Эффект Пилота (гет)

В тот день я был в увольнительной. Уже с самого утра в воздухе ощущалось растущее как на дрожжах напряжение.

Мы с Шепард сидели и пили чай в одной из летних кафешек, как вдруг наши комлинки звякнули одновременными сообщениями с пометкой «Молния».

«Всем подразделениям, Красный Код. Получаем множественные сигналы бедствия с колоний Предела. Личному составу Первой, Второй, Третьей и Четвертой ударных группировок прибыть на приписанные корабли в течении получаса».

Я переглянулся с Шепард.

Внезапная атака сразу по нескольким колониям была не в стиле батарианцев. Я бы даже сказал, это было что–то из ряда вон выходящее для них.

«Айзенкур» был приписан к орбитальной группировке прикрытия, так что мне волноваться об отходе не следовало, но мы все равно вместе с Шепард подошли поближе к зданию космопорта, чисто на всякий случай.

В течении следующего часа, можно было наблюдать, как с поверхности взмывают в небо и исчезают множественные военные корабли.

Чисто ради интереса я, пробив свой код бойца подразделения N, вывел для себя количество оставшихся военных кораблей Флота.

Выходило что–то в районе трети от всего наличного состава. Много народу сняли для операции, много.

Следующие несколько часов мы провели в тревожном ожидании чего–то. Мысленно я пытался понять, почему я так волнуюсь. Ну атаковали батарианцы несколько колоний сразу. Атаковали. Ну мы и ответили, послав часть флота на отбитие атаки.

Стоп.

Мы послали часть флота.

Распылили силы, верно?

И ослабили защиту… Элизиума.

— Касс…

— Что?

— Они собираются атаковать Элизиум.

На несколько секунд зависла напряженная, тяжелая тишина.

А затем мы кинулись набирать на коммуникаторе один и тот же номер.

Впрочем, я был быстрее.

— Чем могу помочь, молодые люди? — На экране появилось уставшее лицо Андерсена.

— Кэп, они собираются атаковать Элизиум! — буквально скороговоркой проговорил я.

Андерсен на минуту задумался.

— Я тоже не исключаю такой возможности. Вот только командованию ты эту ситуацию одними только предположениями не объяснишь. Так что нам остается лишь готовиться к худшему.

— Сэр, я же должен быть на корабле! Почему вы меня не вызвали?

— Джефф, мы сейчас на дальней орбите. Чтобы нам добраться до тебя или тебе до нас, потребуется целая куча лишних телодвижений. Придется тебе в этот раз посидеть на земле.

М-да, ситуевина…

— Все ясно, кэп. И еще… удачи вам там.

— Вам тоже. Андерсен, Конец связи.

Снова смотрю на Шепард. Она без слов понимает меня, и мы срываемся с места в сторону казарм десанта.

В моей голове отчетливо слышен звук обратного отсчета. Секунда за секундой время уплывает.

Да, противник может и не придти, и нас объявят в лучшем случае параноиками. Но знаете… лучше знать, что ты чертов параноик, чем осознавать, что ты что–то мог, но не сделал.

По уставу, бойцы подразделения N с четвертым уровнем допуска имеют право без объяснения причин взять под командование одну – две роты. Поскольку нас с Шепард двое, то выходит все четыре. Не так уж и мало, но против неизвестного противника – недостаточно.

Что такое дистанция бега в километр? По прямой — раз плюнуть. По пересеченной – уже сложнее, но тоже не смертельно. Километр по пересеченной в полной боевой выкладке – то еще занятие. Но тем не менее дистанцию мы преодолели быстро и почти без потерь (да простят меня те шесть человек, которых я повалил на землю, возможно, даже что–то сломав).

Предъявив Статус бойцов Спецподразделения, мы объявили полную мобилизацию части (которая как раз таки из четырех рот и состояла). На вежливый вопрос «какого черта?» задавший получил от меня в челюсть (П.а. Кого-то ты мне, Джефф, напоминаешь…)

Бойцы уже заканчивали выстраиваться на плацу, как вдруг ожили наши с Шепард инструметроны. К бойцам я уже обращался, зная, что был прав.

— У меня для вас плохие новости. Я бы даже сказал, ОЧЕНЬ плохие. Как вы все уже знаете, батарианские жертвы разгульности собственных матерей сегодня с утречка пораньше атаковали кучу наших колоний. Но это ребята, цветочки. Наше всеми любимое командование отправило больше половины флота на устранение проблемы.

Вот только возникла небольшая проблема. Батарианцам очень понравился Элизиум. И как раз сегодня они решили зайти к нам в гости, лютики пособирать. Так что девяносто кораблей, которые три минуты назад вышли из ретранслятора – наши почетные гости. И дабы устроить им достойный прием, мы сейчас будем готовить праздничный ракетно-зенитный салют, печь тротиловый хлебушек и заряжать свинцовую соль. Все ясно?

И, как аккомпанемент к моим словам, по всюду заорали баззеры боевой тревоги.

Моя речь была воспринята с пониманием. Даже тот товарищ, получивший ранее в морду, буркнул что–то вроде: «Признаю, что вы были правы,» — и скрылся в недрах арсенала.

Наша маленькая армия принялась за вскрытие НЗ арсенала. Что–то ворчащий прапорщик получил в морду, правда не от меня, а от Шепард. Она использует мои методы!

Как оказалось, прапорщик – человек запасливый, поэтому у него на складе обнаружились многие ну ОЧЕНЬ интересные вещи.

Я и бровью не повел, когда начали вытаскивать такие вещи, как девятые «Лансеры» и последние «Мстители», но вот когда двое рядовых вытащили цинк с маркировкой «полониевые патроны», я захотел задать прапорщику пару вопросов.

Также на складе обнаружились такие хорошие и добрые вещи, как десяток «Стингеров». Это не те древние штуковины, которыми наши предки сбивали вертолеты, а вполне себе мощный переносной РЗК. Нашлась парочка мутировавших РПГ. Про такие вещи как снайперские винтовки, автоматы, пистолеты и дробовики, среди которых ничего ниже 5 модели не было, я уже не говорю.

Так что это мы удачно зашли. Следом за складом разграблению подвергся ангар.

Пяток БМП «Гризли» снова улучшил настроение, особенно порадовали стоящие на них дорогостоящие рейлганы, которые плевать хотели на практически любые щиты у всей наземной и воздушной техники.

Впрочем, нашему веселью наступал конец.

