Обман (джен)

Звук сотен бьющих кирок раздаётся с нижних уровней и звонким эхом разносится по всем Кристальным Копям. Там, где солнце заменили факелы, а свежим воздухом называется такой, из-за которого не начинала болеть голова, добывается ценная унобтаниевая руда. Затем она поднимается выше, где в огромных печах её переплавляют, избавляются от большинства примесей и отправляют дальше; в грубых кусках дорогую материю загружают в массивные телеги, которые после отправляются на склады, где руда хранится до обработки или продажи в сыром виде.

Однако процесс добычи руды не был бы таким прибыльным и, если подумать, вообще возможным, не трудись в Копях тысячи кристальных пони. Но их труд, обеспечивающий процветание всей империи, не почитается среди её жителей. Каждый уважающий себя гражданин знал, что в Кристальных Копях отбывают своё наказание преступники, нарушители правопорядка и мятежники, — так говорил Сомбра, а слово короля — закон!

Отряд гвардейцев, скрывающихся от посторонних глаз под надёжными плащами-невидимками, проник в Кристальные Копи вместе с очередной группой рабочих, возвращающейся со склада за новой порцией переработанной руды. Вид у этих пони был жалок: грязные гривы, опущенные взгляды, ссадины и синяки на всём теле и в особенности на копытах, где с лёгкостью можно разглядеть свежие следы от кандалов. Однако, несмотря на численное преимущество демонов — на каждого гвардейца приходилось по три порождения тьмы, — помочь бедолагам не так уж и сложно.

«Всё гораздо хуже, чем мы предполагали, — пришёл Алькаир к плачевному заключению. — Но мы не имеем права рисковать всем ради этой дюжины пони, нам нужно придерживаться плана». Командир жестом приказал остальным ничего не предпринимать. Группа действовала по заранее выверенному сценарию: четверо остались у входа, остальные продолжили путь.

Чем ниже спускался отряд, тем больше становилось вокруг демонов и тем плачевнее выглядели кристальные пони. «Ну и поделом им, пусть в следующий раз дважды подумают, прежде чем вставать на скользкий путь грабежа и насилия!» — сказали бы многие граждане, но гвардейцы знали, кем на самом деле были все эти несчастные. Да, все они, так или иначе, негативно высказывались о политике короля, а некоторые — в защиту Сомбры — действительно промышляли грабежом. Однако только единицы сошли с истинного пути настолько, чтобы их наказание оказалось настолько суровым, половину всех попавших сюда пони народ вряд ли бы бросил в темницу! Но почему же тогда в Кристальных Копях находились все эти бедняги? Увы, новой империи требовалось в разы больше руды, и Сомбре приходилось идти на подобные жертвы. Однако сам он, как казалось многим приближённым к власти, не испытывал никаких угрызений совести. Впрочем, никто не рисковал открыто выступать против политики короля и, наоборот, скрывал своё недовольство. Ведь вчерашний сенатор мог сегодня отправиться работать в шахты, или — о чём знали лишь избранные — Чёрное Солнце перевоспитывало его. К слову, это стало последней каплей в чаше терпения гвардейцев, которых король посвятил в свои планы. Он доверял им, считая, что они никогда не предадут его. Однако Сомбра забыл, кому на самом деле служит этот древний орден!

Возле каждого важного входа Алькаир оставлял от трёх до пяти гвардейцев: таким образом демонам не удастся быстро отрезать пути отступления основной части отряда; к тому же на каждом уровне, возле большого скопления работающих пони, от группы отделялось около двадцати гвардейцев.

«А их на порядок больше, чем мы думали… плохо, очень плохо», — размышлял Алькаир, попутно оценивая обстановку. Если при входе преимущество демонов было всего в три раза, то здесь, когда численность отряда значительно убавилась, на одного гвардейца приходилось больше дюжины порождений тьмы! «А сколько их скрывается в тени? Глупо полагать, что это всех их силы. Всё-таки раньше где-то здесь жил их хозяин, а теперь… он восседает на троне Кристальной Империи!.. Никогда так не радовался отъезду короля».

