Эффект наблюдателя | The Observer Effect (джен)

При словах «кабинет защиты от тёмных искусств» воображение моментально рисовало мрачные, скудно освещённые катакомбы со скелетами чудищ по углам и пентаграммами на полу. Увы, реальность была от этих фантазий весьма далека, и в первый же день жестоко разочаровала Гарри.

Класс ЗОТИ оказался просторным и очень светлым, с высоким сводчатым потолком, да и находился он вовсе не в подземелье, а на втором этаже зáмка. Большие полукруглые окна глядели точнёхонько на крыши теплиц, за которыми рыжая полоса засохшего папоротника, щедро присыпанная снегом, переходила в обледеневшие колючие кусты. Ещё дальше простиралось, насколько хватало глаз, море голых чёрных ветвей, лишь кое-где разбавленное вкраплениями хвойной зелени — опушка Запретного леса подступала ближе всего к стенам школы именно с этой стороны. Когда-то за теплицами располагался фруктовый сад, но сейчас от него не осталось ничего, кроме нескольких одичавших яблонь с крошечными, размером с пенни, кисло-горькими плодами. Кабы не пышная растительность, видневшаяся сквозь стёкла парников, пейзаж можно было бы назвать тоскливым — черные, белые и охристые тона сообщали ему сходство со старинной литографией, которую кто-то начал было раскрашивать, да так и забросил.

Кроме вида из окна, глазу скучающего школяра было почти не за что тут зацепиться. Стол, парты, классная доска, массивная железная люстра на цепях, похожая на тележное колесо. Голые стены, обшитые деревянными панелями примерно футов на пять от пола, белёный потолок и вездесущие портреты дряхлых дедушек в мантиях (по большей части они дремали, безучастные ко всему вокруг). Отличить одного нарисованного старичка от другого казалось делом невозможным — разве что, крайний слева в ряду у двери то и дело подносил к уху слуховой рожок. Единственным украшением классу служил притулившийся в углу скелет дракона, да и тот был всего-навсего гипсовой копией в одну восьмую натуральной величины.

Гарри покосился на окно. Пришлось, безо всякого объяснения причины, усесться не на своё привычное место в центре второго ряда, а в дальнем конце помещения, по диагонали от входа. Впрочем, Драко, как видно, решил, что смена дислокации вызвана желанием держаться подальше от преподавательского стола (что же до Грега и Винса, то им задавать вопросы и вовсе не полагалось — не по чину).

Тот, кто сидел в проёме окна, согнув колени и прислонившись затылком к оштукатуренным кирпичам, покосился на Гарри в ответ. Расслабленная небрежная поза была лишь иллюзией — волшебную палочку Том держал в руке, нацелив её кончик в сторону двери, а побелевшие костяшки крепко стиснутых пальцев подсказывали, что он отнюдь не так спокоен, как могло бы показаться постороннему наблюдателю. И, невзирая на собственный страх и нервозность, Гарри почувствовал, как что-то тёплое и сладкое, будто глоток горячего шоколада, просачивается прямиком в душу. Том пришёл сюда из-за него, ради него. Он беспокоился, что с Гарри может случиться что-нибудь скверное. Не желал, чтобы ему причинили вред.

И Гарри ведь знал, он так и знал, что это — взаимное. Не он один терял самообладание при малейшем намёке на опасность, угрожающую брату. И, разумеется, у Тома имелись рациональные причины, много причин печься о благополучии Гарри, но всё-таки было некое подспудное ощущение, что дело не в них. Точнее, не только в них.

Из этих утешительных мыслей его вырвал громкий немелодичный дребезг — звонок возвестил начало урока. И в то же самое мгновение распахнулась входная дверь.

Гарри ожидал — примерно чего угодно. Жестокого нападения, обычного режима зомби-марионетки, любых промежуточных вариантов. Даже если бы тот, кто занимал теперь тело профессора Квиррелла, вошёл в кабинет, жонглируя собственной головой, Гарри бы, наверное, не удивился.

Но это оказался не Квиррелл.

— Тихо! — пресёк декан зародившийся было в рядах студентов ропот. — Мой коллега приболел, сегодня я его замещаю. Начнём перекличку, — и он, как ни в чём не бывало, раскрыл классный журнал.

Гарри чуть не пропустил момент, когда назвали его фамилию — выручило то, что Драко вовремя пихнул колено Гарри своим. Он лихорадочно обдумывал новости. «Приболел». Насколько именно, и чем? Квиррелла отправили в Мунго? Вызвали к нему целителя? Мерлин трижды величайший, неужто кто-то наконец обратил внимание на состояние профессора? Или он, скажем, упал в обморок прямо посреди учительской и его стошнило пинтой единорожьей крови? Как было бы славно!

Гарри отвёл себе несколько секунд на то, чтобы насладиться этими радужными мечтами, пережить их и оставить позади. Нет, куда более вероятно, что за обтекаемой формулировкой скрывалось нечто плохое. В отсутствие дополнительной информации, диапазон «плохого» варьировался очень широко, от «снова удрал в Запретный лес» до «убил всех за пределами этой комнаты». С «захватил заложников, и теперь нас штурмует аврорат» в промежутке. Он снова осторожно скосил глаза на Тома; тот, успевший спрятать волшебную палочку, слегка дёрнул плечом и заломил правую бровь. «Понятия не имею, что происходит», — перевёл Гарри и насторожился ещё сильнее.

