Константы далёкой Галактики (гет)

Узы Силы, известные также как Цепь Силы, являлись способностью Силы образовывать связи посредством Силы. С помощью такой связи двое адептов могли влиять друг на друга: обмениваться чувствами, мыслями и образами на больших расстояниях и достигать большей координации в бою. Через такие связи Сила перетекала легко, иногда позволяя чьей-либо воле поддержать остальных, или, наоборот, опереться на их сильные стороны.

Калист VI, 34 ПБЯ

Только когда эхо бушующей вьюги окончательно перестало звучать в стенах каюты, Бен позволил себе выпрямиться. Незрячими глазами посмотрел на измятые простыни, глубоко вздохнул и, оперевшись локтями о бёдра, спрятал лицо в ладонях: вечер закончился совсем не так, как он планировал.

У него ушло три дня на размышления и тщательное взвешивание всех минусов и плюсов принятого им решения. Возможность вырваться на Рен-Вар до саммита самому вряд ли бы представилась. После — слишком большой крюк: полёт от Рен-Вара до Нафемы занимал непозволительно много времени, и хотя перерасход топлива не стал бы для Хакса большой новостью, параноидальное желание возглавлять каждую вылазку на представляющие интерес планеты едва ли было бы оценено им или Советом по достоинству. Будь Сноук жив, их мнение не имело бы никакого значения, но сейчас он фактически сам был Сноуком, так что внутренний голос, подозрительно похожий на голос Хакса, на протяжении суток то и дело напоминал ему о необходимости уметь делегировать полномочия.

Вторым вариантом было действительно отправить на планету кого-нибудь из рыцарей. Этот он оценил как заранее проигрышный: допускать столкновения Рей и рыцарей или, что ещё хуже, Мегары и рыцарей не хотелось ещё больше, чем выслушивать занудные лекции собственного подсознания.

Третий поначалу казался безумным, но чем дольше Бен об этом думал, тем меньше сомнений у него оставалось.

На Рен-Варе уже была Рей. Она едва ли владела целенаправленным поиском: рассчитывать на то, что она, имея в своём распоряжении только мыслеобраз, сможет отыскать на планете десять лет назад оставленные там мечи или, как подсказывала Рену интуиция, достоверно подтвердить их отсутствие, не приходилось. Но её раздражающая привычка заимствовать его навыки могла сослужить хорошую службу. Любопытство вынудило бы её согласиться, и Кайло бы осталось лишь интерпретировать собранные ею данные с поверхности Рен-Вара.

Не идеальный, но план. Обращаясь к узам, он располагал вполне конкретной целью, но стоило Бену коснуться связи, он провалился в свой собственный кошмар. С ужасом обнаружил в эпицентре своего незрелого, восемнадцатилетнего сознания наглую девчонку и поначалу оцепенел.

Затем, титаническим усилием воли удержав себя от объятий праведного гнева, с поистине саморазрушительным любопытством коснулся настежь распахнутого сознания Рей.

Тот факт, что это было не первое подсмотренное ею воспоминание, Кайло почти не удивил. Полное отсутствие такта, похвальный в любой другой ситуации энтузиазм и, скорее всего, врождённый талант к психометрии также сюрпризом не стали, однако к подобному вмешательству в личную жизнь он был не готов. Из двух адептов он всегда оказывался телепатом более сильным, даже Сноук никогда не обладал ни абсолютным контролем, ни абсолютным знанием, что уж говорить о Рей. Он проштрафился на «Старкиллере», но тогда причиной были не её исключительные способности, а его потрясающая глупость. Сейчас его на этом поле было не одолеть, однако ж о предметной памяти он не подумал.

Мегара в роли её наставника виделась лучшим вариантом, чем Люк, и несмотря на первоначальную обоснованную тревогу, с этим он смирился. Подвоха от самой планеты ожидать было трудно, но в последнее время всё шло не так, как он того желал.

Рен не соврал, сказав, что в этой ситуации его ментальная защита, какой бы прочной она ни была, совершенно бесполезна. А ещё он был не слишком искренен в своей завуалированной просьбе не усложнять, не собирался бросаться на проклятую мусорщицу, не думай она об этом так оглушительно громко, и не имел ни малейшего желания унимать чужие бурные истерики. Результат был буквально на лице: если бакта не сделает свою работу, завтра он будет щеголять двумя синяками под глазами и распухшей переносицей — вот уж чем-чем, а феноменально тяжёлой рукой Рей могла хвастаться без всякого зазрения совести.

