Их большая тайна (гет)

На полном скаку Артур и Моргана влетели вверх по склону в открытые ворота старого замка. Высокая, местами разрушившаяся стена встала на пути у банши и задержала их. Надолго ли — было неизвестно. Чтобы взбесившиеся со страху лошади не сбежали, Артур с помощью Морганы закрыл массивные створы ворот, после чего они вместе взбежали по ступеням на крыльцо и спрятались внутри. Банши остались за стеной, продолжая плакать и завывать, словно живые люди.

Артур, весь измочаленный, прислонился спиной к двери и пробормотал запыхавшимся голосом:

— Ладно, я ошибался. Они нападают на людей.

Снаружи не смолкали крики и стенания. Моргана вжалась в закрытую дверь всем телом, дыша тяжело и часто.

— Они так страшно стонут… — сдавленно произнесла она. — Это сводит меня с ума.

— Возьми себя в руки, Моргана. Я слышал звуки и похуже.

— Я тоже слышала. Человек, горящий на костре, кричит намного страшнее.

Многоголосый плач стал тоньше, жалобнее, как будто плачут девицы или даже дети. Стихли раскаты грома, успокоился ветер, прекратился звериный вой. Остались только эти тоненькие всхлипы с горестными подвываниями, но они казались еще более жуткими. Не было места, где можно было бы укрыться от голосов банши — казалось, что они звучат прямо в голове. Они взывали ко всем страхам, что дремали в душе, пробуждали в ней что-то такое, что, должно быть, чувствует лесной зверь, когда понимает, что загнан в смертельную ловушку. И когда сил держаться почти не осталось, вдруг наступила тишина. Долгожданная, благословенная тишина.

— Все закончилось?.. — веря и не веря, вслух спросил Артур.

Моргана с облегчением прикрыла глаза и перевела дух.

— Я думала, это никогда не прекратится, — прошептала она.

У них наконец появилась возможность осмотреться вокруг. Замок, куда они попали, был не просто старым, а давно заброшенным. Пыль и паутина были здесь повсюду: на полу, в углах, на каменных решетках окон, на столах, стульях и подсвечниках, накрытых плотной тканью. Артур походил по залу, придирчиво все оглядев.

— Переночевать сгодится, — заключил он. — Гарантий безопасности по-прежнему никаких, но снаружи все еще могут быть банши, так что разумнее будет до утра остаться здесь.

Моргана с помощью короткого заклинания зажгла факел и прошлась вдоль стены, с интересом рассматривая старинные щиты с гербами древних домов и знаками Старой Религии. В углу она заметила круглый очаг и присела, чтобы разжечь его.

— Артур, здесь пепел! — воскликнула она с удивлением, разворошив обгорелые головешки в куче золы.

— Конечно, здесь же когда-то горел костер. Кстати, немного огня не помешало бы нам сейчас — в замке очень холодно.

Моргана растерла подушечками пальцев щепотку серой рассыпчатой массы и поднесла ближе к глазам.

— Нет, ты не понимаешь, он горел совсем недавно! — спорила она. — Это похоже на… Это чей-то погребальный костер!

— Правда? — удивился Артур и подошел к ней. — Значит, в этом месте был кто-то до нас.

— Надеюсь, ничего ужасного здесь не случилось, — пробормотала Моргана.

— Ну да, всего-навсего сожгли покойника, — хмыкнул Артур.

— Банши, о ком они плакали?..

— Они не плачут по мертвым, они плачут по живым, которым скоро суждено умереть, Моргана.

— Я знаю, но… — ее глаза растерянно бегали. — Это все так странно.

— Нам по-прежнему нужен огонь, — напомнил Артур. — Иначе мы замерзнем тут за ночь, и тогда плач банши точно будет оправдан.

— Я не буду поджигать чужой прах! — возмутилась Моргана.

— Хорошо, что ты предлагаешь?

Она положила рядом с собой на пол горящий факел и обеими руками принялась загребать прах из кострища. Артур смотрел на ее действия с легким недоумением и долей брезгливости, но не стал препятствовать. Моргана старательно собрала все в найденную вазу из камня и поставила в укромное место, после чего вернулась к очагу.

— Фиелум бэарнен, — произнесла она, и пламя вспыхнуло жарким и ровным.

