A Necessary End (гет)

1995 год, 22 июля

Англия, Лондон, Штаб-квартира Ордена

 

Римус вернулся в гостиную, держа в руках большую чашку чая. В комнате сидели Сириус и недавно прибывший сюда Билл Уизли. Он, как и вся его семья, был на стороне Гарри и Ордена и поэтому перевелся из египетского отделения банка «Гринготтс» в лондонское, чтобы принимать активное участие в заданиях. Хотя Римус с Сириусом уже догадались, что далеко не из-за одного Ордена Билл вернулся в родную Британию, — тот постоянно упоминал некую Флер Делакур, представлявшую на Турнире Трех Волшебников академию Шармбатон, а теперь девушка переехала в Лондон и работает тоже в «Гринготтсе». Римус сел напротив них на второй диван.

— Молли просила передать, через полчаса будет ужин.

— Мой желудок все никак не нарадуется маминой еде, — довольно сообщил Билл и отпил из стакана огневиски.

— В Египте плохо кормят? — Сириус хохотнул.

Римус вновь посмотрел на сидящих перед ним и понял, что Билл вырос в рыжую копию молодого Сириуса: длинные волосы, рокерский прикид, состоящий из драных черных джинс, футболки с названием какой-то популярной группы и джинсовой безрукавки. Серьга в левом ухе и кулон в виде клыка только дополняли образ, от которого его мать, Молли, была не в восторге.

— Как бы там не кормили, маму им не переплюнуть.

— Ты только жене это своей будущей не скажи, — заметил Люпин.

— Ну, я же не идиот, — с улыбкой проговорил Билл.

— Все так думают, а потом ляпают, — ответил Сириус, посмотрев с ностальгией на Римуса.

Такую ошибку однажды совершил Джеймс на каком-то празднике, и Лили зарядила ему в лоб куском курицы. «Вот ты дурак, Сохатый!» — прокомментировал тогда ему вслед заржавший Сириус, когда Поттер побежал на второй этаж мириться. Лили потом долго припоминала ему в шутку эту историю, особенно, когда тот начинал не есть, а ковыряться в еде.

 

К самому началу ужина в доме появилась Тонкс, и Молли сразу же усадила ее рядом с Биллом, как бы невзначай отодвинув ей стул. Тонкс кинула грустный и усталый взгляд на Римуса, улыбнувшись ему всего на секунду.

«Нет, пересаживаться к ней на соседний стул будет слишком… навязчиво, а она, может, даже не мне улыбнулась. Вон, рядом сидит Сириус, с которым она помирилась», — Люпин вздохнул и отправил порцию вареной фасоли с соусом себе в рот.

Молли, похоже, решила заняться личной жизнью своего старшего сына и то и дело просила Билла поухаживать за Тонкс: то миску с салатом передать, то второе с гарниром, то сок долить. Римуса начало это бесить, но он только посильнее сжал в руках вилку с ножом и уставился себе в тарелку. Он не понимал, почему вдруг так сильно начал ревновать Тонкс к Биллу, ведь еще совсем недавно стало ясно, что Уизли влюблен по уши в другую. Возможно, потому, что он не знал, кто небезразличен самой Тонкс. Скорее всего, у нее вообще есть парень.

— Если ты так и дальше будешь пялиться на мою племянницу, то прожжешь в ней дыру, — шепнул ему на ухо Сириус и довольно ухмыльнулся.

— Ты решил примерить на себя амплуа заботливого дядюшки? Окстись, от тебя алкоголем за милю тянет круглые сутки.

— Я совмещаю приятное с полезным и правильным, — Сириус поднял указательный палец, сделав важную мину на лице.

Римус усмехнулся, покачав головой, и вновь посмотрел на Тонкс. Перед глазами вновь встал тот вечер после полнолуния, когда она пришла к нему справиться о самочувствии. Он давно за столько лет превращений и боли не чувствовал себя на следующий день так умиротворенно, когда она появилась, а особенно села рядом. Он, как мальчишка, обрадовался возможности согреть ее руки. Та благодарность и нежность, что вспыхнули в нем по отношению к ней, просто накрыли его с головой. И даже сейчас, когда прошло больше недели с того вечера, он все еще чувствует ее руку в своих волосах или на плече.

— Римус, ты идешь? — Блэк толкнул его в плечо. — Мы наверх.

Из столовой уже все ушли, и Римус кивнул, последовав за другом. Они снова вернулись в гостиную. Римус с грустью плюхнулся туда же на диван и прилевитировал себе стакан с огневиски. Алкоголь привычно обжег горло, и Римус, откинув голову на верх спинки, посмотрел в потрескавшийся потолок. Блэк громко прочистил горло, но Римус не хотел реагировать, и друг отстал. Билл начал расспрашивать Сириуса про дом и наложенные на нем чары. Со стороны лестницы послышался какой-то шум, потом звон разбитой посуды, а после — тихая ругань и проклятия. Дверь в гостиную открылась, и зашла недовольная Тонкс.

