Эффект Пилота (гет)

Меньше часа времени потребовалось Пятому Флоту для того, чтобы подойти к орбите Мендуара. Несколько минут назад крейсеры начали высадку отделений космодесанта.

Сотни и сотни «Кадьяков» стартовали с палуб звездных кораблей.

Мы же с Вальтером просто сидели и наслаждались тишиной, прерывавшейся лишь переговорами в радиоэфире.

Спустя еще несколько минут с нами связался крейсер «Мидуэй».

— Отряду «Омега». Говорит полковник Андерсен. Просим вас проследовать на грузовую палубу нашего корабля. Разрешение от Хаккета получено.

— Так точно, сэр. Будем у вас через несколько минут.

Я снова взялся за штурвал и с удивлением для себя отметил, что мои руки дрожат. Впрочем, оно и понятно, сегодня был слишком нервный день.

Путь до крейсера не занял слишком много времени. Залетев на грузовую палубу и аккуратно приземлившись, я выбрался из кабины.

Лишь только мои ноги коснулись пола, как тело налилось свинцовой тяжестью, а голова начала кружиться. Я сделал пару шагов, но затем «поплыл». Впрочем, упасть мне не дали, и последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание было:

— В лазарет его! Быстро!

Мне снился какой-то совершенно дурацкий сон про то, как я бегал на лугу и собирал цветочки. Действительно бредовый сон. Но также внезапно, как и потерял сознание, я пришел в себя. Все тело нещадно ломило, а грудь болела, ну просто немилосердно. Я с трудом разлепил веки и попытался оглядеться.

Оглядеться мне помешала огненно-красная знакомая шевелюра.

Кассандра… увидев ее, с души сразу упал тяжкий груз, и мне стало как-то легче. Меж тем Кассандра, увидев мои открытые глаза, куда-то крикнула:

— Доктор, он пришел в себя!

Никто на ее крик не явился. А я, снедаемый жаждой любопытства, стал выпрашивать у Шепард подробности.

Как оказалось, наземный бой для колонистов не прошел даром. Во время боестолкновения половина взвода, в котором была Шепард, полегла, прежде чем Кассандра научилась возводить барьер. Как были дела в других отрядах, она не знала, но сомневалась, что сильно лучше. Батарианцы все-таки нашли способ проникнуть сквозь щит колонии. Они прошли по канализации, под землей, куда щит не распространялся.

Судя по рассказам, бой действительно был тяжелым. Колонисты уже было потеряли всякую надежду, но тут на связь вышел Хаккет с его фразой про Пятый Флот, после чего у отрядов открылось второе дыхание и они таки смогли отбросить батаров от своих позиций.

К тому времени, когда стали приземляться первые челноки с космодесантом, отряды колонистов уже начали теснить пиратов. А уж с помощью закованного в броню многочисленного космодесанта, у пиратов шансов на выживание не оставалось.

После окончания битвы Шепард отловили космодесантники с «Мидуэя» и передали, что я нахожусь здесь. Кассандра напросилась с ними. Так она здесь и оказалась.

Закончив свой нехитрый рассказ, она серьезно взглянула на меня и сказал:

— Джефф, ты реально крут. Я горжусь, что знакома с тобой!

И обняла меня. Я то совсем не против… и мне это нрааавится.

Но наша идиллия была прервана звуком открывшейся двери и звуком печатных шагов.

В лазарет зашел мужчина средних лет в военной форме полковника Альянса. Он улыбнулся, глядя на нас двоих (Шепард быстро отскочила от меня и мило покраснела).

— Я так понимаю, что мистер Моро пришел в себя?

— Да, только чувствую я себя отвратно.

— Сожалею, у вас общее переутомление организма и сломаны два ребра.

— Я так и предполагал.

— Но я пришел к вам несколько по другим вопросам, чем просто осведомиться о вашем здоровье. Вы так не считаете?

— Конечно же нет!

— Тогда перейдем к делу. Во-первых, от лица Альянса хочу поблагодарить вас обоих за неоценимый вклад в спасение колонии от батарианских захватчиков. Во-вторых, решением совета колонии вам присваивается звание «Почетного Жителя Мендуара». В-третьих, мистер Моро, от лица всех пилотов Пятого Флота и лично адмирала Хаккета, мы выражаем восхищение вашими навыками пилотирования. А вам, мисс Шепард, отдельная благодарность от всего отряда «Браво» и отрядов космодесанта. Если бы не ваш барьер, те ракеты не оставили бы никого в живых.