Артур, честно пытающийся привыкнуть к ее талантам, глубокомысленно покачал головой, глядя на это. В поисках места, куда можно было бы сесть, он подошел к большому круглому столу в центре зала, вокруг которого были расставлены стулья. Артур стянул с него покрывало, пылившееся здесь неизвестно сколько веков.

— Взгляни на это, Моргана, — подозвал он сестру. — За такими столами в старые времена собирались рыцари и короли. Они верили в равенство.

Моргана подошла к массивному каменному столу, аккуратной резьбой разделенному на много равных частей. Каждая часть была подписана именем сэра или лорда, восседавшего когда-то за ней, и Моргана испытывала странное чувство, читая славные старинные имена, которые не помнил уже никто, кроме этого камня. Она задумчиво провела пальцем по рунической вязи, окаймлявшей стол. Это было неоспоримым свидетельством того, что некогда меч и магия существовали в пусть, может быть, и формальном, но союзе.

— Не всем нынешним королям понравилось бы такое, — сказала она. — Не определить, кто выше по положению.

— Что-то в этом есть, не правда ли?

— Возможно, когда-нибудь ты захочешь повторить этот опыт, — мимолетно улыбнулась Моргана брату.

— Возможно, — уклончиво ответил Артур.

Они улеглись спать прямо на полу. На голых каменных плитах лежать было хуже, чем на земле, а у них, как назло, не было при себе одеял — все осталось там, на холмах у моря, брошенное в бегстве.

— Неудобно? — спросила Моргана, наблюдая, как Артур без конца ворочается.

— Я спал в местах и похуже. Некоторые кровати бывают такими, что лучше уж спать на полу. Когда я ночевал в доме Гвен…

— Ты ночевал в доме Гвен?! — изумленно перебила она его.

Артур смутился и поспешил оправдаться:

— Нет, подожди, я объясню! Мне нужно было спрятаться где-то на время турнира, ну, ты помнишь тот турнир, на котором победил никому не известный Уильям из Дейры? Так вот, это был я под его именем. Я выходил на арену вместо него, а он только приветствовал публику и получал народную любовь. Все думали, что я уехал к северным границам, пока я тайно сражался на турнире. Гвен любезно согласилась меня приютить.

— И к чему все это было?

— Я хотел проверить, смогу ли победить, если соперники не будут знать, кто я такой. Мерлин случайно подсказал мне идею с подменой. Извини, — вдруг осекся он. — Наверное, мне не стоит упоминать о Мерлине.

— Все в порядке, — быстро заверила его Моргана. — Ты можешь говорить, о ком хочешь, мне все равно.

Артур понимающе кивнул, но разговор тем не менее расклеился. Очень уж пугающим казалось это место, очень свежи были воспоминания о криках банши. Оба вздрагивали, едва стоило ветру задуть где-нибудь наверху в пустых залах и коридорах.

— Знаешь, в детстве я очень боялся услышать, как плачут банши, — после долгого и неуютного молчания признался Артур. — Мне было шесть лет, когда нянька рассказала мне об этих существах. С тех пор я целый год каждую ночь засыпал со свечой — боялся, что они придут ко мне под окно и начнут кричать, из-за чего умру я или отец. Но умерла нянька. Через год. Она была старой, и скоро я ее забыл. А сегодня вспомнил.

Моргана глубоко вздохнула. По сути, ей нечего было ответить ему, да он и не ждал ответа. Сколько времени так прошло, в тишине, она не знала. Артур уже забылся крепким сном, когда где-то в коридоре отдаленно послышались быстрые, легкие шаги. Они приближались, и тогда Моргана осторожно встала на ноги, взяла факел и, пройдя мимо Артура, двинулась в полную тьму. Ее сердце стучало быстро, но без страха. Вдруг шаги затихли. Моргана посветила перед собой в коридоре и увидела женский силуэт в пышной бордовой мантии.

— Асхила! — радостно заулыбалась она. — Я ехала сюда, чтобы увидеть вас!

Жрица стояла перед ней, молодая, с величавой осанкой и проницательным взглядом темных глаз, повидавших очень многое на этом свете. Длинные волосы, с двух сторон уложенные в замысловатую прическу, украшала медная диадема с тонкими подвесками, которые легонько позвякивали при малейшем движении головы. Асхила улыбнулась.

— Дитя! Я знала, что ты захочешь прийти сюда, но не стоило этого делать.

