Матч века (джен)

На следующий день всё магическое население Британии было охвачено небывалым доселе возбуждением. Причиной этому стал выход специального номера «Ежедневного Пророка», посвящённого предстоящему матчу сборной Хогвартса против сборной мира. В этом номере можно было найти: списки участников обеих команд с краткими биографиями каждого; интервью Джеральда Монтгомери, который помимо всего прочего объяснил, почему об этом стало известно только сейчас («Я распорядился придерживать всю информацию, пока не будет сформирована хогвартская команда, чтобы избежать давления на её капитана») и рассказал, что игроки сборной мира будут выступать каждый в форме своей основной команды; мнения ведущих спортивных обозревателей и многое другое. Также сообщалось о начале продажи билетов на матч и местах, где их можно приобрести. Этим выпуском «Пророк» побил все рекорды продаж; пришлось печатать несколько дополнительных тиражей, но и их расхватали в мгновение ока.

Огромные толпы журналистов ринулись в Хогвартс, чтобы взять эксклюзивное интервью у Гарри Поттера, но их ждало разочарование: совместными усилиями профессора Макгонагалл, Флитвик и Слизнорт (официально вступивший в должность декана Слизерина) оградили территорию школы специальным заклятием, препятствующем проникновению посторонних. Сам Поттер, узнав об этом, облегчённо вздохнул, поскольку чрезмерного внимания ему хватало и в замке. В основном все восхищались, какой он молодец, как хорошо собрал команду и так далее. Однако не обошлось и без негатива, особенно со стороны тех, кто посчитал себя несправедливо обойдённым: так, Кормак Маклагген, остановив Гарри в коридоре, принялся громогласно вещать, что вратарём сборной Хогвартса должен быть именно он и никто другой. Никаких возражений он упорно не слышал или не хотел слышать. Поттер уже не чаял от него избавиться и подумывал просто сбежать, но выручило появление Эрни Макмиллана и Терри Бута — те пригрозили Маклаггену, что если он немедленно не уберётся, они трансфигурируют его в ночной горшок и используют по назначению. Когда пришло время идти на стадион для сбора команды, Гарри даже успел немного пожалеть, что согласился стать её капитаном. У ворот Хогвартса он встретился с Джинни.

— Неважно выглядишь, — констатировала она, внимательно оглядев своего парня. — Достало тебя всё это, да?

— Не то слово, — проворчал Гарри. — Ладно, идём.

— Чего только я сегодня не наслушалась, — произнесла Джинни немного погодя, когда они были уже на полпути к школьному стадиону.

— Догадываюсь, — хмыкнул Поттер. — Дескать, ты получила место в команде только потому, что встречаешься со мной.

— Ну да, хотя формулировки порой были далеки от вежливых. Паркинсон, к примеру, прямо назвала меня поттеровской подстилкой.

— Что?! — Гарри остановился как вкопанный.

— Что слышал. Да не стой ты столбом, — Джинни подтолкнула его в спину. — Но самое интересное, что Малфой, оказавшийся поблизости, грубо велел ей заткнуться, я даже не успела ничего сказать. И потом он посмотрел на меня… как-то виновато, что ли. Вообще он в последнее время совершенно не похож на себя.

— Что ж, та майская ночь многих заставила измениться, — тяжело вздохнул Гарри.

— Ага, вот только моего братца Рональда это почему-то не коснулось, — Джинни произнесла это имя с нескрываемым раздражением.

— О Мерлин, что он ещё натворил?!

— Представляешь, он вчера заявился в «Нору» и, брызгая слюной, стал распространяться, что Поттер — извини, Гарри — окончательно рехнулся и начал водиться со всякими слизеринцами. Мама, Чарли, Перси и… Джордж устроили ему хорошую головомойку, пытаясь вправить мозги…

— Было бы что вправлять, — процедил Гарри.

