Панк-Дозор (джен)

Примечания:

За продолжение прошу винить всё тех же лиц с их вопросами. Я честно не планировала, 13.3 — планировала, 15-бонус-2 — да, а это НЕТ.

— Так и что, — лениво осведомился Князев после того, как они разнесли съёмный домик, выясняя, чьи рога круче. — Как так вышло, что ты — Единорог, прям настоящий, а? Ты прости, Мишк, но мне твоего батю, да что там, даже брата в таком виде никогда не представить. Хотя мне теперь понятно, чего тот так ржал, когда узнал, кто я, и вербовку прекратил в Дозор.

— Фантастические панки и где они обитают, — хмыкнул Мишка. — Ржал, значит, вот как? Хотя… — он почесал в башке. — И я, ё-моё, представить не могу… Посмотрел бы, как он с таким, — потрогал рог свой. — Раскумаривал бы народ, ежели увидел бы — со смеху помер.

— Так он же Внекатегорий, кто увидит, кроме Великих-то? — искренне удивился Князев.

— А что, этого мало? Завулон со смеху помер бы, хотя… Может, и жаль, что так не вышло — проблем меньше было б, — задумчиво пробормотал Миха.

— Тёмно место пусто не бывает, — философски ответил Андрей. — Ну а всё-таки, как, а, Мишка?

— Да, — Горшок закусил губу. — К тебе ехал — парни за мифологию перетирали. Реник умничал, ветеринар наш хренов. Так вот, не то чтоб и не прав, ё-моё. У меня же просто совпали гены неудачно. Один дед — кентавр, вот не спрашивай только, что за извращенка бабуля была — там потомственная волшебница, как её угораздило, я вообще не понимаю. Никто не понимает.

— Ну, любовь зла, — хмыкнул Андрей, вспоминая слова своей бабули. — Моя вот почти козла полюбила.

— Думаешь, моя другая бабушка не полюбила? — Миха рыкнул. — Причём, возможно, одного и того же. Что думаешь, много, что ли, тут фавнов бегало, а? По лесам да долам, блин. Правда, и бабушка тоже не Иная и не человек…

— А кто? — что-то особо не удивился Князев.

— Алконост, — выдал Горшок. — Вот мама в кентавра не превратилось — там вроде только по мужской можно чудо-пони стать, а бате повезло. Он всего-то птиц у нас важный. Правда, — и тут Миха ухмыльнулся довольно так, — если бате повезло, и он самый обычный орёл в звероформе, а в человечьем виде у него только нос на клюв смахивает, то Лёху угораздило!

— Ну-ка, — Андрей тоже аж придвинулся. — Что, павлин, что ли?!

— Почти, — Миха заржал и теперь нельзя было не снабдить это действо словом «по-конски». — Райская птица — огромный такой, сам тёмного окраса, но хохолок и хвост — огненные. Хотя уж лучше бы меня так, понимаешь ли, угораздило… — он вновь потрогал лоб.

— А когда он у тебя вырос? Ну не родила же мама… С таким тараном, — негромко спросил Андрей, отчаянно стараясь не ржать.

— В пубертат, — дёрнул плечом Миха. — У тебя тоже?

— Ага, — качнул головой Князев, — а тебя тоже на ингредиенты разобрать пытались?

— На нужды света? Конечно. А ты мне свои рога в наркоту подкрошивал? Андро, лучше по-доброму признавайся…

— А то забодаешь? — нет, всё-таки Князев не мог сегодня сдержаться. — Прости, — выставил вперёд руки. — Да, я.

— Ладно, хоть рог, а не что похуже… — пробормотал Горшок, несколько успокаиваясь. — А то читал я тут книжку — там пишут на серьёзных щах о целебных свойствах какашек единорога, прикинь!

— Ну, ты же не пробовал… — ответом ему послужило яростное лягание… По счастью, не копытом.

* * *

— Ма, а кто я вообще такая? — Алиса крутилась перед зеркалом, с совершенно диким видом. Всё бы ничего, девочка как девочка — высокая, но мало ли акселератов в мире, видная. Из обыденной картины выбивался хвостище. Кошачий.

