Клоп (джен)

Тем временем процесс по оправданию Блэка завершился, о чём нам любезно сообщал «Ежедневный Пророк», который доставили совы в первый учебный день после каникул. Естественно, полным оправданием Сириуса. Люциус Малфой сдержал своё обещание, вытянув из Петтигрю — официально, и Грюма — неофициально, всю необходимую информацию, и даже сверх необходимого. Помимо официальной реабилитации,  Сириусу ещё выплатят компенсацию. Из каких средств? В статье об этом не говорилось, но от Люциуса, который сообщил мне об этом письмом, переданным Кричером, я знал, что расходы по компенсации разделят между собой министерство и — та-дамм! -  Визенгамот в лице его председателя, Альбуса-много имён-Дамблдора. Что логично — все они были причастны к неправомерному заключению Блэка под стражу и нежеланию его оправдать или хотя бы начать настоящий судебный процесс. Также от Люциуса я узнал о том, что на состоявшемся вскоре после суда заседании Визенгамота Дамблдора выкинули с поста главы, мотивируя тем, что тому, кто занимает такой пост, непростительны ошибки такого рода. Если это вообще были ошибки, а не прямой умысел.

Я сделал себе заметку — Дамблдор банкрот, а тут новый штраф, вернее, половина, но тоже немаленькая. Значит, возможна ситуация, когда он вспомнит про сейф Поттеров и потерянный ключик...

Народ в Большом зале гудел, обсуждая прочитанное. Интересное дело — случись такое раньше, были бы непременно слышны голоса Грейнджер и Уизлей, которые бы громко возмущались тем, что «написала эта жалкая газетёнка, да как они посмели, Дамблдор такой великий волшебник!» Однако сейчас их слышно не было. Видимо, отчасти потому, что статью писала не Скитер, флакон ей пухом,  а другой репортёр не умел или не хотел излишне накручивать читателя. А главным образом, потому, что и у Грейнджер, и у рыжих образовалось слишком много собственных проблем, чтобы они так сильно переживали из-за кого-то ещё. Кстати, Шестой и «заучка», один раз рассорившись на балу, так больше и не помирились — Рон никогда не умел извиняться, а Гермиона после общения с Крамом поняла, что, оказывается, с девушками можно себя вести совершенно не по-хамски, и что правильно как раз это, а не уизлевский стандарт.

До последнего этапа оставалась ещё пара недель, и я не волновался. Кому-то показалось бы это странным, но именно это испытание внушало мне меньше страха, чем предыдущие два. Пробираться к кубку я не собирался ни первым, ни вторым и никаким вообще. В лабиринт я зайду и даже похожу по зелёным коридорам, однако это не подразумевает стремления к победе, тем более любой ценой. Пусть за Кубок хватаются те, кому жизненно необходима тысяча галлеонов. По сумме очков выходило, что я в лабиринт зайду последним, и меня это устраивало более чем. Я так основательно задумался над этим, что не сразу услышал, как обращается ко мне декан. Оказывается, меня хочет видеть директор. Ну прямо очень хочет и прямо сейчас. Я состроил скептическую физиономию.

— С какой целью?

МакКошка аж поперхнулась. Ну правильно, никогда раньше Поттер не задавал такого вопроса, просто покорно шёл, как телок на привязи.

— Что значит «с какой целью»? Вас вызывает директор, мистер Поттер!

— Это я уже слышал. И снова спрашиваю — зачем? Пока я не услышу причину, я с места не двинусь. Впрочем, не обещаю, что пойду даже после того, как узнаю, зачем.

— Вы забываетесь, мистер Поттер!

— Вполне возможно. Хотя мне плевать. Либо мне сообщают, по какой причине меня хотят видеть, и я иду туда в сопровождении своего юриста, либо я не иду совсем, мне это не нужно. И да, где официальный вызов, оформленный, как полагается по Уставу Хогвартса? Что, вы не знали этого, профессор?

