Мародёры-младшие (гет)

Сегодня день начинается странно: меня будит какой-то резкий, но не особенно чувствительный толчок в спину. Я стону, сбрасываю с себя одеяло, чтобы обнаружить, что причиной моего пробуждения стал Рон, бросивший в меня свою подушку, потому что, как он заверяет меня, иначе я не желал просыпаться. Я ему охотно верю: я всегда был тем еще соней. Остальные уже встали, и я следую их примеру, с новым стоном сажусь в постели и свешиваю ноги с кровати.

— Эй, Гарри, проснись уже, наконец!

Пока я сидел и тупо смотрел на стену перед собой, Рон успел сходить в ванну и привести себя в порядок, а теперь снова поторапливал меня. Я с огромной неохотой встаю с кровати, беру свежее полотенце, которое ночью принесли заботливые эльфы, и топаю в ванну, где компанию мне составляют Дин с Симусом. Симус чистит зубы и старается не подавиться пастой, потому что Дин сидит на соседней раковине и корчит ему смешные рожи.

— Что тебе снилось, Гарри? — спрашивает Дин, тут же переключая свое внимание с Симуса на меня.

— Я не помню, а что? — я отвечаю, одновременно засовывая голову под кран с ледяной водой — единственный способ проснуться окончательно.

— Да ты снова разговаривал во сне, — объясняет Дин. — Ты кричал «Бежим! Бежим!», от кого убегал-то?

— Наверное, от Лаванды, — с усмешкой предполагаю я, выдавливая зубную пасту на щетку.

Дин с Симусом смеются, а я с довольным видом наблюдаю за своим отражением. Ребята уходят, и я тоже тороплюсь завершить свои утренние гигиенические процедуры как можно быстрее, потому что не хочу спускаться в гостиную в одиночестве, хотя почти уверен, что они меня подождут. Так что я выскакиваю из ванной уже спустя несколько минут, бросаю полотенце куда-то на пол и принимаюсь натягивать на себя одежду. Краем глаза замечаю, что Невилл уже ушел — он вообще отбился от нашей компании и последнее время все больше общался с Гермионой. Дин с Симусом считали, что у них тайный роман, а Рон от таких предположений почему-то краснел и старался сменить тему. Я же не верю, что между Гермионой и Невиллом может быть что-то большее, чем дружба: не может же быть так, чтобы Невилл, самый стеснительный из нас, первым начал бы встречаться с девчонкой?

Когда я наконец готов к выходу, мы вчетвером покидаем нашу уютную спальню, чтобы оказаться в гостиной, где меня уже ждет Алекс, которая удобно устроилась в кресле, свесив ноги через подлокотник.

— Привет!

Она резко вскакивает с места и мы, теперь уже впятером, держим курс на Большой зал. По дороге мы дружно жалуемся на судьбу, а точнее на то, что сегодня день будет сложным.

— Сдвоенная трансфигурация со слизнями с утра пораньше, что может быть лучше, — это Рон бурчит скорее себе под нос, но его все прекрасно слышат и соглашаются с ним.

— Вам хорошо, у вас после трансфигурации маггловедение, а у нас с Алекс нумерология, — добавляю я.

— Профессор Вектор обещала устроить тест сразу после каникул, интересно, может, она забыла? — Алекс с надеждой смотрит на меня, словно я могу что-то сделать с профессором Вектор и грядущим тестом.

Когда мы заходим в Большой зал, завтрак уже в самом разгаре. Я нахожу глазами Драко, который, конечно, уже на месте, здороваюсь с ним кивком головы, он отвечает, слегка улыбается краешками губ. Потом настает черед преподавательского стола: поймав взгляд дяди Ремуса, я киваю и ему. Люпин улыбается как-то вымученно — я еще вчера заметил, что он выглядит не очень хорошо, словно несчастным. Неужели у них что-то не клеится с Тонкс?

— Алекс, давай к дяде Ремусу заглянем после уроков?

— Ага, давай.

Алекс кивает, откусывает кусочек яблока, откладывает его в сторону, намазывает тост джемом, несколько раз прерываясь, чтобы вернуться к яблоку. Я отчего-то улыбаюсь, не понимаю, что именно так на меня влияет, но мне очень нравится видеть Алекс каждое утро, даже если она в ужасном настроении. Под эти размышления я накладываю себе в тарелку яичницу с беконом, намереваясь как следует подкрепиться перед долгой и сложной сдвоенной трансфигурацией.

