9 дней сияния (джен)

Норвегия. Август 19**

Наконец Том ступил на шаткую деревянную мостовую Ставангера. После стольких дней страданий в море, сквозняков, порывистого ветра, продувавшего корабль от щели до щели, Норвегия предстала перед ним чем-то необыкновенно прекрасным и будоражащим. Том был только рад убраться подальше от Исландии — что ни говори, страна льдов подпитывала Локи, дарила ему силы своей родственной поддержкой, теперь от неё, пусть и не слишком, но далеко — все знамёна перешли в руки Тома. Больше он не будет чахнуть рядом с Лофтом — Норвегия — пристанище бога Бальдра — даёт ему шанс самому питаться, вытягивая жизненные соки из Локи.

Том улыбался своим мыслям, спускаясь по трапу всё ниже и ниже, всё больше отдаляясь от корабля, связывающего с проклятой Исландией, ставшей неотвратимым серым символом всего того, что он не нашел в Локи, и в чем разуверился. Но разочарования были позади — Локи не восстановить ни доверия, ни приязни — значит, можно немного поразвлечься. Почему бы и не за его счет? Тома ведь практически ничто не удерживало. Улыбка Тома стала ещё шире — настроение прекрасное, вокруг ни одного грязнокровного. Перед самым отплытием он получил письмо от Беркса, исправно писавшего о том, как сильно он ждет его обратно и что совсем скоро найдет для своего любимца новое увлекательное поручение — но вряд ли более увлекательное, чем испытанное Риддлом за последние недели странствий. Том столь же исправно отвечал, что вернется так скоро, как будут известны все нюансы будущего дела. Он рассказал, что путешествует по северным странам ради собственного удовольствия и для некоторых познавательных целей, о которых он не станет распространяться подробно — благо, Беркс хоть и оказался на поверку порядочной свиньей, но свиньей понятливой. Впрочем, о Локи он также упоминать не стал… так вот, Горбин и посоветовал ему паромчик, который обслуживал исключительно магов — для Тома паром оказался просто подарком — до того ему опротивели маглы.

Мантия грузно оседала на плечи, но меховой воротник приятно согревал, и Том не хотел жаловаться на выбор Локи — только на вкус, который мог скорее сойти за полное его отсутствие. Том предпочитал одежду неброскую, темных цветов, а с подачи Локи пришлось вырядиться, как древнему алхимику, изображения которого он когда-то видел в Хогвартском учебнике. На него смотрели девушки — некоторые с любопытством, некоторые с приязнью, граничащей с неприкрытым кокетством — что и говорить, Том был хорош. Так хорош внешне, что про внутреннее они явно не думали — как и обыкновенные люди, маги был столь же падки на две вещи: смазливую мордашку и лесть. Эти вещи даже перекрывали недостаток денег, которых у Тома никогда не водилось в достаточном количестве, зато образ красивого бедного сироты работал точно, как отлаженные часы — и если вопрос был в деньгах, добыть их не казалось такой уж непреодолимой задачей.

В Ставангере он поселился в уютной небольшой квартирке в ярко-жёлтом шиферном доме, одном из многих разноцветных домиков, жавшихся друг к другу на побережье узкой речонки — её из окон Тому её не было видно, но воду он все равно недолюбливал, так что недовольства и не испытывал. В Ставангере у него было достаточно времени, чтобы сесть в кресло, почитать очередную книгу, спокойно обдумать, как дальше поступать с Локи — так казалось, но, как всегда, времени всё равно не хватило, и вот в квартире стоит Локи — на сей раз странно задумчивый.

Локи раньше рассказывал ему о своей семье — достаточно сумбурно, но общий смысл Том уловил: отец — великий царь, он мудр и справедлив, старший брат Тор — полон собой, а ещё криклив, воинственен и в целом простак и добряк. Дилемма таилась в том, что престолонаследники выбирались по праву перворождения, а Локи первенцем Одинсонов не был. А властолюбия и апломба с лихвой хватило бы на целую королевскую династию — и с остатком. Также был у Локи младший брат — персона достаточно смутная и полностью непонятная даже самому Локи. Младшего звали Бальдр. В возрасте, который примерно соответствовал детскому у мидгардцев, его отослали из дворца в неведомые дали — зачем, куда — Тому не объяснили, но он решил, что для каких-то воспитательно-образовательных целей. Вернулся он совсем недавно и сразу же завоевал любовь всего Асгарда — такой же добрый и отзывчивый, как в детстве, мудрый не по годам, скромный и неприхотливый, миролюбивый и как никто другой способный сгладить конфликты других — казалось бы, чем не идеальный ас. Живи да радуйся — вот Том думал, что подобные личности точно нужны хотя бы одного смеха ради. А Локи думал иначе — мысли он свои не развивал, не делился ими с Риддлом, но тот чувствовал: что-то давило на Лофта.