Тóму не выйти сейчас — Снейп непременно заметит отворившуюся дверь. Дежурный призрак — в коридоре, если не вовсе улетел по своим делам. Гарри мог бы это проверить, и заодно выпустить Тома из кабинета, если бы тоже сказался больным (вообще-то сегодня был как раз тот редкий случай, когда голова на уроке ЗОТИ не болела). Но для дальнейших действий ему требовался Драко, а в идеале — и Гермиона. И, как назло, защита от тёмных искусств являлась одним из тех немногих занятий, что у их факультетов проходили раздельно. И снова — оставалось ждать.

Ждать Гарри страшно не любил — уж лучше «круцио», чем эта пытка (и да, в каком-то смысле он гордился, что громкая фраза не была с его стороны голословной). По счастью, Снейп в роли преподавателя ЗОТИ отличался от Квиррелла как небо от земли. На его занятиях никто никогда не скучал. Драко одарил Гарри новым пинком под партой, и тот, встряхнувшись, успел услышать окончание фразы:

— …куса оборотня?

Вопрос, на самом деле, скорее был по зельям, чем по защите, но это и логично. Декан не мог не знать, чему и как их успели научить, даже если отказывался понимать — кто и почему. Недовольно кривя губы, Снейп буравил Гарри взглядом своих непроницаемо-чёрных глаз — должно быть, учуял рассеянность, которой не терпел на уроках. Было непривычно и странно смотреть на него издалека, поверх голов других студентов — на зельеварении Гарри и Драко делили стол в первом ряду. Гарри и вообще предпочитал садиться поближе к доске — отчасти из-за плохого зрения, отчасти потому, что именно там всегда гнездились ботаники и заучки, и учителя практически не отслеживали этот сектор, уделяя гораздо больше внимания задним партам.

— Три части кашицы из свежих листьев бадьяна на одну часть порошкового серебра, — выдал Гарри, практически не задумываясь. — Первые сутки менять повязку с мазью каждые два часа, далее — смотря по заживлению.

— Верно, — хищно повёл носом декан. — Порекомендуете что-то ещё?

Естественно, Гарри читал заданный параграф. Но тот ему сразу не понравился — бестолково. Да и в целом «Пособие по самозащите от тёмных сил» его раздражало — ни логики, ни последовательности изложения, ни чётких инструкций. Он пожал плечами и ответил, так, как думал сам:

— Перед началом лечения тщательно промыть укус проточной водой с мылом, сэр.

В конце концов, если это работало с вирусом бешенства, то почему бы ему не сработать и здесь? Каков бы ни был агент, вызывающий ликантропию (а столь важный вопрос, к изумлению и негодованию Гарри, учебником даже не затрагивался), у оборотней, как и у вампиров, он совершенно точно находился в слюне (возможно, и в других физиологических жидкостях тоже, но никто, то есть совсем никто, не дал себе труда исследовать это).

Декан ход мыслей Гарри явно уловил — поощрительно вскинул брови и слегка кивнул.

— Разумно, — отсутствие этого «разумного» в рекомендованном Министерством учебном пособии он никак не прокомментировал. — Ещё?

Гарри подавил вздох. Декан — просто ходячий сканер, не иначе. Вот откуда он знает, что у Гарри на уме есть «ещё»?

— Я полагаю, сэр, — тихо сказал он, — что в период полнолуния правильным выбором стала бы экстренная ампутация. Когда она возможна, конечно.

Потому что полнолуние означало не только гарантированную трансформацию для самого оборотня. Оно означало также практически гарантированное заражение для его жертвы. Конечность можно было вырастить заново или, в крайнем случае, заменить протезом. Но сломанная жизнь не протезировалась, и вырастить на её месте новую сумел бы далеко не каждый. До половины заражённых накладывали на себя руки в первый же год. Из них четверть — после первой трансформации.

— Жестоко, но эффективно, — сухо усмехнулся Снейп. — Три балла Слизерину за ваш ответ, мистер Поттер. Мистер Забини…

При иных обстоятельствах Гарри с удовольствием послушал бы спор о лечении укуса акромантула (Блейз унаследовал от легендарной Чёрной Вдовы поистине творческий подход к ядам и антидотам), но сейчас он ограничился тем, что мысленно перевернул песочные часы. Минуты три у него есть, потом нужно снова проверить, что же происходит в классе. Он погрузился в обдумывание своих планов, и, когда последняя воображаемая песчинка упала в нижнюю часть колбы, все необходимые коррективы были внесены.

Чего он не учёл, так это того, что у старшего брата тоже созрел план.

— Вот как мы поступим, — властно сказал тот.

На заднем плане Пайк вдохновенно повествовал о том, как его подрала мантикора; разумеется, эту историю среди первокурсников Слизерина не знал только глухой, и, разумеется же, Ллевелин получит от декана заслуженный призовой балл за свой подробный и практический ответ. Но Гарри не было дела до нюансов применения кровоостанавливающего жгута, сооружённого из подручных материалов.

В стопке книг, отложенных Гарри для лёгкого чтения перед сном, имелось сочинение «Магглы, которые заметили», вышедшее из-под пера некоего Бленхейма Сталка. Уже одно существование этого труда доказывало — Статут о секретности не был на сто процентов эффективен. Да и, строго говоря, в исторических масштабах с момента его принятия прошло не так уж много времени — всего каких-то три сотни лет. Так что, разумеется, магглы знали о колдовстве, просто их представления о нём сильно отличались от реальности.

