Попали... (гет)

Утром третьего дня мы, наконец, покинули долину. Вирджил говорил, что тут где-то должен быть алтарь. Я сама помнила соответствующий камушек по игре и даже то, что на нем должно быть написано: “И дух Насреддина возродится на крыльях огня, в горах, окутанных туманом, и то будет последняя битва со Злым”. И ссылка: “Археон, 5:16” — как и положено цитатам из священных книг.

“Камушек” действительно вскоре нашелся — ибо крайне трудно не заметить изразцовую каменную плиту, стоящую прямо посреди дороги. Плита состояла из нескольких частей, идеально соединенных между, хорошо обработанных камней, подобно тому, как это делали в древности, еще до изобретения бетона. И надпись на ней действительно была, аж с двух сторон, вот только вряд ли бы ее понял кто-нибудь, за исключением какого-нибудь специалиста по древним языкам, и то не факт — вроде и встречаются отдельные знакомые элементы, но чтобы в целом это можно было соотнести с какой-нибудь известной письменностью…

С другой стороны, если забежать сильно вперед и вспомнить квест с могилой того самого Насреддина, что якобы находится в Каладоне… то существовал так называемый “древний Панарум”, на котором и были изначально записаны пророчества в Археоне. Однако за прошедшую тысячу лет язык изменился настолько, что исходные значения многих слов, мягко говоря, подзабылись, что привел в итоге неправильному толкованию священных книг и, как следствие, искажению смысла и целей учения Панариев. И — да-да — святой Маннокс, которого похоронили как раз вместо Насреддина, писал на крышке гроба именно что какими-то загогулинами, хотя я и не могла вспомнить в точности, были ли они похожи на те, что мы видим здесь. Если же вспомнить транслитерацию, которую приводил каладонский церковный историк и тот факт, что сам Насреддин являлся эльфом, то с большей вероятностью Панарум мог быть одним из диалектов древнеэльфийского языка, однако среди нас не было эльфов, которые могли бы подтвердить или опровергнуть это предположение.

По краям алтарь был украшен грубо вырезанными узорами; вверху же, прямо над надписью, имелась выемка, куда было бы удобно поставить лампаду — собственно, она там и стояла, довершая образ алтаря. Я рискнула высказать мысль, что подобный камушек неплохо смотрелся бы в музеях нашего мира, и Стас согласился со мной. Вирджил тоже вместе с нами осматривал памятник, хотя видел его уже не в первый раз, и выражение его лица говорило, скорее, о беспокойстве, чем об исследовательском интересе.

- Кхм… — он кашлянул, привлекая к себе внимание. — Алтарь должен прояснить ситуацию. Здесь сказано… э… “Дух Насреддина… воплотится с… э… огненными крыльями… э… на горах, скрытых… э… в общем, скрытых… и будет… последняя битва со Злым”.

Бедняжка так напрягался, что даже пот утер со лба — рукавом рясы. Однако, пусть это и десять раз неправильно, но я не испытывала к нему никакого сочувствия. Как по мне, хочешь блеснуть знаниями — так выучи это заранее и нормально, чтоб не позориться потом. Весьма сомневаюсь, что Вирджил, будучи неофитом в Панарии и ведя довольно разгульную жизнь до обращения к вере, знал хоть какие-нибудь известные фразы на древнем языке. Схожую мысль, только в намного более практичном ключе высказал и Стас:

- Вирджил, вы же… э… говорили, что плохо знаете Писание. Так откуда мы… может быть уверены, что вы… э… правильно перевели то, что... здесь написано?

- Ну… э… мне старец Иоахим сказал…

Вирджил замялся и крайне забавно покраснел. Я запоздало вспомнила, что он еще совсем молодой — разве что чуть старше нас со Стасом, а, может, и наоборот, моложе. Но нездоровый образ жизни вначале и перенесенное горе в конце сделали свое дело, и теперь мистер Браммонд, бывший денди Каладона, выглядел неуверенным в себе, побитым жизнью человеком, которому при желании можно было бы дать и тридцать. Да и стареют тут, может быть, быстрее. И оттого, наверное, его мальчишеская реакция на невинные в общем-то подколки и замечания по делу казалась еще более забавной, а то и вовсе нелепой.

Мы со Стасом понимающе переглянулись.

- Злой — это кто? — спросил мой одногруппник.

Правильно, если вы оказались героем и попали в приключение — то должен быть и главгад, с которым надо сразиться в конце. И я могла бы сразу сказать, что это Керган Ужасный, развлекавшийся в молодости на досуге некромантией, но, во-первых, Вирджил не оценит юмора. А, во-вторых, зачем торопить события? Особенно, если, по изначальному сюжету игры, роль Кергана во всех происходивших до этого событиях выяснилась почти в самом конце, после разговора с другим предполагаемым злодеем, Арронаксом. Да-да, сыном того самого, великого эльфийского мудреца Насреддина…

- Простите, я не знаю, — Вирджил вздохнул, виновато посмотрев на нас со Стасом, но тут же в глазах его появились смешинки, а губы изогнулись в подобие улыбки. — Но, я думаю, нам лучше выяснить, кто он. Ведь это вам с ним придется сражаться, — и даже позволил себе усмехнуться.

- Не могу сказать, что… нахожу это забавным… — рискнула заметить я со своей стороны.

- Аналогично, — согласился Стас. — Вы… э… втянули нас в свои разборки, а сами… — вдохнул, набрав полные легкие воздуха, — решили в стороне остаться?!

Ну да, мир спасать — это не на ролевке мечом махать или из лука стрелять. Здесь если убьют — то убьют по-настоящему, и если ты будешь вдруг бегать на следующий день по лесам и полям, то разве что каким-нибудь зомби. И уже не вернешься в родную квартиру с мягким диваном и теплым туалетом. А фраза Вирджила, если мы, конечно, ее, конечно, правильно поняли, действительно выглядела так, будто он нашел двух идиотов, чтобы спихнуть на них свои проблемы — и отвязаться по-быстрому, хоть в тех же Туманных Холмах.

- Простите… — Вирджил вздохнул — видимо, и сам понял, что сказал глупость. — Я понимаю, это слишком… учитывая, через что вам пришлось пройти… Давайте просто пойдем в Туманные холмы?

Вопрос, впрочем, был риторический, ибо местность мы все равно не знали, и выбора у нас особого не было.

По мере того, как мы шли, горная тропа постепенно сужалась. Все чаще уступала трава место голыми камням, а редкие деревья сменялись низкорослыми кустарниками. Палки, которые мы со Стасом подобрали еще в первый день, оказались здесь весьма кстати. И вообще, считала я, мы крайне разумно поступили, что покинули долину именно сегодня. Ибо ходить ночью по горам то еще “удовольствие” — а мне доводилось пару раз. Легкий туман стоял и сейчас, и я представляю, насколько скользким здесь было все еще вчера утром.