Сегодня мы можем позволить себе посидеть в Большом зале подольше, потому что до класса трансфигурации идти недалеко, но за десять минут до начала урока мы все же нехотя поднимаемся с мест: к профессору МакГонагалл опаздывать нельзя. Идем вновь той же компанией, только с одним изменением: за нами на расстоянии шагов десяти идут Лаванда и Парвати. Они шепчутся, хихикают, обсуждают свежие сплетни, полученные с утра, а если бы было что-то важное, то рассказали бы и нам. Надо сказать, этим преследованием они здорово сбивают меня с толку, точнее, когда я вижу Лаванду, мне хочется дурачиться гораздо больше обычного, привлекать к себе больше внимания, что ли… Это еще одна необъяснимая для меня вещь. Я бы обсудил это с Алекс, но у нее своих тараканов в голове столько, что я боюсь, как бы ко мне часть не перебежала.

К классу трансфигурации мы приходим последними, все слизеринцы и Невилл с Гермионой уже здесь. Наша парочка стоит чуть поодаль, слизни кидают на них насмешливые взгляды, судя по всему, они обсуждают этих двоих. Мне хочется подойти и спросить, что смешного они нашли в Невилле с Гермионой, но я не успеваю, потому что в этот момент звенит звонок, и двери в класс бесшумно распахиваются, приглашая нас внутрь. Это стиль профессора МакГонагалл, Снейпа и Трелони — мариновать нас под дверями аудиторий до самого звонка, хотя еще на гербологии мы собираемся порой перед теплицами и ждем профессора Спраут.

В классе мы со слизеринцами как обычно стараемся сесть как можно дальше друг от друга. Нет, я, конечно, считаю, что и на Слизерине есть нормальные ребята — Драко или Забини, например, но традиции есть традиции. Единственную сложность здесь, как и в некоторых других аудиториях, составляет расстановка парт. Три ряда по четыре парты. Три ряда! Ну и как тут прикажете рассаживаться? Но нам удается поделить территорию без потерь. Весь крайний правый ряд занимают гриффиндорцы, а крайний левый слизеринцы, а средний ряд достается самым смелым, ну, это я так считаю.

Первую парту справа занимают Гермиона и Невилл, раньше Невилл сидел с Роном за третьей, но теперь Уизли соседствует то с Дином, то с Симусом. Вторая парта правого ряда всегда достается Лаванде и Парвати, они в каждом классе стараются занимать это место, разве что на прорицаниях предпочитают сидеть прямо перед носом у профессора Трелони, жадно ловя каждое слово старой ведьмы. За третьей партой сегодня расположился Симус, а позади него Рон с Дином. Слизеринцы придерживаются немного другого плана в рассадке. Первые две парты левого ряда у них занимают девчонки — Паркинсон, Булстроуд, Гринграсс и Дэвис, за девчонками в одиночестве сидит Нотт, а последний стол всегда достается Крэббу с Гойлом. Ну, а средний ряд, как я уже говорил, для смельчаков. За первой партой сидят Драко с Блейзом, да, теперь я про себя порой называю Забини по имени, все-таки тот выступил на нашей стороне в суде — такое не забывается, да он в целом не такой уж плохой парень. Ну а мы с Алекс обычно садимся за третью парту, чтобы сохранять дистанцию со слизеринцами, да и как-то выделяться, этакая элитная третья парта… Мерлин, что происходит у меня в голове?

Пока я думаю обо всяких глупостях, профессор МакГонагалл собирает наше домашнее задание, которое мы должны были сделать на каникулах. Нам с Алекс пришлось потратить на него целый вечер, и я уже предчувствовал свою «превосходно», которую обязательно получу на следующем уроке за это задние.

— А теперь проверим, что осталось в ваших головах после каникул.

Я совершенно не ожидал от нее такого, поэтому, как и большинство, смотрю на нее с удивлением и некоей обидой, Алекс рядом тяжело вздыхает и берет в руки перо. Перед каждым из нас опускается по листку с разными вопросами, в чем я убеждаюсь, бросив взгляд на задание Алекс.

— Даю вам двадцать минут.

С этими словами профессор МакГонагалл садится за свой стол и начинает проверять наше домашнее задание, а мы стараемся правильно ответить на вопросы.

Когда первый урок трансфигурации заканчивается, я уже чувствую себя уставшим. Профессор МакГонагалл после письменной контрольной проверила наши знания еще и на практике, а за десять минут до звонка начала объяснять новую тему, так что второй урок будет не менее сложным. В перерыве профессор МакГонагалл выходит из класса, а нам разрешается остаться. Мы с Алекс тут же идем к Рону, Дину и Симусу. Алекс садится прямо на парту Симуса, тот шутит, что стол сейчас сломается под ее тяжестью, и это очень большая ошибка. Алекс проворно хватает волшебную палочку Симуса с парты и насылает на него заклинание икоты. Разумеется, Финниган пытается вернуть палочку себе, но ничего у него не выходит, потому что Алекс убегает от него, потом бросает палочку мне, а я, смеясь, передаю палочку Рону, тот бежит на другую сторону класса, кидает палочку Алекс и так по кругу…

— Придурки, — изрекает Симус, вернув себе нормальное состояние и волшебную палочку.

