Пропащий ребёнок (джен)

Он открыл глаза и оглянулся. Изумрудный полог струился, змеёй скользя по воздуху. Регулус отодвинул его, не видя собственных рук. Нет, он точно не лишился их: он чувствовал мягкость ткани, ощущал на своих пальцах шершавость зелёного покрывала, вышитого серебром. Но почему-то взгляд всё время скользил мимо рук, переходя то на прикроватную тумбочку, то на мягкий ворсистый ковёр белого цвета под ногами, то на соседнюю кровать, укрытую точно таким же пологом. Солнце пробивалось в окно приглушённым облаками светом, но Регулус всё равно жмурился. Он повернулся лицом к окну, ступил вперёд, взобрался на подоконник и обнаружил, что стекло отсутствовало. Перед ним открывались широкие горные просторы, неподалёку виднелось Чёрное озеро с бурлящими в нём подводными жителями, высокие верхушки деревьев Запретного леса слабо покачивались. Блэк запоздало вспомнил, что живёт, вроде бы, в подземельях, но резкий порыв ветра вдруг выбил из него все мысли, подхватил на невидимые воздушные руки и понёс прочь.

Регулус летел. Без метлы, без каких-либо чар. Просто летел, отдаваясь этому невероятному ощущению, и почему-то не чувствовал страха, глядя на маленькую хижину лесничего, занесённую снегом, на Чёрное озеро, теперь не казавшееся ему таким огромным, на горные вершины. Не чувствовал он и холода, хотя, вроде бы, не надевал тёплой одежды. Регулус вдруг подумал: а как же выглядит Хогвартс со всеми его башнями, бесчисленными окошками и мощными каменными стенами, внушающими благоговение, когда ты смотришь на них снизу? Он обернулся, но увидел позади лишь белую мглу. Но не чувствовалось ни сожаления, ни хотя бы крошечного остатка интереса. Хогвартс вдруг стал снова обыденной вещью, в конце концов, Регулус увидел бы его, возвращаясь обратно. Но сейчас поворачивать точно не хотелось.

Блэк летел под облаками, но тут в голове загорелась мысль, которую тот тут же не преминул исполнить. Он взлетел выше, двигаясь теперь со скоростью молниеносных лучей заклинаний; облака больше не казались пушистой ватой: они расступались перед ним, растворялись и теперь напоминали туман. Регулус продолжил свой пусть дальше, теперь уже не поднимаясь и не опускаясь. Солнце играло лучами, розовыми переливами отдавали облака; впервые, наверное, за несколько лет Регулус чувствовал себя счастливым, переполненным чувством удовлетворения и спокойствия. Никто ничего от него не требовал, никто не гнался, не останавливал, не смотрел искоса. Здесь, в этом умиротворяющем, странном и прекрасном мире, он был совершенно один. И чувство одиночества даже не думало посещать его голову.

Регулусу захотелось коснуться облака. Он мечтал об этом с детства, маленьким мальчиком смотря на белых воздушных лошадей, собак и огромные небесные замки, такие близкие и одновременно недосягаемые.

Он протянул руку в бок, но вдруг осознал, что не имеет рук в привычном понимании этого слова. Они были такими же воздушными, облачной массой сверкающих искр. Маленьких звёзд, размером с игольное ушко.

Регулус вдруг осознал, что светится и сам тоже. Он не чувствовал холода, потому что его тело горело, не чувствовал страха, потому что искры, из которых он состоял, не способны бояться.

Регулус посмотрел вниз и увидел розово-белые облака, посмотрел вверх и тут же отвёл взгляд от слепляющего солнца. И тут сбоку он заметил её. Она — а это без сомнений была девушка — летела также быстро, как и он, и состояла из тех же искр. Регулус мог разглядеть за ними очертания её нагого тела, мягкие линии, за которыми невозможно уследить. Волосы её тоже были неопределённой длинны: искры исходили от них, мешая обзору.