По моим расчетам, чтобы достигнуть орбиты Элизиума, батарам нужно было что–то около пяти часов. Два часа мы уже успешно потратили.

Прежде чем в небе появились самые первые десантные челноки, наша маленькая группировка успела организовать оборону бункера с эвакуировавшимися туда гражданскими.

Коробочки нам пришлось немного разобрать, дабы заиметь грамотную артиллерию. Так что теперь БМП превратились в эдакие «таран»-машины, у которых не было орудий (мы их поснимали и поставили на крышах). Как мы это все сделали за три часа – даже не спрашивайте. Скажу лишь, что никогда до этого мы с Шепард так не матерились.

Солдаты нервничали, солдаты боялись. Впрочем, мандраж бил нас всех без исключения. Шепард, для которой этот бой должен был стать первым со времен учебки, всю трясло. Меня тоже потряхивало, несмотря на весь недавний опыт.

Внезапно я перестал получать отчеты от спутников слежения. И это могло значить лишь одно.

Враг прибыл.

Около четырех часов пополудни в небе над нами появились транспорты противника. На бреющем полете пролетело звено десантных челноков. А затем еще одно, и еще, и еще.

И мы ударили.

С громким скрежетом развернулись снятые с танков и на скорую руку переоборудованные в зенитную артиллерию рейлганы. Развернулись — и через секунду выдали по залпу в челноки. Двое взорвались сразу, еще один задымился и где–то упал.

Следом за рейлганами последовали залпы «Стингеров», которые, соответственно, отправили в небытие еще парочку транспортников.

На секунду все замерло.

А затем перезарядившиеся рейлганы дали второй залп.

Мы с моей частью подразделения, засели на правой стороне площади. Шепард с командой – на левой.

В самих казармах сидел резерв и парочка снайперов.

Судя по общему хаосу, что стоял в эфире наземных войск, подобное непотребство с высадкой ну ОЧЕНЬ многочисленного десанта творилось еще в куче мест.

По сообщениям из космоса, батарианцы умудрились собрать нехилый такой флот в пять с лишним десятков разномастных кораблей, среди них – аж пятнадцать крейсеров и десять тяжелых эминцев. Были правда и броненосцы, но в количестве, всего двух штук.

Но самое плохое, что у батарианцев есть много десанта. ДИКО много десанта. Притом десанта такого, основательного. С техникой и авиацией.

Короче говоря, мы остались практически без поддержки против многократно превосходящих сил врага, а за нами – бункер с десятком тысяч гражданских. Блеск. Что-то мне эта ситуация напоминает…

Когда я выложил всю сложившуюся ситуация бойцам, в толпе поднялся ропот. Кто-то из бойцов закричал:

— Это Безумие! Мы все тут умрем!

— Нет, это СПАРТА! А насчет смерти – можешь не волноваться. Мы все умрем, но это будет чуть–чуть попозже. Еще тупые вопросы, гневные восклицания есть?

— Никак нет, сэр!

— Окей, по позициям, ребятки. Скоро тут будет чуток жарковато.

Еще через полчаса напряженного ожидания мы увидели противника. Батарианцы с видом победителей победно шествовали по полупустому городу, мародерствуя в магазинах и раскидывая мусор.

Как раз одного такого «злостного нарушителя», я поймал в перекрестие оптического прицела.

Мягко надавливаю на курок и вижу картину красиво взорвавшейся головы.

Вот так–то. Гринпис не одобряет мусор.

Открывают огонь автоматчики.

Первые ряды батаров ложатся не очень аккуратными трупиками. Ну, не зря мы кроме полониевых достали еще и «розочку». Милая модификация обычного патрона заставляет его «раскрываться» прямо в теле жертвы. Выглядит мерзко, но убийственно эффективно. Конвенции не одобряют, но на войне, как на войне.

Выжившие после первого залпа, но все еще дезориентированные батары мечутся по площади в поисках укрытия. Удается далеко не всем.

С третьего этажа, где мы и засели, открывается прекрасный обзор на площадь. Так что батары на площади – это движущиеся мишеньки в тире.

Один за одним я снимаю батаров. Действую как бездушный механизм. За два года это чувство как–то притупилось, ушло. Но теперь оно возвращается. Впрочем, я считаю, что дело мое право, поэтому особых угрызений совести я как–то не испытываю.

Площадь медленно, но верно начинает покрываться ковром из трупов. Но живых батаров меньше на площади не становится. Даже больше, ибо они прут изо всех щелей, словно крысы.

Будь у этих дятлов нормальный командир, то наши позиции уже бы накрыли из тяжеляка. Но пока этого самого командира нету, либо прибили мы его в начале, но факт остается фактом – сообща и организованно эти четырехглазые бараны не действуют ваапще.

На долю секунды отвлекаюсь от стрельбы, чтобы проверить состояние артиллерии. Рейлганы, которые управляются при помощи свеженаписанной программы с моего инструметрона, еще держатся, вот только перегрев уже близок. Все же у батаров неприлично много кораблей и десанта.

У Кассандры все в порядке. Справляется не хуже моего, а может даже и лучше. Я все таки пилот, а не десантник или пехотинец.

Рядом со мной падает солдат. Не оглядываясь, понимаю, что он мертв. Я видел траекторию пули.

Прямо в голову.

Человек с пулей в голове может означать только одно…

— «Джокер» — «Лучнику». У нас тут жмурик–индус. Начинайте поиск Робинзонов.

Переводя на нормальный язык – у нас тут мертвый с пулей в голове. Начинайте поиск снайперов.

Батарианцы с человеческой культурой знакомы слабо, поэтому для них эти радиограммы – не хуже любого шифра. Лучники – это отряд снайперов, сидящих в центральном здании колонии.

Сквозь грохот канонады слышу звуки бронетехники. Меня опережает голос Шепард.

— «Синька» — «Фейерверку». У нас гости в праздничном торте. Готовьте хлопушки!

Вылезшие из прохода БМП спустя несколько секунд радужно взрываются в результате попадания парочки кумулятивных гранат.

Меня очень беспокоит отсутствие авиации. У батарианцев ее либо нет (в чем я сильно сомневаюсь), либо она на других направлениях (вполне может быть), либо батары готовят какую–то очень большую бяку, и это самое хреновое.

— «Джокер»-«Маяку». Вы там неправильных пчел не видите случаем?

— «Маяк» — «Джокеру». Нет. На часи… Нет!!! «Джокер», фиксируем на радаре множественные объекты, это бомбардировщики. Это бомбардировщики!!! Как слышите!

