Тайны и хроники Жёлтого дворца (гет)

Ребёнок Инны и Клеро родился восьмого апреля (по календарю Энни). Инне помогали нервничающая Юфина, Адалла и даже сама Энни, чего никто не ожидал (всё-таки принцесса!), и её пытались отстранить, но она настояла — аргументируя тем, что может применить кое-какие знания из Большого мира (и как-никак она сама родила троих). В соседней комнате изнывал Клеро и мрачнее тучи сидел Анторио. Ну а вокруг дома толпились, наверное, больше половины остальных жителей.

Несмотря на суету и до определённой степени неопытность всех задействованных в процессе, всё прошло вполне нормально — как согласились между собой Энни и Юфина, «средне». Мальчик был тоже «средним» — не здоровяком, но и не хилым. Когда Энни вынесла его на руках, чтобы показать новоиспечённым отцу и деду, те пришли в восторг.

— Первый коренной житель нашей страны! — торжественно и весело объявила Энни. — Уже придумали, как назовёте?

— Пусть Инна решает, — с робкой радостью предложил Клеро. Анторио согласился.

Но Инне было всё равно. Когда чуть позже её спросили о том же, она только беспомощно смотрела на Энни.

— Тогда придумывайте пока сообща, — Энни не удержалась и дружески подмигнула. — А завтра мы ещё поговорим.

Назавтра в дом Инны шёл непрекращающийся поток гостей, всем хотелось посмотреть на малыша и поздравить мать, пока Юфина, ночевавшая, кстати, тут же, не закрыла решительно дверь перед самым носом очередного посетителя. Дарио вызвался посторожить, чтоб никто не ломился насильно. И только под вечер, когда Аларм и Энни вместе пришли навестить семью своих первых подданных, Юфина смилостивилась. Отказать рыцарю и принцессе ни она сама не могла, ни Инна не хотела.

Инна полулежала на кровати в подушках (их притащили сюда штук десять) и особо трогательным взглядом, который бывает только у любящих молодых матерей, смотрела на своего ребёнка, а остальные (Юфина, Клеро, Анторио, Дарио, Аларм и Энни) сидели в той же комнате, кто где. Здесь же были разложены подарки — те, которые пока ещё не были пущены в дело. Подарков был целый воз, в том числе волшебных — от Виллины и от Элли, которая тоже прониклась событием (ещё бы не проникнуться, Энни ей протрещала об этом все уши задолго до того, как ребёнок родился), хотя и не смогла пока что прилететь в гости лично. Были подарки нужные — вещи для малыша (в том числе одежда на вырост и игрушки), для Инны, вообще для дома, — и не очень нужные, и просто всякие милые безделицы, но им радовались не меньше. Было и то, что поселенцы ради такого случая смастерили своими руками, без помощи старожилов Жёлтого дворца и даже не пользуясь всякими хитрыми машинками Салара.

— Выбрали, как назовёте? — спросила Энни у Клеро. Но тот только головой покачал, не сводя глаз с жены и маленького сына. Анторио со смешком сказал:

— Весь день как-то на радостях не до того было… Всё «малыш, малыш».

— Принцесса, может, вы? — робко попросила с кровати Инна в своей обычной немногословной манере. Энни улыбнулась, а Аларм внезапно поддержал Инну:

— А что? Станешь этакой феей-крёстной.

— Мне кажется, давать имя ребёнку должны родители, — осторожно возразила Энни. Но Клеро уже смотрел на неё с восхищением в глазах:

— Пожалуйста!

— Ну… — Энни растерялась, и Аларм взял инициативу:

— Давайте вместе подумаем. Может быть, вы хотите назвать ребёнка в честь кого-нибудь?

— Если была девочка, мы бы хотели назвать в честь принцессы Энни, если бы нам разрешили, — сказал Анторио с такой невероятной робостью, которая была совершенно не в его характере. Энни покраснела.

— Не надо называть в мою честь.

Такое почитание со стороны подданных ей казалось неоправданно чрезмерным. Ещё и детей в её честь называть — это слишком. Ничего она такого выдающегося пока не сделала, а даже если бы и сделала… ну, в общем, ей это не нравилось.

— Мальчика мы можем назвать в честь нашего рыцаря — Алармом! — внезапно «осенило» Клеро, и Анторио с Инной радостно закивали, а Аларм чуть со стула не упал — видимо, испытав то же чувство, что и Энни только что.

— Нет, пожалуйста, не надо!

Энни фыркнула.