Мы смеемся, даже слизеринцы смеются, только Гермиона не обращает на нас внимания: ее величество Всезнайка читает. Отчего-то мне хочется, чтобы Гермиона сейчас посмотрела на нас и тоже посмеялась или хотя бы покачала головой. Мне нужно внимание, черт подери!

На втором уроке профессор МакГонагалл раздает каждому по обыкновенному заварочному чайнику, которые нам нужно трансфигурировать в морских свинок. Это сложно, потому что морские свинки гораздо больше мышей, крыс, черепах и жаб, в которых мы превращали разные предметы раньше. С первого раза не получается ни у кого. У меня вообще неважно с трансфигурацией — защита и заклинания даются мне легко, а вот превращения порой нет. Так что нет ничего удивительного в том, что десять минут спустя я сижу перед морской свинкой, у которой на спинке ручка от заварочного чайника, а окрас шерсти такой же, как и орнамент, которым был украшен злосчастный заварник. Профессор МакГонагалл качает головой и превращает существо обратно в чайник.

— Пробуйте еще, мистер Поттер, сосредоточьтесь.

Она ободряюще смотрит на меня — ну, это мне так кажется, и обходит ряд, чтобы встать рядом с Алекс.

— Что же, продемонстрируйте мне, мисс Блэк, как у вас получается.

Профессор МакГонагалл встает сбоку, чтобы видеть, как Алекс колдует, а она произносит нужные слова и… Чертов чайник превращается в морскую свинку, идеальную морскую свинку с бежевыми пятнышками на белой шерсти, прямо как в учебнике!

— Десять баллов Гриффиндору, отлично, мисс Блэк.

На губах профессора МакГонагалл на секунду появляется улыбка, адресованная Алекс, но тут же исчезает, и наш строгий декан идет дальше, чтобы проверить Драко. А тому никак не удается избавиться от узора на шерсти, поэтому на сей раз баллов Малфой не получает. Когда МакГонагалл поворачивается к нему спиной, Драко оборачивается назад и награждает Алекс прищуренным взглядом, а та, словно желая его позлить, еще раз превращает свой чайник в идеальную свинку. Малфой смотрит на нее еще секунду и отворачивается, а я вновь пытаюсь сосредоточиться.

С урока мы выходим понурыми: из всех учеников только Алекс, Гермионе, Драко и Нотту удалось превратить чайник в идеальную свинку. Я под конец решил, что у меня получилось, но у свиньи на одном ухе обнаружился узор от чертова чайника! Я надеялся, что МакГонагалл не заметит, но она все прекрасно увидела, хотя и похвалила меня за старания.

* * *

За обедом в Большом зале очень шумно, потому что все ученики сразу с урока идут трапезничать. Лаванда и Парвати садятся с главными сплетницами, одной из которых является староста седьмого курса, Аманда Фостер, та самая, которая заменила на посту Мери Стоун. Рядом с ними можно увидеть еще и Джинни Уизли, а вот Холли пока не допускается к этому кругу, ведь она всего лишь первогодка. Напротив нас сидят Оливер с Анджелиной, обсуждают шансы сборной Англии на кубке мира по квиддичу в этом году, и я оказываюсь втянут в этот разговор, охотно рассказывая, как отец готовится к последним матчам чемпионата. Алекс по соседству занята тем, что подначивает Симуса пригласить Парвати на свидание, но тот ни в какую не соглашается.

— Она же все еще сохнет по Малфою, — говорит Симус, тоскливо вздыхая.

— И что? Они все равно больше не вместе, что тебе мешает позвать ее в Хогсмид на этих выходных?

Симус пыхтит, не зная, как лучше выразить свои мысли, но видимо так и не решает как, потому что задает Алекс другой вопрос.

— А чего они разбежались-то? Вроде с самого сентября я их вместе не видел…

— Драко за все лето не написал Парвати ни одного письма, — Алекс сегодня настроена благодушно, поэтому рассказывает Симусу все, что ей известно. — Она, наверное, ожидала, что Драко подойдет первый и извинится в начале учебного года, но он и думать о ней забыл похоже. Так что она на него все еще дуется.

Симус задумчиво смотрит на Алекс, а потом поворачивает голову в другую сторону, чтобы высмотреть Парвати, словно это поможет ему прийти к какому-то решению.

— Гарри, передай мне пудинг, пожалуйста.

Алекс за обедом обычно ест только сладкое, она вообще жуткая сладкоежка, меня бы уже стошнило. Я же налегаю на запеченный картофель и рыбу, слушая, как Оливер говорит о том, за какую команду хочет играть, после того как закончит школу, то есть в этом году.

— Заявку нужно подавать уже весной, чтобы представители команды успели связаться со школой, проверить рекомендации и даже могут прийти на один из школьных матчей.