Ну а он сейчас мог похвастаться разве что более чем очевидным возбуждением. Все планы шли прахом, о форслоках теперь не думалось, спать категорически не хотелось. В каюте висел тяжёлый запах отсыревшей кожи и лежалой шерсти, хотелось под холодный душ и кого-нибудь убить (строго в таком порядке), но сил встать с кровати и дойти до ванной комнаты не было: на плечи навалилась тяжёлая усталость, а в голове настойчиво светилась красным мысль о том, что из всех плохих сделанных им жизненных выборов этот — наихудший.

Бен не обладал спонтанным даром предвидения Аллена, но обострённая интуиция, как и у всякого адепта, теоретически позволяла избегать большинства неприятностей даже тогда, когда те были необходимы. Для блага Первого ордена, Силы или общей цели ему удавалось отличить необходимое зло от необязательного, и от некоторой части опасных подводных камней он намеренно не уворачивался. Просто потому что одна неудача могла понести за собой несоизмеримую пользу.

Рей к категории необходимого зла не относилась. После смерти Сноука её полезность для Рена и Ордена стремилась к нулю, обратно пропорционально возрастал шанс, напротив, схлопотать. Всё, что он делал на протяжение последнего месяца, начинало походить на старательное выкапывание собственной могилы, он в этом преуспевал и, судя по положению дел, готов был начать заколачивать гвозди в гроб.

А несмотря на ненормально высокий болевой порог, к саморазрушению Бен в действительности склонен не был.

Потерев ладонями лицо, он поморщился от неприятно занывшей переносицы и со вздохом поднялся. Всё-таки дошёл до ванной, умылся ледяной водой и, оперевшись ладонями о край раковины, посмотрел в зеркало.

«Реван» ещё не сошёл с верфи, на базе было очень мало людей, но вероятность того, что он застанет на мостике бродяжничающих инженеров или полуночничающего Хакса, была велика. Искушать судьбу не хотелось, и хотя желание уйти из каюты занозой сидело в подкорке, показываться в таком виде на глаза даже малознакомым инженерам было нельзя. Несмотря на то, что магистр Рен в растрёпанных чувствах уже давно не являлся предметом бурного обсуждения и никого не удивлял (Фазма, к примеру, даже глаз от консоли не поднимала, случись очередная истерика подле казённого имущества), снабжать экипаж поводами для пересудов не следовало. Особенно сейчас, когда он куда больше напоминал жертву пьяной потасовки, нежели преуспевшего любовника. И то, и другое по меркам Кайло Рена было так себе предметом для гордости, потому желание побродить по мостику пришлось задушить на корню.

Во всех остальных местах общественного пользования он почти наверняка столкнётся с Алленом, а к этому разговору он сейчас готов точно не был. К нему, по мнению Бена, готовиться и не нужно было, но иногда Солман проявлял поразительную настойчивость там, где не следовало.

Посему выходило, что остаться в каюте и посвятить себе медитации — самый разумный вариант.

Ещё раз приложив влажные ладони к щекам, он вышел из ванной и прежде, чем понял мотив своего движения, почувствовал в ладони прохладную рукоять меча. Уставился на нежданного гостя и застыл.

— Говоря, что уничтожишь, ты это имел в виду? — Люк кивнул на помятые простыни и невесело улыбнулся. — Под старость лет я стал слеп и глух, но теперь мне кажется, что этого следовало ожидать.

Дверь ванной комнаты за спиной Бена с шипением закрылась. Он сжал рукоять меча, отложил её в сторону и неожиданно охрипшим голосом напомнил:

— Тебе было пятьдесят три. Старость тут ни при чём.

— Глупость?

— Трусость, — совладав с голосом, качнул головой Рен и подхватил с прикроватной тумбочки голопад. Демонстративно сел за письменный стол и разблокировал экран. — Я тебя не звал. Уходи.

Люк со слегка поблекшей призрачной улыбкой сложил руки за спиной.

— Я предупреждал, что сразишь меня в гневе и…

— Не делай вид, что хоть кто-то может тебя к чему-либо принудить, — перебил его Кайло. — Не я сразил тебя. Ты ушёл сам.

Люк, ничуть не впечатлённый, сделал несколько шагов по каюте и остановился возле чёрного кожаного кресла в углу.

— Позволишь?

— А если я скажу «нет», ты уйдёшь?

