Полёты с книгами (гет)

— Приветствую вас на первом квиддичном матче этого года, Гриффиндор против Слизерина, — комментировал Ли Джордан, третьекурсник и хороший друг близнецов Уизли. — В известной всем гриффиндорской команде в этом году произошли три крупных замены: загонщик Джейкоб Лоутс окончил Хогвартс, с девятью ЖАБАми, между прочим...

— Джордан, о команде, — прокашлялась профессор МакГонагалл.

— Извините... извините, профессор... значит, Лоутса сменила бывшая запасная Алисия Спиннет, вместо его однокурсницы, ушедшей в школу аврората загонщицы Милли Трейгл, в команде появилось новое лицо, Кэти Белл со второго курса, а бывшего нашего ловца Эйме Греттэн, очень милую и весёлую девушку, но не то чтоб она была хорошим ловцом...

— Джордан!

— Сменил... — Ли выдержал театральную паузу. — Не кто иной, как сам Гарри Поттер!

Гриффиндорцы замахали руками, скандируя:

— Пот-тер! Пот-тер!

Гермиона тоже кричала изо всей силы — как она решила, это было не время для примерного поведения, так как даже профессор МакГонагалл хлопала и скандировала вместе со всеми. Гриффиндорская команда, махая руками в ответ, сделала круг над стадионом.

— А вот и команда Слизерина, прошлогодние победители, хотя их тактика довольно сомнительная...

— Джордан! — профессор МакГонагалл пихнула его под локоть, но Ли продолжал описывать слизеринцев, в том же саркастичном тоне и постоянно отпуская колкости не к месту, не обращая внимания на свист и возмущённые вопли со слизеринской трибуны. Гермиона заметила, что профессор Снейп смотрел на Ли с неприкрытой ненавистью, наверное, вычисляя, сколько баллов снять с Гриффиндора, когда у третьего курса в следующий раз будут зелья. «Что ж, сейчас я не могу обвинять профессора, — подумала она. — Ли — хороший мальчик, и я не меньше него хочу, чтобы Гриффиндор победил, но было бы справедливее, если бы комментатор был непредвзятым. Если Драко Малфой и несколько его лизоблюдов — гады, это не значит, что таков весь факультет». Она разглядела на трибуне Слизерина миниатюрную худенькую девушку, смотревшую в небо с искренним волнением, а когда Ли намекнул, что слизеринский ловец Теренс Хиггс поймал снитч призывающим заклинанием, девушка была близка к тому, чтобы расплакаться.

«Нужно будет с Ли потом поговорить... Почему не делают комментатором кого-то с не занятых в игре факультетов? Этот матч вполне мог комментировать кто-нибудь с Рейвенкло или Хаффлпаффа».

Гриффиндор вёл. Загонщики и отбивалы вились над стадионом, как пчелиный рой, и в этом вихре красного и зелёного было невозможно разобрать, кто есть кто. Гарри и Теренс Хиггс парили над этой кутерьмой, высматривая снитч. Один раз они его увидели и бросились за ним, но наперерез Гарри полетел и едва не сшиб его с метлы слизеринский капитан Маркус Флинт. Мадам Хуч назначила пенальти, но снитч в это время, конечно же, исчез.

Вдруг метла Гарри начала трястись.

— Что случилось? — прошептала Гермиона. — Она сломалась?

— Не знаю, — шёпотом же отозвался Рон. — Никогда не видел...

Метла сделала петлю и перевернулась, словно нарочно пытаясь сбросить Гарри. Она рванулась, затряслась ещё сильнее, нырнула на дюжину футов вниз... очень похоже было на то, что вытворяла метла Гермионы на том уроке полётов, только сейчас уже не оставалось сомнения, что эта метла целенаправленно старалась избавиться от наездника.

— Эт' тёмная магия, — простонал стоявший рядом и глядевший в бинокль Хагрид. — Точно не обычная поломка. Не может быть...