— Что, опять об собственную ногу споткнулась?

— Уизли, не беси меня сейчас, — шикнула она в сторону Билла с еле заметной улыбкой на лице и запрыгнула на диван к Римусу, прислонившись к его плечу спиной. Блэк кивком спросил ее, будет ли она распиваемый всеми огневиски, и Тонкс протянула руку навстречу стакану. Люпин поймал на себе хитрую ухмылку Сириуса, но прикрыл глаза.

Пошло вялое обсуждение дел Ордена, но для Римуса голоса остальных присутствующих сливались в один сплошной далекий шум то ли из-за алкоголя и потому, что он практически ничего так и не поел за ужином, погрузившись в недавние воспоминания, то ли из-за общей усталости. Через несколько минут Тонкс заерзала, пытаясь устроиться поудобнее, и в итоге его левая ладонь оказалась зажата между обивкой дивана и ее бедром. Хотелось думать, что она это сделала специально. Он вновь сделал большой глоток виски, допив уже вторую порцию, и как бы невзначай повернул в ее сторону голову, стараясь как можно незаметнее вдохнуть аромат. Чертовски обезоруживающий набор: алкоголь, запах Тонкс и ее теплое и мягкое, но при этом упругое бедро, — Римус был готов умереть прямо здесь и сейчас.

— Эй, Луни, ты с нами вообще? — Сириус толкнул его ногой в колено.

— А? — Римус вздрогнул. Сколько он так просидел? — Меня что-то развезло.

— Ну, конечно, — Сириус и Билл тихо засмеялись. — Вы с Тонкс похожи.

— Что?

— Она уснула, Рем.

Он посмотрел на нее: Тонкс, прижавшись щекой к его плечу, еле слышно сопела, ее волосы стали на пару тонов темнее.

— Мне кажется, мы здесь лишние, — Уизли излишне громко шепнул Блэку на ухо.

— Да, пойдем отсюда. Ты же видел Клювокрыла, которого ребята спасли и отдали мне, чтобы я на нем сбежал? — с гордыми нотками спросил Сириус и, получив отрицательный ответ, обратился уже к Люпину. — Если ты сейчас встанешь и уйдешь к себе — будешь самым настоящим идиотом, и я тебя уважать перестану.

— Но…

— Мерлин, Лунатик, останься с девчонкой.

— Ты ей нравишься куда больше, чем я, — добавил Билл с искренней улыбкой. — К огромному сожалению моей матери и моему счастью.

Они ушли, продолжив обсуждение, которое Римус благополучно пропустил мимо ушей. Тонкс крепко спала, и Люпин стал судорожно думать, как улечься так, чтобы на утро не умирать от боли в затекшей спине, и при этом не разбудить Тонкс. Но было похоже, что ему предстояло выбирать между болью и очередной одинокой ночью. Недолго думая, он прикрыл глаза, прижавшись щекой ей к затылку и вдыхая аромат. Тонкс снова заворочалась, обняла его руку и поджала под себя ноги. Перед тем как провалиться в сон, он положил ей свободную руку на талию, решив, что хуже от этого никому не будет.

 

Утро наступило неожиданно: сначала мокрый собачий нос ткнулся ему в ухо, а потом и шершавый язык нарушили личное пространство Римуса.

— Уйди! — он махнул в сторону собаки рукой.

Громкий радостный лай, и рядом вздрогнула Тонкс. Римус замер. Он не знал, как она отреагирует на то, что проснулась в его объятиях. Обычно реакции других дам были далеко не самые позитивные. Она же, сонно сощурившись, приподнялась, посмотрела сначала на Сириуса в анимагической форме, потом на часы и, вздохнув, легла обратно Римусу на затекшее плечо.

— Верни руку, Люпин, мне холодно, — пробормотала она недовольно, сильнее прижимаясь.

«Она что, и правда так сильно мерзнет?»

Римус положил обратно руку ей на талию в том месте, где футболка задралась. Сириус, зацокав когтями по паркету, выскочил из гостиной. Люпин был уверен, что друг разбудил их специально. Тонкс продремала так еще минут пятнадцать, прежде чем она вдруг резко подскочила на месте, заехав ему случайно по ребрам, и лихорадочно стала разглаживать на себе одежду:

— Черт, мне надо на работе быть через… — она взглянула вновь на часы, — меньше пяти минут осталось! Черт-черт.

Она уперлась руками ему в колени, так же внезапно перестав переживать по поводу опоздания, и улыбнулась:

— Спасибо, Римус.

— За что? — он приподнялся, опершись на локти позади себя.

— Ну, за уют. Ты уютный и теплый, — ее волосы слегка завились в кончиках, а и без того раскрасневшиеся после сна щеки еще сильнее заалели.

— Я просто пытаюсь быть… — его голос резко охрип.

— Милым? — она перебила его. — У тебя получается.