— Ну хорошо, — сдалась она. — Давайте выбирать. Я предлагаю: имя должно быть со значением. Возможно, символичным. Всё-таки это не только ваш первенец, но и первый ребёнок, который родился у вас после переселения наверх, здесь, в нашей стране. И в вашей жизни были большие перемены, и для страны тоже. А если называть в честь кого-то, то либо в честь члена семьи, либо такого человека, который в далёком прошлом прославил своё имя великими делами. И то и другое будет хорошо.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь теми невнятными звуками, которые время от времени произносил младенец на руках у Инны. Юфина в дело наименования ребёнка вообще не вмешивалась, но она сидела рядом с Инной на кровати, чтобы было удобнее вовремя что-то подать, подправить и подержать.

Члены семьи нерешительно переглядывались между собой, а Энни начала терять терпение.

— Ну что, неужели ни у кого нет никаких идей? — наконец спросила она. Но все пожали плечами.

— У меня, — шёпотом заметил Аларм. И все снова радостно повернулись к нему. Он неуверенно пожал плечами.

— Конечно, выбирать вам… Но я вспомнил принца Бофаро. Он первым привёл народ рудокопов в Пещеру и стал первым для них королём…

— По-моему, не слишком удачный пример, — тихонько возразила Энни почти что ему на ухо. — Бофаро не сам ушёл в Пещеру, а был изгнан вместе со своими сторонниками своим отцом за то, что поднял против него мятеж…

Но Анторио, Клеро и Инна уже обрадовались.

— В самом деле! Бофаро — первый король Пещеры!

— Ну предложи что-нибудь другое, — шепнул Аларм Энни. — А по-моему, символично. Для рудокопов Бофаро — герой, какова бы ни была причина переселения.

— Смута с семью королями тоже не сама возникла, — не сдавалась Энни. — А из-за того, что Бофаро с наследником никак не мог определиться и намудрил с завещанием. Можно назвать Ружеро, как того Хранителя времени, при котором рудокопы вышли наверх.

Но её уже не услышали. Всем понравилось предложение Аларма, и малыша подавляющим большинством голосов (то есть, всеми, кроме принцессы) решили назвать Бофаро. И Энни не стала спорить. Следующим же днём маленький Бофаро был вполне торжественно — в кабинете Виллины, в присутствии Аларма, Энни, Рохана, Логона, ну и, конечно, Анторио и Клеро, — внесён в общий официальный список жителей Жёлтой страны, с особой пометкой, что он родился именно здесь.

— Ждём следующих местных новорожденных, — Энни лукаво покосилась на Логона. Но тот взгляда не заметил. В конце концов, никто не был виноват, что новых младенцев пока не предвиделось. Но то, что при таком небольшом количестве населения всего за год уже состоялась одна свадьба, и родился один ребёнок, уже радовало.

А тем же вечером, с ещё одним радостным сюрпризом, к Энни пришли Греан и Юфина.

За всё то время, что прошло с возвращения юной медсестры из Розовой страны, Греан и Юфина только и делали, что ссорились. По любому поводу.

Буквально на днях жители дворца имели сомнительное «счастье» наблюдать, как Юфина отчитывает сразу и Греана, и Скаро, которые опять распетушились:

— Я ни с кем из вас ещё не обвенчана, и не помолвлена, и вообще никому никаких обещаний не давала и в любви не признавалась! Ах, прогулки? А с чего вы решили, что совместные прогулки к чему-то обязывают? Я ни с кем из вас даже не обнималась! Так что прекратите! Оба! — на окончании каждой фразы Юфина, метая глазами молнии, указывала пальцем то на одного, то на другого незадачливого кавалера. — Ещё раз подерётесь — и ни с кем из вас я больше никуда не пойду!

Зрители, вольные и невольные, хихикали и делали ставки, пока не пришёл Рохан и не разогнал всех. Энни потом зашла к Юфине, но та вежливо уклонилась от обсуждения инцидента, и принцесса не стала настаивать.

Но, по-видимому, именно ссоры и способствовали укреплению взаимопонимания, потому что Греан наконец «созрел» и в очередной ссоре, едва не получив по лбу увесистой фарфоровой чашкой из «медкабинета» (Юфина вконец разозлилась), сделал несколько экстравагантное, но внятное и прямолинейное предложение руки и сердца. И вообще-то, звучало это так. Греан пришёл в «медкабинет» после того, как Юфина в очередной раз мило улыбнулась Скаро и побеседовала с Глентом, и начал возмущаться, распаляясь всё сильнее, а Юфина отвечала тем же, с переходом на личности, вопли и размахивание чем под руку попадётся.

— Хватит с кем попало гулять, меня это уже раздражает!