«Кто-то посылает на неё проклятье, — сердце Гермионы подпрыгнуло. — Если б я знала, как это остановить...» Но она не знала ничего — понятное дело, она читала какие-то книги о тёмной магии, но в них ни словечка не говорилось о том, как справиться с неизвестным проклятьем, из-за которого сходили с ума «Нимбусы-2000».

— Это кто-то из слизеринской команды, — сказал Рон, глядя на воспрянувших духом игроков в зелёных мантиях. — Наверняка.

— Не, — покачал головой Хагрид. — Не детская это работка. Слишком сильная.

— Дай, пожалуйста, бинокль, — попросила его Гермиона. Еле удержавшись от того, чтобы посмотреть на Гарри и убедиться, что он ещё в воздухе, она навела бинокль на трибуну профессоров.

Профессор Снейп не мигая глядел на Гарри и что-то бубнил. Гермиона почувствовала, как руки её холодеют больше, чем в подземельях. «Ну разумеется. Снять баллы — слишком жалкая месть. Что может быть лучше, чем сбить на землю ненавистного ловца гриффиндорцев?»

— Снейп, — сказала она. — Это он.

— Что? — Рон взял у неё бинокль и убедился своими глазами. — Гермиона — но как мы?..

— Положись на меня.

Она начала проталкиваться к профессорской трибуне. Скорей, скорей! В синей вышине Гарри отчаянно цеплялся за метлу одной рукой над двумя сотнями футов пустоты. «Как же этого не видят другие профессора?»

Она задумалась, как бы остановить Снейпа. Пришло в голову заклинание Левиоса — неплохое возмездие за то, что он хотел сбросить вниз Гарри — но ведь... он спас ей жизнь всего два месяца назад. Она поняла, что не может просто так скинуть его с трибуны на стадион. «И если он умрёт, кто докажет, что он проклинал метлу?» После некоторых размышлений Гермиона выбрала воспламеняющее заклинание. Поджечь его мантию — огонь быстро потушат, но Снейп отвлечётся от метлы Гарри. Проклятье требует постоянного глазного контакта.

Вот она уже добралась до профессора Снейпа и вынимала палочку... и замерла. Она узнала заклинание, которое он бубнил. Ровно то же самое заклинание он выкрикнул в тот сентябрьский день.

«Он старается спасти Гарри!» — осознала она, как бы абсурдно это ни выглядело. Подняв глаза, она увидела, как метла успокаивается и Гарри забирается на неё. Через несколько секунд он направил её резко вниз и благополучно поймал снитч.

Гермиона едва успела спрятаться в толпе — это было бы, мягко выражаясь, подозрительно, если бы её увидели среди профессоров, с палочкой, нацеленной на профессора Снейпа. К счастью, в первые несколько минут все были так поглощены радостными криками в честь победы (или, в случае со слизеринцами, руганью в адрес команды-победителя), что никто Гермиону вроде бы не заметил.

Рон ей сначала не поверил.

— Ну послушай, это невозможно! — сказал он. — Снейп ненавидит Гарри больше остальных — с чего бы ему вдруг Гарри спасать?

— Не знаю. Но уверяю тебя, он произносил контрзаклинание.

Не удивился только Хагрид.

— Ну ясен пень! — заявил он. — Он профессор Хогвартса, ему положено спасать учеников, даже если он их не любит.

Гриффиндорцы отметили победу небольшой пирушкой в гостиной, и в общем веселье история с проклятием метлы была позабыта — только Фред и Джордж взялись острить по поводу того, что Снейп внезапно изменился и стал спасать учеников Гриффиндора.

— Осторожнее! — сказал Фред. — У нас отныне два долга жизни перед этой летучей мышью. Беда-беда!

