Клоп (джен)

Примечания:

Ну вот и закончен мой первый макси))) Спасибо всем, кто был всё это время со мной и Клопиком, ждал, переживал и комментировал!

Целитель Шаффик и его пациент прибыли через день после моего возвращения из Норвегии. Колдомедик подробно описал мне и само лечение, и поведения Блэка «до» и «после», а также перспективы и возможные трудности в будущем, ибо он тоже не обольщался насчёт Сириуса, но кто предупреждён, тот вооружён. Я открыл для них камин, ибо хорошим тоном считалось либо аппарировать в специальную «приёмную», ежели таковая имелась в доме, либо приходить через камин. Но не стоять у двери и не стучать в неё, «мы же не магглы!», причём касалось это не только тех домов, которые располагались в населённых пунктах, неважно, маггловских, магических или смешанных, но и одиноко стоящих жилищ вроде уизлевской Норы или дома Лавгудов... Про богатые особняки и речи нет — туда без позволения хозяев нельзя было пройти даже через камин, а аппарация была просто невозможна. Потому мне смешно было слушать когда-то, как разорялся Рончик насчёт «мерзких, тёмных магов, у которых в домах скрыты мерзкие тёмные артефакты, хорошо, что отец смог поговорить с кем надо в министерстве, чтобы сделали обыск!» — войти в дом, н-р, к Люциусу и тем более найти там что-то предосудительное можно было только при наличии доброй воли хозяина. А то, что такое пару раз случилось, объяснялось либо неразберихой после падения Тёмного Лорда, когда половина его сторонников чалилась в предвариловке Аврората или была в бегах, либо тем, что Люциус невыносимо скучал и чтобы развлечься, пускал министерских и авроров с обыском — всё равно они находили только то, что им позволяли найти, и до по-настоящему тёмных артефактов найденному было очень далеко. Потому, собственно, папаша Артур и ненавидел Люциуса столь истово — мало того, что у него ничего «тёмного» не нашли, а этот «слизень» ещё и ухмылялся, глядя на «искателей», так ещё и отношение к самому Артуру после этого в министерстве и среди аврорских стало резко ухудшаться — кому понравится выставлять себя дураком, а именно так они все и выглядели во время обысков, когда стало понятно, что и донос липовый, и доносчик просто закомплексованный и завистливый дурак. Но виноват в этом, конечно, гадкий и скользкий Люциус Малфой...

Шаффик был точен — в означенное время он прибыл вместе со своим пациентом и они оба вышагнули из камина. Я лично встречал их — по магическому этикету, это было необязательно, в богатых домах этим занимались домовики или дворецкие, сами хозяева делали это только для очень значимых и уважаемых гостей. Шаффик был для меня именно таким гостем — я не мог не выказать уважение тому, кто избавил меня, хотя бы частично, от проблемы под названием «Сириус Блэк». Кто-то скажет, что раз он семейный колдомедик, то это его работа, за которую ему платят, но не всё в мире измеряется деньгами, особенно в магическом мире. Человек, который несколько лет провёл рядом с практически умалишённым и умудрился излечить его, пусть и частично (и при этом не сошёл с ума сам) , заслуживает не просто хорошей оплаты, но и личной благодарности главы рода.

От предложения отобедать целитель отказался, мотивируя тем, что они только-только из-за стола, поэтому мы оставили пациента под надзором Кричера в гостиной, а сами закрылись в кабинете главы рода, который я уже достаточно хорошо обжил. Шаффик вручил мне несколько толстых тетрадей — копии его дневников наблюдений за Сириусом, там было прописано всё: диагноз, схемы лечения, рецепты зелий и прочие назначения... Самый важный вопрос, который меня волновал — чего я могу ожидать от Сириуса в будущем? Шаффик развёл руками — надзор необходим, скорее всего, пожизненный. Да, Блохастый может жить самостоятельно, целитель даже разрешил ему пользоваться волшебной палочкой, но ради собственного душевного спокойствия за ним надо приглядывать, и лучше втайне. Натура у Сири такая, что если он заметит за собой слежку, то нарочно вляпается куда-нибудь или начнёт «выёживаться». Ну, тут меня целитель не удивил, я примерно так и думал. Главная трудность была в том, что Сириусу было необходимо регулярно принимать зелья, причём с большой вероятностью, до конца жизни, а обязательностью он никогда не страдал. «Впрочем, — прибавил Шаффик, — если поручить эту миссию домовику, то и проблем не будет.» Что ж, значит, поручим, на Кричера в этом вопросе можно вполне положиться.

