Огненные дьяволы (гет)

Они стояли в разгромленной комнате, держа друг друга на прицеле, и Каз безмолвно спрашивал себя, как они до такого докатились?

Маттиас был бледен как смерть, и обыкновенно светлые глаза его казались двумя темными впадинами.

Атмосфера дрожала как натянутая до предела струна. Где-то за спиной Каза вскочил на ноги Мал, подоспевший на помощь Джаспер замер в дверном проеме. С улицы донеслась далекая автоматная очередь, но две фигуры в комнате даже не шелохнулись, не отводя друг от друга взглядов.

Каждый из них молился, чтобы другой не сделал ни одного резкого движения, когда рефлексы возьмут своё, заставляя пальцы нажать на спусковой крючок.

— Аника просила, чтобы ты кран в женской душевой починил, — Каз сам не знал, почему сказал именно это. — Когда с работой закончишь.

Маттиас издал странный звук, будто поперхнулся, и словно отмер, тряхнул головой и медленно опустил пистолет. Каз осторожно последовал его примеру.

А затем Маттиас внезапно рассмеялся, тихо, но искренне:

— Только ты в такой ситуации способен вспомнить про потекший кран, — сквозь смех выговорил он. — Чёрт побери, как мы оказались в этом дерьме, Каз?

— Это тебя надо спросить, — язвительно отозвался тот. В груди стремительно таяли острые льдинки, мешавшие дышать.

Он стащил с головы балаклаву и тряхнул головой, освобождая примятые волосы. Вид у него, похоже, был и впрямь потешный, потому как Маттиас кривил и кусал губы, явно сдерживая новый приступ смеха. Каз укоризненно покосился на него, дернул носом, и… хохот сразил уже обоих. Нервный и резкий, он будто толчками выплескивался из них, а вместе с ним уходили пережитой ужас, горечь и ярость.

Подскочивший Джаспер обхватил обоих за плечи, притиснув друг к другу, и рассмеялся тоже, запрокинув голову.

— Живые! Вы, чертовы идиоты! Живые!

Его курчавые волосы мотались у Каза перед носом, лезли в лицо, теплое плечо Маттиаса прижималось к его плечу, запах пота, пороха и крови бил в ноздри, но Каз не чувствовал ничего, кроме искреннего ослепительного счастья и торжества победы. Он осторожно отпустил автомат болтаться на ремне и положил руки на плечи друзей, впервые за долгое время оказавшись так близко от обоих. Словно и не было этих страшных лет вынужденной отстраненности и одиночества.

Маттиас и Джаспер склонили головы, на мгновение соприкасаясь лбами. Каз прикусил губу: когда-то они делали это втроем, после особо удачных дел или соревнований. Не давая себе осознать то, что хочет сделать, он наклонил голову и, затаив дыхание, на мгновение коснулся волос друзей своими.

Слабо вскрикнула Эллен. Каз отшатнулся и обернулся, в груди заполошно колотилось сердце, будто бы больно ударяясь о ребра.

Мал подхватил жену на руки и выпрямился, прижимая её к себе. Эллен доверчиво склонила голову на его плечо. Она ещё держалась, но Каз заметил, как постепенно теряет осмысленность её взгляд. Тонкая струйка крови побежала по виску.

— Что с ней сделали? — охнул Джаспер. — Пресвятая дева Мария!

Мал стиснул челюсти.

— Ничего, что не исправил бы хороший врач, — отозвался он сдержанно. — Пора выбираться отсюда! Идём к машинам.

— Но я… — заикнулся Маттиас.

— И ты, — Мал одарил его тяжелым взглядом, — помощничек… Быстро к машинам!

Последнюю фразу он гаркнул так, что Каз окончательно убедился, что Мал военный, и порадовался, что не он в своё время командовал их частью. Рука сама потянулась отдать честь, а ноги задвигались раньше, чем это сделал мозг. У Маттиаса, впрочем, наблюдался точно такой же эффект.

— Каз, прикрывай, — шепнул Джаспер и подтолкнул его в плечо. — Эй, мы выходим!

— Давайте! — раздался в ответ приглушенный голос Роллинса.

Каз беспокойно оглянулся в ту сторону, но волна безумия уже схлынула вместе с бурей чувств. Теперь он чувствовал лишь безумную усталость.

Он перехватил автомат уже по-нормальному, сделал знак Маттиасу и нырнул в щель дверного проёма.

— Это свой! — предупредил он.

Потрепанный Маттиас неловко помахал присутствующим.

— Поможешь Инферно, — коротко распорядился Мал, показавшийся за ними с женой на руках. — Стрелок, возьми её. Демонио, ты в норме? Мы с тобой идём первыми, во всё подозрительное стрелять на поражение. Оплот, прикрываешь тылы. Голландец, справитесь с раненым?

— Не беспокойся, — Роллинс крякнул, закинул автомат на плечо и подхватил Накиба за локти, помогая подняться. С другой стороны к ним уже спешил Маттиас. — Готовы? Вперед!

Несмотря на обилие раненых, до машин они добрались относительно быстро и без проблем. Каз ожидал любой пакости, но человек Роллинса и слегка пришедший в себя Томаш исправно ждали их на исходных позициях.

С другой стороны, парочка образцово мертвых тел в отдалении отчетливо свидетельствовали, что и у них не обошлось без приключений.

— Эллен тогда ко мне, — распорядился Роллинс. — Здесь хорошая броня. Следопыт, ты со мной? Кто ещё?