— Спасибо. — одновременно сказали мы с Шепард.

— Но не только о благодарностях я пришел сегодня говорить. Ребята, я очень сожалею, но никто из ваших родственников не выжил. И сейчас вы остались сиротами. Можно у вас спросить, куда вы собирались поступить после школы?

— Я собиралась пойти служить в войска Альянса, сэр!

— Аналогично, но только пилотом.

После наших ответов, лицо Андерсена посветлело, и он улыбнулся.

— В таком случае у меня есть, что вам предложить.

Мы с Кассандрой обратились в слух. Увидев нашу реакцию, Андерсен покачал головой.

— Мы уже второй год проводим набор одаренных детей в специализированное военное училище по подготовке самых элитных солдат Альянса в совершенно разных направлениях. Обычно поступающим к нам лет по 17, но думаю в вашем случае мы можем сделать исключение. Вы все равно сдали бы экзамен по своим дисциплинам.

Видя наш удивленный взгляд, Андерсен засмеялся, но ответил:

— К вашему сведению, барьер – достаточно сложная вещь в биотике, а изучить на одной интуиции прямо во время боя, тут нужно быть гением. Или скажем водить челнок в 14 лет ТАК, чтобы завалить два «Кадьяка», три атмосферных истребителя, повредить масс генератор корвета (а я и не знал…), а потом еще и уничтожить фрегат. К вашему сведению, такого в Альянсе еще не было.

Мы с Шепард переглядываемся и пожимаем плечами. Мол, чего тут сложного то?

Андерсен снова качает головой.

— Так как, вы согласны?

Я гляжу в глаза Кассандре и вижу ответ.

— При всем уважении, сэр, — Андерсен напрягся. — Мы не знаем как вам сказать… — Андерсен явно разочарован. — Каким надо быть безумцем, чтобы отказываться от такого предложения? Конечно, мы согласны.

Он глядит на меня еще секунду, находясь в ступоре. А потом начинает истерически ржать, всхлипывая. Продолжается сие действие минуты две, после чего Андерсен, протерев слезы, говорит:

— Чувствую, все мы еще намучаемся с вашими шуточками, Джокер.

— Без сомнения, сэр. Я еще заставлю вас почувствовать, что вы ошиблись, приглашая такого безумца, как я, служить в Альянс.

— Чувствую. Ладно, дети, отдыхайте. Когда вас выпишут из лазарета (А Шепард оказывается тоже здесь прописана!), вам покажут ваши каюты. Вместе со мной вы отправитесь на тренировочную базу подразделений N.

Чувствую, скоро начнется настоящая учеба…

Следующие несколько дней мы с Кассандрой провели в лазарете, наслаждаясь тишиной и покоем.

В первое время, после того, как мы отошли от всего произошедшего, было очень тяжело. Горечь от осознания, что ты теперь один, давила на нас обоих.

Долго такое состояние не продлилось. Это одно из человеческих качеств – привыкать ко всему и учиться жить с этим. Уже через пару дней нас с Шепард можно было застать мило болтающими со своих коек.

Спустя неделю нас с Кассандрой выпустили из лазарета. Улыбчивый старший сержант показал нам в общих чертах корабль, после чего проводил в наши каюты.

Что я могу сказать о новом месте временного проживания? Ничего особенного — все, как у всех. Маленький санузел, откидная кровать, личный шкафчик, визор. Все. Просто, функционально и со вкусом.

Откинувшись на кровати, я попытался представить, где будет проходить обучение. Вспоминались лишь старые земные фильмы, типа «Звездный десант» и «Звездные войны». Но что-то мне подсказывало, что, то место, куда я попаду, будет еще более «веселым», в плане суровости обучения. Думаю, что поблажек мне ждать не придется, хотя я себе слабо представляю, как я буду сдавать общевойсковые нормативы.

Предаваясь таким мыслям, я совершенно не заметил как уснул…

Крейсер «Мидуэй» высадил нас и полковника Андерсена в Солнечной Системе. Как оказалось, тренировочная база новоявленного подразделения N находится на Луне. На вопрос «почему там?» мне было сказано, что мне это знать не положено. Ну да ладно.