Приехали. Я тут пророком, что ли, работаю? Это зв* * *

ец.

— Время подлета?

— Двадцать четыре секунды.

На общем канале ору:

— ЛОЖИСЬ!!!

Спустя несколько секунд поле боя замирает. Батары с удивлением пялятся на здания, откуда только что вели огонь.

А мне уже слышится далекий, но уже заметный гул атмосферных бомбардировщиков.

Гул все нарастает и с каждой секундой становится ближе.

Я вжимаюсь в пол поближе к несущей балке.

Гул проходит прямо над нами.

Секунда — и меня вырубает взрывной волной.

ПОВ Шепард

Лежать в броне — по меньшей мере неудобно. Не знаю, как Джефф, но у меня все затекло от такого длительного нахождения в одной позе. Хочется встать, пробежаться, потянуться.

Но я знаю, что нельзя.

Если бы мне еще полгода назад сказали, что на Элизиум сможет напасть целая армия пиратов – я бы рассмеялась ему в лицо. И сейчас, лежа на холодном металлокерамическом полу, со снайперской винтовкой в руках, готовясь встретить неприятеля огнем из всех орудий, я размышляла. Как такое могло произойти? Как командование могло оказаться столь недальновидным?

Саботаж? – вряд ли.

Хитровымудренный ход противника? – тоже не вариант.

Глупое стечение обстоятельств? — скорее всего.

На всех занятых нами этажах сейчас расположились солдаты из гарнизона. Мои товарищи. Мы вместе стояли в наряде на кухню и вместе получали наряды вне очереди. А вот теперь я ими командую, посылаю на верную смерть вместо того, чтобы дать им укрыться в бункере.

Наверное, в этом и заключается главная сила человечества. Там, где волус струсит, азари последует мудрости тысячелетий, а турианец приказу командования – человек не отступит. Пусть он знает, что это верная смерть, что это просто бессмысленно, но он все равно останется стоять на своей земле…

Я гляжу на лица ребят. На них застыло сосредоточенное выражение, пополам с нетерпением, в глазах горит решимость. Вот она – сила идеи.

Наконец из прохода начинают появляться первые батарианцы. Ведут они себя… отвратно. Ловлю в прицел пинающего мусорку батара, после чего наблюдаю красивый фейерверк из мозгов.

Из настроенного на Джеффа динамика доносится:

— Гринпис не одобряет.

Мне мучительно хочется заржать. Но нельзя – не поймут. Поэтому начинаю играть в веселую, знакомую мне еще по Мендуару игру – «догони меня патрон»

Суть игры проста. Нужно всего лишь убежать от пули. Но это сложно, поэтому все проигрывают…

Первые ряды батарианцев ложатся, как боты в какой-нибудь стрелялке. Но батары все прут и прут, буквально задавливая раненых ногами.

Спустя какое-то время всеобщего отстрела динамик снова оживает на командирской частоте, которую мы с Джеффом и пользуем.

— «Джокер» — «Лучнику». У нас тут жмурик–индус. Начинайте поиск Робинзонов.

Фак! Батарианцы расставили снайперов, а у нас первые потери. Надеюсь, «Лучник» найдет и покарает четырехглазых.

Динамики шлема, фильтрующие звук улавливают новый, посторонний шум. Как будто что-то едет. Дьяволовы гениталии! Бронетехника.

Включаю свою командирскую:

— «Синька» — «Фейерверку». У нас гости в праздничном торте. Готовьте хлопушки!

Выехавшие БМП красочно взрываются от попадания кумулятивных снарядов. Показывали нам как-то раз, что происходит в кабине после попадания кумулятивных. Зрелище не для слабонервных.

Плюсом еще и несколько десятков батаров, которых убилоранилоконтузило взрывом НЭ ядра бронетехники и которые стали желанной и легкой мишенью ля автоматчиков.

Жалко биотику на таком расстоянии не применишь. Вернее, применить-то можно, вот только мощность и точность будут хромать по полной, так что придется работать старыми добрыми пушками.

Батары продвинулись лишь до середины площади, причем трупов лежит куда больше, чем добравшихся до фонтана.

Вот только фонтан закрывает весь обзор, поэтому приходится снимать батаров по одному, когда они высовываются из укрытия.

Я не Джефф с его «головной машинкой», чтобы отслеживать траектории пуль и наводить туда других. Потому работаем по старинке.

Стрельба становится уже чисто машинальной, а голову вновь заполняют лишние мысли.

Моя жизнь вообще похожа на сюжет какого–то остросюжетного боевика или же компьютерную игрушку.

Я мало помню о том, что было, когда я была маленькой. Нет, конечно, какие–то остаточные воспоминания есть, но…

Это началось после окончания той бойни. Когда сошел на нет адреналин, пришло осознание всего произошедшего. И я сорвалась. Я рыдала, как пятилетняя девочка, уткнувшись носом в подушку. Врачи не могли меня успокоить, даже успокоительное не помогало. Но постепенно, минута за минутой, напряжение сходило, и я успокаивалась. Спустя двенадцать часов я таки успокоилась. А потом выяснилось, что я просто все забыла. Немного по другому, но так.

Все, что было до заварушки на Мендуаре для меня как будто подернуто дымкой… Я помню лишь смутные образы, голоса, какие-то названия, но ничего конкретного. Мои сознательные воспоминания начинаются со знакомства с Моро.

Джефф… Наверное, он и стал моим спасательным кругом в этой круговерти кровавого безумия. Умный и язвительный. Ироничный и веселый. Немного дурачливый, но до жути самоотверженный. Я и сама, наверное, не помню момента, когда этот парень стал чуть ли не главным в моей жизни. Совместное обучение многое нам дало, сделало нас лучшими друзьями. Друзьями ли? Мы тогда не знали…

Уже после того, как Джефф отправился в Скиллиан, меня проняло. Я снова чуть не сорвалась, но смогла себя удержать в руках. Свою тревогу я старалась излить в службе. В результате сего я или попадала в лазарет, или продвигалась по службе, или (что бывало чаще всего) напарывалась на десяток нарядов.

Когда новостные ленты запестрили деталями произошедшего на Интай’сей, у меня душа ушла в пятки, особенно после того, как выяснилось, что большая часть истребительного прикрытия погибла.