— Демонио, — отозвался Мал и оглянулся. — Ты. Водишь?

Вздрогнувший от неожиданности Маттиас лишь неловко кивнул.

— Чех, дай ему ключи. Поведет вместо Инферно.

Томаш кинул ему связку, Маттиас на автомате ловко поймал их и в ошеломлении уставился на металлический проблеск в пальцах.

— Поведешь среднюю. Оплот замыкающим. Едем на точку. Оттуда разъезжаемся, как уговорено! — скомандовал Мал. — Быстро по машинам! Грузимся! Демонио…

Каз кивнул и, не дожидаясь дальнейших команд, открыл дверь и помог Малу погрузить в машину бессознательную Эллен. Запрыгнул в машину сам, успев лишь на краткий миг пересечься взглядами с Маттиасом. Тот вроде уже пришел в себя и собирался сесть за руль.

На то, чтобы погрузиться, ушло не более трех минут, и вскоре кавалькада машин выехала на проселочную дорогу.

— Помоги, — процедил Мал и без особых церемоний рванул на жене остатки и без того драной брючины, оголяя бедро. Затрещала, разрываясь, ткань. — Нужно сделать ей укол! Открытых ран не вижу, но состояние мне не нравится.

Каз сначала замешкался, не понимая, куда девать глаза, но потом плюнул и склонился над женщиной, которую видел четвертый раз в жизни, судорожно пытаясь вспомнить внешние признаки внутренних кровотечений.

Таковых вроде было не видно, но смуглая Эллен сейчас казалась бледной как мел.

Машину трясло и подбрасывало на кочках, но Каз уже приноровился и ухитрился набрать в шприц нужное количество препарата. Оставалось быстро и аккуратно вколоть в нужное место.

— Следопыт! У нас проблемы! — крикнул Роллинс с переднего сиденья. — Впереди! Легавые! Твоим ребятам с ними встречаться не с руки! Действуем по плану?

— Давай! — крикнул Мал в ответ и рявкнул в рацию. — Всем! Тревога! Соскакивайте!

Машина вильнула и взревела мотором, набирая скорость. Каз схватился за поручень, чтобы не завалиться на Эллен, оглянулся через плечо и успел увидеть в заднее стекло, как аккуратно сворачивают на боковые дороги остальные внедорожники, прежде чем Роллинс на полной скорости вписался в крутой поворот, и мимо промелькнули маячки полицейских машин. Ошалевшие от такой наглости копы только проводили их взглядом, а они уже уносились вихрем вверх по серпантину.

Ну что мог сказать Каз? Так его не тошнило даже на самых лихих маневрах Серхио. Для Роллинса, казалось, серпантина не существовало в принципе, он гнал на предельной скорости, виртуозно ныряя в каждую подходящую расщелину. Более осторожная полиция неминуемо отстала, но упорно продолжала следовать за ними.

Машину подкинуло на очередной кочке так, что Каз чуть не откусил себе половину языка, громко лязгнув зубами. Каким-то чудом он всё ещё не уронил шприц. Голова Эллен безвольно мотнулась, и Каз внезапно поймал потерянный взгляд Мала. Это длилось лишь мгновение, но ужас от того, что такой человек, как он, чувствовал себя растерянным и бессильным, заставил Каза резко собраться.

Как сделать в таких условиях необходимый укол — хотя бы один, чтобы она продержалась до прихода помощи, он не представлял. Отец бы справился. Наверное.

А Каз… не был врачом, он не умел лечить людей. Но зато он владел своим телом так, чтобы совершать невозможное в самых неподходящих для этого условиях. И он мог сделать это. Должен был. Иначе всё было напрасно.

И он мог сделать сделать этот чертов укол. Он уже поймал этот рваный ритм дороги, оставалось лишь улучить момент между поворотами и кочками. Каз перехватил пластиковое основание зубами и уцепился руками за имеющиеся в его распоряжении поручни, пытаясь повернуться. Машину резко повело вбок, и у Каза невольно екнуло сердце, но Роллинс справился с управлением, даже чуть замедлился, подманивая полицию ближе. Каз уперся локтями и коленями в сидения, пытаясь зафиксироваться на одном месте, и сплюнул шприц себе в ладонь.

Над его головой Мал что-то орал Роллинсу, машину кидало из стороны в сторону, а голова Эллен Старк безвольно моталась, повинуясь каждому толчку. Мал как мог оберегал её, но и он был занят, передавая оружие и патроны над головой Каза. До последнего доносились обрывки малопонятных фраз:

— ...пора?

— Пока нет! Попробуем уйти!

— Тебя предали!

— Они не станут стрелять!

Иронично, но после этих слов как раз и раздались глухие хлопки, больше всего похожие на одиночную стрельбу по колесам. Роллинс поддал газу, Каз приложил все усилия, чтобы не выронить шприц и замер, отсчитывая секунды. Виток, поворот, ровно... — толчок, виток, яма, поворот... Они вывернули на ровный отрезок дороги, и Каз, не медля ни секунды, сделал укол в заранее намеченное место, осторожно придержал иглу пальцем и нежно продавил поршень, вводя препарат. Он успел выдернуть шприц за мгновение до того, как машину подбросило на очередной кочке. Эллен Старк болезненно искривила рот, но даже если она и издала какой-то стон, ни Каз, ни Мал его уже не услышали. У них были проблемы посерьезнее.