— …Ну да. Но Рон совсем разобиделся, собрал вещи и ушёл к Биллу в «Ракушку». Билл его пустил, но предупредил, чтобы братец всерьёз задумался над своим поведением.

— Ладно, хватит о нём, — проворчал Гарри. — Лучше скажи, как там Джордж?

Джинни ответила далеко не сразу:

— Постепенно приходит в себя. На днях даже пытался пошутить, как раньше… — голос девушки дрогнул. — Д-давай не будем об этом, хорошо?

Поттер согласно кивнул. Остаток пути они шли молча.

Дойдя до стадиона, Гарри и Джинни обнаружили, что загонщики сборной Хогвартса уже поджидают их, нетерпеливо помахивая битами.

— Опаздываете, гриффиндорцы, — насмешливо произнесла Лиза, одновременно скользнув взглядом по «Молнии» в руках Гарри. — Кстати, Поттер, надеюсь, вопрос с мётлами решён не только для тебя?

— Ах да, конечно! Я сейчас! — спохватившись, юноша торопливо помчался в сарай для мётел и вернулся, неся полный комплект «Молний» для всей команды.

— Ничего себе! — присвистнул Уитби.

— Действительно, — протянула Лиза. — Монтгомери прислал, что ли?

Гарри сдержанно кивнул.

— А вот и мы! — донеслось от входа. Повернувшись в ту сторону, хогвартские игроки увидели, что к ним, о чём-то беседуя, приближаются Дэвис и Скоткинс.

— Всем привет! — бывший когтевранский охотник обвёл собравшихся приветственным жестом. — О, Лиза, и ты здесь?

— И тебе привет, Ястреб, — усмехнулась девушка. — Что, не ожидал?

— Напротив, очень рад. С тобой мы точно победим, — тут он заметил заинтересованные взгляды товарищей по команде. — Что такое?

— А почему Лиза назвала тебя ястребом? — недоумённо спросил Уитби.

— Ах да, вы же не знаете. У нас в Когтевране есть традиция: присваивать членам квиддичной команды игровые прозвища. Меня вот прозвали Ястребом, потому что быстро летаю, а Лизу…

— Валькирией, — оборвала его загонщица.

— Валькирией? Почему?

Лиза промолчала.

— Скоро узнаешь, — усмехнулся Дэвис.

— А у Чжоу какое было прозвище? — полюбопытствовал Поттер.

— Гарри! — Джинни сердито прервала его. — Сейчас не время!

Гарри смущённо покраснел. Остальные сделали вид, что ничего не заметили.

— Так, охотники в сборе, — заговорил Дэвис, — загонщики тоже, ловец на месте, не хватает только вратаря, верно?

— Я здесь, — произнёс Блетчли, снимая мантию-невидимку.

Его неожиданное появление так ошеломило присутствующих, что те на какое-то время застыли, не в силах вымолвить ни слова.

— Прошу простить меня за то, что не предупредил о своём присутствии, — усмехнулся слизеринец, — но мне хотелось заранее узнать, кто ещё в команде, не привлекая к себе внимания… по некоторым причинам, — быстрый взгляд в сторону Поттера.

— Что ты здесь делаешь?! — рявкнул Скоткинс, вновь обретя дар речи.

— Полагаю, то же, что и ты. Но если тебе не нравится моё общество, я могу и удалиться, — Блетчли отвесил издевательский поклон.

— Уж сделай милость! Думаешь, я забыл, как ты измывался надо мной, называя «грязнокровным выродком»?!

— Я… — Блетчли несколько раз глубоко вздохнул. — Я признаю, что был слишком… невежлив и приношу свои извинения.

— Что мне твои извинения, чёртов слизеринец?! Можно подумать, они искренние!

— Что ж, — Блетчли повернулся к капитану сборной. — Я предупреждал, Поттер. Ищите себе другого вратаря.

Однако прежде чем он успел уйти, Гарри решительно удержал его, схватив за руку и пристально глядя при этом на Скоткинса.

