Танец ворона и совы (гет)

Беговинск, Русия. 27 ноября 2023 года.

Хвала небесным покровителям, у Мичила точно мозги встают на место! Спокойно помог ей, подсказал… Глядишь, додумается и с родителями поговорить, показать, что любит и ценит их. Вообще, Соне тоже надо бы списаться с родителями и позвонить уже сестре, пока есть связь.

Надья всего на два года старше, но есть шанс, что она больше помнит о прабабушкиных амулетах, ведь всегда стремилась узнать новое и вникнуть, в отличие от Сони, у которой волшебные штучки были чуть ли не на последнем месте. Родня даже говорила, что Надья своим прилежанием и упорным трудом и с очень средненькими способностями добьётся многого, а одарённая природой, но жутко ленивая Соня так и останется в начале пути.

Закусила губу и ускорила шаг, не позволяя себе провалиться в бесконечные сожаления. Знала бы — училась бы раньше и не тратила драгоценное время сейчас, но прошлое не воротишь. Так что лучше поторопиться на остановку, на которой договорилась встретиться с Андреем Петровичем. Главное — ингредиенты для отвара, а не самобичевание.

Снег всё шёл и шёл, уже не тая на асфальте. Дома по ту сторону дороги растворялись в белой дымке, машины все как по команде включили фары. Родственники-русы когда-то говорили, что если первый снег выпадет после Покрова, то земля покроется снегом через сорок дней. Примерно так в этот раз и вышло, хотя в теневых северных двориках сугробы образовались уже недели две как. А в её коммуне с наступлением холодов говорили: «Настаёт время чёрных колдунов»…

Задумавшись о погодных приметах, Соня неловко оступилась, поскользнулась на замёрзшей луже. Упасть не дал вовремя подхвативший её Боотур.

— А мы тебе говорили, чтобы выбирала обувь с более надёжной подошвой, — буркнул он. — Если останется время, давай заедем в обувной ещё раз. А то улахан суор у нас, конечно, добрый, но он мне навешает, если ты расшибёшься нахрен.

Соня скептически хмыкнула и пробормотала:

— Я вообще удивлена, что Эрхан Таманович взял в телохранители таких, как вы. Он, насколько помню, раньше говорил, что предпочитает охрану постарше и поопытнее, из тех, кто давно и осознанно в профессии. И повторял, что просто не сможет в случае чего «прятаться за молодыми». А вы же ну чуть старше Карла.

Боотур собирался что-то ответить, но его прервал звонок Сониного телефона. После короткого разговора выяснилось, что Андрей Петрович застрял в пробке, потому что, по его возмущениям «…зима как всегда пришла неожиданно, никто у нас её не ждал 27 ноября-то! На дорогах пи…»

По подсказке Боотура Соня сказала Андрею Петровичу, что они будут ждать его в антикафе «Под колпаком», где сотрудники укажут ему некий нужный колпак по паролю «голос севера».

Дальше Боотур повёл её в это антикафе, не забыв на ходу проворчать:

— Не нравится он мне, слишком инициативный. Но этот хоть говорит по-русски, а не как тот целитель, который хрен пойми что болтал.

— А ты разве не знаешь английского? Целитель, конечно, говорил чисто как нью-бхаратиец, но в целом всё равно понятно.

— Окститесь, барышня! — вдруг рассмеялся Боотур. — Я вырос в северной глубинке, по-английски могу говорить только с рыбами. И понимать только их, потому что они молчат.

— А?..

— Ну, мем такой был интернете: «No, no, no, mr. Fish, you won’t go to your family. You will go to this грёбаный тазик, блин! C’mon, mr. Fish, it’s a good place!

Соня захихикала, ярко представив себе эту картину и вдруг остро захотела вернуться на много лет назад, в тот золотой месяц, когда она вместе с Карлом гостила у здорового и полного сил Эрхана Тамановича, тогда ещё жившего на севере.

Боотур завёл её в очень странное место: помещение на первом этаже многоэтажки, в котором окна завесили с помощью жалюзи-блэкаут и врубили неоновые лампы. Вместо столиков по немаленькому залу были расставлены тонированные колпаки из пластика, по форме напоминавшие громадные яйца. Ну… Футуристичненько!

— Чем могу помочь?

К ним подошла рыженькая девушка, одетая в духе старых сериалов про космос: в тёмно-синий комбинезон с серебристыми вставками. Она с беспокойством косилась на Соню и с надеждой смотрела на Боотура. Хм!