На встречу с Андерсеном я шла, готовясь к худшему. В голове одна за одной возникали картины, одна мрачнее другой. Я уже была готова увидеть у себя в руках футляр с посмертной наградой и статусом Джеффа KIA:BNF *

Площадь была полна народу всех возрастов, рас и нацональностей. Я битых полчаса искала Андерсена, накручивая себя. А потом…

Идя сквозь толпу, я столкнулась со спиной человека. Не веря своим глазам я прошептала:

— Джефф…

Он услышал.

О боже, в этот момент я была готова упасть на мостовую и разрыдаться от счастья. Но я сдержалась. Этот козел получил в солнышко. Дважды.

Когда он уже вставал, дабы спросить «За что?», я совершила самый глупый поступок в своей жизни. И как показывает практика, о нем я еще не пожалела…

— «Джокер»-«Маяку» — Вы там неправильных пчел не видите случаем?

Эта радиограмма выдернула мой разум из мечтаний, а я с удивлением обнаружила, что с улыбкой на ненакрашенных губах (всегда ненавидела косметику) отстреливаю противника, причем довольно точно.

Еще секунда ушла на осознание сказанного Джокером. Хм, а ведь он прав. Что-то авиации давненько не видно.

Спустя пару секунд в эфир вышли ребята которые работали с ПВО.

— «Маяк»-«Джокеру». Нет. На часи… Нет!!! «Джокер», фиксируем на радаре множественные объекты, это бомбардировщики. Это Бомбардировщики!!! Как слышите!

Время почти что остановилось. Я словно в замедленной съемке наблюдала, как появившиеся словно из ниоткуда бомбардировщики накрывают позиции «Джокера».

— НЕЕЕТ !!!

Я как будто с цепи сорвалась. С утробным рыком я выпрыгнула в окно, гася инерцию биотикой. О выставленный барьер тут же загрохотали пули.

Сингулярность, подвешенная над фонтаном, вытягивает из укрытия пятерых батаров. Локально повышаю давление гравитации на их тела и получаю неплохой такой декстроаминокислотный кровавый дождик.

Ракеты срываются с рук и уносятся куда-то в переулок, расшвыривая попавших под нее батаров.

Капли крови спалили снайпера, лежавшего на одной из клумб. РАЗОРВУ. Деформация не оставляет ему и шанса на выживание.

Перекатом ухожу в сторону от ракеты, одновременно обновляя барьер. Оказывается – вовремя, еще одна группа батаров вновь вылезла откуда–то и сейчас стреляет в меня. Как, однако, весело слышать непереводимый батарианский мат, одновременно наблюдая, как от тебя отскакивают пули, встретившись с барьером.

Коллапсирую сингулярность, получая таким образом неплохой шрапнельный эффект от взорвавшегося фонтана. Группа батаров ложится рядочком, будучи нашпигованной каменной крошкой

Хлыстом швыряю обломок фонтана куда-то в сторону, с которой звучат выстрелы.

Снова вовремя обновляю барьер. Прилетевшая откуда-то справа пуля, попадает в барьер, но не пробивает его. Рывком перемещаюсь в ту сторону, после чего пылающими биотическим огнем руками разрываю на части зазевавшегося батара.

На левом фланге еще кто-то сопротивляется, но мои ребята и, видимо, пришедшие в себя ребята Джеффа, очень умело отстреливают всех вылезших. Скачком перемещаюсь в гущу врагов, Гравиударом бью по земле, подлетаю в воздух, и Ракету вниз. Получился неплохой такой площадный удар, который и накрыл оставшуюся здесь группу четырехглазых.

Сквозь пелену ярости пробивается чей-то голос в эфире. Спустя секунду узнаю в нем голос Родсона – старшего сержанта у нас в роте и заместителя Джеффа в этой перестрелке.

— Мы нашли командира. Он жив, повторяю, он жив. Статус: без сознания. Попробую привести его в чувство.

Чувство облегчения проносится светлой волной по всему телу, вымывая тревоги и отрицательные эмоции.

В ту же секунду я понимаю, насколько адски я устала и хочу есть. Хм… нет, немного не так. Я хочу ЖРАТЬ!!!

На одной силе воли добираюсь до своей лежки в снайперском гнезде, после чего буквально падаю от истощения. Не успела я упасть, как Стивенсон – мой зам подхватил меня и усадил, подперев меня об стенку.

— Эй, кастеры, у вас зелий манны для командира не будет? – это он уже обращается к боевикам–биотикам.

Спустя минуту передо мной лежит пяток биотических шоколадок, три из которых – настоящие! (синтезированные, не похожи на шоколад абсолютно ничем! Гадость редкостная, но питательная). Вскрываю одну из них и вгрызаюсь в нее зубами, даже не ломая.

Сил я потратила – до хрена и больше. Я такого в жизни не вытворяла. И я превзошла Джеффа в количестве жмуриков (Хихикс!).

Наш спор о том, что лучше — техника или, как выражался Джокер, магия — длится уже очень долго. Мы начинали с банальных споров еще в учебке, а сейчас соревнуемся в количестве… ммм подопытных образцов с маркировкой «груз 300» .

В некоторых случаях лучше Джокер, в некоторых – я. Пока что у нас ничья, но я то знаю, что права!

Тут из наушника прозвучал кашляющий, хриплый, но такой родной и долгожданный голос Джеффа.

— Кха, кха. Отбой Тревоги. «Джокер» снова с вами. Меня тут немного приложило парой кирпичиков, но я в норме. Не кипишуйте, а лучше доложите о состоянии дел.

Выхожу на отдельный командирский канал.

-Джефф, ты как?

— Хреново, Касс, хреново. Меня тут конкретно по голове приложило, имплантат барахлить даже начал, все болит, и, кажется, сломал себе пару ребер, но легкое, слава богу, не задето. Помочь и поддержать огнем смогу, но вот как боец первой линии – для меня самоубийство. Дай мне десять минут, и я…

Бедный. Как же его там приложило то?

— Лежи и не дергайся! Лучше имплантат отрегулируй, чтоб не подвел в самый нужный момент. Я и сама прекрасно справлюсь. Тебе уже хватило геройства на Интай’Сей. Да и батаров я заставила отойти на перегруппировку, так что в ближайшие минут десять они к нам не сунутся.

— Угу, справится она, как же! Мне тут твой зам что–то говорил, что ты сейчас чуть ли не в обморок падаешь от истощения. Зачем было так истязать себя?

— Я волновалась за тебя!

— Я вижу, а разрушенная и залитая кровью площадь – это тогда последствия стресса?

— Джеееффф!!!

— Извини, признаю, плохая шутка. Но ты так мило выглядишь, когда злишься…

— Как. Только. Этот. Бой. Кончится. Я. Тебя. Прибью. Ты. Меня. Понял?