— Нет, но продолжу декламировать стоя, — с намёком на веселье в голосе отозвался Скайуокер и сел.

— Когда говорят, что у тебя есть чувство юмора, не верь, — брякнул Бен и тут же с тяжёлым вздохом потёр глаза. — Чёрт возьми, я звучу, как Лея.

— Вы весьма похожи и, поверь мне…

— К этому не склонен.

Племянник и дядя встретились взглядом, и несмотря на потустороннее свечение вокруг призрачного силуэта Люка, его присутствие ощущалось так же явственно и чётко, как многие годы назад. Он и выглядел так же: ни седины в русых волосах и бороде, ни слишком глубоких для пятидесятилетнего мужчины морщин. Поэтому Бен позволил чувствам обмануть себя на Крэйте: до дяди вряд ли бы получилось дотронуться, да и ореол ослепительно светлой Силы со временем обязательно потускнеет, но тогда и сейчас тот горел так же ярко, как и при жизни.

Они смотрели друг на друга долгую неловкую минуту, и когда Кайло уже был готов плюнуть на принцип и отвести взгляд первым, Люк негромко, но твёрдо проговорил:

— Я пришёл попросить прощения.

— На Крэйте ты настаивал на обратном, — жёстко улыбнувшись, парировал Рен.

— Я давал Сопротивлению уйти.

— Я бы никогда не поднял руку на мать.

— Ты поднял её на отца…

— Да ради Бога! — Бен подскочил с места и сделал несколько нервных шагов из стороны в сторону. — Это не…

— Она моя сестра и твоя мать…

— Что тебя, безусловно, расстраивает, — ядовито вставил Кайло.

— …А ты был мне всё равно что сыном, но десять лет порознь — чего я мог ожидать? — тоже повысил голос Люк и встал с кресла. — Ты отдал приказ стрелять на поражение, Бен. Не лги: убить её в толпе не значит не убить.

На несколько мучительных мгновений в каюте повисла гробовая тишина. Обида и горечь от предательства тогда на Рен-Варе, ярость и отчаяние на Крэйте, эхо уже отжитой боли и застарелая злость сейчас — его должно было разрывать на части, но здесь, стоя перед человеком, когда-то давно подарившим ему надежду, он чувствовал лишь опустошённость, смертельную усталость и наконец — смирение, что смешно (или было бы таковым в любой другой ситуации), потому что давным-давно Сноук брякнул бессмысленную, как ему тогда показалось, фразу:

«Ты перестанешь нуждаться в наставниках, когда смиришься. А до сего момента, как ты догадываешься, у нас уйма времени».

Тогда Рен не понял, сейчас бы рассмеялся, не будь у него зрителей. Во всём случившимся никогда не был виноват один только Люк — Бен это прекрасно знал и не стал бы отрицать, несмотря на желание переложить груз ответственности за десяток необходимых, но ужасных решений, принятых им с тех пор, на чужие плечи. Однако мальчишка внутри него продолжал верить, что не оступись Люк в ту ночь, он встретился бы со Сноуком позже и на иных условиях.

Раньше эта мысль часто лишала его сна. Сейчас едва ли тревожила.

Как бы то ни было, он свой выбор сделал.

Кайло качнул головой, сверился с часами, и вот теперь решил, что даже если Хакс действительно на мостике, то вряд ли он ему удивится, а новым инженерам полезно будет познакомиться с местными порядками.

Обувшись под тяжёлым взглядом Люка, Рен, не слишком заботясь о своём неуставном виде, накинул на плечи накидку и шагнул к выходу.

— Так и уйдёшь?

Ещё месяц назад он бы вышел из себя. Теперь в этом не было никакого смысла.

— Да, — кивнул он, затем всё же обернулся и добавил: — Ты знаешь, я боготворил тебя. Не потому что ты был джедаем, хамил Сенату и хохмил за праздничными столами. А потому что ты меня не боялся. — Люк вздохнул и прикрыл глаза. — Так себе достижение на фоне всех твоих прочих, но мне было достаточно. После того, что случилось на Рен-Варе, я придумал массу оправданий и тебе, и себе, ещё больше причин, почему ты вообще поступил так, как поступил, но теперь, спустя десять лет, у меня к тебе остался всего один вопрос. — Бен склонил голову к плечу и еле заметно прищурился. — Будь тогда на моём месте твой отец, убивший сотни джедаев, уничтоживший десятки миров, он был бы достоин спасения? Ведь вот в чём загвоздка: восемнадцатилетний мальчишка, как оказалось, не имел и шанса.