Тени от скал хорошо защищали нас от поднимающегося и, вероятно, уже начавшего припекать солнца, так что мы не изнывали от жары. Мы шли вниз, и наша поклажа мешала нам не так сильно, как могла бы. А еще, несмотря на туман, вперед мы видели гораздо дальше, нежели тот, кто мог бы подниматься нам навстречу…

Пожаловали по наши души чара через полтора или два после того, как мы оставили алтарь (и да, у Вирджила, кстати, нашлась при себе тетрадка, куда мы, взятым у него же карандашом, записывали свои наблюдения — для лучшего закрепления в памяти). Высокий худощавый и узкоплечий мужчина, одетый в темно-серую робу с низко надвинутым на лоб капюшоном. “Эльф”, — тихо шепнул нам Вирджил.

- Что вы здесь делаете? — без всяких предисловий спросил незнакомец. В голосе его чувствовалось что-то властно-требовательное и одновременно капризное.

На некоторое время мы все растерялись от такого напора, после чего я все же рискнула ответить, даже не отходя далеко от диалога в игре:

- Мы… э… видели несчастный случай и… э… пришли, чтобы посмотреть, что… м… случилось…

- Прошу меня простить, если я вмешиваюсь не в свое дело… — тихо сказал Вирджил, стоявший чуть позади нас, — но вам не стоит верить этому ублюдку. Он подозрительно быстро здесь оказался, вам не кажется?

Ага, а то, что ты тоже оказался на месте, как только рухнула эта летающая громадина, так сразу, как бы не считается?

- Еще раз прошу извинить меня… — мужчина снова замялся и отвел взгляд, будто вспоминая что-то.

- У тебя есть идеи… что делать с этим? — на этот раз поинтересовался Стас.

- Мне приходилось иметь дело с подобными типами, — прихвастнул Вирджил. — Разрешите поговорить с ним немного?

Мы со Стасом переглянулись вновь. С одной стороны, наш новый знакомый уже успел заслужить репутацию человека несколько туповатого. С другой же… за исключением того, что в роли Живущего оказались сразу двое, “канон” вроде как не успел претерпеть каких-либо существенных изменений, так что и Вирджил “не испортит диалог” — до определенной степени…

Я слабо кивнула.

- Хорошо, Вирджил, действуй, — так же тихо ответил Стас после небольшого раздумья.

- Спасибо. Я… э… позабочусь об этом, — ответил Вирджил хвастливо и, показалось мне, с неким подобострастием в голосе.

Но тут наш монах слово бы преобразился — властным жестом раздвинул нас со Стасом в стороны и вышел вперед, окинув незнакомца презрительным свирепым взглядом.

- Эй, вы! Что вы здесь делаете? — и откуда только взялись уверенность и сила в, казалось бы, наивном и слабом духе человеке, которого еще совсем недавно, в самом прямо смысле этого слова, вытащили из канавы? — И на каком основании вы задаете нам вопросы?

- Я просто спрашиваю… — ушел от ответа незнакомец.

От меня, ибо я занимала пока лишь позицию стороннего наблюдателя, не укрылось, как он поочередно посмотрел на меня и на Стаса, после чего вновь повернул голову к Вирджилу. Очевидно, тоже не ожидал увеличенного комплекта.

- Я из Туманных Холмов, селения неподалеку, и я видел страшное крушение. Неужели я не могу поинтересоваться, что здесь происходит?

Стас посмотрел на меня, и я перевела взгляд на Вирджила. Вот уж никогда не думала, что доведется общаться подобным образом. Особенно если учесть, что я сама далеко не всегда правильно понимаю намеки и различаю интонации.

Вирджил тем временем продолжил:

- Правда? — поинтересовался он скептически, сделав шаг вперед к незнакомцу. — Я сам из Туманных Холмов, а это не меньше двух дней пути отсюда. Вы не смогли бы добраться так быстро… — голос его стал вкрадчивым, обманчиво мягким. — Я думаю… вы лжете, сэр… — и, словно в доказательство своих слов, перехватил посох покрепче.

- Да, я не совсем из Туманных Холмов… — так же вкрадчиво ответил его противник, не спеша признавать свое поражение. — Мой лагерь разбит недалеко отсюда, и я видел вспышку. Разве это преступление, что я интересуюсь крушением? На каком основании вы допрашиваете меня?

Я снова посмотрела на Стаса и кивнула — достаточно. И он, как ни странно, понял меня.

- Вирджил… позволь нам вести разговор дальше, — потребовал он не слишком жестко, но ясно давая понять, что не позволит себя упрашивать.

Не знаю, конечно, что мой одногруппник подумал, но со стороны оно действительно выглядело так, будто Вирджил и этот эльф просто пытались запутать и достать друг друга.

- Да, это более разумно… — незнакомец кивнул. — Может быть, вы ответите, почему вы здесь?

- У нас тоже… э… разбит лагерь неподалеку, — ответила я, вскинув голову, и поспешила выйти вперед, несмотря на протестующие жесты Стаса. — Мы слышали взрыв и… э… пришли посмотреть, что случилось.

- Так вы не с дирижабля? — незнакомец подозрительно, сверху вниз, посмотрел на нас. — Мы находимся в страшной глуши. Странное место для лагеря, неправда ли?..

- Мы… э… охотились, — на этот раз выступил вперед мой одногруппник.

- Хмм… и на какую же дичь вы охотитесь? — не унимался наш “незваный гость”.

- Вам-то какое дело? — Стас рассердился. — Вы и в самом деле задаете подозрительно много вопросов. — Ладно, пойдемте, — кивнул он нам с Вирджилом.

- Не советую вам торопиться… — голос незнакомца стал устрашающе мягким. — Видите ли… я здесь для того, чтобы проверить, выжил ли кто-нибудь или нет…

- Мы уже там были и… э… может и так сказать, что там… э… все мертвы, — безразличным тоном ответил Стас.

- А я уверюсь в том, что НИКТО из пассажиров не выжил! — воскликнул незнакомец и вскинул руку вперед.

Я испугалась. Этот эльф, первый из агентов Руки Молоха, явившийся по душу героя, в игре был откровенно слаб и даже ничем не вооружен. То ли баг, то ли намеренная фора для героя-новичка, который гораздо чаще мазал или ранил себя, чем попадал в противника. Здесь же он имел такой же посох, как у Вирджила (ибо как без палки-то по горам шляться) и, похоже, умел колдовать…

- Рука! — крикнула я Стасу на русском, но он и без меня разгадал намерения противника.

Первая стрела ушла “в молоко”, но и подосланный убийца не смог выпустить заклинание, вынужденный уклоняться. Вирджил, не мешкая ударил его посохом по ногам, но и незнакомец тоже выставил блок в ответ. Я не придумала ничего лучше, как поддать палкой сзади. Противника удалось свалить, однако в последний момент он успел развернуться и парировать удар. У меня все-таки была просто палка, чуть изогнутая и сучковатая — он просто зацепил меня, вынудив упасть вместе с ним.