Она резко подалась вперед, поцеловала его в щеку и, соскочив в миг с дивана, унеслась на работу. Римус смотрел на уже закрытую дверь, будучи совершенно озадаченным. И не мог никак убрать дурацкую улыбку с лица, как ни пытался.

 

Вскоре Римус спустился в пустую столовую. На столе стояло блюдо с горой маленьких панкейков, а рядом клубничный джем в банке. Он насыпал себе в чашку кофе и прилевитировал чайник с кипятком. Наблюдая за тем, как молотое зерно кружило в водовороте, стало паршиво от налетевших мыслей: что, если он привяжется к Тонкс? Или, что еще хуже, она к нему? Хотя, похоже, он к ней уже привязался, стоило ей принять его ликантропию и при этом все еще считать за человека. Он откусил панкейк, обмакнув его в клубничный джем, и запил кофе. Захотелось шоколада. Он помогает восстановить силы, поднять настроение и вообще он вкусный. Так же вкусно пахли и волосы Тонкс вчера, хоть это и был не шоколад. Нет, все-таки поздно он подумал о том, что эта цветная катастрофа может занять место в его сердце, — она уже там.

— Что, ей все-таки не понравилась ночь, проведенная с тобой? — вошедший Блэк присел на край стола рядом с Люпином, покручивая в руке палочку.

— С чего ты взял?

— Она выбежала как ужаленная из комнаты, — Сириус с сожалением посмотрел на него.

— А, нет, она опаздывала на работу.

— Тогда почему ты такой поникший, будто тебя опять отвергли?

— Потому что лучше бы она меня отвергла.

— Тебя не поймешь: то ты страдаешь, что одинок и тебя никто не любит, теперь — что ты кому-то стал небезразличен.

— С чего ты взял, что я небезразличен ей? Мы с ней не переспали, даже не целовались.

«А жаль», — добавил он про себя. Внутри все свело от этих мыслей.

Сириус тяжело вздохнул с улыбкой.

— Глупый Люпин, глупый Люпин… — он принялся дразнить Римуса на манер Пивза. Римус толкнул его локтем в бедро, и Сириус, тихо засмеявшись, умолк.

— Я не могу иногда за ней угнаться, не могу ее понять.

— Тебе она поэтому нравится?

— Не знаю, — Римус пожал плечами. — Она необычная.

— О…

— Что?

— Я это уже где-то когда-то слышал.

— Финал будет все равно другим, забудь, — он отмахнулся.

— Что, надеешься жить вечно?

— Я…

— Я знаю, о чем ты, — прервал его Блэк, мгновенно став серьезным. — Тебе стоит иногда давать людям самим решать, как относиться к тебе, прежде чем ты сбежишь.

— Зачем? Процент того, что я кому-то буду нужен, ничтожно мал.

— Мы когда-то тоже считали, что процент того, что Цветочек в итоге оттает к Сохатому, был слишком мал.

— Это другое.

— Да ну? И что же там было другого? Он же ее, ну, ты помнишь, так однажды достал со своими подкатами, что она врезала ему пару раз «Тысячью магическими растениями и грибами». У вас и в помине не такие отношения. Она к тебе изначально хорошо отнеслась.

— Но я оборотень.

Сириус устало цокнул языком и закатил глаза.

— А она метаморфомаг. Тебя это почему-то не смутило. А ее не смутили твои клыки и серая шерсть.

— Она просто еще ничего не видела.

— Это не важно. Она знает самое главное.

— Еще совсем недавно ты ее и знать не хотел, а теперь говоришь чуть ли не от ее имени. Что изменилось?

— Иногда первое впечатление бывает обманчивым, Римус. Мы не с того и не так начали.

 

 

2 августа

 

После внезапного известия о нападении на Гарри и его двоюродного брата пришлось быстро придумывать план о перемещении Поттера в более безопасное место — сюда, на площадь Гриммо. С командой сопровождения вопрос быстро решился, а вот проблема, как отослать куда-нибудь из дома целое семейство Дурслей, — оставалась нерешенной.

Но, к счастью, Тонкс неожиданно пришла в голову очередная безумная идея: сообщить семье письмом, что они попали в финал Всеанглийского конкурса лучших содержателей пригородных лужаек. Артур от такой блестящей идеи чуть ли не подпрыгнул, хлопнув в ладоши, но успокоился, поймав строгий взгляд жены.

— И как тебе это в голову только пришло!.. Я магглов столько лет изучаю, а все равно бы и в жизни не додумался, — еле сдерживая улыбку, пролепетал старший Уизли.