— Почему? — растерялась Моргана. — В Камелоте вы говорили мне о пророчестве, о человеке по имени Эмрис, но тогда я слишком мало понимала, чтобы придать вашим словам серьезное значение. И теперь, если я не узнаю подробностей, боюсь, я просто сойду с ума!

Асхила покачала головой.

— Я уже сказала все, что тебе следовало знать. Боюсь, лишние сведения только навредят.

— Нет, нет! Я хочу знать о себе все, даже если эта правда будет ужасной. Мне надоело, что от меня всё скрывают, надоело чувствовать себя глупой и беспомощной. Прошу вас, — умоляла молодая чародейка, — выслушайте меня.

— Это будет не так просто сделать, — вздохнула жрица.

— Почему?..

— Видишь ли, я умерла.

Моргана сглотнула ком в горле, оказавшись на грани отчаяния.

— Значит, я проделала этот путь напрасно? — тихо пробормотала она.

Асхила сжалилась над ней и подошла ближе, ласково улыбаясь.

— Нет, Моргана, твой путь не был напрасным. Я последняя жрица из Галхеи, у меня всегда были сложные отношения со смертью. Завеса, которая отделяет мир живых от мира мертвых, все еще не закрылась за мной окончательно.

— И что это означает? — спросила Моргана с надеждой в глазах.

— Это означает, что я могу вернуться. Ненадолго. С твоей помощью.

— О, я сделаю все, что нужно!

— Хорошо, — согласилась Асхила. — Возьми мой прах и брось его в огонь, прочитав заклинание. Пока огонь будет гореть, я стану как живая, но после того, как он потухнет, завеса закроется навсегда. Ты готова?

Моргана быстро кивнула.

— Да. Да, я готова.

— Дай мне свои руки. Я передам тебе заклинание.

Она протянула жрице руки. Та соединила ее ладони и накрыла сверху своими, что-то беззвучно шепча губами, а в следующее мгновение Моргана резко пробудилась ото сна.

— Моргана? — взволнованно позвал Артур. — Что с тобой, кошмар приснился? Ты так громко разговаривала во сне.

Моргана села и взялась рукой за голову, пытаясь прийти в себя. Голова была тяжелой и гудела, как колокол.

— Я видела ее, Артур. Асхилу, жрицу, я видела ее во сне. Она мертва, но она сказала мне, что сделать, чтобы оживить ее на время.

Артур скептически нахмурил брови.

— Ты уверена, что это нужно делать? Ты справишься?

— Надеюсь, что да. Второго шанса у меня не будет.

Она поднялась с пола, не отряхиваясь, достала вазу с прахом и подошла к огню. Это был первый раз, когда она творила серьезное колдовство не под руководством Мерлина и без всяческой его поддержки. Этот факт неожиданно придал ей сил и уверенности. Она протянула руки над пламенем и начала медленно опрокидывать тяжелую вазу. Древние слова полились из ее уст сами собой:

— Авек, греот хеасекре Галэхас. Бэо странгра онд стреакра…

Артур наблюдал за ней со стороны. Видеть Моргану такой было для него непривычно, если не сказать — дико. Он более-менее спокойно относился к простым магическим трюкам в ее исполнении, но сейчас он присутствовал при сложнейшем ритуале, который вызывал в его душе самые разнообразные чувства — от страха, неверия и брезгливости до почти священного трепета. Моргана изменилась, даже ее голос зазвучал иначе. Он стал более холодным, уверенным, властным, как будто чужим.

Когда она произнесла последнее слово и высыпала остатки праха, ее глаза вспыхнули золотом, а пламя в очаге взметнулось выше ее головы. Моргана невольно вскрикнула и отшатнулась. Несколько секунд прошли в напряженном ожидании, а затем откуда-то из темноты вышла женщина, знакомая обоим.

— Асхила! — Моргана подошла к жрице и почтительно коснулась ее рук. — Я так рада, что вы здесь!

Асхила тепло улыбнулась ей, а затем обратила взгляд к остолбеневшему Артуру.

— Артур Пендрагон! — воскликнула она. — Это большая честь и неожиданность для меня — видеть тебя в своей обители.

— Хм, мы приехали сюда… — смущенно начал он.

Жрица прервала его жестом руки.

— Не нужно, не тратьте время на объяснения. Вы приехали ко мне, чтобы найти ответы на вопросы, которые вас мучают. Боюсь, всех ответов у меня нет, но я постараюсь вам помочь, насколько это в моих силах.