Нет, головой, в отличие от дядьки-эльфа, я не ударилась, но больно счесала кожу на руках и коленках. Палку я тоже выронила. Вот как, значит, выглядит в реале критический промах…

С другой стороны, я отвлекла на себя противника и, пока я приходила в себя и просто пыталась подняться на ноги, Вирджил и Стас уже успели разобраться со злоумышленником, о чем недвумысленно свидетельствовала стрела, загнанная в лоб последнего. Теперь в ауте пребывал Стас — ведь он только что совершил первое в жизни убийство. И, хотя Вирджил подлечил меня магией, мне по-прежнему было плохо — потому что я сознательно подвела диалог к тому, чтобы убийца на нас напал, а не просто сбежал, как это случилось бы, если бы Вирджил и дальше с ним говорил. И тот факт, что сбежавший молоховец обязательно растрезвонил бы собратьям по цеху о выживших, что за нами обязательно стали бы охотиться — и много, и нам однозначно пришлось бы сражаться уже насмерть, не снимал с меня камня, который я сама повесила себе на шею.

- Это был наемный убийца…

В другой раз стремление Вирджила говорить очевидные вещи позабавило бы нас или, может быть, вызывало раздражение, но сейчас весьма кстати разрядило обстановку. Отодвинув подальше брезгливость и установку, что обирать трупы нехорошо, мы раздели-таки неудавшегося убийцу. Не до конца, конечно…

Посох тут же достался мне — взамен кривоватой и сучковатой палке. Плащ Стасу — как более высокому. Ему же отошли и кожаные перчатки без пальцев. С собой у незнакомца было немного золота и продовольствия — действительно, скорее, чтобы просто скоротать время ожидания, а не серьезно путешествовать по дикой местности — и, предсказуемо, медальон с гексаграммой на шее. В кармане плаща обнаружилась записка следующего содержания:

“Зефир” разбился вблизи Туманных Холмов. Убейте “Редклиффа”, если он все еще жив. Поскольку мы не знаем, с кем он успел поговорить, убейте всех, кто выжил.

Г.Л.”

- Кажется, мы попали… — выразил Стас общее мнение. — Г.Л., очевидно, заказчик…

Да, Гидеон Лэйер, первый клинок и глава Руки Молоха. Но торопить события я вновь не стала.

- “Зефир”, наверное, тот дирижабль, что разбился… — продолжал тем временем выстраивать догадки Стас. — Но кто такой Редклифф? Что-то знакомое… Мы видели его?

- И даже говорили с ним, — напомнила я. — Помнишь, тот старик, что перед смертью отдал нам кольцо и сказал найти мальчика?

Стас нахмурил лоб и кивнул.

- Да… Ты еще сказала забрать с собой его документы…

- Простите, но о чем вы говорите? — поинтересовался Вирджил, переводя недоуменный взгляд с меня на Стаса. Ибо говорили мы на русском языке, который нашему неофиту, понятное дело, был неизвестен.

- Мы вспоминали… что… э… как раз успели поговорить с “Редклиффом”, но он… вскоре умер, — пояснила я.

- Но мы прочесали там почти всю местность! — заметил, в свою очередь, мой одногруппник. — Там никого не было!.. Ну, кроме волков и того дурковатого призрака… Получается, нас специально ждали внизу…

Мы отправились дальше, по дороге вспоминая разговор с “Редклиффом” (он же Стеннар). Теперь, как сделал вывод Стас, бессвязные, на первый взгляд, предсмертные бредни старика обретали совсем другой смысл. По всему выходило, что старик каким-то образом сумел вырваться из плена, где держал его главгад, он же Злой, и решил предупредить своего старого знакомого, которого назвал “мальчиком”. Но главгад оказался тоже не лыком шит, проследил путь беглеца, нанял убийц, и все завертелось…

А мы здесь так, сбоку-припеку оказались — то ли потому, что там, у себя, терпели похожее бедствие, то ли потому, что Высшие Силы решили, например, что, хоть и серьезных грехов за нами не числится, но совсем праведниками мы тоже не были — вот и отправили нас сюда “для исправления”… Хотя о каком исправлении может идти речь, с кровью-то на руках?

* * *

Ближе к вечеру мы, наконец-то, покинули ущелье и вышли на относительно пологий склон, заросший невысокой травой и редким, смешанным лесом. Тропинка узкой лентой бежала дальше — Вирджил пояснил, что именно по этой дороге нам и надо идти в Туманные Холмы. А на вопрос, зачем и в самом деле оттуда протоптали тропу в совершенно дикую местность и еще поставили там алтарь, неофит вновь замялся, после чего отделался словами о пророчестве и что в Туманных Холмах в честь этого, даже построили большой храм Панарии.

Угу, вот только весьма сомнительно, чтобы такая долина здесь в горах была единственной, или чтобы нигде больше вдоль Каменной гряды не наблюдалось туманов. Стас, который и вовсе относился скептически ко всяким подобным россказням, не преминул высказать это вслух, чем окончательно рассердил Вирджила: ибо для него, обретшего в религии новую жизнь и возможность исправления прошлых грехов, это было сродни личному оскорблению. Однако само по себе мистер Браммонд был человек добрый и вообще, старался блюсти “моральный кодекс”, так что вместо посоха по башке мы со Стасом отделались отповедью в стиле “Вот придем к старцу Иоахиму, он все рассудит, как правильно”.

Пожалуй, так Вирджил бы и дулся до самого ужина, если бы нам снова не пришлось столкнуться с серами мохнатыми — это я о волках, если что. В отличие от собратьев в горах, эти были более сильные и упитанные и явно не голодали, но и от человеченки, судя во всему, тоже не спешили отказываться.

Можно сказать, просто чудо, что мы в итоге остались живы и не покалечены. Волка не проведешь, как кабана, на инерцию — и вообще, хищники очень умные звери в среднем. Волки быстро бегают, так что их особо не расстреляешь из лука. Это в игре волки только кусались — и в половине случаев промахивались. В реальности же волку (если он не отощалый и голодный, конечно) ничего не стоит повалить человека наземь, придавить своим весом и дальше… делать свое дело. Так что нам приходилось или держать круговую оборону, или, что гораздо чаще, по сути, подставляться под бросок в надежде, что или сам успеешь всадить зверю ножик под ребра, или кто-нибудь сзади огреет его посохом по хребтине или пристрелит из лука. В конце мы просто устало повалились на колени и перекрестились, мельком глянув на небо — притом, что, повторюсь, мой одногруппник скептически, а где-то даже насмешливо относился к религии.

К тому моменту, как мы, наконец, разобрались с волками, уже начало темнеть, и нужно было как можно быстрее разбить лагерь. Ну что стоило Вирджилу вместо тех же отмычек, которыми он все равно не умеет пользоваться и которых у него нет, выучить заклинание для розжига огня или создания точечного источника света — наподобие “Люмоса” в “Гарри Поттере”? Или “Вред”? — самое то, чтобы выкашивать волков. Очень похоже, что именно эту заклянку, судя по грязновато-красной ауре вокруг руки, готовил вначале наш неудавшийся убийца. А еще не помешало бы помыться…

Поздно вечером, когда мы уже поужинали, и Вирджил завалился спать, я вызвала Стаса на разговор.

- Это я виновата… что тебе пришлось убить тогда…

Я сидела на бревне, обхватив ноги руками, и стеклянным взглядом смотрела в огонь.

