Лисий город (джен)

...И проснулась на той же койке. Процедурная была пуста и залита ярким солнечным светом, а Алиску кто-то, видимо, Сан Саныч, укрыл стандартным больничным пледом. За дверью шумела обычная жизнь.

Из явных плюсов этим утром оказалось полное отсутствие боли и жара, самочувствие, а вместе с ним и настроение, оказались не в пример лучше вчерашних. Алиска даже улыбнулась, когда слезла с кушетки и заглянула в небольшое зеркало — на лице не оказалось ни следа волдырей, и от ожогов осталось сильное покраснение. Будто бы она весь день пролежала на палящем солнце и здорово обгорела. А вот руки плотно облегали бинты.

— Добрый доктор разрешил переночевать, — самой себе сказала Алиска. — Интересно, а еще разрешит? Нет... это вряд ли.

Словно услышав Алискины слова, добрый доктор открыл дверь и зашел в процедурную. Выглядел он еще более уставшим, чем был вчера. Да и был не особо добрым.

— Здравствуйте, Чернова, как самочувствие?

— Здравствуйте, хорошо, спасибо. Мне... больше не больно. И что разрешили остаться на ночь, спасибо.

— Я не разрешил, ты сама уснула. Ну а вообще, я тебя положил. Твоей подруге уже сообщили, она пообещала тебе принести все необходимое. Так что сейчас пойдешь в палату.

Алиска же села, открыв рот.

— Но... но как вы узнали про подругу и ее телефон? И где я живу — тоже. И вообще, у меня документов нет! Они сгорели тоже.

— Тоже?

— Вместе с сумкой.

— За документы я бы не переживал на вашем месте, а все остальное дело рук Горюна. Он вас ко мне отправил, помните?

Она, конечно, помнила, как и самого Горюна, который был то ли искателем, то ли все-таки работал в ЦКМ. Ну не мог же, в самом деле, совмещать?

Она еще хотела спросить, жив ли по-прежнему Игорь, но ее с подробными инструкциями выпроводили в одноместную палату.

* * *

В больнице было спокойно и прохладно. Дни тянулись медленно и хорошо, а когда испуганная Лена принеслась ее проведать, стало еще лучше. В свой следующий приход она принесла Алиске книги и старый планшет с хорошим интернетом, с которым справиться Алиска не смогла. Лена пообещала, что ее гостеприимство останется в силе, а с выдачей дубликата диплома ее папа обязательно поможет. Вот, правда, с паспортом придется разбираться самой Алиске, потому что профессор Земин связи там имеет, конечно, но Алисин случай не такой уж и важный. В общем, примерно через три дня покоя Алиса поняла, что все не настолько плохо, как ей показалось.

Раз в день ей делал перевязку Сан Саныч, он смазывал руки чем-то не слишком хорошо пахнущим и жирным, но руки действительно заживали. Но Алиску все же насторожило, что при каждой встрече он заглядывал ей в глаза с неизменным любопытством, а на четвертый день ее пребывания в больнице вызвал в неурочное время в свой кабинет.

— Сан Саныч, я не могу постучаться, — неловко прокричала Алиска, когда подошла к двери. Нет, она могла, и волдыри на руках лопнули, но не хотела причинять себе боль.

— Да вы ногой пинайте, — посоветовал он с другой стороны довольно веселым голосом, и, противореча своему же совету, открыл перед ней дверь. — Заходите-заходите, девочка.

Он почему-то обожал называть Алису девочкой, а однажды едва не проговорил «деточка», и, хоть это ей не нравилось, она старалась не обращать внимания на такие прозвища. По крайней мере, даже если их вынужденные отношения рассматривать через очень пристрастную призму, все равно не найти было ничего двусмысленного. Алиске это нравилось.

— Вы извините, я тут просто вас на чай позвал, — он развел руками. — Вы все сидите в четырех стенах, ни с кем не общаетесь. А у меня как раз и время, и настроение есть.

От чая Алиску уже давно подташнивало, но отказывать Сан Санычу не стала, чай, так чай. Может быть, у него даже вкусным окажется....

Оказался — от него пахло кедром, глухой тайгой, терпкой смолой и дымом от костра. Будто бы в обычную больничную кружку заварили целый лес.

— Какой у вас... — завистливо вздохнула Алиса, благоговейно отхлебывая горячий глоток. — Чай. Спасибо.

— Ну, вот видишь, и не зря позвал тебя, — смуглое лицо Сан Саныча расплылось в хитрой улыбке. — Алиса, ты ведь не против, что я на ты?

Она вовсе не была против.

— А ты скажи мне, Алиса, ты же вот окончила университет и — что собралась делать?