Профессор Биннс как минимум четырежды с начала учебного года касался в своих лекциях истории охоты на ведьм. Правда, из-за его неспособности ориентироваться в собственном учебном плане изложение фактов не отличалось последовательностью. Но общую панораму событий, пусть и набросанную крупными мазками, он сумел передать — во всяком случае тем, кто не впадал в летаргию от одного звука его скрипучего монотонного голоса. Гарри в этом плане было чуть проще, чем большинству магглорождённых и полукровок — ещё до Хогвартса он прочёл и о «Демонологии» за авторством короля Якова⁽¹⁾ (да-да, того самого, который подарил Англии знаменитую Библию, поименованную в его честь), и о «Молоте ведьм». Даже о салемских процессах что-то где-то мельком ему попадалось — вот она, сила крови, должно быть, это его собственная магия пыталась дать о себе знать таким заковыристым обходным путём (возможно также, что вечные рассуждения тётки Петуньи о «чертовщине» сыграли тут свою роль). Иными словами, Гарри, по своей личной скромной оценке, довольно хорошо представлял себе воззрения магглов на колдовство и на тех, кто им занимается.

И, хотя обычно эти воззрения не вызывали у него ничего, кроме смеха (и, порой, брезгливости), всё же Гарри поймал себя на том, что в данную конкретную минуту он более чем вписывается в образ, созданный воображением простецов.

Конечно, тот, кто ему нашёптывал, был не дьявол. Однако…

«Слушай меня внимательно и делай в точности то, что я скажу».

И Гарри слушал его. Только его. И собирался сделать всё, что тот скажет.

Тем более, что их планы так идеально сочетались между собой.

Зазвенел звонок, загрохотали крышки парт, загомонили вокруг голоса и зашаркали ноги. Глухая чёрная мантия драматично взметнулась на развороте — профессор Снейп покинул кабинет. Гарри придержал Малфоя за рукав, наклонился к самому его уху и шепнул:

— Переносим всё на сегодня, он одобрил. План — прежний. У тебя — три четверти часа. Справишься?

— Да! — выдохнул Драко, ухмыляясь, как безумный. Другого ответа Гарри от него и не ждал — авантюрная жилка Блэков давала о себе знать.

Сложнее пришлось с Гермионой. Гарри в очередной раз пожалел, что не может быстро связаться с ней при нужде — проклятие, это ведь волшебный мир, а магия безгранична и невероятно могущественна! Ну должен ведь существовать колдовской аналог пейджера, правда? Неужели и это им с Томом придётся изобретать с нуля?

Какая-то мысль проползла по краю сознания, но не дала как следует разглядеть себя. Гарри тряхнул головой — ладно, само потом вспомнится. Кажется, это было как-то связано с Гриндельвальдом…

Грейнджер нашлась в библиотеке — ну а где же ещё, если подумать. Он вытащил с ближайшей полки первый попавшийся том потяжелее, шмякнул его на столешницу и, когда она подскочила и заозиралась, поймал её негодующий взгляд и подмигнул. И ушёл за стеллажи, в секцию ритуалистики — наследие иных, более цивилизованных времён, когда ритуалистику ещё преподавали в школе.

— Миона, — понизив голос, спросил он, едва она прошмыгнула вслед за ним. — Ты видела сама-знаешь-кого сегодня?

Девчонка помотала головой.

— У нас ЗОТИ по вторникам, когда у вас история магии, ты ведь помнишь.

— Забыл, — повинился Гарри. — У нас его сегодня замещал декан. Странно, да?

— Так, может… — с надеждой подняла брови она. Гарри не дал ей договорить. Он кивнул:

— Хорошо бы. Но я вообще-то ради другого тебя позвал. Я отправляюсь на ужасно секретную и очень опасную миссию, и хочу на всякий случай…

Она сурово свела брови и ткнула его указательным пальцем в грудь.

— Нет, нет. Не продолжай. Во-первых — как тебе не стыдно! Я вижу, что ты делаешь. Пожалуйста, мой лорд, больше не пытайся провернуть это со мной. Во-вторых — конечно я иду с тобой. Ты — мой друг, ты сам настаивал, и это именно то, как поступают друзья. Я знаю точно, я читала, — непререкаемым тоном закончила она.

Её глаза сердито блестели, широкий рот сжался в ниточку, волосы напоминали грозовую тучу — казалось, тронь, и щёлкнет искра, точно молния в облаках. Гарри даже залюбовался — боец, валькирия, настоящая ведьма!

— По рукам, — усмехнулся он. — Твоя помощь мне очень пригодилась бы, на самом деле. Вдруг опять латынь?

Шутка разрядила атмосферу — Грейнджер фыркнула, повертела головой по сторонам и заправила за уши беспокойно вьющиеся кудри.

— Что мне нужно знать? — деловито осведомилась она.

И Гарри рассказал. Он был начеку, а потому успел вовремя поймать в пригоршню недоверчивый возглас: «Цербер?!»

— Настоящий цербер? — страстно зашептала она, отводя рукой его ладонь. — В Британии они большая редкость, ты же в курсе, да? А сколько ему? Это самец или самка? А чем его здесь…

— Миона! — шикнул Гарри. Она моргнула:

— Да, прости. Так ты думаешь, он что-то охраняет?

— Конечно, — Гарри поправил очки, засунул руки в карманы мантии и качнулся с пятки на носок. — Директор что-то прячет там, в этом коридоре, и я собираюсь выяснить — что.

— Тогда сегодня — самый подходящий день, ты прав, — согласилась верная приспешница. — Но как мы пройдём мимо собаки?

— Эта часть — на Малфое, — отмахнулся Гарри. — А ты сделаешь вот что…

Стереотипы — опасная вещь. Они искажают мышление, подсовывая готовые формы и шаблоны, которые, зачастую, в корне неверны. Большинству людей, к примеру, представляется естественным, что злодеяния должны вершиться под покровом ночи. В действительности это совершенно не так. Старуха Фигг умерла в одиннадцать тридцать пять утра. Сейчас, когда намечалась кража века, часы показывали половину четвёртого пополудни — даже с учётом зимнего времени года солнце ещё не опустилось за горизонт. Гораздо надёжнее, чем когда-либо смогла бы ночь, Гарри укрывали чары особого рода, а именно спокойствие и деловитая уверенность.