— Уже боюсь.

Шут гороховый. Чудом выжил после бомбардировки и снова рвется в бой. Впрочем, я не лучше. Сама чувствую себя, как выжатый лимон; хотя силы постепенно и восстанавливаются, но все же чувствую себя отвратно.

Предаваясь таким размышлениям, я просидела еще несколько минут, после чего взяла винтовку, все еще валявшуюся возле окна, и поплелась на другую, заранее заготовленную позицию.

Тяжесть винтовки, хоть и казалась непомерной, но приятно тяготила руку.

Следующее снайперское гнездо располагалось несколькими этажами выше и несколькими этажами правее моего предыдущего. Вот отсюда прыгать уже не рекомендуется – автоматика костюмов не сможет компенсировать нагрузку, и тебя размажет неаппетитной смесью металлокерамики и мяса по асфальту.

Батары снова предприняли попытку атаковать наш укрепрайон, на сей раз более успешно. Ну, как успешно, выбивали мы их несколько дольше, чем в прошлый раз. Но потом четырехглазые подогнали бронетехнику, много бронетехники.

Пехота сидела внутри БМП до тех пор, пока машина либо не взрывалась, либо не высаживала пехоту около самого края площади. Иногда БМП удавалось пробиться так близко, что огонь приходилось открывать «Центру». Центр – это наш загрядотряд, сплошь вооруженный противотанковыми ружьями (здоровенные дуры, весящие чуть ли не двадцать кило), с патронами из обедненного урана, со смещенным сердечником, а также с кумулятивными зарядами внутри.

Эти штуковины крайне эффективны против всего наземного, от пехоты до бронетехники, но вот частота стрельбы не впечатляет. Один выстрел в двадцать секунд – адски много. Но эффект все же поразительный, во всех смыслах.

Как-то незаметно наступила ночь, и противник отступил. Но это как раз таки не значило ничего. Ночь означала лишь начало нового витка борьбы. Наступало время убийц и разведчиков…

* * *

Джокер

Местное светило зашло за горизонт, и город накрыла тьма. Медленно начинало клонить в сон, но я знал, что нельзя.

Ребята, тоже порядком подуставшие, легкораненые и контуженные после авиаудара, выставили часовых, а сами стали ужинать.

Поев одним из самых первых, я уже который раз за день припал к оптическому прицелу снайперской винтовки. Переключив прицел в режим ПНВ, я рассмотрел уже ставшие такими знакомыми окрестности.

Ночь – одновременно самое спокойное и самое поганое время суток во время вот такого вот боя. На несчастье им известны наши позиции, не все, но известны. А мы об их ничего не зн…

А если ?

Сажусь рядом со своей позицией, опираюсь спиной на бетонную, выдержавшую бомбардировку стену, активирую оранжевый экран инструметрона и связываю его со своим мозговым имплантатом, соединяя их бридж-коннектом*. Запускаю на инструметроне программу-отладчик, которая должна выявить неисправности в чипе. Отладчик работал почти двадцать минут – это невероятно долго для современных систем отладки и вообще компьютеров.

Как только по голоэкрану побежал столбик загрузки, перед глазами побежали долгожданные строки командной строки чипа:

Поломка аудиовизуального интерфейса устранена

Поиск сторонних повреждений в структуре…

40%..

60%..

89%..

100%..

Повреждено первое процессорное ядро…

Начать Восстановление? ДаНет.

А так вообще можно? Естественно, Да!

Перед глазами все начинает мигать, а голова начинает нещадно болеть. Данное действо сопровождается безумным нагревом чипа, который восстанавливается благодаря каким–то суперсовременным нанотехнологиям (Видимо, очередной удачный проект НИИ Сколково). Если честно я как–то не глядел на список технологий использованных в конструировании чипа. Я больше смотрел часть с ТТХ и инструкциями по управлению.

Спустя двадцать минут боли внезапно оборвалась.

Первое процессорное ядро восстановлено…

Внимание! При сканировании обнаружены незарегистрированные системные модули. Подключить? ДаНет

Эээ… Откуда? Ну давайте включим что ли.

Подключение завершено!

Обнаружены дополнительные процессорные ядра.

Внимание! Возможен переход на многопотоковый режим работы системы.

Перейти в режим многопотоковости? ДаНет

Кажется, я начинаю понимать, о чем говорил Штейн, когда говорил про доведенный до ума чип. Потому как в инструкции про многопотоковый режим работы ничего сказано не было. Да, конечно.

Внимание! Многопотоковый режим работы активирован!

Требуется перезапуск системы…

Перезапуск…

Запуск диагностики в многопотоковом режиме…

Завершено.

Диагностика программного ядра…

Завершено.

Система восстановлена.

Выход из безопасного режима работы…

Активировался привычный для меня интерфейс имплантата.

Ну, теперь я с успехом могу сказать, что после бомбардировки я выжил и отделался лишь легким испугом. Треснувшие ребра – не так уж и важны, плюс система костюма и так накачала меня панацелином, так что через пару дней и болей не останется.

Раз система восстановилась, значит можно переходить к моей задумке..

Итак, что такое современный город, неважно какой ?

Современный город – это десятки миллионов тонн металла и металлокерамики. А также много электроники. ОЧЕНЬ много электроники. По сути, вся современная жизнь и инфраструктура и завязана на эту самую электронику.

А еще вся эта самая электроника тем или иным способом подключена к общей сети. Поверьте мне, абсолютно вся гражданская электроника и объекты подключены к общей сети.

А любую сеть можно взломать.

Особенно, если у тебя в голове мощный процессор, только что получивший еще три ядра для дополнительной мощности вычислений.

Инструметрон, который уже подключился к максимально большому количеству беспроводных сетей без паролей, сейчас занят взломом паролей для остальных сетей, при этом он нагло использует ресурсы моего чипа, причем эти вычисления я никак не ощущаю, хотя раньше для такого обширного многонаправленного взлома, мне потребовалась бы полная спаренная работа инструметрона и разогнанного до максимальной мощности чипа.

Отдаю инструметрону права на использование для дополнительных расчетов, еще одно ядро и через полминуты получаю доступ к еще доброй сотне сетей.

Ощущаю себя многоруким спрутом, который способен одно мыслью сделать все что могут сотворить электронные механизмы, хотя так по сути и есть, вот только я не Ктулху.

Закрываю глаза и …

— Активировать визуализацию.