Наш челнок приземлился неподалеку от кратера Армстронга. База представляла собой крытый купол и комплекс зданий внутри него.

На входе нас встретил чуть ли не взвод солдат, обряженных в серовато-стальную броню с красного цвета полосками. Андерсен показал им пропуск и приказ о зачислении нас курсантами на эту самую базу. Солдаты препятствий не чинили и пропустили нас вперед.

Под куполом нас встретила классическая военная база Альянса. Плац, на котором маршировали солдаты, казармы и прочие так знакомые нам вещи. Но Андерсен, не обращая на нас внимания, шел куда-то вглубь базы. Я еле успевал идти за ними, хромая, с максимальной для меня скоростью.

Мы прошли плац и зашли в какое-то здание. Внутренний интерьер ничем не отличался от общепринятого в Альянсе стандарта.

Андерсен подошел к лифту и повернулся к нам.

— То, что вы сейчас увидите, попадает под гриф «Совершенно секретно», но документы о неразглашении вы будете подписывать позже, а пока я вам скажу: удивляйтесь!

Андерсен вбил цифровую комбинацию в панель лифта и стал ждать. Минуты через полторы к нам подъехал лифт.

Но когда мы зашли в него и двери закрылись, я понял, что эта база на поверхности – лишь прикрытие, поскольку лифт начал опускаться ВНИЗ, а поскольку лифт явно был скоростной, а поездка долгой, то стало понятно, что настоящая база глубоко под землей.

Выйдя из лифта, я обомлел. Моим глазам предстала база, вот уж точно предназначенная для обучения бойцов-суперов.

На широком полигоне шли настоящие баталии, с применением всего чего только можно. Вот какой-то боец разрезает робота в электронный фарш при помощи мономолекулярных клинков. Или тех же роботов засасывает сингулярность, созданная другим бойцом. Третьи же роботов просто взрывали, не используя при этом ничего, кроме инструметронов.

Я с удивлением присвистнул. А у Касс глаза загорелись нехорошим огнем. Андерсен, глядя на нас с грустью, пробормотал:

— Это вы еще не знаете, что вас ждет впереди.

Мы двинулись дальше, обходя тренировочный полигон стороной. Мы шли к длинному, приземистому зданию, в котором, по видимому, располагались казармы. Во время пути Андерсен негромко рассказывал:

— У каждого здесь свое отдельное обучение по выбранным специальностям. Единственные общие занятия – это тактика действия боевых групп и утреннее построение. Все проживают в отдельных комнатах. Расписание примерно такое:

6:00 – подъем.

6:05 – построение на плацу.

6:15 – завтрак.

6:30 – начало индивидуальных занятий.

14:00 – обед.

20:00 – ужин.

23:00 – отбой.

«Жесть, но жить можно» — все, что подумал я на такое расписание. Меж тем Андерсен продолжал:

— Каждый из бойцов подразделения N пройдет модификацию имплантатами в соответствии с выбранной специальностью, в твоем случае, Джефф, это означает, что тебе постараются помочь с твоим недугом. На протяжении всего курса обучения вы не будете выходить за территорию базы, за исключением какой-либо практики. По окончанию обучения вы будете направлены на место службы, соответствующее вашему обучению.

Также, на базе ведется рейтинг достижений каждого из курсантов в каждой из доступных ему дисциплин. Курсант с наивысшими достижениями будет награждаться в соответствии с решением командования. Худшие – наказываться, вплоть до досрочного списания в обычные войска.

Жестоко однако.

— Кроме ваших основных специальностей вам будет доступен список дополнительных дисциплин, доступных для изучения. Все списки и документы вам покажут по заселению.

Андерсен встал перед входом в казарму и внимательно посмотрел на нас.

— И помните, бойцы закончившие обучение здесь – это элита Военных сил Человечества. Наш первый и последний рубеж обороны. О нас мало кто знает, а те, кто знают о нас, молчат. Мы – своеобразные СПЕКТР для Земли. Помните об этом.

Умеет же дядька речи задвигать, ох как умеет.

Войдя в казарму, мы с полковником направились к коменданту.

Комендантом оказался мужчина лет тридцати, с внимательным и цепким взглядом. Услышав от Андерсена просьбу о нашем заселении, он недоуменно глянул на полковника, на что тот ему ответил, что надо новости больше смотреть. Комендант промолчал, но видно было, что эти слова его задели.

