Эффект Пилота (гет)

Испытания для каждого свои. Они зависят от выбранных специализаций. Разве что зачеты по стрельбе для всех общие.

И вот сейчас я стою в строю таких же, как я, курсантов. Перед нами стоит полковник Андерсен, а за ним целая когорта разномастных военных. От капитанов до адмиралов всех пяти флотов.

Вперед выходит Демидов.

— Курсанты, Сми-рр-но!

На рефлесах, все вскидываем руки к виску.

— Вольно!

Вперед выходит Андерсен. За три года этот человек никак не изменился, стали лишь заметнее небольшие морщины. Он говорит негромко, но эта речь отдается эхом в наших головах.

— Я рад, что вы все сегодня здесь собрались. Вы все прошли тяжелые испытания на пути к этому дню. Каждый из вас – достойный представитель армии Альянса. И тот номер, который вы сегодня получите – он неважен. Начиная с сегодняшнего дня, я, Дэвид Андерсен, заявляю, вы все, бойцы подразделения N!

— Служим Альянсу! – грянул стройный хор голосов.

— А теперь, вольно! На испытания, разойтись!

Строй распадается, а каждый из нас движется к заранее намеченной точке испытательного полигона.

Меня кто-то придерживает за плечо. Я оборачиваюсь и вижу перед собой Шепард. Она серьезна и собрана, но в глазах летают веселые искорки.

— Джефф, ты ничего не хочешь мне сказать?

— Ни пуха тебе, ни пера! — и порывисто целую ее в щеку.

— Иди к черту! — и получаю аналогичный ответ.

И мы расходимся. Мне предписано явиться в симуляторный зал.

Когда я туда вхожу, то вижу, что меня здесь уже ждут. И ждет не абы кто, а сам Хаккет!

— Курсант Моро для прохождения испытаний прибыл!

— Вольно, курсант, – отвечает мне Хаккет.

Я прохожу к симулятору пилотской кабины. Эта штука кардинально отличается от того симулятора, на котором я привык тренироваться. Симулятор представляет собой просторную капсулу с пилотским ложементом и системой управления внутри.

Как только я сел внутрь, верхняя часть капсулы опустилась и я оказался на месте пилота фрегата.

Оглянувшись назад, я понял, что этот тренажер практически полностью симулирует настоящий корабль. За спиной оказался БИЦ, с ходящими по нему людьми голограммами.

Всплыла цель задания

Похоже, я оказался в симуляции одного из боев нашей с турианцами войны. Во всяком случае, иначе я не мог объяснить, почему моей целью было нанести максимальные повреждения вражеской группировке турианского флота.

Я оказался за штурвалом обыкновенного боевого фрегата. У меня неплохая маневренность, неплохое вооружение, неплохие щиты, но всего этого мало, поскольку против меня вражеский дредноут, пара эсминцев и несколько истребителей

Из вооружения уже знакомые мне ядерные торпеды «Дракон», система ПОИСК и средний корабельный ускоритель массы. Нормально.

Вражеская группировка начала свое движение в мою сторону. Прямо на ходу они формировали атакующий ордер. Дредноут занял место в центре, эсминцы по бокам, истребители же выстроились вокруг них.

А вот это уже серьезно. Дредноут прикрывает своим мощным щитом эсминцы, которые создают дредноуту дополнительную линию защиты по бокам. А истребители не дают войти в зону клинча, хотя клинч на фрегате, это самоубийство чистой воды…

Ладно, начнем игру.

Я вывел реактор на максимальную мощность, включил щиты, раскрыл торпедные люки и активировал ПОИСК. Мои действия не остались незамеченными, противник сделал тоже самое, а дредноут начал заряжать свой ускоритель массы.

А вот этого допускать нельзя, попадание из тяжелого ускорителя – это верный каюк.

Резко увожу корабль, сокращая дистанцию.

Истребители противника срываются в мою сторону, радар фиксирует пуски торпед.

Активирую имплантат, синхронизируя его через инструметрон с тренажером.

Через долю секунды большая часть данных уже поступает ко мне в мозг.

Запущенные в меня торпеды обладают тепловым наведением, расстояние до них три с половиной тысячи километров.

Ладно, даю команду на включение того, что я называю «ускорением».

