Обман (джен)

Хоуп с трудом волочила копыта, спускаясь по тускло освещённой несколькими факелами лестнице, ведущей в подземный этаж замка. Если бы не сильное плечо Дрисса, она с лёгкостью споткнулась и упала на холодный кристалл. Признаться, ей хотелось упасть, отдохнуть, прийти в себя после всех произошедших с ней странных и в то же время пугающих событий. И дело было не столько в физической, сколько в душевной усталости. Но, как бы сильно ни хотелось Хоуп обратного, ей требовалось терпеть до конца.

— Когда ты последний раз ела? — услышала она встревоженный голос Дрисса.

Вопрос показался ей банальным, однако он потребовал от неё определённых усилий.

— Вчера, наверное. В последнее время у меня нет аппетита, — ответила Хоуп, слыша усталость в собственном голосе.

— Тебе нужны силы. Когда всё закончится, я самолично приготовлю ужин, как тогда, в Мэйнхэттэне, — улыбнулся он.

«Как ты можешь думать о еде в такой момент?» — искренне не понимала Хоуп. Она всмотрелась в лицо друга. Грязная шёрстка, мешки под глазами и остатки засохшей крови у рта. Судьба потрепала его не меньше, если даже не больше, чем её.

Пони оказались в огромном холле. Хоуп редко спускалась сюда, так что для неё многое было в новинку. Высокие своды, огромные залы и на удивление чистый тёмно-коричневый кристальный пол освещались десятками горящих магическим пламенем факелов. То там, то тут образовывались области тьмы. В них она ничего не видела, но ей постоянно казалось, что из темноты за ней наблюдают демоны. «Демоны… Что же произошло?» — Хоуп невольно вспомнила случившееся некоторое время назад.

* * *

Бой между демонами и гвардейцами затянулся. Порождения тьмы безнадёжно уступали своим оппонентам в мастерстве, однако нескончаемая армия медленно, но уверенно вела их к победе. Один за другим элитные воины Кристальной армии падали на окровавленный пол балкона, и из их мёртвых тел, как падшие ангелы, поднимались новые враги. Наконец в живых остались лишь трое: Алькаир, Дрисс и Хоуп. Последние двое выжили только благодаря тому, что гвардейцы подставлялись под вражеские удары, лишь бы спасти их от гибели. Однако это был вопрос времени.

Хоуп почти не участвовала в сражении, однако видела, как отчаянно за неё сражались и погибали. Неспособная помочь — борьба со тьмой внутри лишила её почти всех сил — она могла лишь смотреть и дрожать от страха. И в какой-то момент что-то внутри неё сломалось: ужас сменился чувством вины. Хоуп захотелось немедленно это прекратить, и она кинулась вперёд. К счастью, рядом оказался Дрисс, который не позволил ей совершить глупость.

Наконец, когда надежда почти угасла, а из всех гвардейцев остался только их капитан, демоны вдруг остановились. И не просто отошли, убрав оружие, нет, они в прямом смысле слова застыли на месте, словно каменные изваяния. Никто ничего не понимал, но Алькаир, как видимо решив не испытывать судьбу, убил всех демонов.

Время прошло, а на их место не пришли новые. Вот только это не дало ни одного ответа. Более того, спустя несколько минут, когда пони бегом спускались по лестнице, на их пути возник Зед. Он стоял неподвижно, расставив лапы в разные стороны, демонстративно выбросив оружие. Алькаир хотел воспользоваться моментом, но Хоуп попросила его этого не делать. Капитан гвардейцев беспрекословно подчинился, а королева узнала у демона, что ему нужно. В ответ Зед сообщил только то, что им более нечего бояться и Сомбра ожидает их в подземном тронном зале. После этих слов он исчез, а пони, немного подискутировав, решили разделиться. Алькаир пообещал догнать их, как только узнает, что случилось с остальными гвардейцами.

* * *

— Осторожней! — вырвал Хоуп из мира воспоминаний голос Дрисса.

Она машинально остановилась, в чём ей помогли копыта друга, которыми он схватил её за плечи. Всего в полуметре от неё начиналась стена. Хоуп помотала головой и сделала шаг назад.

— С тобой всё в порядке? — беспокоился друг.

— Да… — вяло протянула она, — просто задумалась. Пошли?

