поттер, не прошло и получаса, как Финеас появился на холсте. Гарри уже давно заметил, что мистеру Блэку очень нравится иметь внимательного слушателя, с которым он может поделиться своими знаниями. Видимо, жизнь портрета была достаточно скучна, и Финеас был совсем не против общаться с Гарри.

— Что, Поттер, решил все же вернуться к занятиям? — ехидно поинтересовался Блэк, в голосе которого, тем не менее, проскальзывали нотки удовольствия. — Впрочем, чего еще ожидать от учеников, у которых один ветер в голове.

— Простите, сэр, я как раз размышлял над вашей последней лекцией, — Гарри знал, что надо как можно скорее переводить разговор в практическое русло, иначе Блэк мог бы очень долго рассуждать о врожденных недостатках молодежи вообще и Гарри Поттера в частности. — Вы упомянули об особенностях заклинаний неразрушимости в применении к гоблинам. Не могли бы пояснить, в чем там проблема.

За следующие два часа Гарри узнал об особенностях различных волшебных существ намного больше, чем за шесть лет в Хогвартсе. Нельзя сказать, что Финеас очень уж любил нелюдей, но, как оказалось, не любить вовсе не является синонимом не знать. Гоблины, оборотни, вейлы, великаны и прочие волшебные народы подвергались весьма нелестным характеристикам, причем главной претензией к ним было то, что мистеру Блэку в свое время приходилось усиленно трудиться, дабы обеспечить невозможность представителям этих народцев удрать из построенных им темниц.

— И главное, проблема не только в них самих, но и в многочисленных полукровках, — поморщился Блэк. — Эти порождения извращенных волшебников приобретают часть свойств, характерных для их предков, и, мало того, передают их своему потомству. В итоге, у некоторых магов в крови образуется такая смесь, что хочется схватиться за голову.

— Сэр, но ведь дети оборотней рождаются вполне нормальными? — Гарри вдруг забеспокоился о ребенке Люпина и Тонкс. — Я слышал, что оборотнем становятся только, если тебя укусит другой оборотень!

— Поттер, пытайся обмануть кого-нибудь другого, — насмешливо посмотрел на ученика Блэк. — Тебя явно интересует, что будет с ребенком моей пра-правнучки. Так вот, оборотнем этот ребенок не станет, если, конечно, папаша его не укусит, а вот обладать повышенной силой и иммунитетом ко многим волшебным болезням он, скорее всего, будет.

— Так это же хорошо, — Гарри не понимал, почему портрет бывшего директора Хогвартса явно недоволен этими обстоятельствами. — По-моему, одни плюсы.

— А заодно повышенная возбудимость и неуравновешенный характер, — Финеас поморщился. — Твой Люпин все годы в школе усиленно пил успокаивающее зелье, поэтому и вел себя адекватно. Только этого счастья ребенку и не хватало.

Как это обычно и бывает, любые плюсы в жизни всегда компенсируются минусами. Умом Гарри это понимал, но вот когда дело касалось дорогих ему людей, чувства брали верх, и ему стало обидно за малыша. Надо будет при случае обязательно поговорить с Тонкс, аккуратно сообщив сведения, полученные от Блэка. Причем, судя по взгляду Финеаса, он как раз на это и рассчитывал. Все же Гарри помнил, что, несмотря на показное недовольство всем на свете, Блэк переживал за судьбу своих потомков.

— Кстати, Поттер, ты не в курсе, куда из школы пропал очередной профессор ЗОТИ? — вопреки словам Финеаса, его лицо ясно говорило, что он абсолютно не желает услышать от Гарри положительный ответ. — Директор школы так и не смог его отыскать.

— Откуда мне знать, сэр? — Гарри сделал большие глаза. — Хотя я слышал про проклятие, лежащее на этой должности…

— Я так и предполагал, — удовлетворенно заявил Финеас. — Что интересно, на пропавшем Кэрроу темная метка. И чтобы обладателя подобного украшения не смог обнаружить его хозяин, надо, чтобы он находился под чарами необнаружения, которые мы изучали две недели назад.

Гарри догадался, что любопытство Блэка было инициировано неким сальноволосым подонком, занявшим место Дамблора. И хоть Финеас, как и всякий портрет бывших директоров Хогвартса, вынужден был служить нынешнему директору, но как истинный слизеринец умудрялся выполнять не нравящиеся ему приказы довольно своеобразно. И скорее всего, любить Снейпа у Финеаса Блэка причин не было.

В голове у Гарри опять появилась знакомая мысль, которая один раз уже сумела самым наглым образом удрать оттуда, но теперь Поттер был настороже и тут же запустил пятерню в свою прическу, желая хоть так удержать ее. То ли мысль на этот раз была менее резвой, то ли ставший привычным жест действительно помог, но Гарри наконец осознал, что именно его беспокоило.

— Э… сэр… а вы не скажете, как поживает портрет профессора Дамблдора? — Гарри осторожно забросил удочку. — Может быть, он хотел что-нибудь передать?

— Дамблдор большую часть времени спит, и он ничего не хотел передавать, — голос Фиенаса резко похолодел. — Мне пора. Надеюсь, что в твоей пустой голове отложится хоть что-нибудь от нашей беседы.

Ну что же, такой ответ был ничем не хуже другого. Тем более что принципиально важным было не то, хотел ли Дамблдор сказать что-либо Поттеру, а то, что он сказал совсем другому человеку, который, в отличие от Гарри, мог потребовать ответа.

* * *

Подойдя к комнате, в которой Гермиона проводила очередной урок с эльфами, Гарри замер возле приоткрытой двери. Его подруга старательно объясняла своим маленьким ученикам правила открытых и закрытых слогов, при этом она забавно закусывала губу, что придавало ее лицу очень милое выражение. Домовики с присущей им старательностью что-то выписывали в тетрадках приобретенными для них Гермионой ручками. Девушка твердо заявила, что пора обратить наконец внимание, что на дворе почти что двадцать первый век и писать перьями на пергаменте, мягко говоря, несколько старомодно и к тому же абсолютно непрактично.

