Добро пожаловать в Нифльхейм (джен)

Ещё один прекрасный день в этой дыре. Марвин принёс завтрак, от которого меня чуть не вырвало. Робот жутко обиделся (эти модели ещё были с эмоциональными модулями) — завтрак был его лучшим творением. Увы, придётся есть его стряпню: от спасательного продовольственного набора остались крошки, а на паре плиток шоколада я долго не проживу.

Обычно он, весело попискивая, ходил и натирал станцию до блеска — наверное, радовался впервые появившейся за последнюю пару лет работе. Теперь же противно скулит и бродит без дела. А Хьюго… Хм, а Хьюго просто молча стоит в углу и смотрит на меня безразличными линзами визоров.

Сделал себе заметку расспросить Хьюго о происшедшем с ним. Займусь этим, как наведу порядок и разберусь с главными задачами. Чувствую, что-то там нечисто. Когда я мельком спросил, что с ним произошло, он не ответил, напрочь проигнорировав мой вопрос.

А ведь он мне понадобится целым и полностью функционирующем. Его создавали для работы на этой планете, и он единственный сможет помочь, случись что со мной за стенами станции.

Кстати о завтраке: это совершенно безвкусная зеленоватая масса с кисловатым запахом, представляющая собой смесь питательных веществ. Жиры — пятьдесят процентов, медленные углеводы — тридцать процентов, оставшиеся двадцать процентов пришлись на белки. А сверху всё это присыпано суточной нормой минеральных элементов.

Лучшее средство для начала дня. И обеда. И ужина.

Спасибо за этот деликатес системе резервного жизнеобеспечения. Такие ставят на спасательные шаттлы, берут в опасные экспедиции. Потребляют они совсем небольшое количество энергии и выполняют одну единственную роль: используя доступное сырьё, не дают умереть от голода.

И да, эта система при наличии материалов прекрасно обеспечит организм всем необходимым. Из воздуха, земли, экскрементов, камня, любой органической живности эта штука сделает питательную горячую жижу и чистую воду.

Но система примитивна, как кирпич, летящий тебе в лицо, и столь же неповоротлива. Рассчитана на использование в крайнем случае, и обычно людей спасают раньше, чем кончается сырьё. А поэтому ни о каком разнообразии и вкусовой ценности говорить не приходится.

Она не ломается и работает точно, как цезиевые часы. Принцип довольно прост, основан на методе атомной сборки, но количество возможных вариантов сборки жестко ограниченно — не программно, а на уровне железа.

Сегодня на повестке дня жизнеобеспечение. Видно, что за ним всё же следили и ухаживали, вовремя проводили обслуживание и ремонт. Но, чтобы быть уверенным, что за ночь температура не упадёт до потрясающих душу и тело двухсот двадцати градусов Кельвина, нужно всё внимательно проверить.

Плюсом конструкции данной станции является её модульность, а отсюда и высокая автономность каждой из её частей. В целом это считается устаревшей практикой, сейчас отдают предпочтение унифицированному принципу.

Прямо как в рекламной брошюре: «Зачем вам сложные децентрализованные системы? Унифицируй это! (случаев поломки нет уже 100 лет)».

К счастью, космос есть космос, и в вопросах безопасности подход к космической технике, а особенно к системам жизнеобеспечения, остаётся строго консервативным, хотя новые технологии вводятся достаточно быстро. Особенно среди астеров, которые летают на том, что собрали. Вопросы жизнеобеспечения всегда были крайне важны.

Так что именно консерватизм, как бы ни был он страшен, спасает мне жизнь. Я не могу отвечать за всю станцию, но за предоставленный мне уголок буду биться что есть сил!

Тут математика предельно проста: на станцию поступает определённое количество энергии, определённое количество энергии станцией потребляется. Самое важное — это соблюдать баланс. Хорошо, когда приход энергии равен или больше, чем его растраты, и плохо, если я буду тратить больше, чем имею.

К сожалению, после анализа энергопотребления (провести который было очень сложно ввиду отсутствия системы мониторинга энергопотребления) я выяснил, что у меня есть небольшие проблемы.

И это не из-за того, что мне пришлось прощупать каждый энергоузел в попытке узнать, куда он ведёт и что потребляет. Нет, мои проблемы в том, что я потребляю слишком много и не знаю почему!

Я выяснил, что значительная часть энергии, которая, кстати, сейчас расходуется из аварийных аккумуляторов, тратится на гараж, в котором, прошу отметить, я не живу.

Дальше — больше: из-за проблем с вентиляцией система перешла на рекуперацию углекислого газа в кислород, при том что его более чем достаточно снаружи. Вишенкой на торте — факт того, что для получения кислорода из углекислого газа даже с современными катализаторами нужно тратить много энергии.

При этом выделяется много тепла, которое сбрасывается… внутрь станции. Оказывается, за тепло нужно благодарить неправильно работающий механизм. Станция же, обнаружив, что тепла избыток, начинает воздух охлаждать. Выходит жутко неэффективно.