— Ну, меня до Хогвартса не ограничивали в общении с маггловскими детьми. Да и родственники-магглы у меня тоже есть. Вот и вспомнился один случай…

— Значит, решили: со мной летят Тонкс, Кингсли, Люпин, Дедалус, — тот уронил свой цилиндр, услышав от Грюма свое имя, — а также Дож, Вэнс и Джонс. Артур, ты подаешь нам сигнал, что можно лететь. Тонкс, раз уж это была твоя идея с лужайками, то на тебе и составление письма с его отправкой. Сделай так, чтобы мы смогли парня забрать шестого числа вечером. Напоминаю, что забирать Гарри будем на метлах, так что подготовьтесь. Остальные, кроме тебя, Молли, — мне нужно, чтобы кто-то проследил за Сириусом, — последний недовольно скривил лицо и закатил глаза, — будут второй группой сопровождения на случай, если что-то пойдет не так, или, что еще хуже, первая группа погибнет. Помните: Поттера нужно доставить сюда, чего бы это не стоило. И да, в этот же вечер часов в десять будет общий сбор, будет Дамблдор, так что предупредите остальных, — Аластор быстро оглядел всех своим искусственным глазом, волшебники закивали в подтверждение и разошлись.

 

Операция прошла успешно и гладко. На пороге Молли встретила Гарри и сразу же запричитала о том, как он исхудал и оголодал.

— Кстати, Дамблдор пришел раньше. Ждет вас всех в столовой, — миссис Уизли кивнула в сторону приоткрытой двери. — Я присоединюсь сейчас, только сначала покажу Гарри, где его комната.

Молли увела Поттера за собой наверх, поторапливая его, так как тот то и дело тормозил и осматривал дом. Люпин проводил их взглядом, понимая, что видит в очередной раз Джеймса. Отогнав от себя нахлынувшие грустные мысли, он зашел в переполненную столовую. Сидячих мест уже не было, кроме стула рядом с Артуром, но все знали, что он придерживает его для жены. Римус протиснулся к окну, присел на подоконник, облокотившись виском об угол стены, и закрыл глаза. Приближающееся полнолуние отдавалось в мышцах и костях нарастающей с каждым днем ломкой, а ощущения в голове под вечер больше напоминали огромный улей. Похоже, что августовское полнолуние будет особенно болезненным.

— Ты в порядке? — прозвучавший над самым ухом голос Сириуса вновь вернул его в шумную действительность.

— Да. Все нормально. Задремал просто, — со слабой улыбкой откликнулся Люпин, потирая глаза. — Я ничего не пропустил?

— Нет, ждем Молли. Дамблдор не хочет без нее начинать, — Сириус оперся плечом о стену. — Ты уверен, что тебе не нужна помощь? Весь бледный.

— Нет, — резко прервал его Римус и, ощутив на себе настороженные взгляды находящихся рядом магов, еле слышно добавил. — Извини, рано на меня в этом месяце луна что-то начала действовать, — Блэк понимающе вздохнул.

В этот момент в столовую зашла Молли, и сразу же все внимание переметнулось к ней. Как только она села рядом с мужем, Дамблдор поприветствовал всех собравшихся и быстро описал ситуацию с Гарри, как он ее видит, после своего похода в министерство:

— ... И поэтому, Артур, я хочу, чтобы ты сопроводил Гарри на слушание.

— Но вы же там будете. Почему вместе там не появиться? Нет-нет, я не против пойти куда-то с Гарри, но… — Артур с легким недоумением посмотрел на Альбуса.

— У меня там есть несколько дел, которые я хочу решить до начала слушания. К тому же, я знаю, у мальчика ко мне есть некоторые вопросы, которые он точно задаст, а я пока не могу на них ответить. Через некоторое время — да, но не сейчас, пока рано для него. Поэтому, Артур, если тебе будет несложно… — Дамблдор посмотрел на него поверх своих очков.

— Конечно, я с радостью, — мистер Уизли улыбнулся.

— И еще одна деталь к моей просьбе: доберитесь до министерства как обычные маги, как гости. Я понимаю, что это не сильно повлияет на исход дела, но лучше лишний раз им показать, что Гарри старается не выделяться из толпы, — Артур просиял от мысли, что он вновь соприкоснется с миром магглов, и закивал.

— Как в министерстве отреагировали на тот факт, что нападавшими были дементоры? — Блэк сложил с недовольством руки на груди и уже стоял, облокотившись о стену спиной.

— Не так, как хотелось бы, но именно так, как я и ожидал, — Дамблдор вздохнул. — Сказали все то, что мы и так все знаем: дементоры не покидают периметр Азкабана без приказа. Раз тебя они уже не ищут, то и делать им за пределами тюрьмы нечего. Особенно в том месте, где живут обычные люди.

— Ну, и как тогда Гарри докажет на слушании, что это были дементоры? Ведь Наземникус нашел дела поважнее, чем охрана мальчика, — подала голос Молли и со злостью посмотрела на Флетчера, который в свою очередь резко и с внезапным интересом стал разглядывать рукав своей куртки. — Не будут же они, в самом деле, тащить двоюродного брата Гарри в зал суда? Да и что он им скажет? Он же не мог видеть этих… существ.

— Молли, свидетель у нас есть. К тому же, на слушании я буду говорить за мальчика. Не переживай, — Альбус попытался успокоить разволновавшуюся ее.

