Пламенный венец (гет)

Пустота. Она была повсюду: в сердце, в душе, в мыслях и чувствах. Пространство вокруг нее, казалось, было заполнено людьми, однако это ощущение неотступно преследовало Лианну, не отпускало ее ни днем, ни ночью, заполняя ее всю без остатка. Ничто не могло разрушить его, ни крепкие объятия мужа, ни общество фрейлин, ни написанные корявым неуверенным почерком письма детей, которые Лианна исправно получала с Драконьего Камня. Она словно бы брела по бесконечному темному коридору, который никогда не заканчивался.

Пустота охватила и ее желания, ее стремления и интересы, поглотила ее, и Лианне казалось будто бы она поселилась теперь глубоко под водой, где все ощущения сдерживает водная толща, и они более не так остры как на поверхности. Королева проводила почти все свое время в спальне или в будуаре с фрейлинами, однако по большей части ее дам развлекал ее брат Бенджен, который часто навещал ее в последнее время. Лианна же лишь изредка вставляла несколько фраз в общий разговор, вспоминая дни, когда и она была столь же юна и беззаботна, как эти молодые девушки. Она сама выбрала каждую из них и многих могла назвать подругами, но теперь их болтовня тяготила ее, нагоняя на Лианну скуку. Она не могла заставить себя смеяться над их шутками, когда ее холодными липкими пальцами душила тоска.

Оставшись в одиночестве, Лианна теперь часто вспоминала королеву Рейлу и ее бесконечные попытки произвести на свет здорового ребенка, считала сколько братьев и сестер Рейегара умерло, прежде чем покойная королева смогла дать жизнь Визерису. Лианна боялась, что и ее ждет такая же страшная участь, и от этого сердце ее в ужасе замирало и готово было лопнуть от напряжения. «Я проклята, — говорила она себе, — это какое-то страшное проклятие, над которым никто не властен». Она не вынесет если это будет продолжаться, боль сломит и раздавит ее. Каждый раз переживать новое горе становилось все труднее, а к прежней жизни она возвращалась все дольше. Однако она все равно всеми силами старалась сделать это, потому что у нее оставалось ради кого жить и радоваться жизни.

Лианна знала, что всему наступает конец. Из обреченной и едва плетущейся ее поступь превращалась в уверенную и твердую, она спешила вперед по темному коридору, зная, что где-то там ее ждет свет. Лианна была в этом уверена. Печаль пройдет, боль отпустит. Она всегда отпускала. Рана зарубцуется и будет беспокоить лишь иногда, в пасмурную, дождливую погоду, когда просыпаются и напоминают о себе все прежние болячки.

Так будет и теперь. Когда ощущение пустоты стало невыносимым, Лианна решила положить этому конец. Она не заслуживала этого, ее муж и дети не заслуживали этого. Рейегар не был виноват в том, что он не может вернуть ей потерянного ребенка, она видела, как сам он страдает, стараясь скрыть это от нее и отдавая все силы на ее утешение. Эйгону и Рейенис нужна была мать, а она уже с несколько недель ничего им не писала, словно бы завернувшись в свою печаль, как в саван. Пустоту следовало заполнить, изгнать, чем Лианна и занялась со всем возможным рвением свойственным ее деятельной натуре.

Она начала с того, что снова принялась помогать мужу в его делах, и улыбка на его губах дала ей понять, что она на правильном пути, потом Лианна стала выбираться в сад, где она сажала свои любимые цветы и играла с Бриенной. Эта преданная и ласковая девочка стала для нее настоящей отдушиной. Она была скромна и обожала Лианну за то, что королева однажды уговорила ее отца позволить Бриенне упражняться с мечом. «Мой самый верный рыцарь», — говорила ей Лианна, весело улыбаясь и трепля ее соломенный волосы.

Потом, когда здоровье позволило ей, Лианна отправилась в конюшни. Синеглазка, ее верная кобылка, несколько лет назад сломала ногу, запнувшись о древесный корень во время одной из королевских охот, и ее пришлось заколоть. Лианна не смогла смотреть на это, она долго рыдала потом в объятиях Рейегара и некоторое время не выезжала вовсе, пока на одни из именин муж не подарил ей пегую кобылу по кличке Метель. Ее шкура была светло-серой с белыми пятнами, а глаза ярко-голубыми, как озерный лед.

— Другие мужчины попросту могут завалить жену шелковыми платьями и дорогими украшениями, — сетовал Рейегар тогда, ведя ее в сторону конюшен, — мне же приходится каждый раз ломать голову.