Артур и Моргана растерянно переглянулись, не зная, с чего начать. Артур прочистил голос и сказал:

— Снаружи мы столкнулись с банши. Они напали на нас, и это странно, потому что, насколько мне известно, банши никогда не нападают на людей, а только извещают их о… скорой гибели, — закончил он, с усилием сглотнув.

— О, это плохо, что вы встретили их, — озадаченно проговорила Асхила. — Встреча с банши никогда не сулит ничего хорошего, но не бойтесь, они не причинят вам зла. Они лишь слуги.

— Чьи слуги? — удивилась Моргана.

— Забудьте о них. У вас есть более важные заботы, не так ли?

— Верно, — подтвердил Артур. — Над Камелотом нависла угроза вторжения, и это в тот момент, когда я… когда мы с Морганой изгнаны отцом. Мы оказались в трудной ситуации.

— Эта война не главная в вашей жизни, но от ее исхода будет зависеть многое, — сказала прорицательница. — Ищите союзников. Ищите тех, кому можете доверять, только так Камелот выстоит.

Моргана неловко опустила ресницы, не решаясь задать свой вопрос. Асхила мягко приподняла ее голову за подбородок.

— Что так огорчило тебя, дитя? — спросила она с искренней жалостью. — Тревога тебе не к лицу.

— Это все из-за пророчеств, — глухим голосом ответила Моргана. — Вы сами предупреждали меня о них.

— Да, предупреждала, и мне казалось, что ты вняла моим словам.

— Как же вы не понимаете? Неужели вы думаете, что легко жить, зная такое? Я чувствую себя слабой, игрушкой в руках судьбы. Кто-то другой говорит мне, как я должна жить, что должна и чего не должна делать. Я начала бояться самой себя, потому что не знаю, какой мой шаг окажется неверным. Если вы не поможете мне, Асхила, то никто не поможет!

— О чем ты говоришь, Моргана? — пришел в недоумение Артур. — Какие пророчества?

— Древние пророчества, — ответила Асхила. — Мои сестры были лучшими прорицательницами, которых когда-либо видел Альбион. Лучше друидов и жрецов Ишмира. У Морганы не просто дар, она одна из нас. Она та, кого много веков ждали и боялись, потому что никто не знал, — она бросила быстрый взгляд на Моргану, — как падет жребий. Будет ли ее сердце светло или темно, будут ли ее дела добры или злы, никто не сомневался лишь в одном: ее сила очень велика.

Артур хмурился, стараясь осмыслить услышанное.

— Выходит, что вы… — пробормотал он. — Вы родственники?

— Нет, — улыбнулась жрица. — Мы не родственники по крови, нас роднит дух, чье действие невозможно предсказать. Дух проявляет себя там, где и когда пожелает. Моргана, твоя единоутробная сестра служит Трехликой Богине, но она не такая, как ты.

— Все это звучит как какое-то безумие.

— Поверь, Артур, для меня это звучит не лучше, — сказала Моргана.

Асхила взглянула на нее и покачала головой.

— Не пророчества привели тебя ко мне, верно?

Моргана кивнула, пойманная за живое.

— Да, не пророчества. Вернее, не только они. Я пытаюсь понять, какое место в моей судьбе занимает Эмрис.

— Эмрис? — смутно начав о чем-то догадываться, переспросил Артур.

— Эмрис, — повторила жрица с легкой усмешкой. — Возможно, он ответит на твой вопрос лучше, чем я. Ведь он сейчас здесь, — сказала она громче и отошла в сторону, явив взору молодых Пендрагонов Мерлина, который стоял возле одной из дальних, плохо освещенных колонн.

— Какого черта? — воскликнул Артур. — Что это значит?! Кто-нибудь объяснит мне?

— Это я, Артур, — сказал Мерлин и вышел из тени. — Эмрис мое второе имя. Я маг.

— Что ты здесь делаешь, Мерлин? — возмутилась Моргана. — Зачем ты приехал?

— Я решил, что хватит молчать. Я уже поплатился за свое молчание и больше не хочу повторять эту ошибку.

Разочарование в глазах Артура, смешанное с ужасом, говорило о том, что услышанное не было для него большой неожиданностью, но он до последнего отказывался верить в это.