МакГонагалл смотрела на меня ошарашенным взглядом, потом повернулась, ни слова не говоря, и пошла к выходу. Ясно, направилась к директору. А мне это знак — значит, Дамблдор зашевелился, мои худшие подозрения оправдываются. Что ж... начинается заключительный этап моего плана. Да, именно моего, потому что здесь мне ни Малфой, ни Снейп помочь не смогут, я должен сам. И хоть с моим поверенным Крюкохватом мы уже это обсуждали, волнение никуда не делось. Впрочем, этот факт меня не расстроил — если я могу волноваться, значит, не потерял чувство реальности и не превратился в «Брюса всемогущего». На всякий случай вызвал Кричера и велел ему отправить с совой записку в Гринготтс. Лучше, если Крюкохват будет предупреждён.

Следующие два дня меня никто не трогал, хотя я и старался без мантии-невидимки не ходить. На третий день я решил, что уже хватит прятаться и шёл по коридору якобы из какого-то кабинета в гриффиндорскую гостиную. Не дойдя до последнего поворота, я был остановлен знакомым голосом:

— Гарри, мальчик мой, хорошо, что я  тебя застал! Не уделишь старику несколько минут?

Переигрываете, директор. Для человека, который так хотел залучить Поттера к себе в кабинет и уже несколько дней не может этого сделать, у вас слишком сахарный голос.

— Да, сэр? -  я смотрел на директора исподлобья, настороженно и постоянно переводя взгляд с его лица на мантию, коридор, стены и обратно. Мордред его знает, является ли он легиллиментом или нет, проверять не хочется, а бегающий взгляд — хоть какая-то страховка. И повод подозревать меня в каких-то тёмных делишках, ибо честные люди смотрят в глаза прямо. Пусть подозревает...

— Давно хотел с тобой побеседовать, но всё времени не было...

— О чём, сэр? — правильно, времени у вас, директор, и правда не было, не в последнюю очередь моими стараниями.

Директор зажурчал о том, какое это нелёгкое испытания в моём возрасте, быть чемпионом в Турнире, тут и до звёздной болезни недалеко, «да, многие молодые и успешные люди забывают, что такое скромность, но ты-то, Гарри, ведь не такой?» — это он к чему вообще??? Потом разговор плавно перешёл на моих друзей — «ты ведь знаешь, в какой сложной ситуации сейчас находится семья твоего друга Рона». Ну вот хоть стой, хоть падай, я с этим другом уже несколько месяцев не разговариваю, неужели директор не в курсе? Или это начальная фаза НЛП? Похоже на то — в ход пошли уже те аргументы, что друзьям надо помогать, в том числе и финансово, особенно когда есть возможность. Интересно, какая? Ну так я и знал, «мы можем вместе сходить в банк, я как твой опекун могу потребовать, чтобы нам изготовили новый ключ, тебе надо только подтвердить мои слова». Всё правильно, начиная с 14 лет без согласия юного мага-держателя сейфа копии ключей не выдаются, такое условие у моего сейфа наследника.

— Почему из моего сейфа, сэр? Я не согласен.

Директор, видимо, не ожидал, что я так сразу заартачусь, поэтому запнулся на полуслове. А потом, решив, видимо, что дальше уже бесполезно меня уговаривать, с ходу двинул:

— Империо! Ты отправишься со мной в банк и подтвердишь всё то, что я скажу управляющему счетами Поттеров!

Вот те раз! А дедушка у нас недолго раздумывает, если надо воспользоваться Непростительными ради всеобщего блага. Подозреваю, что финансовые проблемы Уизли были только предлогом, чтобы забраться ко мне в сейф, деньги оттуда нужны больше самому Дамблдору. Их там, конечно, в сотни раз меньше, чем в основных родовых сейфах, но на то, чтобы заплатить хотя бы самые важные директорские штрафы, вполне хватит. Да-а-а, видимо, дедушка дошёл до крайней стадии отчаяния, ещё бы, ведь альтернатива — отсиживать в Азкабане. И тут не канон, это там было точно известно, что Поттер сбрасывает Империус в течение двух секунд, в моей же реальности выяснить это Грюму не удалось. Это вообще выяснить не удалось, а меня сейчас выручает артефакт Блэков, который мне по моей просьбе нашёл в семейном хранилище Кричер — небольшая заколка, которой я собирал в небольшой хвост уже порядком отросшие волосы. Выглядела она довольно скромно и не бросалась в глаза. Вот и директору не бросилась.