Уточнив ещё некоторые моменты, целитель раскланялся со мной и поспешил домой — всё это время его семья виделась с ним урывками, мотаясь к нему в Швейцарию, поскольку сам он не мог оставить пациента. Это тоже было оговорено в контракте и я оплачивал перемещения супруги и дочерей Шаффика в Швейцарию и обратно. Таким образом, Сиря обходился семье очень дорого, но тут уж ничего не попишешь, аборт делать поздно... Кстати, когда я так обмолвился в разговоре с портретом бабули Вальбурги (я ей регулярно докладывал, как идёт лечение и пр.), у неё случилась натуральная истерика от смеха, и не у неё одной — прочие портреты тоже чуть со стен не попадали, не ожидали они от магглов такого остроумия...

Видимо, Шаффик надлежащим образом проинструктировал своего пациента, кто я и как себя со мной надлежит вести, потому что после его ухода я услышал аккуратный стук в дверь.

— Войдите! — крикнул я, сидя за столом, хотя прекрасно знал, кто желает меня видеть...

Сириус сидел в кресле и тяжелым взором смотрел на меня. Я молчал. Это он изъявил желание увидеться, так что и начинать разговор ему. Наконец Блэк разлепил губы:

— Какой ты стал…

Я продолжал молчать. Но и молчать можно по-разному. Пристыженно, отстранённо, высокомерно. Последнее — как раз мой вариант, и Сириус это, безусловно, почувствовал.

— Не похож ты на Джеймса, — наконец выдавил он из себя. — И на Лили не похож…

— И слава Мерлину, — я решил обрубить этот экскурс в историю. Сам знаю, что не похож. — Зачем ты хотел меня видеть? Только чтобы это сказать?

— Посмотреть хотел. На того, кто меня предал!

— Все тебя предают, — сказал я предельно язвительно, Снейп, то есть Принц, мной бы гордился. — Херово друзей выбираешь.

— Джеймс бы меня не предал! — дёрнулся Блэк.

— Зато ты его — очень даже.

— Да ты… — но я не дал ему договорить.

— Да, ты! Почему ты, как ближайший друг, не отговорил его выйти из борьбы, когда узнал, что у него с Лили будет ребёнок? Почему не помог наложить на дом защиту, **кровную**, как у Блэков, а не ваш этот вшивый Фиделиус? Почему согласился быть крёстным, а потом продал крестника Дамблдору?

— Я не продавал! — лицо у Сириуса страшно исказилось.

— Да, не продавал. Прошу прощения. Ты его просто бросил. Сунул полупьяному Хагриду. Спасибо тебе, крёстный!

— Ты не понимаешь! Надо было найти предателя!

— Я действительно не понимаю. Скажи, Сириус, а зачем ты вообще согласился быть моим крёстным? Тебя Джеймс попросил, да? А он рассказал тебе об обязанностях крёстного? Или он сам про них не знал? Вы магический обряд-то проводили, а то, может, я тебе вовсе и не крестник, а?

— Проводили…

— Что, ты прямо вот клятву давал беречь и заботиться о ребёнке, если с родителями беда случится? — Сириус кивнул. — Вот даже как… И что же? Почему ты об этом забыл? Почему тебе поимка предателя была важнее, чем моя жизнь? А я ведь ранен был, Сириус. Голодный, замёрзший. В меня Авадой вроде как только что швырнули. Меня бы в Мунго или хотя бы накормить из бутылочки… Почему ты меня не взял к себе?

— Мне некуда было!

— Неправда. У тебя был домик дядюшки Альфарда. И даже деньги были, которые он тебе завещал. Не смог бы сам за ребёнком ухаживать, нанял бы няню, в Лютном полно молодых девчонок, которые спят и видят, как бы найти «чистую» работу и свалить оттуда.

— Я должен был найти Петтигрю!