Система визуализации активирована…

Я оказываюсь в абсолютно черном пространстве, которое через мгновение расцветает миллионами неоновых линий. Эти линии повсюду, они пересекаются, расходятся, являются параллельными или дробятся.

Постепенно на концах линий появляются мерцающие все тем же неоном контуры предметов. Телевизоры, пылесосы компьютеры, коммуникаторы, инструметроны, камеры.

Постепенно на эти неоновые линии, как на каркас натягиваются изображения. Где–то цветные, где–то схематические, словно сплетенные из серебряных нитей.

Я оказался посреди города, города, каким его видит электроника. Конечно, кое где, эта схема зияет провалами, в которых ничего нету, но по большей части эти провалы уже через несколько секунд заполняются все новыми и новыми схемами.

Желание – и я уже перенесся поближе к вероятному расположению врага.

Осматриваюсь. Я оказался на магистральной улице, одной из тех, которая пронизывает город словно кровеносная артерия – организм.

Виртуальный щелчок пальцами и предо мной возникает изображение с камеры наружного наблюдения.

Бинго! С первого раза!

На широкой магистрали, посреди оставленных бегущими гражданами аэрокаров, расположился вражеский лагерь. Батары подогнали несколько своих БМП и поставили их следить за местностью, сами же, как впрочем и мы, сели ужинать. Но ужин у них несколько отличается от нашего. Прежде всего темпераментом.

Наши ребята ели сосредоточенно, лишь изредка перекидываясь шуточками из разряда черного юмора, но никаких споров, а уж тем более драк не было. Почти как турианцы.

А здесь же… Три одновременных потасовки в разных частях лагеря – это надо уметь.

Но я здесь не для этого.

Еще один виртуальный щелчок пальцев (Щелчок – условная мысль-команда, которой я активировал те или иные функции), и система начала усиленную атаку на беспроводную сетку батаров.

Благо основной принцип их шифров уже известен Альянсу, так что взлом не стал долго проблемой.

И вот я стою посреди батарианских командующих, которые что–то говорят.

А звук есть? Есть!

Ну, послушаем, чего хорошего там говорят…

Подключение микрофонов…

Завершено…

Отсечение сторонних аудиошумов…

Подключение автопереводчика…

Обработка звука…

100%

— Басск, какова обстановка?

— Эти сволочи хорошо укрепились. Взять сходу не удается.

— Что ты имеешь в виду под «хорошо укрепились»?

Батарианец, названный Басском, что-то нажал на своем инструметроне и вывел голографическую карту местности с нашим местоположением.

«Система, произвести удаленное подключение»

Производится удаленное подключение… Ждите…

Обход брандмауэров защиты…

Снятие фаерволлов…

Удаленный доступ произведен…

— Итак, когда передовые отряды вышли на площадь, они оказались под перекрестным огнем с двух сторон. Отсюда и отсюда, — Басск сопровождал свои слова отметками на карте. Не скажу, что делал он это сильно точно, но очень близко.

— Также замечена работа нескольких снайперов на каждой из сторон, а также целой снайперской группировки, засевшей напрямую в казарме. Замечены гранатометчики и…

— Хватит, мы поняли. И что мы будем делать? Нам нужно захватить как можно больше рабов до прихода подкрепления Альянса, и времени у нас осталось не так много. Из ретранслятора уже скоро начнут выходить передовые части Первого Флота, у них до нас прямой коридор.

— Что у нас с авиаподдержкой? Накроем их ковровой и все!

— Трам, ты как был дан’хашшем, так и остался им, ты ж ясно слышал, что нам нужно Максимальное количество рабов, а если мы накроем район ковровой бомбардировкой, мы можем прощаться с рабами, которые сидят в бункере.

— Тогда может их газом траванем? Я где–то видел бочки.

— Ташшсери-наррва-хо (непереводимый мат на батарианском), ты идиот? Накроем мы их газом, и что? Ты о нас, человек проклятый (очень оскорбительное выражение для батарианца), подумал? У нас НЕТ противогазов! Да и газ будет держаться в воздухе значительно дольше времени, чем у нас есть…

Внезапно заговорил самый дальний и, по виду, самый старый и опытный батар.

— Мы пойдем по коммуникационным линиям.

Командующие недоуменно посмотрели на него.

— Этот город, он совершенно типовой, построен по одному плану. Здесь под каждым домом идут коммуникационные тоннели, которые соединяются друг с другом. По ним и пойдем.

А вот это я удачно зашел…

Коммуникационные тоннели говорите? Щелкаю пальцами и передо мной прорисовывается карта тоннелей с обозначенными на ней местами входа. Умно, ничего не скажешь. Во всяком случае, мы про такой вариант совершенно забыли, и у них был бы шанс застать нас врасплох.

На экране системы видеонаблюдения батары погрузились в обсуждение своего плана. Они планировали пустить по коммуникациям три группы спецназа, которые должны уничтожить максимальное количество наших. А в качестве отвлекающего маневра было решено отправить пяток снайперов, которые должны были обеспечить нам веселую ночь.

Хмм… кажется это все, что я надеялся услышать.

Взмахом руки сворачиваю окна и снова оказываюсь внутри электронной карты города.

«Выключить визуализацию»

Протокол визуализации завершен…

Я открываю глаза.

Вокруг ничего не изменилось. Все так же лежит на испещренном пулевыми рытвинами и осколками стен немного потертая снайперская винтовка. Все так же слышатся звуки молодежного солдатского храпа и негромкие переговоры часовых.

Выхожу на связь с Шепард.

— Касс, ты там не спишь?

— И не собиралась даже. Чего там у тебя?

— Выяснил, чего они замышляют.

— Батары?

— А кто ж еще?

— Нну, и чего они там придумали?

Скидываю ей по командирскому каналу скачанную с инструметрона Басска карту с отметками входа и маршрута следования батаров.

— Они пойдут по коммуникационным тоннелям.

— Мать честная… Мы же забыли про них!

— В том то и дело…

— Получается, ты снова нас спас, Джефф…

— Пустяки, да и не спас еще, а просто выяснил планы вражеского командования.

— Одно и то же. Чип заработал?

— Ага, заодно обнаружил пару незарегистрированных апдейтов…

Быстро рассказываю Касс всю историю с прокачанным имплантатом и добыванием разведданных.

— Хмм… получается теперь ты стал еще мощнее?

— Нет, ты не совсем поняла. Ядра лишь обеспечивают быстроту обработки информации и посылания сигналов. Саму же «мощность » я беру с инструметрона. Грубо говоря, к чем большему количеству сетей я одновременно подключен – тем больше проблем я могу устроить противнику. Ну как то так.