Звук бьющих о твёрдую породу кирок звонким эхом раздавался в голове, создавалось такое впечатление, что откалывались куски от черепа. Усугублял ситуацию и затхлый воздух, практически непригодный для дыхания и обостряющий головную боль. Но куда больнее было тем несчастным пони, которым приходилось без конца долбить камень в поисках руды. То ли порода оказалась такой прочной, то ли сказались часы непрерывной работы, но, так или иначе, «рабочие» выглядели немногим лучше своих тупых, погнутых кирок. Пыль на их телах смешивалась с потом, превращаясь в липкую противную грязь, которую можно было смыть лишь водой; увы, из-за её ограниченного запаса пони приходилось терпеть, сопротивляться жажде, делая только редкие небольшие. Возле каждого каторжника находился как минимум один демон с плетью в лапах. Однако ни разу за время, пока гвардейцы оценивали ситуацию, в воздухе не просвистела плеть. Вот только было ли это проявление жалости, или же Сомбра приказал лишний раз не калечить «рабочих»?

За годы, проведённые в должности капитана императорской гвардии, Алькаир поведал немало вещей, от которых неподготовленного пони вывернет наизнанку, но это зрелище заставляло его сердце наливаться кровью. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы сразу не отдать приказ о начале операции. «Мы так долго к этому шли, я не могу позволить эмоциям взять верх! — напомнил себе он и мысленно проговаривал команды, которые отдавал с помощью жестов. — Вы четверо займёте позиции у входа. По два пони возле каждой вагонетки с рудой. Ваше звено займётся цепями и помощью заключённым. Остальным занять позиции по усмотрению возле максимального количества демонов. Всем быть готовым к появлению новых врагов — контролировать области тьмы. По поему сигналу начинаем!»

Настал момент истины. Долгие годы тренировок, практики и многочасовая подготовка плана — сейчас они должны были дать свои плоды, либо стать причиной гибели всего древнего ордена. Алькаир достал из ножен клинок и занёс его над одним из демонов. Ничего не подозревающий монстр продолжал молча смотреть на несчастных пони, сжимая в лапах чёрную плеть. «Пора!» — мысленно произнёс Алькаир и вонзил холодную сталь в тело демона. Его атака стала сигналом для остальных. Под сильными, неожиданными ударами гвардейцев тела демонов падали на землю, как прибиваемые градом колосья пшеницы. В мгновение ока десятки порождений тьмы упали замертво, а спустя несколько секунд к ним присоединилось ещё больше мёртвых тел. Демоны опомнились слишком поздно и приготовились к бою, когда от их некогда многочисленных рядов не осталось и половины. Завязался бой, но его исход был предопределён. Чуть больше двух сотен демонов полегло в сражении, когда гвардейцы потеряли лишь двоих.

Алькаир поспешил на помощь к заключённым, помогая им избавиться от цепей. Заколдованные мечи разрубали металл с одного-двух ударов, так что для освобождения всех пони потребовалось не больше двух минут. Впрочем, как и предполагалось, демоны не сдались. Почти сразу же из тени появились новые отряды порождений тьмы. Их, благо, оказалось в разы меньше тех, что охраняли заключённых, однако элемент внезапности более не был на стороне гвардейцев. Относительно небольшие стычки заканчивались победой кристальных пони, хотя на этот раз потери оказались значительней: отряд лишился одиннадцати солдат.

— Уходим! — раздался громогласный голос Алькаира, и все без исключения гвардейцы устремились к нему.

Теперь дело осталось за малым: телепортироваться из шахт с помощью проводника. Эквестрийский единорог, согласившийся на это опасное мероприятие, соблазнившись заоблачной суммой денег, как видимо, трижды пожалел о своём решении. Он дрожал как осиновый лист и, казалось, мог в любой момент упасть в обморок.