Гарри подумал, что сейчас, занимаясь с малышами, Гермиона выглядит очень женственной. Три эльфа смешно шевелили ушами, подглядывая время от времени в тетрадки друг к другу. Винки, которая вроде бы знала грамоту, решила ходить на занятия вместе с остальными эльфами, то ли не желая хоть в чем-то отстать от них, то ли чтобы порадовать Гермиону. Поттер мысленно заменил домовиков на троицу детишек, и на его губы сама собой наползла идиотская улыбка. Это была именно та картинка, о которой он в тайне мечтал. Каждый день приходить домой, где его ждет большая любящая семья. Та семья, которой сам он был лишен.

— Гарри, ты что, подсматриваешь? — засмущалась Гермиона, увидев Гарри. — Заходи, мы уже почти закончили на сегодня.

Поттер с удовольствием уселся рядом с подругой, сохраняя прежнее мечтательное настроение. Домовики закончили с заданием Гермионы и тактично исчезли, оставив пару наедине.

— Ты знаешь, это просто возмутительно, что волшебники оставляют домовиков безграмотными, — вздохнула Гермиона. — Ты же видел, как они стараются.

— Ну, они и сами не просят об этом, — дипломатично заметил Гарри, который не хотел расстраивать Гермиону. По его мнению, их домовики не столько стремились к чтению, как хотели сделать приятное подруге хозяина. — Хотя вреда им от грамотности точно не было бы.

— Вот именно! — горячо заспорила Гермиона. — А откуда им знать, что читать — это очень интересно, если они никогда этим не занимались? Поэтому маги, как более знающие, и должны учить их.

— А ты уверена, что все волшебники сами считают чтение интересным занятием? — Гарри вспомнил учеников Хогвартса. — Может, лучше начать с самих волшебников, тогда они и сами догадаются, что надо заниматься с домовиками.

— Ох, Гарри, конечно, нужно учить и самих магов, — на лице Гермионы появилось одухотворенное выражение. — Когда закончится эта война, мы должны подумать о реформе школьного образования в волшебном мире. Я вижу столько вещей, которые нужно исправить.

По мнению Гарри, в волшебном мире надо было исправить не только образование, но и множество других вещей. Его уже порядком достала легковерность волшебников и их способность верить любой ерунде, которую пишут в Пророке. А готовность послушно выполнять любой каприз министерства магии, даже если это было намерение уничтожить их близких, приводило его в бешенство. Хотя, возможно, Гермиона была права, начинать следовало именно с образования магов.

— Как раз о войне я и хотел поговорить, — Гарри наконец вспомнил, с чем он шел сюда. — После урока с Финеасом Блэком я вспомнил одну вещь, которая беспокоила меня. Ты помнишь, сколько людей сейчас знают о крестражах Риддла?

— Конечно, только мы и Рон, — нахмурилась Гермиона. — Ну и сам Риддл, разумеется.

— Вот, я тоже так думал! — Гарри вскочил на ноги. — Но ведь об этом знал и Дамблдор, и он не хотел, чтобы другие волшебники знали о крестражах.

— Гарри, но ты же прекрасно знаешь, что профессор Дамблдор умер, — Гермиона недоуменно смотрела на него.

— Как и Финеас Блэк, — криво усмехнулся Поттер. — Но это не мешает ему учить меня и исполнять приказы нынешнего директора, Снейпа!

Гермиона уставилась на Гарри широко раскрытыми глазами, поняв, о чем он говорит. Ведь действительно получалось, что Снейп мог с легкостью узнать все секреты Дамблдора, попросту приказав рассказать о них. А что знает один упиванец, то знают все, а уж их хозяин и подавно.

— Но если Риддл знает, что мы знаем о крестражах… — начала Гермиона.

— То почему он ничего не сделал, чтобы усилить их защиту? — подхватил Гарри.

— И не забрал останки василиска из Тайной Комнаты, — кивнула Гермиона. — Ведь его яд — одно из немногих средств, которые могут уничтожить крестраж, а он должен знать, что ты змееуст и можешь добраться туда.

— Если только не предположить, что Дамблдор как и обычно был прав и Снейп действительно остался верен ему, — вздохнул Гарри. — А «убийство» Дамблдора было всего лишь спектаклем для одного тупого гриффиндорца и толпы безмозглых упиванцев.

— И профессор Дамблдор отправился с тобой за этим крестражем, заранее зная, что ему придется умирать? — Гермиона о чем-то задумалась. — Если только это проклятие, из-за которого у него отсохла рука…

— Не продолжало убивать его, — закончил Поттер. — И тогда понятно, зачем ему понадобился спектакль со Снейпом.

Ведь действительно, только сам Дамблдор обладал всей информацией о борьбе с Риддлом. Он старательно ограничивал остальных в части знаний о природе бессмертия главного пугала волшебного мира и о том, что необходимо сделать, дабы окончательно победить его. Но профессор не мог не знать, что после его смерти эти знания достанутся следующему директору школы.

По мнению ребят, Дамблдору следовало бы довериться профессору МакГонагалл, но он предпочел иной путь. Видимо, предполагая возможность падения министерства и захват власти Риддлом, Дамблдор сделал все, чтобы и в этом случае пост директора Хогвартса занял верный ему человек. А среди упиванцев такой был один — Снейп.

Правда, Гарри и Гермиона прекрасно помнили, что члены Ордена Феникса, несмотря на все слова Дамблдора, не очень-то доверяли Снейпу. И можно было не сомневаться, что среди дружков Риддла он тоже не пользовался особым доверием, во всяком случае до того момента, как доказал свою преданность делу упиванцев. А что может быть более веским доказательством верности, чем убийство лидера противника! Вот после этого Снейп и стал естественным кандидатом на пост директора Хогвартса.

