Ищу тебя (гет)

Драко медленно шел от массивного и статного здания городской ратуши по парковой аллее — под ногами сплетались ажурные тени ветвей, раскинувшихся над головой. Он медленно спускался вниз, по холму, к обмелевшим берегам реки, изрезанным каменистой бахромой склона. За несколько дней он успел узнать, что многие жители до сих пор считали речку святым источником, питавшим город, убедился, что количество старинных церквей равнялось пятнадцати и выслушал возмущения о том, что в последние годы возросло число эмигрантов из Индии и Пакистана. Но, тем не менее, он совсем не придвинулся к своей цели.

Сегодня он наметил для изучения старую часть города Блэкберн, но, как и вчера, позавчера и даже три дня назад, его поиски оказывались совершенно неплодотворными. Он сильно сжал в кармане снимок Грейнджер, который он вырезал, кажется, из Ежедневного Пророка — тот и так был изрядно помят и истрепался по краям. От него не было толка — никто не узнавал девушку с черно-белой фотографии, словно та никогда не появлялась на широких проспектах, в маленьких магазинчиках или кафе.

Еще в первый день он бережно хранил свой энтузиазм, но с каждым днем он все больше ускользал от Драко. Отчаяние накатывало на него волнами тягучего смога, душило его, заставляя вновь распрощаться с ней навсегда и остаться в полном одиночестве. Он закрывал глаза и видел удаляющуюся девичью спину, которая сбегала от него в зыбкую и неясную синь. И внутри, наверное, в тысячный раз сгорали миры и дышали неутихающим жаром пепелища.

Драко остановился, не чувствуя в себе больше сил идти дальше.

Мысли крошились в голове мелким бисером. Южная часть города осталась единственной надеждой: эта надежда угасала с каждым днем, удалялась от него на сотни верст. Если и там не будет никакой информации, значит, ему придется вернуться домой, к отправной точке. А это означало только одно — он снова будет отброшен на несколько шагов назад, разорвет последнюю ниточку, связывающую его с Гермионой.

Он услышал совсем близко тихий-тихий всхлип, отрывающий его от раздумий. В несколько шагах от него на скамейке сидела девчонка, прижимая к себе плюшевого зайца, и горько плакала, шмыгая носом. Драко хотел пройти мимо, отправиться по своим делам, но, заметив, что вокруг совсем никого не было, со вздохом опустился на скамейку.

— Ну чего ты ревешь? — спросил он, усиленно скрывая раздражение: Драко был равнодушен к детям и их слезам, тем более в моменты, когда его занимали совершенно другие проблемы.

— У Триски оторвалась лапка и теперь ей больно, — ответила девчонка и подняла на него свои глаза. Лет, наверное, шести, ссадина на коленке, одна из угольно-черных кос почти расплелась из-за безвозвратной потери заколки. Она напомнила ему маленькую Паркинсон.

— И что, это повод для слез? — спросил Драко, совершенно не понимая чужой трагедии. — Попроси родителей, они купят тебе новую Трикси.

Девчонка снова всхлипнула.

— Она же мой друг и я люблю ее почти так же сильно, как маму, папу и Билла — это наша собака. Я хотела подружиться с белочкой: она живет вон там, в дупле, — маленькая рука указала куда-то вглубь аллеи. — Она спустилась на траву, и я побежала к ней, чтобы поиграть вместе. А потом… — детский голос предательски сорвался и вновь перешел в рыдания.

Драко, прерывая очередной поток слез забрал у ребенка игрушечного зайца ужасного розового цвета. Он заметил, что где-то шесть неестественного оттенка вылезла, оставив после себя заметные потертости. Мягкая лапа болталась на нескольких нитках — из нее торчал серый пух. Жалкое зрелище.

— Ладно, — буркнул Драко. — Закрой глаза.

Когда он убедился, что глаза были крепко зажмурены и даже скрылись за маленькими ладошками, Драко тихонько шепнул: «Репаро», поддавшись неясному порыву сделать для девчонки-магглы что-то хорошее. Лапа приросла к тому месту на игрушечном теле, где ей и положено было быть. Драко даже показалось, что цвета, в которые был окрашен плюшевый заяц, стали ярче, а несколько проплешин на его шерсти исчезло.

— Вау! — поражено воскликнула девчонка, утирая слезы. — Вау, ты что, волшебник?

