Их большая тайна (гет)

Несколькими днями ранее

После своей вылазки в Элдор Мордред долгое время был мрачен и неразговорчив. Моргауза проявляла терпение и не расспрашивала его о причинах дурного расположения духа — об этих причинах она прекрасно знала сама. Лишь на третьи сутки Мордред изволил поделиться мыслями с наставницей.

— Я больше не хочу ждать, — сказал он, стоя у окна, выходившего на море.

Моргауза заинтересованно посмотрела на мальчика, подошла и встала рядом. Выглянув в окно, она поняла, что так приковало его взгляд: по морю к берегу направлялись чужеземные корабли. Их было втрое больше, чем говорил Сенред, но это не удивило колдунью. Нет толпы более оголтелой, чем варвары, которых поманили новыми землями и их благами. Вортигерн, вероятно, и сам не ожидал, что на его призыв откликнется столько воинов.

— Я понимаю твои чувства, Мордред, — спокойно проговорила Моргауза. — Ты разочаровался в Моргане, я предвидела это.

Мордред ответил хмуро, не глядя на нее:

— Я считал ее храброй и справедливой, я хотел, чтобы она присоединилась к нам, но она ясно показала, что для нее дороже. Моргана ничем не отличается от всех прочих в Камелоте. Ты говорила мне, что придет время, когда Камелот будет унижен и разрушен по камню за все свои преступления; так вот, я хочу, чтобы это произошло немедленно, Моргауза. Я готов уступить свое право кому угодно, лишь бы поскорее увидеть, как горят его башни.

— Одного желания мало, Мордред, — поучительно изрекла она. — Война выглядит заманчиво, но к ней нужно хорошо подготовиться. Хотя нельзя не признать, что время наступило благоприятное: Утер сейчас так разбит, что не сможет дать врагу решительный отпор, который дал бы прежде. Без Артура, без Морганы и Эмриса Камелот ослаб. И все же взять его будет непросто.

Мордред недобро усмехнулся:

— У меня есть идея, Моргауза. Ты же не забыла, что я друид?

Моргауза вопросительно вскинула брови. Он продолжил:

— Я знаю, что может окончательно обезоружить Утера. Вернее, не что, а кто.

— Я внимательно слушаю тебя, Мордред.

Мордред отошел к стене и снял с нее щит, за которым обнаружился тайник. Прошептав особое заклинание, юный друид проник туда и достал небольшой кованый ларец, запертый на ключ.

— Когда ты уезжала на Оркнейские острова, я не терял времени даром, — сказал он, поставив ларец на стол. — Я отправился в одно тайное место, чтобы раздобыть кое-что.

— Где ты был? Почему не спросил моего разрешения? — пришла в негодование Моргауза. — Я велела тебе не отлучаться из замка Сенреда в мое отсутствие, и это исключительно ради твоей безопасности!

— Я думал, ты будешь гордиться мной, — огорчился Мордред. — Я знаю, что рисковал, но этот риск был оправдан. Взгляни, что у меня есть.

Он снял с шеи ключ, который прятал под одеждой, вставил в замочную скважину и повернул. Ларец открылся с легким щелчком. Внутри на бархатной подушечке лежала, поблескивая, металлическая спираль с рунической гравировкой. Потрясенная Моргауза взяла ее твердой рукой и поднесла ближе к глазам.

— Это же фрагмент Трискелиона! — воскликнула она. — Часть магического ключа от гробницы Асканара! Не могу поверить, Мордред!

— Да, это только одна часть, — деловито подтвердил он. — Я знаю, где находятся остальные. Еще одна хранится у друидов, а другая — в подземелье Камелота. В Камелот мне без твоей помощи не попасть.

— Верно. Очень хорошо, что ты не отправился за остальными частями в одиночку, а рассказал все мне. Вместе мы добудем оставшиеся части, — воодушевленно сказала Моргауза.

— И откроем гробницу! — подхватил Мордред. — По легенде в ней хранится последнее уцелевшее яйцо дракона. У нас будет дракон!

— Дракон! Эти существа так могущественны, что нельзя передать словами. Тот, кто владеет драконом, владеет всем. Ты умница, Мордред! Я не зря поверила в тебя.

Мальчик улыбнулся быстрой, нетерпеливой улыбкой. Его глаза лихорадочно загорелись.

— Так когда же война, Моргауза?

— Скоро, Мордред, скоро, — с ухмылкой заверила его наставница. — Мы только сделаем перед этим пару важных дел, а пока я пойду и обрадую Сенреда.

Оставив Мордреда в его комнате, Моргауза отправилась к Сенреду и застала его за основательными сборами. Вложив оба своих меча в скрещенные за спиной ножны, он спросил:

— Ты по делу или просто поболтать? Учти, у меня мало времени.