— Телепортируй нас! Слышишь меня? Эй, не прикидывайся глухим! Что ты дрожишь, словно никогда смерть не видел? Уноси нас отсюда, кому говорю! Уходим! — без умолку орал на него Алькаир.

Последние слова заставили единорога наконец приступить. На кончике его рога появился тусклый огонёк, который с каждой секундой сиял всё ярче.

— Быстрее!

В этот же миг Алькаиру пришлось зажмуриться из-за белой вспышки. Пелена пропала достаточно быстро, но, когда он открыл глаза, перед ним и его сослуживцами были те же мрачные пещеры. «Твою ж мать… Ладно, мы предполагали такой вариант», — напомнил себе он, а после обратился к остальным:

— Действуем согласно плану!

— Какому ещё плану? — послышался дрожащий голос проводника, который то ли возражал, то ли спрашивал. — Мы так не договаривались!

— Идём с нами, если хочешь жить! — Алькаир схватил его за капюшон и потащил к себе.

Группа направилась к выходу. Несмотря на то, что они проверили Копи на защитные заклинания и ничего не обнаружили, запасному плану уделили даже больше времени, чем основному. К слову, поэтому они оставляли у каждого важного входа несколько солдат. На пути отряда постоянно возникали новые демоны, с которыми приходилось быстро разбираться и продолжать подъём; спешка заставляли опытных гвардейцев пренебрегать рядом предосторожностей, из-за чего многие поплатились ранениями, а иной раз и своими жизнями. Для многих убитые были не просто сослуживцами, однако ни одна слеза не упала с лиц живых. Гвардейцы придерживались железного правила: бой — не время для скорби.

На третьем уровне к отряду присоединилось ещё трое солдат — выжившие из двадцати — и около сотни освобождённых пони. Сердце Алькаира налилось кровью от этого зрелища, но он не остановился ни на секунду и лишь постоянно подбадривал, подгоняя подчинённых.

С каждым новым освобожденным пони скорость группы стремительно снижалась, а гвардейцам приходилось контролировать всё большую территорию. В конце концов дошло до того, что одному солдату приходилось защищать около дюжины мирных жителей, отбиваясь разом от десяти врагов! К сожалению, предел прочности имели даже члены элитного отряда…

Нечто пронеслось мимо Алькаира настолько быстро, что он вначале принял это за обман зрения. Вот только через пару за его спиной, средь всеобщего гама, раздались десятки предсмертных стонов. Алькаир резко обернулся. Клинок в его зубах дрогнул. Все спасённые пони припали к земле, прижатые чёрной вуалью, а головы гвардейцев одна за другой отделялись от туловища, и их безжизненные тела, извергая фонтаны крови, подобно вулкану, падали на холодный камень. Алькаир открыл рот, чтобы отдать приказ, но слова застряли у него в горле. Никто не мог остановить смерть, и её коса безнаказанно лишала пони их жизней. Пока наконец не нашёлся такой гвардеец, который сумел остановить её бесчинства. Он встретил врага с мечом в зубах и взмахнул им перед собой. Безусловно, то была исключительно удача, но так или иначе смерти остановились, а пони, в конце концов, увидели убийцу.

— Зед, — проронил Алькаир и кинулся к приспешнику Сомбры.

Поразивший демона гвардеец вытащил меч из его живота и замахнулся для последнего удара. Но Зед не собирался ждать: стоило пони извлечь металл, как два тёмных клинка отделили его голову от тела.

— Твоя очередь! — раздался ехидный смех в голове Алькаира.

Капитан гвардейцев сжал рукоять меча ещё сильнее и перешёл на галоп. Но и Зед не стоял на месте: он развернулся и бросился на приближавшегося пони. Когда между ними оставалось всего несколько метров, демон внезапно исчез. Времени на раздумья не было, поэтому Алькаир рискнул, резко развернувшись и делая замах. Два клинка со звоном встретились друг с другом, и от их соприкосновения на землю упало несколько искр. Нечто ударило Алькаира по копытам, он устоял, но потерял концентрацию, чем воспользовался противник. Зед переместился ему за спину и нанёс удар по спине. Холодная сталь с поразительной лёгкостью пронзила магический плащ, кончики лезвий показались со стороны живота. Алькаир почувствовал солёный привкус крови во рту и развернулся, помешав демону быстро извлечь оружие, тем самым нанеся себе ещё больше увечий. Впрочем, с уст гвардейца не сорвался даже тихий стон, несмотря на боль, он попытался ответить на атаку. Зед молниеносно среагировал и просто исчез. Меч Алькаира рассёк воздух и со звоном вонзился в грубую породу под копытами.