Он посмотрел на искреннее выражение счастье на ее лице, и Драко показалось, что он уловил мимолетный укол зависти. Доведется ли ему еще хоть когда-нибудь испытать это чувство? Он перевел взгляд на небо, которое степенно застилалось тучами и только удрученно покачал головой в ответ. Ему сейчас как-никогда необходимо чудо, но последняя надежда на него терялась где-то в многоголосье растрепанных ветром листьев. Какой же он волшебник?

Он поднялся со скамейки, сообщив, что ему пора и услышал в ответ:

— Скоро начнется дождь, ты что, не проводишь меня? Я живу недалеко отсюда, рядом с пирсом.

Драко только равнодушно пожал плечами. Они прошли широкий росчерк аллеи, миновали пролет мостовой, выложенный узорчатой брусчаткой, ярко-зеленый круг стадиона. Драко меланхолично отметил появление прозрачной акварельной дождевой мороси. Внезапно его охватила сумрачная скверна апатии. Он почти не вслушивался в бездумную болтовню своей маленькой спутницы:

— Моя мама работает на суконной фабрике и всегда приносит домой много ткани, чтобы шить для Трикси одежду. У меня пока получается не очень хорошо, но я стараюсь. Мама мне не разрешает шить самой, потому что я однажды потеряла иголку и мы шьем вместе, почти каждый вечер! А как тебя зовут? — с интересом спросила она.

— Драко.

— А почему ты такой грустный, Драко?

— Я тоже потерял… кое-кого, — ответил он, запнувшись на секунду.

— Кое-кого, кого ты сильно любишь? — допытывалась девчонка.

Он молчал в ответ. Он понимал, что его и ответ на этот вопрос разделяли миллионы милей, словно от был на самом дне — сколько потребуется приложить усилий, чтобы всплыть на поверхность и глотнуть чистый воздух? Если он не просчитался, до ответа его отделяла целая вечность. Абсолютная вечность мучений. Есть ли вообще для него дорога для этого пункта? Желает ли он сам отыскать этот путь?

— О, смотри, вон мой дом, видишь, с красной крышей? — донеслось до него. — Ну, пока, Драко.

Драко увидел, как девочка побежала к дому, но уже через несколько секунд остановилась и вернулась обратно. Она поманила его пальцем и внимательно посмотрела по сторонам, так, словно собиралась рассказать ему какую-то важную тайну.

— Помнишь, я спросила тебя, волшебник ты или нет? — быстро и горячо зашептала его новая знакомая — Однажды мы гуляли с Трикси, и я потеряла ее. Я сидела и плакала очень-очень долго, наверное, целый день. А когда уже надо было идти домой ко мне подошла девушка. Я рассказала ей про Трикси, и она вернула мне ее — Трикси прилетела к ней в руки прямо по воздуху! А потом открыла секрет: она волшебница и пришла ко мне, чтобы помочь, потому что мне было очень-очень грустно.

Девочка произнесла это на одном дыхании, а после перевела дух. И, после паузы, продолжила:

— Если бы я знала, как ее позвать, я бы тоже тебе помогла, но я не знаю. Может, если ты будешь очень сильно грустить, она придет?

Внезапная догадка пришла Драко в голову. Он медленно, будто бы боясь спугнуть свою удачу и вновь потерять ее, достал из кармана газетную фотографию Грейнджер. На снимок упала большая капля, и он поспешно смахнул ее, чтобы та не успела впитаться в тонкий лист.

— Посмотри сюда, это она? — спросил он.

— Да! — донеслось в ответ незамедлительно. — Так ты тоже ее знаешь?

— Немного, — Драко почувствовал, как сердце вновь ускорило свой ритм. — Слушай, я думаю, что она правда могла бы мне помочь. Она случайно не сказала тебе, куда отправится?

Детский лоб нахмурился.

— Нет, — неуверенно ответила девчонка. — Или да. Она сказала, что поедет на большом-пребольшом красном поезде, а куда… Я не помню.

Для Драко это было уже не важно. Он знал, что этот первый шаг был самым сложным. Можно выдохнуть: он больше не чувствовал себя обреченным.

* * *

И вот я вновь пишу тебе.

Мне кажется, что мы с тобой какие-то чертовы неудачники. Сейчас я вспоминаю, что всегда верила в то, что ты становишься лучше рядом со мною, что я разжигаю в тебе свет. Но сегодня один человек сказал мне, что там, где гниет даже тьма, нет места свету. И что все это время ты стоял ко мне лицом, держа за спиной нож.

Не ты один должен был стать плохим концом для кого-то.