— А кто ты такой, чтобы указывать мне, с кем гулять? — не менее взбешённо огрызнулась Юфина, швырнув ту самую чашку. — Раздражает его, подумаешь!

— А ты выйди за меня замуж и сразу поймёшь, кто тебе я, — ляпнул Греан, увернувшись. На что Юфина закричала в ответ, расстроившись от собственного порыва:

— Ну вот, из-за твоих глупостей я посуду разбила! Скажите, какой ревнивый нашёлся!

— Да, нашёлся! В конце концов, это я тебя в Жёлтую страну пригласил!

— И что, из-за того, что ты меня пригласил, я теперь должна выходить за тебя замуж?!

— Нет! Просто я так хочу!!! Чтобы ты вышла за меня замуж! — раздражённо кричал Греан, эмоционально размахивая руками.

— А меня ты спросить забыл?!

— А сейчас я что делаю?!

— Так, выйди немедленно из моего кабинета! — Юфина указала на дверь.

— А ты выйдешь за меня замуж?

— Выйду! — рявкнула Юфина. — Только выйди из кабинета! Ты мне мешаешь.

Греан показал ей язык и убежал. А через пять минут прибежал опять, приоткрыл дверь, только чтобы просунуть голову, и мирным тоном сообщил:

— Так пойдём хоть принцессе Энни скажем, что хотим пожениться.

— Ага, ну подожди, я сейчас, — спокойно отозвалась Юфина. После чего они, собственно, к Энни и пошли.

— Ой, как замечательно, — обрадовалась Энни, когда они ей сообщили своё решение. — Это же так здорово! Поздравляю вас!

— Спасибо, — смущённо кивнули оба. Энни немедленно бросилась сообщить новость Аларму, а в это время заявилась Леллета, обрадовалась, увидев Юфину, сообщила, что Васса опять отравилась (Твигл испёк в честь рождения ребёнка Инны огромный торт, и Васса съела его слишком много), и убежала. А Юфина побежала за ней, поругивая про себя эту вечно травящуюся Вассу. Поэтому все дальнейшие поздравления по поводу помолвки Греан принимал уже один. А потом пришли его отец и дед, и они были недовольны.

— Ты ещё молод, — возмущались они прямо в присутствии Энни. — Какая женитьба, ты что? Нам ещё жизнь налаживать, дом только достраиваем!

— Ну, вообще-то, в двадцать лет жениться уже можно, — деликатно заметила Энни (Греану было девятнадцать, когда он и остальные члены его семьи попали сюда, но с тех пор у него уже состоялся день рождения). — Да и Юфина взрослая…

— Можно, — согласился Аркер. — Но должен быть здравый смысл. Ваше высочество, ну сами подумайте! Нет, я не могу одобрить этот брак, — сурово закончил он. И Деондо присоединился:

— Я тоже не могу. Тем более с такой вертихвосткой…

— Юфина — вертихвостка? — с негодованием изумилась Энни.

— Она не вертихвостка! — одновременно вспылил и Греан. — Не смейте о ней так говорить!

— А то! Вскружила голову сразу трём мальчикам, да и профессия у неё… Такие девушки хорошими жёнами не бывают, — отрезал старик.

— Жена должна быть скромной, хозяйственной, и главное — нравственной, — наставительно поднял палец Аркер. — Юфина уже испорчена своей профессией…

— Что?! — Энни до сих пор сидела за столом, но теперь даже вскочила.

— И к тому же она ведь поссорилась со своей семьёй. Она не ужилась дома и в своём городе, — продолжал гнуть своё Аркер. — Я не позволю такой девушке войти в нашу семью.

— Знаете что, — напряжённо сказала Энни, — вы ведь тоже не от хорошей жизни сюда переехали, вам не нравилось там, где вы жили раньше. Так же и Юфина. Да, она хочет стать врачом, и я считаю, что это достойное желание. Жильём молодую семью мы обеспечить можем, работой тоже. Без крова и пищи у нас никто не остаётся. Я одобряю этот брак, — твёрдо закончила она.

Оба мужчины воззрились на неё так, словно она одобрила хождение вверх ногами. Или превратилась в принцессу Лангу. Энни видела их затруднительное положение: возразить ей они не решались (хотя могли, и она, в общем-то, этого даже ждала), а согласиться не хотели.

— Ну чего вы опасаетесь? — Энни постаралась как можно веселее улыбнуться, но мужчины на улыбку не отреагировали, продолжая хмуриться. — Поверьте мне, я хорошо успела узнать и Юфину, и Греана. Они хорошая пара. Вы зря беспокоитесь.