Девушка, казалось, тоже заметила его, повернула голову и устремила в сторону Регулуса взгляд серых глаз. В них застыло удивление, узнавание и ещё одна непонятная эмоция, которую невозможно было расшифровать. Регулус остановился, застыл в воздухе и наблюдал за ней, плывущей с грацией балерины, разрывая туманные облака. Она приближалась медленно, но вдруг замерла, будто впереди стояла незримая стена. Волосы девушки развевались, теряя искры, подгоняемые ветром и растворяющиеся в нём же. Тонкие черты лица расплывались, но Блэк безрезультатно пытался всмотреться в них, словно в этом заключался весь смысл его жизни. Что же забыла она здесь, в его мире природы, облаков и солнца?

Регулус протянул вперёд руки, хотя таковыми их назвать было сложно. Девушка повторила его жест зеркально и улыбнулась. Такой светлой улыбки Блэк не видел никогда: она словно бы затмевала даже звёздные искры её тела. Регулус почувствовал острую необходимость в прикосновении к ней, хотелось узнать, обжигает ли она или холодит. Девушка сделала шаг вперёд, на цыпочках ступая по воздуху, как по прозрачному полу. Регулус повторил за ней, та — снова, он следом. Шаг за шагом, приближаясь друг другу, он ощущал, как жар его касается её холода. Их руки, преодолев считанные дюймы, сомкнулись, а губы Регулуса сами собой растянулись в такой же ослепительной улыбке. Девушка склонила голову чуть набок и подалась вперёд одновременно с Блэком. Их тела соприкоснулись, и яркий свет ударил в глаза.

Регулус Блэк проснулся в своей кровати, подсвеченный Люмосом Луксинии Мидлфорда, выглядящего крайне бледным даже по аристократическим мерками.

Вообще Луксиния просыпался по ночам довольно часто, в основном от жажды или чувства дискомфорта. Во сне у него словно бы обострялись все чувства разом. Когда об этом узнал Регулус, он со смешком назвал его принцессой на горошине. Почему принцессой и почему именно на горошине, Мидлфорд не знал.

Вот и в эту ночь Луксиния Мидлфорд раскрыл широко глаза и, запутавшись в одеялах, свалился с кровати. Дышал он тяжело и через силу, потому что чувство удушения всё не отпускало, накатывая волнами. Луксиния наколдовал себе воздушный пузырь на голову, фильтрующий воздух, но удушение не проходило. «Магия, значит», — подумал он, поднимаясь и держа до побелевших костяшек пальцев палочку в руке. Его немного трясло, но не от холода или страха, и мысль в его голове, касательно причины дрожи, всё больше обрастала деталями. Полог соседа по комнате трепыхался, и Луксиния рывком отдёрнул его. Блэк лежал так, как лежать могут лишь мертвецы. Не двигался совершенно, но — Мидлфорд позволил себе выдохнуть — дышал. Магия, вне всякого сомнения, шла от Блэка, напоминая бесконтрольные всплески у семилетних волшебников. Это было настолько странно, что Луксиния даже растерялся, не зная, что ему делать в этой ситуации. Первой мыслью было попытаться своими силами разбудить его, но такой вариант Мидлфорд тут же откинул: мало ли, что может случиться, а ведь обвинят во всём его. Позвать кого-нибудь из учителей? Но что может случиться в его отсутствие? Так или иначе, подумал Луксиния, медлить нельзя.

Рука Регулуса дрогнула. Тут Мидлфорд, откинув посторонние мысли, решил поступить так, как сделал бы любой мальчик, увидев странное состояние своего соседа — схватил его за плечо, перед этим наколдовав Люмос, и начал трясти. В любом случае все неприятные последствия он сошлёт на свою панику. Слово «любой» в этой ситуации будет его главным аргументом.

Регулус открыл глаза, в которых заблестел свет Люмоса, и тут же радужка приняла свой обычный тёмный цвет. Луксиния отпрянул, его лёгкие словно выпустила из своей железной хватки незримая огромная рука. Он задышал быстро-быстро, в голове появилась мысль о том, что жизнь, на самом деле, не такая плохая штука, как многим кажется.