— Может, отправим с Гарри еще кого-то? — спросил Римус у директора школы и сразу же обратился к мистеру Уизли. — Артур, не подумай только, что я сомневаюсь в тебе и твоих способностях…

— Но и правда, забирали вы Гарри из дома в сопровождении далеко не одного мага, — закончил мысль Блэк.

— Я понимаю ваши опасения, — Дамблдор поочередно посмотрел на них. — Но, хоть над моими словами о дементорах посмеялись, теперь они под еще куда более строгим наблюдением и в Лондоне они точно не появятся.

— А что насчет прихвостней Волдеморта? — тут уже вмешалась Тонкс. — За ними-то Министерство не присматривает. Мало того, оно еще и опровергает все слухи о возрождении Волдеморта.

— Нападать на Гарри сейчас не имеет смысла. Волдеморт еще слаб, людей пока у него мало, чтобы кидать их в центр густонаселенного города рядом с Министерством и пытаться схватить парня. К тому же, если есть шанс, что у Гарри отнимут палочку, то почему бы не подождать? — доселе молчащий Грюм ответил вместо Дамблдора.

— Спасибо, Аластор, — коротко кивнув Грюму, Альбус продолжил. — И если ни у кого не осталось вопросов... — он вопросительно осмотрел собравшихся членов Ордена. — Я, к сожалению, вынужден вас покинуть.

После того, как край мантии Дамблдора исчез за дверью, оставшееся время на собрании было отдано под распределение заданий на ближайшее время. К сожалению, ни на одном из них в напарниках Тонкс не оказалась.

— Так. Вроде бы все… А, стоп. Люпин, Тонкс, идите за мной. Есть дело, — окликнул их Аластор, когда все уже начали расходиться, и заковылял в кладовку.

Римус с Нимфадорой удивленно переглянулись и молча последовали за хромающим аврором.

— Когда полнолуние? — спросил его Грозный Глаз, закрыв дверь в помещение, и наложил заклятие, чтобы другие не слышали обсуждение.

— Через четыре дня, — в голосе Римуса смешались нотки стыда и неловкости. Он не привык к таким вопросам в лоб.

— Отлично, — поймав на себе осуждающий взгляд Тонкс, Грюм продолжил. — Я в другом смысле, Римус. В общем, ты же в этот день после обеда уходишь прятаться? Ну, так вот, в этот раз берешь с собой Тон…

— Нет! — Люпин резко перебил его, — Я не хочу, чтобы кто-то это видел.

— Почему-то от помощи своих друзей ты не отказывался в тот раз, — Грюм резко крутанул свой искусственный глаз, а настоящий прищурил.

— Тогда была совершенно другая ситуация! — яростно прикрикнул Люпин, потеряв контроль.

— Римус, все было точь-в-точь, как сейчас: война уже на пороге, и стали появляться первые жертвы от рук Пожирателей. Ты и сам это видел, — Грюм продолжал сверлить его взглядом. — Тебя могут отследить и убить в тот самый момент, когда ты наиболее уязвим, — на утро после полной луны. Ты это знаешь не хуже меня. В прошлый раз такого разговора не было, потому что я знал, что с тобой обязательно будет либо Блэк, либо Петтигрю, а сейчас один переметнулся к врагу, а второго нельзя выпускать из дома. А я не хочу потерять такого сильного и отличного мага, как ты. Никто не хочет. Особенно таким преглупейшим способом.

Сердито дыша и с явным недовольством на лице, Римус немигающим взглядом уставился на Аластора. Вскоре смысл его слов стал доходить до него сквозь пелену гнева:

— Ладно. Да. Ты прав. Но почему Ним… Тонкс? — Люпин посмотрел на нее.

— Потому что я не могу выпустить отсюда Сириуса, как уже сказал. Тебя здесь оставлять тоже не выход. А Тонкс, если ты не забыл, метаморф.

Люпин громко выдохнул, глядя в пол, и провел рукой по волосам, стараясь не показывать свою стыдобу и неловкость.

— Может, есть еще какой-то выход? — спросил он, понимая, что задал, скорее, риторический вопрос, ибо ответ он знал.

— Боюсь, что нет. Так, оставляю вас, и сами решайте, где и как это все пройдет. И не пытайся сбежать, Римус. У меня нет времени и желания искать тебя, — с этими словами Грюм покинул кладовку.

Они постояли пару минут в тишине. Тонкс молча смотрела на Римуса снизу вверх.

— Тонкс…

— Римус, я согласна с Грюмом. И ты не можешь ничего поделать с… со своей болезнью. И я буду рада тебе помочь, — она положила руки ему на плечи.

— Ты слишком добра.

— Я привыкла отвечать взаимностью на хорошее отношение, — взгляд и голос Тонкс стали серьезными. — А теперь мне нужно знать, куда мы отправимся. И когда именно.