Сверившись с инструметроном, он выдал каждому по карточке-ключу к личной комнате и назвал ее номер, заодно переслав нам план тренировочной базы.

Закинув в наши комнаты вещи, мы с Андерсеном двинули в сторону административного корпуса. Это двухэтажное здание находилось совсем рядом с бараками, так что идти нам пришлось недолго. Андерсен провел нас в свой кабинет (Андерсен оказывается и являлся куратором программы N) и вызвал секретаря для того, чтобы мы могли заполнить необходимые бумаги.

Бумаг оказалось много. Несколько подписок о неразглашении, одна страшнее другой, приказ о переводе в войска, ознакомление с уставом, договор о вступлении в Войска Альянса и многое другое. В общем счете данное действо не заняло у нас много времени – от нас всего-то и требовалось, что приложить палец к считывателю, да поставить электронную подпись.

Наконец, когда с документами было покончено и секретарь унесла их для того, чтобы вбить их в базу, Андерсен обратился к нам:

— Идите поешьте, вы ведь ничего не ели с утра, а затем отправляйтесь спать. Ваша учеба начнется уже завтра. Конечно, это не последняя наша встреча, но в ближайшие три года мы вряд ли увидимся. Поэтому я хочу сказать. Через несколько лет я хочу увидеть перед собой первокласнных бойцов с высшим уровнем подготовки. Оправдайте мои надежды, я верю в вас, кадеты!

Я вскинул руку к виску и отпечатал:

— Есть, сэр! Так точно, сэр!

Секунду спустя мою реплику повторила и Касс.

Андерсен отпустил нас, не сказав ни слова более, лишь улыбнувшись своей фирменной отеческой улыбкой (ДДД— ели кто-то понял о чем я п.а.)

Мы с Шепард двинули в сторону столовой. Шли мы, что примечательно, молча. Возможно, мы еще были потрясены увиденным, а возможно мы уже настолько привыкли друг к другу, что для нас слова были уже не нужны. Кто его знает…

Я еще раз взглянул на Шепард. Багрового оттенка волосы, красивые черты лица и ярко-шоколадного цвета глаза, в которых горит целеустремленность. Она определенно мне нравится, во всех смыслах этого слова. Но это не к спеху, не к спеху…

И вот, предаваясь каждый своим размышлениям мы достигли столовой. На часах было около пяти, но за столами все равно сидели какие-то люди в военной форме. Мы с Кассандрой взяли поднос и подошли к автомату для выдачи еды. Какого же было мое удивление когда вместо нормального пайка передо мной появилась ОНА.

Я с ужасом на лице смотрел на лежащую у меня в тарелке пищу. В голове поселился страх… А если, а если ее дают здесь каждый день?!

В тарелке у меня лежала белого цвета каша с КОМОЧКАМИ. Я инстинктивно скривился.

От моего размышления от бренности бытия меня отвлек вопрос Кассандры:

— Все в порядке, Джефф?

На что я ей поведал мою печальную историю. Кассандра тихо прыснула, зажав рот рукой, чтобы не привлекать внимания.

— Ну…ты… даешь, – прохрипела она давясь от распиравшего ее смеха.

Как ни печально, мне пришлось съесть эту самую кашу и запить ее водой. Кассандра также уничтожила свою порцию и вместе со мной пошла прочь из столовой.

Зайдя в казарму, мы с Шепард разошлись по своим комнатам. Внутри у нас все было обставлено, как и на космических кораблях, то есть в соответствии с общевойсковыми нормами Альянса.

Разложив немногочисленные вещи, я улегся на кушетку и, сам того не заметив, уснул.

Это был долгий день…

Разбудил меня громовой рев, что раздавался из динамиков подвешенных на потолке. Уже вставая и одеваясь, я понял, что моя учеба началась.

Я в который раз возблагодарил ученых, что изобрели самозатягивающиеся ботинки и комбинезоны, что значительно сократило затраты на одевание.

Быстро ополоснув лицо, я с максимальной скоростью похромал к плацу. На выходе меня ждала Шепард, которая буквально взвалив меня на себя потащила к плацу: я был чертовски ей за это благодарен, поскольку мне добираться до туда было гораздо дольше.