- Знаешь… это действительно гадко… — чуть помедлив, ответил Стас. — Но это была необходимость. Ты же видела записку. Он собирался убить всех нас!

- Но я-то раньше играла в “Арканум”, я знаю сюжет, — сказала я, по-прежнему не глядя на собеседника. — Если бы Вирджил продолжил разговор дальше… он бы наблефовал… и напугал этого типа, и он бы просто убежал…

- Но этот убийца не последний, так ведь? — вкрадчиво поинтересовался Стас, наклонив голову на бок.

- Нет, — я помотала головой. — Их еще много будет. И там, независимо от исхода диалога, с ними придется драться…

- Значит, нам по-любому пришлось бы убивать. И мне, и тебе, и Вирджилу…

Стас сказал примерно то, что я приводила самой себе в оправдания, и, тем не менее, я не могу сказать, чтобы мне стало сильно легче от этого.

- Хм… — одногруппник вновь посмотрел на меня. — А ты можешь сказать, насколько сильно… то, с чем мы сталкиваемся сейчас, отличается от того, что было в игре?

Я рассказала про волков и убийцу.

- Это пока мелочь, но…

- Ну да, так и получается, — я, наконец, повернулась к собеседнику. — Во-первых, в игре отражено все условно плюс хватало багов и недоработок. А тут все-таки реал…

- Да, реал настоящий и суровый!.. — усмехнулся Стас.

- Да, настоящий и суровый… — согласилась я, — пусть я и знаю некоторые особенности этого мира. Во-вторых, нам по-любому придется идти вначале в Туманные Холмы, а потом в Тарант — доставить кольцо Гилу Бейтсу. Это “мальчик”, о котором говорил старик. Это все сюжетообразующие квесты, из-за которых мы будем ввязываться в местные проблемы все сильнее… Разве что в контору к Скайлерам, может быть, идти не придется.

- Скайлеры?

- В их конторе было изготовлено кольцо, что дал нам старик. Его купил Гил Бейтс, когда был молодым, и подарил…

- Понятно… А Гил Бейтс… похоже на Билла Гейтса, правда? — юноша усмехнулся.

- А еще он самый богатый промышленник Таранта, живет в немеренно крутом особняке, а его соперника зовут Седрик Эпплби… — усмехнулась я в ответ.

- А Вирджил? Ты можешь рассказать что-нибудь о нем?

- То, что его прошлое было… не самым безупречным, ты, я думаю, и сам понял, — я пожала плечами. Стас кивнул, подтверждая мои слова. — А все остальное, извини, не моя тайна. Позже он расскажет о себе… нескоро… А пока его лучше не дергать сильно.

- Понятно. Ну, мы выяснили все, что хотели. Теперь спать?

- Угу… м… Спать…

* * *

На следующее утро, еще до того, как мы сняли лагерь, я заметила отходящую от главной узенькую тропинку, почти теряющуюся в траве, и вспомнила про Арбалаха. Вирджил поворчал на тему того, что нам нужно торопиться в Туманные Холмы и что мы и так уже кучу времени потеряли. Но, судя по карте, жил Арбалах совсем недалеко, так что совместными усилиями нам удалось уговорить Вирджила отклониться немного от маршрута, хотя я и знала, что это отклонение будет нам стоить в итоге, как минимум, сутки.

Дом Арбалаха и впрямь показался через час или полтора неспешной ходьбы. Добротный и каменный, с деревянной крышей, укрепленный деревянными же балками и увитый плющом, он идеально вписывался в окружение леса. Птицы поют, где-то вдалеке журчит ручей…

Участок перед домом был хорошо убран: колодец, деревянная беседка, укрытая зеленью; позади виднелись грядки, огороженные аккуратным низким забором. И тем сильнее выделялись на фоне этого внешнего покоя и благолепия две явно свежие могилы. Надписи на памятниках (хоть и небольшого размера, но выполненных, надо сказать, искусно) мы сами прочитать не смогли (разве что дружно пришли к выводу, что уже конкретно этот алфавит отдаленно напоминает то ли линейное финикийское, то ли квадратное еврейское письмо), и нам перевел Вирджил:

“Джемилии, любимой жене и матери”

“Саифу, любимому сыну”

В подтверждение любви от “любящего отца и мужа” на земле, рядом с надгробиями, лежали свежие цветы. Мы переглянулись все втроем, промолчали, отдавая дань памяти безвременно ушедшим. Пусть я знала, что мы здесь увидим, но знать — одно, а чувствовать и сопереживать — совсем другое…

Мы снова переглянулись, и Стас осторожно постучал в дверь. Открыл нам высокий худой мужчина в светло-коричневой рясе, по виду, средних лет — священник… Вытянутое узкое лицо, чуть смуглая кожа, чуть заостренные, лепные черты — эльф? полуэльф? Но… больше всего выделялись в нем глаза, наполненные болью и словно бы смирением перед неизбежным… и абсолютно седые волосы, сквозь которые проглядывали острые кончики ушей.

- Кто вы? Что вам нужно?

А не очень-то гостеприимно… Хотя, с учетом того, что не так давно пришлось пережить Арбалаху, его подозрительность неудивительна. Он нас не торопиться в дом, держит дверь так, чтобы в любой момент закрыть прямо перед носом, и одной рукой опирается на палку, которую тоже можно использовать в качестве оружия.

Тем не менее, мы назвали свои имена.

Мужчина некоторое время смотрел на нас пристально, после чего распахнул дверь шире и пригласив войти. Насколько же тяжело дался ему этот шаг…

- Меня зовут Арбалах. Я священник… был раньше… — сказал он, по-прежнему опираясь на палку. — Могу я спросить, что привело вас в мою скромную обитель?

- Мы просто путешествуем, — ответил за всех Стас.

Я тем временем внимательно разглядывала помещение. Беленые стены, укрепленные низкими деревянными панелями и балками. С потолка свисает закрепленная, опять же, на балках люстра в виде широкого металлического обруча со свечками. На карнизах вырезаны изображения то каких-то химер, тонкие веточки покрытые листьями. Несколько дверей ведут в соседние комнаты, которыми являются, по-видимому, кухня, спальня и молельная. Вдоль широкой стены, почти напротив входа, расположен аккуратный камин, выложенный из камня и также украшенный резьбой. Все это свидетельствовало, если не о богатстве, то об определенном достатке владельца этого дома и, самое главное, о его трудолюбии и стремлении все создавать своими руками.

И тем отчетливее бросалась в глаза неестественная пустота этой комнаты, бывшей, по-видимому, еще недавно гостиной. Не было здесь больше стола, за которыми прежде собиралась за трапезами семья и случайные путники вроде нас — лишь небольшие скамьи без спинок одиноко стояли вдоль стены. Не было в комнате и каких-либо украшений, унылым стоял пустой книжный шкаф — мне показалось даже, что, как минимум, одной полки там не было. Казалась сломанной прялка в углу. Но при всем, при этом — идеальная чистота вокруг, этакий апофеоз порядка на фоне разрухи. И оттого еще сильнее были видны тщательно затертые следы крови на дощатом полу и беленых стенах, которые заметил, наверное, каждый из нас.