Мой имплантат обладает кучей интересных функций, одна из которых – мозговое ускорение, когда секунды для меня длятся намного дольше. Это состояние очень помогает в такой вещи как пилотирование, я уже оценил. Настало время снова ею воспользоваться.

Запуск!

Время замедляется, истребители для меня начинаю двигаться медленно, ракеты – ненамного быстрее.

Один…

Вражеские истребители открыли огонь по моему щиту. Слишком далеко, щит не несет урона. Концентрирую ПОИСК на сбивании торпед.

Два…

Вражеские торпеды сбиты. У меня есть еще пяток секунд до следующего залпа. Дредноут пытается навести свое главное орудие. Вражеские истребители приближаются.

Три…

Разворачиваю фрегат в сторону истребителей. Буквально кожей чувствую удивление экзаменационной комиссии. Дредноут все еще поворачивается.

Четыре…

Истребители идут прямой наводкой на меня. Дредноут почти развернулся. Эсминцы начинают разворот для новой торпедной атаки. Я жду…

Пять…

Пилоты противника прямой наводкой идут в лоб. Я жду…

Шесть…

Пора! Из торпедных шахт выныривают четыре продолговатых силуэта. Их цель – истребители.

Резко увожу фрегат вниз. Надо мной полыхают четыре взрыва. Истребителей у противника больше нету. У меня осталось еще две торпеды заряженных, еще четыре подойдут через шесть секунд.

Семь…

Эсминцы выталкивают в космос еще одну волну торпед. Откалиброванный ПОИСК ими займется.

Дредноут противника снова начал поворачиваться в мою сторону. Начинаю сближение с ордером противника.

Восемь…

Большая часть торпед сбита, еще парочка летит, но это ненадолго. Дредноут наконец-то повернулся ко мне и теперь заряжает орудие. Я включаю зарядку своего главного калибра. Давай быстрее, родной.

Девять…

Торпеды сбиты. Противник вообще в недоумении. Главный калибр дредноута почти зарядился. Отключаю щиты.

Десять…

Дредноут выстрелил… У меня всего миллисекунда для того чтобы вытворить очередное безумство. Мозг на максимальном ускорении подает команду на пуск торпед.

Снаряд приближается…

Две торпеды, откалиброванные за пару секунд до этого, выходят из шахт, чтобы взорваться всего в километре от носа фрегата. Я же перевожу нижние жидкотопливные и основные задние двигатели в режим максимального форсажа.

Одиннадцать…

Благодаря моему изменившемуся положению и взрыву ядерных торпед снаряд прошел мимо, а я на максимальном ускорении, уже отрубив нижние двигатели, двигаюсь в сторону ордера противника. Дредноуту нужен десяток секунд для второго залпа.

Помнится, я думал, что идти на клинч с дредноутом – это безумие? Именнно поэтому, я иду на клинч. Уж этого противник – кем бы он ни был, ожидать не будет.

Двенадцать…

Снова включаю щиты, чтобы отбивать залпы ПОИСК противника. Звучит сигнал о подошедших торпедах. Ускоритель массы тоже заряжен.

Тринадцать…

Противник выпустил третью волну торпед. Сейчас это не важно. Даю команду на огонь главным калибром, одновременно калибруя все четыре торпеды.

Четырнадцать…

Ускоритель массы изрыгает из своего чрева двухкилограммовую болванку с жуткой пробивной мощью. Болванка на полной скорости врезается в щит дредноута и сносит его к чертовой бабушке. Я уже улыбаюсь.

По щиту бьют пропущенные ПОИСК торпеды. Щит – 56 %

Пятнадцать…

До противника 4 километра.

Залп торпедами в ускоритель массы. Он уже не успеет их сбить. Щит на 43 %

Шестнадцать…

Дредноут противника вспыхивает огненным бутоном. Страйк! Торпеды попали прямо в ускоритель, который всегда располагают рядом с реактором – для подачи мощности. А взрыв НЭ, смешанного с оружейным плутонием – это сильно.

А я прошел выше взрывающегося дредноута. Щиты правда на 14%, но это не так важно.

Семнадцать…

Вражеская группировка перестает существовать: взрыв дредноута к чертям сорвал щиты стоящим по бокам эсминцам, а осколками обшивки их корабли просто продырявило. Эффект шрапнели, однако.

«Ускоритель» Стоп.

Время возвращается в обычное состояние, но голова зудит страшно. Боевой экран меркнет, а верхняя часть капсулы поднимается вверх.

