Чёрный кофе без сахара (джен)

В общем, нетрудно было догадаться, что каникулы прошли очень успешно, а главное — весело. Настолько весело, что они даже немного соскучились по школе и пришли на станцию 9 и ¾ абсолютно невыспавшиеся.

— Хорошо Джону, он может спать даже на ходу, — сказал Джеймс со вздохом, глядя на малыша, который спал, сидя на спине у Сириуса, обняв его за шею.

— Сириус! Привет. О Мерлин! Ты любишь детей… какая прелесть! А чей это малыш?

— Это Эммы, привет, девчонки, — улыбнулся им всем Сириус.

— Эммы? Что?

— Спокойно, дамы, это мой брат! Так, Джонни, иди сюда, а то эти тёти разорвут тебя вместе с Сириусом.

— Вут Сиуса?

— Да не бойся, ему это нравится.

— Угу... безумно, — с досадой сказал Сириус сквозь зубы. За это лето он жутко привязался к Эмме. Даже не то что привязался, он странно чувствовал себя рядом с ней. Не так, как в прошлом году и всегда до этого. Это все его напрягало, но тут он понял, что все девушки, бывшие на платформе, уже стоят вокруг него, и ему надо выбираться.

Он влетел в купе, где уже разлегся Джеймс, а на него завалилась Эмма. Они по-настоящему спали. Сириус сидел, глядя на Эмму, на волосы, которые закрывали ее лицо, на красивые черные ресницы и на правильную линию губ. Она была такой красивой, а он этого никогда и не замечал. Тут в купе вошел Ремус. Он удивленно посмотрел на Эмму с Джеймсом и, переведя взгляд на Сириуса, спросил:

— Что это случилось с миром? Поттер и Браун дрыхнут в середине дня... Впервые такое вижу.

— Здорово, Рем! Как дела с луной?

— Все нормально. Кстати, меня сделали старостой.

— Ты серьезно? Класс! Значит этот год будет первым, когда старосты не будут мешать нам делать чёрные делишки, — коварно ухмыльнулся Сириус.

— Да уж.. надо попросить Дамблдора, чтобы он назначил кого-то другого, а то я подведу всю школу.

— Даже не вздумай! Ничего ему не говори. Пусть все будет так, как он решил. Даже если и не подумав... совсем не подумав.

— А что это с ними?

— Да они спят.

— Удивительная проницательность... Я имею в виду, почему он спят в двенадцать часов дня?

— Слушай, за последний месяц мы спали раза три, не больше.

— Я так понимаю, после моего отъезда у вас началась веселая жизнь.

— Ты даже не представляешь, на сколько.

* * *

Они приехали поздно ночью. Лил дождь, и Эмма шла, пошатываясь, обхватив руки Ремуса и Сириуса, шедших рядом. Они с Джеймсом проспали всю дорогу, и теперь ощущение было на редкость противное, кружилась голова и перед глазами все плыло, как будто длительный сон продолжался. Наконец, когда после ужина они самые первые ушли в свою родную гостиную, Эмма, обхватив Сириуса за шею, спала у него на спине, а Джеймс постоянно спотыкался. И тут, завернув за угол, они увидели фигуру сидящего на полу человека. Подойдя ближе, Мародеры разглядели парня, сидящего у стены и кидавшего на пол мячик, возвращающийся к нему в руку каждый раз. Он вдруг вздрогнул, как будто проснулся, и поглядел на них.

— Приветик, а чего ты тут сидишь?

— Я не знаю пароля, — спокойно ответил парень, вставая с пола. Эмма смотрела на него сквозь полузакрытые глаза. Он был высокий, как Сириус, худой и немного бледный. У него были очень выраженные скулы и, самое главное, разные глаза... Эмма никогда такого не видела, один глаз был ярко-голубой, а второй бирюзовый, более зеленый. Эмма уже широко открыла глаза и с интересом смотрела на него. Парень немного смутился, а Сириус сказал:

— А что ты не пошел на ужин?

— Не хочу есть.

— Ты новенький? — спросил Ремус с интересом.

— Нет, блин, это Маклагген изменил внешность!

Все вместе они вошли в гостиную. Эмма сидела на спине у Сириуса и осматривалась по сторонам. Ничего не изменилось, такая же уютная, родная, любимая гостиная. Ее мальчишки о чем-то разговаривали с незнакомым парнем, но она уже ничего не слышала и не понимала.