Увидев хозяйку после долгой разлуки, Метель фыркнула, забила копытом и закивала головой, тыкаясь носом в стену денника. Лианна предложила ей угоститься кусочками сладкой моркови, которые кобыла с удовольствием стянула с ее ладони. Королева ласково потрепала лошадь по холке, запуская пальцы в ее густую гриву.

— Ты скучала по мне, девочка? — пробормотала она. — Сейчас мы хорошенько разомнемся.

Мальчишка-конюшонок оседлал Метель, и вскоре Лианна уже выехала из замка в сопровождении сира Освелла. Ей бы хотелось покататься одной, но она знала, что Рейегар ни за что ее не отпустит, особенно после того случая с Синеглазкой. Освелл Уэнт, однако, сохранял деликатность и держался на почтительном расстоянии, подъезжая ближе лишь в том случае, если что-то казалось ему подозрительным или если Лианна сама подзывала его.

— Вам, верно, скучно со мной, сир Освелл, — королева мягко улыбнулась. — Я знаю, вы не очень-то охочи до верховых прогулок.

— Вам я честно могу признаться, что я их не жалую, — Уэнт добродушно ухмыльнулся, — но вы же помните, что я должен подхватить вас, ежели вы соберетесь падать.

Пустив кобылу в галоп, Лианна поняла, что и сама соскучилась по всему этому. Скорость пьянила ее, ветер завывал в ушах и трепал собранные в косу волосы. В нос ударял запах земли, свежескошенной травы и полевых цветов. Вокруг зеленели на солнце холмы, усыпанные светлыми пятнами деревенских домов, а под кобылами лошади пестрел ковер из трав и полевых цветов. Кое-где виднелись белые точки пасущихся коров и коз, слышался лай пастушьих собак, вдалеке червленым серебром сверкала тонкая лента Черноводной. Лианна почувствовала, что впервые за долгое время она наслаждается, ей казалось, что вот-вот она оторвется от земли и взлетит. Впервые ей захотелось остановить время и задержать приятное мгновение, но как только солнце начало клониться к горизонту, озаряя золотом небосвод, строгий взгляд сира Освелла сказал ей о том, что пора возвращаться, да и сама она не хотела потом искать дорогу в темноте.

Когда они вновь въехали в Красный Замок, небо на западе успело из золотого окраситься в густо-рыжий, а затем в пурпурный. Замок гудел, готовясь к позднему ужину, у ворот стояло несколько подвод, груженных мукой, сырными головами и винными бочками. Слуги разгружали их и тащили провизию к замковым кухням, из каменных труб которых струился дым. Завидев Лианну и сира Освелла, кое-кто из слуг делал большие глаза и спешил поклониться, она же легко склоняла голову в ответ, жестами призывая не обращать на нее внимания. Во дворе она встретила Рейегара и Эртура Дейна, они о чем-то возбужденно переговаривались. Король выглядел хмуро и озабоченно, а сир Эртур будто пытался ему что-то втолковать, однако когда муж заметил ее, лицо его просияло, а Дейн похлопал его по плечу, посмеиваясь и что-то говоря ему на ухо.

— Где ты была? — спросил Рейегар, подходя к ней и помогая ей спешиться. Он всегда так делал, хотя она прекрасно справлялась с этим сама, и король это отлично знал.

— На прогулке, — Лианна улыбнулась. Ее муж завел привычку впадать в панику всякий раз, когда она покидала Твердыню Мейегора, хотя она и не смела винить его за это. Похлопав Метель по боку и скормив ей еще порцию сладкой морковки, она отдала поводья подбежавшему конюху.

— Ты могла предупредить меня, — недовольно произнес Рейегар. Между бровей у него пролегла морщинка, означавшая, что он злится и тревожится. — Мы с Эртуром собирались тебя искать.

— Я всего лишь отправилась покататься, Рей, — она коснулась его предплечья, чувствуя, как напряжены его мышцы. Ее рука скользнула вниз, ласково поглаживая его. — Как видишь, со мной был сир Освелл, и ничего страшного не произошло, но в следующий раз я обещаю сообщить тебе, если соберусь покинуть замок. Сир Эртур, — обратилась она к гвардейцу, — что вы думаете насчет того, чтобы продолжить наши занятия? Например, завтра, если у вас найдется на меня время.

— Для вас у меня всегда есть время, ваше величество, — улыбаясь, Дейн поклонился ей, — вы сможете найти меня в Башне Белого Меча.

Рейегар жестом отослал белых плащей отдыхать и предложил Лианне руку, которую она с удовольствием приняла, и они медленно побрели в сторону Твердыни Мейегора. Взглянув на мужа, она обнаружила на его лице легкую улыбку, которая лишь сделалась шире, когда их взоры встретились.