— А если даже он не остался верным Дамблдору, это уже не имело значения, — нашла нужным уточнить Гермиона. — Главным для нашего директора было то, что если этот пост и займет упиванец, то это будет умный упиванец, а не фанатик, вроде Беллатрикс.

— Почему? — не понял Гарри.

— А потому что, даже узнав все секреты профессора Дамблдора, он не побежит с ними к Риддлу, — фыркнула Гермиона. — Подумай сам, что с ним сделает хозяин, если только заподозрит, что он проник в тайну его бессмертия.

— Наградит Авадой, — согласно кивнул Гарри. — Получается, Дамблдор обеспечил безопасность информации при любом раскладе. — А Риддл наверняка не знает про особенности портретов бывших директоров. Ведь это мы знаем об этом, но вряд ли подобная информация широко распространена.

— Ну, в истории Хогвартса ее точно нет, — подхватила Гермиона. — Так что действительно похоже, что Риддл просто не в курсе, что может в любой момент узнать все наши планы.

— Вернее, планы Дамблдора, — поправил девушку Поттер. — Мы уже начали действовать не так, как рассчитывал директор, и, признаться, я сомневаюсь, что мы дальше будем придерживаться плана Дамблдора. Лично я просто не представляю, как взять Гринготтс штурмом.

— А этого и не надо, — довольно улыбнулась Гермиона. — Я не хотела говорить тебе раньше, пока все окончательно не перепроверила, но чтобы ты так не волновался… В общем, для того, чтобы Риддл не смог больше возродиться, достаточно уничтожить ПОЛОВИНУ его крестражей. Об этом упоминается в двух книгах в библиотеке, но я хотела просмотреть до конца все, чтобы увериться окончательно.

— Но ведь их было всего семь, а четыре уже уничтожены! — пораженно воскликнул Гарри. — Дневник, кольцо, медальон и диадема! Получается, у нас все получилось!

— Ну да, дело за малым, покончить с самим Риддлом, — насмешливо посмотрела на него Гермиона. — Два недоучки против темного мага с полувековым опытом и толпой сторонников в придачу. Боюсь, это будет не так просто.

— Ну, с учетом того, что одна из этих недоучек умнейшая ведьма, как минимум со времен основателей, а с другой, Поттер, которому безумно везет… — Гарри сделал вид, что задумался. — Я бы ни поставил на Риддла и потертого кната!

— И с чего это ты стал безумно везучим? — покрасневшая от похвалы Гермиона шутливо шлепнула его. — С учетом всех неприятностей, в которые ты влипал, я бы назвала это иначе.

— Безумно везучий, потому что рядом со мной есть ты, — Гарри потянул к себе Гермиону и, чтобы подтвердить свою правоту, а заодно лишить возможности произносить контраргументы, страстно поцеловал.

Эльфы опять немного расстроились, что хозяева не пришли на обед, запершись у себя в спальне, но их поддерживала надежда. Судя по упорству Гарри Поттера, очень скоро в доме появится маленький хозяин, и ради такого события домовики были готовы безропотно смириться с любым количеством несъеденных их волшебниками обедов.

* * *

Если вам в руки попался злобный вражина, то с ним надо что-то делать. Подобная мысль пришла в голову Поттеру, когда он обнаружил, что для практических занятий по созданию темниц, которые должны были бы следовать после изучения теории с портретом Финеаса Блэка, ему не хватает «подопытных кроликов». Нет, саму «тюрьму» Гарри уже создал на полигоне, который он основал в Шервудском лесу. Но как проверить ее надежность, если под рукой не было подходящих кандидатур в узники?

Первоначально Гарри собирался поместить туда тех идиотов, что раз за разом высаживались на крыльце его дома, стоило произнести волшебное слово «Волдеморт». Этих слуг своего главного врага было все равно не жалко, но, увы, даже их идиотизм был конечен. Как пожаловался Кричер, которому доставляло огромное удовольствие поливать этих типов кипящим маслом, они уже довольно давно прекратили прибывать на вызовы. Бедный эльф каждый день по нескольку раз взывал к их совести и имени их господина, но негодяи самым наглым образом игнорировали его.

Гарри решил, что, будучи доверенным лицом Волдеморта, Кэрроу должен знать, где можно наловить материал для исследований, и решил, что настало время пообщаться с пленником. Правда, Гермиона заявила, что у нее под рукой нет зелья истины, и сварит она его не раньше, чем через месяц, но Поттер не отчаялся. Разбираясь с книгами по защите, он наткнулся на весьма специфическую монографию некоего Деймоса Блэка и собирался применить на практике полученные знания.

— Поттер, я убью тебя! — спустившегося в подвал Гарри встретили яростные крики Кэрроу. — Я заставлю тебя проклинать день, когда ты родился! Ты будешь молить меня о смерти, жалкое ничтожество!

Этот самый Деймос Блэк был тысячу раз прав, подумал Гарри, накладывая на Кэрроу невербальное «Силенцио». Его держат в тепле, кормят и даже не мучают соседством дементоров, а он все равно недоволен! От узников действительно не стоит ждать благодарности, сколько заботы о них не проявляй.

Внимательно осмотрев камеру, а точнее металлическую клетку, представляющую собой куб с гранями чуть больше метра, Гарри обнаружил там, кроме молча беснующегося упиванца, какой-то подозрительного вида огрызок. Вспомнив, что говорила Гермиона о питании пленника, он решил кое-что уточнить у пришедшего вместе с ним домовика.

— Кричер, а чем ты его кормишь? — собственно говоря, Гарри и сам понял, чем питается Кэрроу, но ему хотелось, чтобы домовик признал очевидное. — Ты помнишь, что говорила Гермиона насчет норм питания.

— Это натуральная кормовая свекла, — Кричер преданно посмотрел на Поттера. — Старый Кричер нашел наиболее дешевый продукт для врага хозяина. И Кричер дает его в достаточных количествах, хозяин сам считал.