На этих словах Гермиону окатило холодной волной ужаса. Она кое-что поняла. Да, профессор Снейп Гарри спас, но это означало, что... Она судорожно сглотнула. Это означало, что кто-то ещё из профессоров пытался убить мальчика. Заставляя себя не ударяться в панику, Гермиона встала из-за стола и извинилась, сказав, что ей нужно доделать задания. Она стремглав убежала в спальню и, дрожа, закрыла дверь. «Если бы это был он, это было бы ожидаемо. Он и правда ужасно обращается с гриффиндорцами вообще и Гарри в частности. Но кто же, если не он? Кто хочет убить Гарри — и почему? И что, если в опасности не только Гарри, но и все мы? — Гермиона стала вспоминать, кто из учителей был на матче. Насколько ей было известно, там сидели все, кроме директора — у него были дела. — Так, профессор Дамблдор вне подозрений. Кто у нас ещё есть? Профессор Снейп — тоже невиновен. И Хагрид тоже — разве что он посылал невербалку, а это сомнительно, ведь он даже СОВ не сдавал. Мадам Хуч смотрела на загонщиков: Флинт забил несколько голов, пока Гарри воевал с метлой, и я видела, как она за ним следила. Получается, кто-то другой...»

Лица преподавателей, которые для неё стали уже почти семьёй, возникли перед её глазами. Один из них был — душу вновь захолонула паника — несостоявшимся убийцей. «Это не могла быть профессор МакГонагалл, — в отчаянии подумала она. — Она мечтала о том, чтобы Гриффиндор выиграл, и не стала бы ставить палки в колёса собственной команде... Ну а что, если это всё сплошь притворство? Она очень опытна, наверняка знает о проклятьях... Тёмные маги ненавидят Гарри за победу над Известно-Кем. Они, должно быть, подослали сюда своего шпиона». Сама мысль о том, что профессор МакГонагалл хотела убить ученика, была отвратительна. То же самое было с другими преподавателями. Доброжелательная, улыбчивая профессор Спраут? Смешливый, жизнерадостный профессор Флитвик? Пугливый, болезненный профессор Квиррелл? Вечно сонная из-за своих ночных уроков профессор Синистра? Ещё кто-нибудь из тех, кого Гермиона пока не знала?

«Почему, ну почему я только смотрела на Снейпа? Я остальных почти не видела. Что, если это целый заговор об убийстве Гарри? Вдруг меня убьют за мои подозрения?»

Весь вечер Гермиона не могла сосредоточиться ни на одной книге. Ночью её мучили кошмары о том, как преподаватели Хогвартса швырялись в неё Непростительными.

На следующее утро у неё был факультатив по трансфигурации. Обычно Гермиона неслась к кабинету за полчаса до начала и ждала там профессора МакГонагалл, а сегодня она через силу вынудила себя вообще туда пойти. Ноги были словно ватные. «Что, если это была она?» Воображение рисовало, как профессор МакГонагалл приходит и говорит: «Что ж, вы очень умны, мисс Грейнджер. Вы были прекрасной ученицей, и мне жаль, что всё так завершается...» А потом достаёт палочку...

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — поздоровалась настоящая профессор МакГонагалл. — Славная была победа вчера, правда? Я так горжусь нашей командой!

«Вдруг это ловушка?»

— Да, конечно, — Гермиона вымученно улыбнулась. — Отличное начало сезона.

— Частично благодаря вам, ведь вы же помогали Гарри с домашней работой.

Гермиона опустила голову, думая лишь о том, что сейчас перед ней, возможно, стоит замаскированный тёмный маг. К счастью, профессор МакГонагалл, очевидно, подумала, что девочка смутилась от похвалы, и сказала, призвав «Механику превращения»:

— Ну, давайте продолжим. Мы остановились на двадцать первой главе.

Всё занятие Гермиона старалась вести себя как обычно, скрывая панику и наводнявшие разум подозрения. Однако к концу урока профессор МакГонагалл поглядела на неё с беспокойством:

— Вы в порядке, мисс Грейнджер? Вы сегодня какая-то взвинченная.

— Не очень хорошо выспалась — ну, понимаете, вчерашнее возбуждение, — поспешно сочинила Гермиона. «Её очки, как она сквозь них смотрит. Как будто она читает мои мысли, как открытую книгу. Что, если она знает? Что, если...»

