Секреты Рона Уизли (гет)

Молли нервно перебирала в руках шерстяную пряжу, поглядывая на Рона, сидящего в дальнем углу стола и перелистывающего небольшую записную книжку. Она хватала ртом воздух, собираясь с духом, но тут же замолкала. Удивительно, но ей было сложно говорить со своим сыном на такие темы. Она все еще видела в нем малыша Ронни, младшего сына. Удивительно, учитывая то, что она грезила о его женитьбе на Гермионе. Однако такие подробности их личной жизни ставили ее в тупик. Она считала, что Рон поступил неправильно, и ей было очень стыдно перед Гермионой и ее родителями. Стыдно за безрассудство своего ребенка, внимания которому, похоже, она уделяла недостаточно.

— Рон…

— Да?

Безразличный тон и ноль внимания. Он даже не оторвал взгляда от книжки.

— Рон!

— Я тебя слушаю, мам.

Молли нахмурилась и раздраженно фыркнула.

— Я хотела спросить… Как у вас с Гермионой?

— Все нормально.

Ну вот. Она мнется, как школьница в кабинете директора, а он спокойно и мгновенно отмахивается от нее.

Рон нервно стучал пяткой по ножке стула и пытался разобраться в записях. Имена известных организации агентов составляли небольшой список, но каждое второе имя из этого списка было у него на слуху. Все они работали в Министерстве Магии вместе с Гермионой. С тремя из них она готовила законопроекты. Во время войны она была в самом центре событий, к тому же состояла в Ордене и была самым лучшим и надежным источником информации. Один из списка был близким другом Хищника и часто появлялся в Аврорате. Скорее всего, его объектом был Гарри. Рон никогда не считал себя важным человеком в истории. Но, как бы то ни было, он знал все, что происходило с Гарри. Его всегда считали пустым местом и никогда не воспринимали всерьез. Идеальный вариант для манипуляций. Возможно, кто-то из его окружения тоже мог быть шпионом. Рон мог играть за противника и даже не подозревать об этом. Нужно проверить документы.

— Рон, я хочу быть уверена, что ты ее не обидишь. Ты не думай, что я тебе не доверяю, просто вы с ней так часто ссоритесь…

Когда вчера он засиделся у матери до поздней ночи, а она не захотела его отпускать домой, стоило заподозрить неладное. Но сейчас важно вовсе не это. Его личная жизнь не должна выведываться у него на кухне в форме допроса. И сейчас совсем не время.

— Рональд, — Молли взяла себя в руки и решилась на более откровенный разговор. — Я считаю, что ты не до конца осознаешь свою ответственность за Гермиону.

Рон оторвался от записей и взглянул на мать.

— Ответственность? Мам, она совсем не ребенок и осознает последствия своих действий.

— В отношениях люди всегда несут ответственность друг за друга. Если ты думаешь только о своих желаниях и игнорируешь чувства своей девушки, как вы сможете построить крепкую семью?

Рон удивленно распахнул глаза. Что вообще происходит? За что он должен быть в ответе перед Гермионой? Почему мать вдруг заговорила о семье?

— Мам, послушай. Я совсем не понимаю, о чем ты.

Молли снова занервничала. Этот разговор был необходим, но очень неловок.

— Я понимаю, что вы уже не дети. Но все-таки вы еще недостаточно взрослые и недостаточно самостоятельные для таких… близких отношений.

Казалось, миссис Уизли закончила фразу шепотом, но Рон расслышал все предельно ясно.

— Близких?..

И тут он понял. Мерлин! Не думал он, что в двадцать два года будет выслушивать от матери лекции по половому воспитанию. Вообще-то Рон надеялся, что подобный разговор у них вообще не состоится. Он вдруг почувствовал себя нашкодившим ребенком, а его уши стали пунцовыми.

— Откуда ты?..

Гермиона не могла ей рассказать. Она бы вряд ли стала обсуждать это даже с собственной матерью.

— Какая разница? — миссис Уизли снова начала возмущаться. — Главное — ты заставил меня задуматься о том, как я тебя воспитала.

— В чем ты меня обвиняешь?

— Гермиона — замечательная девушка. А ты совсем не серьезно относишься к ее чувствам и так с ней поступаешь. Это очень важный шаг для любой девушки, а ты отнёсся к этому так пренебрежительно.

Рон вдруг почувствовал как в кармане завибрировал телефон. Никто не должен узнать о том, чем он занимается. А если мать увидит, как он с кем-то разговаривает по телефону, начнутся бесконечные допросы и подозрения. От этого осознания приоритеты резко сменились.

— Мам, ты драматизируешь. Я…

— Ты относишься слишком беспечно к таким важным вещам!