От нахлынувшего на него возбуждения и иголочкой кольнувшего намёка на радость не осталось и следа. Кайло круто развернулся на месте и вышел из каюты. На мостике, к счастью, не оказалось никого, кроме проклятой рыжей кошки Хакса. Шикнув на заносчивое животное, Рен встал у консоли и невидящим взглядом уставился на едва различимый в темноте силуэт завода. Издали доносился приглушённый звук сирены, а если прислушаться, то можно было различить скрежет металлических колёс с транспаристилом по рельсам. Здесь он чувствовал себя на своём месте и среди своих людей, и Бен никогда не спрашивал у Аллена, но глубоко в душе знал — какие бы решения он в своей жизни не принимал, рано или поздно он так или иначе оказался бы здесь. Оно и хорошо: лучше тосковать по былому, чем по недостигнутому.

Позади теперь остался всего один человек, который имел хоть какое-то значение, но Лея Органа не хуже него знала, что такое выбор. А всё необходимое было на борту старого судна под флагом Первого ордена.

Следующим утром Пеллеон собрал их у себя. Лидер агрессивно настроенной военной организации и его генерал на саммит вместе с мирными послами явиться не могли, однако в случае успешных переговоров, всех их наверняка пригласят за круглый стол и на торжественный фуршет на следующий день. Посему Гилад пожелал их присутствия в системе Денон в случае, если «Реван» будет готов сойти с верфи к старту «Молота».

Заверив верховного главнокомандующего и адмирала в том, что «Реван» в полной боевой готовности, Рен отдал приказ всем вернуться на борт и передал мостик Хаксу. О выборе слов он не задумался.

Призраки Силы и отголоски уз не беспокоили его до самого прибытия на Денон.

Рен-Вар, 34 ПБЯ

Рей откинула в сторону кокон из шкур и старых одеял, в который она теперь куталась каждую ночь, и поднялась. Сердце всё ещё ухало возле горла, губы горели, а фантомное ощущение немаленького веса сверху, касаний рук на шее и плечах и колючего запаха мороза спокойствию ни капли не способствовали. Побродив по захламлённой столовой, она всё-таки надела тёплую накидку, прислушалась к завывающему ветру за толстыми стенами и толкнула тяжёлые двери.

Привычно поёжившись от немилосердного холода, Рей вышла на заснеженную тропу и побрела к старой дозорной вышке. В подсмотренных воспоминаниях она видела, как на ней отбывали наказание проштрафившиеся ученики Мегары. От чего именно те охраняли скромный лагерь Люка, Рей было неясно: нигде на этой гиблой планете не было ни одного, даже одноклеточного организма, но за проведённый на Рен-Варе месяц она совершенно точно убедилась — случайных заданий у старой зайгеррианки не бывает.

Дойдя до вышки, она поднялась по обледенелым ступенькам и, шаркнув по жёлто-голубому в свете двух лун снегу, остановилась возле толстого бортика.

Ударивший в лицо морозный ветер остудил мысли. Ночи на Рен-Варе были ясными, и теперь, смотря на усыпанное незнакомыми звёздами небо и чувствуя, как остывает скопившийся в груди жар, Рей вспомнила, как однажды старуха Шакти поделилась с ней одной из немногих безобидных историй из своей жизни. Что, в общем-то, было весьма необычным — древняя старьёвщица вслух только ругалась и на конструктивный диалог была не способна в принципе. Так что девочкой Рей её ненавидела и, несмотря на то, что Шакти была единственным человеком на Джакку, помимо самой Рей, общества злобной старухи та активно избегала. Высушенная горячим солнцем, покрытая коркой из мелкого серого песка, пахнущая старым потом и близкой смертью Шакти излучала неприязнь всем своим немощным видом. Но иногда, в минуты душной старческой грусти, проникалась к девочке-подкидышу тошнотворной нежностью.

Не то чтобы Рей эти моменты любила, напротив, боялась как огня, но в тот раз Шакти неожиданно поведала кое-что действительно интересное.

Она рассказала, как была влюблена в одного из своих хозяев, и тот отвечал ей взаимностью. Время тогда перевалило всего лишь за полдень, но работы было мало: последняя буря разразилась на Джакку почти полтора месяца назад и среди старых барханов искать было нечего. Платт ворчал и понукал нерадивых мусорщиков, но без прежнего энтузиазма — кролута не игнорировали разве что новички. Так что Рей, в ту пору вздыхавшая по Гермусу Ли, воспользовалась в определённом смысле привилегированным положением старухи и, расположившись у той под навесом, вся обратилась во слух.