Я пошатываясь, вылезаю из капсулы и смотрю на военных. Хаккет с улыбкой смотрит на экран. Многие другие военные переводят взгляд с экрана на меня и обратно. Вылезший из этой толпы Ритайли показывает мне большой палец. Я встаю по стойке смирно.

— Адмирал Хаккет, разрешите доложить. Боевая задача выполнена полностью. Группировка противника уничтожена полностью.

Хаккет повернулся и сказал:

— Вольно. Отличная работа, курсант.

Ну, кажется, пилотирование я сдал хорошо…

Все остальные экзамены не отняли у меня так много сил как пилотирование.

Экзамен по программированию оказался для меня сущей комедией. Всем ребятам, сдававшим этот экзамен, предписывалось взломать несколько роботов, с разными степенями защиты, после чего показать навыки управления этими самыми роботами.

Самое смешное заключалось в том, что ограничений в средствах нам никаких не давали. А я не стал мудрить и просто напросто запустил свой «Компьютер».

После первого года обучения, я наконец-то настроил свой имплантат так, чтобы сделать его максимально удобным для себя. Ну и придумал пару новшеств, которые помогали во взломе. Одним из таких новшеств была «визуализация» программ. При активации этой функции в голове возникал абстрактный рисунок программы, с которым можно было работать.

Вот и сейчас передо мной завис десяток идентичных «рисунков».

Как выглядит рисунок оболочки дроида?

Представьте себе шар. Внутри шара находится еще один шар, от которого отходят нити выходящие за оболочку первого шара, а также пересекающиеся и образующие что-то вроде паутины. Некоторые линии выглядят как простые тонкие нити, а другие напоминают кабеля обмотанные чем-то. Представили ?

Так вот. Первый шар – общая программная оболочка, защита от вмешательства во внутреннюю часть кода. Нити – различные функции программы, для робота это будут — идти вперед, поднимать руку, стрелять и т.д.

А вот толстые нити, похожие на кабеля, да еще и оплетенные «изолятором» — это явно линии связи, дистанционное управление, в общем, все важное, что приходит извне. «Изоляция» — защита этих линий от проникновения.

Увидев подобную картину, мне захотелось рассмеяться, но я удержался.

Все дело в том, что каким бы крутым ни был робот и какую бы для него ни писали крутую программу защиты, у всех роботов есть «Zero Day»* — в этой самой системе управления.

Все очень просто. По сути, мне всего лишь надо поменять мой приоритет контроля над системой. Имплантат по моей команде отсылает через инструметрон системный запрос на наличие ошибок дроидам. В сообщении сидит один милый душе взломщика скрипт, который и устраивает роботам ту самую ошибку, после чего меняет адрес по которому отсылаются извещения об ошибке.

В результате через пару секунд мне на инструметрон приходит сообщение о проблемах с дроидами и просьбой их устранить.

А дальше – все проще некуда. На время «ремонта» ВИ присваивает тебе приоритет администратора, после чего ты можешь делать с роботом все, что душе угодно.

Так я и поступил.

Через полминуты после начала экзамена мои роботы начали двигаться, движимые моей волей.

Сообщив об этом координатору, я стал счастливым свидетелем лица полного глубоко удивления. Координатор пригласил группу оценщиков, которые попросили меня продемонстрировать навыки «владения» роботами.

Ну… наверное, я немного переборщил с владением, вон комиссия третью минуту стоит в ступоре. Видимо, не стоило заставлять роботов танцевать канкан под музыку из собственных динамиков (Ради приличия, я это дело на инструметроне запустил).

В общем программирование прошло легко.

А дальше были стрельбища.

Тут я не особо блистал, но и навыки я показал неплохие. Разве что стрельба из снайперской винтовки далась мне легче и быстрее, чем остальным. Пистолет-пулемет я сдал хуже всего, но это все равно лучше чем рядовые бойцы Альянса, а пистолет нормально.

Тут виновата и усиленная реакция, и имплантат, способный за счет моих мозгов просчитать предполагаемую траекторию пули и вывести результат прямо на сетчатку.

Несмотря на мои достижения, я не был самым крутым. Многие из моих знакомых сдали свои дисциплины с неимоверными результатами.

И вот, часам к 7 вечера, все испытания были завершены, а нас снова построили на плацу. На сей раз к микрофону вышел Стивен Хаккет.