Каждый встречный видел только «Поттера, идущего в библиотеку» — зрелище привычное и скучное до зевоты. Филч со своей кошкой был далеко — об этом позаботились Винс и Грег. Малфой и Грейнджер прибыли на место первыми — сначала Гермиона, которая отперла дверь, за ней — Драко, с зельем и наживкой. Гарри спрыгнул с пролетающей лестницы, дёрнул ручку, шагнул, развернулся на пятке и притворил створку за собой. На всё про всё ушло примерно четыре секунды. Гермиона, прижимавшаяся спиной к стене, тут же подняла палочку и наложила запирающее заклятье. Гарри перевёл дух и огляделся вокруг.

Цербер радостно и голодно капал слюной. Кажется, он счёл, что сбылась его мечта — каждой голове достанется на обед по студенту. Красные глазки горели алчным огнём, изогнутые, вовсе не похожие на собачьи, когти скребли каменные плиты пола, оставляя на них отчётливые борозды. Звук, скорее всего, был ужасно противный, но его полностью заглушало утробное ворчание, исходившее из трёх полуоткрытых пастей — здоровенных, как сундук, зубастых, как дисковая пила, и вонючих, как донышко мусорного бака. Бочкообразное мохнатое тело и змеевидный хвост довершали образ адского стража. Монстр припал к полу и загремел цепями — сходными телодвижениями бульдог тётки Мардж показывал, что ему хочется поиграть.

Увы, собак Гарри недолюбливал. Да и с играми в своё время как-то не сложилось.

Он обернулся к Драко и жестом показал: «давай!». Малфой размахнулся и с ловкостью опытного игрока в квиддич отправил в полёт шматок копчёного мяса, щедро приправленный «глотком живой смерти».

Конечно, дозировку пришлось высчитывать на глазок. Они извели немало пергамента и чуть не поругались, поскольку убивать чудовище в их планы отнюдь не входило. Краже следовало оставаться незамеченной как можно дольше, и в этом смысле отсутствие в школе директора было не иначе как подарком судьбы. Гарри скрестил пальцы — пускай им и дальше везёт! Цербер щёлкнул зубами — будто муху словил. Облизнулся тремя языками сразу. Фыркнул. Заморгал. И медленно-медленно опустил головы между лап.

Сработало, надо же! Гарри задушил рвущийся наружу смех, скорее нервный, чем радостный. Драко длинно выдохнул, Гермиона прижала кулак ко рту.

— Бодроперцовое зелье, говорите? Ну да, как же, — пробормотала она. — Выше ожидаемого, мистер Малфой, — тот в ответ закатил глаза, всем своим видом демонстрируя, как глубоко ему безразлична эта оценка.

Гарри для проверки запустил в громко сопящего цербера жалящим, но пёс только всхрапнул и почавкал средней пастью. Что ж, монстр был жив и крепко спал, однако никто не смог бы с уверенностью сказать, как быстро его тело одолеет действие зелья, а посему следовало поторопиться. Гарри собрался с духом и сделал шаг вперёд. Колени у него тряслись, но это не помешало подойти к видневшемуся в полу квадратному люку.

Запоздало Гарри обрадовался, что чудище не разлеглось поверх — пришлось бы ещё и левитировать эту махину. Драко, запинающейся походкой подтянувшийся следом, первым ухватился за большое железное кольцо. Они дёрнули вместе, поднатужились, дёрнули ещё раз, отогнали Гермиону, вознамерившуюся помочь, и с третьей попытки всё-таки одолели сколоченную из тяжёлых досок крышку. Люк распахнулся. За ним была темнота.

— А что внизу? — Грейнджер выпустила из кончика палочки светлячок-люмос, и тот, кружась и покачиваясь, устремился в открывшийся колодец. Гарри с интересом проследил за его полётом — пока были видны только каменные стенки и пол, находившийся на глубине десяти-одиннадцати футов. Показалось, или у границы освещённого пространства что-то шевельнулось?

— Разведка так далеко проникнуть не смогла, — преувеличенно бодро ответил он, изо всех сил стараясь не стучать зубами. Получалось плохо. — Прыгаем?

— Погоди, — остановил Драко, — давай лучше отлевитируем друг друга по очереди. Не хочу переломать ноги.

— Ты не очень храбрый, да? — прокомментировала Гермиона, и задумчиво добавила:

— Но это даже хорошо.

— Сейчас первая пойдёшь, — пригрозил Гарри, но всё же направил волшебную палочку на Малфоя. — Готов? Вперёд!

Драко успешно преодолел спуск; вслед за ним, поддерживаемая чарами, в люк шагнула Гермиона. Затем они вдвоём подхватили Гарри. Было не очень понятно, как захлопнуть крышку за собой — и стоит ли это делать вообще. Посовещавшись, решили рискнуть и бросить её открытой. Тем, что шевелилось в темноте, оказались растения — плети адских силков расползались по сторонам от света теперь уже целого роя люмосов. Их шелест и потрескивание напоминали звуковую дорожку к фильму ужасов, хотя при правильном обращении лианы были практически безобидны.

— Зачем они тут? — Гермиона шугнула очередной извивающийся побег.

— Может, сами завелись? — без уверенности в голосе предположил Драко. — Они как раз любят такие места. Темно, сыро…

— Да ну!