Эта гонка по горным дорогам должна была чем-то закончиться... Маячки преследовавшей их полицейской машины затерялись за очередным поворотом, чуть позже стихла и сирена. Кажется, оторвались! До сих пор не верилось... Каз успел покоситься на медленно приходившую в себя Эллен Старк, у него было к ней много вопросов. В частности, действительно ли она настолько плотно сотрудничала с полицией? А если да, то почему они удирали от неё как ошпаренные? Не то чтобы у Каза было право голоса в этом вопросе...

А вот у полиции было. Как, видимо, и наблюдение сверху с мониторингом автодорог. Каз услышал, как выругался Роллинс и начал резко поворачивать. Спереди дорога оказалась перекрыта, а пути отступления были перерезаны в мгновение ока. Снаружи донеслось громогласное требование сдаться и выходить с поднятыми руками.

Полиция окружила машину. И это были отнюдь не милые девочки с ноготочками. Каз различил в стекло бордовые береты, и сердце у него упало. Он оглянулся на Мала.

— Что делаем?

Мал прищурился и вдруг усмехнулся.

— Упорные черти... Ну ладно. Голландец, открывай! Посмотрим, настолько ли они борзые, какими хотят казаться! Руки поднять не забудьте, не давайте им повода.

Каз внешне безразлично пожал плечами, Роллинс оглянулся на них и серьезно кивнул, а затем в упор посмотрел на Каза.

— Не вздумай нарываться, пацан! Тебя никто не бросит. Выберемся все вместе.

Каз стиснул челюсти и отрывисто кивнул, а затем, выдохнув, разблокировал дверь. В тот же миг ручка вырвалась из его рук, дверь распахнулась — Каз оказался в перекрестье десятка прицелов и медленно поднял руки.

* * *

Второй раз за неполные сутки ему заламывали руки и укладывали лицом на капот. Казу тенденция не нравилась. Но в этот раз на нем хотя бы оставались перчатки, и одежды было несравненно больше, чтобы сохранять здравый рассудок.

Напарник Роллинса тихо матерился рядом, и Каз в целом его чувства разделял. Самого Роллинса он не видел, а вот на Следопыте у полиции возникла внезапная заминка. Не то чтобы Каз имел возможность оглянуться, но судя по долетающим звукам, Следопыт оставался на свободе и, громогласно ругаясь, требовал встречи с командиром этого фарса.

Каз в итоге постарался расслабиться и философски шмыгал носом, благо этот орган оставался единственным, каким можно было безопасно шевелить, тем более что он чесался.

— Ну и кто тут у нас? — раздался у него над головой до неприятного знакомый голос.

Каз как мог незаметно изогнул шею, пытаясь рассмотреть говорящего. Слух его не обманул. Капитан Ланца широкими быстрыми шагами подошел к ним, скользнул взглядом по пленным, задержался на открытом лице Каза и ощутимо вздрогнул.

— Какого?..

Развить свою мысль капитан не успел, рядом с ним возник вполне себе свободный и невредимый Мал. Пребывающий в искреннем бешенстве.

— Ты даже не представляешь, как сильно я сдерживаю себя, чтобы тебе не врезать, сукин ты сын! — прорычал он. — Как ты это допустил, ублюдок?

— Я… — храбро начал капитан, но не тут-то было.

— Какого черта я должен разгребать за вами всё дерьмо, чтобы спасти свою жену? — Мал уже не рычал, а орал, ничуть не стесняясь присутствующих и явно вознамерившись схватить капитана за грудки. — Я и паренёк, которому не наплевать, что сделают с женщиной те мрази, к которым её отправил именно ты!

Каз с восторгом наблюдал за бесплатным представлением, жалея только, что места в первом ряду в их случае требуют на редкость неудобной позы и отчаянно ноющих рук. Попкорна тоже не подвезли, но здесь Каз претензий не имел.

— Этот паренёк, — процедил капитан, когда Мал слегка выдохся, — слишком уж часто стал путаться под ногами! Он поедет с нами! Это не обсуждается.

Восторг Каза несколько померк. Что-то подсказывало ему, что в этой поездке ему припомнят всё по пунктам: и недавнюю стычку, и лекцию про шприцы, и все встречи в злачных заведениях. Стало быть, бить будут крепко и с удовольствием. Это в хорошем случае. В очень хорошем.

— Ты совершаешь ошибку, — Мал покачал головой. — Отпусти парня.

— Не раньше, чем эта птичка споёт все песенки, которые знает про своего босса, — капитан одарил Каза неприязненным взглядом. — Не сомневаюсь, знает он много.

— Он на нашей стороне! Это он помог нам найти Эллен.

Капитан вздернул бровь.

— Не будь так наивен! Он ведь сам пришел к тебе, не так ли? Не приходило в голову, откуда у него все эти сведения? А? Что скажешь, Бреккер?

Каз стиснул челюсти и непримиримо посмотрел на капитана из-под челки. На лице стоящего рядом Мала отразилось задумчивое сомнение.

— Эллен связывалась с тобой? — спросил он. — Ты пришел ко мне, зная, где она. Откуда ты узнал?

Каз медленно моргнул. Казалось, что рехнулись абсолютно все. Он не знал, что знает Мал, что знает капитан Ланца, но понимал одно: нельзя выдать Маттиаса полиции. Даже если Маттиас и был знаком с Малом, то с этим они разберутся позже.