— Майлза пригласил я, — твёрдо заговорил он, невольно напомнив себе Дамблдора, — так же, как и тебя, Арчибальд. Вспомни, о чём мы говорили при встрече. Если мы не прекратим зацикливаться на прошлом и враждовать лишь потому, что когда-то нас распределили на разные факультеты, то сборная Хогвартса проиграет задолго до начала матча. Да, было время, когда я сам смотрел на Слизерин как на сборище законченных мерзавцев, одержимых манией чистокровности. И это при том, что меня самого чуть было не распределили туда. Да-да, — добавил Гарри, заметив недоверчивые взгляды товарищей по команде. — Распределяющая Шляпа до сих пор уверена, что мне в Слизерине было бы самое место. Может, она и права, кто знает… Как бы там ни было, события последнего года заставили меня взглянуть на всё под другим углом. И сегодня я говорю вам: Слизерин — такой же факультет Хогвартса, как и остальные, не лучше и не хуже. А надутых чистокровок, сволочей и подлецов хватает везде — и в Гриффиндоре, и в Когтевране, и в Пуффендуе — и везде их меньшинство. И если мы не прекратим уподобляться им, а продолжим без конца оскорблять друг друга по происхождению (неважно, какому) и факультетской принадлежности, то лучше будет просто разойтись. Итак, кто ещё возражает против Майлза?

Повисла напряжённая тишина, которую первым нарушил Дэвис:

— Лично я — нет. Вратарь он отличный, а в квиддиче главное именно это.

— Согласна, — отрывисто произнесла Лиза. — На мой взгляд, это дурацкое распределение давно следует упразднить. Пользы от него никакой, а клеймо потом остаётся на всю жизнь.

— Мне за годы учёбы пришлось вынести немало издевательств от слизеринцев, — тихо сказала Джинни, — но и от других факультетов не меньше, поэтому я присоединяюсь к Гарри.

— Ну не знаю, — растерянно протянул Уитби. — Всё это как-то неожиданно… Ладно, я тоже за.

— Ну что, Арчибальд, — Гарри повернулся к пуффендуйцу, — твоё решение? Ты с нами или как?

Скоткинс не ответил. На его лице явственно отразилась напряжённая мысленная работа. Было похоже, что он пытается заставить себя принять трудное решение, и никак не может этого сделать. Наконец он тряхнул головой и, решительно подойдя к Блетчли, протянул ему руку.

— Прости за эту вспышку, — выдавил он из себя. — Я… погорячился.

Несколько секунд слизеринец в упор разглядывал охотника, а затем ответил на предложенное рукопожатие.

— Отлично, ребята! — подытожил Гарри, внимательно наблюдавший за происходящим. — Итак, с этой минуты нет ни гриффиндорца, ни слизеринца — только игроки сборной Хогвартса. А сейчас — по мётлам! Начинаем тренировку!

* * *

Потянулись длительные тренировки. Каждый день с утра до ночи Гарри Поттер гонял свою команду до полного изнеможения, заставляя отрабатывать едва ли не все известные тактики и приёмы квиддича. Впрочем, никто из игроков не возражал против столь напряжённого темпа, поскольку все понимали — если они хотят не спасовать перед сборной мира, нужно приложить максимум усилий. В ходе этих тренировок участники, к радости Поттера, постепенно сплачивались в единую команду; разногласия вроде того, что были в первый день, случались всё реже, пока не прекратились совсем. Споры, конечно, случались, но исключительно спортивные, без переходов на личности и факультетскую принадлежность (Гарри строго следил за этим). В означенный срок прибыла изготовленная мадам Малкин командная форма, представлявшая собой сиреневые мантии с гербом Хогвартса, что, как ни странно, ещё больше сплотило сборную (поскольку до этого между игроками разгорелся жаркий спор, не стоит ли им, подобно сборной мира, выступать каждый в мантии своего факультета).