И в самом деле, было сыро — капли влаги ползли по стенам и падали с потолка, заставляя Гарри нервно вздрагивать. Проход, сплошь заплетённый растениями, круто пошёл вниз и закончился дверью — вопреки их опасениям, не запертой. То, что предстало за ней, заставило Гарри протереть очки, Гермиону — раскрыть рот, а Драко — присвистнуть. Такого никто не ждал.

Высокий круглый зал освещало сияние, струившееся откуда-то сверху. В его лучах беспорядочно порхали десятки мелких крылатых созданий — Гарри принял было их за птиц, но смущал какой-то странный металлический блеск. Пока он силился определить, что же они ему напоминают, — а рассмотреть их толком не удавалось из-за непрерывной мельтешни — Гермиона огляделась вокруг и растерянно спросила:

— А метла тут зачем?

— В квиддич играть, — съязвил Драко, и тут до Гарри дошло.

— Да ладно, — озвучил он свою мысль. — Это что, снитчи?!

— Ого! — оживился Малфой. — Поймаем парочку на память?

— Клептоман, — припечатала Гермиона. Драко показал ей язык.

— От воровки слышу. Мой лорд — пожалуйста?

Гарри поднял палочку. Целиться не было никакой необходимости.

— Ступефай!

Комок перьев упал к их ногам. Драко надулся:

— Я хотел сам поймать!

— Что ты как маленький, — возмутился Гарри. — Некогда нам играть. Ступефай! Ступефай! Бери, пока дают.

Грейнджер, вопреки высказанному прежде осуждению, первой схватила подарок. И удивлённо заметила:

— Да это вовсе не снитч! Это — ключ!

И впрямь, так оно и было. Гарри озадаченно потёр шрам. Зачем кому-то целая комната летучих ключей? Очевидно, ими что-то предполагалось отпирать, но поблизости не наблюдалось подходящих замкóв — никаких сундуков, сейфов или шкатулок, и всего две двери. Одна — та, через которую они вошли, а другая — в стене напротив.

— А, — сказал он, — так это загадка. Мило.

Приспешники встретили его реплику непонимающими взглядами. Вместо пояснений Гарри бросил чары взлома в ту самую вторую дверь. Ожидаемо, они не сработали.

— Видите? Чтобы пройти дальше, нужен ключ. И он спрятан в куче точно таких же.

— Как в сказке! — подхватила Гермиона, старательно увязывая свой трофей в носовой платок. — Они все одинаковые, и нужно угадать настоящий, да? Хм-м, а…

— Они не все одинаковые, — отстранённым тоном перебил Драко. Он пристально вглядывался во вьющийся под сводами зала крылатый рой. — Обождите-ка пару минут, — и с этими словами он сделал именно то, что и пытался предотвратить Гарри — оседлал валявшуюся в сторонке метлу.

— Куда?! Ты ведь не знаешь, что на ней за чары! Идиот!

Поздно. Будущий ловец слизеринской сборной прянул ввысь. Гарри всерьёз испугался, что на такой скорости тот вмажется в стену, но Малфой, похоже, знал, что делал. Поднявшись к самому потолку, он, будто коршун, охотящийся на стайку голубей, обрушился вниз, тут же рванул вбок, упал спиной вперёд (вроде бы эта фигура высшего пилотажа называлась «ранверсман», хотя Гарри не взялся бы утверждать точно), крутанулся вокруг своей оси — и вдруг резко взмахнул рукой.

— Сумасшедший, — укоризненно вздохнула Гермиона.

Гарри от всей души согласился с этой аттестацией. Сияющий Драко спикировал к ним, отчаянно рисуясь.

— Говорил же, что хочу поймать сам!

Ключ, что он цепко сжимал в пальцах, действительно отличался от своих прежде сбитых собратьев. Больше по размеру и грубее на вид, хотя и украшенный чеканкой, он вдобавок был сделан из серебра, в то время как остальные отливали золотистым блеском, который и делал их издали похожими на снитчи. Гарри фыркнул и отобрал у Малфоя его добычу.

— Выпендрёжник! Можно было ведь и чарами! — проворчал он.

— Да ты бы замаялся целиться в этом месиве! — заспорил тот. Растрёпанные волосы и блестящие глаза придавали ему залихватский вид — Драко явно чувствовал себя настоящим воздушным асом. Сдержав порыв угостить его жалящим в пах, Гарри оглушил продолжавший трепыхаться ключ, отвернулся и направился к зачарованной двери.

Ключ подошёл. Но праздновать победу было рано. В следующем зале их поджидала ещё более странная картина.

— А я в такие играла, — радостно поделилась Гермиона. — В Холланд-парке они есть⁽²⁾.

— Где? — одновременно переспросили Гарри и Драко. Гермиона вплеснула руками.

— В Кенсингтоне! Вы не из Лондона, да?.. Ой, что я говорю, — смутилась она. — Ладно, неважно.

Она смело шагнула вперёд — и едва успела отпрянуть, когда полноразмерная фигура конного рыцаря, стоявшая на одной из клеток подходящей по масштабу шахматной доски, внезапно развернулась и попыталась проткнуть её мечом.

— Ты не очень умная, да? Но это даже хорошо, — Драко, как выяснилось, не позабыл отпущенную в свою сторону шпильку, и лишь дожидался подходящего случая, чтобы её вернуть. Гермиона вспыхнула:

— Я хотя бы не пытаюсь убить себя метлой!

— А ну, тихо! — Гарри скрестил руки на груди. — Миона, как именно ты играла в… это?

Девчонка вытаращила глаза. Нахмурилась. И затараторила:

— Прости, прости! Смотри, это называется — шахматы. Фигуры ходят…

— Ты издеваешься?! — взвился Гарри.