— Привет, Лиз. Зашли к вам подождать одного человека, он тебе скажет мой пароль потом, — непривычно мягко, даже нежно проговорил Боотур. — Это Соня, девушка моего приятеля.

Лиза поняла, что уточнил он ради неё, смутилась:

— А, ну… Приятно познакомиться. Добро пожаловать в наше антикафе!

Они оплатили время, взяли чай со сладостями и забрались в колпак-яйцо, внутри которого спрятались мягкие кресла и низкий столик. Боотур закрыл дверцу колпака, проверил в нём всё на скрытую прослушку и наконец сказал:

— Тут безопасно. Вернёмся к прерванному звонком разговору? Ты зря переживаешь за выбор Эрхана. Не такие мы уже молодые и неопытные, нам по двадцать восемь. Ещё когда нам с братом было по тринадцать, мы решили, что пойдём в охрану. И семь лет назад пошли.

Целеустремлённые ребята… Но кто же в тринадцать мечтает стать охранником?! Пересмотрели боевиков про крутых телохранителей?

— Правда, хотели не к Эрхану, а к Алтанаю, но он нас не взял. Такой уж человек, со скрипом принимает на работу людей, если видит, что они в самом деле готовы честно ему служить до конца. А мы упрямые. Вот владыка и уговорил друга, а нам сказал, что, охраняя Эрхана, мы всяко дольше проживём, да и ему верные люди нужнее. Но до этого Алтанай и Эрхан на два голоса убеждали нас, что мы ничего не должны и лучше бы выбрали профессию поспокойнее. Не убедили.

— А вы что-то должны?.. — совсем растерялась Соня.

Прабабушка когда-то рассказывала, что раньше в некоторых коммунах у должников забирали детей как рабочую силу, но не верилось, что в современном мире, да ещё вроде бы совершенно адекватный Алтанай Юргэнович взял бы такую плату.

— Разумеется. Если бы не Алтанай, нас с братом давно бы не было в живых. А долг платежом красен. Это честно. Я, знаешь, и не думал, что наш спаситель сначала всерьёз оскорбится от предложения его охранять. Мы… сильно удивились, когда он закурил и сказал: «На моей совести много грехов, а будет ещё больше, но не делайте из меня настолько расчётливого скота. Я, по-вашему, вытаскивал тринадцатилетних пацанов с расчётом, чтобы через года они сложили за меня головы?» Но мы очень настойчивые. Тем более, пока нас отговаривали, мы всё больше утверждались в желании служить по-настоящему хорошим людям. Так что не думай, будто кто-то за нашими спинами прячется, мы сами всё выбрали.

Соня угукнула в ответ, не понимая, как случайные, хоть и не очень уместные фразы привели к такому внезапному откровению. От чего же парней спас Алтанай?

— Ты… Прости меня за то, что сказала. Я не подумала, что всё настолько серьёзно, но вообще это всё не моё дело было… Прости.

— Не загоняйся, я просто решил всё прояснить, пока есть время.

Они помолчали, стали пить чай. И как-то ненароком одновременно потянулись к вазочке в форме НЛО за орехами и сухофруктами в шоколаде. Их пальцы случайно соприкоснулись, перед глазами Сони пронеслись чередой вспышек чужие воспоминания.

«— Мам, пап, что такое? Пахнет дымом и бензином! Закройте окна, а то там мусор жгут, навер…

Двое мальчишек-подростков босиком спускались по тёмной лестнице на первый этаж, на ходу начав кашлять. Открыв дверь из коридора, застыли на пороге, когда увидели, как на шторах и ковре пляшет набирающий силу огонь, а ярче всего пылают два тела, лежащие возле входной двери. Мальчики закричали одновременно».

«Они выбежали в коридор, кинулись в другую сторону. Один из них распахнул новую дверь, завопил, давя кашель:

— Окна за…колочены!»

«Мальчишка, прижимавший к носу кусок ткани, обернулся в тот самый момент, когда на ноги брата с потолка упала горящая балка».

«Он задыхался от дыма и обжигал руки, но всё пытался и пытался освободить брата. Тут заколоченная дверь чёрного входа слетела с петель, в дом ворвался светловолосый мужчина.

От притока воздуха огонь вспыхнул ярче, и с потолка посыпались мелкие обломки. Мужчина и не заметил, как один такой ударил его по шее. На адреналине отбросил горящую балку, будто она ничего не весила. Подтолкнул к выходу одного мальчишку, подхватил на руки второго. Они выскочили во двор».