— Нашёл? — спросил я издевательским тоном. Сириус поник в кресле. — Так нашёл, что в Азкабан загремел. А почему сразу не сбежал? Зачем ждал аж 12 лет? А я тебе скажу — тебе было плевать на меня. Если ты и тосковал в тюрьме, то не по мне. Не по родителям своим. Не по брату. А по Джеймсу, вернее, по своей долбоёбской молодости, когда только веселье и никакой ответственности. А ребёнок в этом случае только помеха. А ведь мне нужна была помощь, Сириус… И в детстве, и особенно когда пошёл в Хогвартс. Но её не было. И просить было не у кого. Я даже не знал, что у меня крёстный есть… Хвала Мерлину, я смог не сдохнуть и понял важную вещь — если тебе некому помочь, то крутись сам как можешь. Я и выкрутился. Вспомнил, что во мне есть кровь Блэков, а Блэки — это…

— Тёмные маги, Пожиратели! — прорычал Сириус.

… древний род, с долгой историей и богатым наследием. Это огромная ответственность, но и большие возможности. Защита. Если бы на тот момент была жива твоя мать, леди Вальбурга, я пошёл бы к ней. В ногах бы валялся, унижался, но упросил бы принять меня в семью. Но уж такое моё невезение, что из всего рода остался только её сын, и тот придурок.

Сириус вскочил и с яростью смотрел на меня. Я тоже встал и подошёл к нему. Постоял с пару секунд, а потом врезал ему поддых, так что он согнулся пополам. Магия мне свидетель, я сделал это с огромным удовольствием! Потом отошёл и снова сел в кресло. Сириусу понадобилась пара минут, чтобы отдышаться. Он метнул на меня безумный взгляд и шевельнул рукой, но я ждал этого, невербальный Экспеллиармус лишил Блэка его палочки, которая прилетела мне точно в правую ладонь — рефлексы ловца не спрячешь.

— Прежде чем ты что-то крикнешь, советую вспомнить, кто теперь глава Рода. Я не хочу, чтобы тебя ударило откатом, поэтому ты сядешь в кресло и будешь держать род закрытым, пока я не разрешу его открыть. А то я уже догадываюсь, что ты хочешь сказать — что я предатель, что Джеймс и Лили были не такие, что я оскорбляю их память и недостоин их. И я даже с тобой соглашусь — да, я не такой. Их память — я их не помню. Совсем. Поэтому и оскорбить я могу только ТВОЮ память о них. Я их недостоин? А они меня? Так глупо сложить свои головы, оставив меня беззащитным сиротой.

Я нарочно говорил эти хлёсткие фразы, наблюдая за тем, как бесится Блэк. Напрасно я, кажется, надеялся на хоть какое-то пробуждение совести или здравого смысла. Сириус оказался таким же упёртым и мстительным, как и все Блэки, собственно, даже странно, отчего это он так старался дистанцироваться от своей семьи, он же плоть от плоти их, до последнего волоска.

— От тебя я помощи не дождался. Ты мне посоветовал обращаться к Дамблдору, тем самым окончательно лишив меня надежды на тебя. Эта бородатая сволочь ещё никому не помогла. Поэтому мне помогли Блэки. Пусть не они сами, а их портреты и старый домовик, но я от них за год получил больше помощи и поддержки, чем за всю жизнь от тебя, Сириус. Именно поэтому я сейчас глава семьи, а ты — бедный родственник, с которым я вожусь только потому, что обещал твоей матери присмотреть за тобой. Вернее, её портрету. Как бы тебе это ни было противно, но я намерен восстановить былое могущество рода. Не за год и не за два, но я это сделаю. Тебе я назначу содержание, если ты не сможешь найти себе работу, но жить ты будешь либо в швейцарском поместье, либо в домике Альфарда. На Гриммо я тебя видеть не хочу. Ты не заключённый, тебе разрешено выходить « в люди», но до первого серьёзного проступка. Если ты нарушишь Статут, ввяжешься в какую-нибудь заварушку или аферу, ты окажешься под домашним арестом пожизненно. Или отправишься в лечебницу под надзор колдомедиков. Я не ограничиваю твоё общение с прекрасным полом. Шлюх можешь снимать хоть каждую ночь разных. Но если зайдёт речь о чём-то более серьёзном, я проверю твою избранницу не хуже гоблинов. Если у вас с ней будут дети, я заберу их, тебе воспитывать не доверю, уж извини, но к детям тебя подпускать нельзя. Знаю, что ты сейчас думаешь — отнимать ребёнка у родителей бесчеловечно. У нормальных родителей — да, а ты к ним не относишься, боюсь, так же, как и твоя будущая супруга, нормальной женщине такие, как ты, даром не сдались. Было бы Блэков побольше, и речи бы не было о таком, а пока в роду всего двое, один из которых умом скорбный, будет так, как я сказал. И не советую пытаться что-то скрыть от меня, я всё равно узнаю, есть у меня способы. Связь будем держать через Гринготтс — если тебе что-то от меня нужно, Златогрыз перешлёт мне твоё письмо. Если ты мне будешь нужен, я сам тебя найду. А теперь ты мне дашь клятву на крови, что будешь слушаться меня как главу рода и ничего не сделаешь против семьи ни на делах, ни на словах, ни в мыслях, ни через других лиц.