— Значит, вот как, — проговорил он с глубокой обидой. — Вы оба водили меня за нос. У вас хорошо получалось.

— Мне очень жаль, Артур, — виновато произнес Мерлин.

— Прибереги свою жалость для другого случая, Мерлин.

— Не все ли равно, кто прав, а кто нет, когда приходит беда? — вмешалась Асхила, строго посмотрев на всех троих. — У вас нет времени, чтобы выяснять это. Как можно скорее ищите союзников, чтобы дать отпор врагу, собственные распри оставьте на потом.

Артур умолк, продолжая копить в себе гнев. Мерлин посмотрел на Моргану с бесконечным сожалением о том, что не нашел в себе сил открыться ей так же смело, как он делал это сейчас. Это было запоздалое сожаление, о чем она недвусмысленно дала ему понять встречным взглядом. Тем временем к Мерлину подошла Асхила.

— Я не узнала тебя в прошлый раз, Эмрис, — сказала она, слегка прищурив большие карие глаза. — Мне хотелось взглянуть на тебя, но ты всегда был скрыт от моего взора. Это так удивительно.

— Я хотел бы, чтобы вы сказали мне то же самое, что говорили Моргане, — ответил он. — Мне кажется, я имею право знать пророчество, которое касается меня.

Жрица вздернула острый подбородок.

— Вы слишком много ждете от меня, все вы. Ты, Артур Пендрагон, — обернулась она к принцу, — ты сомневаешься в себе, потому что отец назвал тебя недостойным трона. Ты, Моргана, боишься тьмы внутри себя, ты бежишь от нее вместо того, чтобы думать о том, как идти к свету. Ты, Эмрис, обеспокоен будущим, потому что боишься допустить непоправимую ошибку. Вы хотите, чтобы я указала вам правильный путь, но я не могу сделать этого. Путь должны отыскать вы сами, в своих сердцах, только так вы станете теми, кем вам предначертано стать.

— Вы… — подала голос Моргана. — Вы велели мне остерегаться Эмриса, почему?

— Ваши судьбы крепко связаны, это правда. Мне никогда не приходилось видеть ничего, что было бы подобно этой связи. Вы несете в руках жизни друг друга, словно хрупкий хрусталь, и если они разобьются… Кому может быть по силам такая ноша? О, лучше вам было никогда не встречаться!

Моргане стало не по себе от слов жрицы. Она чувствовала, что Мерлин смотрит на нее все это время, но упорно избегала его взгляда. Огонь в очаге становился слабее. Заметив это, Асхила подошла к Моргане и крепко сжала ее руки в своих руках. Ее глаза лихорадочно заблестели.

— Мое время на исходе, Моргана! Триста лет я была последней из своего рода, триста лет я жила надеждой увидеть тебя, но теперь, когда я уйду навсегда, Верховной жрицей станешь ты. Я скажу тебе то же, что говорила раньше: будь осторожна. Не позволяй своему сердцу ожесточаться.

— Верховной жрицей? — испугалась Моргана. — Но я… я не готова! Я еще так мало умею, я не смогу!

— Ты научишься, — улыбнулась Асхила и обратилась к остальным: — Я надеюсь, каждый из вас исполнит то, к чему призван судьбой, и новый рассвет магии забрезжит над Альбионом.

— Рассвет магии? — недоверчиво переспросил Артур.

— О да. Не бойся магии, Артур, ты ее дитя. Если преуспеешь, ты будешь славнее и мудрее многих королей прошлого, настоящего и будущего.

Губы Мерлина тронула светлая, гордая улыбка, которой никто не заметил. Пламя гасло на глазах, гасло и колдовство, вернувшее Асхилу к жизни.

— Мне пора, — сказала она, глядя на танцующие на кострище алые язычки.

— Постойте! — задержала ее Моргана. — Черная жемчужина! Что это было?

— Это предупреждение, — ответила жрица. — Прощайте!

В зал ворвался холодный ветер и задул весь огонь. Стало темно. Асхила исчезла, словно ее не бывало. Молчание царило несколько минут, пока все трое собирались с мыслями.

— Лучше бы ты и дальше молчал, Мерлин, — мрачно произнес Артур. — Вам было весело делать из меня идиота?

— Артур, все не так! — отрицательно замотал головой Мерлин. — Я всегда использовал магию для добра. С тех пор, как я спас тебя от ножа ведьмы, я применял магию во благо тебе и другим. Если бы я мог делать это открыто, то делал бы.