— Мам, ну хватит. Я все понял. Давай отложим этот разговор, потому что мне пора идти.

Рон спешно поднялся и вышел из комнаты.

Миссис Уизли гневно бросила, что она еще не закончила, но сына уже не было в зоне досягаемости. Она подумала, что определенно стоит провести подобную беседу с дочерью.

* * *

День пролетел на удивление быстро. Вечером Рон сидел в своей квартире возле окна и разбирал рабочие документы. Время от времени от отвлекался на мысли о предстоящей встрече с Алексом, которую тот назначил ему, позвонив в самый подходящий момент, и на воспоминания о разговоре с матерью.

Около девяти часов раздался тихий стук в дверь. На пороге стояла Гермиона, держа в руках пакет и нежно улыбаясь.

— Привет, Рон, — она и опустила взгляд на пол. — Уже поздно, ты не против, если я зайду?

— Конечно, проходи.

Рон суетливо взял из ее рук пакет и отнес его на кухню. Гермиона прошла за ним и принялась готовить кофе.

— Я купила немного пирожных для нас.

— Спасибо. Так, почему ты решила прийти так поздно? Что-то случилось?

— Нет, ничего. Просто захотелось. Ты против? Может, я помешала?

— Я разбирал рабочие бумаги. Ничего особенного, — Рон выложил пирожные на тарелку и улыбнулся ей. — Хорошо, что ты пришла.

Гермиона суетливо доставала посуду, готовила кофе, а затем, неловко сжимая пальцами пирожное, не отрывала взгляда от насыщенно-коричневого напитка. Она всегда так делала, когда не решалась о чем-то заговорить.

— Рассказывай уже.

Гермиона вздрогнула и пугливо посмотрела на Рона.

— Миона.

Его голос вдруг стал тихим и мягким и это придало ей уверенности. Он не злится, не нервничает и готов ее выслушать. Возможно, сегодня разговор о ее работе не окончится ссорой.

— Мой проект… — Гермиона вздохнула и уже увереннее продолжила. — В конце следующей недели я буду участвовать в заседании Министерства, чтобы представить мой проект о реформе магического образования.

— Тот самый проект о введении дополнительных обязательных часов магловедения? — она кивнула. — Но ты же полгода обивала пороги Министерства и не смогла добиться даже того, чтобы этот проект прочли.

Гермиона почувствовала поднимающуюся волну гнева.

— Я так и знала! Ты никогда не верил, что мои идеи станут реальностью. Ты до сих пор думаешь, что все это бред, верно?

Раньше бы он извинился и сказал, что ее упорство принесло свои плоды, и она, безусловно, провела отличную работу, и это только начало ее достижений, потому что она — Гермиона Грейнджер. Да, раньше он бы сделал все, чтобы не поругаться в очередной раз. Но затем обязательно бы сказал какую-нибудь невероятную глупость, намекнувшую на то, что она занимается ерундой, и их ссора продлилась бы пару недель. Но теперь он знал и понимал больше и видел шире. Пожиратели Смерти, которым удалось остаться в тени, все еще занимали значимые посты в Министерстве Магии и даже Аврорате. Около трети судей Визенгамота являлись Пожирателями или так или иначе были с ними связаны. С чего бы тем, кто желает торжества магии над миром смертных, всерьез задумываться о сближении культур?

— Я хочу, чтобы ты была осторожна. Полгода они отказывали тебе даже во встрече, и вдруг рассматривают твой проект на заседании, в полном составе. Это, как минимум, подозрительно.

— Перестань, Рональд, просто раньше у них были другие, более важные проблемы. Война закончилась, но ее последствия еще ощутимы. Разумеется, у них не было времени на создание нового порядка: сперва ведь необходимо восстановить то, что было разрушено.

— Перестань думать о людях лучше, чем они есть на самом деле, Гермиона. Ничего не происходит без причины, особенно, в политике. Я прошу тебя хорошенько подумать обо всем, что происходит. Людям, которые сидят в Министерстве плевать на культурное развитие учеников Хогвартса, им нет дела до домовиков и других существ, не имеющих власти или силы. Это не выгодно, пойми.

— Когда ты стал таким материалистом? Как можно думать только о выгоде, Рон? — Гермиона потрясенно смотрела ему в глаза, а ее голос понизился до шепота. — Есть вещи гораздо…

— Я прекрасно это знаю. Но опыт должен был научить тебя тому, что, когда речь идет о власти, нравы и мораль — последнее, что влияет на решения тех, у кого она есть.

— Ты невыносим!

Уходя, она громко хлопнула входной дверью.

* * *

— Я просто переживаю за нее.

