Скорпиус Малфой и Волшебный Носок (джен)

Вечером Скорпиус не мог уснуть, думая о предстоявшей новой встрече с Почитателями Смерти. "Впрочем, — размышлял Скорпиус, — наверняка все будет довольно скучно. Возможно, эта странная Стелла Роули толкнет речь, может, примут еще одного новичка... Что еще? Практика запрещенных заклятий? Это было бы не особо разумно — мало того, что опасно, так еще и могут застукать учителя, и тогда нам мало не покажется, даром что мы члены Темного Ордена..."

Скорпиус порадовался про себя, что так ничего и не рассказал Альбусу, и друг теперь спал без задних ног. "Два нервничающих человека в одной комнате — это слишком", — подумалось Скорпиусу.

Затем он вспомнил об отце. С тех пор, как мама пропала — другое слово для ее исчезновения из его жизни, то, которое предпочитала Нарцисса, Скорпиус никогда не использовал — с тех самых пор папа страдал бессонницей. Сначала ночами он отправлялся на долгие прогулки — Скорпиус видел через окно, как он скрывался в саду, но, каждый раз засыпая, пропускал его возвращения. За завтраками бабушка бросала на отца недовольные взгляды (наверняка эльфы доносили о ночных отлучках), но ничего не говорила. Через пару лет отец перестал уходить из дома, но проводил ночи в своем кабинете, листая толстенные манускрипты. Скорпиус и сам спал мало, шастал по дому, еле умолив домовых эльфов ничего не говорить Нарциссе, папе или дедушке. Эльфы его любили (ну, или по крайней мере так хотелось думать Скорпиусу) и потому молчали.

— Драко, хватит так себя мучить. Она умерла и ей уже ничем не поможешь, — однажды не выдержала Нарцисса, и случился грандиозный скандал: папа разбил парочку красивых ваз в столовой, дедушка неодобрительно отозвался об умственных способностях своей жены, а Скорпиус решил, что пора возвращаться в Хогвартс, потому что сил оставаться в поместье с родственниками у него больше не было.

Скрипнула дверь, и в спальню просочился темный силуэт. Скорпиус непроизвольно сжал палочку, которую с недавних пор хранил под подушкой, но фигура окликнула его шепотом:

— Малфой? Ты не спишь?

Скорпиус приподнялся, внимательно оглядываясь, но соседи по спальне и не думали просыпаться.

— Пойдем, — фигура приблизилась, и в свете луны Скорпиус опознал Арчибальда Берка.

Набросив мантию и натянув ботинки, Скорпиус послушно последовал за Берком. Как он ни старался запомнить дорогу, но и в этот раз петляющие лестницы и неожиданно разверзающиеся в стене двери, как и полумрак вокруг, окончательно его запутали. Берк же вел его уверенно, и Скорпиус зауважал его за это.

Минут через десять они оказались снаружи, у стен Хогвартса. Берк зашагал по направлению к Запретному Лесу и Скорпиусу поспешил следом. Было прохладно, вдалеке ухали охотящиеся совы, а мимо скользили странные тени, которые, возможно, представляли опасности. "Маг я или нет?!" — подбодрил себя Скорпиус, покрепче стискивая пальцами палочку.

Но добрались они без приключений. На небольшой полянке уже толпился народ вокруг фигуры, парящей в воздухе на высоте пары футов. Скорпиус прикинул, что собралось человек тридцать, если не больше.

— Приветствую тебя, Малфой, — произнесла фигура голосом Стеллы Роули.

— Привет, — не особо почтительно ответил Скорпиус.

— Приветствую тебя, Берк, — после секундной паузы обратилась Стелла к Берку.

— Приветствую тебя, Хранительница, — незамедлительно и почтительно отозвался тот, склоняясь перед ней.

"Э-э-э, да тут все серьезнее, чем я думал", — опешил Скорпиус.