В итоге после продувки всех систем то ли чёртов снег попал в вентиляцию, то ли она обмёрзла от длительного простоя, и пока что-то тарахтело в системе, а компрессор пытался снег выдуть, диагностика показывала полный порядок и красивую надпись: “Работа системы жизнеобеспечения: 100%”.

Осталось отключить всё лишнее, перенастроить механизмы работы, переписать пару алгоритмов, и готово. Всего-то работы на каких-то «очень много» часов.

[обновление журнала…]

Я поработал, пора и отдохнуть.

На чём я там вчера остановился? Ах да, полёт…

Полёт прошёл комфортно, моргнул у Каллисто и оказался у Глизе.

Открыв глаза и дождавшись окончания всех проверок состояния моего организма, услышал милый, но уверенный голос, который попросил проследовать по короткому коридору к шаттлу. Выдав в пустоту заготовленную речь, я выполнил просьбу.

В шаттле я встал на платформу, где меня облачили в экзокостюм повышенной защиты и крепко-накрепко зафиксировали. Всё тот же голос через нейроинтерфейс сказал приготовиться, и почти тотчас мы отправились в путь.

Минут через десять, после небольшой перегрузки, отдышавшись и немного придя в себя от осознания того великого шага, который я делаю во имя человечества, я обратил внимание, что на мониторе жизнеобеспечения группы виднеется только моя иконка.

Поинтересовавшись состоянием экипажа, я получил ободряющий ответ, что жизненные показатели в норме, и, успокоившись на время, созерцал планету.

Какая же она была огромной — чуть более тринадцати тысяч километров в поперечнике! Зрелище было великолепным: огромная бело-голубая планета, облака, быстро проносящиеся под нами, немного закрывали собой бескрайние равнины, величественные горы и самые большие каньоны, что я видел.

Да, марсиане, вам теперь нечем хвастаться!

Накатившее острое желание обнять друзей напомнило мне, что я ещё даже не поздоровался с новыми членами экипажа. Поругав себя за бестактность, я открыл канал связи с капитаном и встретился с первым жестоким ударом судьбы.

Я получил решительный отказ.

Это, честно говоря, немного сбило с толку: на мгновение я подумал, что капитан на меня обиделся. Сразу же откинув эту глупую мысль, я запросил статус группы. Увиденное повергло меня в ещё более сильное замешательство.

Связь недоступна, канал заблокирован.

А ещё через секунду под звуки тревоги меня выплюнуло из чрева шаттла прямо в планету, как чёртового Джонни Рико. Не знаю, что произошло, возможно, случилась авария при спуске — в нас мог врезаться метеорит или от вспышки на звезде где-то случилось короткое замыкание.

Но факт остаётся фактом: шаттл в нижних слоях атмосферы сбросил груз и спасательные капсулы.

Звучит дико? А представьте, что творилось в те минуты у меня в голове. Это шло вразрез всем существующим сценариям посадки! Шаттл терпел крушение и совершил аварийный сброс. А без весомой причины шаттлы не падают уже почти двести лет.

Стоп…

Я остался без света, тепла, связи, подача энергии прекратилась... Ну, класс, станция начинает разваливаться.

Судя по шуму вентиляции, вырубилось только освещение, подача воздуха не прекратилась, смерть от холода и удушья пока не грозит. Сеть работает в минимальном режиме, связь осталась, хоть мне и не с кем связаться. На всякий случай залез в костюм: он и защитит, если вдруг что, и фонари есть.

[обновление журнала…]

Да будет свет, сказал, эм… я. Двенадцать часов ушло на то, чтобы найти поломку. Без плана энергосистем это оказалось затруднительно. Причина оказалась проста: отошел контакт в цепи С5, и по странной логике на станции погас свет.

Это довольное интересно — лазить в темноте среди силовых кабелей и проводов. Навевает ностальгию по дому, по работе, а это снова напоминает о моём положении.

Ещё раз скажу спасибо конструкторам этой базы. Оказалось, что С5 — это канал, отвечающий за свет при наличии людей в помещении. В момент, когда сигнал оборвался, система мониторинга решила, что никого нет, и включила экономию энергии.

Спасибо, что не отключилась подача кислорода и терморегуляции.

Я также заметил, что система мониторинга работает автономно: она не принимает сигналы от атмосферных датчиков, не знает ни о влажности, ни о температуре, ни о составе атмосферы. Похоже, что у системы вентиляции есть дублирующий набор сенсоров, и она самостоятельно поддерживает состав атмосферы с момента подачи питания.

Отсюда можно сделать неутешительный вывод, что, возможно, показания приборов — иллюзия, а реального положения вещей я не знаю. Станция может разваливаться у меня под ногами, твердя, что всё в полном порядке.

Можно подвести небольшой итог: состояние станции мне неизвестно; судьба предыдущей экспедиции покрыта тайной; мои перспективы туманны; до следующего сеанса синхронизации двадцать шесть стандартных дней, за которые мне нужно наладить связь.