Расслабиться Гермионе с горем пополам удалось лишь в библиотеке — мадам Пинс на матче не было, а если даже она смотрела в окно, от окон библиотеки до квиддичного стадиона было слишком далеко, чтобы могло долететь проклятье. Взяв свежий выпуск «Трансфигурации сегодня», Гермиона тупо уставились на страницы, не в силах прочитать ни словечка. Вчера она видела тёмную магию. По-настоящему тёмную магию. Вполне вероятно, виновник видел её и теперь думает, что она его или её выследила...

— А, мисс Грейнджер! — от бодрого голоса профессора Флитвика она подскочила. — Вы же меня спрашивали насчёт «Монет магического мира»? Вот эта книжечка, только что сова принесла из моего лондонского дома...

Пролепетав «спасибо», Гермиона взяла книгу дрожащими руками. Старый профессор улыбался, его добрые глаза светились от радости, а Гермиона ощутила в горле ком от мысли, что это мог бы быть и он... «Он раньше был дуэльным чемпионом. И чары — его специальность, в конце концов. Что, если он сейчас размышляет, как бы избавиться от ненужной свидетельницы?» Она читала много детективных романов, и судьба ненужных свидетелей в них была незавидной.

Следующая неделя была сущей пыткой. На каждом уроке, когда учителя хвалили её и награждали баллами, Гермиона не чувствовала прежней эйфории. Вместо этого сердце сжималось, а в мозгу неотвязно билось: «Что, если это виновник?» Только усилием воли она могла продолжать нормально учиться, одновременно ожидая, что её вот-вот поймают тёмные маги. Она читала много книг по защите, тайно пыталась практиковать заклинание щита — но понимала, что выстоять против опытного тёмного волшебника у неё нет никаких шансов.

В пятницу Гермиона побежала к кабинету зелий, как к убежищу в бомбёжку. За пятнадцать минут до начала урока она уже поставила на огонь котёл, когда с другой стороны кабинета вышел профессор Снейп.

— Опять демонстрируете усердие, мисс Грейнджер? — шёлковым голосом спросил он. — Ученики не должны касаться своих котлов, пока не начнётся урок и я не дам соответствующей команды. Пятнадцать баллов с Гриффиндора.

Гермиона молча потушила огонь. «По крайней мере, потеря баллов и отработки — худшее, чего можно ожидать здесь. Тёмных заклятий могу не бояться». Снейп, видно, думал, что она выйдет из класса и будет ждать остальных, но она не сдвинулась с места. Было приятно после четырёх дней паранойи чувствовать себя в безопасности.

— Мисс Грейнджер, поправьте меня, если я ошибаюсь, но я уверен, что до начала урока ещё четверть часа.

— Д-да, сэр, так оно и есть, — вяло согласилась она.

— Как по-вашему, присутствие ученика здесь сейчас необходимо?

— Нет, сэр.

— Следовательно, сделайте логический вывод, где вы должны находиться в ближайшие пятнадцать минут.

— Да, сэр.

«Всего пятнадцать минут. Прямо у двери. Успокойся», — Гермиона встала, чтобы уйти.

— Мисс Грейнджер, — окликнул её Снейп. — В следующий раз, решив послать в меня проклятье, хоть спрячьтесь получше.

Она застыла. Он её видел!

— Сэр, я не посылала...

— Не успели, потому что я вас вовремя заметил, — холодно сказал он.

— Сэр, простите, это была ошибка...

— Ошибка? То есть вы на самом деле хотели проклясть Минерву МакГонагалл? В таком случае вы ещё и целиться не умеете как следует.

— Нет, сэр! — со слезами на глазах воскликнула она. — Пожалуйста, извините, я ошиблась — я потом узнала ваше заклинание и поняла, что...

— Позвольте уточнить: вы думали, что это я заколдовывал метлу Поттера? — очень спокойно спросил Снейп. Но лгать было бесполезно.

— Я... мне очень стыдно, сэр, — прошептала она с пылающими щеками. «И это действительно была моя вина. Ни Рон, ни Хагрид бы его не заподозрили, если бы не я».

