Панк-Дозор (джен)

Примечания:

За сей опус прошу винить Сказочницу Натазя и paputala.

Я с себя ответственность сняла.

Для настроения:

1. https://m.youtube.com/watch?v=0Uu6KBIDlcI&pp=ygUn0KTQsNCy0L0g0YEg0YXRgNC-0L3QuNC60Lgg0L3QsNGA0L3QuNC4

2. https://m.youtube.com/watch?v=zOvsyamoEDg&pp=ygUV0JPRgNGD0L_Qv9CwINGE0LDQstC9

3. https://m.youtube.com/watch?v=FHtXh3KGfJ4&pp=ygU40LHQsNGF0YvRgiDQutC-0LzQv9C-0YIg0LHRg9GF0LPQsNC70YLQtdGAINC40LLQsNC90L7QsiA%3D

— Ба, ну ты не могла мимо пройти, а?! — обречённо спросил Князь, растерянно почёсывая рога… Нет, не в том смысле, что ему женщины изменяли (ему вообще только шестнадцать!), а самые настоящие, козлячьи такие… Изо лба прущие, блин!

У кого в пубертат голос ломается, у кого всё тело так шерстью покрывается, что на снежного человека походить начинаешь, а у него вот… Не специально, не со зла, но влюбилась бабуля его много сотен лет назад в козла! Вообще, не в козла — это он так от нестерпимых и ничем не облегчаемых чесаний говорил, а в Фавна, не Пана даже. Тот, если верить мифологии, сгинул где-то у берегов Италии. Ага, и потом макаронники откуда-то достали образ фавна, совпадение, да?! Просто крайне любвеобильная скотина… Полумуж, полукозёл!

Если книжке верить, а по такой живочешущейся теме Андрей всё прочёл, то Фавны эти, вообще-то, нелюдимые. Затворники. Играют себе тихо на флейте, что-то сочиняют, с людьми общаются, либо в сон к ним входя и истории рассказывая, либо прячась за деревьями и разными голосами пугая да прикалываясь. Те ещё проказники, да. Так вот, угораздило бабуле его, ведьме, отнюдь не Светлой, с таким-то типом связаться. Как и полагалось нормальной ведьме, та травы заготавливала — вот и повстречались. А он теперь страдай! Ведь надеялся же, блин, что пронесёт… Маму ж не задело!

А нет. Тут комбо блин. И тебе Иной, ведьмак, блин, правда, Светлый, но оно и понятно. На четверть — тварь лесная, вот и тянет к силам природы. И фавн, ёлки-зелёные! Лучше бы волосы в носу длиннющие выросли, ей же Ктулху! Рога, блин… Хотя пока только рожки проклюнулись… И ладно, он сейчас в деревне на каникулах… А в реставрационку как пойдёт, а?! Чёртик, блин. Хвоста только нет, хотя кто знает, может и тот проклюнется… И штаны мохнатые, вот пздц-то какой… А копыта, с ними-то что делать?!

— Ба, а чё сразу не кентавр-то? — нет, хоть Андрей бабушку и любил, но сейчас его распирало… Ага, черепушку — от рогов проклюнувшихся! И от мётелки, которая огрела его по причинному месту без шанса увернуться. А куда спрыгнешь-то (тьфу ты ж! Прыгают-то козлы как раз!), когда за столом сидят и бабушка на свету напряженно осматривает его выступившие двумя небольшими отростками рожки. Не знай он о своей наследственности, то предположил бы, что симметрично набил шишки… А так, увы, бабушкины сказки внимательно слушал. Кстати, часть из них ей именно этот мистер Тумнус недоделанный наплёл.

— Чё не прошла, да чё не прошла… Ишь, так он ж весь притягательно-одинокий и так славно на сопелке своей играл и пел… Как тут устоишь! Музыка красивая, история дивная! — бабуля, вздохнув тяжело, всё-таки отложила метёлку… Но недалеко древко лежало, при необходимости само бы ей в руки прыгнуло, как к джедаю какому. А то он не знал, что не простая то метла, а вполне себе летательно-задницо-надирательный аппарат. — Не понимаешь ты ничего, внучок, мал ещё… Любовь зла — полюбишь и козла! — снова вздохнув, она легонько помассировала ему рожки, — ничего, вот вырастут — и перестанут чесаться и болеть! Сегодня трав наберём, мазь изготовлю — полегче будет.