— А, ну ясно. И что делать теперь будем? Выставим отделение на выходах из коммуникации?

— Видишь альтернативные варианты?

— Нет.

— Тогда так и сделаем.

Обрываем связь. Я поворачиваюсь в сторону доносящихся звуков.

— Родригез!

Через три секунды ко мне прибегает солдат в броне с нашивками старшего сержанта.

— Сэр?

Скидываю ему координату точки выхода батарианцев.

— Выставь там отделение, хочу чтобы и мышь там не проскочила.

Родригез удивленно таращится в свой инструметрон.

— Сэр, вы думаете…

— Знаю, Родригез, знаю.

Парень козыряет мне и убегает раздавать команды.

А ведь он старше меня. Не попади мы в программу, команды бы он отдавал уже мне. Хотя нет, вру, не отдавал бы. Я бы скорее всего служил пилотом в каком–нибудь задрипанном и забытом Богом уголке Галактики на подходящем под схожее описание корабле.

Ну, не время предаваться меланхолии и размышлениям, скоро новый акт этого Марлезонского балета.

* * *

Последующие несколько часов я провел в тревожном ожидании развязки.

Сегодняшний день – решающий в нашем противостоянии с батарами. Уже к вечеру в систему войдет Первый Флот, а также начнут прибывать вернувшиеся эшелоны Пятого Флота. Впрочем, если наши командиры будут совсем параноиками, то с них станется снять Третий Флот и отправить к нам на подмогу. И я что-то сомневаюсь, что у пиратов, которые до сих пор не могут разделаться с нашими остатками флота, получится противостоять такой армаде из кораблей аж целых трех флотов. Поэтому нам надо продержаться весь сегодняшний день, и тогда этот кошмар закончится.

Но это будет потом, а сейчас... Сейчас у нас намечаются проблемы.

Перед глазами мигает значок входящего сигнала. Когда я взламывал инструметрон того батарианца, для меня не составило труда оставить у него в системе целый комплект веселых программ.

Одна из них – это бэкдор, который кроме возможности удаленного доступа к системе также дает возможность контролировать всю переписку и все исходящие из системы сигналы. В частности переговоры по радио и многое… другое.

Ну–с, посмотрим, чего там наши четырехглазые друзья придумали на этот раз.

Ага, ясно. Они все-таки решили начать. Выхожу на связь с Шепард.

— Они выдвинулись.

— Ясно.

— Конец связи.

Так, теперь на связь с Родригезом.

— Родригез, Это Джокер. Отделение на месте?

— Да, сэр.

— Тогда готовьтесь, скоро у вас будут гости.

— Принято.

— Конец связи.

Так, что у нас там с остальными?

«Подключить визуализацию»

Подключение визуализации… Выполнено

Закрываю глаза, снова оказавшись в Лимбо (п.а. Так я решил назвать электронную среду описанную в предыдущих главах). Подождав, пока система построит из получаемых ею данных уже привычный мне энергетический макет, я снова дернул за ниточку, что соединяла меня и инструметрон того батара.

Вновь оказавшись на магистрали, щелчком пальцев вывожу изображение с камер видеонаблюдения.

Увиденное заставляет меня сжать виртуальные кулаки.

На улице было людно. В прямом смысле этого слова. В окружении из десятка батарианских солдат стояли обыкновенные мирные граждане. Граждане Элизиума.

Мужчины и женщины. Старики и дети. Напуганные, грязные, порядком измотанные люди. Их зачем–то согнали на эту улицу и оставили стоять.

Я вижу, как какой-то солдат ксеносов бьет прикладом по голове маленькую девочку, которая дернула его за край разгрузки.

Я вижу, как мать этой девочки, кинувшаяся на защиту дочери, получает удар ногой, а затем и прикладом, после чего теряет сознание.

Зачем им здесь люди ?

Эта улица не очень-то подходит под определение места, где можно держать будущих рабов, ждущих отправки. По сути, им нет смысла приводить сюда столько людей, если только они не собираются…

Страшная догадка приходит в голову. Живой щит.

Старая как мир, военная, ну или террористическая уловка. Если не можете взять какую-то цель нахрапом или вам нужно психологическое преимущество, обычно используется Живой Щит.

Тактика – проще некуда.

Просто пускаешь впереди своих войск пленных и наслаждаешься результатом.

Даже если вражеский командующий прикажет открыть огонь на поражение, то пленники послужат вам укрытием от самого первого залпа. Воистину живой щит.

И еще одно – психологический фактор. Даже если вы уничтожите живой щит, ваши солдаты как минимум будут деморализованы, если у вас конечно не армия бездушных роботов, а обыкновенные люди.

Значит, они решились пожертвовать горсткой людей ради большого куша? Занятно… А еще подло. Очень подло.

Впрочем – это война. А на войне, как известно, все средства хороши. Правда, потом за эти средства ой как сильно приходится расплачиваться.

Что ж, мне понятен ваш ход. Теперь позвольте мне сделать свой.

По щелчку пальцев передо мной проявляется объемная карта с маршрутом, по которому пойдут войска, а с ними и гражданские.

Обыкновенная улица урбанизированного города. Под ногами пружинит асфальт, под асфальтом идут коммуникационные тоннели, тянутся водопроводные трубы…

Хмм… трубы? Где там у нас система контроля над канализацией? Попытка взлома нахрапом не удалась.

После щелчка пальцами система заалела красным окошком попытки несанкционированного доступа и мигом отрубила сигнал.

Интересно, интересно. Что там у них за защита такая?

Здание главного управляющего сервера системы управления канализации находилось в «слепой» зоне Лимбо. Ну, коли лом не справился, придется попробовать отмычку…

Изображение с камеры слежения ближайшей к слепой зоне Лимбо четко показывало, что на станции кто–то есть. Уважаю. Наш противник все таки догадался захватить все опорные точки в городе. Вот и систему управления канализацией они тоже захватили.

Итак, что мы имеем? Трехэтажное здание, ничем не выделяющееся среди прочих других на улице. Вот только в подвале этого милого здания расположен один милый душе хакера сервер. Именно он мне сейчас нужен.

Судя по всему, батары сменили коды доступа и запаролили по новой всю систему, предварительно отключив ее от локального маршрутизатора.

Так, посмотрим где у нас обрывается соединение… Подлетаю к черному пятну. Неоновые линии буквально обрываются на некоем пересечении и возобновляются еще через какое то расстояние.