Аркер вздохнул.

— Вам виднее, ваше высочество, — пробурчал он. Но Энни видела, что он не согласен. Просто боится возразить. Одно дело — просто высказывать своё мнение относительно будущего Греана, другое — прямо возразить воле принцессы.

— Аркер, ну правда же, вам нечего бояться, — меньше всего Энни хотела давить авторитетом и титулом. Просто приказать — легко, её послушаются. Но стать в глазах подданных копией принцессы Ланги совершенно не хотелось. А что делать? Как быть буфером между одними подданными и другими? Вечный конфликт отцов и детей, но, Господи, почему это опять валится на неё? Казалось бы, такая мелочь, но…

— Я… нет, я не боюсь. Пусть, конечно. Вам виднее, — бормотал Аркер, пятясь к двери. Деондо с мрачным видом поклонился и пошёл за ним. — До свидания, простите за беспокойство.

Греан растерянно остался стоять посреди гостиной, где происходил разговор.

Энни вздохнула.

— Так, Греан, пойдём к Виллине. Может, она что подскажет.

Виллина тоже была на стороне Греана и Юфины, но единственный совет, который она дала — это подождать.

— Сейчас твой отец и дед рассердились большей частью от неожиданности, чем из-за того, что им в самом деле претит эта идея, — спокойно сказала она Греану. — Ну и к тому же, отсрочка будет для них поводом присмотреться к Юфине и понять, что она хорошая девушка. Хотя предрассудки в людях сильны, — печально добавила волшебница. — Трудно рушить предубеждения. Только когда действительно докажешь, что ты чего-то стоишь, предубеждение против тебя может ослабеть.

— Как будто «не ужился в своём городе» — сразу показатель какого-то негатива, — сердито добавила Энни. — А мы с Элли вообще во всём своём мире не ужились, и что теперь? А Аларм?

— А я? — с улыбкой подхватила Виллина.

— Вот именно, — с досадой кивнула Энни. — И как им объяснить?

— Просто спокойно делать своё дело, — ответила Виллина.

Греан получил разрешение уйти, но недалеко; а Энни Виллина ненадолго задержала.

— Сейчас главное — не идти на конфликт, — посоветовала она девочке. — Ты молодец, ты выбрала правильную позицию. Никаких приказов. Только доброжелательное убеждение. Может быть, не сразу получится. Предложи ребятам несколько месяцев отсрочки, может, даже год. Они ведь и знакомы не так давно. Всего три месяца, из них один Юфина отсутствовала.

— Да, я понимаю, — кивнула Энни. — Хотя всё равно неприятно получилось.

— Неприятно, — согласилась Виллина. — С одной стороны, наше будущее — именно за молодёжью, за такими, как Греан и Юфина. Вроде бы мелочь — личные отношения двух обычных людей, но для нас это важно, мы сейчас закладываем основы будущей страны, а ты, как правительница — основы взаимоотношений со всеми подданными. Поэтому, с другой стороны, мнение каждого подданного может повлиять на отношение к тебе в целом. И мнение Аркера, и мнение Деондо — тоже. Потому что для своих, для сородичей, для переселенцев — они сейчас авторитет в большей степени, чем ты или даже я. Они доверяют своим, но не привыкли доверять волшебницам и принцессам.

— Я понимаю, — вздохнула Энни.

У семьи Греана вот-вот должно было состояться новоселье, их дом был почти закончен, — но все члены семьи, включая Рена (младший брат занял сторону старшего), ходили мрачнее тучи. Юфина тоже была в плохом настроении, хотя старалась этого не показывать. Греан никак не мог понять, почему принцесса Энни просто не прикажет его родителям послушаться, а Энни не могла ему этого объяснить. А старшие явно потеряли доверие к принцессе. Энни же ничего не оставалось делать, как просто выжидать.

Аларм ей в этом помочь не мог. Он пытался поговорить со всеми заинтересованными, но старшие члены семьи отвечали туманно, уклончиво и с большой неохотой, а младшие опять-таки не могли понять, почему нельзя просто воздействовать приказом. Более того, узнав о сложившейся ситуации, и остальные переселенцы потихоньку начали выражать своё к ней отношение, и там тоже мнения разделились. Не все люди старшего поколения были на стороне Аркера и Деондо, не вся молодёжь на стороне Греана и Юфины. И внезапно оказалось, что такое, в общем-то, довольно обыденное дело стало предметом жарких споров и обсуждений везде, где только можно. Таиса и Юфина поссорились очень громко и яростно, Адалла напрочь отказалась разговаривать с Аркером, и одной только Инне ни до чего не было дела — ей хватало собственных радостей и проблем.