— Так мы уже пришли, — улыбнулся он. — Или не узнала?

Хоуп потупила взгляд и ещё раз посмотрела на стену, в которую она секундами ранее чуть не врезалась. Кристальные барельефы, изображавшие замок и раскинувшийся под ним чудесный город, казались точной копией тех, что находились на дверях тронного зала — разве что цветовая гамма этих не изобиловала тёплыми тонами.

— Готова?

«К чему?» — спросила Хоуп про себя. Она страстно желала и в то же время до смерти боялась получить ответ на поставленный вопрос.

— Пошли, — тяжело вздохнула она, и Дрисс открыл двери.

Тронный зал предстал перед ней в виде искажённой тёмными цветами копии верхнего тронного зала. Те же окна, но за ними не сияет солнце, а виднеется чёрный кристалл; тот же пол, но не сверкающий в ярком свете, а наоборот, поглощающий любое подобие света; такие же высокие своды, но окутанные кромешной тьмой; наконец, трон из чёрного кристалла и восседающий на нём король.

В последние недели Хоуп настолько редко видела Сомбру, что при любой встрече старалась провести рядом с ним как можно больше времени. Но сейчас, вновь увидев своего мужа, ей не захотелось броситься ему на шею. Нет, его зелёные глаза с красными зрачками, пылающие фиолетовым огнём, словно кончики вражеских стрел, отталкивали; серьёзная мина на лице не сулила ничего хорошего — ни намёка на былую добрую улыбку; а за спиной, подобно крыльям падшего ангела, развевалась тёмная дымка.

— Алькаир не подчинился своему королю? С другой стороны, это даже хорошо, что мне удастся поговорить с вами наедине, — раздался монотонный голос Сомбры.

По спине Хоуп прошёлся холодок: она не могла объяснить, но фраза любимого пони заставила все её внутренности сжаться.

— Я долго бежал от самого себя, от этого разговора, до последнего надеясь, что всё окажется дурным сном. — Сомбра тяжело вздохнул. — Но от правды нельзя скрыться даже под плащом-невидимкой… Почему ты предала меня, Хоуп?

— Что? — опешила она и на пару секунд буквально впала в ступор, а после растерянным и дрожащим голосом спросила: — О… о чём ты говоришь, Сомбра?

— Не прикидывайся дурочкой, любимая, — исказил он последнее слово. — Я долго отказывался верить собственным глазам, но доказательства неоспоримы.

— Я…

— Почему ты изменила мне?! — гаркнул Сомбра и поднялся с трона.

Стены зала задрожали, да так, что несколько маленьких кристаллов, подобно мороси, упали на голову растерянной пони. Леденящий душу взгляд Сомбры заставлял её дрожать и медленно пятиться.

— Бежишь? — с горечью усмехнулся король. — Скоро я предоставлю тебе такую возможность. Но пока….

Внезапно он устремился к Хоуп. Но вместо телепортации или галопа Сомбра превратился в огромное чёрное облако, подобно телу толстой змеи. Он «подлетел» к пони, будто паря над землёй, и превратился в самого себя в паре метров перед ней. Неожиданно налетевший страх завладел каждой клеткой её тела, и она кинулась бежать. Вот только, не успев развернуться, Хоуп почувствовала, как нечто тянет её назад. Она пыталась сопротивляться, но неизвестная сила в ответ чуть не задушила её, и ей пришлось подчиниться. Сомбра подтащил Хоуп к себе, однако она сразу отвернулась. Рядом с ним она чувствовала не только страх, но и тьму, причиняющую ей боль.

— Смотри в глаза, когда с тобой разговаривает король! — приказал Сомбра и магией заставил её поднять голову.

Близость с ним и мрак в его глазах усилили болевые ощущения, превратив их в настоящую агонию. Хоуп не могла более сдерживаться и застонала; слёзы хлынули из глаз, картинка стала нечёткой, однако этого хватало, чтобы видеть всё то зло, что жило внутри Сомбры.

— Я дал тебе всё, и вот как ты мне отплатила!.. Скажи, на что ты надеялась, когда решила отдаться ему? Неужели ты считала меня таким дураком, который признает чужого жеребёнка своим и позволит ему владеть Кристальной Империей?

— Я бы никогда не изменила тебе! — плача и постанывая от боли, с трудом выдавила из себя Хоуп тихую фразу.

