Индивидуалист. Курс третий (джен)

Уроков было много, но было очень интересно, и, наверное, поэтому усталость почти не ощущалась. По крайней мере мне хватало времени и сил на занятия окклюменцией. Я знал — успели просветить, — что самостоятельно защите разума не научиться, обязательно нужен наставник, однако выполняемые мной упражнения помогали улучшить концентрацию, стимулировали память и указывали, как заметить вторжение, то есть превосходили всё, что я мог позволить себе на данном этапе.

За Патил я продолжил наблюдать, тем более что занятия рунами и нумерологией проводились сразу для всех факультетов. Ничего необычного в её поведении не было, разве что она всегда была одна — но это списывали на потерю сестры и не лезли к ней. Пару раз мне казалось, что я замечал, как она шипит, однако это вполне мог быть её родной язык, я же не знаю индийского, да ещё пару раз её глаза меняли цвет… что также могло быть отблеском заклинания или вовсе мне показаться.

Полностью отказаться от подозрений я не мог, но и подпитки те не получали, и интерес к наблюдению постепенно стихал.

Первый поход в Хогсмид вызвал ажиотаж у всего Хогвартса. Я там уже был, даже ночевал в гостинице над «Тремя мётлами», так что воспринял новость спокойно. Вырваться ненадолго из надоевшей школы было вполне неплохо, но у меня всё равно не было свободных денег для развлечений, а просто так ходить там… Нотт с Гойлом предложили угостить меня сливочным пивом, но, подумав, я отказался. Они и так приглашали меня к себе и тратились; пусть для их семей это не было какой-то значимой суммой, всё равно, гордость не позволяла соглашаться. Парни поняли и не настаивали.

Джинни на сборы смотрела с завистью, но второкурсникам путь в деревню был заказан, так что ей не оставалось ничего, кроме как горестно вздыхать.

Когда все ушли, я отправился в библиотеку — домашние задания лучше всего было делать в тишине. День прошёл плодотворно, я успел не только написать все эссе, но и отработать заклинания и даже позаниматься окклюменцией, так что к возвращению учеников из Хогсмида пребывал в благодушном настроении. Теодор притащил для Джинни целый пакет сладостей, которыми сестрёнка, конечно же, поделилась со мной, и настроение стало просто отличным.

Но продержалось недолго. Нас выдернули из гостиной — а некоторых младшекурсников уже и из кроватей — и заставили идти в Большой зал. Теряясь в догадках, мы нехотя собрались за столом Слизерина; когда подтянулись другие факультеты, всем сообщили о проникновении в Хогвартс Сириуса Блэка.

Большой зал гудел, как растревоженный улей. Мы с равенкловцами проявляли недовольство, гриффиндорцы одновременно паниковали и рвались в бой, хаффлпаффовцы же просто волновались. Рассказ о порезанном портрете-страже гриффиндорской башни не произвёл на нас впечатления, но высказывавшие недовольство старшекурсники были заткнуты обычным Силенцио — преподавателям было не до того, они спешили отправиться на поиски Блэка.

Ночёвка в Большом зале вызвала новую волну возмущений… но деваться было некуда.

— Мы были в безопасности в наших гостиных, — не успокаивались старшекурсники, — какого Мордреда нас притащили сюда? Мы что, животные, чтобы спать вповалку на полу?!

— Мистер Боул! — негромко окликнул Снейп, и слизеринцы тут же дисциплинированно умолкли: пререкаться с разозлённым деканом ни у кого желания не было.

* * *

Дементоры оказывали влияние, пусть не слишком явное, но всё же ощутимое. Нам с хаффлпаффовцами было полегче, мы хотя бы ночью были ограждены толстыми перекрытиями от них, а вот остальным студентам приходилось туго. Хогвартс был тих и мрачен. И потому предстоящий матч по квиддичу все ждали с нетерпением. И дождались.