В изредка выпадавшие свободные минуты Гарри из любопытства знакомился с публикациями в прессе, посвящёнными предстоящему матчу. Так, однажды ему попалось эксклюзивное интервью Диего Бертолины, в котором последний заявлял, что эта игра станет последней в его карьере, поскольку возраст уже даёт о себе знать. Свою знаменитую метлу испанец пообещал подарить тому из игроков сборной Хогвартса, кто лучше всех проявит себя. В другой раз Гарри прочёл мнение одного из ведущих спортивных аналитиков, что у сборной мира, бесспорно, сильные игроки, зато хогвартская команда значительно более сыгранная, поэтому невозможно заранее сказать, кому же достанется победа.

Дни складывались в недели, недели — в месяцы, и вот, наконец, наступил последний день перед матчем.

Когда сборная Хогвартса в этот день собралась в раздевалке, Гарри обратился к ней с такими словами:

— Ну что ж, друзья, мы с вами отлично поработали и теперь, я уверен, сумеем показать класс игры. Завтра в полдень сюда прибудут сотрудники Министерства, чтобы создать для нас порталы до стадиона, поэтому к этому времени мы должны быть полностью готовы.

— Замечательно, — фыркнула Лиза. — А то я уж думала, что нам придётся ещё и лететь туда своим ходом.

— А тренировка сегодня будет? — поинтересовался Дэвис.

— Нет, тренировки окончены, — объявил Поттер.

— Как это? — хором спросили Скоткинс и Блетчли.

— Мы уже отработали всё, что можно, — улыбнулся Гарри, — так что сегодня нам всем необходимо как следует отдохнуть и набраться сил перед завтрашней игрой.

— Может, устроим пикник? — предложила Джинни.

Её предложение было тотчас единогласно поддержано, и вся команда отправилась на берег Чёрного озера.

* * *

Вечером этого же дня Гарри Поттер в полном одиночестве сидел в Выручай-комнате и неотрывно смотрел на каминное пламя. Мысли юноши были довольно далеки от приятных. Несколько дней назад ему исполнилось восемнадцать лет — и семь с того момента, когда он узнал, что является волшебником. Занятый изнурительными тренировками, он забыл об этом (не говоря уже о праздновании), но сейчас сей факт сам собой всплыл в голове. Восемнадцать лет — по жизненным меркам срок небольшой, но в его, Поттера, конкретной жизни, за это время произошло столько событий, что хватило бы, наверное, на три обычных — и среди них крайне мало приятных. Детство его нельзя было даже назвать таковым из-за непрекращающейся тирании единственных родственников, Дурслей (как они там, кстати? Надо бы узнать). Затем, казалось, наступила белая полоса: он поступил в школу чародейства и волшебства Хогвартс — и сразу же узнал, что является национальным героем. Мальчик-Который-Выжил… знать бы, какой идиот придумал это дурацкое прозвище… Очень скоро он оказался вовлечён в борьбу с самым сильным тёмным магом в истории. Не сказать, чтобы это было совсем против его воли, но всё-таки было бы легче, если бы сильные мира сего не использовали его как слепое орудие. А когда по его вине начали гибнуть люди, в том числе близкие… Седрик, Сириус, Римус, Тонкс, Фред, Колин, Лаванда, эльф Добби… Каждая из этих смертей долго и мучительно терзала Гарри, и поэтому-то он и решился пойти в мракоборцы, чтобы бороться со злом и несовершенством этого мира, чтобы подобные трагедии больше никогда не повторялись.

Погружённый в тягостные размышления, юноша не заметил, как отворилась дверь, и в комнату вошла Джинни.

— Так и знала, что ты здесь, — произнесла она, усаживаясь рядом с ним.

— А?.. Что?.. — Гарри наконец очнулся от своих мыслей. — Джинни?.. Что ты тут делаешь?..