Моргауза подошла к нему, покачивая бедрами, и небрежно провела рукой по его небритому подбородку.

— Я всегда по делу, Сенред. Где же Вортигерн, позволь спросить?

— Внизу, — коротко ответил король Эссетира и натянул перчатку на правую руку. — Готовится встречать саксов и рвется в бой.

— А ты не рвешься? Мне кажется, для боя самое время.

Сенред смерил ее удивленным взглядом.

— Не ты ли говорила мне, что Вортигерну никогда не одолеть армию Камелота? С каких пор ты переменила свое мнение, Моргауза?

— Ну, я же не знала о точной численности его армии, — невозмутимо проговорила жрица. — А кроме того, твой шпион в Камелоте был весьма полезен, когда сообщил новости оттуда. Утер может не показывать своей уязвимости, но он уязвлен гораздо глубже, чем мог бы подумать кто-нибудь из его окружения или подданных. В отсутствие Артура он стал более беспомощен, чем когда-либо. Не воспользоваться таким шансом будет огромным упущением с твоей стороны, Сенред.

Сенред с усмешкой покачал головой.

— Знаешь, почему все эти годы я не нападал на Камелот? У них нет такой многочисленной армии, как у Карлеона или Немета, но в том, что касается обороны, их тактика непревзойденна. Можно положить тысячи воинов на то, чтобы взять цитадель, но так и не добиться успеха.

— Нет такой обороны, которую нельзя было бы сломить, — со знающим видом возразила Моргауза. — Нужно лишь найти ее слабые места и средство, как нанести по ним удар.

— У тебя есть такое средство?

Моргауза обошла его со спины и промурлыкала на ухо:

— Это сюрприз.

— Твои сюрпризы еще ни разу не подводили меня, Моргауза, — ухмыльнулся Сенред, поглядев на нее через плечо. — Очень надеюсь, что этот раз не станет исключением. Скажи мне, это как-то связано с твоим мальчишкой-друидом?

— Что изменится, если я отвечу «да» или «нет»?

— Хорошо, делай, что хочешь, лишь бы это помогло в войне.

— Мне нравится твой настрой, Сенред, — сказала Моргауза и отошла к столу, чтобы налить себе вина. — Будь уверен, все усилия окупятся. Лишних людей можно ведь потом и отстранить от дел, не так ли? — ее колдовские карие глаза блеснули поверх бокала.

Он нахмурился:

— Осторожнее, Моргауза, Вортигерн мой друг. Он несколько раз спасал мне жизнь в сражениях; можно сказать, что своим троном я обязан также и ему. Я собираюсь вернуть ему этот долг, мне не нужен трон Камелота.

— Я ничего не говорила о Вортигерне.

— Тем лучше. Дай мне знать, когда твои приготовления будут закончены, — удовлетворенно кивнул Сенред и отправился на пристань приветствовать наемников.

* * *

Мордред прекрасно знал все потайные тропы, ведущие в убежище друидов в горах. Он ходил этими тропами множество раз, будучи еще совсем маленьким ребенком; до шести лет он почти не видел солнечного света из-за того, что его и других детей прятали в этих глубоких пещерах с разветвленными ходами. Говорили, что в то время в одном из лесов произошла жестокая резня, поэтому старейшины общины решили держать детей подальше от тех мест, где их могли бы найти рыцари Камелота.

Оказавшись в знакомых местах, Мордред не почувствовал ровным счетом ничего. У него была цель, к которой он шел, не озираясь по сторонам и не предаваясь воспоминаниям. На выступах скал чадили свечи, друиды спали на своих нищенских постелях прямо на холодной земле и камнях. Мордред крался мимо них тихо, осторожно. Ночь — это единственное время, когда в их жилище можно проникнуть без препятствий, если знать верную дорогу.

Мордред опасался, что фрагмент Трискелиона могли перепрятать, однако он оказался не прав — ларец с артефактом лежал на своем месте, на дне большого сундука с бельем и тряпками. Мальчик лихорадочно вытащил ларец и поставил на большой камень, после чего повернул вправо круглый запирающий механизм. Крышка выскочила наверх, открыв ему доступ к желанному фрагменту. От радости у Мордреда перехватило дух, но расслабляться было нельзя. Насколько он знал своих сородичей, они уже поняли, что он здесь, и попытаются сделать все, чтобы воспрепятствовать ему уйти с добычей. Выход был один — бежать без оглядки. Мордред забрал часть Трискелиона и бросился наутек. Он мчался так быстро, как только мог, отчаянно хватая воздух ртом. Нет, ему не было страшно. Он знал, что Моргауза рядом, и она непременно явится, стоит ему только позвать ее.

Друиды поджидали его снаружи. Похожие на грозные серые тени, они в своих длинных балахонах обступили выход из пещеры и отсекли ему путь к бегству. Мордред дрогнул, но не струсил: он плотно прижал к груди сумку с артефактом и смело посмотрел в лицо седому старейшине. Тот протянул к нему руку.