— Довольно! — раздался монотонный голос, в котором капитан гвардейцев узнал короля.

Алькаир обернулся на звук и воочию увидел Сомбру. Огромная тень, которой являлся король, представляла собой тёмное тело толстой змеи или дракона без крыльев, копыта и хвост исчезли, от прежнего единорога осталась лишь голова, да и та, казалось, вот-вот превратится в тёмную массу. Два красных зрачка, окружаемые зелёными белками, пылающими фиолетовым пламенем, подобно геенне огненной, смотрели прямо на него. Годы тренировок обычно позволяли Алькаиру сопротивляться страху, но сегодня его кошмар был не в глазах короля, а наяву.

— Я знал, что это рано или поздно могло произойти, но надеялся на вашу преданность. Ведь ваш орден всегда славился преданностью трону! Так скажи мне, Алькаир, его несменный лидер, почему ты и твои подчинённые предали империю?! — прозвучал монотонный голос Сомбры.

— Мы служим империи, а не её правителю, — с гордостью ответил Алькаир, хотя его голос и дрожал. — А теперь ответить мне, Сомбра, к этому ты стремился? Поработить империю? А как же её величие? Как же былая слава, мир и счастье, которые ты всем обещал?

— Я не обязан перед тобой отчитываться, солдат. Мне лучше знать, что для империи хорошо, а что — нет!

— Я так не думаю…

— А тебе больше и не придётся думать: пора тебе и оставшимся в живых гвардейцам вспомнить, что такое преданность.

К мучающей Алькаира боли присоединилась слабость. Перед глазами мутнело, копыта стали ватными, и он осознанно опустил одно, которым прижимал рану.

— Ваше мастерство ещё пригодится империи.

Командир обернулся к своим подчинённым. Из всего ордена в живых осталось всего двадцать два кристальных пони. Никто из них не проронил ни слова, но в их взглядах Алькаир нашёл поддержку.

— Мы всегда служили империи: в этом суть нашего существования! — с гордостью заявил он, обернувшись к королю лицом.

Алькаир вытащил меч из камня, а затем демонстративно его бросил. В следующий миг за его спиной раздались десятки однотипных звуков удара металла о породу.

— Но теперь… А-а-а!

Магия Сомбры подняла капитана и, судя по голосам, остальных гвардейцев над землёй. Внезапно жгучая боль в области живота и спины превратилась в настоящую агонию, и Алькаир не сумел её превозмочь. Ему казалось, словно на него вылили расплавленное железо, и его боль изливалась в оглушительном крике; дышать стало невозможно, но сейчас он не мог даже думать о смерти, которую с радостью принял бы в таком случае. Он находился на грани, чтобы не потерять сознание — годы тренировок дали свои плоды, — но в какой-то момент боль взяла верх. Алькаир не уловил тот момент, когда потерял связь с реальностью. Все ощущения в одночасье пропали, а на их место пришла пустота; мир погрузился во мрак.

Время здесь текло по-особенному: разум не мог понять, ускоряется всё или, наоборот, замедляется? Не было точки отсчёта, даже внутренние часы остановились. Была ли это смерть? Возможно. Однако затем тишину нарушил звучащий вдалеке голос, который либо опровергал это суждение, либо означал возвращение души в тело. Так или иначе, вскоре невнятные слова превратились в чётко слышимую фразу: «Пока вы подчиняетесь королю, он сохраняет для вас Кристальную Империю, но стоит его ослушаться, и она немедленно падёт!»