Представив себе картинку злобного упиванца, день за днем грызущего турнепс, Гарри с трудом сдержал смех. Если бы Поттер лично не видел, как Кэрроу обращается с детьми, он бы, возможно, и проникся к нему сочувствием, но сейчас действия Кричера получили его полное одобрение. И он не собирался рассказывать Гермионе ни об особенностях камер дома Блэков, ни о рационе питания содержащихся в них узников. А то его девушка была слишком сентиментальной и проявляла сочувствие к тем, кто его вовсе не заслуживал.

— Кричер, а где шипы внутри клетки? — деланно удивился Гарри, кивнув на клетку. — Не слишком ли ты с ним либеральничаешь?

— Хозяин, Кричер страшно виноват, — у эльфа предательски опустились уши. — Но шипы только в карцере, а хозяин приказал поместить пленника именно в камеру. Но если хозяин приказывает, Кричер переместит плохого волшебника туда.

— Теперь-то уже все равно, — отмахнулся Гарри. — Его трупу будет все равно где валяться.

Краем глаза Поттер заметил, что заключенный выглядит уже не столь нагло, как вначале. Похоже, что он наконец-то начал осознавать печальные перспективы пребывания в плену у Гарри Поттера. Между тем Кричер раскрыл принесенные с собой чемоданчики и начал раскладывать на мраморный стол, стоящий возле клетки, зловещего вида инструменты.

— Так, так, давай посмотрим, ничего ли ты не забыл, — Поттер подчеркнуто не обращал внимания на пленника. — Иголки пяти видов на месте, щипцы трех видов здесь, молот для дробления костей есть. Кричер, у тебя что, глаз нет! Здесь должны быть зажимы третьего размера, а ты положил первый! Ты же видишь, материал жирный, мелочь до его внутренностей даже не достанет!

— Кричер виноват, хозяин, — домовик принял покаянную позу. — Кричер заслуживает самого строгого наказания.

— Потом займемся тобой, сейчас неси нужный инструмент, — Гарри старательно изображал сердитого эльфовладельца. — У меня нет лишнего времени.

— Вечно этот бестолковый старик все напутает, — пожаловался Поттер Кэрроу, продолжая возиться с инструментами. — Но традиции рода не позволяют выгнать его. Но ничего, ты не расстраивайся, долго скучать тебе не придется.

Пока Кричер изображал доставку якобы перепутанного инструмента, Гарри с важным видом раскрыл книгу Деймоса Блэка. Появившемуся Кричеру Поттер, не отрывая глаз от книги, велел разогревать жаровню.

— Ну что же, начнем допрос, — Гарри наконец посмотрел на Кэрроу. — Как зовут?

Не дождавшись ответа от заключенного, что было, в общем-то, нетрудно предсказать, Гарри вновь обратился к фолианту.

— Итак, раз материал мочит, приступаем к первому пункту, — важно заявил Поттер. — Кричер, разогревай иголки номер два.

— Если хозяин позволит, то Кричер хотел бы указать, что под Силенцио плохой волшебник не может говорить, — Кричер, вынужденный указывать хозяину на его ошибку, был само смущение.

— И ты что, предлагаешь снять заклинание? А если он начнет отвечать? — с сомнением произнес Поттер. — Придется тратить время, выслушивая его ответы. А у меня по плану сегодня практическая отработка семи методов проведения интенсивного допроса.

— Но хозяин забыл, что на последнем пункте у материала должны лопнуть барабанные перепонки от собственного крика, — кровожадно заметил Кричер. — Кричер приготовил очень хорошие наушники для хозяина!

Тут ход допроса был злостно нарушен, так как пленник вместо того, чтобы медленно проникаться ужасом, банально испортил воздух, а заодно и собственные штаны. Гарри, не рассчитывавший на подобный эффект, вновь обратился к книге и, старательно перечитав соответствующий абзац, заметил в конце звездочку, на которую раньше не обращал внимания.

Прочитав примечание в конце страницы, Гарри мысленно хлопнул себя по лбу, поняв, что опять сел в лужу. Тысячу раз была права Гермиона, когда говорила ему, что книги надо читать полностью, а не только то, что написано крупным шрифтом! Автор наставления как раз предупреждал, что слабый духом клиент может обделаться на этом этапе «прелюдии», и предлагал в работе с подобными типами переходить к допросу, не доходя до этого пункта. И не надо было быть гением, чтобы понять, что человек, которому нравится мучить детей, по определению не может иметь сильную волю.

— Ладно, будем соблюдать правила, — Гарри решил сделать вид, что все именно так и было задумано. — Фините инкантатем!

— Амикус Кэрроу! — тут же выкрикнул запуганный упиванец. — Готов ответить на любой ваш вопрос, сэр!

— Ну вот, так и знал, — безнадежным голосом протянул Поттер, укоризненно посмотрев на домовика. — Ладно, порядок есть порядок. Кэрроу, как давно ты стал упиванцем?!

* * *

Да, не легкая это работа — заполнять «камеры» упиванцами. Гарри вытер взмокший лоб, закончив с очередной командой «охотников», благополучно отправившихся в предназначенное им место. Третья группа упиванцев за день, это немало!

Если первоначально Поттер хотел просто набрать материала для своих практических занятий, то потом он вспомнил слова Гермионы о том, что у Риддла слишком много сторонников. Ну что же, с самим темным магом Гарри был пока что не готов встретиться, но вот лишить его как можно большего числа слуг Поттеру было вполне по силам.

Потратив неделю, чтобы подготовить нужное число «камер» на своем полигоне, Поттер приступил к решительной фазе операции. Предстояло устроить охоту на «охотников», и для каждой команды упиванцев, которых он рассчитывал изловить, было заготовлено персональное помещение. Расщедриваться на индивидуальные комнаты Поттер не стал, милостиво предоставив будущим пленникам возможность развлекаться общением друг с другом. Хотя если быть честным, доброта здесь была ни при чем, просто Поттеру было лень делать слишком много «камер».