Собственно, Сириус и так бы ничего не смог бы сделать, но пусть клянётся, такое скорее отпечатается в его мозгах и послужит лишним тормозом в трудных ситуациях...

К моему огромному облегчению, детей у Сириуса впоследствии не случилось — Азкабан не проходит бесследно, и дело тут вовсе не в дементорах. Стресс, сырость, холод и скудное питание если не лишают репродуктивную систему, так сказать, механических функций, то вот жизненной силы — вполне. Тем не менее я не ослаблял своего внимания ни за Блэком, ни за его многочисленными пассиями — кобель, он и есть кобель... В Швейцарию он возвращаться не захотел, видимо, за время пребывания там с Шаффиком это поместье надоело ему до смерти, поэтому Сириус вернулся в домик дядюшки Альфарда, изъявив желание сделать там ремонт самостоятельно. Я не возражал, закупил все необходимые стройматериалы и велев Кричеру снабжать родственничка горячей пищей. В общем, я легко отделался — Сириус был постоянно чем-то занят. Закончив ремонт, он заинтересовался артефакторикой, вернее, той её частью, которая позволяла делать небольшие шуточные артефакты, так что вскоре в лавке Зонко стали появляться кое-какие новинки. По мне, уж лучше так, чем магазин близнецов Уизли с их блевалками и перделками, которого тут благодаря мне не случилось. Всё семейство Уизли, кроме Персиваля, плавно переползло в разряд люмпенов, точно таких, которые кучкуются в Лютном, с той лишь разницей, что им не было нужды находиться там, коль скоро у них всё-таки был собственный дом. Правда, дом этот находился в аварийном состоянии и судя по всему, доживал последние годы — чинить его было некому. Чарли, помыкавшись довольно долгое время и не найдя работы в магической Британии, уехал куда-то за границу, чтобы найти работу там. Билл оттуда и не вылезал, то ли гоблины намекнули, то ли сам сообразил, что человеку с фамилией Уизли в магБритании ловить нечего, да и содержать свою бестолковую семейку ему тоже вряд ли улыбалось — одно дело изредка посылать деньги и совсем другое ежедневно пахать на благо идиотов. Перси не потерял должности в министерстве, но дистанцировался от своей семьи совершенно и материально никак не помогал. Джинни ко времени окончания Хогвартса превратилась в очень слабую ведьму, о квиддиче пришлось забыть навсегда, и единственное, чем она могла заработать на жизнь, это оказывать услуги по суррогатному материнству тем магам, у кого хватало на это денег и отсутствовала брезгливость, всё-таки репутация у Уизли в магмире теперь была ниже некуда. Другие ведьмы за подобные услуги брали дороже, так что тоненький денежный ручеёк благодаря Джиневре в семью всё-таки бежал. Однако его было недостаточно, и мамаше Молли пришлось осваивать азы магического сельского хозяйства — надо было расчищать пруд, чтобы разводить там карпов, расширять сад и огород, благо земли вокруг Норы хватало, и если приложить к ней руки, можно было выращивать достаточно не только для собственного пропитания, но и частично на продажу... Поскольку перманентно беременная Джинни не могла быть хорошей помощницей, Молли пришлось припрячь Рончика — тот, как говорится, жрал за троих, а работать не работал, в общем, типичный синдром Тита. Так что миссис Уизли пришлось вспомнить традиционный воспитательный арсенал чистокровных семейств — Жалящее и заклинание Кнута как минимум, потому что энтузиазма от работы по дому Рон, понятно, не испытывал. Но теперь свободного времени, которое Молли могла употребить на воспитание деточек, у неё было достаточно, хотя бы оттого, что не приходилось постоянно латать дом, который раньше испытывали на прочность близнецы своими опытами. Теперь же они, недвижные и безголосые, таких проблем не доставляли, и Молли могла вовсю гонять своего шестого и самого бестолкового отпрыска, чтобы тот пахал, копал, колол, рубил, красил, мыл... Если не мог заклинаниями, то физически. Мать поставила Рону ультиматум — бесплатно кормить его она не намерена, либо он находит себе работу вне дома, либо начинает работать в доме ( а также в саду, на дворе и в сарае), иначе она его просто выгонит, потому что им самим с Джинни жрать почти нечего... Откуда я всё это знал? Так от Луны Лавгуд, она и её отец были довольно близкими соседями с Уизли. У неё завязались близкие отношения с Невиллом, дело очевидно двигалось к свадьбе, поэтому она часто бывала у Лонгботтомов и конечно, заходила в теплицы, где мы мудохались с рунами и ремонтом. Там она и развлекала нас разговорами и новостями, когда мы устраивали перекур. А рассказывать Луна умела, с интонациями и в лицах, так что мы помирали со смеху, представляя, как Молли гоняет Шестого. Впрочем, как сказала Луна, возможность представить это имеют все соседи в округе, включая даже деревеньку Сент-Отери-Кэчпоул — Уизли просто физически не способны делать свои дела тихо, их вопли и ругань разносятся далеко, несмотря на жизненные трудности, силы лёгких у мамаши Молли ничуть не убыло. А трудностей там было предостаточно...