— В четверг днем нужно будет выдвинуться. А место… В Йоркшире есть один дом. Заброшенный. И достаточно далеко от любой маггловской деревни. Жил там какое-то время, а последние четыре месяца там укрывался в дни… Ну, ты знаешь… — отвечая на вопрос, Римус избегал встречи с ее взглядом и отрешенно смотрел в стену над ее головой.

— Хорошо. Метлы или трансгрессия?

— Как угодно.

— Ладно, тогда второе. И еще раз напомню: не пытайся сбежать и сделать все в одиночку, — Тонкс убрала руки с его плеч и вышла из тесной комнаты.

Оставшись один на один со своими мыслями, Люпин прислонился к стенке и съехал по ней на пол, устало прикрыв глаза рукой, рвано выдыхая. Больше всего он не хотел, чтобы его оборотня увидела именно Тонкс. Он боялся, что этот день когда-то наступит, а от мысли, что после она начнет избегать его, как и все, Римусу захотелось то ли завыть, то ли заплакать, но он только с силой обхватил руками колени и уткнулся в них лицом.

— Дорогой, ты долго здесь еще убиваться будешь? — через несколько минут распахнулась дверь, и в проеме появилась Молли, открыв путь для ароматов готовящегося ужина с кухни, и он понял, что уже давно не ел.

— С чего ты взяла, что я убиваюсь? — Люпин сощурился от света, глядя на нее.

— Ну, твое лицо и принятая поза не доказывают обратного, и ты явно не светишься от счастья. Иди за стол, через пару минут будет ужин. Может, повеселеешь, — с этими словами миссис Уизли улыбнулась и исчезла на кухне.

Последовав совету и придя в столовую, Люпин обнаружил, что почти все разошлись и в доме остались только семейство Уизли, Сириус, Тонкс. Гарри, Гермиона, а также Рон с Джинни и близнецами с топотом спускались с верхних этажей. Ужин и правда поднял Римусу настроение, а метаморфные изменения лица Нимфадоры для Гермионы и Джинни вызывали улыбку и окончательно избавили его от недавно нахлынувшей хандры.

 

 

10 августа

 

Люпин лежал на кровати в полностью покрытой мраком комнате и смотрел в потолок. Через час уже нужно было выдвигаться в Йоркшир с Тонкс. Люпин зажмурился и с отчаянием вздохнул.

— Нимфадора… — медленно и растягивая ее имя, прошептал Римус.

В какой-то момент он даже подумал, что пусть уж лучше его убьют Пожиратели смерти, чем она увидит его настоящего; уж лучше умереть, чем увидеть страх или отвращение к нему в ее глазах. Он помассировал пальцами переносицу в слабых попытках отогнать эти негативные мысли. Попредставляв всевозможные исходы этого задания, он с нежеланием сполз с кровати, надел свой пиджак и спустился на кухню. Там уже сидели Тонкс и чета Уизли.

— О, Римус, ты пообедать? А то ты спал, и я не стала тебя будить, — всполошилась Молли.

— Честно, не откажусь, — Люпин мягко улыбнулся и сел за стол. — Но я не спал, нет.

— У тебя темно было в комнате, и я решила… — Молли поставила перед ним тарелку с едой и села обратно рядом с мужем.

— Да нет, я просто… Обдумывал сегодняшнее задание, — жуя, проговорил Римус и, наткнувшись на недоверчиво-удивленный взгляд Тонкс, мгновенно сконцентрировал внимание на обеде. — Молли, это просто объедение! Спасибо огромное!

— Кстати, Римус, Тонкс, а что за задание? — Артур оторвался от старого выпуска «Пророка».

— Нам пока лучше его не разглашать, Грозный Глаз попросил. Если все пройдет удачно, то, думаю, он сам расскажет. Если понадобится, — ответила Тонкс, не сводя глаз с Люпина.

Закончив с едой и еще раз сердечно поблагодарив Молли, Люпин позвал Тонкс, и они вышли из дома.

— Ты уверена? Последний раз спрашиваю, — Римус серьезно посмотрел на нее.

— Правда? Последний? А то ты за эту неделю мне с этим вопросом порядком надоел. Да, я уверена. И нет, я никуда не уйду, — с заметным раздражением ответила Тонкс.

Она взяла его под локоть, и через мгновение они оказались на проселочной дороге посреди заросшего бурьяном поля. Вдалеке на опушке леса виднелся двухэтажный домик.

— Нам туда? — Тонкс указала пальцем на здание.

— Именно. Но нужно проверить, что там никто не появился.

Приблизившись к дому, Тонкс проверила его заклинанием, но он оказался пуст. Люпин уверенным шагом двинулся вверх по лестнице.

— Я обычно останавливаюсь на втором этаже. И лучше видно окрестности, и есть чуть больше времени для маневра, если кто-то сюда все же заявится.

— Ты здесь жил? — Тонкс медленно ступала за ним, осматривая скудное жилище, состоящее из кровати, стула, небольшого столика и стоящего шкафа в углу.