— Ещё пятнадцать баллов с Гриффиндора, и радуйтесь, что не больше, — процедил он сквозь зубы. — Не везёт вам сегодня, да, мисс Грейнджер?

— А вы знаете, кто это был, сэр? — вдруг выпалила Гермиона, сама ошеломлённая своей наглостью. — Чьё проклятие...

— Когда мне нужна будет помощь одиннадцатилетней пролазы-всезнайки, я дам вам знать, — сказал Снейп. — Предлагаю вам выйти из класса и молча ждать ваших приятелей.

Пока она стояла у дверей, по её щекам текли слёзы. Она не только по-прежнему оставалась в неведении относительно настоящего злодея, но ещё и умудрилась потерять тридцать баллов! Её прекрасные результаты теста по трансфигурации — в никуда! Мысли о трансфигурации напомнили ей о её подозрениях, и она вздохнула от облегчения, когда урок наконец-то начался.

Гарри явно чувствовал себя неуютно, и Гермиона знала почему — она же ему, разумеется, рассказала, что это контрзаклинание Снейпа спасло его от падения. В свою очередь, Снейп ни на йоту не изменил своего отношения к Гарри, и последний пытался понять, хотел ли Снейп благодарностей или, напротив, лишь съязвил бы в ответ. Гермиона тоже не знала, как лучше поступить — её благодарности он принял нормально, но он презирал её не больше, чем остальных. Худшее, что он мог о ней сказать, как она выяснила несколько минут назад — «пролаза-всезнайка». Но к Гарри он испытывал особую ненависть, причиной которой навряд ли были только средненькие способности мальчика в зельях и частые нарушения им правил.

В итоге Гарри ничего не сказал, и Гермиона сочла, что это было наилучшим выходом. Если бы Снейпу нужна была благодарность, он бы непременно прокомментировал то, что Гарри, мол, даже спасибо не сказал спасшему его от жалкой смерти — Гермиона прямо видела, как Снейп стоит у Гарриного котла и ехидно всё это говорит.

Когда прозвенел звонок, возвещая об окончании второго урока зелий, Гермиона судорожно стиснула кулаки. Ей придётся покинуть одно из немногих безопасных мест замка, а из подземелий что до библиотеки, что до хижины Хагрида очень далеко. Конечно, немного поразмыслив, Гермиона исключила из своего списка подозреваемых Аргуса Филча и его кошку — Филч при ней ни разу даже Люмоса плохонького не сотворил, он, скорее всего, был сквибом, а что до кошки... как утверждали книги и здравый смысл, не умели проклинать мётлы. Разве что это был анимаг — но у профессора МакГонагалл имелся детектор, заклинание анимагического превращения мигом бы засекли. Но Филч и миссис Норрис были не слишком дружелюбными, и, в отличие от Снейпа, мадам Пинс и даже Хагрида, не могли колдовать. Они не смогут защитить её в случае чего.

«Куда же пойти? — лихорадочно думала Гермиона, вставая из-за парты. — Хижина Хагрида далеко, там удобно прятаться. А Хагрид будет о своих монстриках часами болтать, только дай. Но... он только чуточку колдовать может, и то зонтиком, и то тайно. Более того, его сейчас может не быть дома. Значит, библиотека! Мадам Пинс всегда на посту».

Руки снова тряслись, когда Гермиона засунула в сумку «Тысячу волшебных растений и грибов» и взяла «Магические отвары и зелья». Но тут Драко Малфой, уходя, грохнул дверью, Гермиона вздрогнула от неожиданности — и книга выскользнула у неё из пальцев, прямиком в котёл.

У Гарри и Рона челюсти отвисли.

Гермиона зажмурилась, мечтая просто исчезнуть с лица земли.

— Десять баллов с Гриффиндора за повреждение учебника, — произнёс голос Снейпа. — Акцио «Магические отвары и зелья». Экскуро.