— Ты… — начал он, не зная, как начать. Голос вышел на удивление хриплым. — Ты сейчас лежал, не двигался, но каким-то образом душил меня своей магией.

Вышло несколько обидчивым тоном, но Мидлфорд решил, что и такой подойдёт.

— Я? Ох, чёрт, — Регулус сел в кровати, схватил себя за голову, взглянул на отросшие пряди, доходившие ему теперь до груди, и посмотрел на них с какой-то странной ненавистью. — Видимо, последствия болезни. Матушка говорила, что у меня бушевала магия. Спасибо, что разбудил.

— Тебе что-то снилось? — в Луксинии проснулся небывалый интерес.

— Да, кое-что… немного странное и… чёрт, — он снова прижал пальцы к вискам, начав их массировать. — Я вылетел из окна нашей спальни, будто она находится в башне Рэйвенкло, а потом… летал. Хотя нет, ничего необычного здесь, вроде как, и не было. Пожалуй, стоит пожелать спокойной ночи?

Луксиния посмотрел на него подозрительно и кивнул. Первым уроком завтра будет зельеварение с Гриффиндором, а следовательно, и куча взорванных котлов и подпорченного настроения. Выспаться стоило определённо.

* * *

Сириус ещё никогда не попадал в такое затруднительное положение. Он уже несколько минут вертел в руках письмо Галатеи Боунс, его однокурсницы с Рэйвенкло, которая смело призналась в своём желании сходить с «очаровательнейшим из Блэков» в Хогсмид в этот день. И ладно бы это была какая-нибудь третьекурсница с Хаффлпаффа, так нет же! За Галатеей ухлёстывала чуть ли не половина Хогварста! И умная (а по-другому бы в Рэйвенкло её бы и не пустили), и красивая, и характер у неё имеется, только вот… Сириусу оставалось совсем немного, чтобы уломать несравненную Марлин МакКиннон на свиданку в кафе мадам Паддифут. Стоит ли отказывать Галатее или бросить все планы на счёт Марлин? Дилемма, решить которую Сириусу предстояло всего за несколько часов.

Питер, сидящий слева от Сириуса, вдруг вспомнил, что не взял с собой учебник по Трансфигурации. Он, горько посмотрев на недоеденный завтрак, схватил свои вещи и помчался в гриффиндорскую башню. Как только он покинул Большой зал, рядом с Сириусом кто-то плюхнулся. Тот разогнал мысли о сложности бытия и повернул голову. На месте Питера сидел Регулус. Одно то, что слизеринец сел за стол Гриффиндора, выходило за рамки обыденности.

— Ты чего здесь? — обратился Сириус к брату.

— Разве я не могу поговорить с родным братом? — спросил тот несколько весёлым тоном, но Сириус разглядел за его весельем напряжённость и некую растерянность.

— Что случилось, Регулус? — спросил он уже тише, стараясь заглушить просыпающееся беспокойство.

— Я… — Регулус оглянулся, равнодушно скользнув по столу Слизерина. Сириус посмотрел туда же и заметил ленивый взгляд длинноволосого парня, Мидлфорда, если Блэка не подводила память. — Я… — снова начал Регулус, но теперь в его голосе не звучало ни веселья, ни равнодушия. Сердце Сириуса глухо упало куда-то вниз. Что-то определённо случилось. И об этом не следует знать никому, кроме него.

— Пойдём, — он схватил Регулуса за руку, и потащил к выходу. — Скажите кошке, что я опоздаю, — кинул он Джеймсу с Ремусом, сидящим рядом. Те понимающе кивнули, но в глазах Поттера ясно проскользнуло: «Потом ты мне всё расскажешь».

Хоть Сириус и не попал на Слизерин, их порядки были ему известны. На этом факультете невозможно дружить, потому что каждый стремился узнать друг о друге как можно больше, чтобы потом использовать полученную информацию в своих целях. На Слизерине можно заключать взаимовыгодные союзы, брать под крыло более слабых, чтобы те становились твоими крысами или более сильных, чтобы они выполняли роль охраны. Сириус прекрасно понимал, что его брат не может показывать истинные эмоции даже перед тем, с кем имеет видимость дружбы. Не по-слизерински это.