— Мисс Грейнджер полагает, что волшебники не знакомы с благородным искусством шахматной игры, — ввернул Драко, гнусно ухмыляясь. — Ты на одном факультете с Уизли учишься, маггла. Даже я знаю, что он ведёт шахматный кружок.

— Перси?! — не поверила Гермиона.

— Рональд!

— Выйду отсюда — первым делом выучу «силенцио». Работать же невозможно, — посетовал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь. — Миона! Как. Ты. Играла. В это. Как ими управлять?

— Но… — девчонка, наконец, поняла суть вопроса — и растерялась, — …те не двигались. Просто берёшь руками… и переставляешь. И всё.

— Я думаю, — снова влез Драко, браво поигрывая палочкой, — что нам предлагается сразиться с ними.

— Мне тоже так кажется, — согласился Гарри. — Поэтому сейчас мы кое-что проверим. Дай-ка сюда тот ключ. Ты же поймал себе другой, как и хотел, правда?

С кислым видом Малфой расстался с первым ключом, который успел-таки прикарманить. Гарри ткнул в артефакт волшебной палочкой, отменяя оглушающее, дождался, когда крылышки вновь примутся хлопать, и разжал ладонь.

— Вингардиум левиоса!

Ключ благополучно пролетел над головами шахматных фигур — ни одна из них не попыталась его сбить. Гарри покивал собственным мыслям и направил трепещущую крыльями вещицу вниз. Стоило артефакту коснуться плеча закованной в глухие латы пешки…

— Ой, — поморщилась Гермиона. Драко поддержал её брезгливой гримасой. Гарри, наоборот, улыбнулся — теория блестяще подтвердилась.

— Малфой, тащи сюда метлу!

Лётные навыки Грейнджер, конечно, находились на уровне «хуже Лонгботтома», однако даже она сумела преодолеть шахматное поле, не свалившись на растерзание фигурам. Труднее всего оказалось, переправившись по воздуху, возвращать метлу ожидающим на другой стороне — момент, когда одни левитационные чары отпускали её, а другие подхватывали, был весьма волнительным. Гарри добавил в свой мысленный список «выучить немедленно» манящие чары. Вот что значит — проверка знаний практикой, как выяснилось, он всё это время был сосредоточен совершенно не на том.

— Как мы обратно выбираться будем — ума не приложу, — пробурчал он и решительно потянул на себя новую дверь — живые шахматы за спиной его здорово нервировали.

Следующая комната была пустой. Совсем. Хотя запашок, витавший в воздухе… «Так вот где держали тролля», — догадался Гарри. Становилось всё интереснее — и всё страшней.

— Салазар-заступник, — Малфой, похоже, разделял его настроение, — что же директор тут прячет? Целую… Грейнджер, как это у магглов называется? Череда преград?

— Полоса препятствий, — со смешком поправила Гермиона.

— Вот-вот, именно эту самую он тут и нагородил…

Гарри один из всех троих знал (или, точнее, с хорошей вероятностью догадывался), что поджидает в конце этой полосы. Но он уже солгал об этом один раз — вот и теперь промолчал. Они двинулись дальше.

Четвёртая по счёту зала встретила их спокойствием и тишиной. Никто не метался под потолком, не потрясал щитами и копьями, не извивался, шелестя, по углам. Правда, вместо привычной уже двери в дальней стене виднелась арка, закрытая огненной завесой. Огонь струился водопадом, стреляя искрами и источая ощутимый жар — отнюдь не морок, настоящее, обжигающее пламя. Хуже того, едва Грейнджер, шедшая последней, переступила порог, как полыхнуло и сзади. Они оказались в огненной ловушке. Гарри завертел головой в поисках выхода из неё — и только тогда обратил внимание на стол.

Стол располагался слева у стены и был уставлен колбами разнообразных форм и размеров. С краю лежала какая-то записка. Всё вместе смотрелось несколько странно, но удивительно знакомо, будто Гарри где-то уже попадалось на глаза нечто подобное.

— По-моему, директор Дамблдор серьёзно увлекается видеоиграми, — прокомментировала Грейнджер, и Гарри чуть не хлопнул себя по лбу — так вот что это ему напомнило! Против ожидания, Малфой не переспросил про видеоигры, а, наоборот, кивнул с отвращением на лице.

— Тот ещё магглолюб, скажи?

Он приблизился к столу, поднял пергамент, вчитался — и резко побледнел (что при его светлой коже само по себе было достижением). Гарри дёрнулся к нему.

— Малфой, что?..

Но Драко только замотал головой. Он скомкал листок и запихнул его во внутренний карман мантии.

— Компромат на хорошего человека. Мерлин, я и подумать не мог… — он растёр лицо руками и вздохнул. — Теперь придётся с этим жить. Ладно…

Гарри не задал вопроса, вертевшегося на языке — но только потому, что твёрдо решился стащить потом эту бумажку. Компромат даже на самого лучшего человека мог пригодиться рано или поздно. Грейнджер полностью проигнорировала всю их маленькую драму — она уже возилась с колбами.

— Как интересно, — произнесла она, рассматривая один из сосудов на просвет. Затем поднесла его поближе к лицу и помахала ладошкой, аккуратно втягивая воздух ноздрями. — Малфой, взгляни-ка. Что это, по-твоему?

— Не можешь определить зелье? — заухмылялся Драко, поигрывая бровями, и протянул руку за колбой. Понюхал. И скривился:

— Это какая-то шутка, да?

— Да что там у вас? — не выдержал Гарри.