— Пришла сказать, что весь Хогвартс очень волнуется за тебя, — усмехнулась девушка. — Чуть ли не каждый встречный спрашивал меня, где ты, а когда я отвечала, что не знаю, просил передать пожелание удачи.

— Если бы ты знала, Джинни, как меня всё это достало! — с горечью воскликнул Поттер. — Каждый день, двадцать четыре часа в сутки, находиться под пристальным вниманием всего мира! Постоянно слышать вокруг сплетни и перешёптывания касательно твоей персоны! А вечные тыканья пальцем, куда бы ни пошёл! «Смотрите, это же сам Гарри Поттер!». А стоит сказать хоть слово, как все газеты немедленно подхватят его и распространят многотысячными тиражами! — он в сердцах ударил кулаком по колену. — И всё из-за того, что много лет назад одна алкоголичка спьяну брякнула дурацкое пророчество! А теперь из меня сотворили какого-то идола, чуть ли не молятся, но стоит сделать что-нибудь не так — моментально смешают с грязью! И никому нет дела, что я такой же человек, как и все, что я хочу просто жить! — он замолчал, выдохнувшись.

Джинни тяжело вздохнула и обняла его за плечи.

— Я понимаю тебя, Гарри, — тихо сказала она. — Но знай, что для нас, членов ОД, ты прежде всего просто Гарри, настоящий друг, а уже потом герой. Особенно для меня, — девушка улыбнулась, но тотчас вновь посерьёзнела. — Хотя ты знаешь, в детстве ты был для меня именно кумиром. С рождения я постоянно слышала вокруг разговоры о Мальчике-Который-Выжил и его подвигах. А когда Рон поступил в Хогвартс и начал заваливать «Нору» письмами о том самом Гарри Поттере, я зачитывала их буквально до дыр и заслушивалась его рассказами, когда он приехал на летние каникулы. А уж когда ты появился у нас в доме, я была на седьмом небе от счастья.

— Но тем не менее ты стеснялась и даже избегала меня, — вспомнил Гарри.

— Я просто не верила, что знаменитому Мальчику-Который-Выжил может быть интересна какая-то мелкая некрасивая пигалица, — вновь усмехнулась Джинни. — Я думала, что в Хогвартсе смогу подойти и заговорить с тобой, но тщетно. Ну а потом была эта история с Тайной Комнатой. Мне кажется, что именно тогда я впервые увидела настоящего Гарри Поттера, но прошло несколько лет, прежде чем я сумела осознать это. И когда я поняла, что на самом деле кумир детства — это самый обычный человек, на которого против его воли взвалили тяжёлую ношу — тогда я полюбила тебя по-настоящему. Я решила, что отныне всегда буду с тобой, чтобы помочь тебе нести её.

— Спасибо, Джинни, — тихо сказал Гарри, беря её за руку.

Довольно долго они сидели, обнявшись и глядя на огонь, пока Поттер неожиданно не воскликнул:

— Всё-таки плохой из меня капитан!

— Это ещё с чего вдруг?

— Ну смотри: я велел всем как следует отдохнуть перед игрой, а сам нагрузил себя…

— Что ж, — Джинни прищурилась, — я знаю один способ, который избавит тебя от тяжёлых мыслей, — она махнула рукой, и в Выручай-комнате появилась огромная двуспальная кровать.

— Э-э-э… ты чего? — оторопел Гарри.

— Я часто думала, каким будет наш первый раз, — каминное пламя, отражаясь в глазах Джинни, делало её похожей на дьяволицу, — и вот сейчас, мне кажется, самый подходящий момент.

— Джинни, ты действительно этого хочешь?

— А ты нет? — девушка улыбнулась и потянула его за собой. — Ну же, смелее, мой капитан. Представь, что я соперник, которого надо одолеть.

— Миссис Уизли меня убьёт, — пробормотал Гарри, не делая, однако, попыток сопротивляться.

— Ничего, это вполне может остаться в этой комнате.

…Этой ночью в мире стало на одну счастливую пару больше.