Живое сердце (джен)

Загремела решетка. Человек в грязной длинной рубахе, сидевший в углу камеры, медленно поднял голову. Открывший камеру палач усмехнулся, скрестил руки на груди и произнес:

— Сегодня твой день, Марлетт! Выходи!

— Я бы и рад, мастер Берри, — вздохнул Рик Марлетт, — но мне сегодня совсем не хочется на плаху.

— Плаха по тебе не плачет, — засмеялся мастер Берри.

— Неужто виселица? — удивился Рик. — Польщен, весьма польщен. Но нет, даже такое заманчивое свидание я пропущу.

— Хватит! Марлетт, я сказал — выходи! Ты свободен!

Рик медленно поднялся на ноги и тихо переспросил:

— Свободен? Ты не шутишь, Ланс?

— Нет, — покачал головой Ланс Берри. Некогда, еще в детстве, они с Риком Марлеттом росли на одной улице и были дружны. Но хоть после Выбора их пути и разошлись: Берри стал палачом, а Марлетт — Механиком, позднее Изгоем, они все равно остались друзьями. Об этом знали в Гильдии Палачей, но закрывали глаза. Палачи были тоже людьми. Мастеру Берри не было нужды обманывать Марлетта, он и сам был рад отпустить его, а не отрубить голову.

— Спасибо, — подал руку Рик Лансу, но тот вновь покачал головой:

— Не меня благодари, а своего ученика…

— Гарвей? Он внес за меня залог?

— Нет. Насколько я знаю, он просто оказал услугу бастарду Грину.

Марлетт потянулся, оглядел свою камеру, словно прощаясь с этим негостеприимным домом, и прошел за решетку. Дождавшись, когда Берри захлопнет ее за ним, оставив камеру пустой, он произнес:

— Что ж, веди меня, мастер Берри, на свободу!

Спустя несколько часов Рик Марлетт наконец смог покинуть тюремные казематы и наконец вздохнуть свободно полной грудью. Он огляделся по сторонам и пошел по улице. Улица эта была ничем не примечательна. Мало кто из горожан вообще знал, что где-то здесь находится тюрьма. Обычно тех, кто выходил из нее, выпускали совершенно иным путем. Мешок на голову, несколько кругов по коридору — и выбрасывали через черный вход. Выпуская Рика Марлетта, Ланс Берри нарушил процедуру. Но никто ему не сделал замечания. Указать на халатность начальнику тюрьмы — в палачи дураков не брали.

Рик шел быстрым шагом по улицам, изредка пропуская редких прохожих и раскланиваясь с ними. Он торопился домой. Там его ждала дочь. Для которой наверняка будет неожиданностью то, что ее отца все-таки не казнили. Конечно, Рик сомневался в том, что его все-таки казнят, но помня о том, что за дело взялись Механики, сюрприз дочери был сегодня обеспечен.

Когда-то давно Рик сам был Механиком. В тринадцать лет он сделал Выбор в пользу этого клана. Долгие девять лет он работал под началом Артура Бесса, сына основателя Клана Механиков Антуана Бесса, но потом…

Однажды к нему в мастерскую зашел калека — он потерял руку на последней войне с Севером. Так он рассказал Рику. Хотя Марлетт прекрасно знал, что войны с Севером давно уже не было. Но просьба калеки его заинтересовала. Не каждый раз тебя просят сделать руку. Механическую, но все же руку.

Механики никогда не работали над такими задачами. Они делали паровые мельницы, самодвижущиеся повозки, летательные аппараты, механических воинов и многое другое. Но никогда не пытались работать с человеческой природой, попытаться улучшить ее. Отчасти это было связано с Орденом Аттаирх и их тягой изменить человека. Механики прекрасно знали, что Императорская Семья не жалует Орден Аттаирх как раз из-за их опытов над людьми. И поэтому сами остерегались делать что-либо подобное.

Но Рик был юн и потому безрассуден. Особенно, когда стоявшая перед ним задача была для него интересна. Ему стоило тогда огромных трудов не подать виду, что просьба калеки его заинтриговала. Но он слишком дорожил своим местом. Потому условился встретиться с калекой позже, у себя дома.

Тот день, вплоть до вечера, прошел для Марлетта как в тумане. Он думал только об одном. О механической руке для калеки. В целом, это была простая задачка. Рик уже много раз до этого ремонтировал и собирал механических воинов, составляющих основу армии Клайдхейма. Поэтому собрать механическую руку было для него плевым делом.

Не озаботился Рик только одним. Когда он вечером пришел домой и встретился с тем калекой, он и не подозревал, что за ним уже пристально следят.

В Клане Механиков всегда была нездоровая конкуренция. Что-то новое вызывало долгие пересуды, и зачастую мастера крали друг у друга идеи. Вместе с Марлеттом в тот день в мастерской работал молодой подмастерье — Жан Вилье. Он слышал разговор Марлетта с калекой и видел, каким задумчивым стал мастер после этого разговора. Не укрылось от глаз подмастерья и то, что мастер Марлетт вечером, перед уходом, взял с собой некоторые детали от механического воина, присланного в мастерскую на ремонт. Вилье не стал задавать вопросов Марлетту, но рассказал об увиденном и услышанном Артуру Бессу, Грандмастеру Механиков.