— Да, как я и говорил, — Люпин стыдливо посмотрел в пол и вздохнул, плюхнувшись на кровать, которая жалобно скрипнула под ним. — Тут было, правда, куда больше вещей и выглядело в итоге уютнее, чем сейчас.

— Зато тут тихо и без странных соседей, — отозвалась Тонкс, разглядывая царапины от когтей на полу.

— Потому что шум тут создаю я сам, являясь этим странным соседом, — он ей улыбнулся.

Тонкс засмеялась, а после села на стул, закинув ногу на ногу, и посмотрела на Римуса.

— Ладно. Что мне нужно будет делать? И как?

— Ты не говорила с Сириусом? — Римус удивленно вскинул бровь.

— Говорила, но я хочу услышать и от тебя информацию.

— Хорошо, — он задумался с чего начать. — В общем, как только в небе появится луна, то сразу морфируй в любое животное, но не в крысу. Боюсь, после предательства Петтигрю, — Люпин поморщился, — я могу неосознанно напасть на тебя в таком виде. Я не проверял, конечно, но и не хочу. Так что лучше в волка или, как Сириус, в собаку. Мое превращение займет около минуты наверное, так что не тяни. Нападать на тебя в обличии животного я не должен, только если сама не спровоцируешь. Хотя все же будь готова удирать от меня со всех ног, потому что анимаг и метаморфомаг — это не одно и тоже, и я не знаю, как могу отреагировать.

Он замолчал ненадолго, подавляя желание вновь попытаться отговорить Нимфадору от этого, так называемого, задания.

— Как только начнет светать я вернусь в свой прежний… облик. Но эти трансформации забирают много сил, поэтому примерно до полудня я буду в отключке. Если появится какая-то опасность, то сразу трансгрессируй в любое безопасное место: в штаб или куда-нибудь еще, — под конец своей речи Люпин все же отважился взглянуть на Тонкс и к своей радости не увидел никакого негатива. Но слова вырвались раньше, чем он успел себя прервать. — Почему ты согласилась?

— В каком смысле? — Тонкс одернулась, будто ей попалась конфета «Берти-Боттс» со вкусом ушной серы или рвоты. — Ты же слышал Грозного Глаза.

— Да, но вы могли спокойно отправить меня в Визжащую хижину, например. Там сейчас нет студентов.

— Во-первых, их там не будет только сейчас, в августе. А значит, в сентябре снова эта проблема всплывет и снова ее придется решать, — в ее голосе проскользнули нотки раздражения. — А во-вторых, Римус, как бы ты не считал себя отвратительным для общества, меня твое общество совсем не тяготит. Ты должен был понять это после всего… после всего, что было, — похоже, она даже покраснела, или Люпину захотелось, чтобы это было так. — Я уверена, что Грюм придумал бы какой-то другой способ, откажись я, но он был бы куда мучительнее для тебя, чем этот вариант. Поэтому, пожалуйста, хватит об этом уже.

— Но он даже не спрашивал твоего мнения, а только поставил нас в известность.

— О, будь уверен, если бы я что-то имела против, то не стала бы молчать, — рассмеявшись, ответила она.

 

Римус беспокойно спал, когда уже начало смеркаться. Ему снился кошмар: кромешная темнота, из которой то и дело появлялись на мгновения клыки вперемешку с длинными когтями, и окружавший повсюду запах крови. Все движения давались с ужасным трудом, как будто он провалился в болото. В какой-то момент он проснулся, вздрогнув. Тонкс в комнате не было. С трудом поднявшись на ноги, Римус спустился на первый этаж и увидел ее, сидящей на крыльце.

— Вот ты где… — слабо окликнул ее Люпин. — Я уж было подумал, что ты ушла.

— Подумал или понадеялся? — не оборачиваясь, мрачно спросила Тонкс.

Римус слабо ухмыльнулся, медленно опустился рядом и посмотрел на темное небо, звездную россыпь которого скрыли облака.

— Ты меня раскусила.

— И тебе не надоело мусолить эту тему по несколько раз на дню?

— Надоело, если бы я не жил с этим последние лет пятнадцать. Да, я прекрасно понимаю, что сейчас перегибаю палку, но, поверь, это не для того, чтобы досаждать вам всем. Просто мне сложно в это все поверить спустя столько лет травли и полного одиночества, — Люпин устало потер лоб и закрыл глаза.

— А как же Сириус, Джеймс и… Питер? — Тонкс запнулась, но все же напомнила о Петтигрю после секундного колебания. — Они же тебе помогали столько лет. Ты должен был помнить, что есть люди, которым на тебя не все равно.

— После того, как я потерял разом всех своих друзей, новых у меня так и не появилось.

— А ты пытался?

Он горько усмехнулся.

— Я думал, ты знаешь, что друзья ищутся не по объявлению в газете.

— Я в курсе, — она слегка улыбнулась. — Но ты же контактировал с людьми, не сидел все пятнадцать лет сычом в пещере на отшибе мира?

— Нет, но…

— И тебе не встретился ни один человек, который бы не испугался тебя после новости?