— Ну что, Кричер, давай попробуем еще разок, — Гарри решил, что достаточно передохнул, и приготовился продолжить работу. — Думаю, пару групп мы сегодня еще поймаем.

— Хозяин, может быть, сначала пообедать? — домовик заботливо посмотрел на Гарри. — Из-за этих мерзких волшебников хозяин может похудеть.

— Сначала дело, а потом обед, — Гарри остался непреклонен, хотя его желудок предательски заурчал, напомнив, что с завтрака прошло уже слишком много времени. — У нас еще пять «камер» свободны, так что отдыхать будем потом.

Первая ловушка для упиванцев была достаточно простой. Гарри не поленился и нашел среди холмов Девоншира подходящую впадину. На совесть потрудившись, он с помощью магии получил в итоге котлован глубиной в двадцать метров, с отвесными стенами. Понаставив вокруг антиааппарационных чар, Поттер решил, что ловушка готова. По его расчетам, вызванные упиванцы должны были появляться прямо над котлованом и под действием силы тяжести отправляться на встречу с землей.

Как сообщил Кэрроу, выходы «охотников» на произнесение имени их господина прекратились только на площадь Гриммо, а на остальной территории страны все оставалось по-прежнему. Этим и воспользовался Поттер, раз за разом повторяя «Волдеморт». Вначале все шло строго по плану, и четыре группы упиванцев смогли на себе оценить всю прелесть падения с высоты, после которого на них вдобавок обрушивалось оглушающее заклятие, усиленное довеском «Максима».

В результате оставалось лишь забрать трофейные палочки и с помощью индивидуальных порталов, которыми Кричер снабжал каждого клиента, отправить упиванцев в предназначенные для них узилища. Все же не зря они с Гермионой потратили столько сил, изучая способы их создания. Теперь это окупалось сторицей, позволяя не тратить на упиванцев чересчур много сил.

Увы, но подобная идиллия продолжалась недолго, и после прибытия пятой команды охотников сигнальные чары, которыми Поттер покрыл округу, сообщили о появлении неподалеку подозрительной группы людей. Судя по всему, упиванцы заподозрили, что дело нечисто и высадили неподалеку от основной команды дополнительную группу прикрытия. К счастью, после прочтения родовой книги Блэков Гарри проникся паранойей этого рода и предусмотрел подобное коварство. Поскольку прибывшим типам потребовалось бы как минимум пять минут, чтобы добраться до Поттера, он не спеша, но и не тратя зря времени, отправил расплющенных упиванцев в предназначенное им место и, сняв антиаппарационный барьер, спокойно ретировался вместе с Кричером.

Решив не повторяться, Гарри сегодня несколько видоизменил ловушку. В итоге, котлован заменило небольшое озеро, старательно очищенное ото льда. Как помнил Гарри, чары левитации, которые могли применить наученные горьким опытом упиванцы, действуют не мгновенно, и человек успевает опуститься на пару метров. Ну а большего в данном случае и не требовалось.

— Кричер, приготовься засекать время, — буднично произнес Поттер. — Волдеморт.

Едва последний звук клички темного мага слетел с губ Гарри, как старый домовик нажал кнопку секундомера и с важным видом стал следить за быстро бегущей стрелкой. Поттер ответственно подошел к своим экспериментам и вел хронометраж, чтобы накопить статистику времени реакции упиванцев. В среднем, охотники появлялись через двадцать три секунды после «вызова», хотя, как заметил Гарри, от попытки к попытке задержка постепенно увеличивалась.

На двадцать седьмой секунде раздался хлопок, и шестерка магов материализовалась над озером. Гарри, привыкший к стандартным пятеркам, немного удивился, но решил оставить эту загадку на потом. Тем более что охотники в полном соответствии с законами физики тут же оказались в воде, и их дикий вой больно ударил по ушам. Судя по палочкам у них в руках, упиванцы были готовы сразу же по прибытии использовать магию, но ледяная вода отвлекла их от столь полезного занятия.

— Акцио, палочки! — Поттер, в отличие от своих противников, не испытал прелестей внезапного купания, поэтому не имел проблем с использованием волшебства. — Кричер, круг номер семь!

Озеро было довольно глубоким, и Гарри сообразил одним махом решать две проблемы сразу. С одной стороны, не давал утонуть упиванцам, с другой же избавлял своего домовика от необходимости возиться с каждым из них по отдельности. Дождавшись, пока незадачливые охотники дружно вцепятся в спасательный круг, Поттер произнес условную фразу и портал, коим и являлся круг, отправил волшебников в уютную камеру.

Гарри не зря назначил для этой группы портключ от самой маленьких из заготовленных им тюрем. В тщательно защищенной каморке даже двум человекам было бы тесно, а уж шестерым крупным мужчинам там точно будет не развернуться. Гарри вовсе не был садистом, и не будь среди этой команды его знакомых, волшебники отправились бы в более просторную камеру. Но Поттер не собирался доставлять удобства Антонину Долохову, которого он заметил среди рядовых упиванцев.

Судя по всему, начальству охотников надоело терять людей, и они привлекли более опытного бойца. Ну что же, если так пойдет и дальше, то количество захваченных врагов сможет перерасти в качество. Среди ближних слуг Риддла было достаточно людей, которым Гарри с удовольствием оказал бы пожизненное гостеприимство. Хотя надо сказать, что и лично Долохов как раз находился в первых рядах списка личных врагов Поттера. Темное проклятие, которое этот негодяй пустил в Гермиону, Гарри прощать не собирался.