— Да, я тоже слышал о таком, — киваю я, подтверждая его слова. — Отец говорил на каникулах, что в молодежный состав «Пушек Педдл» нужен запасной вратарь и охотник, если хочешь, я могу написать ему.

— Что? Мерлин, Гарри, это было бы здорово! На твоем дне рождения прошлым летом мистер Поттер говорил мне, что я могу обратиться…

Вуд краснеет, несколько смущаясь, но продолжает красноречиво рассказывать мне, что он готов продемонстрировать на отборочных испытаниях.

* * *

После обеда у нас с Алекс есть еще немного времени, чтобы повторить нумерологию. Компанию нам составляют Гермиона с Невиллом, который так нервничает, что не может ни на чем сосредоточиться.

— Невилл, не трясись так, это всего лишь тест! — Алекс не выдерживает и хватает Лонгботтома за руку, которой он раздражающе теребил лист пергамента. — Если ты его завалишь, всего лишь получишь плохую отметку, тебя за это никто не убьет!

— Тем более, ты сам говорил, что занимался на каникулах, значит, ты точно не завалишь тест, — Гермиона тоже пытается воззвать к голосу разума.

— Расслабься, Невилл, — резюмирую я, убирая учебник в сумку.

Алекс ухмыляется и следует моему примеру, Гермиона награждает нас недовольным взглядом. Мы с Алекс их покидаем, чтобы не раздражать всезнайку своим бездельем, подходим к Драко и нахально уводим его от слизеринцев.

— Вы слышали, что профессор Люпин подготовил для старших курсов огненных крабов для практики?

Вот одна из многих вещей, которыми хорош Драко: он одним из первых узнает самые свежие сплетни Хогвартса, потому что дружит с Забини.

— Откуда информация? — конечно, Алекс проверяет достоверность сведений.

— Рейвенкловцы с седьмого курса помогали Люпину устраивать краба в его кабинете, — Драко охотно делится подробностями, чуть растягивая слова — он порой так делает и это жутко раздражает, если честно.

— А мы относимся к старшим курсам? — спрашиваю я со слабой надеждой в голосе.

Драко с Алекс синхронно вздыхают.

— Думаю, профессор допустит к огненному крабу только пятикурсников и старше, — разочарованно произносит Малфой.

— Может, еще четвертому курсу повезет, но нам точно рассчитывать не на что, — Алекс пинает ни в чем неповинную стену и смешно морщит носик.

— Так мы же сегодня пойдем к дяде Ремусу, попросим его показать нам огненного краба.

Я в очередной раз думаю о том, как здорово, что наш преподаватель является другом папы и Сириуса, теперь не нужно расстраиваться из-за того, что нам, возможно, придется ждать два года до встречи с огненным крабом.

— Ага, вам хорошо, вы увидите краба, а я?

На лице Драко появляется это раздражающее надменное выражение, а уголки губ опускаются, Алекс фыркает и просит его сменить мину.

— Ночью проберемся в кабинет дяди Ремуса и покажем тебе краба, — говорит она таким тоном, словно это было решение, лежавшее на поверхности, а Драко, такой дурачок, не смог его разглядеть.

— Вот и отлично, — теперь Малфой самодовольно ухмыляется, это выражение на его лице меня скорее забавляет, чем бесит.

До урока остается мало времени, и мы заходим в класс нумерологии. Эта аудитория гораздо больше остальных, потому что здесь обычно занимаются студенты одного курса со всех факультетов и иногда их бывает очень много. Среди третьего курса на нумерологию ходят все рейвенкловцы, большая часть слизеринцев, с Хаффлпаффа трое — Эрни МакМиллан, Захария Смит и Сьюзен Боунс, а нас четверо — я, Алекс, Гермиона и Невилл.

Нумерология дается мне плохо из-за моих проблем с вниманием: я вечно путаю цифры, а вот Гермиона с Алекс преуспевают, Драко, кстати, тоже. Тест, который устраивает нам профессор Вектор, оказывается достаточно сложным, и мы тратим на него почти пол урока, со слезами умоляя преподавательницу дать нам больше времени. А потом занимаемся повторением и уходим с урока без домашнего задания, что мы с Алекс встречаем бурным ликованием.

После нумерологии мы расстаемся со слизеринцами и рейвенкловцами, которых ожидает скучнейшая история магии, а сами торопимся на гербологию. Она у нас сегодня проходит в замке: профессор Спраут устраивает устный опрос по пройденному в прошлом семестре материалу, а это означает звездный час Невилла. Он хорош в гербологии, правда. Алекс считает странным то, что Невилл, имея успех на этом предмете, совершенно не разбирается в зельях, ведь они с гербологией тесно взаимосвязаны. Я не вижу в этом ничего странного, потому что дерганный Невилл просто не может сосредоточиться на зельеварении из-за одного особо мрачного и саркастичного профессора. Я не люблю Снейпа за это, хотя я в принципе его не люблю, но за это особенно.