— У меня свои источники, — произнес он, в конце концов. — Они не соврали. Я имею полное право их не разглашать.

Капитан Ланца хмыкнул и многозначительно посмотрел на замешкавшегося Мала.

— Неправильный ответ, Бреккер, — произнес он отчего-то с сожалением и коротко скомандовал. — В машину его!

Каза вздернули на ноги и, согнув в три погибели, поволокли к полицейскому автомобилю. После пережитого боя пугаться перспективы грядущего мордобоя — явственно одностороннего — как-то не получалось. Каз почти ничего не чувствовал, не получалось даже встревожиться. Внутри всё странно заледенело, только поднималась из глубин желудка печально знакомая тошнота.

Если его заставят раздеться, он сломается куда быстрее, чем рассчитывал. Это огорчало.

— Подожди, Нико!

Каз тупо уставился на босые женские ноги и обрывки штанин на них. Поднять взгляд выше было проблематично.

— Я ручаюсь за него, — проговорила Эллен Старк и упреждающе положила руку на дуло автомата одного из сопровождающих личного конвоя Каза. — Отпусти его.

Мал подбежал к ней, намереваясь подхватить, но Эллен крепко стояла на ногах. В позе её читалась решимость.

— Это я передала ему информацию из плена. Никто не ожидал, что Брум начнет действовать на упреждение. Варвару пришлось пожертвовать прикрытием и грядущей операцией ради меня. И я благодарна ему за это! Если бы не они двое, я была бы уже мертва!

— Варвара раскрыли? — капитан приблизился. — Какого ж черта я узнаю об этом последним?! Почему он не связался с нами? У него были четкие инструкции!

— Его начали подозревать, Варвару пришлось импровизировать, — сеньора Старк говорила твердо и уверенно, но Каз видел, как подрагивают её колени от слабости. — Он сказал, что передал информацию и получил обратную связь! Я не знаю, почему она до вас не дошла.

“Варвар”... Звучало слишком знакомо. Каз нахмурился, в обход шума в голове пытаясь напрячь память. С этими кодовыми прозвищами голова шла кругом.

— Получается, Варвар передал информацию ему в обход нас? — капитан Ланца помрачнел.

— Это и не удивительно, — негромко произнес доселе молчавший Мал. — Насколько я понимаю, эти двое — близкие друзья. Парень изо всех сил пытается тебе его не выдать, Нико.

На этот раз поперхнулись и Каз, и капитан.

Мал наклонился к Казу и взглянул ему в глаза.

— Это ведь Маттиаса Хельвара ты покрываешь так упорно, верно? — спросил он дружелюбно и, будто разглядев что-то в глазах Каза, удовлетворенно кивнул. — Так я и думал.

Казу позволили сменить позу, так что теперь он имел возможность поднять голову и оценить устремленные на него озадаченные взгляды. До него постепенно начинало доходить.

— Упс, — пробормотал он и даже ощутил некоторое смущение.

Это действительно был “упс”. Полномасштабный и заслуживающий изрядных объяснений — на сей раз со стороны Маттиаса.

— Отпустите его, — безнадежно произнес капитан Ланца, повелительно махнул рукой, подкрепляя своё распоряжение, а затем принялся обречённо и смачно ругаться.

Когда Каз выпрямился, потирая болевшие руки, капитан успел пройтись по всему современному поколению, а особенно его безмозглости, и перейти к родительскому. Пару выражений Каз отметил в памяти, как очаровательно меткие.

Помимо цветистой ругани удалось уловить пару крупиц ценной информации. Маттиас не сошел с ума и не слетел с катушек в порыве отомстить Нине за загубленную жизнь, он просто оказался завербован их доблестной полицией (по скромному предположению Каза, скорее государственными спецслужбами) для внедрения в организацию вербовщиков. Зачем? Этого Казу естественно сообщать не стали. Миссию Маттиас благополучно провалил, зато поучаствовал в спасении заложницы, и это определенно добавляло ему очков.

— У меня только один вопрос, — светски поинтересовался Каз, когда убедился, что гражданские права и свободы к нему все-таки вернутся. — Он подписался на это, чтоб не сесть, или потому что уже сидел?

Капитан Ланца бросил на него настороженный взгляд и неопределенно качнул головой. Он явно сожалел об отданном приказе освободить Каза, но возвращать всё обратно было уже поздно.

— Значит, по обеим причинам, — Каз хмыкнул. — Глупо получилось. В этом недостаток секретных операций. Очевидно же, что мы бы не стали закладывать его в полицию, ему и так пометок в личном деле хватает.

— Ему было дано четкое задание, не раскрываться перед близким окружением, — кисло отозвался капитан. — Хотя какая теперь уж разница, это отыгранная карта! Хельвар вышел из игры, взамен втянув в неё чёрт знает кого!

Каз философски пожал плечами. Это уже были не его проблемы. Хотя мысль о том, что он на пару с Маттиасом ухитрился испоганить, вероятно, продуманную полицейскую операцию и перевернуть всё с ног на голову, вызвав на помощь команду профессиональных военных вместо государственного спецназа, несла в себе глубокий запас бюрократического юмора.

— И что теперь? — спросил он в пространство.

— Глаза бы мои вас обоих не видели! — со всей возможной искренностью выдохнул капитан Ланца. — У полиции нет к вам претензий, позже дадите показания, и можете быть свободны.