— Эй, ба, а нельзя их просто… Ну, того… Отпилить, блин?! — Андрей примерился взглядом к ножовке. — А потом зашлифовать, будто так и было, а?! Ай, — вновь мявкнул он, когда бабуля ущипнула его за рог. — Щас-то за что, ба?!

— Ты совсем дурачок?! Чему я только тебя учу, как ведьмаком называться собрался, а?! Рога фавна — это архиценный ингредиент, думаешь, что они скрывались-то? Во-первых, превосходные молодильные свойства, во-вторых, целительские, а, в-третьих, силы только так порошок толчёный восстанавливает! Поэтому в конце лета отпилим — расти пока… И потом, не думай — те ж свойство отрастать имеют… Раз в три года — пик, снова начнут лезть! Так что мы с тобой заживём, милок!

— Я чё тебе, корова, ба, золотая? — обиделся Князев.

— Телёночек, — чмокнула его в лоб бабуля.

— Ну, давай тогда, дождись, когда я копыта отброшу — их тоже продай! — ворчал Андрей из-за такого потребительского интереса к своей ценной, как оказалось, шкурке.

— Так, ты ж на четверть фавн только, какие тебе копыта, окстись, милок, а так, да… И рога, и копыта, и хвост — всё ценное…

— Ну ба! — возмущённо побагровел Князев, а потом решил: что толку-то спорить с древней ведьмой. — А уши у меня такие большие тоже поэтому, да?!

— Нет, уши у тебя, милый, выдающиеся в другую родову! Уж не знаю, с кем там роднились… Может, с большим Ухом, — откровенно смеялась старая ведьма, — Пошли уже в лес, фавнёнок.

* * *

Так-то и притопал Андрей Князев в реставрационку лысым. Не вши атаковали — лысую башку проще было смазывать от ран, зудящих, иллюзия же прикрывала всё то великолепие вспухшее. Сказать по правде, облик тот, дикого отморозка, едва ему дурную службу не сыграл, но кое-кто не из робких оказался — это уж точно… Нашёл в шараге той Князев полный смысл выражения бабушкиного, только с дополнением: не всякий козёл, в ком кровь фавна. И призвание там отыскалось, и дружба такая, которая сквозь скорлупу собственного уютного мирка пробилась. Только вот рожки-то вернулись… И через три года, и через шесть.

В какой-то момент Андрею надоедает подпиливание — с рогами-то интереснее: больше мощи в себе ощущал, и либидо ого-го было… И вдохновение пёрло, блин, а без рогов — нет, не так тянуло на сочинительство. Что, зря, что ли, самый древний размер римских стихов назывался фавновым… Вот кто всему толчок-то дал, ё-моё!

Так и повелось: он их отпиливал и зашлифовывал, правда, приходилось каждый раз бриться налысо из-за этого. Научился иллюзию волос накладывать, а то не комильфо совсем с такой причёской на люди… Но каждые три года вырастали вновь!

Пока не надоело в край! Пока рога росли — либидо через край, как и вдохновение — что от добра добровольно отказываться да муки отпила терпеть, а? Нет, лучше бабулю обломать, чем самому рога скрутить. Больно это, неприятно, да и как будто части себя лишился — да, непрошеной, но куда деваться… Особо некуда.

Так что в следующий раз он просто скрыл рожки заклинанием. В конце концов, ими удобно открывать пиво и пропихивать себе дорогу в толкучке — всё одно там никто ничего не заметит. Угашенные. Да и в Там-таме рога, такое ощущение, не только он от музыки втыкал, а очень и очень многие, блин… И вообще, душно, выйти надо? Разбил стекло, боднув как следует… Да и в драке что, кто сильно разберёт, что ли, в массовой? Вот и пользовался.

Так и маскировал их всё той же иллюзией… Всё неплохо было, правда, козлить они уже поменьше стали, а рога всё так же чесались, блин. Пару раз спиливал чутка да втихушку порошок Горшку подсыпал. Тот удивлялся, что так вставляет нынче наркота необычайно… А на деле просто хотелось поддержать этот организм — хоть и Иной, но имел склонность связываться со всякими пьющими из него кровь и силу демоницами: то вампирша, то оборотень, от которой пару рваных ран осталось, то суккуб… И это в добавочку к наркоте, что тоже здоровым не делает. Нормально жили, блин. Князь доволен был, хотя порой общества, людей и было слишком много, но он научился отрешаться или сужаться до одного Мишки.