Папаша Артур, проведя в Азкабане несколько лет, превратился в полного идиота. Дементоры никуда из тюрьмы не исчезали, и если у заключённого не хватало силы духа или он был небогат мозгами, то он очень скоро терял человеческий облик. Почему в таком случае не сошли с ума те Пожиратели, которые там находились много лет? О, так у тех был стержень — ненависть к магглам и «светлым» вкупе с надеждой на возвращение Лорда. Откровенно безумной там была только Беллатриса, но она была таковой и до попадания в Азкабан, что поделать, фамильная блэковская шиза... После процесса Сириуса закрутилась кампания по выяснению, выявлению, доследованию и пр., так что было дела Пожирателей были подняты заново. Кого-то нельзя было оправдать ни по каким законам, уж очень красноречивы были их поступки, за которые они угодили в Азкабан. Но кое-кому удалось выйти из тюрьмы, таким как Мальсиберу, Треверсу, Джагсону — их действия были признаны законной самообороной, а их причастность к деятельности Пожирателей не была доказана. Наличие Метки ещё ни о чём конкретном не говорит... тем более что большинство тех, кого выпустили из тюрьмы, были арестованы Грюмом, а его адекватность — это вопрос дискусионный. А теперь и Метки ни у кого не было... Хоть самого Грюма так и не нашли (ещё бы, из казематов Малфоя выйти едва ли не труднее, чем из Азкабана!), но благодаря той информации, которую Люциус выдаивал из пленника, вскрылось много такого, что Аврорат и министерство очень хотели бы скрыть или замолчать, и чем адвокаты, которых оплачивал бОльшей частью Люциус, но и мы с Принцем тоже поучаствовали, не преминули воспользоваться. Как мне разъяснил Малфой-старший, освобождение или помощь в освобождении из магической тюрьмы приравнивается в Долгу Жизни, и я таким образом купил себе нейтралитет с несколькими значимыми в магмире семьями — те же Мальсибер и Трэверс. С Лестрейнджами получилось интереснее — хоть над ними и был суд, всё же полностью восстановить картину случившегося не удалось. Свидетелей не было, а пострадавшие Лонгботтомы уже ничего сказать не могли. Осудили их, как и Долохова, на основании воплей Беллатрисы об их преданности Тёмному Лорду, хотя и Родольфус, и Рабастан, и Долохов не проронили ни слова на процессе, и на основании показаний Каркарова, что они, мол, являлись Пожирателями высокого ранга. В общем, железных доказательств их вины не было. Но и освобождать их тоже не спешили — то ли министерство спохватилось, что уж как-то много бывших Пожирателей выходит на свободу, то ли Аврорат мутил воду — дескать, не уничтожайте уж совсем нашу репутацию, будто мы только невиновных хватали. В конце концов, всё решилось в Визенгамоте благодаря численному превосходству фракции «тёмных», которые практически все были в родстве с Лестрейнджами и не имели теперь извечного тормоза в лице «светлого» главы Дамблдора, который непременно бы зарезал эту инициативу — дело Лестрейнджей направлялось на доследование, и их, как и Долохова, переводили из Азкабана под аврорский надзор. Кроме Беллатрисы — эту отправили в Мунго, она к тому времени совершенно потеряла адекватность... Что интересно, Невилл, на тот момент уже глава своего рода, не протестовал. Может быть, его бабушка и была бы против. Но не Невилл. Как он мне потом объяснил, то, что, возможно, сделали с его родителями, было очень давно и не то что неправда, но большой вопрос, кто именно и по каким причинам. Всё-таки они были аврорами, а как тогда делались дела в Аврорате, мы и сами теперь видим. Тем более что он, как и я, родителей не помнит, стало быть, ощущать ненависть может теоретически, а практически... к кому? К тем, кого он не то что не помнит, а вообще не знает? К тому же, если верить тому, что было известно о Первой магической, если уж Пожиратели нападали на какой-то дом, то живых там не оставалось, а вот он, Невилл, выжил. Как и я, но меня-то пытались убить, опять же, если верить тому, что было известно о Первой магической. Так что моё выживание — это ошибка Лорда. А вот выживание Невилла больше похоже на то, что именно его никто и не собирался убивать... Да и его родители, в отличие от моих, всё-таки живы, а их безумие может быть как результатом Круциатуса, хотя это нонсенс, от боли человек не сходит с ума, а умирает от болевого шока, так и результатом фамильного проклятия, а кто его может снять, как не Долохов или Лестрейнджи? Невилл прибавил потом, что это не только он так думает, а его бабушка тоже, но пока главой Визенгамота был Дамблдор, не было и речи о том, чтобы освободить Пожирателей в обмен на снятие ими своих семейных проклятий... Ещё одним весомым поводом к тому, чтобы министерство зашевелилось, стала возможность того, что освобождённые Лестрейнджи могут снова платить тот самый «общественный налог», который не платился, пока они сидели в Азкабане. Практически все старинные семейства имели договоры с Гринготтсом, по которым выплаты сразу же прекращались по тем или иных причинам. Таким, например, как отсутствие совершеннолетнего главы или его недееспособность... Вот откуда росли ноги у противостояния министерства и Визенгамота последние 10 лет — дай министру волю, он бы никого из Пожирателей вообще в Азкабан не сажал, он же себе не враг, чем больше их сидит, тем меньше денег в казне. Но Визенгамот, как только его главой стал Дамблдор, начал вести свою игру — постарался пересажать всех мало-мальски обеспеченных, кто ж виноват, что они все Пожирателями оказались, а на свободе оставлял всякую шушеру, хотя по тем же Флетчеру и Артуру Уизли дементоры плакали горькими слезами...