— Звучит замечательно, — вежливо отозвался Каз.

Ещё бы так было на самом деле. Впрочем, Каза сейчас больше волновал вопрос, как разойтись миром и вернуться домой. А уж какие маневры предпримет полиция дальше — с этим уже можно будет разбираться по факту. На самом деле Каз не сильно волновался. Здесь как раз можно было позвать на помощь Пьетро, который сумел бы доступно и интеллигентно объяснить представителям властей, что козлов отпущения им следует поискать в другом месте. На это связей у него хватало.

— Оретиос, нам нужно что-то решить с тем шухером, который вы устроили. Я пошлю людей на зачистку, — капитан уже переключился на Мала. — Поехали! Ты нам нужен.

— На самом деле я бы уже не отказалась от обезболивающего, — задумчиво произнесла сеньора Старк, наблюдая, как Мала закручивает в развернувшейся камуфляжно-полицейской кутерьме. — У вас случайно при себе нет, Каз? Инеж упоминала, что вы запасливый человек. А то до города, боюсь, я не дотяну.

— Таблетку или укол? — галантно поинтересовался Каз и отстегнул от пояса нужную сумку.

— Вы знаете, как произвести на женщину впечатление! — восхитилась сеньора Старк. — Пожалуй, таблетку. Благодарю!

Каз помог ей выщелкнуть нужное количество из пачки и отдал свою флягу, а затем с беспокойством оглянулся, выискивая Мала. С каждой минутой Эллен Старк всё стремительнее теряла тонус, её уже шатало, а запас жизненных сил очевидно подходил к концу. Каз не представлял, на какой сумасшедшей силе воли держалась эта женщина.

Полиции уже до них не было дела. Скорую, без которой, между прочим, не обходился ни один фильм, они с собой не прихватили, поэтому Каз, полюбовавшись на царящую вокруг деловитую суету, пришел к выводу, что ещё немного, и они рискуют остаться забытыми посреди проселочной дороги, пока доблестные стражи порядка уносятся на поиски подвигов под задорное завывание мигалок. Не лучший расклад для раненой избитой женщины и забрызганного кровью парня в камуфляже, у которого вот-вот выйдет из строя нога.

Хотя градус драмы все же стоило сбавить. Каз натолкнулся взглядом на знакомую машину и поморщился. Без транспорта они не останутся, но от мысли, что придется вновь взаимодействовать с Роллинсом, а то и самому идти к нему на поклон, становилось совсем нехорошо.

Мал, всё же вырвавшийся из цепкой хватки капитана, протолкался к ним через снующих полицейских.

— Эллен, ты как?

— Порядок, — прошелестела та, и даже Казу стало очевидно, что порядком там и не пахнет.

Это было ясно и Малу, он осторожно поцеловал жену в лоб, попросил подождать пару минут и увлек Каза в сторону.

— Слушай, я должен уехать, — произнес он. — Я договорился, Голландец отвезет Эллен в город, это без вопросов. Но я прошу тебя поехать с ними! Ты местный и я тебе доверяю. Там вам окажут медицинскую помощь, и я скажу, чтобы дали ключи от квартиры. Заберешь телефон и личные вещи. Сможешь сделать это?

— Да без проблем, — отозвался Каз. — Только… надо учитывать, что в больнице всё внесут в протокол. Травмы слишком характерные.

Мал понимающе кивнул. Несмотря на связи в полиции, в их реалиях крайне не рекомендовалось светить огнестрел или побои в официальных инстанциях. Хотя бы потому, что доступ к этой информации будет буквально у всего города, включая Алехандро и всё того же Брума.

— Вас примет врач частным порядком, — произнес Мал успокаивающе. — Об этом не беспокойся.

— Я его знаю?

— Знаешь, — Мал едва заметно улыбнулся. — Ма… Сеньора Ана в курсе моей просьбы.

А он даром времени не терял! Каз уважительно хмыкнул.

— Я могу сообщить кому-то о состоянии Эллен? — спросил он. — Семье Инеж, к примеру. Ей могут понадобиться какие-то вещи и чисто женский уход.

Не то чтобы Каз много знал о женском состоянии в такие моменты, но с жертвами домашнего насилия сталкивался относительно часто, особенно в детстве. Обычно мать брала такие случаи на себя, ей помогали медсестры, а детей и мужчин просили уйти, так что Казу смутно помнилось, что там нужен особый подход. Женский, сострадательный, тонкий — короче, он на такое точно был не способен.

Мал, поразмыслив, кивнул.

— Им можно. Они помогут. Спасибо тебе!

Каз тоже коротко качнул головой.

— Всё сделаю.

— Держи, — Мал впихнул ему в руку стопку разнокалиберных купюр всех мастей и расцветок. — Пригодится!

— Не нужно… — начал Каз, осекся, прикинув в уме возможные затраты и собственные скромные возможности, и кивнул. — Ладно, остаток верну. Где взял только?

— Нико на наличку обчистил, — усмехнулся Мал. — Всё, давайте! Я посажу вас в машину и поеду. Время поджимает!

Он, не слушая невнятных женских возражений, подхватил Эллен на руки и понес к машине Роллинса. Каз неохотно поспешил за ними.

Помощник Роллинса в процессе заварушки куда-то исчез, так что ехать намеревались без него. Роллинс уже занял место за рулем. Эллен лучше было ехать полулёжа, поэтому Казу ничего не оставалось, как занять место спереди и постараться не обращать внимание на вынужденное соседство.