Они пришли в какой-то пустующий коридор в западном крыле замка. Быстро поставив заглушающие чары, Сириус обернулся к брату, привалившемуся к стене, и сложил руки на груди, ожидая объяснений. Регулус выглядел бледным и в крайней степени нервным.

— Этой ночью меня разбудил Мидлфорд и сказал, что его чуть не задушила моя магия, — начал он. — Она как-то внезапно вышла из-под контроля, как тогда, во время моей… болезни.

— И что нам теперь делать? — со смесью обеспокоенности и растерянности спросил Сириус.

— Не знаю, но… чёрт возьми, Сириус, ты же понимаешь, что я что-то недоговариваю, ведь так? — неожиданно спросил Регулус, на что тот мог лишь кивнуть. — Знал бы ты, как я хотел бы всё рассказать, потому что… понимаешь, у меня же раньше не было брата, а сейчас я понимаю, что всё это время рядом был ты, и, ну, мне бы хотелось больше проводить с тобой время, общаться, как это происходит во всех нормальных семьях. Но как только я это понял, появились ещё мысли, о которых я не могу тебе рассказать, потому что… — он замолчал, глубоко вздохнул и продолжил: — И мыслей этих очень много, от них мне неуютно, страшно и иногда противно. Моё настроение постоянно скачет, мне сложно сосредоточиться на чём-то одном, потому что у меня слишком много планов и… Чёрт, чёрт, чёрт! Раньше я справлялся с этим, всё было хорошо, но тут я начал вспоминать многие вещи, которых не должен был помнить! Сириус, я просто не знаю, как мне поступить…

Он замолчал, потому что Сириус резко подался вперёд и обнял его, сжимая также крепко, как тогда, на чердаке. Но сейчас Регулус не отстранился, не пытался отшутиться, а дал волю чувствам. Впервые за несколько лет Регулус Блэк рыдал в объятиях, уткнувшись в плечо, сжав рубашку на спине Сириуса. Его трясло, и Сириус прижимал его к себе сильнее, словно таким образом мог избавить брата от всех его мучений.

— Что бы ни случилось, — прошептал он, — ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку. Даже… даже если ты вдруг попадёшь под чьё-то влияние, даже если мы окажемся по разные стороны баррикад, я подниму палочку только для того, чтобы защитить тебя.

Регулус замер. Он знал, что за смысл несли его слова. Внутри разлилось приятное тепло. И пусть Сириус не был мастером в утешениях, на Регулуса всего несколько фраз подействовали лучше любой успокаивающей настойки.

— Никаких разных сторон не будет, Сириус, — произнёс он, всё ещё утыкаясь в плечо. — Никто не сможет повлиять на меня, обещаю. Спасибо, что выслушал и не задавал лишних вопросов, теперь я знаю, что нужно делать. Просто поверь в меня, — он отстранился и взглянул в его глаза. — Всё, что бы я не делал, будет только ради нас, ради твоего и моего счастливого будущего, ради будущего наших близких.

Он окончательно отстранился, Сириус тоже отошёл. Повисла неловкая тишина, никто не знал, что сказать сейчас.

— А… Сириус… ты бы не мог… — подал голос Регулус.

— Что?

— Ты бы не мог помочь мне найти человека, с кем бы я пошёл сегодня в Хогсмид… — Регулус неловко переступил с ноги на ногу и выглядел до невозможности мило. — Ну, девушку там, ты же понимаешь, о чём я?

— Да, я тебя прекрасно понял, — Сириус усмехнулся: в его голове родился поистине гениальный план.

__________

И снова всем доброго времени суток! В этой главе я не делала отсылок, однако добавила кучу всего, что можно будет полностью понять только при прочтении следующих (ещё не существующих)) глав. Надеюсь, вам было интересно следить за всем, что там… происходило.