— И небезосновательно, — Алекс улыбнулся официантке, принявшей заказ. — Знаешь, не думаю, что это окажет большое влияние на суть дела, но проследить за развитием событий нам бы не помешало.

— Министерство вмешивается в дела Хогвартса крайне редко. Я бы мог подумать, что преувеличиваю, но все происходит слишком резко. Месяц назад она жаловалась на то, что Отдел образования отказал принять ее заявление о рассмотрении проекта, а сегодня говорит о том, что представит его на заседании.

— Нам нужно знать содержание ее проекта до заседания и после. Возможно все дело не в том, чтобы знакомить волшебников с магловской культурой, а в том, каким образом это делать.

— Думаешь, они хотят настроить детей против маглов?

— Почти уверен.

Рядом со столиком снова появилась молодая официантка с подносом и начала размещать на столе кофейник, сахарницу, пару чашек и блюдец.

Рон смотрел на ее милую улыбку и думал о том, что, если бы эта война закончилась по-настоящему, он бы сидел здесь с Гермионой, которая бы пнула его по ноге и смерила укоризненным взглядом.

— Ты просмотрел списки?

Официантка скрылась в соседнем зале, а Алекс напряженно смотрел в окно и ждал ответа.

— Да.

— Знаешь кого-нибудь?

— Да. Довольно многих.

— Это хорошо. Пока мы с Марией проходим тут стажировку, можем многое узнать, но твоя помощь принесла бы нам куда больше.

— Безусловно. Сделаю все, что в моих силах. Кроме того, о полевых заданиях я всегда могу узнать у Гарри.

* * *

Министры, облаченные в наглухо застегнутые черные мантии, к полудню уже занимали свои места в Зале Заседаний и ожидали начала собрания. Их лица, словно гипсовые маски, выражали полное пренебрежение к происходящему. Гермиону это пугало. Может быть, Рон был прав, и все, над чем она так долго работало, никогда не станет чем-то, вызывающим интерес Министерства? Нет. Нельзя допускать таких мыслей. Нужно быть уверенной в себе, только тогда удастся убедить их, что она не зря тратит их ценное время. В конце концов, министры сами пригласили ее, значит на эту работу возложены определенные надежды. Грейнджер глубоко вздохнула, закрыла глаза и принялась считать до десяти.

За изменениями на ее лице с другого конца Зала наблюдала рослая женщина лет тридцати пяти, одетая в строгий деловой костюм и распахнутую темно-зеленую мантию. Ее светлые волосы были убраны в идеально ровный пучок, из которого не выбилось ни единой пряди, лицо изрезано глубокими морщинами, которые не смог замаскировать даже толстый слой косметики. Эту женщину звали Мириам Пембер. Полукровка, находящаяся в родстве с древними магическими семействами, проживающая в небольшом особняке на окраине магической Британии, незамужняя и бездетная, все свое свободное время отдающая работе. Идеальная биография, ни одного проступка и ни намека на правонарушения. На протяжении десяти лет работы в Министерстве в ее обязанности входила пыльная, заурядная работа. Никакого политического значения она не имела, но заслужила репутацию достойного служащего, которого не боялись пускать в закрытые архивы и министерские кабинеты. Даже после прихода нового Министра Магии и установления новых порядков, ей удалось убедить руководство в своей преданности делу. Идеальный работник. Работник, которого никогда не существовало в реальности.

Оборотное зелье, полученное Роном от Марии, действовало в разы дольше любого другого. Но смена внешнего вида была лишь половиной той работы, которую требовалось выполнить. За несколько дней Рону пришлось изучить не только биографию мисс Пембер, ее «привычки» и научиться выполнять поручаемую ей работу, но также запомнить информацию о двух десятках работников Министерства, которые были знакомы с Пембер и могли в этот день оказаться на рабочем месте. Образ Мириам Пембер являлся хорошо прописанной ролью, персонажем пьесы, ставшим реальным человеком. Роль эта раз за разом переходила от одного актера к другому и позволяла получать секретную внутреннюю информацию. Задачей Рона было всего-навсего не выдать себя и не свести к нулю тяжелый десятилетний труд.

Прямая спина, пристальный взгляд, отрывистая речь, если придется говорить, в остальное время — плотно сомкнутые узкие губы. Никому не позволить увидеть, что в руке Прыткопишущее перо. После заседания — не прекращать выполнения обязанностей до самого конца смены. Ни в коем случае не аппарировать в квартиру прямо из Министерства.