Мал устроил жену, захлопнул дверь, Роллинс завел мотор. Каз рассеянно наблюдал, как плывет за окном пейзаж, постепенно разгоняясь. Мелькнуло за стеклом суровое замкнутое лицо Мала, остались позади полицейские машины, впереди была лишь пустая пыльная дорога.

Каз опустил взгляд к лежащим на полу автоматам. У них с Роллинсом при себе были кобуры с пистолетами. В принципе хватит, чтобы отразить внезапную атаку. Или вышибить Роллинсу мозги, выкинуть его из автомобиля, бросив его на обочине, сесть за руль и уехать, навсегда успокоив душу…

Каз откинулся на спинку сиденья и вздохнул. Тот приступ ярости, когда он готов был подняться на убийство, начисто перебил Маттиаc. Сейчас он не ощущал и сотой доли тех чувств и энергии. Он даже предателем обозвать себя не мог, потому что Джорди первый бы отрекся от него, если бы Каз бросил кого-то на произвол судьбы ради мести за того, кому уже заведомо всё равно.

Они довезут Эллен до врачей, и тогда Каз сможет принять хоть какое-то решение.

Ему хотелось, чтобы этого всего никогда не происходило, чтобы всё оставалось простым и понятным. Чтобы враги оставались врагами, черное было черным, а белое — белым. В мирной жизни так легко было мыслить привычными книжными категориями. Смешение серых тонов всегда было свойственно войне.

Каз привык жить на самой её грани, но всё равно оказался не готов столкнуться с ней лицом к лицу. Он определенно был не готов к плотно сплетенному клубку потерь и компромиссов, где не было ни четкого решения, ни правильного ответа.

Дорога мягко ложилась под колеса автомобиля. На этот раз Роллинс вел осторожно и ровно, стараясь избегать неровностей. Каз слегка расслабился и постарался найти хоть какую-то внутреннюю позицию, с которой сможет общаться с ненавистным союзником. Если притвориться, что он просто общается с абстрактным клиентом в казино, то всё может получиться. Каз вынудил себя взглянуть на Роллинса отстраненно, как на совершенно постороннего человека, о котором он ничего не знает.

Роллинс заметил его взгляд и слегка повернул голову, не отрывая глаз от дороги.

— Ты как, парень? Пить хочешь?

Каз молча кивнул.

— Поищи там в бардачке. Там была бутылка воды.

Бутылка и впрямь там была, и даже не вскрытая. Каз с усилием провернул пластиковый колпачок, открыл воду и поднес горлышко ко рту…

Машина подскочила на какой-то выбоине, и пассажиров ощутимо тряхнуло.

— Да дьявол!

Роллинс улыбнулся при виде того, как Каз раздраженно отряхивается от воды.

— Ты прямо как Алби. У него тоже всё время приключения в машине. Только он предпочитает лимонад, так что салону приходится туго.

Каз отделался вежливо-нейтральным хмыканием.

— Это мой сынишка, — пояснил Роллинс. — Ему восемь.

Точнее восемь лет и семь месяцев. Живет с отцом под присмотром приходящей гувернантки, ходит в музыкальную школу, любит гонять голубей и шоколадное мороженое. Вот теперь ещё и лимонад.

Каз изобразил отстраненный учтивый интерес.

— Я его редко вижу сейчас, работы много, — поделился Роллинс. — Но когда уезжаю в командировку, всегда стараюсь привезти какой-нибудь подарок. Кстати, не знаешь в городе местечка, где можно найти пару диковинок?

— Таких у нас много, — сдержанно отозвался Каз. — На городских рынках можно найти множество забавных мелочей. Куклы, обереги, украшения — на любой вкус, короче.

— У меня в чемодане куча этих сувениров лежит, — подала с заднего сидения голос сеньора Старк. — Могу поделиться! Чем Алби сейчас увлекается?

— О, да всем опасным! — отозвался Роллинс огорченно, но не без оттенка гордости. — Он как раз перестал бояться спичек и теперь пироманствует, доводя меня до преждевременной седины. Кстати, ваше огненное шоу привело бы его в восторг!

Сеньора Старк оживилась.

— Так почему бы вам и не посетить представление, когда они приедут в столицу на фестиваль? Это ведь уже скоро, сеньор Бреккер? Я, правда, не помню, что у вас предполагается: конкурс или фестиваль?

— Эти мероприятия проводятся практически одновременно, — отозвался Каз рассеянно. — Сначала огненный фестиваль вроде бы и чуть ли не на следующий день конкурс. На фестивале мы будем выступать с коллективом, а на конкурсе — с Инеж.

Собственно отчасти поэтому Пьетро его туда и запихнул. С расчетом, чтобы у Каза не осталось свободного времени на всякие глупости… Ну, или хотя бы, чтобы уменьшился их масштаб.

— На конкурс сеньор Хаскелли меня уже пригласил, — жизнерадостно поделился Пекка Роллинс. — А на фестиваль к вам можно попасть?

“Нет! У нас всё закрытое!” — очень хотелось заявить Казу, но он подозревал, что мистер Роллинс владеет элементарными навыками поиска, а стало быть найти официальный сайт мероприятия с крупной переливающейся надписью “вход свободный” для него труда не составит.

— Почему бы и нет, если пройти предварительную регистрацию, — отозвался он неохотно. — Детям можно только с сопровождением взрослых.