Стелла обратилась с тем же приветствием поочередно к другим присутствующим, называя поименно каждого. Это показалось Скорпиусу довольно забавным, и, опасаясь рассмеяться во время такого важного действа, он отвлек себя тем, что поинтересовался у Берка:

— Ты назвал ее Хранительницей... Хранительницей чего?

Берк пару секунд молча смотрел на Скорпиуса, затем наставительно произнес:

— Стелла Роули — Хранительница вечных знаний, темных сокровищ и великих тайн.

— Ага... — Скорпиус понял, что теперь ему окончательно ничего не понятно.

— А какие конкретно тайны она хранит? — сделал он еще одну попытку что-то разузнать у Берка.

— Потерпи немного, и они раскроются и тебе, — пафосно заявил тот и отвернулся, всем своим видом давая понять, что не намерен больше размениваться на разговоры со Скорпиусом.

"Ну и болван!" — с некоторым даже восхищением подумал Скорпиус.

Тем временем Стелла закончила приветствие и на пару минут над поляной воцарилась тишина. Стеллу же, казалось, это абсолютно не смущало: она продолжала недвижимо парить над землей. Скорпиус пытался разглядеть ее лицо под капюшоном: "Открыты у нее глаза или нет? Может, она уже уснула, а мы стоим тут, как полные придурки..."

— Друзья мои, — вдруг тихо и даже слегка неуверенно подала голос Стелла. Стало еще тише.

— Мои друзья, — повторила она. — Мои соратники. Мои единомышленники! — постепенно повышала она голос.

Скорпиусу снова стало смешно.

— Мы собрались здесь, в эту знаменательную ночь, чтобы единством духа совершить немыслимое, — заявила между тем Стелла. — Я знаю, многие из вас еще полны сомнений, многие не уверены, правильно ли они поступили, оказавшись здесь, многие недоумевают, зачем они здесь...

"О, это про меня", — обрадовался Скорпиус.

— Но я скажу вам, — голос Стеллы, звонкий, разносился по лесу, — я скажу вам: друзья мои! Вы находитесь здесь потому, что вы избраны...

"Даже так?!" — изумился Скорпиус.

— Вы избраны судьбой создать новый мир! Новую жизнь! Вы, те, чьи семьи презирают и проклинают — но проклинают те, кто недостоин и пылинки из-под ног ваших! Вы, те, кого попрекают делами предков, те, кого несправедливо обвиняют, те, кого пытаются вытеснить из этого мира...

"Хм, что-то в этом есть", — заинтересовался Скорпиус.

— Вы обрели шанс отомстить — и не только отомстить! Вы обретете собственный мир! Ваш мир, наш мир! Он будет прекрасен, он будет полон света и правды, он будет чист и светел! Но ради этой чистоты нам надо обратиться к темным истокам, объять тьму, вычленить из нее свет — и уже этим, истинным светом вырезать недуг на теле нашего мира!

"Очень занимательно, но не очень понятно", — решил Скорпиус.

— Мы объединимся, мы воззовем к силам, неведомым и непонятным непосвященным! Мы наполним кувшин наших сердец чистой водой! — ударилась в поэзию Стелла.

"Лучше бы она толком объяснила, в чем дело", — вздохнул Скорпиус, потеряв всякий интерес. Стелла еще какое-то время вещала сверху одно и то же разными словами, а Скорпиус изнывал от скуки. Наконец, она смолкла, и все разразились овациями, хотя Скорпиус (хлопавший в ладони вместе со всеми) и подозревал, что большинство, как и он, ничего не поняли.

Он уже было решил, что на этом все, и уже повернулся было, собираясь спросить у Берка, как вернуться обратно, как вдруг Стелла очутилась прямо перед ним. От неожиданности Скорпиус даже тихо вскрикнул.

— Я заметила, у тебя много вопросов, Малфой, — отчеканила она.

— Э-э-э... Ну да, — не стал скрывать Скорпиус. — Хотя, честно говоря, — признался он, — все эти вопросы складываются в один большой: "Что это вообще было?!"