Соня вздрогнула, скороговоркой мысленно повторяя: «Мама, папа, Надья, Карл, Эрхан Таманович! Остаться ради них, остаться! Не проваливаться дальше, нет! И так увидела столько… Боги!» Сквозь шум в ушах наконец услышала, как её зовёт Боотур:

— Соня! Сова! Ну же, посмотри на меня!

Она заглянула в его тёмные, почти чёрные глаза и… Нет, не провалилась полностью в видение, но услышала то, что когда-то довелось слышать и Боотуру.

«— Владыка, оставьте их в улусе! Наш ойуун залечит ожоги мальчишек Хомусовых. — Голос принадлежал пожилому мужчине, по всей видимости, главному в деревне.

— Аха, сейчас! Я забираю детей, — злобно рыкнул Алтанай, в голосе которого ещё не слышалось хрипотцы заядлого курильщика. — Ваш чёрный шаман кормил своих духов страхами и страданиями детей, запертых в горящем доме! А вы, нелюди, стояли и слушали их крики!

— …но северные обычаи… Мы не вмешивались, потому что таков закон предков: не мешать кровной мести между двумя семьями.

— Вы ведь тоже из наших, владыка! Тоже северянин! — воскликнул кто-то ещё.

— Молчать и слушать! — Голос Алтаная звенел и громыхал от истинного гнева. — Вы не вмешивались, потому что это не ваши дети могли сгореть заживо. Отныне для вас, перефразируя Людовика XIV, закон и обычай — это я. Запрещаю кровную месть. Наказание понесут и сами преступники, и молчаливые наблюдатели. Умалчивание без попыток помешать, предотвратить приравнивается к соучастию. А сейчас хоть из-под земли достаньте мне этих ублюдочных мстителей и вашего шамана…»

Соня мотнула головой, отгоняя голоса из прошлого. Ох, ну… Кажется, уже небольшой прогресс: не провалилась в видение с концами, хоть и была на грани. Опустила глаза, вздохнула и… заметила, что сжимает руку Боотура. Тут же разжала пальцы и, чувствуя, как краска прилила к лицу, пролепетала:

— Прости, я… Накрыло! И… мне очень жаль, это ужасно, бесчеловечно…

— Так вот что ты видела, — тихо проговорил он. — Проклятье, вот я дубина! И в голову не пришло ведь, что мой ответ спровоцирует видение. Это ты меня прости, Соня.

Она осушила чашку чая и, старательно отводя взгляд, спросила:

— Их наказали? Ну, тех, кого потребовал найти Алтанай Юргэнович.

— Да. Алтанай лично… проконтролировал. Другие потом шептались, что владыка не так удобен, как хочет казаться, но в итоге всё же списали на то, что он тогда был молод и горяч.

Не так удобен? Ой-ей… Он же большую часть жизни был заложником обстоятельств, но иногда, выходит, не мог соответствовать выбранной роли, рисковал, чтобы остаться хоть бы и в собственных глазах человеком. Всё-таки ему хотелось верить.

Андрей Петрович написал, что будет минут через двадцать. Соня привела себя в порядок в чудном туалете с плиткой под космос и с мылом в виде планет, но время ещё оставалось. Значит, нечего тянуть кота за… Некстати вспомнила про Руслана Арслановича, смущённо кашлянула. Короче, пора позвонить сестре, если она возьмёт трубку.

Открыла контакты, прикусила губу. От волнения пальцы заломило, было физически трудно тыкнуть на значок вызова. Ой… Пересилив себя, зажмурилась от страха. Даже голова закружилась от волнения, пока шли гудки.

— Алло, кто это?

Ну да, Соня же сменила номер.

— Я… Соня.

Молчание. Прошептала в ответ сердитому сопению в трубке фразу из детства:

— Привет паровозику от опоздавшего пассажира…

Глупо, до чего же глупо! Пропасть на пять лет, а потом начинать с детской присказки.

— Ты серьёзно? Много бы ласковых я тебе сказала, не будь мы на четверть цыганками, сестрёнка, — процедила Надья. — Ну… рада, что ты цела, «паровозик ещё не скрылся вдали». Будет кому отвесить звездюлин, когда увидимся! Что хотела-то?

— Нади, я очень вас всех люблю и правда хотела как лучше…

— Любовь так и прёт, мы даже записки без адреса не дождались. Карлу-то хоть невнятное извинительное письмо перепало, а нам? Ладно, я тебе в глаза скажу при встрече, а не вот так. Давай-ка по делу, я не верю, что ты позвонила бы только ради извинений. Максимум написала бы.