* * *

На утро Эмма проснулась на кровати Джеймса, а сам Джеймс спал уже по привычке на полу. Она встала очень рано и наконец-то почувствовала, что выспалась. Она тихо вышла из спальни мальчиков и спокойно пошла в свою. Гостиная была пуста. Там был безупречный порядок, и она тут же вспомнила, какой хаос бывал здесь после матчей и сдачи экзаменов и Рождества. На ковре у камина сидел с блокнотом в руках тот самый разноглазый парень. Она его и не заметила сначала. Она тихо подошла к нему сзади.

— Привет…

— Привет, Эмма Браун.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Я вчера познакомился с твоими друзьями, они мне это сказали.

— А. Ну ясно тогда.

Она присела на пол, рядом с ним.

— Слушай, а где ты учился раньше?

— Во Франции. Академия Шармбатон. Может, знаешь?

— Нет, не слышала о такой. А почему тогда ты так хорошо говоришь по-английски?

— Я знаю в совершенстве не один язык, тем более, что я не всегда жил во Франции.

— А... Слушай, а тебя как зовут хоть?

— Вилли Джоркес.

— Вилли?.. — она только что поняла, кого он ей напоминает. Вилли Вонку. Он очень на него похож. Загадочный, неизвестный.

— У тебя очень крутые глаза. Очень, — сказала она искренне, заглядывая ему в лицо.

— Да? Спасибо. Я не знаю, они мне не очень-то нравятся.

— Почему? Они очень красивые! Особенно вот этот — бирюзовый.

Вилли улыбнулся, у него была очень милая, но загадочная улыбка.

— Ты рисуешь?

— Да, есть немного.

— Можно посмотреть?

— Да, конечно.

Эмма смотрела в альбом. Это были очень красивые рисунки, настолько красивые, что ее собственные показались просто жалкими.

Наконец, она попрощалась с Вилли и пошла к себе в комнату в глубокой задумчивости. Только она зашла, как на нее сразу кинулась Лили и крепко обняла ее, Эмма, немного обалдев, тоже приобняла ее. Вообще женская дружба была в ее понятии весьма сомнительна. Но Лили с Алисой были очень хорошими. Правда Алиса вечно пропадала со своим Френком с седьмого курса, поэтому Лили Эмме была как-то ближе, но подругой она назвать ее не могла. Она не могла разговаривать с ней обо всем, и у них были слишком разные взгляды на жизнь и правила.

— Вы видели этого нового парня? — спросила Марлин, задумчиво причесывая белокурые волосы.

— Да, — ответила Алиса, отходя от Эммы обратно к своей кровати. — Он такой милый.

— Милый? Нет, он странный какой-то. Глаза разные, молчит вечно и вообще.

— Ну да, Марлин, если он молчит, то явно не в твоем вкусе, — ухмыльнулась Эмма, снимая с себя футболку, чтобы переодеться.

— Да, я люблю парней, которые умеют разговаривать.

— С чего ты взяла, что он не умеет? Он нормально разговаривает. И глаза у него крутые.

— Ты что это? Запала на него?

— В отличие от тебя, я не влюбляюсь во все, что движется, и давно доказала, что дружба между пацанами и девчонками существует.

— Хороша дружба… с одним встречалась, с другим целовалась перед всей школой..

— Черт, я до сих пор понять не могу, откуда вся школа знает, что мы с Ремом встречались… Это же так просто, ерунда. Серьезных отношений у меня ни с кем из них не было.

— Зачем ты добавила "из них"?

— Мне всего пятнадцать. Зачем, спрашивается, мне это надо?

— Ну тебе же нужно мужское внимание?

— У меня этого внимания в три раза больше чем надо. Так что все, отстань от меня со своими пацанами, — она натянула второй кед и, перекинув рюкзак через плечо, легко вышла из комнаты.

— Марлин! Ну вот зачем ты опять начала? Она тебе даже ничего не сделала! — с отчаянием сказала Лили.

— А что я? Всего-то сказала правду.

— А к этому парню что привязалась? Ты о нем ничего не знаешь.

— Не знаю. Что-то он мне не нравится..

— Может, он просто нормальный? В отличие от Блэка?

— Сириус нормальный! — вспыхнув, воскликнула Марлин.

— Я имею в виду не внешность, а мозг.

* * *

Эмма сидела на перилах в коридоре, болтая ногами. Наконец Мародеры вышли из гостиной и, потягиваясь и зевая, подошли к ней.

— Полночи в покер рубились, — сонно сказал Сириус, протирая глаза. — Жалко, что вы с Джеймсом дрыхли.