После гербологии мы идем в гриффиндорскую башню, чтобы оставить вещи и немного передохнуть. Однако, перед тем как расстаться с хаффлпаффцами, мы с Алекс награждаем нескольких ребят заклятиями подножки. Они не видят, откуда прилетело заклинание, но не сомневаются в том, что это было сделано намерено. По-идее, они должны догадаться, что это сделали мы, но они упорно продолжают не замечать очевидного.

В гриффиндорской башне многолюдно, но мы с Алекс, отбившись от своей компании, умудряемся занять столик и два кресла.

— Итак, что мы имеем, — Алекс начинает рассуждать вслух. — Эссе по трансфигурации на пятницу, а тебе еще практиковаться в заклинании, да по гербологии на послезавтра нужно прочитать целый параграф. Что ж, жить можно, — жизнерадостно заключает она.

— А что там у нас завтра? — спрашиваю я, самому мне лень смотреть, я слишком устал сегодня.

— Завтра первая защита в семестре, задания не было, по истории магии у нас все готово, в заклинаниях можно бы и попрактиковаться, хотя я не думаю, что Флитвик будет проверять, но у нас вроде и так все в порядке… Ну и уход за магическими существами.

Алекс поднимает на меня глаза, и я вижу, как она взволнована — еще бы, после суда это будет первый раз, когда мы вновь встретимся с Хагридом, и первый раз после того случая с гиппогрифом, когда Хагрид будет вести занятие.

— Попробуем поговорить с Хагридом после урока? — предлагаю я.

— Да, конечно, — Алекс кивает несколько рассеяно. — Надеюсь, он снизойдет до разговора со мной, на тебя-то Хагрид вроде не злился.

— Он остыл, вот увидишь! — уверенно обещаю я ей. — Может, все будет не так как раньше, но Хагрид не может проигнорировать то, как мы все выступали в суде, ну, и он просто не может не знать, что мы сто раз до этого пытались с ним поговорить. Так что я думаю, все будет в порядке!

Я говорю уверенно, и кончики губ Алекс приподнимаются — она говорит, что сегодня мы вполне можем отдохнуть и надо бы сообщить дяде Ремусу, что мы зайдем к нему после ужина. Я согласен, и мы, еще немного поторчав в общей гостиной, отправляемся в Большой зал.

* * *

Мы спускаемся на ужин как раз вовремя, чтобы увидеть, как перед входом в Большой зал староста пятого курса Гриффиндора, Джаклин Питерс, отчитывает за что-то двух мальчишек с первого курса, а ее напарник, Билли Додсон, стоит рядом в качестве молчаливой поддержки. Как раз когда мы приближаемся к ним, Джаклин отпускает ребят и обращает свое негодование на Билли.

— Додсон, я не собираюсь делать за тебя всю работу! Ты мог хоть слово сказать и поддержать меня? Тоже мне, староста! Вот увидишь, я пожалуюсь на тебя профессору МакГонагалл!

Но Билли не остается в долгу.

— Да ты так бесишься только из-за того, что я отказался идти с тобой на рождественский бал!

— Что? Да я хотела пойти с тобой, только потому, что мы старосты…

Дальнейшие объяснения Джаклин мы уже не слышим, потому что оказываемся слишком далеко, да и все самое интересное мы в любом случае уже услышали.

— Занятно, — довольно мурлычет себе под нос Алекс. — Интересно, знают ли об этом Лаванда с Парвати?

Я на это лишь закатываю глаза — все же Алекс обожает распускать слухи, конечно, только когда они не касаются ее самой.

В Большом зале мы садимся рядом с Лавандой и Парвати, щеки Браун чуть краснеют, и она странно на меня смотрит, я подмигиваю ей, и ее губы расплываются в улыбке. Алекс пересказывает девчонкам подслушанный разговор, и буквально через минуту Лаванда подбегает к Фостер и компании, чтобы поделиться сплетнями. Я качаю головой — к завтрашнему дню о том, что гриффиндорская староста девочек с пятого курса влюблена в своего напарника, будет знать весь замок. Хотя, не такая уж это и большая сплетня, но девчонки любят судачить о таком.

Потом мы с Алекс посылаем заготовленную записку дяде Ремусу, он ловит ее в воздухе, читает, находит нас взглядом и с улыбкой кивает нам — да, мы можем прийти к нему после ужина.

* * *

Мы присоединяемся к дяде Ремусу на выходе из Большого зала и вместе идем к его кабинету на третий этаж. Я рад, что мы направляемся именно в кабинет, ведь дядя Ремус мог повести нас и в свои личные комнаты, но не сегодня, видимо, он сам хочет показать нам огненного краба, хотя, может, я и ошибаюсь.

— Чаю выпьете или наелись за ужином? — с улыбкой предлагает Люпин.