Внезапно раздался новый хлопок, и еще одна шестерка магов радостно поприветствовала Поттера пронзительными воплями. Одновременно сигнальные чары указали, что неподалеку объявились дополнительные игроки. Все же упиванцы проявили зачатки интеллекта и решили кроме грубой силы задействовать и какую-никакую тактику. Очевидно, что группа, продублировавшая первую, должна была связать его боем, а в это время высадившаяся у него в тылу команда атаковала бы ничего не подозревающего Поттера в спину.

План был не так уж плох, если бы не одно «но». Когда охотники, высадившиеся где-то в лесу, достигли наконец берега озера, там уже не было ни одного человека. Зато в качестве компенсации для упиванцев были оставлены кое-какие подарки. Гарри следил за своими противниками с ближайшего холма и радостно заулыбался, когда один из риддловцев таки вляпался в ловушку.

Сеть, до того момента спокойно лежавшая на земле под чарами отвлечения внимания, взметнулась и облепила со всех сторон наступившего на нее волшебника. На первый взгляд мелочь, но это только на первый. Так как на второй взгляд упиванца на этом месте уже не оказалось. Сеть, помимо того что была очень прочной и очень липкой, обладала еще одним достоинством, являясь порталом. И хотя на этот раз перенос был не слишком дальним, но от этого он не стал более приятным, так как и этому упиванцу пришлось приводниться прямо посреди пруда.

Очередной дикий крик был прекрасно слышен даже находящемуся довольно далеко Поттеру, что не могло не порадовать его. Все же эти Блэки были такими выдумщиками! Вот и сейчас, остальные упивнацы бросились прямо к берегу, чтобы помочь своему подельнику, и еще один из них составил ему компанию. Правила расположения ловушек, описанные в родовой книге Блэков, в очередной раз доказали свою эффективность.

Наблюдать за суетой упиванцев было, конечно, забавно, но терять зря время не следовало. Как правильно заметил Кричер, им действительно пора было домой, где его ждала Гермиона и обед, если, разумеется, до него дойдет дело.

* * *

Рождественские праздники с детства ассоциировались у Гермионы со снегом и ветром, бьющим в лицо. Ее родители увлекались горными лыжами, и она с ранних лет на зимние праздники выезжала вместе с ними в Альпы. И в этом году она решила непременно вытащить туда Гарри, тем более ему не помешает отдохнуть от охоты на упиванцев.

С того момента, как они вдвоем с Гарри поселились в этом доме, их личная война с Волдемортом и его приспешниками стала идти намного успешнее. Они сумели уничтожить большую часть крестражей темного мага, сделав его уязвимым, а заодно заметно потрепали ряды его слуг. Хотя последнее, пожалуй, заслуга именно Гарри, который с достойной уважения энергией взялся населять упиванцами камеры в Шервудском лесу. По подсчетам Кричера, который показывал заметные успехи в учебе, Волдеморт лишился уже пятидесяти трех подручных.

И самое главное, они с Гарри каждый день становились все сильнее и сильнее, развивая свои магические умения. Гермиона всегда училась с удовольствием, но та энергия в учебе, которую проявил Гарри, удивила даже ее. Особенно это стало проявляться после того, как он узнал, что теперь наконец-то можно окончательно отправить Волдеморта в небытие. Их и без того напряженные тренировки стали ужасающе тяжелыми, но ее парень, казалось, не знал усталости. И Гермиона из последних сил поддерживала его энтузиазм, так как они верили, что каждый взмах их палочек приближает тот миг, когда эта война станет наконец историей.

Казалось, что Гарри превращается в какую-то машину, но ночи, которые они проводили вместе, убедительно свидетельствовали обратное. И не только ночи, так как, к немалому удовольствию Гермионы, Гарри проявлял свою сумасшедшую энергию не только в учебе. Но девушка по себе знала, что время от времени отдых необходим, и рождественские праздники пришлись как никогда кстати.

Благодаря энтузиазму Гарри, в это утро Гермиона три раза приняла утреннюю ванну, но все же наконец добралась до столовой, где обрадованные ее приходом эльфы тут же завалили ее горой еды. Поблагодарив маленьких помощников, Гермиона деловито расправилась с огромной тарелкой яичницы с беконом, благо после общения с Поттером аппетит был просто зверский, и, приняв у Винки чашку кофе, решила ознакомиться со свежей прессой. Каждое утро Добби приносил ей кучу газет, не только волшебных, но и из обычного мира, и Гермиона даже боялась спрашивать, где пронырливый эльф добывает их.

— Привет, мне что-нибудь осталось? — влетел в столовую Гарри. — Герми, ты опять уткнулась в свои газеты, там все равно ничего интересного! Я по тебе жутко соскучился, а ты совсем не смотришь на меня.

— Мистер Поттер, вы самый наглый лжец, которого я когда-нибудь видела, — Гермиона с трудом сдерживала улыбку. — Напомню вам, что мы расстались двадцать минут назад, так что ваши претензии абсолютно беспочвенны.

— Вот, целых двадцать минут! — возмутился Гарри, подсаживаясь рядом с Гермионой. — А ты сама сказала, что у нас выходные, так что можно немного расслабиться.

— Расслабиться, конечно, неплохо, — внезапно Гермионе захотелось согласиться с Гарри и отправиться обратно в спальню. Впрочем, сила воли тут же напомнила ей об их планах. — Но если ты не забыл, мы сегодня отправляемся во Францию. И у меня возникли подозрения, что кто-то просто боится встать на лыжи, вот и думает, как бы оттянуть это дело.

— Еще бы не волноваться, лыжи — это не метла, на них не сидеть надо, а стоять, — Гарри ненатурально изобразил обиду. — Ты точно хочешь, чтобы я свалился с этих гор и потом не вылезал из постели. Хотя, ты знаешь, в этом что-то есть! Так что быстренько лезем на гору, я падаю, и мы тут же возвращаемся!

Гермиона хотела что-то ответить, но ее взгляд зацепился за один из заголовков в Пророке, и она забыла обо всем. С бешеной скоростью вчитываясь в статью, Гермиона никак не могла поверить в происходящее. Этого не могло быть, просто потому, что не могло быть никогда.