Вообще, игра едва ли не впервые мне не понравилась. Близость стражей Азкабана гасила всю радость, казалось, ещё до того, как ты сам успевал её ощутить. Болельщики вяло кричали, за дождём было трудно уследить за перипетиями воздушных сражений, ветер хлестал в лицо пригоршни ледяного дождя…

Я успел пожалеть, что поддался уговорам и явился на стадион. Приоритеты я для себя установил, и квиддичу в них места не нашлось. А наблюдать за тем, как наслаждаются полётом другие — спорное удовольствие.

Рядом со мной стоял Малфой и с самодовольным видом ухмылялся. После того, как его ранил гиппогриф, Драко старательно изображал смертельно больного, потому сегодня вместо Слизерина с Гриффиндором играл Хаффлпафф. Наша команда была только рада уступить место в расписании — погода была отвратительной.

Однако несмотря на все неудобства, квиддич любили и хотели досмотреть игру до конца…

В гостиную мы возвращались мокрые и злые в сопровождении кипевшего негодованием декана. Нападение дементоров на игроков было беспрецедентным событием, потому неудивительно, что все были взволнованы. Снейп не стал церемониться, обвёл студентов обещавшим все кары небесные за одну только мысль о выходе из подземелий взглядом и стремительно вышел, запечатав дверь мощными чарами. Десяток секунд все оставались неподвижны, а затем, словно очнувшись, половина Слизерина бросилась за письменными принадлежностями — о скандальном происшествии стоило уведомить родителей, а через них и Попечителей.

На следующий день было тихо, а вот через день, когда за завтраком пришла почта, Малфоя едва не разорвало от желания поделиться полученными от отца сведениями, и, с трудом дождавшись обеда, мы собрались в гостиной нашего факультета, готовые слушать.

За два года Драко достаточно вытянулся, чтобы не пришлось снова влезать на стол — теперь его и так видели. Задрав нос от гордости, он окинул сокурсников многозначительным взглядом, откашлялся и наконец-то приступил к рассказу.

— Как всем известно, дементоры подчиняются Министерству магии, так что позавчерашнее происшествие — их провал. Когда отец узнал об этом, он сразу отправился к министру, — Драко сделал паузу, давая всем осознать высоту положения его семьи, но всем было наплевать, он это понял и затягивать не стал, продолжив: — Признавать промах тот, разумеется, не пожелал, начал юлить, но отец не отступил. Поиски Блэка ведутся уже несколько месяцев, но результатов не принесли — что, кстати, тоже характеризует Министерство не с лучшей стороны. Вот отец и поинтересовался, в чём причина присутствия дементоров в Хогвартсе. Почему Блэка не ищут по всей Англии, а сосредоточились именно на школе, и не обладает ли министр какой-то информацией, скрываемой от общественности. Фадж стал что-то лепетать о защите Гарри Поттера, — на этом имени скривился не только Драко, но и половина слизеринцев, — и тогда отец спросил, какого Мордреда из-за одного мальчишки подвергают опасности всех учеников школы? Министр попытался сослаться на защиту школы, но отец возразил: «Если опасность грозит Поттеру — уберите его из школы, и тогда Хогвартс не будет нуждаться в столь ненадёжных и опасных охранниках». И Фаджу нечего было возразить! — торжествующе закончил Драко, неимоверно гордый и собой, и отцом.

— Так что, дементоров уберут? — недоверчиво уточнила Гринграсс.

— Да! — весело кивнул Малфой.

Сказать, что мы обрадовались — ничего не сказать. Да, на нас присутствие стражей Азкабана оказывало меньшее влияние, и всё же их близость напрягала и сказывалась на настроении и самочувствии. Да и о несанкционированных отлучках старшекурсников не стоило забывать, которых те были лишены с самого начала года. На обед мы явились с огромным опозданием, зато в прекрасном настроении.