Пока к тридцати годкам к рожкам хвост пробиваться не начал… Хрен знает, в какую козлячью фазу взросления вошёл тогда Андрей, но это была катастрофа… Хвостик, пусть и маленький, но жутко лохматый и своей жизнью живущий — это пздц какой-то! Вот выступаешь ты, скачешь, радостный, а в штанах это радостно маятником ходит… Тут никакая иллюзия, блин, на сто процентов не спасёт… От Горшка ничего, блин, не спасёт! Он и рога его сколько раз чуть случайно не сшибал… Так недолго и параноиком стать. И так-то глаз дёргался от постоянной бдительности… Ведь Миха мог и ночью прискрестись с чем-либо в опасной близости.

И, главное, хвостик этот проклятущий отрубать особенно страшно, не как с рогами… А ну как позвоночник заденешь, и на хрен парализует, блин… И сидеть потом как? Больно же… А боли Андрюша не хотел.

В общем, впал на четверть фавн наш в депрессию настоящую — заперся дома, на точку не ходил, на звонки не отвечал, сказанув при этом Горшку, что тот может делать вообще что хочет с новым альбомом. Хоть треш-метал писать, хоть рэп-рок. А Князь будет в одного страдать — жрать что ни попадя и толстеть… Ну, так он не сказал, просто поругались на почве желаний кое-кого перекрыть фавну кислород и заставить нести только тексты, а из музла какой-то альт-метал замутить. Может, от злости ещё и копыта отрастут!

Так что… Сперва сожрёт всё, до чего сможет дотянуться, а потом и вовсе в леса сбежит, блин… Единственным в мире шариком с рожками! Хотя кого он обманывает. Природу хоть и любил, но диван пуще — родненький, с комфортом. На то он и не чистопородный фавн, что его привычный ореол обитания — квартира! А вот на сопелке играть — это давно научился… Меланхолично так… Иногда перемежая с игрой на гитаре и тихим пением. Правда, из дома при таком раскладе (неделю сопел и выл) его выгнали. Но в Голубково не поехал — там бабуля до его рогов охоча…

Поплёлся в другую деревеньку под Питером, домик сняв, стараясь не думать, как скоро его, Иного первого уровня, объявит в розыск Юрий Михайлович, который сначала пробовал его завербовать, как рядом с сыном своим увидал, но потом разглядел в нём фавна… Удивительно долго смеялся, не сказал бы по нему Князь, вообще-то, что умеет тот так, потому и не особо обиделся. А потом взял и отпустил с миром, больше к нему подобных предложений не поступало. Ну, видать, в курсе Дозорный оказался, что это за порода такая. Впрочем, сейчас Андрею от этого ни холодно ни жарко. Одна боль на то, как угораздило такому случиться. Это ж не просто Сосиской во дворе называли, это, товарищи, хвост! Настоящий! Как в Гарри Поттере злобного кузена наградил волшебник с зонтиком поросячьим хвостиком, так и тут. Только хлеще.

* * *

— Да ты чё, я те отвечаю, — балякал Реник заплетающимся языком. — Мы ж Иные, мы-то должны понимать, что в каждом мифе есть доля правды. Взять хотя б этого… Проме… Ну, ты понял, короче, чуваку ещё печёнку орёл клевал! Ну так это типичная регенерация Иного, оборотня, скорее всего.

— Ага, — ржал Пор. — Ещё скажи, кентавры и минотавры существуют!

— Может, и существуют, — пожал плечами Лось. — Какой-нибудь оборотень-мутант. Или просто неполное превращение люди увидели.

— И единорог, стало быть, имеется? — поинтересовался Яша, а Миша вздрогнул. Думал он в последнее время о рогатых… много. И не потому, что измену подозревал, нет. Другой повод имелся. Тот, что ножкой обиженно топнул и уже неделю не объявлялся. Были у него кое-какие соображения по этому поводу.

— Ну, только как плод любви Фавна и Кентавра! — почти сдох от смеха Реник. — Не, Мих, ты слышал, а?