- Что случилось с вами? — после некоторой паузы поинтересовался у хозяина дома мой одногруппник.

В подобной обстановке такой вопрос казался наиболее естественным, но, что удивило меня больше, Арбалах не стал отпираться и культурно “посылать нас лесом”, как этого можно было ожидать от человека викторианской эпохи. Другой мир — другая мораль…

- Не так давно я принял под свой кров двух путников… — священник, продолжавший опираться на свою палку, вздрогнул от боли. — Я дал им пищу и кров… Но они отплатили мне тем, что… убили мою… жену и сына… — мужчина отвернулся к окну.

Плечи его дрогнули несколько раз, словно бы сотрясаясь от беззвучных рыданий. Мы понимающе переглянулись между собой и помрачнели разом. Я — так что, представив перед собой ту ужасающую картину, которую нам повествовал священник.

- Они вынесли все ценное, что было в доме… — тем временем продолжил он. — Меня же… избили и… — мужчина вновь передернул плечами, — и бросили умирать…

Арбалах недоговаривал, но его недомолвки, казалось, напротив, делали картину еще яснее и еще… страшнее… Ибо тяжело пережить потерю любимых и близких людей, но еще во сто крат тяжелее — видеть их мучения и смерть, но быть не в силах помочь. Потому что… Арбалах уже сказал, почему. Особенно если с его женой перед тем, как убить, сделали действительно то, о чем я подумала…

Вы вновь переглянулись со Стасом, не зная, что сказать. Потому что говорить уже избитое, дежурное “I’m sorry” — оно же “Мне очень жаль” — не хотелось совершенно. Но Вирджил все сказал за нас.

- Мы скорбим вместе с вами… и… — оглянулся на нас.

- Мы… встретили в пути… дух одного из этих убийц, — сказала я, сглотнув. — Это был Чарльз Брего…

- Вот как? — Арбалах повернулся к нам, губы его тронула мрачная улыбка. — Хотя… нечему удивляться. Надо полагать, он убит своим же товарищем, Симоном Фаркусом. Это были действительно невероятно злые люди… — священник вновь помрачнел и отвернулся от нас.

- И вы прокляли их? — уточнил Стас. — Брего говорил о проклятии безумия…

- О нет… то было проклятие жадности… — священник и не думал скрывать своей радости по этому поводу. — Я думаю, Фаркус просто не захотел делиться награбленным со своим… “другом”. Я же… в своей боли и отчаянии мог думать только об одном… их души никогда не покинут этого плана существования… по крайней мере, до тех пор, пока я не умру. Но это было единственное проклятие, которое я на них наложил… — мужчина снова отвернулся к окну.

Мы мрачно переглянулись со Стасом. Да уж, мораль отнюдь не христианская, хотя и более понятная простому человеческому разуму. В противном случае этот Арбалах помог бы вынести Фаркусу и Брего оставшееся в доме барахло — чтобы снять с них тем самым грех воровства — благословил бы их на дорожку (а не проклял) и потом всю оставшуюся жизнь молился бы за них Богу, прося для них прощения, а для себя — смирения. А что жена и сын? Они, претерпев мученическую смерть, уже оказались бы в местном раю, где “несть ни болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная”, и уж точно не нуждались бы в отмщении.

В ответ же мы снова уверили Арбалаха в том, что скорбим вместе с ним по его потере (что было совершенно искренне) и “утешили тем”, что “понимаем” его. Тем более, никаких мыслей о покаянии за содеянное зло дух Брего, встреченный нами ранее, так и не высказал.

- Спасибо вам за ваши добрые слова! — священник так же искренне улыбнулся нам в ответ. — Но есть еще кое-что… священная реликвия… она нужна мне для того, чтобы лучше молиться моим богам. Брего говорил что-нибудь о том, где эта реликвия может быть?

- Нет, — мы отрицательно покачали головами.

- Я знаю, вы не обязаны, но… — Арбалах, опираясь на палку и хромая, стремительно подошел к нам; его глаза горели, — вы можете вернуть мне назад мою реликвию? Это очень важно для меня…

Мы вновь переглянулись со Стасом, после чего ответила уже я:

- Это… самое меньшее, что мы можем сделать. У вас есть… какие-нибудь идеи… с чего мы можем начать?

К слову, притом, что нигде в игре женщин-священников я не видела (что вполне логично для традиционного восприятия), за исключением, может быть, З’ан Ал’урин в поселении темных эльфов, Арбалах ни словом, ни жестом не дал мне понять, что я, будучи женского пола, много на себя беру и вообще, должна сидеть тихо в углу и молчать в тряпочку.

- Я рад, что вы согласились помочь мне, — вместо этого священник тепло улыбнулся нам. — Возможно, наш общий знакомый, Чарльз Брего, знает что-нибудь об этом. Но, должен предупредить, что мне нечем отблагодарить вас за помощь.

- Ничего… — я тоже постаралась улыбнуться. — Мы вернемся, когда найдем вашу реликвию.

Задерживаться дольше необходимого в доме у Арбалаха мы не стали — попросили только разрешения набрать колодезной воды в наши бурдюки, которые уже почти обмелели. Вирджил повозмущался немного, что старец Иоахим нас уже заждался в Туманных Холмах, однако согласился, что ради доброго дела можно и задержаться. Стас же возмутился, когда мы шли уже через лес, что это за ненормальный человек: у него жену изнасиловали и убили, сына убили, а он все о каком-то артефакте думает!

- Да, его мораль нехристианская, — согласилась я. — Но в то же время он священник, а потому он будет рассуждать иначе, чем мы. Наверное, он сделал сразу, что посчитал нужным — отомстил убийцам, уничтожившим его семью. Но теперь единственное, что ему остается делать, это молиться.

Стас покачал головой. Собственных предположений на этот счет у него не было.

* * *

На место крушения мы вернулись лишь вечером, когда начало уже темнеть. На долину опустился легкий туман. Это в игре горы отмечались лишь как непроходимое препятствие на карте, подъемы же и спуски никакого влияния на скорость не имели. В реальности же… мы успели достаточно устать, пока пробирались вверх по узкому ущелью.

Слава Богу, в пути нам не встречались больше ни волки, ни наемные убийцы, зато некоторая живность поджидала нас уже в долине, возле обломков дирижабля. Как я упоминала уже раньше, обошли мы здесь далеко не всю местность, и кое-где еще должна была остаться пара волков и пара кабанов. В долине было достаточно прохладно, и запах разлагающейся плоти практически не ощущался — нами — но для животных, по-видимому, было достаточно и этого, чтобы покинуть свою привычную территорию. Ну, и отсутствие конкурентов тоже повлияло, да.

И если местных слабых волков, к тому же, уже раненых, можно было свалить одним ударом стрелы, пущенной из-за кустов (туман был все-таки достаточно слабый, и видимость в пределах дальнобойности лука была вполне приемлемой), то с кабанами пришлось постараться, но, в конце концов, справились и с ними.