— Ложь! — гаркнул он и дотронулся до неё копытом.

Внезапно вся та агония, которая мучила Хоуп на протяжении последних минут, показалась ей комариным укусом по сравнению с тем, что испытала она сейчас. Не передать словами, что творилась в её голове и что стояло перед глазами, но дай ей сейчас возможность лишить себя жизни, и она бы без раздумий вонзила кинжал в сердце. Хоуп кричала и плакала, копыта совершенно не держали её, но неведомая сила не позволяла ей упасть. Боль затуманила рассудок и превратила секунды в вечность… вечность невыносимой агонии и кошмара!

— Нет, — еле различила она голос Сомбры, и тут же почувствовала, как агония резко отступила. — Я не могу убить тебя, даже если ты и наплевала на мои чувства, память о былых временах живёт во мне.

Сквозь собственные крики Хоуп с трудом слышала стремительно отдаляющийся голос Сомбры. Агония сменилась болью — сильной, но всё же терпимой. Дрисс помог Хоуп подняться и впоследствии держал её копытами, чтобы она ненароком не упала.

— Твоя измена не останется безнаказанной: до захода солнца ты должна покинуть Кристальную Империю!

Несмотря на боль и стоны, приговор Сомбры звонким эхом разнёсся в голове Хоуп — вместе с тем как он становился всё тише, его ужасный смысл доходил до неё всё яснее. Наконец осознание услышанного заставило её оцепенеть: фразы, мольбы о прощении и оправдания крутились на языке, но она не могла вымолвить ни слова.

— Завтра на рассвете я объявлю о твоём изгнании перед жителями Кристальной Империи и официально лишу твоего сына права на престол, — холодно продолжил Сомбра. — Дрисс, тебе я поручаю отправиться с ней и проследить за тем, чтобы она никогда не вернулась в империю. Наш договор остаётся в силе. Ступайте!

Хоуп отказывалась верить в происходящее, отчаянно ища в словах Сомбры скрытый смысл. Однако его твёрдый тон и до жути серьёзный взгляд не оставляли ни единого шанса на благополучный исход.

— Идём, — услышала она тихий голос Дрисса и повернула голову.

Спокойное выражение его лица и ровный тон поставили её в тупик. Казалось, что на него заявление Сомбры не произвело никакого эффекта.

— Как ты можешь такое говорить? — Хоуп запнулась, увидев позеленевшие глаза друга. — Нет, только не ты… Сомбра!

Она сорвалась с места и кинулась к нему. Боль, отступившая на некоторое время, вернулась. И чем ближе Хоуп подбегала к Сомбре, тем сильнее та становилась. Но кобылка не сдавалась и, сжимая зубы, чуть не плача и не крича, бежала к нему.

— Прощай, — донёсся до неё монотонный голос Сомбры.

В следующий миг мир вокруг потух, словно факел, а, «загоревшись» вновь, преобразился. Хоуп оказалась в своих бывших покоях и чуть не врезалась в кровать, к счастью вовремя остановившись. Боль моментально пропала, но пришедшая на её место эйфория продлилась недолго. Хоуп со слезами рухнула на кровать. «За что он со мной так поступает? Чем я провинилась?» — эти и многие другие вопросы не покидали её голову.

— Нам пора собираться, — объявил Дрисс.

Хоуп с трудом встала и посмотрела на друга, если его так можно было называть после всего случившегося. Сквозь размытую слезами картинку она пыталась разглядеть на лице хоть каплю сочувствия или растерянности, но увидела лишь каменную маску.

— Что он сделал с тобой? — дрожащим голосом спросила она. — Что он сделал со всеми нами? За что, Дрисс, скажи мне, за что он со мной так поступает?

— Он любит и спасает тебя.

— Любит? — опешила она и сорвалась на крик. — Значит, это так он выражает свою любовь: обвиняет меня в измене и изгоняет из империи?!

— Так будет лучше для всех.

Спокойный голос Дрисса не на шутку разозлил Хоуп.

— Ты тронулся умом? Так будет лучше для всех… Он печётся только за свою судьбу, а на остальных ему наплевать! Этому монстру место в темнице, а не на троне Кристальной Империи!

Она чувствовала, как кровь пульсирует в висках, а лицо краснеет от гнева.