— Ты, может, знаешь, помнишь о… — Соня задумалась, как в телефонном разговоре сказать, что ей нужно узнать. Она ведь так и не поняла из книг, сколько держать амулет в активирующем отваре и что делать после. — …о вещицах, которые делала наша bunica Anka⁽¹⁾ для… лечебной физкультуры. У меня кое-что осталось от неё, и я знаю людей, которым бы это пригодилось. Но вещь недоделана, а я не помню, сколько нужно держать её в специальном растворе для… укрепления материала. Да и про использование вещиц для восстановления здоровья я почти не помню. Можешь что-нибудь подсказать?

Звучало как бред, но пусть уж те, кто вздумает прослушать, думают о каких-нибудь заговорённых штуковинах для массажа и гимнастики, а не о янтарном амулете. Надья, к счастью, поняла её жалкую шифровку.

— Ой, ну ты и спросила! Я помню, что сам отвердитель у неё настаивался три дня. А потом свои штуковины она окунала в него, но не оставляла. Только каждый день протирала изделие раствором и убирала в тканевый мешочек — так пять или шесть дней. Ждала, пока эти штуковины напитаются и будут прямо-таки сиять. Дальше не знаю. Наверное, использовала как обычно подобные штуки.

— Ага, спасибо! Слушай, а ты…

Продолжая говорить с сестрой уже о не столь важном, Соня всё думала о том, что на всё понадобится восемь-девять дней. Она предполагала , что речь о часах, а тут!.. В найденных у Албановых книгах не говорилось, что придётся ждать не только, пока отвар настоится, но и потом. Или это была некая особая… м-м-м… технология прабабушки? У каждого мастера свои хитрости. Но как же долго! А она ещё даже ингредиенты не собрала!

— Нади, прости, у меня тут срочные дела. Побегу, ладно? Скоро снова свяжусь с тобой и родителями, если будет связь.

Соня выдохнула и убрала телефон в карман. Вот чёрт… Эрхану Тамановичу осталось жить полтора месяца, а амулет будет готов через восемь-девять дней. Вдруг за это время Эрхану станет хуже?! Но нельзя паниковать, надо действовать.

Быстрым шагом вернулась обратно в зал, вместе с Боотуром вышла из антикафе. Погода явно не подумала о своём поведении, снег не прекращался. Боотур сердито фыркнул и натянул Соне на голову капюшон. Эй, она не маленькая! Раньше возмутилась бы, а теперь… Перед глазами всё стояло, как он изо всех сил пытался приподнять горящую балку и освободить брата. Только теперь заметила бледные следы ожогов на его руках.

Бедные, бедные парни! Перебирала в голове варианты разных поддерживающих фраз, но нужны ли они пятнадцать лет спустя? Боль от потери давно притупилась, но совсем не исчезнет никогда. Не найдя слов, просто кивнула ему и несмело улыбнулась. Боотур улыбнулся в ответ.

От дальнейшей неловкости их спас вовремя подъехавший Андрей Петрович. Он не вышел из машины, только махнул им, мол, садитесь. Не любил зимой выходить на улицу: очки запотевали, а линзы носить так и не смог. Боотур нахмурился, но всё же усмирил своего внутреннего параноика. Они расположились в салоне, когда Андрей Петрович устало вздохнул и выехал на дорогу. Плелись медленно и осторожно в сонном и вялом потоке машин и, кажется, собрали все светофоры. На одном из них Андрей Петрович сказал:

— Чтобы вы не гадали, к кому я вас везу… Те торговцы магическими ингредиентами — род Новиковых. Слабые колдуны-бегущие, их семью постепенно покидает магическая сила. Такое редко, но бывает по разным причинам. Их род остаётся в колдовском сообществе как раз из-за того, что поставляет ингредиенты для более способных волшебников.

Прабабушка говорила, что угасание силы — самое страшное наказание богов за неискупленные грехи предков. Соня до того не встречала таких колдунов, это было несчастливой редкостью и… Погодите-ка, Новиковы? Сто-о-оп! Это же фамилия её уже бывшей начальницы! В последнее время Соня совсем разучилась верить в совпадения.

— Вот только не говорите, что наша Анастасия Игоревна тоже колдунья! С ума сойти… не могла же я вас обоих за три года работы не распознать!