— Ну вот что тут такого? — в отчаянии воскликнула Энни, когда узнала обо всех этих обсуждениях и ссорах. — Почему у нас всё не как у людей? Почему личные взаимоотношения двух человек — причём вполне рядовых граждан, а не каких-нибудь глав государства! — не только становятся общественным достоянием, но и служат поводом чуть ли не к гражданской войне?

— Меня это тоже удивляет, — ответил Аларм. — Хотя, больше меня удивляет другое.

— Что? — спросила Энни.

— Понимаешь, насколько я видел, рудокопы обычно стараются не вмешиваться в дела других семей. Даже если они близкие родственники, то всё равно каждая семья, если она живёт отдельно, самостоятельна. А тут такие обсуждения совершенно чужих — формально — людей. Может, переселение наверх их так сплотило, я не знаю. Может, дело в том, что не все они из Пещеры — бывшие жители острова Рыбаков, например, более дружные.

— А почему так? — заинтересовалась Энни. Аларм пожал плечами.

— Когда Тогнар начал нагнетать обстановку, то становилось опасным поддерживать связь с… да с кем угодно. Обвинят твоего родственника в государственной измене, и тебя заодно, как сообщника. Как члена семьи. Поэтому и дети очень рано начинали считаться взрослыми. В двенадцать лет уже совершеннолетний, и не от хорошей жизни. С двенадцати ты сам несёшь всю ответственность перед законом. Ну, и работать тоже идёшь. Правда, даже если ты совершеннолетний и что-то натворил — сам, один, это не гарантия того, что пострадаешь тоже ты один, а не вся твоя семья и друзья.

— Ясно, — кивнула Энни, впечатлённая этой мрачной картиной. Аларм как ни в чём не бывало продолжал:

— Ну, конечно, тут были две крайности. Кто-то вообще предпочитал изолироваться от друзей, соседей и родных, кто-то — наоборот, стремился налаживать тайком дружеские связи, чтобы, в случае чего, ему или его семье помогли. Но так было у нас, в Пещере, это то, что я запомнил из детства — ну и отец позже вспоминал. А как было на островах и побережье моря Пакира, я не знаю. Там люди по-другому жили. Наверное, у них были более сплочённые коллективы, так и сюда это перешло. Особняком-то у нас одна только семья Таисы стоит, да и то больше из-за их прежнего положения.

— Понятно, — снова кивнула Энни. — А с какого возраста молодой человек мог жить отдельно от родителей и сам решать, на ком ему жениться?

Аларм коротко рассмеялся.

— Да по-разному, тут уж как получалось. Но даже не в законах дело, — он посерьёзнел. — Если молодой человек приводит в дом невесту против воли родителей, пусть даже он с точки зрения закона прав — представляешь, каково ей там будет жить?

— Ну, это да, — мрачно согласилась Энни.

— А у нас ситуация осложняется, — добавил Аларм. — Мы, конечно, легко можем дать возможность им жить отдельно, но у нас всё равно слишком тесная компания. Подождём, пока буря отбушует, все эти сплетни и скандалы у нас долго не длятся.

Энни тоже надеялась, что жаркие споры и ссоры закончатся через несколько дней, максимум — через неделю. Но через неделю возникла новая проблема на той же почве. Греан после непрерывных скандалов с отцом и дедом категорически отказался жить вместе с ними, в почти готовом доме. Аргументировав это тем, что, раз они Юфину не принимают, то и ему там делать нечего. Вся семейка опять пришла к Энни, и теперь уже Аркер и Деондо просили повлиять на Греана (иными словами, приказать ему), чтобы он перестал выкидывать коники и не срывал торжество новоселья, которое вот-вот должно было состояться.

— Я не могу приказами решать судьбу чужой семьи, — твёрдо заявила Энни. — Пока это не касается благополучия государства. А в данном случае оно не касается.

Аркер и Деондо не понимали и продолжали настаивать. Разговор длился больше часа, но заключался в том, что все так и топтались на своих позициях, доказывая в различных формулировках своё мнение. Ни к какому решению так и не пришли.

— Нет, вы что, хотите, чтобы Греан вечно жил с вами? — спросила Энни. — Рано или поздно, но дети обзаводятся своими семьями и живут отдельно от родителей. Это нормально. Сейчас с вами всё равно будет жить Рен. И в любом случае, у нас всё равно один посёлок. И не такое уж большое расстояние до дворца, если Греан захочет остаться тут. Вы будете видеться каждый день.