Открыв глаза, она увидела, как он бросил очищенную и сухую книгу в её сумку. Она хотела извиниться, но сегодня она уже делала это несколько раз, и язык, казалось, прилип к нёбу.

Сделав всем троим знак подождать, Снейп куда-то вышел.

— Гермиона? — сдавленным шёпотом спросил Гарри. — Что с тобой случилось?

— Ты с квиддичного матча сама не своя, — поддержал его Рон. — Почему?

— Почему? — Гермиона почувствовала, что срывается на истерический визг. — Почему? Тебя, Гарри, едва не убило тёмное заклинание, мы понятия не имеем, откуда оно прилетело, а вы спрашиваете, почему?!

Мальчики не успели ответить: вернулся Снейп, держащий в руках небольшой пузырёк.

— Выпейте это, мисс Грейнджер.

Поглядев на содержимое пузырька, Гермиона сразу распознала успокоительное зелье. Слабо улыбнувшись, она взяла его. Гарри и Рон, которые, естественно, не заглядывали в «Магических отварах и зельях» дальше последнего домашнего задания, посмотрели на зелье с величайшим подозрением, а Рон одними губами прошептал Гермионе, чтобы она не пила.

— Не дурите, это успокоительное зелье, — и с этими словами она выпила пузырёк одним глотком. Лицо Снейпа не выражало ничего, как обычно, но чуть приподнятая бровь была знаком того, что он был впечатлён. Впрочем, он лишь сказал:

— Мне не нужны истерики на уроках. Можете идти.

Действие зелья, к изумлению Гермионы, было заметно в течение выходных, и в понедельник тоже. В «Отварах и зельях» говорилось, что эффект оно даёт только на день. Однако Снейп, должно быть, как-то его улучшил, потому что и утром вторника Гермиона проснулась спокойной и умиротворённой. Она даже подумала, не вылечились ли её нервы сами, только стимулированные зельем. Чтобы это проверить, она нарочито медленно ела завтрак, пока не послышался звонок, означавший, что Гермиона как минимум на пять минут опоздает на защиту. Сама себе не веря, она доела и пошла к классу быстро, но ни капельки не нервничая. Тут она поняла, что всё ещё пребывает под успокоительным — как правило, опаздывая хотя бы на минуту, она в отчаянии неслась как вихрь, безумно жалея, что в школе нельзя аппарировать.

За опоздание меньше чем на четверть часа профессор Квиррелл баллы не снимал — поэтому Гермиона знала, что ничем не рискует со своим маленьким экспериментом. Поражаясь собственной безмятежности, она села на своё место и стала слушать, что Квиррелл говорил.

И тогда ей это бросилось в глаза. То, чего неделю назад она не заметила, пытаясь сдерживать ужас и панику, но что сейчас невозможно было не увидеть. Серая Леди по-прежнему ассистировала Квирреллу, но вела себя необычно тихо, не исправляла его ошибок (дав таким образом Гермионе возможность заработать шесть лишних баллов), и говорила короткими, отрывистыми фразами.

— Фред и Джордж рассказали, что у неё было что-то типа нервного срыва в ночь накануне квиддича, — шёпотом растолковал Рон. — Она притворяется, что с ней всё нормально, но…

— Не болтать, не болтать! — пожурила их Серая Леди. — Слушайте профессора.

«Нервный срыв? Но у привидений не бывает нервных срывов… — удивлялась про себя Гермиона, записывая под диктовку способы справиться с русалками. — Они либо ревут постоянно, как эта надоеда Плакса Миртл, либо уж нет! А уж Серая-то Леди, она всегда такая сдержанная!»

После урока, убедившись, что Леди удалилась, она подошла к профессору Квирреллу.

— Вы не думаете, что с вашей ассистенткой что-то неладное? — робко спросила она. — Она… ну, выглядит нервозной.

Она сообразила, что не очень-то тактично говорить о нервозности с Квирреллом, но уже было поздно. Хотя он, судя по всему, не обратил на её оплошность внимания.