— Фигню городите, пойду я. Надо Князя возвращать, — встал он, слегка покачиваясь, из-за стола. Никто его останавливать не стал, но и сопровождать не вызвался. Так что один Мишка побрёл в ночи, но не домой. Знал, чуял одним местом, что нет уже там Андрея. Дотянул, блин, и с примирением, и с разговором непростым. А до слуха доносилось охотно пересказываемое Реником:

— Да, Фавны эти, один хрен, что Пан — те же рожки на лбу, ноги лохматые с копытцами, ещё и похищают детей, усыпляют флейтой, как Крысоловы какие, а, ну и хвост имеют, да, козлячий… То ли дело — кентавр! Тот бегает быстро, ещё и руки имеет, как лягнёт копытом — далеко полетишь! Как и фавн, пророчествует — это да…

Продолжение Миха не услышал — хлопнул дверью точки. Такси как раз приехало. Куда он запланировал сунуться — туда метро не ходит. Недолго в ночи пробродил, ага. Привёл его компас в один из дачных посёлков. Не больно-то Андрей, надо сказать, и скрывался. Может, устал и ждал, да, но сам на всякий случай притушил присутствие. Они с Княже равны по Силе, специально пространство сканировать не будет — не заметит.

Вот и подкрался, на цыпочках, словно вор, к окошку домика. То мерно светилось от телика. Ага, мыло какое-то зырит. А нет… Не совсем. Миха присмотрелся. Унесённые ветром аж, ну ни фига — баба какая, что ли, кассетку забыла?! Или это какой-то новомодный тренинг? Типа обрети уверенность, будь, как Скарлетт, несгибаем перед обстоятельствами. Только вот у той… Миха присмотрелся к глушившему самогон Андрею — не было рогов, как у чёртика табакерочного. Хотя… Присмотрелся получше: хоть и темно, но весьма миленько выглядят — даже не выпирают особо сильно. Спиливает, что ли? Что-то внутри заныло. Горшок вздохнул и, не оставив Князю и малейшего шанса спрятаться, разбил окно и вломился в дом.

Андрей среагировал мгновенно — в него полетело кресло, а вот сам горе-хозяин, чтоб метнуть снаряд, повернулся тылами… и тут Миха окончательно выпал в осадок. Даже от кресла не увернувшись.

Ладно, рога он подозревал — раз чего-то нащупал, да пьяный был, решил — примерещилось, потом второй — вмазанный хмурым был, а потом заметил, что несколько раз наркота какой-то не такой была и потом прям самочувствие лучшало… Несколько раз слышал какие-то глухие удары в ванной номера, а потом наблюдал там расколотую плитку как раз на уровне головы человеческой… Это было, когда особенно ссорились, во. Но вот хвост! Козлячий махонький хвост торчал из дырочки в джинсах. А вот на ушах Андрея, кажется, можно было пирожки разогревать — такие красные, блин.

— Так ты из-за этого комплексовал? — тихо произнёс, понимая, что хвост, скорее всего, недавно вылез, потому что не рожки, а именно его ринулся сейчас скрывать этот чудила. — Ну подумаешь, хвост, ё-моё! Экая проблема! Я-то думал, ты разобиделся, что мы с Рене утяжелиться захотели…

— И это тоже, — наконец распрямился Князь, прекратив прятать шило. — Ты охренел меня выкидывать, блин!

— Это чё за сопелка? — Миха с горящими глазами подобрал флейту. — Ты чё, правда, с её помощью управлять людьми можешь?

— Не пробовал, но тараканами вполне. И это не сопелка. С её помощью дед бабку покорил… И потом появился я… Вот с такими первичными козлячьими признаками, — Андрей отобрал дудочку, убирая в карман. — Чё припёрся, снова ругаться? Уйди, Мишк, и без тебя тошно… Если к тридцати хвост вылез, то к сорока что? Копыта протяну?

— Даже если и вылезут, — Горшок дёрнул плечом. — Ты от этого собой быть не перестанешь. Нашёл из-за чего расстраиваться. С копытами, наоборот, удобнее. Недругам в табло давать и фанатам особо ретивым автографы-фингалы ставить. Ты ж Иной, иллюзии есть, а мне плевать, какой ты, наоборот, прикольно же. Фавн, ё-моё… Уводишь детей своими историями в мир панк-рока, экий ты проказник, Андро. Давай, хватит грустить. Не будем особо утяжеляться, ладно, и музло неси, можешь даже на дудочке своей к одной песне партию записать. Это мы лишку хватанули, понимаешь?! — ну не умел Миха извиняться.