— Он старший сын и должен остаться с нами, — упрямился Аркер. — Вот Рен, когда повзрослеет, сможет жить отдельно.

— А что им мешает поменяться? — Энни даже удивилась.

— Но так не полагается, — упирался Аркер.

— Мы уже делаем многое из того, что «не полагается»! — потрясла Энни руками в воздухе, начиная раздражаться. — И никто ещё не умер от этого!

— Ну, если вы приказываете… — сгорбился Аркер. Энни так и рявкнула:

— Нет! Я не приказываю! — чуть выпустив пар, она объяснила уже более спокойно: — Семейные взаимоотношения не решаются приказами. Веления сердца тем более. Я не могу приказать Греану не любить Юфину, а вам не могу приказать её любить. Да, я считаю, что Греан может жениться на Юфине и жить отдельно от вас. Но приказывать я не буду. Представьте, что подобная ситуация произошла не у нас, а там, где вы жили раньше. Вы же не пошли бы к принцессе Ланге затем, чтобы она кому-то что-то приказала, с кем жить и на ком жениться? Или к королю Тогнару?

Аркер и Деондо уныло ушли, но, похоже, они снова так и не согласились с доводами Энни. Аларм, опоздавший на эту разборку, застал их уход, и когда закрылась дверь, Энни стукнула по столу обеими ладонями с кратким несдержанным возгласом:

— Вот чёрт! — лицо у неё при этом было совершенно искажённым от гнева.

— Чего? — не понял Аларм. — Что такое «чёрт»?

— Нечисть, — мрачно выдохнула Энни и объяснила уже мирно: — В одной из распространённых религий Большого мира так обозначаются злые духи, которые намереваются совратить людей с пути истинного. Искушают, подсказывают плохие мысли и так далее.

— А почему ты их вспомнила?

— Иногда их название — просто ругательство, — скривилась Энни, недовольная собой. — Вообще-то нехорошо его употреблять, но я не сдержалась. Мне опять предлагают кому-то что-то приказать!

Она пересказала Аларму весь разговор. В лицах и с эмоциями. Аларм выслушал и задумался.

— Надо с этим что-то делать.

— Бред какой-то, — негодовала Энни. — Ну почему они сами не могут разобраться? И почему это старшее поколение такое упёртое? Положено, не положено! Вечно какие-то предрассудки!

— А когда ты своих детей и внуков воспитывала, ты никогда не упиралась? — хмыкнул Аларм. Энни яростно мотнула головой.

— Нет. Я предпочитала другие методы. И к тому же старалась более-менее понимать современность, а не консервироваться в прошлом. Ключевое слово — понимать, — подчеркнула она. — Необязательно самой следовать всем веяниям нового времени, но хотя бы детей понимать, и добиваться взаимодоверия. Ну, конечно, всегда есть что-то, что всё же надо запретить, даже если молодое поколение возмущается запретами. Но тут уже включается здравый смысл в каждом конкретном случае. И действовать приказами — это последнее средство! — Энни снова перешла на эмоциональные восклицания. — И в данном случае у Аркера и Деондо здравого смысла я точно не наблюдаю! Я могу их понять, я отлично их понимаю! Но не могу я с ними согласиться! И приказывать кому бы то ни было тоже не могу. Вообще, абсурдная ситуация какая-то. Ну вот кто, при возникновении личных проблем в узком кругу семьи, идёт к правителю страны и просит «а вы им прикажите»?

— Хорошо, — остановил её выплеск эмоций Аларм. — Давай подумаем, что тут можно сделать. Хочешь, пойдём к Виллине посоветоваться?

— Нет, — Энни добавила к отказу выразительный широкий жест и не менее выразительную мимику. — Пойду сама подумаю, что тут можно сделать. Запишу, проанализирую и подумаю.

Это был один из способов решения проблем, к которому она прибегала довольно редко, но почти всегда — результативно. Когда запишешь внятно и чётко все исходные данные и так же внятно продумаешь все возможные варианты решения, то ситуация становится более ясной. Но даже если решения так и не находится, хотя бы голова взрываться перестаёт от переизбытка эмоций и мыслей по этому поводу.

Уже почти выйдя из гостиной, где происходила вся сцена, Энни обернулась к Аларму и произнесла:

— Придумала. Уйдём в поход, и пусть они тут хоть все перегавкаются.

— Что? — чрезвычайно изумился Аларм столь экспрессивной фразе в устах подруги.

— Нехорошо, конечно, так говорить, — с горечью сказала Энни, — и нехорошо принцессе сбегать от своих подданных, но иногда полезно дать им возможность самим разобраться. Они не маленькие дети. Как ты думаешь?