— Мордред, — произнес он глубоким, убеждающим голосом. — Верни то, что взял.

— Нет! — упрямо отрезал мальчик.

— Это тебе не принадлежит.

— Как и вам! Когда-то это принадлежало Асканару, но он жил давным-давно, а это значит, что у вас прав на Трискелион не больше, чем у меня.

Старейшина сузил проницательные морщинистые глаза, в свете серебристой луны казавшиеся еще более синими, чем они были на самом деле.

— Тебе хорошо известно, что мы не присваиваем себе чужие вещи, а лишь храним их от людей со скверными намерениями, в чьих руках они могут послужить злу. Мне больно видеть, что ты забыл все, чему тебя учили с раннего детства, Мордред, — проговорил он. — Вспомни Эглейна — он бы очень огорчился, увидев тебя сейчас.

— Эглейн мертв! — огрызнулся Мордред. — Его учение не сохранило ему жизнь, и я не хочу следовать его примеру. Я не хочу жить, как вы! Вы имеете сильную магию, но живете под землей, как крысы, позволяете убивать себя, как будто вы скот. Мне это надоело. Моя судьба будет другой, потому что я творю ее сам.

— Твое заблуждение велико, но ты слишком юн и неопытен, чтобы понять это. Тебе кажется, что ты отыскал истину, но истина в том, что ты, думая, будто встаешь на путь праведного возмездия, на самом деле приближаешься к своему падению. Когда сражаешься против зла, нельзя самому становиться злом.

— Я больше не буду слушать ваши лживые речи, — усмехнулся Мордред. — Вы просто мне завидуете. Ни у кого из вас не хватает смелости бороться за жизнь и свободу, а у меня хватает. Вот увидите, как я добьюсь своего! Трискелион мне в этом поможет.

К его удивлению, старейшина сделал знак остальным, и они расступились в стороны.

— Что ж, если ты так в этом уверен, можешь забирать Трискелион и идти, — махнул рукой старый друид. — Мы не станем держать тебя, Мордред. Когда пути назад не будет, ты поймешь, что предал свой народ и его учение. Ты осознаешь, как черна станет бездна в твоей душе. А теперь ступай.

Мордред недоверчиво поежился и двинулся вдоль живого коридора друидов, по-прежнему крепко сжимая сумку. Ему были омерзительны пристальные, осуждающие взгляды сородичей, которыми они его провожали, их каменные лица, и он со всех ног припустил в лес подальше от них. Там на условленном месте его ждала обеспокоенная Моргауза.

— Мордред, от тебя долго не было никаких сигналов! — воскликнула она, увидев его. — Я начинала волноваться. Все в порядке? Ты достал фрагмент?

— Да, — ответил Мордред, тяжело дыша после быстрой пробежки. — Я думал, придется защищаться, но они меня отпустили.

— Отпустили? — удивленно переспросила Моргауза. — Вот так просто, даже не попытались тебя остановить?

— Они пытались, — криво улыбнулся мальчик. — Хотели меня пристыдить, а когда поняли, что я не собираюсь слушать их чушь, отпустили.

— Это странно. Похоже на какой-то план. Нам нужно быть настороже, Мордред.

Он залез в сумку и достал спираль. Холодный металл блеснул, отразив лунный свет.

— Вот он! — восторженно прошептал Мордред, демонстрируя трофей.

Моргауза достала первый фрагмент и соединила части магического ключа в одно. Стык двух завитых лучей ярко вспыхнул, спаяв их так, словно они всегда были единым целым. Не хватало лишь последнего луча.

— Завораживает, не правда ли? — улыбнулась жрица.

— Это прекрасно, — согласился Мордред.

— Ты отлично справился, мой мальчик. Теперь — в Камелот.

* * *

Мерлин снова не мог уснуть. Он лежал на спине и раз за разом вспоминал, как Артур, Гвен и Моргана покидали Элдор. Гвен была единственной, кто лично попрощался с ним — ни Артур, ни Моргана не сказали Мерлину ни слова. Артур делал вид, что слишком озабочен судьбой королевства, чтобы помнить о таких мелочах, как необходимость прощаться со своим слугой, хотя Мерлин понимал, что на самом деле он чувствует себя преданным, потому и ведет себя так пренебрежительно. К холодности со стороны Морганы он уже почти привык, как бы сильно это его ни ранило. Она оглянулась на него лишь однажды, когда лошади двинулись в путь, и этот ее взгляд навсегда запечатлелся у Мерлина в сердце. Это был взгляд-укор, взгляд-отчаяние, но любви в нем было не меньше, чем обиды. Возможно, Мерлину было бы легче заглянуть в ее глаза и увидеть там полное равнодушие — так он, по крайней мере, знал бы, что Моргана не страдает из-за него. Но она все еще любила и страдала.