— Не скажу, — пожал плечами Андрей Петрович. — Она из бесхвостых, жена одного из Новиковых. Её муж когда-то решил, что сила рода всё равно угаснет, так что можно жениться и на обычной девушке, которую полюбил. Анастасия теперь не самый приятный человек, но она и без всякой магии наблюдательна, научилась подмечать видимые и обычным человеческим зрением детали. До конца не была уверена, конечно же, но подозревала в вас птичью колдунью. Она невзлюбила молодых колдунов с тех пор, когда поняла, что оба их с мужем ребёнка не способны к магии.

Ох… Значит, зависть? Но Соня же не виновата, что у её семьи вот так вышло! Оставалось понадеяться, что именно с Анастасией Игоревной они не встретятся: та ведь должна быть на работе, если у Андрея Петровича выходной.

До частного сектора в городской черте пришлось ехать долго, но наконец остановились возле шикарного трёхэтажного дома. Пусть с колдовской силой у Новиковых печально, зато достатком совсе-е-ем не обделены.

Андрей Петрович снял очки и, подслеповато щурясь, нажал на вызов на домофоне. Когда кто-то ответил, сказал:

— Это Кижеватов, привёл покупателей, которым нужны ингредиенты для отваров.

Калитка открылась. Андрею Петровичу тут верили, хотя вряд ли были очень рады его визиту. Ворота остались закрытыми, припарковать машину во дворе не позволили. Ну, это их дело.

Соня ожидала, что их встретят неприятные люди, завидующие чужой силе, но… Дверь дома открыл тот парень, который помог ей дотащить Карла до квартиры тогда, когда всё и закрутилось! Обалдеть мир тесен!

Он заметил её удивление, широко улыбнулся и шутливо отсалютовал зажатой в руке бутылкой колы.

— Я тоже тебя помню, девчонка из квартиры сбоку. Как твой приятель?

— Он в порядке, спасибо за помощь… А ты…

— Валентин Новиков, хвостатый колдун. До недавнего времени, впрочем, считал себя бесхвостым. А тут бам — и почувствовал, что ты в подъезде лампочку бахнула магией. И там, у лифта чуть не обосрался, когда увидел на твоём плече ворона. Моргнул — и нет его. Списал было всё на пьяные глюки, но следом почуял, что ты из клана совиных, а твой дружок — из клана врановых. Домой пришёл — увидел домашних духов, ощутил защитные чары. Ну, короче, встреча с тобой стала таким вот будильником для моей силы. Странно, конечно, но я прям рад, что родителям теперь повеселее — одного колдуна они всё-таки состряпали. Ладно, чего-то я заболтался. Какие ингредиенты нужны?

Соня протянула ему бумажку, всё дивясь фокусам колдовской силы. Парню на вид было лет двадцать, а магия решила проснуться в нём только теперь. Валентин пригласил их в дом, но они решили остаться на улице, уж слишком жарко внутри было натоплено.

Пока ждали, Соня осматривала двор со скамейками, выключенным на зиму фонтанчиком, садовыми статуями… Но больше красоты было в окружающей дом природе, которую в частном секторе ещё не задавили выхлопами и закатыванием в асфальт каждого «лишнего» кусочка земли. Возле домов росли большие сосны, воздух казался намного чище, чем в центре.

Вдруг раздался прерывистый писк, похожий на какую-то сигнализацию. Судя по спокойствию Андрея Петровича, это не его машина. Совка огляделась по сторонам и вдруг увидела, как от одной из сосен будто бы отлетел кусок коры. Нет… У коры нет крыльев. В сторону Сони летела птица. Сова-сплюшка! Крохотная, но такая шустрая!

Сплюшка, продолжая пищать⁽²⁾, спикировала чётко на Сонино плечо и уселась с такой уверенностью, будто делала так уже сотни раз.

— Поздравляю, — улыбнулся Боотур. — Ты снова обрела магического помощника.

Соня ещё не успела отойти от радостного шока, когда на пороге снова показался Валентин с бумажным пакетом в руках.

— Нашлось всё, кроме одного краснокнижного мха и… — Он поднял глаза на Соню. — Ой ты блин! Вижу, проблема с когтем совы-сплюшки отпала сама собой.

— Сейчас главная проблема в погоде… — пробормотал Боотур. — Что там на трассе будет к вечеру и как ехать в деревню — вопрос.

1) Бабушка Анка (румынский). Сёстры называли прабабушек просто бабушками.

Вернуться к тексту

2) Звук, который издают совки-сплюшки, действительно похож на сигнализацию.

Вернуться к тексту