— Я бы на твоём месте был поосторожней с высказываниями, он тебя слышит…

— Ты не на моём месте, и мне теперь плевать на его мнение! Он меня слышит? Прекрасно. Так вот, дорогой, слушай меня внимательно, где бы ты ни спрятал свои уши: я тебе не кукла, с которой можно поиграться, а потом найти себе другую! Тебе это не сойдёт с копыт!

— Хоуп…

— Я буду бороться за права моего сына!

— Хоуп!..

— Если потребуется, я дойду до самих принцесс, и вот тогда ты пожалеешь о своём решении, любимый! Я…

Внезапно нечто подняло её над полом и захватило контроль над всем телом, так что Хоуп могла лишь моргать и плакать. В мгновение ока глаза Дрисса вспыхнули фиолетовым пламенем и его лицо исказилось в гневе.

— Благодари Создателя, что я сохранил вам обоим жизнь, — монотонный голос Сомбры звучал из уст Дрисса. — И не забывай, что я легко могу поменять своё решение!

Магия душила Хоуп, но она не могла об этом сказать, как и повлиять на происходящие каким-либо образом. Пони превратилась в игрушку Сомбры, хотя всего минуту назад это всячески отрицала.

— Если ты обратишься за помощью к принцессам или ослушаешься моего приказа и не покинешь Кристальную Империю до захода солнца, я не пощажу ни тебя, ни твоего жеребёнка! — напомнил король.

Как внезапно магия взяла контроль над телом Хоуп, так же резко и прекратилось её влияние. Пони рухнула на пол и зарыдала от собственного бессилия: она не могла ничего изменить и не знала, что делать дальше. Боль отступила, но кошмар ещё не закончился.

— Поднимайся, — услышала она до жути спокойный голос Дрисса, пытающегося помочь ей подняться.

«Зачем он это делает?» — всё никак не могла понять Хоуп, не прекращая плакать.

— Оставь меня, я хочу побыть одна, — попросила она и оттолкнула копыто «друга».

— У нас мало времени: закат уже через пару часов.

— И что? — вполголоса спросила она и перевернулась на спину.

Расплывающийся в слезах тёмно-синий потолок, как свинцовые тучи, навис над ней. Повисла неловкая пауза, которую вскоре прервал голос Дрисса, его настоящий голос.

— Если тебе не дорога твоя жизнь, то подумай о жизни своего сына. Не лишай его возможности увидеть свет.

Дрисс взял копыто Хоуп и приложил его к её животу.

— Он единственное, что осталось от прежнего Сомбры, которого ты любила, который был дорог всем нам.

Хоуп ощущала маленькую жизнь внутри себя, чувствовала, как бьётся крохотное сердечко жеребёнка; и в то же время она понимала, что в её сыне живёт тьма, переданная по наследству; но, в отличие от отца, его ещё можно было спасти. Слёзы с новой силой хлынули из глаз кобылки, но теперь она плакала отнюдь не из-за бессилия.

— Давай, поднимайся, — попросил Дрисс и во второй раз протянул ей копыто; на этот раз она приняла помощь. — Тебе нужно отдохнуть.

— Почему он так поступает? — спросила Хоуп, проигнорировав предложение друга.

— Если бы я знал… — протянул Дрисс задумчиво.

— Кому знать, как не тебе! — попробовала она повысить тон, но сказалась усталость.

Дрисс тяжело вздохнул и подошёл к окну. Некоторое время он смотрел куда-то вдаль, время от времени что-то бубня себе под нос. А затем ответил таким подавленным голосом, словно признавал собственное бессилие.

— Грядут большие перемены, и никто не способен их остановить. Мы можем лишь бежать и надеяться на благополучный исход… Извини, что оставил тебя с ним лицом к лицу, я не должен был этого делать, но… Ты, как и я, не представляешь, кем он теперь стал. — Дрисс подошёл к Хоуп и через силу улыбнулся. — Я схожу за проводником, отдохни пока.

Она хотела его остановить, расспросить о многих вещах, но смогла лишь поднять копыто. Жест остался незамеченным, и Дрисс покинул покои короля. Обессиленная кобылка упала на кровать и закрыла глаза. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы всё оказалось страшным сном. Однако кошмар наяву только начинался.