Белый лев (гет)

— Мне и вправду очень жаль, — прошептала Серая Дама. — О своей матери я услышала лишь незадолго до ее смерти.

Гарри, Рон и Джинни обменялись печальными взглядами.

— Все равно спасибо, — грустно сказала Джинни. Она, как и все остальные, сильно надеялась на помощь призрака.

— Меня тогда здесь не было, но до меня дошли слухи, касающиеся магической силы основателей, — сказала Елена.

— Какие слухи? — тут же оживились все трое.

— У них были особые способности, которые, разумеется, пришлись кстати в обучении юных ведьм и волшебников, однако, как говорят, они намеревались разделить свои силы с наиболее одаренными из них. Должно было наступить время, когда они передали бы их тем немногим. Как, почему и, прежде всего, когда — я, к сожалению, не могу ответить. Равно как и на вопрос о том, должны ли эти силы воплотиться в одном человеке или распределиться среди нескольких… но они должны служить общему делу. Я слышала, что они присутствуют в человеке с самого рождения и пробуждаются, когда возникает такая необходимость. Однако никто не должен покушаться на них…

— Что произойдет в этом случае, Серая Дама? — перебил ее Гарри. — Пожалуйста, нам очень нужно это знать!

— Тогда магия может обернуться либо против самого носителя, либо против того, кто попытался ее присвоить.

Теперь уже Гарри, Рон и Джинни посмотрели друг на друга испуганно и озабоченно. Такого поворота событий они не ожидали.

— Это значит… смерть? — шепотом спросила Джинни.

— К сожалению, да, — кивнув, ответило привидение.

— Но ведь сейчас она в облике льва… и она жива.

— Это правда, — подтвердил Гарри.

— Может, дело в сестре Снейпа…

— Вполне возможно…

Елена Рэйвенкло молчала, но вместе с тем внимательно прислушивалась к их разговору. Затем она задумчиво склонила голову набок.

— Лев… — пробормотала она. — Когда действие льва станет хитрым и ловким…

Остальные тотчас прервали ее.

— Что вы сказали?

Серая Дама моргнула.

— Есть такое стихотворение о льве. Не знаю, кто автор, но когда-то я его прочла.

— И что это за стих? — поинтересовалась Джинни.

— Когда действие льва станет хитрым и ловким,

А змея преисполнится мужества твердого,

Основатели вместе сойдутся, навек примирившись,

А из злобы презренной вдруг вспыхнут любовь и привязанность,

Тогда в стенах Хогвартса мир навсегда воцарится,

Гриффиндора дружбы узами свяжет со Слизерином.

Друзья затаили дыхание.

— Звучит как пророчество, — прошептал Рон Гарри и своей сестре. Те безмолвно кивнули.

— Вы сказали, что прочли его. Не могли бы вы вспомнить, где именно? Это может быть важно, — попросил призрака Гарри.

— Прошло много, очень много времени, — проговорила Дама. — Дайте мне немного подумать, вероятно, тогда я смогу вам помочь.

Трое друзей недовольно кивнули. У них просто не было на тот момент иного выбора. Поэтому они, поблагодарив, вышли из башни Рэйвенкло.

— Мы должны поговорить с Дамблдором. Возможно, он когда-либо слышал о подобном, — предложила Джинни.

— Хорошая идея, — одобрил Гарри.

Они вместе отправились к Директору, чтобы сообщить ему о том, что удалось выяснить. Он, очевидно, был крайне озадачен их рассказом.

— Такое мне еще слышать не приходилось, — сказал это, он откинулся в кресле назад и провел пальцами по своей длинной бороде. — Но я поинтересуюсь. Быть может, кто-нибудь еще даст информацию и поможет нам. — Дамблдор окинул взглядом портреты бывших директоров школы.

— Огромное спасибо, профессор, — хором поблагодарила его троица.

— Не стоит, ведь это вы об этом узнали, — усмехнувшись, ответил старик.

— Кстати, как поживают родители Гермионы? Их ведь можно было спасти, — спросила Джинни после долгого, смущенного молчания.

— В соответствии со сложившимися обстоятельствами, как говорят маглы. Они находятся в больнице святого Мунго. Авроры, тем временем, продолжили допрос Люциуса. Родителей Гермионы обнаружили в связи с разнообразными факторами…

— То есть, скорее, случайно? — уточнил Гарри.

— Совершенно верно, — подтвердил Дамблдор.