«Редкий был мерзавец. Властный, жестокий, упрямый. Слишком сильный, чтобы считаться с кем-то помимо самого себя», — с кривой ухмылкой сказала она тогда.

«Но вы же говорили, что любили его…»

«Любила. А ты, деточка, думаешь, что любят только хороших?»

Шакти рассказывала и рассказывала до самого заката, и в тоске по своей давно прошедшей любви казалась такой несчастной, что Рей по детской, наивной глупости решила, что ошибается вовсе не она сама, а старая, глупая Шакти. Слушала и убеждала себя в том, что если у неё когда-нибудь всё будет, то будет непременно иначе.

Как в сказке, ну или хотя бы как в каком-нибудь бульварном романчике, что иногда попадали на Джакку вместе с контрабандистами.

Отчаянных, почти злых поцелуев на расстоянии тысячи парсеков с человеком, угрожавшим безопасности всех мирных планет Галактики, она совершенно точно не ждала. Не тогда, во всяком случае. И не на «Старкиллере». Возможно, только в последние три-четыре недели, с тех самых пор, как всё совсем и окончательно пошло под откос.

Нахмурив брови, она коснулась губ, прислонилась к бортику и вдохнула теперь привычный, безвкусный из-за низкой температуры воздух.

— Я смотрю, — Рей крупно вздрогнула и машинально вытащила из-за пояса рукоять своего нового меча, — Мегара и в будущем не перестанет питать нежные чувства к наказанию холодом и темнотой.

Расколотый надвое кайбер-кристалл вспыхнул по обе стороны от рукояти и засверкал яростным, трескучим белым светом.

— Квоттерстафф, — заинтересовался стоявший в нескольких метрах от неё Аллен Солман. — Значит, ты там, где Хан Соло всё же умер.

Снег скрипнул под подошвами отступившей Рей. Из многочисленных обрывков чужих воспоминаний, хранившихся в ледяной почве Рен-Вара, намёков и недомолвок наконец сложилась полная картина.

— Жаль. Были и иные пути.

— Ты видишь будущее, — выпалила она.

— А ты прошлое, — пожал плечами Аллен и смахнул с русой чёлки иней. В почти прозрачных голубых глазах отражался закат, и Рей догадалась, что там, где он сейчас, солнце ещё только клонилось к горизонту. — Погаси железку — мы не сможем друг друга коснуться.

Рей нерешительно дезактивировала меч и шагнула обратно к бортику. С любопытством покосилась на незнакомого рыцаря и прокашлялась.

— Иные пути?

— Их чуть больше, чем просто бесконечно много, — неопределённо отозвался Солман. — Я не вижу, что случится наверняка. Я вижу, как может быть. Сейчас я говорю с тобой, потому что, вероятно, в моём времени случилось что-то, что предопределило не просто вашу с Беном встречу, но и твоё прибытие на Рен-Вар.

Рей огляделась по сторонам, и Аллен, заметив, должно быть, её подспудную тревогу, коротко улыбнулся.

— Это безопасно, можешь не переживать. Видения прошлого безобидны в твоих руках. Я же слишком давно вижу будущее и слишком хорошо знаю, что моё знание в действительности ничего не меняет.

Рей прислонилась к холодному бортику и обхватила себя руками.

— А как могло быть?

— В одном из вариантов ты погибла ещё ребёнком — поранилась о покорёженный корпус ТАЙ файтера и умерла от заражения крови.

— Это что-нибудь изменило?

— Этого не случилось, поэтому трудно сказать. Я вижу то будущее, которое складывается из цепочек мало завязанных друг на друге случайностей и из принимаемых слишком многими людьми решений. Ты выжила, и это позволило тебе однажды встретиться с астродроидом Сопротивления и беглым штурмовиком Первого ордена. Это, твоё решение последовать за Ханом Соло и любопытство Бена привело тебя на борт «Старкиллера». — Взгляд Солмана помутнел, он склонил голову к плечу и удивлённо улыбнулся. — Последовавшие за этим события привели к гибели Сноука, и хотя Бен убивает его в любом из возможных вариантов будущего, должен признать, этот наименее кровопролитный.

— А разве то, что ты знаешь, ничего не меняет?

Аллен скользнул по ней взглядом и тоже прислонился к бортику.