Я старательно сделал остекленевшие глаза и произнёс замогильным голосом:

— Да, сэр.

— Следуй за мной.

Я последовал. Директор привёл меня в свой кабинет и подтолкнул к камину: — VIP-приёмная банка Гринготтс!

О, это интересно! VIP-приёмная — это особое помещение, предназначенное для клиентов рангом повыше, чем те, которые толпятся в огромном зале, его-то большинство и считает основным и единственным ресепшеном в Гринготтсе. Ну так большинство дальше этого зала и своих сейфов в банке и не ходят, а эта приёмная изолирована от большого зала, потому что одним клиентам есть что скрывать, другие не хотят, чтобы их видели, третьим нужно встретиться с кем-то строго конфиденциально... Народу там бывает очень немного, и практически никогда не бывает так, чтобы вы с кем-то там столкнулись по прибытии. Ясно, Дамблдор шифруется по-полной, не хочет, чтобы его кто-то видел в банке, тем более с Поттером...

Ненавижу камины! Так же сильно, как это делал предыдущий владелец этого тела, говорят, телесная память очень крепкая, и мне она досталась в полной сохранности. Вышедший следом за мной Дамблдор, подталкивая меня в спину, подошёл к окошку, единственному в VIP-приёмной.

— Мы хотели бы видеть управляющего счетами Поттеров.

Гоблин за стойкой глянул на нас поверх очков и проскрипел:

— Ожидайте...

Да, вежливостью директор тоже не страдает, я, н-р, с гоблинами разговаривал куда более уважительно, а тут ни здрасьте, ни до свиданья...

Через пару минут к окошку подошёл Крюкохват.

— Добрый день! Вы хотели меня видеть?

Я кивнул, даже скорее поклонился и — Дамблдор, стоящий позади меня, этого видеть не мог, но моему управляющему всё было прекрасно видно — подмигнул два раза левым глазом. Условный знак, о котором мы заранее договорились. Крюкохват тоже поклонился мне в ответ и пригласил нас пройти в отдельный кабинет. Там Дамблдор коротко объяснил суть дела, управляющий его выслушал и перевёл взгляд на меня. Я тихо произнёс: — Подтверждаю.

— Хорошо. Ключ будет готов через несколько минут, вам, мистер Поттер, надо будет заверить его своей кровью. Полагаю, вы хотите воспользоваться им и взять деньги из вашего сейфа?

То, что Крюкохват обращался только ко мне и игнорировал директора, здорово того раздражало. Наконец он не вытерпел: — Не мог бы мистер Поттер получить необходимую сумму побыстрее?

Крюкохват поклонился и ответил с едва заметной усмешкой:

— Когда изготавливают новый ключ,  владелец сейфа должен сам хотя бы раз открыть этим ключом свой сейф, чтобы оставить отпечаток магии. Впоследствии личные визиты в сейф будут необязательны, деньги может выдать любой клерк по предъявлении ключа.

В дверь кабинета постучали и вошёл гоблин, с виду несколько моложе моего управляющего, принесший на шёлковой подушечке ключ. Вручив его Крюкохвату с поклоном, гоблин удалился.

Я сидел в кресле, опустив голову и упершись взглядом в пол, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не захохотать — ключ нам принесли тот самый, что «посеяли» Уизли и который теперь хранился у моего управляющего, никакого нового ключа, ясное дело, никто не изготавливал. Но мне было нужно, чтобы состоялся визит к сейфу, а одного бы меня Дамблдор туда не отпустил, обязательно бы набился в попутчики. Пока всё шло по плану.