— Рем, и как же ты на это пошел? О, а это что еще такое? — Эмма изумленно рассматривала значок, приколотый к его мантии. — Рем, тебя что, сделали старостой?

— Как видишь.

— Мне кажется, что Дамблдор — просто старый мазохист! Как можно назначить старостой Мародера?

— Ну а что? Он сам напросился.

Они, как всегда, не пошли в Большой зал на завтрак. На кухне их отлично кормили эльфы. Эмме казалось, что они мечтают, чтобы каждый из них весил килограмм по сто, так усердно они впихивали в них еду. Эльфы всегда были очень рады их видеть, они издавали радостные восклицания и неслись к ним со всех сторон с подносами.

— Какой там первый урок? — спросила Эмма, заглядывая через плечо Сириуса в его расписание.

— История магии.

— Отлично! День начинается хорошо.

* * *

Эмма сидела, выгнувшись на стуле так, что выглядело это устрашающе. Был последний урок, Макгонагалл о чем-то очень выразительно говорила, а мозг у всех уже отключился. Ремус, сидевший рядом, внимательно слушал урок и иногда даже конспектировал.

— Рем, — вдруг вздрогнула Эмма и даже нормально села. — А где же Вилли? Почему его не было ни на одном уроке?

— Он на год старше нас, — тихим шепотом отозвался тот.

Эмма задумалась. Она вспомнила его разные глаза, и мурашки побежали по коже.

Вечером в гостиной Вилли делал уроки, сидя совсем один у камина. Мародеры уселись рядом с ним.

— Привет французам, — весело сказал Джеймс, сваливаясь со спинки дивана.

— Привет, — улыбнулся Вилли.

Эмма упала со всего размаха на кресло и швырнула рюкзак к камину.

— Кого ты сейчас ненавидишь? — скептически поинтересовался Сириус.

— Твою бабу. Она достала меня уже!

— Какая из них? — весело спросил Джеймс, обводя гостиную взглядом.

— Та, которая живет со мной в комнате.

— Марлин? Так я ее еще на прошлом курсе бросил.

— Но она почему-то до сих пор об этом не знает!

— Если хочешь, я с ней поговорю, мне вообще не сложно, — пожал плечами Сириус и, встав, пошел к камину, где сидели Марлин и еще какая-то девочка.

— Слушай, Вил, хочешь, погнали сегодня тусить ночью? — сказал Джеймс.

Тот удивленно посмотрел на него, широко раскрыв глаза.

— Я?

— Ну да, а что, мантии на всех хватит.

— Уверен? Нам уже не одиннадцать.

— Ой, Эм, вот ты вообще не изменилась.

— Надеюсь, это комплимент, — ухмыльнулась Эмма.

— В любом случае, мы знаем эту школу лучше любого профессора, так что все будет нормально и без мантии.

Сириус вернулся какой-то обалдевший.

— Она вообще непробиваемая.

— Я же говорила.

— Но я все решил. Все ради тебя, — подмигнул он ей.

— Как это мило, — сказал Джеймс иронично, — ладно, покажем Вилли, как надо отрываться?

— А ты уверен, что неподготовленный организм с этим справится?

— Я думаю, он способный.

Этой ночью Мародерам и Вилли было очень весело. Джоркес был очень классный и, как оказалось почти не тихоня. Он оказался абсолютно нормальным, не зацикленным на дисциплине, как когда-то — и даже немного сейчас — Ремус.

Они ходили в Хогсмид, объедались в "Сладком королевстве ", носились по полю, и Эмма учила их ходить на руках, гуляли по Запретному лесу, орали песни и даже решили создать рок-группу. Потом Эмма подралась с Сириусом за место барабанщика в их будущей группе, и тот в конце концов поддался ей.

* * *

Утром Эмма проснулась и поняла, что лежит в обнимку с Сириусом. Она удивленно убрала с него руки, и его с себя тоже. Их лица были совсем рядом. Она поглядела на него. Какой же он красивый. Таких парней больше не бывает. Она смотрела на него внимательно, и почему-то вспомнила о их старом договоре. Вспомнила и тут же слезла с кровати, взяла с его тумбочки расческу и начала распутывать волосы. Вилли спал с Джеймсом на разных сторонах кровати, Ремус — сидя на своей и обняв подушку.

Эмма подумала, что Вилли идеально вписывается в их компанию. И тут вспомнила про волчью проблему Рема. Она подумала, что больше Ремус никому из них за что не расскажет об этом. Но они что-нибудь придумают, они же Мародеры, в конце концов.