— Встретился.

— Тогда в чем проблема? Общайся только почаще.

— Проблема в том, что мне теперь очень сложно кому-то доверять.

— А мне тогда почему смог?

— Ну… — он засмущался и замолчал, осторожно подбирая слова. — Я доверяю твоему окружению.

— Ты не знаешь даже и половины тех, с кем я общаюсь.

— Я знаю твоих мать и отца. Не слишком хорошо, но Сириус их обожает, а они — его, судя по тому, как часто тебе приходится выполнять работу сов, — он улыбнулся. — Я знаю Артура и Молли, а они тоже тебя любят. И в конце концов, я знаю Аластора. Уж он-то точно пристально следит за твоим окружением, не сомневайся.

Тонкс засмеялась.

— Тебе нужно было начинать с конца.

— Оставил на десерт.

Он уже хотел было улыбнуться ей, но левую икру неожиданно свело до дикой боли и в последний момент проконтролированного крика, который Римус превратил в стон, а после — в шипение. Рука Тонкс легла ему на плечо:

— Римус? Римус, ты…

— Еще нет, еще не превращаюсь, — он сглотнул, тяжело дыша. Вроде отпустило.

Она осторожно пригладила волосы у него на затылке, не сводя с него грустного взгляда.

— Хоть Грозный Глаз и говорит, что сейчас все происходит как в первое восстание Волдеморта, но я чувствую, что в этот раз все будет иначе, Римус, — прошептала Тонкс.

— Я не хочу, чтобы этот раз вообще настал. Потому что без серьезных жертв не обойтись. Не в этой войне. И не с таким противником, — он медленно поднялся и захромал обратно в дом. — Луна уже вот-вот начнет мое изменение. Прошу тебя, не поднимайся наверх, пока не закончится моя трансформация.

Она понимающе кивнула и проводила его взглядом, пока он не скрылся на лестнице. Поднявшись на этаж, Люпин снял с себя одежду, чтобы ту не пришлось в очередной раз сшивать, когда она разойдется по швам во время превращения, и замер в ожидании неизбежного.

Луна не заставила себя долго ждать и через какие-то несколько минут полностью выглянула из-за облаков. В этот момент весь мир как-будто замер для Римуса, и его сознание начало меркнуть. Только резкая и острая боль от серьезных перемен в теле не давали ему полностью потерять рассудок. За все эти годы он так и не смог и, наверное, никогда не сможет привыкнуть к трансформации. И ежемесячная боль, которая по ощущениям и рядом не валялась с какими-нибудь переломами, истязала его не меньше, чем душевная от утраты друзей почти пятнадцать лет назад. Он хотел кричать во все горло, выть, плакать, но тело его уже не слушалось, и оставалось только дождаться момента, когда второе «я» полностью возьмет над ним власть, и все уйдет, исчезнет.

 

Очнувшись, он мгновенно почувствовал привычную пульсирующую боль в голове после превращения, которая, как лава, медленно растекалась по всему телу. Еле разлепив глаза, Римус медленно огляделся, пытаясь понять, где находится в этот раз.

— Ты в заброшенном доме в Йоркшире, — послышался ответ на немой вопрос откуда-то сбоку.

Римус медленно повернул голову на голос: рядом с ним на кровати, привалившись к стене спиной, сидела Тонкс с книгой в руках, перекинув через его ноги свои и рябя своими яркими фиолетовыми волосами.

— Нимфадора, — с глупой улыбкой во весь рот медленно проговорил Люпин.

— Ну, на этот раз я тебя прощаю, — она наигранно состроила грозную физиономию. — Ты как?

— Все болит, ничего не помогает.

И в этот момент Римус внезапно вспомнил, что вчера он, как обычно, перед трансформацией разделся, и что-то ему подсказывает, что после он вряд ли успел натянуть хотя бы нижнее белье. Он, испуганно выпучив глаза, резко сел, мысленно проклиная все живое за эту нестерпимую головную боль, и, слава Мерлину, увидел на себе простыню.

— Я ничего не видела, профессор, — рядом прыснула от смеха Тонкс.

— Судя по тому, как ты хохочешь, все прошло спокойно, — одновременно и спрашивая, и констатируя факт, обратился он к ней.

— Да, все отлично. Замечательно побегали по лесу, — Тонкс с интересом и улыбкой разглядывала его.

Он медленно осмотрел ее с ног до головы, отмечая про себя, что никаких шрамов, царапин и укусов не появилось, а в ее глазах не было и намека на отвращение к нему, и расслабился. Почувствовав легкое дуновение ветра из старого разбитого рядом окна, Люпин поежился.

— Тонкс, ты не могла бы… Я бы хотел одеться… — почувствовав, как его щеки и кончики ушей стали пунцовыми от смущения, Римус с запинками обратился к ней.

— Какие мы, оказывается, стеснительные, мистер Люпин, — и, хохотнув, она соскочила с постели и спустилась вниз, оставив его одного одеваться.