К этому времени стемнело уже окончательно, и в пещеру Брего идти никто не хотел. Зато у нас образовалась новая порция шашлыка, а это значило, что туши кабанов нужно освежевать и разрезать, мясо — промыть и замариновать на ночь. А перед этим разжечь огонь, с чем справился уже Вирджил. На ночлег мы устроились на сей раз не под одним из обломков дирижабля, как вначале, а на месте бывшего обиталища кайта-шамана.

В пещеру Брего на следующее утро мы пошли все втроем. Мясо мы как раз успели пожарить, и теперь ему надо было остыть. Поразмыслив, мы взяли с собой одну горящую деревяшку в качестве факела, ибо, как и следовало ожидать, те светильники, что были в пещере, уже выгорели дотла, а Вирджил, повторюсь еще раз, не владел заклинаниями ни для разжигания огня, ни создания света.

Крысотушканчики нам больше не встречались, но вполне обычные помойные крысы присутствовали и пировали на трупе Брего, чтобы тут же разбежаться с писком при нашем появлении.

- Пожалуйста… помогите… мне больно!.. Я прошу вас… боль!.. — дух Брего объявился тут как тут, и мутновато-розовый свет пульсировал на месте его сердца еще чаще, чем когда мы говорили с ним в прошлый раз.

- Кхм.. нам… э… надо поговорить с вашим “другом”… который убил вас… — неприятную миссию общения с призраком Стас, как и в прошлый раз, взял на себя.

- Ха-ха-ха!.. Боль!.. — дух Брего согнулся пополам не то от смеха, не то от боли, не то и того и другого вместе взятого. — Вы поговорили с Арбалахом… вместо того, чтобы убить его?.. Браво, друзья мои!.. Я восхищен!.. Боль!..

- Скажите нам, где Фаркус!

- А зачем мне… говорить вам это?.. Я все равно останусь здесь… навечно… — казалось, призрак даже взгрустнул немного.

- А разве вы не хотите… отомстить своему убийце? — в качестве наживки выдал Стас.

- Почему… я должен?.. — на первый взгляд, Брего выдал сущую околесицу. — Я сделал бы… то же самое с ним… если бы оказался быстрее… Все равно… я останусь здесь…

Мы со Стасом переглянулись, после чего рискнула выступить я.

- Мы постараемся убедить Арбалаха отпустить вас, если вы нам поможете, — солгала я.

Признаюсь, у меня была мысль завернуть что-нибудь про покаяние, но такого прожженного типа, как Брего, это вряд ли могло бы пронять. Ибо за все время, что он провел тут, привязанный к своему мертвому телу, он ни разу не пожалел о содеянном, и если раскаивался в чем-то, так только в том, что не убил своего подельника первым. Вот и получается цепочка: жадность ? похоть ? убийство ? жадность ? убийство ? уныние.

Еще раньше я считала, что у каждого человека ад — свой, и никто не может осудить его больше, чем он сам себя. И если я права хотя бы отчасти, то персональный ад для Чарльза Брего — вот он, уже настал, причем, как и положено, после его смерти.

- Вы так и сделаете, правда?.. — казалось, призрак искренне изумился. — Вечно одно и то же… с вами… благородными… вы всегда поступаете правильно… даже если это убивает вас… — Брего говорил, как будто насмехаясь над нами, чтобы тут же вновь согнуться от боли. — Хорошо!.. Все, что угодно… все, что угодно… чтобы освободиться… от этой боли!..

Да уж… вряд ли бы он сказал что-то иное, даже если бы перед ним стоял сам Арбалах… Вирджил тем временем споро протянул свою карту.

- Фаркус… здесь…

- Э… Спасибо… — с сарказмом ответил Стас.

- Пожалуйста… поторопитесь!.. Освободите меня!.. Боль… — напоследок выкрикнул призрак и вернулся обратно, в свою бренную, тлеющую плоть.

Мы переглянулись и вышли из пещеры. Раскрывать Брего правду относительно его дальнейшей судьбы мы не стали, ибо мы и в самом деле находимся в другом мире, с иной моралью и иными законами бытия, и связываться дольше необходимого с потусторонними сущностями… Нет уж, увольте.

Если верить координатам, указанным Брего, их с Фаркусом захоронка (а ничем иным это место, находящееся в лесной глуши, вдали от человеческих поселений) располагалась к югу от места крушения, примерно на том же расстоянии, что и Туманные Холмы — если выражаться в привычных нам “земных” терминах. В самом деле, даже если это “альтернативная Земля” (о чем говорит очень схожий состав атмосферы, растительных и животных форм), то мы все равно не знаем, где здесь находятся полюса и экватор, ни как вращается эта планета, ни как происходит на ней смена сезонов. Уже то, что на самом континенте Арканум климатические зоны распределены весьма… своеобразно, как бы намекает, что здешняя планета по своим геомагнитным характеристикам все же сильно отличается от земли.

Насчет времен года мы тут же поинтересовались у Вирджила, ибо, попав в Арканум раз, застрянешь там надолго, а опираться в этом отношении на игру, где для упрощения процесса опустили очень многое…

Как оказалось, зима здесь действительно существовала, равно как и осень, и весна, и лето (именно в него мы и попали), а каждый месяц содержал здесь равно 30 дней. Новолетие отмечали здесь в день весеннего равнодействия, а летоисчисление велось от дня знаменитой битвы между Насреддидином и Арронаксом у кольца Бродгара, после которой последний был изгнан… куда, Вирджил, не разбиравшийся в богословии, так и не знал.

Праздников в году здесь было немного, и имели они традиционное сезонное и сельскохозяйственное значение: дни весеннего и осеннего равноденствия, дни осеннего и зимнего солнцестояния (известные также как время перелома зимы и время перелома лета), праздник урожая, дни плодородия (Вирджил при этом смутился и забавно покраснел, и я подумала, что речь шла о чем-нибудь вроде Бельтайна у древних кельтов в нашем мире), отмечавшиеся в конце весны, и дни памяти мертвых — аналог известного нам Самайна — отмечавшиеся в конце осени. После того, как религия Панариев стала стремительно распространяться по миру, многие из этих праздников приобрели иную окраску, а сейчас, по мере активного развития технологии и переселения людей в большие города вроде Таранта, и вовсе утратили былое значение и популярность.

Новый год в Аркануме тоже отмечался без особого размаха, а победа Насреддина над Арронаксом являлась для местного населения, скорее, памятной исторической датой, нежели поводом сходить лишний раз в храм и отстоять (или отсидеть) службу. И вообще, если верить Вирджилу, религия Панарии никогда государственного статуса не имела, на протяжении веков являлась чрезвычайно миролюбивой и терпимой к инакомыслящим и вообще, провозглашала “мир, дружбу и жвачку”. Но, опять же, зная, как мистер Браммонд разбирается в истории местной церкви и богословии…

* * *

К хижине Симона Фаркуса мы вышли лишь на следующие сутки, после полудня, успев попинать по пути пару голодных волков и еще тройку кайтов. Непонятно, то ли мужик и впрямь надеялся просидеть в этом худом шалаше из веток всю оставшуюся жизнь, но при нашем появлении (ибо подойти бесшумно у нас не получилось) он вышел наружу, изображая эдакого залихватского гопника — разве что шапки, свитера и штанов “Adidas” не хватало для полного завершения образа.