Мы соглашаемся на чай и на печенье тоже, для начала болтаем о первых днях, проведенных в школе после каникул.

— Дядя Ремус, ты какой-то грустный, — я решаю сразу сказать начистоту, что я заметил его странное настроение.

Он несколько мгновений тянет с ответом, поджимает губы, потом печально улыбается и начинает говорить.

— А что мне веселиться? Знаете, многие люди осуждают меня за то, что я, оборотень, встречаюсь с человеком. За каникулы я получил тонну писем от недовольных, некоторые даже содержали проклятия, так что я был вынужден принять меры…

— Но ведь вы из-за этого не расстанетесь с Дорой? — глаза Алекс округлились. — Извини, если я лезу не в свое дело, просто мне кажется, что главное то, чего хотите вы оба. И если и тебя, и Дору все устраивает… И даже тетя Андромеда не против, и папа тоже…

— Я знаю, Алекс, милая, — дядя Ремус тепло ей улыбается. — У нас все в порядке, не тревожьтесь. Сейчас просто настали сложные времена, но они ведь всегда рано или поздно сменяются чем-то хорошим.

Больше нам с Алекс сказать нечего, и мы молчим, а дядя Ремус вдруг встает и подходит к огромному шкафу у окна. Мы уже знаем, что там он обычно хранит всяких существ, которых приносит для занятий, поэтому теперь я внимательно наблюдаю, чтобы не пропустить ни одного жеста или слова.

Выясняется, что шкаф не охраняется никакими заклинаниями, он зачарован так, что животное не может выбраться оттуда и не может его разрушить, так что, видимо, незачем еще как-то его защищать. Почему-то дядя Ремус даже не думает о том, что мы можем прийти сюда посреди ночи, чтобы полюбоваться на очередное припасенное для урока создание.

— Я тут для старшекурсников приготовил огненного краба, — Люпин довольно улыбается. — Смотрите, только тихо, он сейчас погружен в магический сон, чтобы не навредил себе, пока он сидит тут, в ящике.

Мы с Алекс тихонько подходим к ящику, который дядя Ремус достал из шкафа. Прежде чем открыть крышку, он шепчет какое-то заклинание себе под нос, видимо, проверяя, спит ли краб. Убедившись, что все в порядке, дядя Ремус аккуратно стучит по крышке волшебной палочкой, и она открывается.

Затаив дыхание, мы подходим еще ближе и там, на самом дне просторного ящика, видим огненного краба. Первое и, пожалуй, единственное, что бросилось мне в глаза — это его панцирь. Он сплошь покрыт сверкающими камнями, которые блестят даже от неяркого света в кабинете дяди Ремуса.

— Вау, — шепчу я, не в силах удержать восторга.

— Да, это «вау» умеет неплохо защищаться, — также шепотом рассказывает дядя Ремус. — Этот еще маленький, но если попадешь под его огненную струю, проваляешься несколько дней в Больничном крыле, а если не повезет, то можно и на месяц там прописаться. Насмотрелись?

Мы разочарованно киваем и возвращаемся на свои места, а дядя Ремус закрывает крышку, левитирует ящик обратно в шкаф и закрывает дверцу.

— Вы их будете проходить еще и на уходе за магическими существами на пятом или четвертом курсе, но там вас научат, как избежать ожогов при обращении с ними, а на своих уроках я научу, как от них защищаться в случае нападения.

* * *

Когда мы с Алекс выходим за порог кабинета, я не могу сдержать своего разочарования.

— Я-то ожидал, что он будет побольше и опаснее, а он вообще спал! Панцирь, конечно, красивый, но на этом все!

— Ну! — Алекс придерживается того же мнения. — Не думаю, что стоит тащиться сюда еще и ночью.

Я тоже так думаю, но конечный вердикт останется за Драко, а пока мы направляемся в гриффиндорскую башню, чтобы провести время вместе с однокурсниками.

В общей гостиной мы застаем интересную картину: Рон, Симус и Дин как-то странно шепчутся, поглядывая на Лаванду с Парвати. Подходим поближе и слышим обрывок разговора:

— Да давай уже, Симус! — шепчет Дин.

— Решайся, друг! — подбадривает его Рон.

— На что это Симус должен решиться? — Алекс опускается на подлокотник кресла и хитро смотрит на ребят.

Симус краснеет и отводит взгляд, а Дин объясняет причину его смущения.

— Симус все же собирается позвать Парвати в Хогсмид на выходных.

— Ого! — я удивлен.

— Так чего же ты? — Алекс лукаво улыбается. — Вон она сидит, иди и позови, пока этого не сделал кто-нибудь другой!

— Какой еще другой? — тут же вскидывается Симус.

— Ну, девчонки поговаривают, что она нравится Дирку с четвертого курса.

И откуда это Алекс все знает? Я просто поражен.