Тележка доставила нас на нужный уровень. Я продолжал притворяться заимперенным, благо «Гибель воров» Империус не смывала, поэтому из тележки вышел заторможенным и загребая ногами. Крюкохват, продолжая следовать нашему уговору, сказал:

— Теперь, мистер Поттер, прежде чем открыть дверь новым ключом, капните на него каплю вашей крови, — и протянул мне длинную серебряную иглу. Я послушно уколол себе палец, размазал по ножке ключа выступившую кровь и открыл сейф. Потом медленно отошёл на пару шагов назад и встал рядом с директором. Дамблдор напомнил мне о сумме, которую я должен взять — губа у дедушки не дура, сейф практически опустеет. Я тряхнул головой и медленно сказал:

— А, да... конечно... — и уронил ключ на пол. Интересно, поддастся ли Дамблдор соблазну подобрать ключик? Ну так и есть, директор нагнулся, чтобы поднять ключ — не Поттеру же его отдавать, зачем мальчику лишние хлопоты! — и вот тут я, развернувшись, от всей души впечатал директору смачного пинка в его старческую задницу, даже ногу отбил! Директор влетел в открытый сейф как футбольный мяч после сильной подачи, после чего двери моментально захлопнулись. Честное слово, я испытал ни с чем не сравнимое удовольствие, если мне ещё когда-нибудь придётся вызывать Патронуса, для чего, как говорят, нужны самые счастливые воспоминания, то вот этот момент я и буду вспоминать. Потом повернулся к Крюкохвату и мы с ним обменялись самым маггловским жестом — хлопнули друга друга по рукам в знак свершившегося дела. Мой управляющий ощерился зубастой улыбкой, и я прекрасно знал, о чём он думает. Что там было написано на входе в Гринготтс? «Если пришёл за чужим ты сюда...» — директор даже не подумал о том, что любое проникновение в сейф без явно выраженного согласия владельца рассматривается гоблинами как воровство, и совершенно неважно, сам ты зашёл в сейф или влетел туда оттого, что тебе отвесили хорошего пинка. Границы нарушены, согласия не было. Как часто гоблины проверяют сейфы? Раз в десять лет? За десять лет Дамблдор в моём сейфе мумифицируется. Феникса он теперь тоже не дозовётся. Впрочем, с Крюкохватом мы условились, что буде у гоблинов большая нужда в жертве для какого-нибудь магического ритуала, то они могут воспользоваться содержимым моего сейфа, вернее, телом из моего сейфа без каких-либо артефактов или иных предметов, неважно, будет ли это тело в живом или мёртвом состоянии... Для всего магического мира Дамблдор будет числиться пропавшим без вести, ведь гоблины не вмешиваются в дела магов... А самое главное — также без вести пропавшей будет числиться и Бузинная палочка, которая теперь будет навечно похоронена в поттеровском сейфе. Не будет больше новых жертв из числа её прежних владельцев, палочка вернулась к потомку Певереллов и больше никогда его не покинет. И никто не будет об этом знать.

Вернувшись наверх, в кабинет Крюкохвата, я от души поблагодарил его за содействие.

— Не стоит, мистер Поттер, — проскрипел Крюкохват. — Я и сам получил большое удовольствие, когда этот махинатор был заживо погребён в сейфе.

— Он и вам успел насолить? — удивился я. — Простите, может, я не должен об этом спрашивать...

— Мистер Дамблдор слишком вольно понимал законы наследования магических сейфов и выражал недовольство политикой банка.

— Он пытался наложить лапу на имущество, которое он считал выморочным?

— Именно. И хоть это ему никогда не удавалось, намерение у него такое было, а для нас и этого достаточно, чтобы считать его вором. Лишь его высокие посты удерживали нас от решения, подобного тому, которое вы, мистер Поттер, воплотили только что.

Я хихикнул: — Всегда надо стремиться, чтобы дела делались к обоюдной выгоде!

— Именно так, — подтвердил Крюкохват.

...В этот вечер на Гриммо был маленький пир. То есть пировал я и рассказывал портретам о событиях в банке. Те были в экстазе, и по их просьбе я повторил всю историю несколько раз — не все портреты смогли разбудить одновременно, те, что висели в дальних комнатах, и самые старинные просыпались не сразу. Я предварительно наложил на все картины заклинание конфиденциальности, чтобы нарисованные Блэки не разболтали портретам в других магических домах, ведь все чистокровные друг другу родичи, но они не обиделись, уж слишком хороша была новость. Кричер смотрел на меня как на божество, утирал счастливые слёзы и шептал: — Хозяюшка Блэк отомщена, уж как бы она порадовалась, если бы была жива!..