— Отлично! — фыркнул принц. — Теперь я должен чувствовать себя не только слепым, но и полным ничтожеством. Спасибо, Мерлин, я оценил!

— Артур…

— Оставь его, Мерлин, — неожиданно проговорила Моргана усталым голосом.

— Прекрасная идея! Вот и оставьте меня оба, — в сердцах бросил Артур и ушел в самую дальнюю и холодную часть зала, во тьме натыкаясь на стулья и углы.

Моргана осталась фактически наедине с Мерлином. Их глаза недостаточно привыкли к темноте, чтобы они могли рассмотреть выражения лиц друг друга, но им это было и не нужно.

— Зачем ты здесь? — хрипло спросила Моргана.

— Я волновался, — кратко, но исчерпывающе ответил Мерлин.

— Ну хоть себе-то не лги.

— Я думал, что с вами что-то случилось. Я видел костер и вещи, следы, как будто вы неслись галопом. Что произошло, Моргана?

— Допустим, ты опоздал бы. Что тогда?

— Сначала ответь на мой вопрос. Пожалуйста.

Моргана усмехнулась.

— Мерлин, почему ты вообще решил, что я должна тебе что-то объяснять? Не я вошла сюда без приглашения, а ты.

— Мы должны прекратить это, — сказал он уверенно. — Моргана, разве ты не видишь, на какой путь нас толкают эти ссоры, тайны, недопонимания? Это неправильно. Мы не должны терять друг друга.

— Странно, что ты задумался об этом только сейчас.

— Ты слышала, что сказала жрица. Мне ужасно жаль, что я причинил тебе боль. Я знаю, что потерял твою любовь, — его голос дрогнул, — я не хочу потерять и твою дружбу.

Моргана подошла к нему едва ли не вплотную. Так они видели блеск глаз друг друга и почти чувствовали тепло тел.

— Зачем, Мерлин? — спросила она с каким-то глубоким внутренним надломом. — Для чего мне такая дружба? Это просто осколки былого, они могут только ранить и больше ничего.

— Я не позволю твоей жизни разбиться, — ответил он шепотом. — Никогда, Моргана.

Она рвано вздохнула и положила руки ему на грудь — слишком твердо, чтобы в этом можно было разглядеть какую-то нежность.

— Мерлин, я очень тебя прошу. Оставь мою жизнь мне.

Сказав это, она убрала руки и отошла. Мерлин испытывал чувство потери настолько сильное, что оно разрывало его изнутри на части, однако в глубине души к нему пришло понимание, что он утратил право на Моргану еще тогда, когда хотел предложить ей яд. Пусть он передумал, пусть рискнул пойти другим путем и поверил в нее, но он взял этот чертов яд и добавил в ее воду. Мерлин ненавидел себя за это.

* * *

Утром Артур проснулся раньше всех. Ночь, проведенная на голом холодном полу, отзывалась болью в спине. Он хорошенько потянулся, маховыми движениями рук разогнал кровь в жилах и пошел будить крепко спавших Моргану и Мерлина. Моргана свернулась калачиком у стены, закутавшись в свою накидку, Мерлин с приоткрытым ртом распластался на спине и слегка похрапывал. Артур подошел к нему и потыкал мыском сапога в бок.

— Сколько можно спать? — громко ворчал он. — Вы только посмотрите, на дворе уже день!

Мерлин с трудом продрал глаза после тяжелого сна. При свете солнца, проникающем сквозь высокие узкие окна, замок уже не выглядел таким таинственным и зловещим. Просто старое жилище, в котором больше никто не живет.

— Артур?.. — рассеянно пробормотал он.

— Хватит валяться, пора ехать обратно. Моргана?

Моргана встала и убрала за уши выбившиеся из косы смоляные пряди.

— Я готова, — сухо ответила она.

— Прекрасно, не будем задерживаться, — удовлетворенно кивнул Артур и пошагал на выход.

Обратная дорога через побережье проходила, по большей части, в напряженном молчании. Галхея была пустынным, но не лишенным красоты местом: снежок стаял с холмов за утро, и, залитые солнцем, они казались совсем не такими унылыми, как накануне. Мерлин чувствовал себя неловко из-за Артура, но тот будто и думать забыл о его вчерашнем признании и упрямо делал вид, что ничего не изменилось. Моргана держалась отстраненно и прохладно, ни с кем не заговаривала и смотрела всегда прямо перед собой.