— Знаешь, что лучше всего лечит разбитое сердце, Мерлин? — подал голос в ночи Гвейн. — Хороший кусок яблочного пирога. Жирная утка с румяной корочкой, м-м…

— Ты думаешь, у них все получится? — пробормотал Мерлин, поежившись под одеялом. — Там, в Немете?

— А почему нет?

— Не знаю, мне неспокойно.

— Напрасно ты так. Артур знает, что делает. Он легко убедит короля послать помощь Камелоту в случае войны. Будет ли еще война — вот большой вопрос.

Некоторое время Мерлин молчал. Гвейн решил больше не лезть к нему с разговорами, пока он вдруг не сказал:

— Я не представлял, как мне будет тяжело без нее.

— Знаю, Мерлин. Любовь такая штука… От нее иногда получаешь не только удовольствие, но и головную боль.

— Моргана была права, — задумчиво продолжал Мерлин. — Мне нужно было больше доверять ей, меньше скрывать. Это не Артур осел, а я.

— Поспи, дружище, — сказал Гвейн и широко зевнул. — Самобичевание до добра не доводит.

Спустя минуты две Мерлин услышал его храп. Едва его собственные веки тяжело опустились, как голову изнутри начал разрывать негромкий, но очень высокий, непрерывный и настойчивый звон. Друиды. Они звали его.

Мерлин откинул одеяло, поднялся с расстеленной на полу постели, надел куртку и вышел из дома матери. Ночь была тихая, лунная, по-осеннему холодная. Где-то прокричала одинокая ночная птица. Мерлин шел мимо спящих хижин, постоянно озираясь вокруг, будто за каждой из них ожидал увидеть друидов, но звон в голове вел его дальше, в лес. Деревья окутал легкий туман, Мерлин все шел и шел, бормоча про себя:

— Где же вы?..

Наконец он остановился, явственно ощутив спиной чужое присутствие, и обернулся. Друиды безмолвно стояли прямо позади него. Их старейшина слегка улыбнулся, приподняв уголок рта.

— Здравствуй, Эмрис, — сказал он.

Мерлин обвел их удивленным и встревоженным взглядом.

— Что-нибудь случилось? Моим друзьям угрожает опасность?

— В каком-то смысле да, — ответил старейшина. — Нужна твоя помощь.

— Я готов! — охотно согласился юноша. — Что я должен делать?

— Мордред украл у нас кое-что ценное и собирается этим воспользоваться.

Мерлин поморщился так, словно и ожидал, и не ожидал услышать это.

— Мордред?..

— Увы, Эмрис, он предал нас и теперь состоит учеником при Моргаузе. Они сейчас вместе направляются в Камелот, но тебе нужно идти не за ними, а туда, где находится конечная цель их пути.

— Что за цель? — охрипшим голосом спросил Мерлин.

— Гробница Асканара. Асканар был одним из величайших магов прошлого. Он спрятал яйцо дракона в башне, в которой же и был похоронен. Его гробница была запечатана четыреста лет назад, а ключ к ней — Трискелион — разбит на три части и разбросан по разным местам, знанием о которых владел только наш народ, пока Мордред не предал эту тайну. Если сейчас они с Моргаузой сумеют добраться до яйца, это обернется большой бедой для всех нас.

— Я должен остановить их.

— Верно, Эмрис. Но остерегайся ловушек: Асканар был мудр, он знал, как защитить яйцо от тех, кто захочет на него посягнуть.

Мерлин с усилием сглотнул, чувствуя в горле небывалую сухость. Он хотел задать старому друиду вопросы, которые давно его мучили.

— Это правда, что Мордреду суждено убить Артура? — пробормотал он наконец.

Друид загадочно покачал головой.

— Судьба — сложная вещь, Эмрис. Она как река, меняющая русло; никогда нельзя с точностью предугадать повороты, которые она сделает в будущем.

— И все же, — стоял на своем Мерлин. — Если Мордред связался с Моргаузой, это значит, что жрица из пророчеств это не Моргана, а Моргауза. Возможно, пророчество об Артуре тоже не так однозначно, — добавил он с надеждой.

— Я не могу ничего сказать тебе на это. Сейчас ты должен остановить Мордреда любой ценой.

Последние слова друида неприятно резанули по сердцу. Мерлин уже слышал такое, и это отнюдь его не радовало, но также он отлично знал, что такое долг.

— Хорошо, — кивнул он. — Я не позволю Мордреду завладеть яйцом дракона.

* * *

День Мордред и Моргауза провели в пути, а с наступлением темноты принялись за исполнение своего плана. Моргауза, с помощью заклинания принявшая облик старухи, ковыляла к городским воротам и тащила за собой нагруженную повозку, тяжело кряхтя и опираясь на посох. Стражники преградили ей путь.