* * *

Тот день Том запомнил слишком, слишком хорошо.

Они сидели на балконе, рассматривая городскую панораму и потягивая чай из старых, треснувших по краям чашек. Том накинул на плечи подаренную Локи мантию, сам Локи сидел в простой легкой одежде — слишком легкой для норвежской погоды — но холодно ему не было.

Том превратил чашку Локи в череп. Локи едва успел отстраниться, чуть не чмокнув лысую черепушку с отполированным лбом — Том расхохотался.

— Не смешно, — буркнул ас, с отвращением откидывая то, во что превратилась его чашка.

— По-моему — очень смешно… Ты же сам регулярно превращаешь утварь в очередную змею.

— Я делаю это в отместку или из-за плохого настроения. Никогда не занимался глупыми розыгрышами без причин — мало мне ребячеств Тора и его своры.

— Скучно, — протянул Том, потягиваясь. — И ты скучный.

— Придержи язык, а не то напомню, с кем говоришь! — Локи вспыхнул не хуже хворостины, Том цокнул языком — колдун кричит, а великан идет — вот и от Локи шума и угроз много, а страха мало — Том хотел бы полюбоваться на идиотов, которые бы устрашились подобного. Он сделал ещё один глоток.

— Если ты такой изобретательный, что же не покажешь какой-нибудь фокус? — гнул свою линию Локи, чем уже начинал вызывать мигрень. — Разливался про невиданную магию, а где она, магия? Одно надувательство.

— Пошли, — Том встал, прошел мимо Локи, поманив его пальцем. — Пошли в дом, я покажу.

Локи скорчил недовольную гримасу, но подошел. Том опустил занавески легким мановением палочки, окутав комнату мраком.

— Смотри, — Том взмахнул палочкой.

На них сверху сыпались серебристые искры — и не искры, пыль. Она сияла и переливалась, будто на свету, хотя света в комнате не было в помине.

— И что? — поинтересовался Локи. — Звёздная пыль? Выдумал бы что-то более оригинальное.

— Смотри, — снова предложил Том.

Том поднял глаза к потолку — вернее, там должен был быть потолок, но вверху мерцало ночное небо и звезды — одна из них заблестела ярче и рассыпалась пылью, осевшей на плечи Локи.

Больше не было комнаты и дешевой мебели — они стояли на опушке, позади которой тянулся лес — неподвижная масса, отливавшая лиловым цветом; они же шли вперед — на темную из-за ночи поляну. Нанизанные на травинки белеющие огоньки чуть подрагивали, небо — переливающееся, высокое — отражалось в маленьком ручейке, журчащем где-то рядом. Том упал на траву, взяв в рот стебель луговой травы, немного горчащей, но свежей и прохладной.

— Где мы? — осторожно присел рядом озирающийся Локи.

— Где-то, — Том вглядывался в небо. Локи тоже поднял глаза.

— Оно точно такое, как в Асгарде… небо, — глуховатый голос Локи лился в уши Тома. — Как ты это сделал? Иллюзия?

— Можно сказать и так, — Том выплюнул травинку. — Замещение пространства, если совсем точно.

— Здесь очень красиво, — с непонятной интонацией произнес Локи.

— Нельзя назвать это иллюзией, — задумчиво ответил Том. — Здесь всё реальное, так что ты можешь попробовать это место на вкус… если можно так выразиться. Кроме того, всё здесь не так-то просто развеять. Сложно объяснить, как работают такие заклинания, а научиться — ещё сложнее.

— Когда я был маленьким, я был в подобном месте. Тогда только родился Бальдр, и он так смешно бегал по горкам, смеялся. Мама и папа тоже смеялись. А Тор гонялся за мной и кидался какими-то колючками.