— Алкоголь!⁽³⁾ — приспешники умудрились сказать это хором, да ещё и с почти одинаковой интонацией праведного негодования. Гарри сделалось смешно.

— Вы в состоянии отгадать все зелья? — скептически уточнил он. — Полагаю, именно в том и состоит задача, — он едва не ляпнул «квест».

— Здесь всего семь, и одно из них — даже не зелье, — задрала нос Гермиона. Драко был лаконичнее:

— Я справлюсь, мой лорд.

К первой отставленной в сторонку колбе почти сразу добавилась вторая. Гарри покачал головой — ну и зачем тут это угощение? У директора точно не все дома. Что не делало его менее опасным противником — как раз наоборот. Третья колба вызвала короткий оживлённый спор, в завершение которого её выплеснули на полыхающую дверь. Жаль только, что на входную — потому как огонь моментально погас, а по полу растеклось пятно инея. Драко торжествующе потряс опустевшим сосудом.

— Холодильный раствор, я же говорил!

Четвёртую и пятую жидкости уверенно опознали как яды⁽⁴⁾. Гарри вмешался и пресёк препирательство об этичности их присвоения коротким «можно». Отраву разыграли, подкинув монетку, и переключили внимание на вещество под условным номером шесть. Над ним думали так долго, не желая уступать друг другу, что Гарри, присевший у стеночки в ожидании вердикта, успел задремать. И к лучшему — мозг, освежённый коротким отдыхом, сгенерировал оригинальную догадку.

— Вы эту ерунду в огонь выплесните, — посоветовал он. — У вас там два зелья осталось, и одно из них погасит пламя, я уверен. Просто лейте оба.

Просиявшая Грейнджер схватила последний сосуд, и они с Малфоем чуть не столкнулись лбами, изучая тёмную вязкую субстанцию. Стоило вытащить плотно притёртую пробку, и комнату заполнил острый, горький, бодрящий травянисто-фруктовый аромат, настолько сильный, что даже со своего места Гарри сумел его учуять. Рута⁽⁵⁾. Какие у неё там свойства в зельях? Он поднялся и подошёл поближе.

— Я знаю, что это такое! — возбуждённо сообщил Драко. — Поттер, ты абсолютно прав — это «ледяная кровь»! Но…

Да, Гарри и сам уже видел проблему. Какое там «лейте в огонь»! Колба была крохотной — «малая номер три», едва вмещавшая чайную ложку. К тому же…

— Оно для приёма внутрь, да? — Малфой кивнул, закусив губу. — И доза на одного?

— Гарри, тогда пей ты! — решительно сказала Грейнджер.

— Лучше ты, ты — девочка, — заспорил Гарри.

— Это шовинизм!

— Это приказ!

В итоге они поделили проклятущую «ледяную кровь» поровну — каждому досталось по несколько капель. Ощущения от неё оказались под стать названию — по всему телу колючими мурашками пробежал озноб. Короткий мозговой штурм перед этим окончился предложением намочить мантии при помощи «агуаменти», как следует в них закутаться и накинуть капюшоны. Пропитанная водой плотная шерсть должна была хоть немного защитить от огня.

— На счёт «раз», — объявил Гарри, когда они, дрожа от холода и волнения, выстроились перед полыхающей аркой. — Готовы? Раз!

И они со всех ног понеслись вперёд.

«Крещение огнём» прошло лучше, чем ожидал Гарри. Из потерь у них насчитывались: одна спалённая до корней прядь, один прожжённый рукав и один волдырь на кончике носа. И насквозь мокрая одежда, разумеется, но победа не приходит без жертв.

Казавшаяся бесконечной анфилада завершилась небольшой квадратной комнатой. Увидев, что находится внутри, Малфой выразительно застонал.

— И всё? Мы так намучились — и всё ради этой штуки? Дайте хоть глянуть разочек, — он двинулся вперёд, но Гарри с Гермионой вовремя повисли у него на плечах.

«Желание сердца» глумливо наблюдало за их вознёй. Гарри соврал бы, если бы сказал, что его самого не тянуло к зеркалу, но бороться ему помогали две вещи — боязнь подвести Тома и уязвлённое ранее самолюбие. Если брат сумел не поддаться чарам колдовской стекляшки, то и Гарри справится. Должен справиться — вообще-то, у него и выбора нет.

Он отвесил Малфою такую оплеуху, что у того аж голова на шее мотнулась. Зато взгляд резко сделался осмысленным — и злым.

— Какого Мордреда?!

— В себя приди, наркоман!

— Мальчики!

— Как мило, — сказал знакомый голос, и Гарри похолодел — но на этот раз охватившая его дрожь не имела никакого отношения к зелью. — Сегодня, должно быть, какой-то праздник? Для Рождества рановато, но, смотрите-ка, для меня приготовлен подарок.

«Он больше не заикается», — не самая умная мысль в такой плачевной ситуации, но, что скрывать — Гарри первой пришла в голову именно она.

Как по команде, все они трое повернулись. На фоне пляшущих в арке языков пламени возвышалась фигура в лиловом тюрбане и мантии с лиловой оторочкой. Лицо преподавателя ЗОТИ больше не было одеревеневшим — оно обмякло и словно бы поплыло, как тронутый огнём воск. Такими были бы черты покойника или человека в глубокой коме. А сквозь неестественно широко раскрытые глаза, как сквозь прорези маски, смотрел — и это ощущалось очень отчётливо — некто совсем иной.

— Вот ты и попался, маленький самозванец, — задушевно сказал злобный дух. — С твоей стороны было наглостью объявить себя наследником Салазара. Такого я не прощаю. Ты и вообще не должен был выжить, всё твоё существование — сплошная ошибка. Сегодня мы её исправим. Но сначала ответь — где камень?