— Ты теперь Верховная жрица, — осторожно сказал Мерлин. — Как себя чувствуешь?

— Я не чувствую ничего особенного, — спокойно ответила она. — Думаю, я бы даже не поняла этого, если бы не знала.

— Теперь наша задача — найти надежных союзников, которые смогут подставить нам плечо при необходимости, — встрял Артур. — К сожалению, это не слишком просто сделать, потому что, когда ты просишь о помощи, тебя воспринимают как слабого. В политике подобная ошибка может дорого стоить. Где вне Камелота найти людей, верных Камелоту?

— Я знаю, по меньшей мере, одного такого человека, — подсказал Мерлин. — Это Ланселот.

— Ланселот состоит в армии Немета, — вздохнул Артур. Внезапно ему в голову пришла идея: — А почему нет? Король Родор недавно умер, на трон взошел Эйрвин. Он был лоялен во время своего визита. Мы отправимся к нему, но тайно. Никогда не знаешь, кто может использовать твои слабые места против тебя.

— Немет так Немет, — пожал плечами Мерлин.

Артур повернул голову и смерил его не самым дружелюбным своим взглядом.

— Я сказал, что в Немет поедем мы, а не ты, Мерлин.

— Ну да, — болезненно сглотнул маг. — На другое вряд ли стоило рассчитывать.

— Вот и хорошо, что ты это понимаешь, — одобрительно заметил Артур и продолжил править лошадью.

Несколько дней они провели в пути. Для Мерлина это были тяжелые несколько дней. Артур и Моргана словно не замечали его, но это, по правде говоря, было не худшим из зол. Хуже всего было чувствовать себя отвергнутым и понимать, что это заслуженно.

По возвращении в Элдор Артур собрал всех и объявил о поездке в Немет ради заключения соглашения о военной помощи.

— Я хочу поехать с тобой, — вызвалась Гвен. — Еще одной разлуки мне не выдержать, Артур.

Артур посмотрел на нее с нежностью и улыбнулся.

— Хорошо. В этот раз мы поедем вместе.

— Я тоже не останусь в Элдоре, — сказала Моргана. — Хочу быть полезной.

Взгляды присутствующих вдруг негласно оказались прикованы к Мерлину. Он проговорил со смущением и легкой печалью:

— Я… останусь. Камелот — твое королевство, Артур, ты отстоишь его сам. Ты справишься.

Артур покачал головой, впервые после поездки в Галхею проявив к Мерлину что-то вроде понимания, благодарности и теплоты.

— Да, Мерлин. Только ты ошибся. Королевство не мое, а моего отца.

— Когда-нибудь станет твоим. Я в любом случае желаю тебе победы.

— Что ж, я тоже останусь, — сказал Гвейн и положил руку Мерлину на плечо. — Кто-то должен оставаться поблизости от врага и приглядывать за обстановкой. Мы передадим вам весточку, если будет, что сообщить.

Под разговоры Моргана незаметно отделилась от компании и направилась к хижинам, а именно — к дому Хунит. Мерлин взглядом проводил ее фигурку.

Моргана постучалась и вошла в низкую дверь. Увидев гостью, Хунит отложила веретено и пряжу, за которыми сидела, и улыбнулась ей.

— Хунит, — робко произнесла она.

— Моргана! Я рада видеть тебя.

— Я… зашла попрощаться. Я уезжаю из Элдора и вряд ли когда-нибудь вернусь сюда. Но я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, за вашу доброту. Мне никогда не забыть этого.

Хунит подошла к ней и по-матерински нежно взяла за руки.

— Это ничего, дочка. Что бы ни случилось, дверь моего дома всегда открыта для тебя.

По щекам Морганы покатились крупные слезы.

— Мне жаль, — пробормотала она, не в состоянии совладать с собой. — Мне правда жаль, что все так произошло. Я бы хотела, чтобы наше прощание было другим, но… Простите!

Слезы совсем придушили Моргану, и она убежала, сгорая от непонятного стыда. Хунит вышла на порог и посмотрела ей вслед с горькой сердечной тоской.

— Мама, что с ней? — взволнованно спросил не вовремя подоспевший Мерлин.

— Ничего, Мерлин, — слабо улыбнулась Хунит. — Ничего. Просто она ушла.