Голос Локи показался Тому странным — он приподнялся и пристально посмотрел ему в лицо. Но Локи на него не смотрел.

— Иногда я думаю, что был бы лучшим правителем Асгарда, чем кто-либо. Я рожден править, во мне есть то, чего не хватает Тору. Выдержка, ум, терпение. Но отец всё равно любит его больше, и мама тоже, хотя она никогда не обижала недостатком внимания. Вот только царь должен переступить через всё ради высшей цели, а я готов переступить даже через семью в какие-то моменты. И правильно ли? Почему я не понимаю Бальдра — не понимаю его чистоты, света, который всегда в нём. Может, я не понимаю того, что важнее ума и хитрости? Не обойдет ли меня Бальдр в том, что осознает лучше моего — а мне иногда кажется, что он видит всё. Нелепость — даже я не могу видеть всего. Никто не может.

— Ты не видишь любви, — сухо заметил Том. — Тебе мало её, вот чему ты завидуешь. Ты не можешь любить. И оттого мучаешься.

— Очень может быть, — согласился Локи.

Том поднялся с земли, отряхнулся.

— Пора идти, — прохладно заметил он.

— Так быстро? — удивился Локи.

— Нам, простым смертным, магическая энергия пригодится ещё на множество дел, и тратить её целиком я не стану.

Морок спадал. Они снова стояли в комнате, заставленной древней и дешевой мебелью.

— Я приду завтра, — сообщил Локи. — Завтра, — повторил он так, словно Том страдал от глухоты.

— Конечно, — безжизненно согласился Том.

Локи выскользнул за дверь. Риддл развернулся и побрел на балкон.

Со стола полетели склянки — Том скинул их рукой, яростно закричав, а потом стукнул рукой о стену. Ему хотелось смеяться. Нервно, истерично хохотать над собственной недогадливостью.

Все причины, все следствия, все загадки — всё перед ним сложились в одну линию. Любовь, любовь — как говорил Дамблдор, любовь превыше всего. Вот и Локи, как оказалось, болеет тем же, чем и все остальные. Трикстер, который вовсе не трикстер, а один из многих жадных до власти, скованный теми же цепями, что и миллионы других. Ничтожество!

* * *

— Хочешь увидеть Асгард?

Всё началось с, казалось бы, совсем невинного вопроса. Хотел ли Том увидеть Асгард? Несомненно. Хотел ли Том увидеть его в компании Локи? Хотел ли он вообще когда-нибудь снова встретиться с лжецом?

Том хотел. Хотел увидеть Локи, заглянуть ему в глаза и бессчетное количество раз спросить у себя: как я мог так заблуждаться? Как мог не видеть того, что видно любому — стоит лишь распахнуть глаза пошире. Так жаждал заново испытать разочарование и отвращение к Локи — но они ушли, будто бы их и не было. Осталась не замутненная ничем пустота — Том хотел бы понять, что он чувствует к Локи теперь. Похоже, что ничего. Абсолютно такое же «ничего», как и к другим — тем, кого мог выпустить из поля зрения, проигнорировать, а мог захватить, закрутить, запутать — и послать на верную гибель. Кого мог сгубить чувствуя только «ничего».

Локи никогда раньше так часто не навещал его, как в последнее время. Никогда не задавал вопросов с таким оттенком сомнения — он же чувствовал, что Том поменялся, что новый Том для него совсем как незнакомец. Что новый Том — загадочный друг, который хочет помочь. Очаровать бога оказалось так же легко, как и прочих — стоило проявить одну каплю внимания, полкапли участия и много-много капель согласия — оно ведь так грело душу каждому — человеку ли, богу — всем без исключения. Обманывать было по-прежнему легко.

Том чувствовал уязвимость Локи — и впился в неё с яростью хорошо натасканной гончей, почуявшей добычу: как зверь не может сопротивляться запаху крови, так и Риддл не мог не использовать того, чьи слабости перед ним так открыто легли. Но Локи не знал, что его используют, он видел лишь, что его случайно выданные секреты хранят и ласково оберегают от каких бы то ни было нападок — никто лучше Тома не умел хранить секреты: и свои, и чужие. И уж точно никто так не умел показывать только то, что надо было увидеть — иначе Тома ещё в школьные годы могли выкинуть из Хогвартса, а то и сделать что похуже.