— Сложный вопрос, детка, — Агата прикусила губу. Они её пубертата с Андреем ждали, признаться, со страхом — у обоих в крови понамешано. Всякого… Но результат их смешения совсем уж не мог оставить равнодушным. Ладно, уши — тут они дружно надеялись, что те совершенно по-человечески у Князева такие. Ага, уже поколений пять как не вымываются кровью. Обычные уши…

Та самая бабушка, что с Фавном на сопелке играла, прищурившись, утверждала, что неспроста их друг к другу притянуло… Что явнее всего в Агате Сирин проявилась, но что-то ещё виднеется, торчит… А, как известно, и Сирин, и Фавны — те ещё любители истории рассказывать. Только вот Фавн — иноземный гость, а ведь здесь и местный сказитель имеется. К слову, любимец этой самой птички непростой. Баюн — волшебный кот. И вот теперь у Лиски хвост торчит, словно нить тех генов, что причудливо переплелись, ранее подавляемых, а теперь встретившихся, похоже, с обеих сторон.

— Бежать в лес и по цепи кругом ходить не тянет? — заботливо поинтересовался Князев, которого, вообще-то, не спрашивали. Агата гарпией шикнула на него и развернулась к дочери:

— Папа имел в виду — уши у тебя не прорезаются?

— Тебе этих мало?! — зашипела кошкой рассерженной девочка, вытягивая те в разные стороны. — Давайте, признавайтесь, у кого в роду Чебурашка был!

— Скажи спасибо, не крокодил Гена, — нет, инстинкт самосохранения у начинавшего козлить Андрея притуплялся. Агата метнула в него, по счастью, не молнию, а подушку.

— Ладно вам! Диана не жалуется, я тоже как-то живу… Распушили тут перья да когти выпустили, — пожал плечами Андрей.

— Я тебя сейчас выпущу эти когти прямо в мягкое место, — угрожающе низко пообещала Нигровская.

— Да что Дианке-то жаловаться?! Она в маму свою пошла! Жабры — это даже удобно! И в воде как рыба себя ощущает… Даже хвост не отрастает и плавники, а жабры… Их и не видно! А тебе, пап, рога даже идут! — топнула ногой, а хвост взметнулся трубой следом.

— Хочешь сказать, я чёрт?! — картинно ужаснулся Князев. — Тебе тоже хвостик очень идёт, ну чего ты так заводишься… Вон какой пушистый. Котиков любят все. Ну, скажи же, — игриво боднул жену.

— А чего же ты тогда своего хвоста стесняешься?! — хмыкнула Нигровская. — Почему гордо не расправишь и по дому не дефилируешь? М-м, Князев?

— Так у меня куцый, кого там… — попытался выкрутиться Андрей. — А вот у тебя, Лиска, шикарный…

— Да как я его от людей-то спрячу? Даже от иллюзии что толку-то?! Если я им задеваю всё?!

— Научишься… Делов-то… Вон, дядю Мишу вызовем. Пусть мастер-класс показывает. У него вообще во лбу сияет… Далеко не звезда!

— А Сашке повезло! — опять завелась Алиса. — У неё ни рогов, ни копыт, ни перьев, ни хвоста. Только тяга к болотине всякой, но это фигня! — и она шмыгнула носом.

— Зато какой подарочек генетический потом кому-то достанется, — Агата хмыкнула. — У батеньки целый коктейль, а маменька под дриаду маскировалась, а оказалась — Кикимора…

— Так они же тоже нимфы, и тоже дриады, подвид такой, — пожал плечами Андрей. — А то, что, когда познакомились, там топь рядом была — мы как-то и не заметили…

— На клюкве, поди, паслись, скотиночки, бесшерстные почти?! — Нигровская упёрла руки в боки.

— Не помню, мы там упившись в соплю были, — заметив предупреждающий взгляд жены, Андрей, развернувшись к дочери, поправился, — ничего такого. Чайный гриб перепрел, всего-то!

— На мухоморе?!

— Ой, с тобой мы тоже на рогах третий раз познакомились… Едва обшивку купе не прошили. Запомни, дочь, если копаться в родословных будешь — вообще можно одному с тоски где-нибудь в лесу пропасть!

— Играя на сопелке?! — хмуро осведомилась Алиса, улыбнувшись во весь свой весьма зубастый и большой рот. Только козлячья выдержка позволила Андрею не отпрянуть.

— В твоём случае лучше использовать тактику брода по цепи кругом! Истории рассказывать умеешь! — быстро-быстро ответил Князев и поспешил ретироваться на точку, пока дамы его не задрали — одна когтями и клювом, другая зубками… Острыми.