— Я не з-з-знаю, — с ошеломлённым видом сказал он. — Я сп-спрошу её в с-с-следующий раз, к-когда она с-сюда прид-дёт.

Дело зашло в тупик: Серая Леди, разумеется, заверит Квиррелла, что чувствует себя превосходно.

За защитой шла трансфигурация — а для Гермионы свободное время. Она направилась в библиотеку поискать что-нибудь по тому мётельному проклятию. Теперь, когда ей не мерещились тёмные маги в каждом углу, она снова могла сосредоточиться на книгах.

На этот раз ей повезло — она нашла то, что нужно, в небольшой книжице под названием «Проклятия движения», стоявшей в шкафу неподалёку от Запретной секции. Конкретно это проклятие, очень длинное и путаное заклинание, заставляло любой транспорт избавляться от тех, кто на нём ехал. На странице была красочная колдография «Пожирателей Смерти, проклинающих маггловский поезд, весна 1979 года»: даже Гермиона со своими успокоенными нервами ахнула, увидев валящийся под откос поезд и падающих из окон в вихре осколков пассажиров. В статье говорилось, что только очень сильный тёмный волшебник может сотворить такое заклинание и что прямого контрзаклятья не существует. Как способы защититься рекомендовались универсальное заклинание щита и несколько других, в том числе заклинание баланса, в котором Гермиона узнала спасшее её и Гарри.

Больше она ничего найти не смогла. «Да уж, чудесно. Не какой-то там тёмный маг, а очень сильный. Оптимизм через край. Что же мне делать?»

Вроде бы ответ был очевиден. «Надо идти к профессору Дамблдору. Его даже Известно-Кто боялся. Он обо всём позаботится. Профессор Снейп прав, детям моего возраста нельзя ввязываться в подобные темномагические истории». Но что она сказала бы директору? «Профессор Дамблдор, простите, мне кажется, что среди персонала прячется могущественный тёмный волшебник. На каком основании я так думаю? Потому что Гарри хотела сбросить метла».

Но ведь он необязательно ей поверит. В конце концов, «Метеоры» вели себя очень похоже без посторонней помощи. «Но они древние, а метла Гарри новёхонькая...» Потом Гермионе пришла в голову ещё худшая мысль: что, если её не пустят к Дамблдору? Ученики могли пойти к директору лишь в экстренных случаях и когда больше было не к кому обратиться — обычно все проблемы решали деканы. И у деканов же требовалось спрашивать разрешения поговорить с профессором Дамблдором... «Извините, профессор Макгонагалл, можно мне зайти к директору? — Мисс Грейнджер, что случилось? Директор очень занят. Я думаю, я смогу вам помочь. — Я в этом даже не сомневаюсь, но я опасаюсь, что вы тайно занимаетесь тёмной магией». Бред? Бред!

«Почему я должна из-за этого переживать? Гарри жив и здоров. Никто на меня не нападал, пуляясь Непростительными. Профессор Снейп определённо что-то знает, и лучше будет, если он во всём и разберётся. Гермиона Грейнджер, проснись! Он эксперт в тёмных искусствах, каким образом ему может помочь первокурсница? Он наверняка и с директором уже переговорил. Будто не известно всем, что пока Альбус Дамблдор тут, Хогвартс — самое безопасное место. Ну и что, что сюда пробрался какой-то враждебный маг? Он скоро будет найден, схвачен, и будет долго раскаиваться в том, что явился на тот матч по квиддичу. Не пойман — не вор, и пора бы мне прекратить с подозрением коситься на профессоров. Это решительно ни к чему не приводит. Кроме того, вполне вероятно, что колдун был чужаком — каким-то образом прошёл на матч невидимкой».

Придя к такому заключению, она закрыла «Проклятия движения» и поставила их обратно на полку. А затем она вернулась к полузабытой стопке книг по трансфигурации, и вскоре уже весело экспериментировала с кружившимся рядом шмелём, превращая его в резиновый мячик и обратно.

Остаточные эффекты успокоительного зелья испарились только к вечеру субботы.