Это значит, что соединения нет?

Быстро открываю черное окно командной строки и пишу на возникшей в воздухе клавиатуре

«пинг 24.126.1292.232.323.435»

Ничего не происходит, маршрутизатор не отвечает. Аха… значит, они просто выключили питание для маршрутизатора? Ну, вот это как раз таки не проблема.

Инициировать протокол «Ахтунг»

Протокол «Ахтунг» активирован…

Выполняется имитация аварийного протокола системы энергоснабжения…

Протокол прошел…

Активация аварийного питания системного маршрутизатора…

Выкусите!

Энергоснабжение иногда подводит, поэтому все жизненно необходимые для функционирования городских систем здания ВСЕГДА имеют аварийные генераторы для бесперебойной работы. То же касается и роутеров, которые и передают сигналы всем остальным системам.

Для активации этих самых генераторов и предназначен протокол «Ахтунг» написанный мною в соавторстве с Ритайли, после очередного экзамена по программированию.

Ну да ладно. Теперь за дело.

Заработавший маршрутизатор создавал десяток неоновых линий сети, которые уходили в разные стороны по кварталу, но не они сейчас были важны.

Меня интересовала самая толстая линия, которая отходила от роутера, шла, видимо, прямо в подвал и подключалась напрямую к серверу.

Ткнул виртуальным пальцем в обозначившийся голубым контуром сервер и получил запрос на ввод логина и пароля.

— А теперь, магия! — и щелкнул пальцами.

Окошко с запросом спустя мгновение заполнилось какими–то цифробуквенными комбинациями, после чего передо мной открылось окно управления системой.

Как же все-таки хорошо, что я распространил по сети свой бэкдор…

Когда меня только перевели в Элизиум, проблем было много, в том числе и проблем, связанных с информационными сетями и информацией в частности.

Инструметрон — палка о двух концах. Служа заменителем компьтера, телефона и доброго десятка других электронных устройств, он был обоюдоострым оружием в неумелых руках.

Например, одной из функций инструметрона была идентификация личности пользователя. Даже меняя владельца, информация о предыдущих пользователях удалялась (ну, если нынешний пользователь не простой ламер — то нет) и оставалась на устройстве. В частности, инструметрон мог в одностороннем порядке определять уровень пользователя в инженерно-программистском искусстве и опять же в одностороннем порядке отправлял эти данные на общий сервер. Шкала умений пользователя была десятибалльной с кучей делений. От единицы — ребенка, до десятки — опытного, прожженного жизнью программиста

Узнал я об этом совершенно случайно — когда забрался на этот самый сервер из чистого любопытства и обнаружил там папку со своим личным делом. Конечно, половина моего личного дела была закрыта грифом "совершенно секретно", но вот уровень пользования инструметроном выдавал с головой мою подготовку. Полюбовавшись на свою десятку, я было подумал удалить компрометирующие данные, но вовремя вспомнил, что все данные имеют систему резервного копирования и бэкапы общего сервера раскиданы по всей информационной системе — и, как следствие, уничтожить или поправить их насовсем, крайне трудно.

После недолгого обдумывания я запустил в сеть вирус, призванный скрывать нежелательные данные от людей, просматривающих мое досье, и заодно предоставлять мне "черный вход" во все важные серваки в городе.

Вирус быстро заразил все важнейшие системы и прочно там укоренился, замаскировавшись под важный системный процесс, который тем не менее ест мало памяти.

Таким вот нехитрым образом я приобрел "ключики" ко всем важнейшим серверам в городе. И сейчас я пожинал плоды своих действий.

Щелчок пальцами — и на мою виртуальную модель города наложилась сеть городского водопровода.

Так, я оказался прав. Прямо под той улицей, под которой пойду батары вместе с живым щитом, пролегал магистральный водопровод с горячей водой внутри. А еще там были клапаны, призванные остановить или перенаправить поток горячей воды в случае прорыва магистрального водопровода. Ну или этот сам прорыв устроить...

Мысленно помечаю места предполагаемых прорывов водопровода красными флажками. С первой частью этого безумного плана покончено. Переходим ко второй.

Снова щелчок пальцами — и я переношусь к электронной проекции сервера управления электросетью. Пару секунд на взлом главного сервера, и моя и так подробная карта покрывается пометками расположения главных трансформаторов и просто электрических щитков.

Задумчиво смотрю на карту того района, где мы обороняемся. На улице, которая ведет к нашему месту обороны находится добрый десяток электрических щитков и одна трансформаторная будка.

Ага, ясно. Система открытия и отстрела поврежденных кабелей может быть активирована автоматически. Хихикс!

Помнится, то, что водопроводная вода проводит электричество, открыли два земных друга, когда помыли пол в том месте, где лежали оголенные провода, а затем один из них принялся крутить ручку генератора...

С подготовкой покончено.

Создать ярлык "Электрожарка"

Создано.

Выйти из системы визуализации

Завершение системы визуализации..

Внимание! Обнаружена ассоциативная связь! Желаете присвоить системе визуализации имя "Протокол Лимбо"? Да/Нет?

А так можно? Конечно да.

Открываю глаза и вновь оказываюсь в этом бренном мире.

Надо бы рассказать остальным. Выхожу на общегрупповой канал связи с отделением.

— Говорит Джокер. Скоро на нас попрут батары. И они будут не одни. Эти с... дети собак женского пола и отвратного поведения пустят вперед себя гражданских. МНОГО гражданских. Я конечно постараюсь проредить ряды батаров... своими способами, но там будет еще много работы для ваших винтовок. Запомните одно — по гражданским не стрелять!

— Есть!

Тут же на связь выходит Шепард.

— Насколько все плохо?

— Все плохо. Там несколько сотен гражданских, среди которых хватает детей, и еще больше батаров, которые попрутся за ними.

— Дерьмо. Без жертв не обойдется.

— Угу, и это самое хреновое.

— Что ты имел в виду, когда говорил про свои меры?

— Я взломал городской водопровод и систему электроснабжения. Когда основные части батаров выступят на улицу, я устрою прорыв трубы, затем подожду, пока вода разольется и устрою отстрел электрокабелей от щитков. Возможно, взорву трансформатор, если там не будет гражданских.

— Ну ты...

— Я знаю, дорогая.

— Ладно, будем надеяться, что сработает. Конец связи.

— Конец связи.

Ладно, с этим покончено, осталось только ждать наших дорогих и непрошеных гостей...