— Бен считает, что знание лишает выбора, но это не так. На самом деле, чем сильнее ты пытаешься определённого будущего избежать, тем с большей вероятностью оно наступит.

Рей смахнула с холодного бортика снег и бесцельно провела пальцем по узору на камне.

— Ты видишь, что будет дальше?

— Лишь возможности. Мы говорим сейчас не столько благодаря моему дару предвидения, сколько благодаря твоей способности к психометрии: я не могу предсказать будущее вплоть до конкретных диалогов на десять лет вперёд. Ожидающие тебя события слишком далеки даже от моего взора. Сейчас, во всяком случае. В твоём времени есть свой Аллен Солман.

— Мы ещё не знакомы, — качнула головой Рей.

— Если передумаешь к тому моменту, как мы встретимся, дай мне знать, — хитрый взгляд из-под светлой чёлки почему-то заставил улыбнуться, и Рей перестала чувствовать страшную неловкость, разговаривая с человеком, который оставил эту планету десять лет назад.

Она задавила в себе желание задать слишком личные и провокационные вопросы, спрятала руки в складках меховой накидки и, посмотрев на мерцающие высоко в небе звёзды, спросила о том, чего так и не смогла понять.

— Почему вы пошли за ним?

Аллен пригляделся к девушке, и, как и всякий раз, когда он заглядывал наперёд, взгляд его помутнел и сделался отрешённым.

— Моё знание в действительности ничего не меняет, — повторил он. — Также, как и мой выбор. Но выбор Бена — совсем другое дело. Так что, полагаю, в нашем желании лично убедиться в том, что мы сделали всё, что могли, ради нашего лучшего будущего, нет ничего предосудительного.

Рей вся подобралась, и Солман, чувствуя, должно быть, как та вытаскивает воображаемые колючки, негромко рассмеялся.

— Это не отменяет нашей с ним дружбы, но... Рей, я вижу будущее. Неужели ты думаешь, что я ни разу не пытался его изменить?

— Получилось?

— Нет, — качнул головой Аллен и глянул куда-то ей за плечо. — А вот у Бена — да.

Рей обернулась, но не увидела ничего, кроме заснеженной тропы и лунной дорожки.

— Он там, да?

— Да, и что-то мне подсказывает, что вам пока рано знакомиться. — Аллен снова посмотрел на неё и, загадочно улыбнувшись, произнёс: — Завтра Мегара скажет, что Лея ждёт тебя на Деноне. Ты согласишься.

— С чего ты взял? — возмутилась Рей.

— Потому что хочешь. Так это работает.

Он кивком головы показал ей уходить, она развернулась и торопливо засеменила по лестнице. Когда её нога коснулась последней ступеньки, она услышала подле себя чужое дыхание и шаги. Обернулась, но уже не увидела ни тонкий силуэт Аллена на дозорной вышке, ни подошедшего к нему Бена.

— Мы думали, ты не вернёшься.

— Я не закончил обучение, — звучало как эхо из далёкого прошлого.

Рей зябко поёжилась и зашагала обратно к столовой.

На следующее утро Мегара действительно сообщила ей, что Лея хотела бы увидеть её на Деноне. Генерал считала, что посмотреть на мирный саммит изнутри — полезный опыт, а ей нужно научиться чему-то кроме фехтования и медитации. Задумывалось как предложение, на самом деле звучало похоже на приказ, но, как Солман и сказал, она согласилась бы в любом случае.

Чуи прилетел за ней следующим же вечером, а на вопрос, как скоро ей возвращаться, Мегара пространно ответила, что свяжется с ней сама и назовёт место и время дальнейшего обучения.

«Всё в порядке?» — вуки уступил ей место второго пилота, и она в предвкушении села за штурвал.

— Более чем.

Чубакка кивнул скорее своим мыслям, нежели ей, и Рей отвлеклась от кристально-белого горизонта.

— Что-то не так?

«Я провожал сюда Бена почти одиннадцать лет назад. Он не вернулся».

Рей активировала маневровые двигатели, и они взмыли вверх. Обойдя ледяные, плотные облака, Рей вывела «Сокол» на орбиту и задала координаты цели. Рука замерла в нескольких миллиметрах от клавиши активации гиперпривода, и Рей тепло улыбнулась.

— На самом деле никто никуда не уходил, Чуи. Вот увидишь.

Призраки прошлого и отголоски уз не беспокоили её до самого прибытия Денон.