- Что могло вам понадобиться от меня? — грубо спросил он, поигрывая ножом в руке.

Мы переглянулись: культурное общение с такими типами не только не прокатит, но и будет в принципе неуместно и неэффективно. Свидетельство Чарльза Брего тому доказательство.

- Только посмей заговорить еще раз таким тоном… — Стас натянул тетиву, — и ты серьезно пожалеешь об этом…

Стрела хлестко пронеслась в воздухе, выбив нож из рук Фаркуса. Впрочем, даже если бы она попала в руку, вряд ли бы мой одногруппник сильно расстроился. Фаркус, поняв, что потерял свое оружие, мигом растерял свою храбрость и, упав на колени, принялся закрывать лицо руками.

- П-пожалуйста! Не делайте мне больно! Я не хотел никого оскорбить… — тут же запричитал он.

Честное слово — для полного счастья ему тут только песка не хватало, чтобы принять до конца страусиную позицию. Складывалось впечатление, что Симон Фаркус принадлежал к тому нехорошему типу людей, которые в проявлении агрессии, издеваясь над более слабыми существами, топили лишь собственные страхи и комплексы и потому панически боялись боли сами, что найдется кто-то более сильный, кто поступит с ними так, как они прежде поступали со своими жертвами. Потому что иная модель поведения просто не укладывается у них в голове…

- Нас прислал сюда Арбалах, — дабы не выпадать из образа, грозно ответил Стас и приготовил следующую стрелу. — Вы отдадите нам то, что принадлежит ему или умрете!

- Я…м…м… Я не знаю, о чем вы говорите! — вновь запричитал Фаркус, воровато оглядываясь по сторонам.

Мы с Вирджилом отошли в разные стороны от Стаса, образуя таким образом треугольник, так что Фаркус, если и сможет куда бежать, так только в свою хижину.

- Слушай, ты! — мой одногруппник резко схватил даже не думавшего сопротивляться бандита за грудки и рывком поднял его с земли. — Это мое последнее предупреждение! Считаю до десяти, и если ты не принесешь мне артефакт…

Фаркус выскочил из захвата — впрочем, и держали его некрепко, а просто чтобы припугнуть, и тут же скрылся в хижине, чтобы на счет “девять” выбежать оттуда с золоченой погремушкой в руках.

- Вот! Вот он! Только, пожалуйста, не убивайте меня!

- Ладно, живи, пока живется, — презрительно ответил ему Стас, в то время как я забрала артефакт. — До свидания…

Мы успели отойти лишь совсем немного от хижины, как услышали шум от быстрых шагов и треск пригинаемых веток слетом. Мы с Вирджилом в самый последний момент успели развернуться, чтобы выставить блок посохами. Симон Фаркус уже занесший руку с ножом, споткнулся, выронив оружие. Еще чуть, и он убил бы Стаса!

Мы переглянулись втроем. Убивать не хотелось. Но и оставлять потенциального убийцу, который в любой момент может напасть, стоит лишь обнажить перед ним спину…

Впрочем…

- У меня есть идея, — сказала я. — Вирджил… можешь… э… для верности стукнуть его посохом… чтобы не брыкался. В общем… э… ждите меня.

Как я уже сказала, от хижины ушли мы недалеко, и, хотя в лесах я бывала, мягко говоря, не очень часто, но на местности ориентировалась более-менее сносно, так что меньше через десять минут достигла захоронки Фаркуса. Да, здесь определенно может быть то, что мне нужно. Порывшись еще некоторое время в барахле, среди которого попадались порой действительно ценные вещи (ничего, Арбалах, как пройдет у него нога, сам уже сюда придет и заберет все остальное, мы скажем, где), я таки извлекала оттуда веревку и поспешила обратно к своим. И забрала заодно стрелу, которой Стас до этого выбил нож у бандита.

Стас идею определенно оценил, за стрелу поблагодарил, и вскоре они с Вирджилом привязали вяло брыкающегося Фаркуса к дереву. Ибо нефиг. А нож, не самого лучшего качества, можно и продать потом.

К дому Арбалаха мы пришли еще через сутки. А по дороге успели рассмотреть артефакт. Это оказалось что-то вроде золотой курильницы с цепочечной подвеской, закрытой сверху узорной решеткой и украшенной рогами в местах креплений. Сама же подвеска была украшена изображением ветвящейся лианы, хотя никто из нас не мог сказать в точности, что это такое. Стас лишь предположил, что эффективная молитва в представлении Арбалаха включает, по-видимому, глюки, возникающие под действием дыма, которые сам священник-полуэльф зовет “просветлениями”, но я предложила своему одногруппнику оставить это неблагодарное занятие. В самом деле, какое дело, какую религию исповедует Арбалах и как он молится своим богам?

Нашему же приходу Арбалах был искренне рад. Он по-прежнему хромал, но сегодня уже вышел на улицу, и мы увидели его работающим в саду. А на могилках недалеко от дома лежали уже новые цветы.

- Я благодарю вас вместе с духами моих предков, — сказал он, тепло улыбнувшись, когда мы вернули ему артефакт. — И, должен признать, я немного солгал вам раньше. Я могу дать вам всем кое-что… нечто неизмеримо более ценное. Я благословлю вас…

Священник простер над нами руки, и с них сорвалось золотисто-синее сияние, которое тут же перешло на нас. Я не знаю, как остальные, и правильно ли было то, что я почувствовала, но я и впрямь ощутила странное умиротворение в душе, веру в то, что все непременно наладится — не считая приятной прохлады, словно волной, прошедшей через все тело. Я недоуменно переглянулась со Стасом — видимо, он почувствовал примерно то же самое, что и я. Вирджил же, по ходу дела, напротив, воспринимал происходящее, если не как должное, то как нечто естественное, само собой разумеющееся. Ну да, тут же магия и священство как бы дружат между собой, хотя Арбалах, судя по тому, как он отомстил Фаркусу и Брего, не чурался и некромантии.

- Теперь все, кого вы встретите, будут относиться к вам более приветливо, чем делали это в прошлом, — пояснил нам священник, по-прежнему ласково улыбаясь. — Также, в знак благодарности, я хотел бы предложить вам разделить сегодняшнюю трапезу со мной…

Мы еще не обедали сегодня и потому согласились. Артефакт, который мы вернули Арбалаху, оказался действительно курильницей, и он обошел с ней весь дом. Я бы сказала, для того, чтобы “очистить от скверны” после недавно совершенных там убийств, но, в то же время, я понимала, что нельзя мерить чужую религию и чужую мораль привычными нам мерками.

Над могилами жены и сына Арбалах тоже покадил, только недолго. Наше дело было стоять, молчать и не вмешиваться. Никто из нас не возражал. И тогда же я, наверное, в первый раз услышала эльфийский язык. Разумеется, я не поняла ни слова, но, могу сказать одно: красиво и мелодично. Даже Стас, заядлый толкиенист, впечатлился. Как сказал он позже, он узнал будто бы несколько слов из синдарина, но, поскольку язык здешних эльфов совершенно не обязан быть похожим на какой-либо из созданных Толкиеном, то он весьма сомневается, что правильно понял значения этих слов и вообще, правильно их расслышал.