— Но ведь Гермиона стерла им память, — подал голос Рон.

— Правильно. Но дело в том, что и среди Пожирателей Смерти есть некоторые способные волшебники, которые умеют определять наложенные заклинания и отменять их. Мистера и миссис Грейнджер пытали, в надежде выяснить что-либо, но безрезультатно. Потом они попытались подобраться к Гермионе. Однако ваша подруга была так расстроена, когда не смогла найти своих родителей, что не заметила магические следы, оставленные специально для нее. В данный момент Грейнджеры отдыхают, и они уже справлялись о своей дочери. Но они не знают о том, что с ней сейчас происходит. Мы считаем, что самое лучшее — держать все в тайне и ждать, пока Гермиона превратится в человека. До выписки пройдет еще немало времени, и если к тому моменту ничего не изменится, я буду вынужден сказать им правду. Они имеют на это право, ведь она их единственное дитя.

Ребята понимающе кивнули.

— А теперь и вы отдохните, мы обязательно найдем решение, — предпринял Альбус попытку успокоить их.

Он был прав. Им очень хотелось пойти к Гермионе, но ее звериные инстинкты все больше затрудняли общение, поэтому они первым делом трансгрессировали к своим родителям.

* * *

В это время Ремус не отходил от Касс. Она уже не парила в воздухе, но все еще пребывала в трансе. Казалось, будто к ней никто и не приближался: ни Северус, ни он сам. Однако он снова и снова взывал к ней мысленно, в который раз умоляя:

«Прошу тебя, открой глаза. Я не хочу тебя терять… я ведь люблю тебя».

Сколько раз он ей это сказал — Лунатик не знал сам. Слова эти были своего рода мантрой, которую он постоянно повторял.

«Из-за этой дурацкой ссоры… ты была права. Пожалуйста, поверь мне. Просто постарайся меня понять… Гермиона чудесная девушка, когда-то я был ее учителем, поэтому то, что я думаю, вполне естественно. Но если она будет счастлива с твоим братом? Тогда ей придется…»

В душе Ремус чувствовал желание заплакать, но глаза его были сухи, хотя их и щипало. Он уже пролил немало слез по Кассиопее и больше не мог. Силы его были на исходе, к тому же он чувствовал бесконечное бессилие, потому что не мог помочь Касс. Он словно внезапно постарел, поскольку практически не принимал пищи, хотя уже давно подошло время, когда потребность стала необходимостью.

— Она не вернется к тебе скорее, если ты не будешь есть. Или ты считаешь, что она хочет, чтобы ты страдал? — сказала ему Минерва.

Он знал, что она была права, но просто не мог выбраться из своего состояния.

Когда Северус не проводил исследования для Гермионы, он навещал свою сестру. Молча сидел он рядом с ее другом. Поначалу они не разговаривали, несмотря на то что мастер зелий ладил с оборотнем лучше, чем с другими Мародерами. Но проходили дни, и они время от времени стали беседовать. Разговор шел в основном о былых временах и о Кассиопее.

Северусу не удавалось проникнуть в ее разум, как он ни пытался.

— Оставь это, — примиряюще сказал Ремус. — Ты расходуешь лишнюю энергию, не достигая при этом ничего…

— Надеюсь, ты не считаешь мою сестру безнадежной? — прорычал Снейп, бросив на него косой взгляд.

— Нет, хотя становится все труднее, — признался Лунатик. Ему в любом случае не было смысла притворяться перед кем-либо или обманывать себя.

— Я верю, но тебе нельзя этого делать. Не теперь, когда ты в чем-то от нее зависишь.

Ремус давно перестал удивляться тому, насколько проникновенно с ним порой говорил Северус. Он понимал, что тот имел в виду и испытывал радость от обладания тем, чего ему не могли в тот момент дать Джеймс и Сириус.

— Я знаю… — пробормотал он немного погодя.

Неожиданный стук прервал его на полуслове.

— Войдите, — своим привычным бесстрастным тоном произнес Северус, машинально выпрямившись.

Дверь отворилась, и вошла мадам Помфри.

— Вот ты где, Северус, — сказала она, подойдя к мужчинам.

— В чем дело? — прямо спросил тот.

— У тебя гости.

Снейп вскинул бровь в крайнем изумлении.

— У меня?

— Да, пойдем со мной, пожалуйста.

— И кто же это?

— Ты увидишь, — ответила медсестра.