— Что случилось? — увидев, как изменилось ее лицо, Гарри мгновенно преобразился в бойца, готового в любой момент схватиться с врагом. — Что там написано?

Будучи не в силах говорить, Гермиона просто протянула ему газету, страстно желая, чтобы все написанное в ней превратилось в галлюцинацию. Но, судя по тому, как по мере прочтения этой ужасной статьи наливались гневом глаза Гарри, ей все это не привиделось. Гермиона не могла поверить, что люди могут быть настолько жестоки, но жизнь в очередной раз показывала ей реальный мир не с лучшей его стороны.

По мере того, как Гарри читал статью, его лицо начало наливаться гневом. Когда Гермиона услышала, что Поттер на пятом курсе в порыве негодования разгромил кабинет профессора Дамблдора, она представила себе это как обычное битье тарелок, что ли. Но теперь она почувствовала всю мощь его магии, которая, не сдерживаемая ничем, рвалась наружу, и ей стало немного страшно. Казалась, в комнате появилась тьма, а воздух настолько загустел, что его невозможно было протолкнуть в легкие.

Перепуганные эльфы, почувствовавшие состояние хозяина, попрятались по углам, а многие вещи в комнате, задрожав, повисли в воздухе. Гермиона поняла, что надо срочно что-то делать, в противном случае неизвестно что может произойти с Гарри от подобного взрыва магии и, повинуясь интуиции, обняла его. Она почувствовала, как мощь Гарри буквально затопила ее, но она не стала сопротивляться ей, доверяя своему парню. И спустя несколько секунд все успокоилось. Рядом с ней снова был ее Гарри, который сидел, наклонившись над столом и вцепившись пальцами в волосы.

— Гарри, с этим надо что-то делать, — Гермиона теснее прижалась к парню, чувствуя, что ему сейчас необходима ее поддержка. — Только я не знаю что.

— Ничего, Герми, зато я знаю, — решимости в голосе Поттера позавидовал бы и сам Годрик Гриффиндор. — Они думают, что устроить массовую показательную казнь на Рождество — это очень забавно. Так мы тоже пошутим, причем так, что им мало не покажется. Я, кажется, говорил, что не хочу штурмовать Гринготтс, так вот, это было бы действительно мелко. Посмотрим, что они скажут, когда мы захватим Азкабан!

* * *

Рождественским утром две укутанные в теплые плащи фигуры с хлопком появились на маленькой скале, притулившейся у самого берега острова, на котором стоял Азкабан. Несчастный камень лишь ненадолго дважды в день показывался из воды. В это время, кроме узников, сидящих в своих камерах, а Азкабане находились только его бессменные стражи, дементоры. Как помнил Гарри из рассказов Сириуса, люди появлялись на острове лишь один раз в день, в полдень, дабы дать заключенным еду и оставить их еще на сутки в обществе монстров, медленно высасывающих из них жизнь.

Конечно, иногда сюда доставляли новых узников или же, что случалось реже, увозили тех из них, кто отсидел свой срок, но, в общем-то, размеренное течение жизни на острове прерывалось крайне редко. И почти всегда эти события совпадали с доставкой пищи, ибо лишний раз навещать этот остров не хотелось никому.

Аппарировать на остров или с него было невозможно, так что внезапное появление пары людей было чем-то удивительным, если бы на острове было кому удивляться. Но Гарри и Гермиона и так знали, в чем дело, а дементорам неведомо это чувство, зато им ведомо кое-что другое. Едва почувствовав появление новых людей, стражи Азкабана начали слетаться к тем, кого считали своей добычей.

— Экспекто Патонум! — два голоса слились в один, и огромные светящиеся олень и выдра дружно бросились на дементоров. Темные существа бросились в стороны, будучи не в силах вынести присутствие рядом с собой светлой магии такой мощи, но барьер, удерживающий их на острове, не давал им возможности спастись бегством. В итоге они забились в самые глубины замка, а два светящихся стража встали на караул у входа в их подземелье.

— Гарри, нам надо спешить, у нас максимум два часа, — Гермиона повернулась к Поттеру, с восхищением разглядывающему их патронусов. — Хотя они, конечно, великолепны.

— Пойдем, — Поттер встряхнул головой. — Думаю, тем, к кому идем, и в самом деле важна каждая секунда.

Как оказалось, Гарри не ошибся, произнося эти слова. Упиванцы в последние месяцы сумели поймать тридцать девять маглорожденных волшебников, в том числе и детей, заполнив ими камеры Азкабана. А теперь они решили казнить их в честь Рождества, видимо, чтобы показать этим всем окружающим свое могущество. И как будто обычное пребывание в обществе дементоров для заключенных было недостаточной пыткой, упиванцы не забыли сообщить узникам о своих планах.

— Выходите из камер, у нас не так много времени! — Гермиона пыталась заставить двигаться испуганно сжавшихся по углам людей. — Гарри, я не знаю, что им сказать, чтобы они не боялись!

— Сонорус! — Поттер поднес палочку к горлу. — Внимание, слушайте все! Я Гарри Джеймс Поттер, о котором каждый из вас слышал не один раз, прибыл сюда, чтобы вытащить всех вас из этой задницы! Поэтому все дружно выходим из камер и идем на свежий воздух, где каждый человек получит палочку и портал в безопасное место! Поторопитесь, так как скоро этот остров будет отдан мной во власть дементоров!

Нельзя сказать, что речь Поттера сильно поспособствовала тому, что люди перестали бояться, но, во всяком случае, они наконец начали двигаться. Все же наличие рядом с собой уверенного человека, который знает, что надо делать, как ничто другое способствует водворению порядка. Особенно если этот человек известен как герой, способный противостоять их общему врагу.