— Черт, черт, черт! — Симус закрывает лицо ладонями и тут же отводит их порывистым движением. — Ну как, как я к ней подойду? Она же сидит там с Лавандой как приклеенная!

— Ох, ладно, — Алекс вскочила на ноги. — Если ты не можешь с ней поговорить, то я пойду.

— Что? — Симус тоже вскочил. — Подожди, а что ты ей скажешь?

— Что ты хочешь пригласить ее в Хогсмид, — Алекс закатывает глаза и вздыхает.

— Нет, подожди! Давай, ты отзовешь ее в сторону, и я подойду, чтобы поговорить с ней? Ну не могу я говорить об этом при Лаванде!

— Ладно, — Алекс улыбается и тут же отправляется выполнять свою миссию.

Мы со стороны можем наблюдать, как Алекс подходит к девочкам, что-то говорит в знак приветствия, они поднимают головы. Потом Парвати кивает, и они направляются в сторону, туда, где не так много народу. Симус тут же подходит к ним, а Алекс оставляет их наедине. Финниган, отчаянно смущаясь и краснея, что-то говорит Парвати, та сначала смотрит на него недовольно, потом ее щеки затрагивает румянец, она начинает улыбаться и опускает глаза. Когда Симус заканчивает говорить, он смотрит на нее глазами полными надежды, и она кивает и еще что-то говорит, а потом возвращается к Лаванде. Финниган недолго стоит на том месте, словно не веря своему счастью, после чего медленно бредет к нам со счастливой улыбкой на лице.

— Ну что, согласилась? — Рон явно не верит своим глазам.

— Ага, — Симус продолжает глупо улыбаться, садится на свое место, и мы все вместе наблюдаем, как Парвати шепчется с Лавандой, а та поглядывает в нашу сторону.

Мне чудится потом весь вечер, что Лаванда изредка смотрит на меня с обидой. Что, может, она ждет, что я ее тоже куда-то приглашу? Но хочу ли я? Может, и хочу, может, и нет. Я не знаю. Я не против прогуляться с ней, и поцеловать ее, наверное, было бы приятно, черт, очень приятно, должно быть. Но если я пойду с ней, с кем будет Алекс? Нет, пока я никого никуда не хочу приглашать. Я словно чувствую себя не до конца готовым к свиданию или к тому, чтобы оставить привычную компанию Алекс. На секунду в мою голову забредает мысль, что мы с Алекс могли бы… Но тут же эта мысль улетучивается, и я сам смеюсь над собой, ведь Алекс — она мой лучший друг, про нее даже думать в этом ключе нельзя, да и не хочется, если честно.

* * *

Около десяти вечера мы выскальзываем из общей гостиной и идем в штаб, где нас уже ждет Драко. Он листает книгу по анимагии, задумчиво хмурит брови, но при виде нас тут же откладывает книгу в сторону.

— Привет! — здоровается он.

— Давно не виделись, — ухмыляется Алекс, усаживаясь на свою подушку и вытягивая ноги так, что я запинаюсь и чуть не падаю. Ноги у нее и правда длиннющие.

— Ну что, вы видели огненного краба?

Драко смотрит на нас с любопытством и мне кажется, что он будет не в восторге от того, что мы ему собираемся сказать.

— Слушай, — говорю я, — видели мы этого краба и, знаешь, ничего особенного.

— Дядя Ремус погрузил его в магическую спячку, и он просто лежит и спит, — Алекс разводит руки, словно стараясь этим жестом показать, насколько непримечательным зрелищем является спящий огненный краб.

— Понятно, — Драко недовольно хмыкает. — Значит, не хотите тащиться туда снова?

Смотрит на нас, но мы молчим, и он принимается нас уговаривать.

— Да тут все равно до кабинета Люпина рукой подать, ну что вам стоит? Пошли, сходим, а?

— Ладно, — Алекс соглашается слишком быстро, но я с ней спорить не хочу, поэтому тоже киваю.

— Только тебя ждет огромное разочарование, и мы всего лишь пытались тебя от него уберечь, — тоном проповедника сообщаю я, но Драко меня не слушает, он уже довольно потирает руки в предвкушении.

А в полночь мы уже стоим у шкафа в кабинете дяди Ремуса и извлекаем ящик со спящим крабом наружу.

— Тихо! — вдруг шепчет Алекс, вскидывая руку.

Мы замираем почти на минуту, но до нашего слуха ничего не доносится, и Алекс пожимает плечами.

— Наверное, показалось.

Мы открываем крышку ящика и, хвала Мерлину, что никто из нас не стоял в том месте, куда через секунду прилетела небольшая огненная струя.

— Черт!

Это Алекс, не может сдержать своих чувств, и я, надо сказать, тоже немало удивлен тому, что чертов краб проснулся и находится в огнеплевательном настроении.