Аларм только плечами пожал. То, что не маленькие — с этим он был согласен, а вот насчёт «самим разобраться»… Конечно, не всегда это допустимо. Только по ситуации. Но в данной ситуации, возможно, Энни и права.

Ну не бегают подданные к правителю по поводу каждой личной семейной неурядицы. Это ненормально.

Хотя, у них много чего нестандартного в жизни происходит, что не всегда попадает под общепринятые «нормы», в смысле — в те рамки, в каких обычно течёт жизнь всех людей. И ничего страшного.

Аларм ещё раз зашёл к Энни вечером, и застал её задумчиво сидящей над тетрадью.

— Как дела? — он подошёл сзади и легко коснулся её плеч, но в записи не заглядывал — если Энни захочет, сама покажет, а лезть в чужие размышления без спросу нехорошо.

Энни подняла голову, лицо её было мрачным.

— Да никак. Мне не нравится эта ситуация, но из неё выход всё равно будет только один, учитывая все данные. И будет, скорее всего, так: Греан остаётся во дворце, женится на Юфине, и они живут тут, а его отец, дед и Рен — в посёлке. Потому что Греан упрям, Юфина тоже, а мы симпатизируем больше их желаниям, чем желаниям старших, и пойдём навстречу тоже им, в смысле Греану и Юфине. И кроме того, такой выход диктуется здравым смыслом, потому что Юфине всё равно нечего делать в доме, где ей не рады, а Греан взрослый человек и имеет право выбирать, на ком ему жениться, тем более со стороны старших неприятие Юфины продиктовано предрассудками, а вовсе не здравым смыслом. В общем, в этой конкретной ситуации мне всё ясно, остаётся только ждать, когда всё разложится по полочкам. Мне не нравится всё остальное.

— А именно? — подтолкнул её Аларм вопросом, когда Энни замолчала, переводя дыхание.

— Мне не нравится, что в эту ситуацию втянули меня, и вынуждали меня кому-то приказывать — но это я уже говорила… Мне не нравится, что я становлюсь такой несдержанной и раздражительной, — призналась Энни.

— Это временное явление и оно скоро пройдёт, — хмыкнул Аларм, стараясь, чтобы фраза прозвучала шуткой. — На твоём месте любой бы раздражался.

Энни покачала головой. Аларм чуть приобнял её — по-дружески.

— Всё нормально, Энни. Ты справишься, я тебе помогу.

— Спасибо, — вздохнула Энни. Аларм отошёл и сел на диван.

— Я поговорил с Роханом, он пообещал поговорить с Аркером и Деондо, и ещё я попытался поговорить с родителями Таисы, чтоб они немного контролировали выходки дочери, потому что она — представь только — пробралась в наш «медицинский кабинет», пока Юфины там не было, и когда её, Таису, там застали, не созналась, что хотела сделать. И ещё, мне кажется, можно потихоньку устранять Таису от стенгазеты. С этим Глент намного лучше справляется.

— А, наш профессиональный поэт и писатель из Розовой страны, — хмыкнула Энни. — Но не стоит передавать всё ему только потому, что он профессионал.

— Не потому. У него в самом деле более здравый взгляд на вещи. Таиса пишет предвзято, а он старается осветить проблему со всех сторон. Как ты догадываешься, в ближайшем номере нам будет ярко освещена проблема взаимоотношений Греана, его семьи и Юфины.

— Догадываюсь, — кивнула Энни.

— Не такая уж плохая идея была с этой стенгазетой, — продолжал Аларм, вновь признавая то, что признал уже давно, — но у неё есть и минусы. Если бы мы её не редактировали, там неизвестно что понаписали бы. Вообще, впечатление такое, что истории личного характера Таису волнуют больше всего. Вернее, это даже единственное, что её по-настоящему волнует. И ещё одна, не самая приятная новость, — Аларм, поморщившись, сделал паузу.

— Давай, говори, — поторопила его Энни.

— Таиса считает, что, если бы правителем и в самом деле стал я, а не ты, то проблема Греана и его семьи решилась бы легче. Она поддерживает теорию о пользе приказов, правда, при этом она противница Юфины и сама приказам явно не подчинилась бы… в общем, тут запутано. Но кое-кто с её доводами согласен. Правда, другие говорят, что это из-за той давней ситуации, когда сначала она распускала сплетни о нас с тобой, а потом распускали сплетни о ней, и она не забыла и таким образом как бы мстит. А третьи и вовсе вспомнили те самые сплетни и говорят, что это она строит тебе козни в расчёте на то, что я стану правителем и тогда женюсь на ней, как на самой верной своей стороннице. Вот, — Аларм заканчивал рассказ с нервным смехом.