Выведя людей на берег, Гарри и Гермиона приступили к реализации своих планов по эвакуации волшебников. Все же если в самом Азкабане живых охранников обнаружено не было, как собственно и планировалось, то это не значило, что их не было на берегу. И охранные чары давным-давно сообщили стражам тюрьмы, что на острове появились посторонние. Но, как и следовало ожидать, охрана не стала изображать из себя героев, а для начала сообщила о вторжении в министерство и получила оттуда подкрепление. Во всяком случае, трудно было иначе интерпретировать количество волшебников, бодро плывущих на трех переполненных лодках к острову.

— Выбирайте себе палочки, которые лучше всего подойдут вам, и после этого получайте у мисс Грейнджер портал и кошелек с деньгами, — Гарри вывалил трофейные палочки на трансфигурированный из камня стол. — Портал отправит вас в Париж, в Венсенский лес, где нет ни упиванцев, ни наших монстров из министерства.

Освобожденные волшебники начали робко подходить к столу, словно ожидая какого-то подвоха, но стоило первому человеку выбрать себе палочку, как они тут же начали толпиться, расталкивая друг друга. Гарри безоговорочно осудил бы их за это, если бы не видел полные ужаса глаза, которыми бывшие узники смотрели на плывущие к ним лодки.

— Не толкайтесь, успеете все! — рявкнул Поттер, понимая, что убеждениями в этот момент ничего не добиться. — Встаньте в очередь, подходить к столу по одному!

Люди дернулись, услышав команду, но под требовательным взглядом Гарри построились, как он и приказал. Поттер заметил, что Гермиона укоризненно посмотрела на него, но, увы, сейчас было не до дипломатии. К тому же Гарри уже не сомневался, что, оказавшись вдали от Англии и немного придя в себя, эти самые спасенные будут еще и обвинять их с Гермионой, что спасение было недостаточно комфортным. А заодно возмущаться тем, что Поттер бросил их в чужой стране на произвол судьбы. Волшебники и благодарность были вещи малосовместимые, как уже не раз убеждался Гарри.

Между тем дело пошло, и остров постепенно обезлюдел. Когда на берегу остались лишь Гарри и Гермиона, их патронусы приплыли к своим создателям, выпустив тем самым дементоров на волю. Между тем, энтузиасты морских прогулок уже преодолели большую часть расстояния до Азкабана и находились внутри барьера, сдерживающего дементоров. Вот только скорость лодок после этого сильно уменьшилась, так как на последней миле перед островом было невозможно использовать магию и грести приходилось руками.

Сейчас толпу упиванцев, стремившихся разобраться с наглыми захватчиками, отделял от дементоров только щит, напоминавший тоннель, по которому, собственно, и плыли лодки. Этот щит активировался с берега, из домика охраны, и без него попасть на остров было бы невозможно. Дементоров мало интересовало служебное положение того или иного волшебника, они признавали только силу, которой в данный момент были лишены плывущие маги.

Гарри лишний раз добрым словом помянул Финеаса Блэка, слизеринская душа которого не позволила ему отдать министерству полный контроль над Азкабаном, не оставив ничего себе. И который был столь любезен, что подарил своим потомкам возможность превратить этот остров в недоступное для остальных магов место. Гарри и Гермиона стояли на нужном камне, готовые покинуть Азкабан, и возле их ног уже плескались волны.

— Может быть, не стоит это делать? — неуверенно произнесла Гармиона. — Мы ведь можем просто уйти. Людей мы спасли, а отдавать даже упиванцев дементорам слишком жестоко.

— Наверное, раньше я бы так и поступил, — Гарри чувствовал, что его решимость падает, но одного взгляда на Гермиону ему хватило, чтобы восстановить мужество. — Но я представил себе, что среди этих людей, которых мы освободили сегодня, могла быть и ты. А я мог бы и не знать, как спасти вас.

Представив себе эту страшную картину, Гарри, не колеблясь, направил свою палочку на руну «Зиг», выбитую в камне, направив в нее свою энергию, как описывалось в книге. Упиванцам оставалось всего ничего плыть до того места, где начинала работать магия, но, как известно, «почти» не считается. Когда отключился щит, прикрывавший плывущих в лодках людей от дементоров, те не стали рассуждать о том, кто послал им столь замечательный обед, а в тот же миг набросились на беспомощные жертвы. Те, кто хотел скормить этим тварям души невинных людей, сам стал кормом для чудовищ.

Но Гарри с Гермионой не стали любоваться окончанием плавания упиванцев, а едва Поттер снял щит, аппарировали к себе домой. Несмотря на то, что Гарри считал, что поступил правильно, в душе его была какая-то пустота. Но ему в очередной раз помогла Гермиона.

— Знаешь, я сперва надеялась отговорить тебя от казни упиванцев, — девушка посмотрела ему в глаза. — Но когда увидела, что они хотели отправить к дементорам даже детей… Я ведь помню некоторых из них по школе, одна девочка, она должна была сейчас учиться на втором курсе… Я бы сама не смогла, но ты все сделал правильно.

Гермиона не выдержала и разрыдалась, обняв Гарри. Плохо себе представляя, что тут нужно делать, Поттер интуитивно понял, что сейчас лучше просто помолчать, покрепче прижав к себе подругу. Наверное, кто-нибудь вроде Люпина сказал бы, что скармливать дементорам людей, причем любых людей, это плохо. Но Гарри по-настоящему волновало мнение лишь одного человека, и этот человек уже одобрил его, даже если это решение далось ей нелегко. Основным оружием упиванцев была не магия, а страх, которым они опутали весь волшебный мир. Так пусть теперь они на себе почувствуют, что это такое.

К тому же Поттер сделал Азкабан недоступным для упиванцев. Отключить защиту теперь можно было лишь изнутри, а добраться на остров слугам Риддла было теперь несколько проблематично. Так что он не только лишил Риддла очередной партии слуг, но и отнял у него одну из страшилок, которыми он пугал волшебников.