Едва Бесс прослышал о произошедшем, как отправил своих соглядатаев к дому Марлетта. А сам пошел за палачом...

Рик трудился всю ночь, но едва он приладил механическую руку калеке, как раздался стук в дверь. Еще не открыв, Марлетт знал, кто ждет его за дверью…

Эта история закончилась изгнанием Марлетта из клана Механиков. Но Марлетт не сдался. Он продолжил собирать механические руки и ноги, которые окрестил "стимпротезами". А вскоре нашел себе и ученика — Уильма Гарвея — мальчика, который не смог стать Механиком.

Спустя восемь лет о Марлетте вновь вспомнили. Он починил самодвижущуюся повозку и за это был отправлен в тюрьму. Долгие годы Механики смотрели на его работу сквозь пальцы, ожидая, когда смогут отыграться. И этот час настал. Без суда Марлетт был отправлен в тюрьму.

Ему вновь повезло. Палачом городской тюрьмы был Ланс Берри, его старинный друг. Он позаботился о Марлетте, насколько мог.

Спустя десять лет тюремного заключения Рик Марлетт вновь шагал по улицам родного города. Он спешил домой. Где все эти годы ждала его дочь.

Зная о том, что дома у Марлетта осталась малолетняя дочь, Клан Механиков, посадивший его в тюрьму, не ударил пальца о палец. Все это время о малышке Элис заботился только Ланс Берри, который стал для дочери Рика Марлетта едва ли не отцом. Сам Ланс, чтобы ни у кого не возникало вопросов, называл Элис племянницей.

Элис выросла сорванцом, большинство мальчишек за пояс могла заткнуть. И ей вот-вот должно было исполниться тринадцать.

Перед девочками Выбора не было. Мальчики могли стать воинами, Механиками, Черными или кем-нибудь еще, но они должны были сами выбирать свой путь. Девочкам было проще и сложнее одновременно. Кем они могли стать? Женами или служанками. Все. Но Элис хотела для себя другой судьбы. Она мечтала стать воином. А ее отец и дядюшка постоянно обдумывали, как ей помочь в исполнении этой мечты.

Марлетты жили не на самой бедной улице Агры. Когда Клан Механиков изгнал Рика из своих рядов, они не смогли отобрать у него его дом. Обычно Механики получали дом в дар от Клана. Но в случае с Марлеттом все было немного по-другому. Дом принадлежал ему. Лишь поэтому его не конфисковали вместе со всеми инструментами и свободой Рика.

От тюрьмы до дома Марлеттов было всего несколько кварталов. И Рик надеялся, что он пройдет их довольно быстро — так ему не терпелось обнять свою дочь. Но этому желанию, увы, не суждено было сбыться.

Едва показался дом, как Рика кто-то остановил. Он вздрогнул, когда чья-то рука аккуратно, но сильно легла ему на плечо.

— Доброго утра, мастер Марлетт, — поприветствовал его неизвестный.

— Я уже давно не мастер, — повернулся к остановившему его Рик.

Серый плащ, серая потрепанная шляпа; узкое лицо с тонким носом. Даже проведя десять лет в тюрьме, Рик выглядел намного больше и сильнее своего неожиданного собеседника. Но все же Рик испугался.

Перед ним стоял служитель Трех. И отчасти такие люди, как он, были намного опаснее, чем Черные, Механики или палачи. Хотя страха они никакого и не внушали. Что не делало их менее страшней, чем они были на самом деле.

Служители Трех — этой странной новой веры, что пришла в Клайдхейм откуда-то с юга, с земель за пустыней Хакар, — внушали страх своей неистовой верой. Обычные с виду люди, лишь с безжизненными пустыми взглядами и исхудавшими телами из-за долгих постов, могли уничтожить человека всего одним словом.

Но не менее удивительным и пугающим для Рика Марлетта было то, что перед ним стоял не просто служитель Трех, а хорошо ему знакомый калека, из-за которого некогда Марлетт лишился места в Клане Механиков.

— Нам нужно поговорить, — произнес служитель, покачав головой. Только сейчас Марлетт понял, что рука, которую служитель положил ему на плечо, была механической.

— О чем же? — спросил Рик.

— О многом, — уклончиво ответил служитель.

— Может быть, вы для начала представитесь?

— Мое имя… Зови меня Третьим.

— Это имя твоего бога, а не твое, — усмехнулся Марлетт.

— А кто тебе сказал, мастер Марлетт, что боги — не люди?

— Думаю, нам лучше будет, если мы пройдем в дом.

— Нет. Ты сам все скоро поймешь. И захочешь встречи со мной. А пока иди домой. Один. Но после… Да, мы поговорим.

— Ты говоришь загадками…

— Для кого-то это загадки, лишь для некоторых — просто слова. Главное, как их слышишь ты.

— Ладно, — скривился Рик. Обойдя служителя, он направился к своему дому.