Мозг Гарри испытал нечто вроде короткого замыкания. Какой ещё камень? Про камень Том ничего не говорил.

И тут Гермиона доказала, что наследник Слизерина действительно не стал бы рисковать жизнью ради кого попало. Смиренно потупившись, она подёргала Гарри за рукав.

— Скажи ему, — промямлила она. — Или я сама скажу. Он будет пытать нас, и всё равно узнает! Какой теперь уже смысл…

— Поттер, молчи! — сходу подыграл Малфой, хотя Гарри мог бы поклясться — он понимает в происходящем ничуть не более него самого. — Можете нас пытать, мы унесём секрет с собой в могилу!

— Эм, — выдал Гарри, которого теперь трясли уже с двух сторон. — Я…

Одержимый лениво поднял волшебную палочку. Грейнджер взвизгнула.

— Нет! Нет! Он в зеркале, камень в зеркале, пощадите!

Поражённый её находчивостью, Гарри едва успел превратить широкую ухмылку в какой-то невнятный оскал. Для убедительности он закрыл лицо руками, но быстро опустил ладони — не видеть, что творится вокруг, оказалось выше его сил.

— Предательница! — зашипел Драко. С его волос всё ещё капала вода, на щеке алел след от пощёчины, мантия слегка дымилась. Гермиона смотрелась не лучше — закопчённая, с обгоревшей чёлкой и багровым волдырём ожога на носу. Гарри подозревал, что и сам по части презентабельности не далеко от них ушёл. Но, в конце концов, для встречи со смертельным врагом не существовало специального дресс-кода.

А враг, меж тем, купился на импровизированный спектакль. Он покосился в сторону «Желания сердца», отвёл глаза, снова пригляделся, уже внимательнее, и вдруг небрежно взмахнул палочкой.

— Инкарцеро.

Гарри почувствовал, как его руки и торс захлестнула наколдованная верёвка. Ещё одна оплела голени — ему с трудом удалось устоять на ногах. Короткий взгляд по сторонам подтвердил, что и оба его приспешника опутаны точно так же. «Квиррелл», тем временем, прилип к зеркалу, за малым не водя носом по стеклу.

— Да, я вижу его… — медленно проговорил он. — Камень действительно тут. Хорошая девочка. За это я убью тебя сразу, — и, к ужасу Гарри, он преспокойно отвернулся от колдовской картинки. — Теперь скажите мне, как его достать.

Вот сейчас, понял Гарри, настало идеальное время для паники. «Том! — подумал он. — Где же ты, Том?»

— Вообразил, что можешь мне сопротивляться? — одержимый отвалил челюсть; наверное, так он пытался изобразить улыбку. — Безмозглый мальчишка.

Он шагнул вперёд и больно вцепился холодными твёрдыми пальцами в подбородок Гарри, задирая его лицо вверх. Гарри поспешил зажмуриться, но, услышав скучающее: «мне отрезать тебе веки?», вновь распахнул глаза.

— Легилименс, — сказал монстр в теле профессора ЗОТИ. Его дыхание разило гнилью — чеснок больше не маскировал запах падали. Радужки цвета крови опоясывали лихорадочно блестевшие зрачки. И это было последним, что успел разглядеть Гарри, потому что дальнейшее совсем не походило на то, что ему доводилось испытать прежде.

Шрам полыхнул, взорвался — как будто в лоб воткнули дрель, включённую на полные обороты. Где-то далеко кричала женщина — или это была девочка? Голос казался удивительно знакомым.

«Нет! Пожалуйста, нет! Только не Гарри! Прекратите! Перестаньте, прошу! Пожалуйста, нет!»

«Замолчи, — устало подумал Гарри, проваливаясь в место, где свет казался нелепой выдумкой. — Ты делаешь только хуже. Ему нравится, когда просят перестать».

Боль превратилась в новую категорию существительного. Всё вокруг стало болью. Хотелось закрыть глаза — но не было глаз.

— Не надо, хватит!..

— Прочь, глупая девчонка, — скомандовал равнодушный голос — высокий, холодный, нечеловеческий.

— Авада кедавра, — ответил ему другой, и темноту в клочья разодрал невыносимо яркий зелёный свет.

1) Яков VI Шотландский, он же Яков I Английский, он же Яков Стюарт, он же попросту King James (1566-1625). Да, он действительно написал книжку о злых духах и их влиянии на людей (вышла в Эдинбурге в 1597 году). Но гораздо больше он прославился созданным в период его правления новым переводом Библии на английский язык (издан в 1611 году), который стал очень популярен у протестантов по обе стороны Атлантики и котировался вплоть до середины XX века.

Вернуться к тексту

2) Holland Park — общественный парк, часть одноимённого микрорайона, входящего в состав лондонского района Кенсингтон. Располагается на западной окраине Центрального Лондона. И да, там действительно имеются гигантские уличные шахматы.

Вернуться к тексту

3) В оригинале «крапивное вино» («nettle wine»). Да, вот как «вино из одуванчиков», только из крапивы. Голубого цвета, к тому же.

Вернуться к тексту

4) Для сомневающихся — это возможно. Критериями служат цвет, визуально определяемая вязкость и текучесть, запах. Например, настойка болиголова пятнистого (Conium maculatum) имеет цвет хорошо заваренного чёрного чая и пахнет мышами.

Вернуться к тексту

5) Ruta graveolens, она же «рута пахучая» или «рута душистая», не зря так называется. Она действительно обладает очень сильным ароматом, отчасти напоминающим цитрус.

Вернуться к тексту