— Господа солдаты спецкорпуса N! Я говорю солдаты, а не курсанты, потому как, кажlый из вас с сегодняшнего дня боец подразделения N. Сегодня я увидел, насколько уникальными могут быть правильно обученные люди. И я горжусь вами! А сейчас я уступлю слово полковнику Дэвиду Андерсену, с которым вы несомненно знакомы.

Вперед вышел Андерсен, держа в руках планшет с какими-то данными.

— Андрей Громов, выйти из строя. Вы приняты в подразделение N

— Служу Альянсу !

— Анжела Крупп…

И потянулся длииинный список с оглашением уровня, а иногда и внеочередного звания. Я уже было заскучал, как Андерсен огласил:

— Джеффри Моро, выйти из строя!

Делаю шаг вперед.

— Вы приняты в подразделение N.

— Служу Альянсу! — и встаю в строй.

Следом за мной вызывают Шепард.

— Кассандра Шепард, выйти из строя!

Касс делает шаг вперед.

— Вы приняты в подразделение N.

После этого уже ничего интересного не было. Среди курсантов не оказалось никого, кому бы дали, хотя бы 1 ранг. Хотя оно и понятно, для 1 ранга нужен хоть какой-то боевой опыт, а у таких как мы, быть его не может по определению. Поэтому на поле боя, несмотря на все симуляции сражений, мы будем тем еще мясом, несмотря на всю нашу "крутость".

Но все же странно, что нас с Шепард вообще взяли, мы конечно круты и все такое, но я считаю, что принимать в спецподразделение, пусть пока даже стажером, но в 18 лет, по меньшей мере странно. Но не мне судить.

Наконец, Андерсен закончил оглашать свой список, после чего отпустил всех нас собираться.

Завтра с базы состоится массовый отъезд военнослужащих. А у меня кроме сборов еще предстоит тяжелый разговор с Шепард...

* * *

Если ты три года живешь бок о бок с человеком, то невольно к нему привязываешься, каким бы он ни был.

Так и со мной. За эти три года я привязался к ней. Боль от совместно пережитой потери дала росток к чему–то… более глубокому. И я не знаю, каково мне будет в дальнейшем.

На крыше нашего жилого блока мы встретились с Шепард. Она стояла и невидящим взглядом смотрела вдаль, лишь только обернулась, заслышав мои шаги. Я просто подошел и встал рядом.

— Вот оно и кончилось…

— Ага…

— Я буду по тебе скучать.

— Аналогично…

И все, более мы не произнесли не слова, а просто сидели и размышляли каждый о своем. Но эта атмосфера расставания… она давила не хуже стального пресса на наши души.

Вот так, молча и наслаждаясь последними минутами близости перед расставанием, мы и закончили наш последний день здесь. Наутро мне на инструметрон поступило сообщение с указанием освободить комнату, а потом прибыть на верхнюю базу.

С комнатой я разобрался быстро – как-то не успел нажить много личных вещей за время обучения, я и сюда–то приехал с полупустым рюкзаком.

Добраться до верхней базы тоже было простым делом. Меня, а вернее нас, уже ждали.

Зайдя в кабинет, я отметил, что здесь кучкуется человек 40, и все из них находятся в крайне возбужденном состоянии. Мне стало интересно. Я остановил ближайшего ко мне парня (ненамного старше меня) и спросил с чего такой кипиш.

На меня посмотрели как на полоумного, но все же ответили:

— Ты что, не слышал, что ли, мы все отправляемся к Скиллианскому пределу!

Черт! Из огня да в полымя. В Скиллианский предел, значит? Ну, в какой-то степени это даже хорошо. Я очень люблю батарианцев, ну очень люблю.

Насколько я знал из новостных сводок, после атаки на Мендуар, беспрецедентной по своей наглости, Альянс очень сильно повздорил с батарианцами. Поэтому, сейчас в Скиллианском пределе концентрируются основные ударные части наших флотов. В ответ на наши действия батары стали насылать на нас пиратов, так что в пределе сейчас жарко.

И туда посылают таких салаг как мы, мда… командование у нас опять мудрит.

В отсек зашел мужчина в военной форме лейтенанта Альянса. Осмотрев всю нашу толпу, он сморщился, как будто лимон съел. Впрочем, и его можно понять, в комнате стоял полнейший гам, а на приход лейтенанта никто особо не отреагировал.