Раздались приглушенные недовольные шепотки, кто-то шагнул было в сторону Скорпиуса, но Стелла взмахнула рукой и все замерли.

— Прости, — неожиданно смиренно произнесла она. — Тебя не успели посвятить. Все случается слишком быстро... Пойдем, я объясню тебе, что происходит, — она вдруг подхватила Скорпиуса под руку и потянула его вглубь леса по тропинке. Скорпиус повиновался.

Когда остальные стали не видны и не слышны, Стелла остановилась. Она скинула капюшон и уставилась прямо на Скорпиуса, не мигая.

— Что тебе известно об Атлантиде? — неожиданно задала она вопрос.

Скорпиус опешил. Этого он не ожидал...

Атлантида была сказкой. Выдуманным местом, о котором ему в детстве рассказывала истории мать. В Атлантиде жили странные существа, вроде трех зеленых змеек — дочерей некоего архивариуса Линдгорста, злобной свеклы, духов воздуха и вдохновления, там случались невероятные приключения и спасались юные принцессы... Папа всегда хмурился и просил маму не забивать Скорпиусу голову рассказами о месте, "куда все равно ему никогда не попасть, даже если бы оно сущетсвовало". "Как знать, как знать", — отвечала мама, и Скорпиус верил ей... Пока не случилось ужасное и ему не пришлось повзрослеть. Мама Скорпиуса погибла, случайно активировав какой-то артефакт.

— Атлантиды не существует, — хрипло сказал Скорпиус.

— Глупости! — жарко воскликнула Стелла. — Совершеннейшие глупости! Атлантида, место, полное магии, разумеется, существует. Я знала, что до тебя, как до чистокровного мага, дошли отголоски ее величия. Атлантида — место, где мы дышим магией, живем ею, где мы — сама магия, а не подбираем жалкие ее крохи, как здесь. Атлантида — место, где маги по-настоящему велики.

— Послушай... — осторожно начал Скорпиус. — Ну, ладно... Допустим, она существует. Как ты собираешься попасть туда?

Стелла засмеялась с превосходством:

— Попасть? Ну уж нет! Я приведу Атлантиду сюда! Я солью наши миры — и она затопит этот, пресный и скучный, занесет его песком магии!

Скорпиус вздрогнул: "Песком?"... А что, если Стелла говорит правду, что, если это не ее больные фантазии? Что, если Атлантида существует... и страшный Человек-в-Черном, человек из снов, невероятное чудище, которому неоткуда взяться в этом мире — порождение Атлантиды?

Скорпиусу хотелось в это верить. Хотелось, по одной единственной причине.

"Твоя мама жива. Она в Атлантиде", — сказал тогда отец, один единственный раз, когда они хоронили закрытый гроб. Пустой гроб, потому что после активации артефакта в комнате не осталось ничего, кроме голых, пропитанных вековыми заклинаниями стен.

"Если Атлантиды не существует, откуда тогда о ней известно Стелле?" — уговаривал сам себя Скорпиус.

Стелла же продолжала говорить. Она расписывала, как магия будет струиться между мирами, как они будут черпать из ее потоков, как она расставит всех по своих местах — чистокровных, настоящих магов и всех прочих...

— Ты смотришь так скептически, Скорпиус, — говорила она, — но, поверь, нам это под силу. И мы не одни. Моя сестра, Дельфини, она давно трудится над этим, и ей удалось найти нужные заклятия и ритуалы, и мы проведем их, сольем наши силы в одну, и создадим крошечную дырочку, путь между мирами, которую будем расширять раз за разом, пока она не превратится в настоящую дорогу... И чтоб доказать это тебе и всем, я свершу сегодня великое чудо! — закричала внезапно она и бросилась обратно по тропинке, потащив совершенно ошалевшего от такого поворота событий Скорпиуса за собой!