Перед трапезой Арбалах вновь прочитал общую молитву, и, хотя мы в это время тихо читали те молитвы, к которым привыкли сами, я снова услышала слово, которое и прежде мой слух опознал как смутно знакомое: “Тер’эль”. И если я не ошиблась, то наш знакомый Арбалах является служителем культа Тер’эля, бога мудрости и правосудия у эльфов, чей главный алтарь находится в эльфийском заповеднике Боль Сокола, что в Мерцающем лесу. А что? Священство, оно же жречество, имелось в языческих религиях и нашего мира, а в некоторых даже — своеобразное подобие монастырей, как, например, в древнеримском культе Весты. В мире Арканума, из того, что мне известно из “канона”, свои общины имелись у служителей Халькиона (1) и Гештианны (2), так что… почему таковые не могли завестись и у Тер’эля?

По окончании трапезы мы дружелюбно попрощались с Арбалахом, он еще раз сердечно поблагодарил нас, и мы, к вящей радости Вирджила, наконец-то отправились в Туманные Холмы. По дороге я высказала свои мысли насчет Тер’эля, а Стас заинтересовался странным сочетанием бытующих здесь имен. Я в ответ высказала предположение, что здесь могли постараться попаданцы до нас — в конце концов, мало ли было пропавших без вести воинов или путешественников, которых в нашем мире считали погибшими? А они могли, вот так, как мы недавно, попасть сюда. И, пусть мир им спасать не пришлось, или миссия, там, оказалась поскромнее, но, так или иначе, они здесь прижились, пустили корни и оставили потомство. В результате их имена разошлись в народе, хотя и не стали самыми распространенными, а культура ассмилировалась в местную. Стас согласился, что такое может быть — потому что, после того, что мы пережили, поверить можно, если не во все, то во многое. Метод индукции в действии!

В довершение я вспомнила другие известные мне из игры личные имена и топонимы. Так, Халькион и Танатос имели определенно греческое происхождение, означая, соответственно, “Зимородок” и “Смерть”. От Гештианны и Шакара (3) веяло чем-то не то персидским, не то шумеро-аккадским, хотя Стас предположил, что “Гештианна”, хотя и похоже на “Иштар”, может иметь и кельтские корни. Альберих (4) — тут и гадать не надо, германского происхождения, “правитель альвов (5)”. Тарант — есть такой город на юге Италии, хотя я напомнила, что на месте Таранта было раньше эльфийское поселение Терр’д’Винт. Каледония (по сходству с городом Каладон в Аркануме) — была такая область на юге Шотландии, а Кумберленд (по сходству с государством Кумбрия в Аркануме) — на востоке Уэльса. Морбиханский залив в нашем мире тоже существовал — вблизи западного побережья Бретани, и там имелась еще Морбиханская низменность или что-то в этом роде. Название же Дернхольм, столицы Кумбрии, имело, судя по всему, германо-скандинавское происхождение, что-то вроде искаженного “Thorn-Holm” — “Великаний остров”. Ну, и местечко Тихие Воды тоже могло найтись где-нибудь на нашей планете и, может быть, даже в нашей родной стране.

Все эти аналогии я специально выискивала еще раньше, просто из интереса, на волне увлечения игрой. Но теперь, когда этот мир оказался таким же реальным, как и тот, в котором мы жили раньше, то это увлечение не то, чтобы обрело прикладной характер. Просто закономерно возник вопрос, откуда в цивилизации, которая, естественно, развивалась совершенно отличным образом от нашей родной, возникло столько похожих имен и названий. Вот и пришлась к месту гипотеза о “множественности попаданцев”, которые, обживаясь в новом мире, тащили за собой привычную — или же просто понравившуюся — культуру.

* * *

Дорога, петляя между деревьев, то поднималась в гору, то уходила вниз. Иное было бы странно в предгорьях. Да и название Туманные Холмы само по себе говорящее. Если поселение живет за счет шахт, то не на равнине же им располагаться.

Не раз мы попадали в туман. Мы не останавливались, покуда была видна тропинка, но ход прилично замедляли и старались не шуметь, дабы не привлекать лишнее внимание лесных обитателей. Не раз нам приходилось преодолевать шустрые горные реки и карабкаться вверх по каменным склонам. Пусть некое подобие ступенек тут кто-то до нас и сложил, но, в любом случае, это была не безопасная тропа для праздных туристов, и страховать на случай падения с мокрых и скользких камней нас тут никто не собирался.

К вечеру второго дня, как мы вышли от Арбалаха, или седьмого — если считать с момента осознания себя в этом мире, мы вышли на пологую каменную гряду, образующую что-то вроде полукруга. Местность впереди утопала в тумане, сливавшемся на горизонте с низкими слоистыми облаками, и все это освещалось красно-золотистыми лучами заходящего солнца. Очень красиво! Мы со Стасом дружно пожалели, что у нас не было при себе ни фотоаппарата, ни телефона, чтобы запечатлеть уходящие мгновения. То есть, камера, взятая у Исаака Запрудера, у нас была, но, во-первых, она была сломана, а, во-вторых, будучи черно-белой, она в любом случае не смогла бы передать то сочетание цветов, что наблюдал человеческий глаз. Может быть, когда я разживусь бумагой и красками, и если не забуду эту картину, то изображу как память — просто о красивом вечернем пейзаже.

Вирджил, дав нам немного времени полюбоваться природой, тут же потянул нас дальше, но тут мы со Стасом уперлись вместе: если по ту сторону гор, откуда мы пришли, туман был еще относительно слабый, и под его пеленой даже смутно угадывались верхушки деревьев, впрочем, быстро растворяющиеся в наступающей темноте, то освещенная солнцем долина была залита им, как молоком. И, хотя я понимала причину нетерпения Вирджила, была абсолютно согласна со своим одногруппником: спускаться вниз по склону при таком густом тумане — верное самоубийство. Так что мы решили устроить небольшой привал и подкрепиться с дороги. И вскоре наше ожидание было вознаграждено…

Прежде, чем солнце окончательно скрылось за горизонтом, туман рассеялся достаточно, и мы, наконец, увидели небольшой городок (или, скорее, большой поселок) с освещенной центральной площадью, несколькими крупными зданиями вблизи нее и множеством маленьких домиков, разбросанных в окрестностях. Туманные холмы…

1) Халькион (Halcyon) — бог правды и света в Аркануме. Сын Солнца, завершает “круг добра”.

2) Гештианна (Geshtianna, Gestiana) — богиня любви и красоты у людей. Входит в “круг добра”.

3) Шакар (Shakar) — бог войны у орков. Входит в “круг зла”.

4) Альберих (Alberich) — каменный бог дварфов, покровитель трудолюбия.

5) Альвы — в германо-скандинавской мифологии духи земли, от которых произошли эльфы (духи природы) и дварфы (дварги, цверги), духи подземелий.