Ее поведение совершенно не понравилось Северусу, что он не преминул четко выразить взглядом.

— Выстави его, у меня нет времени, — проворчал он.

— Думаю, ты сможешь выкроить пару минут. Мне велели передать тебе, что речь идет о Гермионе.

Мастер зелий тотчас поднялся на ноги и прошел мимо мадам Помфри. У последней возникли проблемы с тем, чтобы за ним поспеть.

— В вестибюле, — запыхавшись, крикнула она ему вслед, чтобы он не выбрал неверное направление.

Северус чуть заметно кивнул и спустился в вестибюль. Не успели показаться массивные двери, как он встал как вкопанный, узнав своего гостя.

— Драко.

Драко кивнул и подошел к нему. Он выглядел похудевшим и бледным.

— Здравствуй, дядя Сев, — сказал он.

— Что привело тебя ко мне? — осведомился мастер зелий и затем покачал головой: — Пошли ко мне, там мы сможем поговорить спокойно.

Драко кивнул и последовал за своим крестным отцом в подземелья. Северус, отведя его к себе в кабинет, предложил юноше сесть.

— Поппи сказала, что ты здесь из-за Гермионы.

— Да. Я не уверен, что это поможет, но я присутствовал при этом, когда отец, — он почти выплюнул эти слова, — корпел над этой книгой.

Северус сцепил пальцы и пристально посмотрел на Драко поверх своих рук.

— Прошу тебя, продолжай.

— Он частенько сыпал проклятиями, поскольку текст оказался таким трудным. На то, чтобы перевести жалкие полстраницы, у него ушло много месяцев.

— И где-то в этом промежутке он ошибся, я полагаю.

— Я тоже так думаю. Тут я помочь не могу, что касается другой…

— Ты имеешь в виду Кассиопею? Но как? Мы с Дамблдором перепробовали множество заклинаний.

— То было составлено из нескольких совершенно разных, их разработал мой отец, — объяснил Драко. — Фините Инкантатем не поможет, как он говорил.

— К сожалению, это так. Его я применил первым делом…

— Естественно. Я не знаю, как именно звучит контрзаклятие. Вот тут я тебе написал, из каких частей оно состоит и что я понял насчет обратного заклинания, — сказал Драко и, достав из недр мантии свиток пергамента, передал его Северусу.

Тот, поблагодарив, взял свиток, развернул и тотчас углубился в немногочисленные строчки.

— Это кое-что проясняет. Я уверен, теперь мы сможем вскоре ее освободить. Спасибо, Драко.

— Это самое меньшее, что я мог бы сделать…

— Хорошо. Многое произошло, и с твоей стороны было мужеством прийти сюда.

— Ты думаешь? То есть… мне показалось, это единственно правильное действие, — проговорил Драко, глядя на свои руки. — Я не хочу быть, как он, — добавил Малфой-младший, не поднимая глаз.

— Ты не такой. Само твое теперешнее поведение свидетельствует об этом. Ты Драко, а не Люциус Малфой. Если ты захочешь, ты сможешь вести нормальную жизнь в соответствии с твоими собственными представлениями, ценностями и принципами.

— Как ты, дядя Сев?

— Я пытаюсь, я слишком долго был шпионом… от этого не так-то просто избавиться, — признался Северус крестнику.

Драко кивнул. Ему хотелось бы еще спросить у крестного о том, что происходило между ним и Гермионой, но он слишком хорошо знал Северуса, чтобы ожидать ответа на подобный вопрос.

— Теперь тебе нужен отдых. Несколько комнат для гостей уже восстановлены, там ты сможешь выспаться, и, конечно, домовые эльфы сообразят тебе что-нибудь поесть.

— Спасибо. Я не голоден, но очень устал, — ответил Драко и поднялся.

Северус сделал то же самое, после чего проводил его до одной из комнат для гостей.

— Как Нарцисса?

— Мама в восторге от того, что вновь обрела свободу. Она решила развестись и начать новую жизнь, только она не знает, как это сделать. Ты же понимаешь, что фамилия «Малфой» нынче далеко не в почете среди волшебников.

— Пока это так, но у вас с матерью есть шанс проявить себя. Что вы лучше, нежели о вас думают, и ваша сущность не сводится к фамилии.

— Мы попробуем, — Драко наклонил голову.

После этого они распрощались. В то время как Драко лег спать, Северус отправился к Дамблдору, чтобы рассказать обо всем.

Теперь у них появилась надежда.