И все равно мы встали в строй одними из последних. Сказалось отсутствие у нас привычки вставать так рано. Думаю, что это не критично – привычки дело наживное, выработаются быстро.

Уже стоя в строю я обратил внимание на недоуменные взгляды, что кидали на нас остальные кадеты. Многим из них было лет по 17-18. Некоторых я узнал, потому как они иногда мелькали в экранах визоров, как победители различных спортивных, научных и даже киберспортивных турниров.

Впрочем, отвлечься им и нам не дали.

— Доброе Утро курсанты! – прозвучал зычный голос.

В середине плаца стоял мощного вида мужчина с короткими волосами. Одет он был в стандартный комбинезон космодесанта, а на поясе висел пистолет от «Хеклер».

Тут строй грянул, а мы вместе с ними.

— Здравия желаем, капитан Демидов!

Русский? Скорее всего. Не успели эти мысли пролететь в моей голове, как капитан снова заговорил.

— Значит так, орлы! Вчера к нам поступили двое новичков. Они младше вас, так что воздержитесь от своих обыкновенных шуточек. Если хотите узнать, за какие заслуги они попали сюда, почитайте последние новостные ленты из раздела «в колониях». У меня все. Вольно, на завтрак Раззойтись!(п.а. Не исправлять, так надо для понятности особенностей голоса)

И строй курсантов распался, а образовавшаяся толпа двинула в сторону вчерашней столовой.

Как ни странно, вчерашнюю кашу нам не дали. На завтрак были вполне приличные тосты и теплый чай. За завтраком многие курсанты глядели в свои инструметроны. И чем дольше завтрак продолжался, тем больше взглядов мы на себе ловили. И большинство из них, как ни странно не были завистливыми, скорее на нас глядели с уважением.

Но все хорошее когда-нибудь кончается, и завтрак подошел к концу. Вереница курсантов потянулась к выходу.

Одновременно нам с Кассандрй пришло приказание явиться в назначенные аудитории. Аудитории находились в разных зданиях, так что я попрощался с Кассандрой, пожелав ей удачи, и сам похромал к себе на занятия.

Зайдя внутрь комнаты, я увидел, что комната напоминает собой кабину управления кораблем.

Я увидел уже привычные мне голографические дисплеи, которые сейчас были отключены. Кроме меня в комнате находился еще один человек, обозначенный в сообщении как Эллисон Ритайли.

Я уже было вскинувший руку к виску бы остановлен вкрадчивым голосом.

— Ни к чему разводить эти политесы. Как ты уже знаешь мое имя Эллисон Ритайли. Да, да я сын того самого Мэтью Ритайли, что смог сбить дредноут турианцев, командуя несовершенным, поврежденным фрегатом. Я, конечно, ничего такого не совершал, но я без сомнения один из лучших пилотов Альянса, будь в этом уверен. Скажи-ка мне, Джефф, почему ты хочешь стать пилотом?

— Эмм… ну..наверное, все дело в моей болезни и в моем отце. У меня синдром Вролика и я никогда не смогу свободно двигаться, не обращая внимания на свою проблему. А мой отец.. Он всегда верил, что я смогу летать и поэтому, наверное…

— Все с тобой ясно, пацан. Я просмотрел твое личное дело и могу поспорить насчет твоей фразы про никогда. То, что твои родители не могли тебя вылечить, не означает, что способов не существует. Насчет твоего отца.. Я был с ним знаком. Отличный человек и пилот. Для меня честь учить его сына. А теперь послушай меня. Я тебе обещаю, что я научу тебя летать так, что все другие будут локти кусать. Но мне нужна полная самоотдача, усек?

— Иначе бы меня здесь не было, сэр!

— Хорошо, а теперь удовлетвори мое любопытство и расскажи, что ты знаешь о том, как совершать финт Ллевелина, находясь на горизонте черной дыры…

И начался опрос. Этот человек оказался очень въедливым учителем. Но на мое удивление я знал ответы почти на все вопросы, которые он задавал. Что-то мне рассказывал отец, что-то я почерпнул из справочников, а что-то мне рассказали когда меня учили летать на Арктуре.

Наконец, Ритайли удовлетворился моими ответами, после чего сказал:

— Отлично, если так пойдет и дальше, мы сэкономим целую кучу времени и перейдем к настоящему обучению.