— Кто ты и зачем идешь в Камелот? — строго спросил один из них.

— Я бедная старая крестьянка, пришла продавать свой урожай, — скрипучим голосом ответила Моргауза, указав на повозку. — У меня даже нет денег, чтобы взять лошадь.

Едва стражник отвернулся, чтобы проверить содержимое повозки, как Моргауза вынула из складок своего старого платья длинный кинжал и вонзила ему в спину. Остальные стражники схватили мечи и бросились на нее, но она разметала их в разные стороны одним лишь взмахом руки. Мордред выпутался из мешковины, которой укрывался, и выпрыгнул из повозки на землю.

— Сюда! — тихо вскрикнул он и побежал вдоль стены, где находился вход в дворцовое подземелье.

Моргауза последовала за ним. У них было несколько минут, чтобы проникнуть в сокровищницу, пока не зазвонили тревогу. Оказавшись в укрытии, к удивлению Мордреда, Моргауза первым делом достала морщинистой рукой ограненный кристалл величиной с куриное яйцо и приложила его к окровавленному лезвию кинжала. В прозрачном, как слеза, кристалле появились алые прожилки — он впитал в себя кровь убитого стражника.

— Что ты делаешь? — в недоумении спросил Мордред.

— Это нам пригодится, — ответила Моргауза и быстро вытерла кинжал о свое платье. — Идем.

За поворотом коридора, освещенного факелами, вниз тянулась лестница. Они сбежали по ней и очутились в подземелье, где было так тихо, что можно было услышать, как капает вода где-то за сотню шагов. Моргауза приложила палец к губам, призывая подопечного не шуметь, и двинулась вперед.

Стражники, охраняющие королевскую сокровищницу, клевали носом, сидя за игрой в кости. Моргауза подожгла пучок соломы и положила так, чтобы они видели тянущийся по полу дым. Стражники почуяли запах и пошли проверить, что горит. Как только они подошли ближе, Моргауза разделалась с обоими, одному перерезав горло, а второго впечатав в стену с такой силой, что у бедолаги не осталось шансов выжить. Дорога к сокровищнице была почти свободна, если не считать запертой на замок железной решетки, с которой местами свисала паутина.

— Моргауза, как мы откроем замок? — спросил Мордред, от волнения покрывшийся холодной испариной.

Моргауза между тем проделала то же самое действие с кинжалом, что и раньше. Кристалл почти полностью окрасился в кровавый цвет.

— Очень просто, мой мальчик, — сказала она своим старческим голосом и подошла к решетке. — Для Верховной жрицы это сущий пустяк. Алисан камбе тик!

Замок заискрился, после чего дверь с грохотом распахнулась настежь. Мордред вошел внутрь, озираясь среди бесчисленных ваз, доспехов, серебряных кувшинов, золотых чаш и сундуков с драгоценностями. Любому другому человеку найти среди такого количества вещей одну-единственную было бы непосильной задачей, но Мордред знал, что делать. Он захватил с собой две другие, соединенные между собой части Трискелиона, рассчитывая, что они подскажут ему верный путь. Снаружи громко зазвонили колокола. Юный друид бросил на наставницу полный ужаса и растерянности взгляд.

— Спокойно, Мордред, — улыбнулась она. — Пусть они идут сюда, мне как раз нужна кровь рыцаря.

В то самое время, когда они хозяйничали в подземелье, Утер, несмотря на поздний час, заседал в зале совета и слушал доклад сэра Леона об обстановке на границах, а главным образом — на границе с царством Сенреда.

— Ваши сведения были очень полезны, сэр Леон, — сухо поблагодарил король своего рыцаря, выслушав его до конца. — Это… все?

Последний вопрос был задан с каким-то особым, вкрадчивым выражением, которое сбило Леона с толку.

— Д-да, сир, — неуверенно проговорил он, обменявшись взглядами с Гаюсом.

— Никто незаконно не пересекал границу? В лесах вы не видели… кого-то, кого там быть не должно?

— Ваше величество, если вы говорите о контрабандистах или друидах…

— Я говорю не о них, — с внезапным раздражением перебил его Утер, но тут же пожалел о своей несдержанности перед членами совета. — Впрочем, того, что вы сообщили, было вполне достаточно.

Вечерний совет прервался из-за звона колоколов, потревожившего Камелот. Утер невольно вздрогнул, услышав его. Он крепко сжал руками подлокотники трона и вытянул шею, как будто ожидал чего-то.

— В чем дело? — громко спросил он.

— Сир, стража у городских ворот была убита, — доложил спешно прибежавший в зал совета рыцарь. — Все патрули заняты поиском преступников.

— Я желаю лично разобраться с этим, — твердо заявил Утер. — Сэр Леон!