— Не нужны мне подачки из жалости, тебе легко говорить, у тебя ни рогов, ни копыт. Иди, Мишк, решил, так ладно — а я немного тут в пригороде пообвыкну да в леса убегу. Сибирские, вряд ли под Питером нимфы сохранились… В Новокузнецк поеду, чую, есть там что-то, а что — понять не могу.

— Не дури, Андрюха. Нимфа сама на твоё пение прибежит, зуб даю!

— Их у тебя и так почти нет, поаккуратнее, — хмыкнул Князь. — Радуйся, что не урод, рога во лбу…

— Вообще-то, — Мишка выдохнул сквозь щель в зубах. — Урод.

— Да ты чё, решил опять близко к сердцу батю своего принять, он обижен просто, что ты Дозор продинамил, — Андрей очень легко переключился на его увещевание. Словно это была его какая-то базовая функция, позволяющая забыть о собственных горестях.

— А ты полюбуйся! — коротко ответил Мишка и снял маскировку…

* * *

Когда Мишка велел полюбоваться, Андрей ожидал, что у того сейчас уши отрастут, ну или хобот. Мало ли. Но только не сияющего чистым серебром огромного такого, острого рога, торчащего посреди лба.

— Ты же не носорог? — на всякий случай уточнил, глядя на это… Сияние, сквозь тьму пробивающееся.

— Если бы, рог не убирается. Вообще. А так, у меня и полная форма имеется, но это по желанию, — остаток фразы потонул в ржании и посреди развороченного зала перебирал копытцами… Единорог. Сам чернявый с карими глазами, а вот рог с гривой прям сияли, намекая — волшебный жеребец, ё-моё.

— Вот те и конь Ерофея, или Морглена, что показал оскал без передних зубов… — пробормотал Андрей, невольно любуясь и подбираясь ближе, чтоб потрепать по холке… горбатой, блин, и ощупать гриву. — Круто же!

— Ни хера не круто! — Горшок, весь смущённый, обратился назад. — У меня с дамами поэтому проблемы… — он совсем стушевался. — Размер, во-первых, а во-вторых, я одну так случайно рогом… Короче, черепушку пробил, блин. С тех пор с монстрами только и встречаюсь — те живучие хоть, если не сдержусь и бодну случайно… Или они напорются.

— А ты не думал снять иллюзию, и тогда те сами бы не лезли на рожон, — осторожно предположил Андрей.

— Ага, как же, — Миха хохотнул. — Наоборот, их этот рог сильнее заводит — некоторые даже пробовали… — Он замолчал, весь залившись багрянцем.

Князь, представив слишком хорошо, закашлялся. Потом осторожно закинул Михе руку на плечо и произнёс:

— Ну, значит, будем страдать вместе. Точнее, не так, — он замялся, подбирая слово…

— Клуб «Счастливы вместе с рогами»? Лося позовём? — Миха хохотнул, невольно разгружаясь.

— Не, он не настоящий… У него рога только при обращении, — покачал головой Андрей. — Поэтому давай свою Нарнию организуем — раз в месяц на пару дней подальше от всех, поближе к природе — без всяких масок. Резвиться и быть собой — рогатыми скотинами всем назло! Ведь дружба — это чу…

— Князь, смотри, а если мы оба рогами в дуб какой упрёмся, что не вытащить, это ж срам какой будет, а? А там и нимфы с дриадами подтянутся — засмеют… — И Миха широко улыбнулся, видимо, уже это представляя.

— Так ты ж Иной — на третьем слое из дерева освободишься — делов-то, — пожал плечами. — А вот нимф и правда надо поискать!

— Только не русалок, — побледнел Горшок. — Я боюсь представить, какое у нас тогда потомство будет…

— Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь, а неведому зверушку! Хвостатую, рогатую и в чешуе! — Князя тоже передёрнуло, — ну на фиг. — А вот Царевна Лебедь… — он ещё не знал, что был недалёк от истины. И просвистевшая салатом дамочка оказалась немножко Сирин.