— Так это замечательно! — обрадовалась сеньора Старк. — Я думаю, мы сможем пересечься там семьями, что думаете?

Пекка Роллинс на это предложение отреагировал со всем возможным позитивом, и они с сеньорой Старк принялись горячо обсуждать возможности семейного отдыха как в общем, так и в частностях, а Каз тем временем погрузился в глубокие и меланхоличные размышления, каким образом он ухитрился пригласить на самое своё ответственное мероприятие самого своего злейшего врага и что ему теперь с этим делать.

На самом деле перспективы были, и неплохие. На повторное покушение его, возможно, пока не хватит, но ведь есть и другие способы…

— Будем рады поддержке, — сказал он, в конце концов, когда в голове сложилась парочка заманчивых идей. — Приходите!

— Постараюсь, — Роллинс добродушно рассмеялся. — Осталось с работой только разобраться, в последнее время там сумасшедший дом!

— А что так? — невинно поинтересовался Каз, очень надеясь, что сумел приложить к этому руку.

— Думаю, вы наслышаны, что наша организация специализируется на защите прав угнетенных слоев общества, это включает в себя определенные риски, — поведала с заднего сиденья сеньора Старк. — Вроде того, что мне пришлось пережить на днях. А такие вещи — прямое следствие, что кто-то занервничал!

— Просто кто-то начал убирать шестерок тех людей, чьи преступления мы расследуем, — пояснил Роллинс. — Причем, явно заказ со стороны, который путает все карты и нам, и им. В общем, тонкие материи, которые тем не менее оборачиваются тяжелыми последствиями.

Каз заинтересованно приподнял брови. В суть светлой стороны бизнеса мистера Роллинса ему как раз проникнуть глубоко не удалось. Он неплохо ориентировался в его темных делишках, но хороший компромат стоил дорого и ехать за ним нужно было куда-нибудь в неспокойные страны Африки или Европы. Поставки оружия, заказные революции и прочие прелести социальной инженерии — на всём этом, по слухам, Роллинс имел неплохой навар и также неплохо отстегивал всем, кто обеспечивал ему прикрытие. Белая и чистенькая правозащитная организация тоже получала это прикрытие, так сказать, по наследству, и взамен служила своеобразной прачечной, а точнее первоклассной ширмой.

Чтобы жить так и спокойно спать по ночам, необходимо иметь даже не двойные, а четверные стандарты и чувствовать себя богом, не меньше. Интересно, Роллинс действительно чувствовал необходимость вступаться за свои ширмы? Или это было очередной игрой?

Каз покосился на спокойное лицо Пекки Роллинса, тот не отводил глаз от дороги и выглядел, как человек, ничуть не отягощенный тяжким грузом аморальных решений. Хорошее, доброе лицо… Пекка Роллинс выступал перед публикой, говорил о человеческих правах и свободах, призывал строить новый лучший мир. Было время, когда Каз, давясь криком, слушал его интервью и встречи с корреспондентами, читал добытые финансовые сводки по обороту наркотиков и нелегальных заведений. Было столько намеков, когда они с Джорди только собирались в эту поездку, они ничего не поняли.

Роллинсу нужен был журналист со стороны, неопытный, молоденький и горящий жаждой подвигов и поисков правды. И расследование, за которое Джорди схватился так радостно и азартно, было лишь искусно расставленной ловушкой, где его скормили в угоду общественному компромиссу. По-хорошему, мстить стоило всему капиталистическому миру мнимых свобод — так сказал бы кто-то вроде Роллинса. Однако Каз мыслил менее масштабно: ему хватило бы и мести конкретно тому человек, который выбрал его брата разменной монетой.

А теперь всё стало ещё сложнее. Каз устало закрыл глаза.

— Почти приехали, — произнес Роллинс. — Въезжаем в город.

Каз распахнул глаза, и первое, на что упал его взгляд, был залитый кровью камуфляж. Там, на дороге, это не казалось первоочередной проблемой, однако в условиях цивилизации выходило на первый план. Светиться ему совсем не хотелось.

Роллинс вел по городу вполне уверенно, периодически сверяясь с планшетным навигатором. Видимо, он знал дорогу.

Домик сеньоры Аны располагался не так далеко от больницы, но прятался в глубине переулков. Облупившийся и творчески перемежающий нежно-персиковый цвет краски с пятнами выщербленной штукатурки, покрытый сухими плетьми вьющихся лиан, он казался таким же неприступным и суровым, как и его владелица. Скрипучая синяя железная калитка была не заперта, однако людей вокруг не наблюдалось. Это было большим облегчением.

Каз огляделся, безнадежно потер ладонью характерно бурое пятно на колене и как следует взъерошил волосы. Без спроса выдернул из бардачка темно-синюю кепку с эмблемой какого-то спортивного клуба и, выдохнув, кое-как пристроил её на голову. От мысли, что её уже носил кто-то до него, становилось так мерзко, что хотелось утопиться в бочке шампуня. Однако Казу было уже не собственных переживаний. Став относительно неузнаваемым, он переключился на сеньору Старк, которая к этому времени уже самостоятельно почти вылезла из машины. Он потянулся к ней, но сеньора Старк немедленно отпрянула.

— Я прекрасно дойду сама, — с достоинством произнесла она, но тут же пошатнулась и со стоном схватилась за кровоточащее ухо.