Вместе с рыцарями он проследовал в подземелье, где, как ему сообщили по пути, были схвачены двое: старуха и мальчишка, обокравшие королевскую сокровищницу. Десяток стражников окружили их, но они не выглядели напуганными. Напротив, странно знакомые глаза старухи словно смеялись над Утером.

— Что это значит? — почти прорычал король. — Кто вы такие?

Мальчишка теснее прильнул к своей опекунше. Его взгляд заставлял цепенеть что-то глубоко внутри. Старуха дерзко ухмыльнулась сморщенным ртом и прошамкала:

— Вот мы и встретились снова, Утер Пендрагон. Ты опять не узнал меня, верно?

По спине у Утера прошел холодок, но он не подал виду.

— Ты колдунья, без сомнения, а с колдунами в Камелоте не церемонятся. Обыскать, вернуть украденное, а потом казнить обоих, — распорядился он.

Рыцари не успели сделать шаг, как старуха вскинула руку и метнула кинжал. Сэр Леон чудом увернулся от удара, однако острое лезвие оцарапало его шею, оставив на ней неглубокий порез, а кинжал вернулся ведьме в руку. Оторопевшие рыцари и стражники застыли.

— Смотри на меня внимательно, Утер! — гремел грозный голос ведьмы. — Я твоя смерть! Ты многих людей заставил посмотреть в лицо смерти, пришел и твой черед. Скоро твое королевство обратится в руины, а ты будешь умирать на его развалинах, никому не нужный, и смотреть, как стонут в крови и огне твои подданные. Начинай считать дни!

В подземном коридоре вдруг поднялся страшный вихрь, разметавший все и вся. Старуха в центре этого вихря прижала к себе мальчика, и они оба исчезли в столбе пыли. Утер с минуту в ужасе взирал на то место, где они только что стояли, а затем воскликнул придушенно:

— Магия! Никакой пощады, больше никому никакой пощады! Усилить охрану втрое, патрулировать весь город, обыскивать все леса и деревни, при малейшем подозрении на колдовство казнить на месте без суда! Это приказ!

* * *

Древняя башня уходила стрелой в небо, возвышаясь над лесом. При виде нее у Мерлина екнуло сердце — впервые с тех пор, как он отправился в дорогу, которую ему указали друиды, он почувствовал, что имеет дело с чем-то по-настоящему величественным. Он находился в шаге от того, что дороже любых сокровищ на свете, за что могли бы драться насмерть могущественные короли, если бы знали этот секрет. Гробница Асканара стояла посреди долины, окруженной горами, куда редко забредали путники, а даже если бы забрели, то они не знали бы, какая великая ценность содержится внутри высокой башни. Старые легенды стирались, забывались, хранимые лишь в песнях и сказаниях друидов.

Мерлин не мог не думать о Великом драконе. Знал ли он об этом яйце? Что бы сказал на сей счет? Мерлин одернул себя: ему было велено остановить Мордреда и ни слова о том, чтобы забрать с собой яйцо. Да и куда бы он его забрал? Мерлин еще никогда не чувствовал себя таким запутавшимся.

Добравшись до башни, Мерлин осторожно вошел внутрь и осмотрелся. Тот, кто ее строил, несомненно, предусмотрел визиты нежданных гостей, потому что в темных коридорах гробницы можно было плутать очень долго. Мерлин дважды ловил себя на том, что ходит по кругу, прежде чем выучил расположение коридоров и нашел вход в главный зал. Это была дверь с круглой каменной выемкой для Трискелиона. Мерлин поднялся по ступеням невысокой лестницы, которая вела к двери, и слегка дрожащей рукой потрогал завитки древнего символа.

В полной тишине издалека донеслись голоса. Мерлин сбежал по лестнице и спрятался в глубокой нише, что была рядом. Голоса то становились громче и отчетливее, то отдалялись — те, кто вошел в башню после Мерлина, бродили по ней так же, как и он. Он без труда узнал Мордреда и Моргаузу, чье появление не заставило долго себя ждать.

— Наконец-то! — восторженно прошептала жрица, увидев дверь со знаком Трискелиона. — Мы почти у цели, Мордред!

Мерлин наблюдал за ними очень осторожно, скрываясь во тьме, но даже так он видел, как горят глаза Мордреда. Тот нетерпеливо взбежал по ступеням с полностью собранным Трискелионом наготове, но Моргауза осадила его.

— Мордред, стой! Не спеши.

— Почему? — разочарованно спросил Мордред. — Почему бы нам не открыть гробницу прямо сейчас?

Она гордой поступью поднялась к нему и ответила:

— В таких местах, как правило, всегда есть ловушки. Как только ты думаешь, что уже получил свое, у тебя возникает проблема. Вставь ключ и открой дверь.