Обо всём этом меня просвещал Люциус, с которым мы встречались довольно часто. Я не торопился принимать от него обратно свой голос в Визенгамоте. Слишком рано. Вот лет через десять посмотрим... К тому же мне и правда было некогда — во-первых, меня «усватал» Отдел Тайн — хороших рунологов всегда мало, тем более таких, кто являлся бы главой рода или представителем старинного чистокровного семейства. Наставник тоже замолвил за меня слово, чему способствовал его пост заместителя начальника ОТ. Работа в отделе меня захватила полностью — тамошняя библиотека была разве что чуть меньше библиотеки в Хогвартсе, зато, так сказать, качественно... В Хогвартсе не было таких древних и редких манускриптов даже в Запретной секции, что уж говорить о широком доступе. Если бы Грейнджер только знала... Мысль о ней посетила меня лишь однажды, и я тогда велел Кричеру перенести меня к дому её родителей, чтобы посмотреть, как там дела. Всё-таки Империус я накладывал качественный — дом пустовал, а у парадного входы была табличка «FOR SALE» — значит, папаша Грейнджер уехал сам и увёз своё семейство, в Австралию или ещё куда, это я уже не выяснял.

Только ради интереса я во время очередного визита в Гринготтс спросил Крюкохвата о состоянии моего сейфа, вернее, о состоянии содержимого моего сейфа. В лице одного бородатого дедушки. Отправляя туда Дамблдора, я очень хорошо понимал, что именно я делаю. Крюкохват, ощерившись всеми зубами и даже прижмурившись от удовольствия, известил меня, что мои особые отношения с гоблинами в целом и с Гринготтсом в частности по-прежнему «очень особые» — согласно нашему уговору, гоблины имели право воспользоваться, так сказать, человеческим содержимым моего сейфа по своему усмотрению. Они и воспользовались — Дамблдора изъяли из сейфа через несколько дней, когда он был ещё жив, но крайне ослаблен, для проведения некоего ритуала по укреплению банковской защиты. Такая защита всегда требовала жертв, а если жертва были добровольной, более того, была ещё и сильна магически, причём физические сила или слабость не имели значения... Скажут — где же тут добрая воля, ведь Дамблдор уж точно не горел желанием жертвовать собой ни на какое благо, тем более гоблинское. Так вот в том и фокус, что его добрая воля как раз и не требовалась — требовалась моя, потому что для гоблинов содержимое сейфов собственной волей не обладало, по их законам тот, кто попал в сейф волею его хозяина, считался пленником, рабом, одним словом, имуществом, с которым владелец сейфа мог делать всё, что ему угодно. А Дамблдор именно так в мой сейф и попал — не сам залез туда в попытке что-то украть, на этот случай у гоблинов имелся другой «протокол», а был отправлен туда моей собственной рукой. То есть ногой. Но это уже несущественный нюанс, который ни на что не влиял. Не зря я штудировал на рождественских каникулах старинные манускрипты — о таких тонкостях гоблинского сообщества очень мало кто знает. В библиотеке Хогвартса никакой информации