— На работу устраиваться, — ей пришлось немного подумать над ответом, все же немного было неясно, что его интересует — ее ближайшие цели или глобальные.

— А куда? Прости за такое любопытство, но я не могу не посоветовать тебе идти в лабораторию. Ты, м-м-м, видишь ли, сама, верно не заметила, но...

— А?

— Знаешь, ко мне сюда часто привозят молодых, только что закончивших университет студентов, устроившихся в ЦКМ. Они первый раз хлебают откаты от таких вот случайных выбросов, а потом я вытаскиваю их, вытаскиваю. То из комы, то психиатров вызывать приходится...

— Сан Саныч... я не совсем понимаю. — Алиса растерялась от такого вот резкого, словно бык за рога взятого, разговора.

— А! Вот! А ты даже не понимаешь! Ты же через себя пропустила столько магии от Расприна и после этого еще спокойно прождала меня до вечера.

— Я... не смотрела на это с такого ракурса, — призналась Алиса. — Это что — ненормально? Нам никто не говорил, что откаты так больно бьют.

В действительности, когда изучали именно остаточную магию от непроизвольных выбросов, объем магии всегда был равен практически нулю, и Алиса была одной из первых, кто освоил фокус с пропусканием через себя смертоносной энергии. Она не причиняла ей вреда и выходила из нее все так же непроизвольно, но уже безопасно. Могли моргать лампочки, если Алиса стояла рядом, мог подняться сильный ветер и тому прочие невинные проявления. Со всеми остальными ситуация была ровно такая же, поэтому откровения Сан Саныча Алиску немного потрясли.

— Вам не говорили это, конечно. Политика нынче такова, что в ЦКМ остались всего лишь две кале... прости, один Горюн, да Игорь, а он до сих пор в сознание не пришел.

— Ну и дурак, — она вдруг осмелела. — Ну чего он не сказал, что мальчик нестабилен? Эта тетка от него отстала бы, кому хочется иметь дело с огневиком? Тем более, нервным таким. Ну и с ЦКМ тоже.

Сан Саныч довольно цинично хмыкнул.

— Вот очнется, и спросишь. Алиса, ты же представляешь — ты переработала так много остаточной энергии, что по моим подсчетам, должна была проваляться овощем примерно столько же, сколько еще проваляется Игорь. Такой дар!

Глаза Сан Саныча заблестели, а Алиска уткнулась носом в кружку с чаем.

— Таких как ты сейчас — тьфу как мало! У нас на город один только Горюн. А если мы поймем, что именно дает вам такую способность, представляешь, сколько смертей можно будет предотвратить?

Чай пах просто умопомрачительно, но пить его Алисе расхотелось. Она неверяще смотрела на Сан Саныча и прикидывала, на какие именно полосы он ее уже разрезал — мысленно, разумеется.

— Послушайте. Да, Горюн правда сказал, что я там проглотила остаточную магию, но я-то этого не почувствовала! Вы ошибаетесь. Я не собиралась вас переубеждать, но вы так говорите... Я помню, что именно Игорь вытолкнул меня из горящего троллейбуса, и когда он кричал что-то Расприну, голос был ясным, когда я почти задохнулась. Сами подумайте! Если у него хватило сил держать вокруг себя что-то такое,... что ему позволяло дышать, он мог и поглотить эту вашу энергию.

Аргументы Алисе казались железными, но вид у доктора был слишком уж уверенным, и она все-таки стушевалась. Ну, нет и нет, не верит — никто его не заставляет, но в лабораторию Алиса решила не идти железно. Одно дело, когда действительно изучать что-то, что поддается изучению, а другое — разбирать ее тело по каждой клетке до ДНК.

— Игорь на такие нагрузки не способен, — Сан Саныч был категоричен. — Вот Горюн способен, но его там не было. И никто из всех присутствующих не способен поглотить столько. Так что, Алиса...

— Сан Саныч! Я не пойду в лабораторию. Я вообще ехала... а, ладно. Извините меня, я...

Он понял, но выглядел немного расстроенным.

— Можно мне на улице гулять? Пожалуйста, я так устала сидеть в палате...

— Да кто же тебе запрещает, Алиса? Ты извини меня, не стоило на тебя так налегать...

— Ну... зато у вас вкусный чай. И пахнет совсем как тайга.

Правда, как пахнет тайга, Алиска не знала.

* * *

Следующего визитера Алиска уже ждала, но все равно он появился слишком неожиданно. Она даже не успела как следует нагуляться по прохладному больничному парку. День был чудесным — пасмурным и теплым, и Алиска не боялась навредить вылеченному лицу.