Гермиона могла злиться и ругаться, сколько душе угодно, но она понятия не имела, на что он готов пойти ради нее. Разумеется, такая резкая перемена в мнениях Министерства тоже была весомой причиной присутствовать на этом собрании. Но он бы ни за что не пошел на все это, если бы на месте Грейнджер здесь сидел кто-то другой.

Заседание открывал сам Министр Магии. Кингсли вселил в Гермиону спокойствие и уверенность: Рон заметил, как она опустила плечи и выпрямила спину. Когда ее пригласили, ее руки едва заметно затряслись, а после, оказавшись в центре Зала, она крепко вцепилась пальцами в трибуну. Ничего необычного: весь проект призывал приблизить магическое сообщество к маглам, ассимилироваться и сократить ментальную пропасть. Пару раз Рон натыкался взглядом на одобрительные кивки Кингсли и других присутствующих, но почему-то не мог избавиться от неприятного ощущения, что все не так просто.

— Пожалуй, я буду первым, кто начнет задавать вопросы, — произнес крупный мужчина в пенсне (в последнее время Рон все чаще удивлялся, насколько волшебная мода отстает от магловской) с центральной трибуны. — Насколько я понял, Вы, мисс, предлагаете ввести в Хогвартсе дополнительные часы изучения маглов, на которых юным волшебникам будут рассказывать не только о быте маглов, но и об их… науках?

— Да, сэр.

— О каких конкретно науках идет речь?

— Полагаю, это должны быть точные науки, сэр. Математика и физика. Также, безусловно, очень важна биология…

— Но, позвольте заметить, что тех знаний, которые дети получают об этих науках до наступления одиннадцатилетнего возраста дома или в магловских школах, всегда было вполне достаточно.

— Возможно, сэр, но я полагаю, что более глубокое изучение этих дисциплин позволит волшебникам лучше понимать мир, в котором существуют маглы, и, кроме того, использовать эти знания в дальнейших магических исследованиях.

— Я тоже вынуждена признать, что это лишнее, — заявила женщина из правого ряда, слегка улыбнувшись. — Но мне весьма интересно ваше предложение об изучении магловских искусств. Я считаю, это благоприятно скажется на развитии личностных качеств студентов.

Гермиона слегка улыбнулась в ответ. Рону подумалось, что попытка убеждения со стороны женщины была слишком очевидной. Возможно, Гермиона была готова согласиться на реализацию даже одного-единственного пункта из своего проекта, главное — чтобы он начал реализовываться.

По Залу прошел одобрительный шепот: кажется, аудитории понравилась идея с изменением культурного кода.

— Верно. В нынешних условиях нам как никогда важно воспитать совершенно новое поколение волшебников. Поколение с другими моральными ценностями. Это гораздо важнее, чем науки.

— Простите, — Гермиона вновь обратилась к своему проекту, — я все же не могу с вами согласиться. Я считаю, что…

— Мисс Грейнджер, — ее снова перебили. — Мой отец, как и Ваш, был маглом. Я изучал эти науки какое-то время, поэтому я прекрасно понимаю, о чем идет речь. И вот, что я скажу: для примитивного счета денег базовых знаний вполне достаточно, для более детальных подсчетов мы имеем Гринготтс и иные, более мелкие организации, в чьи обязанности входит познание подобных вещей; магия дает нам независимость от законов физики, а колдомедицина освобождает от необходимости изучения каждым из нас своего организма. Ваше предложение отбросит наше развитие на века назад, поскольку нам придется тратить время впустую, изучая ненужные нам вещи.

Гермиона была готова возразить, но следующим заговорил Кингсли.

— Я полагаю, на этом сегодня мы можем завершить рассмотрение данного предложения. Очевидно, что его реализация пойдет на пользу студентам Хогвартса, — Грейнджер гордо улыбнулась, но следующие слова стали для нее неожиданностью. — так же очевидно, что реализовать его следует лишь частично. Проект отправляется на доработку в Отдел магического образования. Мисс Гермиона Грейнджер допускается до следующей работы с проектом с правом голосования и редактуры. Перейдем к следующему вопросу…

* * *

— …вы должны понять, что в данном случае начинать стоит с малого. Вы слишком торопитесь, мисс Грейнджер.

— Наверное, вы правы, Кингсли. Я знаю, это вы поставили рассмотрение моего предложения на всеобщее заседание. Я очень благодарна за это.

— Новые поколения — будущее магической Британии. Этот вопрос действительно важен. Я решил, что таким образом смогу донести эту мысль до работников Министерства.

Рон сидел на прежнем месте и собирал материалы: завершилось заседание, но не работа мисс Пембер. Слушая обрывки разговора Кингсли и Гермионы, он наблюдал за покидающими Зал министрами, пытаясь понять — насколько сильно стоит об этом волноваться.