об этом, конечно, нет и не было, а вот в блэковской библиотеке есть. Да, этот ритуал был из арсенала некромантов, гоблины плевать хотели на все запреты, проводился он нечасто, потому что мало кто из магов мог обеспечить такую жертву, но уж если мог и ритуал благодаря этому проводился, то это был огромный плюс лично такому магу — отныне при любом развитии событий в магмире, даже в случае новой гоблинской войны конкретно этому магу и его роду была гарантирована неприкосновенность... Так что отныне Дамблдор, вернее, его душа, обречена на веки вечные пребывать в гоблинских подземельях, будучи вплетённой в защитные чары вместе с другими подобными жертвами. А это совершенно не то же самое, что быть, например, привидением в Хогвартсе, где им обычно ничто не угрожало, кроме смертельной скуки и Пивза. Нет, души, привязанные к Гринготтсу, переживали адовы муки, не имея возможности ни освободиться, ни уйти на перерождение — о мстительности гоблинов не зря складывали легенды...

Моя занятость в ОТ не мешала мне выполнить мечту моего детства — учиться в Оксфорде. Сдать экзамены за среднюю школу экстерном было нетрудной задачей, особенно если принимать особые зелья, сваренные Наставником, для улучшения памяти и концентрации. Тем более что начальник ОТ ничуть не возражал против моего маггловского высшего образования, в отделе вообще все через одного его имели, что было типичным для «воронов», которые составляли большинство сотрудников.

Помимо работы и учёбы, я был занят ещё и своей личной жизнью, вернее, семейной — два года моего ухаживания за Сигрид в конце концов закончились свадьбой. Портреты Блэков горячо одобрили кандидатуру моей избранницы, впрочем, я подозреваю, что предки в свете грядущего возрождения рода одобрили бы даже магглорожденную в качестве моей супруги, коль скоро её выбрал именно я. У меня не было сомнений насчёт того, что нам рановато заключать брак, мне только-только двадцать «стукнуло» — я так устроен, что считаю, раз уж мне повезло встретить ту, которая подходит мне полностью и с которой я хочу прожить всю жизнь, то и нечего ждать. Сигрид была с этим полностью согласна, ей особенно нравилось то, что хоть я и являлся лордом, но вёл себя как нормальный ровесник, не чопорный и не зашоренный. У неё была возможность сравнить меня и Драко, когда Малфои прибыли на свадьбу её тётушки. Перспектива стать леди её не пугала, она вообще была девушка смелая и целеустремлённая. Церемония нашего бракосочетания тоже проходила в Норвегии, в семейном гнезде Топпенхауг. Я прибыл с помощью портала, как и Малфои, и Невилл, которого я попросил быть моим свидетелем.

А вот чета Принцев на сей раз предпочла каюту-люкс на маггловском пароме Ньюкасл — Берген по весьма уважительной причине — леди Принц была на сносях, и наставник, который вообще с супруги пылинки сдувал, решил перестраховаться и не подвергать будущую маму аппарации. Самолёты он тоже недолюбливал, так что лорд и леди Принц прибыли на день позже нас.