Хихикала и Энни — от абсурда ситуации.

— Правда, Таиса упускает то, что я тоже не стал бы действовать методом приказов, — добавил Аларм. И Энни засмеялась громче, всплеснув руками:

— Нет, это удивительно! Ну откуда берутся все эти теории заговоров? Как в голову могут прийти такие завиральные идеи?

— Я не знаю, — со смехом развёл руками Аларм.

Энни перестала смеяться, наклонилась чуть вперёд и взглянула ему прямо в лицо.

— Как у тебя получается собирать все эти домыслы?

— Греан рассказал, — ответил Аларм.

— Надо его как-то поощрить, — задумалась Энни, всё ещё в приподнятом настроении. — Или наградить… В общем, сделать ему что-то хорошее. За содействие… и как это ещё назвать… сочувствие правительству? За лояльность действующей власти?

— Дадим почётную должность, — с энтузиазмом поддержал Аларм. — Тем более если он останется во дворце, ему оно будет кстати. Только кем назначим? Что ему нравится?

— Послом, — внезапно выдала Энни неожиданно пришедшую в голову мысль, и эта идея ей тоже показалась смешной.

— Зачем? — удивился Аларм. — Куда нам его посылать?

— Пока никуда, но это будет почётной должностью. С правом уезжать в другие страны и искать там новых жителей для нас. Или это уже не посол? А как тогда — вербовщик? — Энни неудержимо тянуло на хихиканье. То ли отпускало напряжение за день, то ли действительно забавно получилось…

— Что-то вроде того, — Аларм, похоже, тоже едва сдерживался, чтоб не смеяться. — Нет, надо что-то более… нормальное. Хотя, наверное, Греану твоя идея понравилась бы. Юфину он к нам удачно привёл.

— Дипломат, вот, — сделала ещё одно предположение Энни. — Правда, пока что я и сама удачно со всеми договариваюсь…

— Это пока, — поднял палец Аларм. Энни махнула рукой:

— У нас всегда так было и будет. Если Элли надо поговорить со Стеллой, она же к ней дипломатическое посольство не шлёт. Или к Дровосеку. Это было бы попросту смешно!

— Пошутили, и будет, — сказал Аларм серьёзно. — Выделять кого-то только за то, что он сплетнями делится, как-то неправильно. Тебе не кажется?

— Ты прав, — Энни не могла с этим не согласиться. — Хотя, знаешь, нередко правящие особы поступали примерно так. Получить звание, титул или почётную должность за вовремя пересказанную сплетню — в этом не было ничего удивительного.

— Но у нас-то не так, — нахмурился Аларм.

— У нас не так, — подтвердила Энни. И уточнила: — У нас, у Элли, у Стеллы и у Дровосека. А, ну и ещё, возможно, у рудокопов сейчас. Но за Корину и Лангу не ручаюсь. А уж если вспомнить рассказы той же Ланги о том, что творилось у Пакира при дворе, то ещё и не такое услышишь, там одно слово, сказанное к месту или не к месту, могло судьбу решить.

— В общем, титулы пока не раздаём, — заметил Аларм и улыбнулся. Энни снова хихикнула.

— Да, подождём до лучших времён. На самом деле, мы ведь сейчас не нуждаемся в каком-то пышном дворе и большом количестве помощников, то есть государственных деятелей. Хотя, как только появится необходимость, можно многих привлекать — и Греана, и Шетти, и… кого ещё. Адалла тоже неплохой человек.

— Карото и Скаро нормальные ребята, — добавил Аларм. — Активные, дружелюбные. Глент, хоть и Болтун, но в общую компанию хорошо впишется.

— Подбираем кадры, — усмехнулась Энни. Аларм кивнул.

— Ну а почему нет. У нас становление государства.

— С жутко неопытными правителями и разбродом в обществе по самым мелочным вопросам, — добавила Энни. Аларм встал, шагнул к ней и дружески сжал локоть.

— Да не переживай ты. Справимся.

— Может, нам не ходить в путешествие? — Энни с сомнением взглянула ему в лицо. — Подумаешь, поход, чего мы там не видели. Хватит, нагулялись.

— Ну, во-первых, в ту сторону мы всё-таки не ходили, — возразил Аларм. — Во-вторых, мы ненадолго, а в-третьих, я не думаю, что кто-то будет возражать. Пока есть возможность, никто не мешает сходить.