Ворвавшись в уже скучковавшуюся и, кажется, слегка поредевшую толпу, Стелла вскинула вверх свободную руку с палочкой, на кончике которой горел зеленоватый огонек.

— Друзья мои! Дорогие мои друзья! — начала она громко.

Скорпиус уже приготовился к новому перечислению синонимов, но на этот раз Стелла была краткой:

— Сплотимся же вновь!

Все, словно бы уже зная, что следует за этими словами, тут же образовали круг. Стелла отпустила Скорпиуса, но его тут же цепко ухватил Берк с одной стороны и кто-то другой — кажется, Алоизиус Паркинсон, если Скорпиус правильно узнал. Стелла принялась водить палочкой из стороны в сторону, словно дирижируя, и толпа закачалась в такт из стороны в сторону.

Стелла запрокинула голову и принялась с надрывом произносить слова какого-то заклинания, но на латыни, а на другом, хотя и похожем языке, так что Скорпиус, как ни старался, но мог разобрать лишь одиночные слова:

— O, în lumea ce de jos,

Ce a fost și cum a fost,

De acu să nu mai fie,

Să chemăm noi toți magia!

Vino, vino, stea să cadă,

Să se-ntâmple deodată!

Ia puterea noastră toată

Și deschide calea dreaptă

Dintre lumea cea de jos

Și acea ce n-a mai fost!

Vino, lumea cea divină!

Atlantida! Vino, vino!

— к концу Стелла уже кричала, ее волосы разметались, она кружила в экстазе, поднимаясь все выше в воздухе. Скорпиус и сам ощущал неожиданно охвативший его восторг, некую волну чувств, захлестнувшую их всех, разливавшуюся в воздухе, собиравшуюся, скручивавшуюся в тонкую ленту, которая обматывала Стеллу, как коконом! И в этом коконе, словно бабочка, крепло и зрело заклинание...

Скорпиус поддался общему настроению, он качался в ритм со всеми, повторяя малопонятные слова еще и еще, и вот кокон треснул, и магия залила их яркой вспышкой, и затопила поляну, так, что и дышать нельзя было уже, не то что смотреть... В ушах зазвенело и Скорпиус зажмурился и беззвучно закричал.

А когда магия отступила и он открыл глаза, то не поверил им: на поляне, прямо между Скорпиусом и Стеллой, стоял Человек-в-Черном! Его странную фигуру Скорпиус бы не перепутал ни с чем.

От потрясения и ужаса, а еще от изнеможения после столь сильной отдачи магии, Скорпиус был не в силах пошевелиться. К счастью, взгляд Человека-в-Черном был направлен на Стеллу.

Она уже была не в воздухе, а на земле, сникшая, словно бы невероятно усталая, но голос ее звучал все так же звонко и чисто:

— Иди, — сказала она, — иди и подготовь дорогу другим.

И он повернулся — черный, высокий, со странной дерганной походкой. Словно не замечая Скорпиуса и остальных, Человек-в-Черном прошел сквозь в панике расступающуюся толпу и зашагал по направлению к Хогвартсу.

В это мгновение голова у Скорпиуса закружилась и он был вынужден опуститься на траву. Руки, там, где их сжимали Берк и Паркинсон, болели, но в своем смятении Скорпиус едва заметил это. То, что он видел, не доказывало существование Атлантиды — мало ли заклинаний на незнакомом языке существует, а Человека-в-Черном с Атлантидой он пока не связывал... Тем не менее, уверенные слова Стеллы не могли оставить его равнодушным.

— Нам надо возращаться, — простонал Берк, который тоже бессильно опустился рядом со Скорпиусом.

— Разве что ползком... — пробормотал в ответ тот.

— Мы свершили великое дело! — раздался в ночи голос несгибаемой Стеллы.

Скорпиус был не в силах этого оценить. С огромным трудом поднявшись, они с Берком, поддерживая друг друга, побрели по направлению к Хогвартсу.