Моим свадебным подарком Сигрид был дом на берегу лесного озера, который я купил — я не оставил мысли жить не просто на два дома, а на две страны. В нашей переписке мы обсуждали эту возможность, Сигрид она устраивада полностью — как и Сив, она планировала специализироваться на колдомедицине и стать частнопрактикующим колдомедиком, который не был бы привязан к лечебнице. Какое-то время, конечно, ей придётся работать в Мунго, чтобы приобрести опыт и связи, зато потом она сможет выбирать себе пациентов. Хороших целителей по-прежнему не хватало, сказывались десятилетия «кастрированной» учебной программы Хогвартса и запретов, в своё время протащенных и утверждённых Дамблдором или с его подачи...

Насколько хорошо я запомнил свадебную церемонию наставника и Сив, настолько «смазанной» у меня осталась в памяти моя собственная, ну, так всегда бывает с торжественными событиями, которые касаются тебя лично. Стресс, пусть и положительный. Это уже потом, перебирая колдографии или просматривая воспоминания в Омуте, начинаешь восстанавливать картину целиком. А тогда всё запоминалось отдельными картинками — вот произносят речь родители Сигрид... вот что-то говорит Невилл... наши свадебные обеты... застолье... песни, музыка... смех, когда кто-то произносит тост и вставляет туда удачную шутку... вот я произношу ответный тост, в котором называю лорда Принца дорогим дядюшкой — у того лицо вытягивается в безмерном удивлении, а его жена смеётся и говорит, что мальчик абсолютно прав, теперь мы родственники не только в духовном, но и в юридическом смысле... вот сияющая Сигрид говорит мне, что чета Принцев просит нас стать крёстными их ребёнку, который очень скоро появится на свет...

Сие событие случилось вскоре после того, как мы с Сигрид вернулись из свадебного путешествия и приступили к обычным делам — я вернулся в ОТ, а моя жена — на стажировку в Мунго. Сив, которая продолжала работать до последнего дня, когда стало окончательно ясно, что «процесс пошёл», фактически просто переместилась из своего кабинета в частную палату, откуда и послала Патронуса своему мужу. Принц, узнав об этом, выронил из рук фолиант и понёсся к камину, который, как и все камины в ОТ, был соединён и с министерством, и с авроратом, и с Мунго, что не означало, впрочем, что оттуда было легко попасть в ОТ — доступ был односторонний. Я счёл своим долгом отправиться вместе с ним — и как ближайший родственник, и как любимый ученик, и как будущий крёстный маленького Принца. А то будущий отец от волнения даже не захватил с собой несессер с зельями.

Первые роды — процесс небыстрый, а первое отцовство и вовсе способно довести мужчину до нервного срыва, и хотя Принцу его выдержка не изменила, но я-то видел, как дрожали его руки... Всё, впрочем, завершилось хорошо, через десять часов я уже держал на руках микроскопического брюнетистого пацана, который кстати оказался весьма горластым, и произносил слова магической клятвы крёстного отца, вслед за мной клятву повторила Сигрид, которая тоже всё это время присутствовала и помогала тётушке, так сказать, набиралась опыта и как будущий колдомедик, и как будущая мама. По окончании «церемонии» мелкий Стиан Северус Принц ещё и надул на меня, чем ничуть не удивил — вредные гены пальцем не раздавишь. Старший Принц, у которого к тому моменту уже не осталось сил ни ругаться, ни смеяться, только устало улыбнулся и, забрав сына и передав его маме, сказал:

— Приношу свои извинения, племянничек...

— Не за что, сэ...

— Северус, — перебил меня наставник. — Не хватало ещё в семье «выкать» и титуловаться. Тем более что без тебя у меня не было бы ни моей жены, ни моего сына.

Я смущённо пробормотал, что оно всё как-то само, а я так, ничего особенного и не сделал.

— Ну да, ну да, — покивал головой дядюшка. — Когда оно по-другому-то было...

И притянул меня к себе, крепко обняв:

— СПАСИБО !

КОНЕЦ

Cигрид — https://no.pinterest.com/pin/373658100353547455/

Свадебный подарок Генри своей супруге — https://no.pinterest.com/pin/373658100353575326/