Мордред трепетно взял Трискелион обеими руками и вложил в «замочную скважину». Дверь легко отворилась, словно не была заперта четыре сотни лет.

— Повремени входить, — предупредила Моргауза. — Там наверняка есть что-то, с чем ты столкнулся бы, если бы вошел сразу.

Она оказалась права — откуда-то сверху с той стороны повалил едкий белый дым, от которого Мордред начал кашлять. Моргауза произнесла заклинание, и дым отступил.

— Вот и все, — улыбнулась она. — Теперь путь безопасен.

Ведьма хотела переступить через порог, но вдруг настороженно остановилась и повернула голову, почуяв что-то. Мерлин в своем укрытии напрягся, как натянутая тетива лука.

— Что такое, Моргауза? — удивился Мордред.

— Не знаю, — пробормотала она. — Мне кажется, за нами следят. Я пойду наружу и посмотрю, будь здесь.

Моргауза оставила Мордреда и решительно направилась на выход. Мерлин перестал дышать, когда она проходила мимо него совсем близко, но не заметила в темноте, а затем выскользнул из ниши и бесшумно двинулся за ней.

Выйдя наружу, Моргауза по кругу обошла гробницу в поисках недругов, после чего немного углубилась в лес. Она была похожа на лисицу, вынюхивающую след добычи.

— Что-то потеряла, Моргауза? — окликнул ее Мерлин.

Она застыла как вкопанная и повернулась. Ее глаза расширились.

— Ты!

Это было единственное, что она успела сказать, поскольку Мерлин в ту же секунду выкинул перед собой руку и отшвырнул ее магией так далеко, чтобы она не могла очнуться от удара, пока он будет разбираться с Мордредом. Моргауза рухнула на землю, вскрикнув перед этим, и потеряла сознание. Мерлин подошел убедиться, что она действительно ему не помешает.

В какой-то момент он невольно оторопел от ужаса, когда внимательнее вгляделся в ее неподвижные черты. Ему всегда казалось, что Моргана и Моргауза не похожи между собой, но сейчас он четко увидел их сходство. Мысль о том, что Моргана могла бы быть на месте своей сестры, причинила ему невероятную боль. Неужели он тогда обращался бы с ней так же жестоко и безжалостно? «Моргауза враг, — быстро сказал он себе. — Если бы я не сделал этого, она бы достала яйцо дракона, с помощью которого уничтожила бы Камелот». Рассуждать больше было некогда — нужно было сделать то, ради чего он ехал сюда.

Тем временем Мордред, сгорающий от нетерпения, не стал дожидаться возвращения наставницы и вошел в просторный зал, такой высокий, докуда только видели глаза. Лучи дневного света пронизывали его благодаря многочисленным окнам, симметрично сходясь в одной точке, и эта точка — яйцо дракона. Оно стояло в самом центре зала на постаменте, крупное, заостренное сверху, невероятно прекрасное. В этом яйце было все, о чем мечтал Мордред: сила, власть, свобода. Он подошел к постаменту, едва не плача от счастья, и протянул руки.

— Остановись! — вдруг прозвучал сзади ненавистный ему голос, как гром среди ясного неба.

Мордред замер. Его ноздри раздулись, глаза налились яростью.

— Эмрис! — прошипел он, обернувшись.

— Не трогай яйцо, Мордред, — повторил свое предупреждение Мерлин, выйдя из темноты на свет.

— Не думай, что сможешь помешать мне!

— Зачем оно тебе? — развел руками маг. — Ты не имеешь понятия, как обращаться с драконами, драконы не рабы чужих амбиций!

— Это не твое дело, — злобно процедил Мордред.

— Ошибаешься, это мое дело, если вы с Моргаузой задумали навредить Камелоту или кому-либо из моих друзей.

Мальчик-друид расхохотался.

— Ты жалкий, Эмрис. Защищаешь свой Камелот, а ведь тебя там никто не ждет. Ты был нужен только Моргане, но теперь она тебя бросила, не так ли?

Мерлин остановил его жестом руки.

— Не важно, ждут меня или нет, — сказал он твердо. — У меня есть долг.

— Долг? — презрительно скривился Мордред. — Какой долг? Помогать Утеру и его сыну истреблять нас?

Мерлин прикрыл на секунду глаза и выдохнул.

— Я знаю, за что ты таишь на меня обиду, Мордред. Я поступил бесчестно, когда позволил солдатам окружить тебя, и мне нет оправдания. Я хотел бы исправить эту ошибку, но что сделано, то сделано. Мне жаль видеть тебя таким озлобленным. Подумай о том, что ты делаешь со своей жизнью! Не слушай Моргаузу — она просто использует тебя, ей нужна твоя магия, а не ты сам.

Мордред слушал его удивленно, недоверчиво, будто бы колеблясь, но после слов о Моргаузе взвился и выхватил из-за пояса свой меч.