* * *

Признаться, я подумал, что Поттера действительно уберут из школы, раз уж из-за него Хогвартс стал целью Блэка, но настолько нам не повезло. Бледный и решительно настроенный на поиск приключений Поттер обнаружился за своим столом в компании таких же глупцов. Мне всегда было интересно, чем он руководствовался, отправляясь на дело, ведь не мог же он вправду думать, что справится с взрослым волшебником? Впрочем, это меня не касалось.

Без дементоров даже дышать стало легче, наша жизнь быстро вернулась в нормальное русло. Мы уже поверили, что дальше всё будет спокойно, когда Фарли появилась в гостиной и, выпустив из палочки в воздух красные искры, заявила:

— Профессор Люпин — оборотень!

В гостиной повисло неуютное молчание. Я, как и многие другие, закрутил головой по сторонам, ища тех, кто возразит, аргументированно доказывая неправоту Фарли, однако мысленно уже производил подсчёты, которые лишь подтверждали, что во время полнолуний Люпина не было на уроках, да и в Хогвартсе вообще его никто не видел.

— Малфой, Паркинсон, ваши отцы входят в Совет Попечителей. Предлагаю с ними немедленно связаться, — фактически приказала староста, насладившись всеобщей растерянностью.

Драко по-деловому кивнул, сразу же поняв, насколько ответственное задание ему доверили, и, пока он писал отцу, остальные на повышенных тонах выясняли, что делать до того момента, когда взрослые вмешаются.

У нас, к счастью, уроки с Люпином были лишь на следующей неделе, а вот шестой курс немного паниковал.

— Так, а ну-ка тихо! — повысила голос Фарли. — Полнолуние в следующий понедельник. У нас ещё есть время. Ведите себя достойно, пожалуйста. Мистер Малфой, я уверена в этом, успеет разрешить наше затруднение до того, как опасность станет реальной.

— А то, что уже два полнолуния рядом с нами в школе был оборотень, тебя не смущает? — нахмуренно спросила Дафна, скрещивая руки на груди. — Сейчас нам ничего не угрожает, но где гарантия, что…

— Гринграсс, давай ты не будешь разводить панику раньше времени? — перебила Фарли.

Дафна оскорблённо поджала губы.

— Но она права, — поддержали сокурсницу Нотт. — Я не собираюсь посещать уроки этого недочеловека!

Со всех сторон послышали возгласы в поддержку, я тоже присоединил свой голос…

Если Фарли узнала, что Люпин оборотень, то преподаватели не могут этого не знать. И тогда получается…

— Если Дамблдор взял в штат оборотня, избавиться от него будет непросто, — резюмировал я вслух.

В гостиной снова повисла тишина, взгляды скрестились на мне, и пришлось пояснять:

— Фарли же узнала, что Люпин — не человек. Профессора наверняка тоже в курсе… Люпин же учился в Хогвартсе? Значит…

— Не значит, — перебил меня Маккена. — Мы не знаем, когда его обратили.

Возражение было справедливым.

— Всё равно я не верю, что Фарли умнее всех профессоров. Прости, Джемма. Они должны знать!

— Они знают, — спокойно произнёс Забини, но как раз в тот момент в диалоге наметилась небольшая пауза, а потому его негромкий голос услышали все. И, конечно же, вопросительно уставились на него. — Мне потребовалась консультация с деканом, — ничуть не смутился тот, — поэтому я был вынужден его побеспокоить в довольно позднее время. И застал его за варкой антиликантропного зелья.

Реакция последовала незамедлительно: кто-то вздохнул с облегчением, поняв, что хотя Люпин и оборотень, приём зелья уменьшает степень его опасности, другие же, напротив, услышали в словах Блейза лишь подтверждение худшим предположениям.

— Всё, я написал! — воскликнул Малфой, вставая из-за стола с пергаментом. — Прямо сейчас и отправлю отцу!

Не то чтобы все не доверяли Драко, однако провожать его к совятне вызвалось полфакультета, в числе которых был и я. Нам всем хотелось собственными глазами убедиться, что мистер Малфой получит сообщение — в том, что тот не преминет воспользоваться предоставленными сведениями, мы не сомневались.