Я поспешил встать и приложить руку к виску. Моему примеру последовали еще несколько человек, из тех, кто поспокойнее. Наконец, у остальных солдат находившихся в отсеке, что-то щелкнуло в мозгах, и они обратили взгляд на стоящих сослуживцев, а также на военного офицера, глядящего на них.

Когда все наконец-то встали и догадались приложить руки к вискам, прошло уже около минуты. Жесть, за такое по головке не погладят.

Лейтенант оглядел всю нашу команду, а затем сказал:

— Мое первое впечатление о вас. Вы мне не нравитесь (Да, да, да, это действительно фраза оттуда п.а.). Мое имя – Энтони Вайдер. Прошу всех следовать за мной.

И вся наша команда? рота? двинулась за лейтенантом, с лица которого не сходило хмурое выражение.

Снаружи нас ждала пара челноков, погрузившись в которые, мы отбыли. Я оказался в челноке, в котором кроме нас летел и лейтенант. Я решился обратиться к нему.

— Лейтенант Вайдер, сэр. Разрешите обратиться?

Лейтенант посмотрел на меня.

— Разрешаю.

— Куда мы летим, сэр?

— Рядовой, вы что свое назначение не читали? Там ничего нету? Покажите. И вправду, странно однако.

Ладно, так и быть расскажу. Итак рядовой, вам предстоит служить в самой «горячей» точке Альянса, в самой ее жо**. В Скиллианском пределе. Я не знаю, что об этом пишут в экстранете, но поверь, рядовой..

— Моро, сэр.

— Так вот, поверь, рядовой Моро – все гораздо, гораздо хуже. Местом вашей приписке станет авианосец «Бавария», который входит в состав сил Первого флота, сейчас практически в полном составе расквартированного в Скилле. Хоть вы и прошли нашу доблестную летную академию, а кто-то может чего и посерьезнее (похоже он знает), но вы все еще салаги, мясо на поле боя, в боях таких, как вы, батары жрут на завтрак и не морщатся. И мой тебе совет рядовой – не лезь на рожон, может дольше поживешь, — и он отвернулся от меня.

Как все… радужно. Я сомневаюсь, что лейтенанту был какой-то резон врать, а следовательно меня ждет то еще местечко.

— А м-можно отказаться? – подал голос какой-то парень справа от меня. Примерно одного возраста со мной. Вот только, сейчас по его лицу тек пот, а он сам мелко трясся. Черт, щас начнется.

Лейтенант не преминул отреагировать. Он резко повернулся и посмотрел на моего соседа. Долго играть в гляделки он не стал, а просто сказал:

— Можно, но только ногами вперед.

Парень сглотнул, задрожал еще больше, но больше голос подавать не стал.

Вскоре наши челноки приземлились на борту «Баварии». Как только мы вылезли из челноков, нас построили по специализациям. Как оказалось на «Баварию» прилетело не два шаттла, а добрый десяток. И все с солдатами. Такое чувство, что Альянс объявил мобилизацию, судя по количеству народа.

Когда мы все построились, к нам вышел командир корабля, который толкнул речь про защиту Родины, после чего передал нас сержантам.

Наш сержант оказался совершенно «стереотипным» — обыкновенный бритый под ежика военный, со зверским и обещающим все муки ада взглядом. Подойдя к нам, сержант обвел нас всех взглядом, после чего заявил:

— Вы все – ничто! Я вас, салаги непуганые, научу, как правильно тюбик зубной пасты полтора года использовать. Половина из вас сдохнет, подорванная батарианцами, которым я скажу спасибо за то, что избавили нашу армию от такого позора как вы. Остальная половина сбежит к мамочкам на ручки. Оставшиеся получат шанс стать кандидатами, в нормальные военные. Вам все ясно? — и выразительно поднял бровь

— Так точно, сэр!

— Я вас не слышу!

— Так точно, сэр! – уже ровнее заорали мы.

— Итак, салаги, считайте, что у вас сегодня разгрузочный день. Отправляйтесь по зеленым стрелочкам в казарм-каюты. Но некоего Джеффа Моро я попрошу остаться.

А я-то тут причем ?

* — "Zero Day" уязвимость нулевого дня — программные или компьютерные уязвимости против которых не существует защиты на данный момент.