— Не смей так говорить о Моргаузе! — гневно прокричал он и бросился в атаку на Мерлина.

Мерлин успел похвалить себя за то, что взял меч в дорогу. Удар за ударом, удар за ударом на него сыпалась вся ярость юного друида, а он только отбивался. «Позволь мальчику умереть», — звучал в голове голос дракона. «Ты должен остановить Мордреда любой ценой», — вторил ему старый друид. «Мерлин, он ребенок! Одинокий, озлобленный, сбившийся с пути, но ребенок!» — перебил их возмущенный, плачущий голос Морганы.

Возможно, именно воспоминание о Моргане заставило Мерлина потерять концентрацию, и Мордред рубанул ему по предплечью. Воспользовавшись тем, что противник отвлекся, он метнулся к постаменту и схватил яйцо. В тот же миг где-то наверху раздался странный и пугающий грохот. Мордред не успел поднять глаз, как сверху упал большой камень и рассек ему голову. Башня стремительно рушилась. Мерлин рывком поднял и взвалил бесчувственного Мордреда себе на плечо, сунул яйцо дракона под мышку и бросился наутек сквозь лавину падающих камней и плотную завесу пыли.

* * *

Моргауза очнулась от чудовищного по силе грохота. Когда она осознала, что происходит, то чуть не сошла с ума: гробница Асканара обрушилась так, словно была сделана из песка. Исполинская груда камней и облако пыли — все, что осталось от нее за считанные мгновения. Жрица, шатаясь, поднялась на ноги и помчалась туда.

— Мордред! Мордред!!! — кричала она истошным голосом около развалин.

На ее зов никто не откликался. Выжить под таким завалом было просто невозможно, и вся магия Моргаузы не помогла бы ей в эту минуту горя и отчаяния.

— Его там нет, — вдруг уверенно прозвучало у нее за спиной.

Моргауза оглянулась и окинула Мерлина обезумевшим взглядом.

— Что… что ты сделал?! — задыхаясь, выдавила она из себя.

— Ничего, — спокойно ответил Мерлин. — Гробница была ловушкой, Мордред запустил ее, когда взял яйцо.

— Где он?!

— Он жив, но сильно ранен. Тебе стоит позаботиться о нем, Моргауза.

Он указал рукой в сторону леса, подсказывая ей путь. Там, возле зарослей лещины, неподвижно лежал на спине Мордред с окровавленной, наспех перевязанной головой. Моргауза подбежала к нему и, упав на колени, приподняла его с земли и прижала к груди.

— Богиня! Я не хотела, чтобы ты пострадал! — бормотала она в ужасе.

Мерлин встал напротив и с осуждением посмотрел на нее сверху вниз.

— Видишь, к чему приводят твои интриги, Моргауза? Он мог сегодня погибнуть, и его смерть была бы на твоей совести. Перестань использовать Мордреда и отравлять его душу своими идеями, оставь его в покое, пока не поздно.

— Да что ты знаешь! — огрызнулась Моргауза, гневно сверкнув глазами. — Это ты виноват! Я бы сделала все, как надо, если бы ты не вмешался!

— Неужели?

— Где яйцо дракона? — резко спросила жрица.

— Погибло, — невозмутимо ответил Мерлин.

— Не верю!

— Ты можешь верить или нет, но пока ты будешь выяснять правду, Мордред умрет.

Напоминание о том, что мальчик в опасности, заставило Моргаузу отступить и смириться. Ненадолго, дала она понять Мерлину взглядом, а затем исчезла вместе с Мордредом в закрутившемся вокруг них воздушном вихре.

Оставшись в одиночестве, Мерлин устало вздохнул. Его куртка и волосы перепачкались в пыли и каменной крошке, края дырки на предплечье пропитались кровью. Мерлин аккуратно отогнул их и осмотрел рану. Бывало и хуже. Он промыл порез в ближайшем ручье и наложил исцеляющее заклятие, после чего принялся за свое главное дело.

Яйцо дракона лежало под деревом, спрятанное в его вместительной дорожной сумке. Мерлин опустился на колени и достал его очень трепетно, бережно, как самую хрупкую и самую дорогую вещь в мире. Он и сам не понимал, откуда взялось это благоговение в его сердце, почему на глазах выступили слезы радости, но ему очень хотелось, чтобы дракончик внутри яйца был жив.

Уносить яйцо с собой было непредусмотрительно, тем более, сейчас, когда на него ведется охота. Мерлин принял тяжелое, но необходимое решение спрятать его в пещере, в горах неподалеку. Он отчего-то чувствовал этого дракона так, словно тот уже вылупился и стал ему близок, поэтому Мерлину было трудно расстаться с яйцом. Чародей отнес его в пещеру и завалил камнями вход, сказав напоследок с улыбкой:

— Я очень скоро вернусь. Обещаю.