Видеть насквозь человека сильного, без изъянов, нелегко, но каким простым предстает тот же человек, когда узнаешь его страхи, сомнения, когда прощупаешь больное место и теперь можешь видеть его так же ясно, как и самого себя — и всё потому, что точно знаешь, куда надо колоть — в сердце. У Локи оно было такое же подленькое, завистливое и зависимое как, увы, у всех, кого Том знал раньше.

Чем больше он узнавал Лофта, тем невыносимее становилась мысль о том, как они похожи — нет, могли быть похожи, если бы не сердце Локи, которое слишком хотело любить. Как они могли быть соратниками и продолжали жить одинокими — но приятно одинокими.

А у Тома отобрали и законное одиночество, и с трудом нажитое спокойствие, выдав взамен негодующую озлобленную досаду.

С одной только досадой он и отправился в Тронхейм.

* * *

Магия лилась и извивалась вокруг Тома длинными голубыми лентами, мерцая силой и энергией. Том сидел в воздухе, поджав ноги и прикрыв веки, пока волшба тянулась к нему, окутывая его светлым облаком.

Перед глазами Тома стоял Асгард — таким, каким его видел Локи. С молчаливого согласия Тома он показал ему царство богов — сознание Тома неслось по узким улицам, по балконам домов, мимо огромных колонн и нечеловечески огромных статуй и построек. Золотой город. Том стоял ошарашенный, не понимая, как подобное может существовать независимо от него, проходя мимо него столько лет — столько веков мимо людей, рисующих сказочные образы и не догадывающихся, как великолепно то, что представлялось лишь в их фантазиях.

Но город богов оказался чужаком — техническим монстром, изуродовавшим истинное колдовство.

— Что там такое? — спрашивал Том, показывая на парившее вдалеке исполинское нечто, напоминавшее корабль из самых буйных фантазий магловских ученых. — Как такое возможно?

— Магия, — загадочно протянул Локи, пускаясь в пространные рассуждения о сложностях строительства. И расчеты привел, и планы, ладно хоть чертежи не нарисовал, умник. Позвольте, где же магия?

— Где живут ваши маги?

— Их не настолько много, живут себе и живут. Некоторые помогают отцу — я как-то не задумывался насчет их жизни вне дворца.

— Их мало? — уточнил Том.

— Конечно, мало, — фыркнул Локи, разглядывая трещину на колонне. — Магов всегда мало, тем они и ценнее.

Том спрашивал — Локи отвечал, не понимая, что каждым новым ответом обрубает и без того тонкую веревочку, на которой его держал Том, не дающий рухнуть вниз. Магический город без магов. Божественный город, в котором обитали маглы с удлиненным сроком жизни. Божественная насмешка над тем, кто не ожидал разочароваться ещё один раз.

Со стола полетела уже не склянка — сам стол полетел в стену, сметенный злостью Тома Риддла.

Никаких невообразимых магических лабораторий — только сильнейший маг, которого хватало на примитивные иллюзии и нелепые трюки. Том не из тех, кто сдается, прощая.

Сверкающее царство идиотизма. Том им покажет. И Локи особенно. Том сделает так, что тот ещё не скоро забудет, каково это — врать и кормить иллюзиями. Бальдр тоже попадется — уж он повернет всё так, что Локи без раздумий подложит братцу свинью. Том сполна отомстит за свою досаду.

Перел Локи Риддл, парящий без крыльев в сверкающем ореоле — с чуть развевающимися прядями волос, чуть задумчивый... чуть раздраженный, но это он скрывал от посторонних глаз слишком хорошо.

— Ты хочешь увидеть Асгард?

— Ты повторяешься, — сказал Том, не открывая глаз. — Ты уже показывал его, не помнишь?

— Настоящий Асгард, — переспросил Локи. — Хочешь увидеть?

Том распахнул глаза — хитрый Локи хочет, чтобы Том посмотрел на младшего брата и поделился мыслями? Или это просто внезапное радушие к низшему? Том хотел увидеть Асгард, а прочие чувства, кроме любопытства, он мог запрятать туда, где уже тосковали былые желания и надежды на счастливую жизнь.