Спал я как убитый — вот что значит чувство выполненного долга. Проснувшись, а это было довольно поздно, я первым делом  вызвал профессора по зеркалу. Мне повезло, у него было «окно», а его недовольный вид объяснялся многолетней привычкой, а не действительно плохим настроением.

— Генри, почему вы не в школе?

— Как раз собираюсь... А что, есть новости?

— Как сказать... МакГонагалл рвёт и мечет — директор снова отсутствует, но на этот раз он, видимо, её не предупредил и не оставил никаких указаний. Директорский кабинет открыт, но там тоже нет никаких записок, домовики также ничего не могут сообщить.

— Авроров ещё не вызвали?

— А надо?

Я хихикнул: — Тут уже вопрос не в том, что надо или не надо, а в том, что бесполезно...

Снейп нахмурился: — И почему у меня снова какое-то неясное предчувствие? Они меня обычно не обманывают...

Я решил не ходить вокруг да около и сказал просто: — Сэр, с этого дня в школе фактически нет директора. Подробности я вам расскажу попозже, а пока примите как данность. Можете сообщить Малфою-старшему.

Проф обеспокоенно спросил: — Генри, что вы снова задумали?

Я состроил невинную физиономию: — Ничего. Потом помолчал и добавил: — То есть задумал я давно, а вот теперь сделал.

Из зеркала послышался какой-то шум, а потом ругательство профессора — ну так я и думал, он закашлялся и пролил кофе. Потом донеслась команда: — Немедленно в Хогвартс!

Я отчеканил: — Слушаюсь, сэр! Откроете камин?

Снейп проворчал: — Он  давно на вас настроен. Жду.

И хоть я терпеть не могу камины, но мне было важно в это утро попасть именно к профессору, минуя остальные школьные помещения и тем более обитателей замка, поэтому через 10 минут я вывалился из камина Снейпа, благо я ещё не завтракал, а потому избежал приступа тошноты.

Зельевар ожидал меня, стоя посреди своей гостиной, скрестив руки на груди. Подождав, пока я приду в вертикальное состояние, он помог мне убрать пепел и сажу Эванеско и после того, как мы оба уселись в кресла, сказал: — Я внимательно слушаю.

Я ответил: — Сделаем проще, сэр, -  снял с волос заколку-артефакт и устремил взгляд на профессора: — Смотрите!

Снейп понял меня правильно, и через несколько секунд я ощутил проникновение в свой разум — ощущение было интересным. В фиках пишут, что принудительная или насильственная легиллименция сопровождается сильной головной болью, добровольная же не давала болевых ощущений, скорее это было похоже на пузырьки шампанского или лимонада, которые лопались не в носу, а где-то в мозгу под черепной крышкой. Неприятно не было, скорее щекотно, если можно так выразиться. Много времени сеанс мозгочтения не занял, уже через пять минут профессор снял воздействие и откинулся на спинку кресла. Потом сказал, глядя на меня и усмехаясь:

— Сегодня утром я проснулся в удивительно хорошем настроении, чего со мной не было уже очень давно. Я даже гадал, к чему бы. Вот, значит, что это было. И не стыдно вам, Генри?

Я улыбнулся и отвёл глаза куда-то вверх и вправо: — Ужасно стыдно, сэр! Вот просто сгораю со стыда. Никакого уважения к старшим, тем более к Великим и Светлым чародеям! Надо бы лорду Малфою сообщить... Наверное, лучше послать воспоминание?

Профессор поддержал меня, добавив: — Скидывайте воспоминание, я научу вас, как сделать их сугубо конфиденциальными. И глядя на моё вопросительное лицо, пояснил: — Можно зачаровать флакон так, что просмотреть его можно будет только один раз и в полном одиночестве.

Я признал, что это очень разумное решение — при объяснениях такого рода желательно обойтись  не только без лишних слов, но также и без лишних возможностей распространения информации. Даже если Люциус увидит это один раз, этого будет достаточно.