В её глазах внезапно промелькнуло то же затравленное выражение, какое Каз не раз видел у Инеж. Он тотчас поменял стратегию.

— Хорошо-хорошо, — он страховочно выставил руку, ограждая сеньору от падения, и позволил Эллен Старк самостоятельно передвигаться к крыльцу. — До вас никто не дотронется, не беспокойтесь.

Сеньора Старк, очевидно, сейчас могла спокойно воспринимать лишь мужа, а Каз как никто уважал право на личную неприкосновенность.

— Давайте донесу, — закрывший машину Роллинс подошёл к ним широкими шагами. — Медленно идете же! Этак до завтрашнего вечера до врача добираться будете!

Сеньора Старк совсем поникла, сил протестовать у неё не осталось, но Каз уловил, как её передёргивает от одной этой перспективы.

— Не надо, — произнес он так веско, что даже Роллинс осекся. — Так лучше, что идет сама. Не ждите нас, идите в дом, а мы следом.

Роллинс скептически хмыкнул, однако спорить не стал и направился к крыльцу.

Сеньора Старк зябко обхватила себя руками за плечи.

— Спасибо вам, Каз, — прошелестела она. — Я правда лучше дойду сама.

— Обязательно дойдете, — успокоил её Каз, настроение которого резко повысилось после того, как они миновали калитку и стали не так видны с улицы. — Потихонечку-потихонечку, и дойдём!

Сейчас Эллен Старк выглядела на свой настоящий возраст и даже старше. Усталая, почти сломленная женщина, огонь которой угасал с каждой секундой — Каз запаниковал. Что с этим делать, он решительно не знал!

— Мне срочно нужен телефон, — заявил он, едва лишь они вошли в просторную комнату, более всего напоминавшую приемную больницы, чем гостиную. Роллинс держался у самой двери, а сеньора Ана при виде Эллен Старк ахнула и схватилась за сердце.

— Девочка моя! Как же ты так? — выдохнула она.

Каз впервые увидел, как на бесстрастном каменном лице сеньоры Аны его детства мелькает ужас и боль, а в черных глазах показываются слезы.

Сеньора Ана, однако, осталась верна себе, шикнула на них с Роллинсом, мимоходом вручила Казу старый кнопочный телефон и, ласково обняв Эллен за плечи, увлекла её куда-то за занавески.

Номера воронов Каз помнил наизусть, а Инеж теперь считалась одним из его воронов. Он быстро набрал смс-ку, а затем, выждав пару минут, нажал вызов.

— Инеж? Это Каз! Ты и твоя мать дома?

Инеж откликнулась сразу же.

— Да, мы дома. А что случилось?

— Мы нашли её, — Каз постарался, чтобы голос звучал бесстрастно и по-деловому, но убрать торжествующие нотки до конца не удалось. — Сеньора Старк, она жива и ей сейчас оказывают врачебную помощь, но ей нужна ваша поддержка!

— О Боже! — выдохнула Инеж и, не убирая трубки, закричала, — Мама! Мама! Эллен жива! Каз звонит! Что нужно? Где вы?

— Ей нужны вещи, — Каз оглянулся на занавеску. — Что-то просторное и удобное. А ещё… короче, то, что нужно женщинам, которые побывали в плену, где с ними… не очень хорошо обращались.

Раздался такой звук, словно Инеж что-то уронила.

— Я поняла, — отозвалась она разом изменившимся голосом. — Мы выезжаем в течение получаса. Кидай адрес!

— Лучше запиши.

Каз изрядно отвык от клавиатуры кнопочных телефонов, и набирать длинную строку с цифрами и символами ему совсем не улыбалось.

— И ещё, — произнес он в самом конце. — Если сможешь, по дороге купи мне футболку и спортивные штаны. Можно самые дешевые! Только бы новые, из пакета. Сможешь?

— Всё сделаю, — коротко откликнулась Инеж и отключилась.

Каз опустил руку с телефоном и осторожно выдохнул. Жизнь вроде бы налаживалась.

— Я подожду в машине, — весьма тактично произнес Роллинс. — Зовите, если потребуется помощь!

И он ушел. Каз остался стоять посреди комнаты, растерзанный морально и измотанный физически.

Он прошелся по комнате, бездумно оглядываясь по сторонам, и внезапно вздрогнул. Шагнул к небольшому резному секретеру, где на полках рядами стояли фотографии: некоторые были в рамках, некоторые — без, а какие-то и вовсе были опущены изображением вниз. Каз знал здесь многих: отец и мать, совсем молодые, стояли в обнимку и улыбались, группа врачей, смеясь и дурачась, суетилась у завязшего в грязи старого пикапа, отец Джаспера торжественно показывал свежеоформленную лицензию для организации полноценной больницы. А чуть левее… У Каза упало сердце. Двое мальчишек. Точнее, тощий мальчишка и высокий, уже совсем взрослый юноша стояли рядом, беззаботно улыбаясь в камеру. Рука старшего покровительственно ерошила волосы младшему, а тот льнул к нему и казался самым счастливым ребенком в мире.

Джорди видел всё это… Видел Роллинса, видел Каза, стоящего рядом с ним, видел, как кощунственно предает его память младший брат.

Каз почувствовал, как глазам становится горячо и больно.

— Я всё исправлю, обещаю! — прошептал он. — Потерпи ещё немного, прошу тебя! Совсем чуть-чуть потерпи!

А затем протянул руку и опустил рамку изображением вниз.