— А вы говорили, что он спит! — громким шепотом и с нервным смешком Драко отскакивает подальше от ящика, мы следуем его примеру.

— И что теперь делать? — Алекс стоит у окна, пути отступления для нее отрезаны ящиком, стоящим перед ней.

Мы с Драко оказались по другую сторону, заманчивый выход прямо за нашими спинами, и я бы предпочел просто сбежать, если бы Алекс тоже сейчас было это доступно. Краб пока больше не стрелял огнем, но явно подавал признаки жизни — из ящика доносилось странное ворчание.

— Кто-нибудь из вас знает заклинание, которым можно его усыпить?

Алекс в надежде смотрит на нас, и, к моему удивлению, Драко отвечает утвердительно.

— Я знаю одно заклинание, меня отец научил, — Малфой с сомнением поглядывает на ящик. — Только вот от его панциря заклинание отскочит, нужно, чтобы оно обязательно попало в незащищенную часть. Много у него таких частей?

Мы с Алекс переглядываемся, не зная, как ему сообщить, что кроме панциря мы, собственно, ничего и не заметили. Видя наше смятение, Драко понимает, в чем дело, и качает головой, с опасением подходя на шаг к ящику.

— Драко, подожди! — Алекс останавливает его. — Это очень опасно! С виду у него там один только панцирь, у тебя вряд ли получится, а краб еще и в плохом настроении. Может, просто закроем крышку и уберем его обратно?

— А он не разнесет кабинет, если мы его оставим в таком состоянии?

— Во-первых, шкаф зачарован, и из него краб точно не выберется, а, во-вторых, он, похоже, и так уже проснулся, когда мы сюда пришли, значит, он бы по-любому был бы в таком состоянии всю ночь.

Я склонен согласиться со словами Алекс, Драко, похоже, тоже.

— Ладно, давайте, — я смотрю на ребят, не зная, кто из нас осмелится подойти к ящику и захлопнуть крышку.

Видя смятение Драко и Алекс, я понимаю, что действовать придется мне. Я, под их удивленные взгляды опускаюсь на колени и ползу к ящику, Алекс судорожно вздыхает, что придает мне еще больше смелости. Собравшись с силами, я вытягиваю обе руки, резко захлопываю крышку и отскакиваю обратно к Драко. Огненному крабу, видимо, это не пришлось по душе, и ворчание из ящика становится громче, ящик начинает угрожающе раскачиваться. Алекс смотрит за этим, раскрыв рот. Я произношу «Вингардиум Левиоса» и отправляю ящик обратно в шкаф, захлопываю дверцу и с облегчением выдыхаю. Алекс опускается на карточки и запускает пальцы в волосы.

— Да уж, а вы говорили, что будет скучно, — голос Драко раздается вовремя, и мы начинаем смеяться как ненормальные.

— Ладно, давайте убираться отсюда, — Алекс, отсмеявшись, встает, достает карту и внимательно ее изучает. — Хватит с нас на сегодня.

Я замечаю, что ее руки трясутся, Драко тоже замечает и аккуратно касается локтя Алекс.

— Да у тебя стресс, подруга, — нарочито серьезным тоном говорит он.

Алекс как-то судорожно выдыхает, секунду смотрит Драко в глаза, а потом идет на выход, сообщая, что путь свободен, а Филч поймал каких-то учеников и сейчас разбирается с ними вместе с профессором Спраут.

* * *

Позже, лежа в кровати, я вспоминаю все события дня — а он получился весьма насыщенным, надо сказать. У меня почти получилось с трансфигурацией, а ведь никогда практически не выходит на первом уроке, а тут одно только ухо меня подвело! Я улыбаюсь, вспоминая заклинание подножки и растерянные лица хаффлпаффцев, потом эта история с Симусом и Парвати… Мои мысли витают вокруг Лаванды, я думаю, кого бы еще, кроме нее, я мог бы пригласить в Хогсмид. Астория Гринграсс, кстати, очень даже симпатичная, только со мной она никуда не пойдет — я ведь с Гриффиндора, еще и полукровка, а ее семейка, говорят, помешана на чистоте крови. Хотя, Малфои тоже не отличаются особенной любовью к таким как я, но Драко это не мешает со мной общаться. Да, Драко у нас бунтарь. Интересно, ему достается от отца за это? Я отчего-то вспоминаю суд, как Люциус сказал сыну что-то насчет того, что предупреждал его о чем-то, и Драко аж вздрогнул от этого. Люциус ведь был за то, чтобы Хагрида уволили, но Драко сделал все для того, чтобы этого не случилось, даже Блейза переманил на нашу сторону. Если ему и досталось после этого, виду Драко не подает. Из него вышел бы отличный гриффиндорец. Я улыбаюсь этим мыслям, но потом начинаю думать о завтрашнем дне, об уроке у Хагрида, о том, как все это будет, и как-то незаметно засыпаю.