— Выглядите не в пример лучше, чем при прошлой встрече, Алиса, — Горюн оказался самой любезностью, но все же немного смутился под ее взглядом. — Простите, я вовсе не это хотел сказать.

— Зато вы выглядите точно так же, как при прошлой нашей встрече.

— Ну что вы, я немного постарел.

Алиска пожала плечами и уселась на траву под огромным, старым и очень корявым деревом. Горюн, не дожидаясь приглашения, устроился рядом.

— Как этот ваш... Игорь? Я думала сначала, что он там сгорел.

— Я тоже думал, но не сгорел, как видите, и благодаря вам. Стоит вам немного посочувствовать — иметь человека с таким непростым характером в должниках удовольствие сомнительное. Но полезное. Алиса, я пришел к вам по делу. У вас ведь сгорели документы, верно? Признаться, мне было не до ваших бед некоторое время, но я обязан вам за жизнь Игоря. Поэтому вот — возьмите.

Алиска от этой встречи ожидала всякого разного, но чтобы вот так... Горюн вытащил из кармана небольшой пакет и протянул ей.

Там оказался новенький диплом, пенсионное свидетельство, ИНН и трудовая книжка. А также кошелек с ее старой дебетовой карточкой и несколько обгоревших купюр. В общем, все то, что лежало в ее собственной сумочке.

— Заявление на обмен паспорта напишете чуть позже, сделаете фотографию и через неделю получите новый. Естественно, госпошлина не за ваш счет.

— А... спасибо, — глупо сказала Алиска, разглядывая новенькие документы. — Ничего себе, вы даже паспорт можете вот так вот сделать... дистанционно. Я думала, ЦКМ не обладает такой, ну, возможностью.

Горюн вежливо разглядывал серый горизонт домов и машинально срывал короткие травинки с земли. Алиска присмотрелась.

Ничего особенного в нем не было, мужчина, как мужчина, немного староват — то ли тридцать, то ли сорок. У него был специфический тип внешности, когда угадать было невозможно — ранние ли морщины около глаз или нет. Русые, взъерошенные волосы, бледные, серые глаза, высокие скулы.

Алиска отвернулась, не понимая, что ему еще от нее нужно.

— Спасибо, что вы меня тогда отвезли сюда. Я растерялась, и мне совсем не хотелось ничего делать.

— Конечно, Чернова, столько остаточной энергии переработать, — он неожиданно назвал ее по фамилии. — Я должен сделать вам предложение, знаете? Просто вынужден, потому что во всем городе такой, как вы, есть еще только один человек — я. Мне известно, что вы безработная и к тому же бездомная.

— Да я и так... к вам ехала, — она немного смутилась под его пристальным взглядом. — И не доехала.

— Неужели?..

«Позарилась на квартиру?» — наверное, хотел добавить Горюн, но не стал. А Алиска, смутившись еще сильнее, вскинула подбородок и ответила злобным взглядом.

Ну да, позарилась, а что ей еще делать? И вообще, не хочет, так пусть сразу откажет, чем вот так смотреть... понимающе. А раз «вынужден» — так вообще нечего на нее так смотреть.

Горюн криво улыбался и смотрел куда-то совсем расфокусировано, когда это он успел перестать таращиться на нее? Алиска даже не заметила, хотя взгляда не отводила.

— Ну да. Вы же сами говорите, что я — как вы. Правда, я совсем ничего не поняла, потому что не помню, будто бы перерабатывала энергию. Правда, не помню. Я сначала подумала, что это вы сделали...

— Чернова, вы всегда так выражаетесь путано?

— А... нет, не всегда.

— Я очень рад. В начале своей карьеры я тоже не замечал, когда перерабатывал энергию, и постоянно проверять, сделал я это или нет, было немного утомительно. Но со временем разница в состояниях замечается все сильнее, и поэтому — нет, Чернова, я к энергии не прикасался. И если вам нужны еще доказательства, вспомните свое нежелание ни разговаривать с кем-либо, ни объяснять, ни просить помощи. Апатия, Чернова, является основным признаком хорошо выполненной работы. Моей. И вашей уже тоже, я надеюсь. Вы ведь не передумали?

— Н... нет, не передумала.

— Ну и прекрасно. Завтра сделаете фотографию на паспорт, напишете заявление, а после выписки приходите к нам в контору. Всего хорошего, Чернова.

Горюн поднялся на ноги одним усилием, и Алиса еще долго наблюдала, как он идет к двери в больницу. Ей подумалось, что он пошел проведывать Игоря, но, наверное, тот еще не пришел в себя. И придет ли?

Хотя Сан Саныч и оказался замечательным врачом, вылечив ее лицо за один раз, но то лицо, а то все тело — разница казалась Алиске огромной.