— Все хорошо? — осторожно спросила она.

— Только если у тебя все в порядке, — он слегка склонил голову и с тревогой оглядел ее лицо, будто бы искал в нем что-то.

— Даже если я немного не в порядке, — она снова погладила его плечо, — это не значит, что так будет всегда.

— Я знаю, — он кивнул, — знаю, но не могу перестать беспокоиться. Я рад, что ты ездила кататься. Прости меня, мне не следовало поднимать из-за этого шум, но мне… — он умолк и поджал губы.

Лианна знала, что ему казалось, будто он недостаточно заботиться о ней, и никак не могла убедить его в ошибочности подобных мыслей. Мужа лучше она не могла и желать. Никто бы никогда не любил ее так как Рейегар: крепко и страстно, так, что ей самой иногда становилось страшно.

— И ты меня прости, — Лианна плотнее придвинулась к нему, — мне следовало подумать о том, что ты будешь волноваться.

Он поднял свободную руку и крепко стиснул ее пальцы. Остановившись на мгновение, Рейегар склонился и поцеловал ее, после чего они вновь продолжили путь. Лианна тихо усмехнулась, завидев, как посмотрела на них спешащая с грудой белья прачка. Вероятно, она служила тут недавно, ибо остальные уже привыкли к тому, что король и королева могли проявлять свои чувства столь прилюдно. Лианна подняла глаза на Рейегара и заметила, что он тоже посмеивается.

— Я люблю тебя, — прошептала она, осторожно приподнимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до самого его уха.

— Я тоже люблю тебя, Лиа, — проговорил он хрипло, — и, мне кажется, с каждым днем все сильнее.

Проснувшись утром следующего дня, Лианна поняла, что с нетерпением ожидает занятий с сиром Эртуром. Это чувство радостного предвкушения доставило ей несравнимое удовольствие, ибо прошло достаточно много времени с того момента, когда она еще чего-то с таким воодушевлением ждала. Она поделилась этим с Рейегаром, на что он лишь улыбнулся и ласково посмотрел на нее. Лианне нравилось радовать его, а не пугать, у него и без того хватало переживаний, это она хорошо замечала по тому усталому виду, с которым он возвращался к ней по вечерам. Позавтракав с мужем и отпустив его, королева с интересом взялась за оставленные ей письма, ожидавшие ее на столике у зеркала.

Принцесса Элия Мартелл жаловалась на скуку в Водных Садах, на то, что в обществе ее старшего брата Дорана можно заснуть, а ее непоседливый младший брат Оберин снова куда-то уехал. Малыш Брандон радовал ее своими успехами. Ему уже дали в руки деревянный меч, и он во всю размахивал им в обществе своих кузенов и кузин. Представляя своего племянника на тренировочном дворе, Лианна видела перед собой молодое лицо его отца, ее дорогого старшего брата, и на глаза у нее наворачивались слезы.

«Хороша же тетушка, которая только и может, что реветь», — пробормотала она и, вытерев лицо тыльной стороной ладони, отложила письмо Элии и принялась за следующий свиток, который, казалось, сохранил в себе запах отцовской горницы таким, каким Лианна его помнила: пергамент пах хвоей от нависших над окном сосен и пылью, железностволом, из которого был сработан стол лорда Старка, и мейстерскими чернилами. Прежде чем сломать печать Лианна поднесла свиток к носу и с радостью втянула запах дома, словно бы на мгновение переносясь в Винтерфелл.

Нед рассказывал о своей новорожденной дочери, и Лианна смеялась над проказами малютки Арьи. Ей очень хотелось увидеть всех своих племянников, но она знала, что в ближайшее время им с мужем никак не удастся уехать из столицы, однако она намеревалась уговорить Рейегара отправиться на Север хотя бы через несколько месяцев. Королевская Гавань была полна плохих воспоминаний, сам воздух здесь был каким-то удушающим. Если бы она пожелала, Лианна могла бы отправиться на Драконий Камень, но оставлять Рейегара одного ей не хотелось, да и сама она быстро затосковала бы по его нежным объятиям и ласковым поцелуям.

Покончив с чтением, Лианна надела легкую хлопковую тунику и нарочно пошитые для тренировок бриджи и спустилась вниз. Такой ее вид если и вызывал перешептывания, то только среди вновь прибывших ко двору вельмож. Те, кто давно был знаком с повадками королевы, относили это к довольно милым странностям, которые никому не мешали. Кроме того, Лианна, сама того не заметив, ввела моду на брючные костюмы для верховой езды и обучение девушек из знатных семей стрельбе из лука. До мечей, разумеется, дело пока не доходило, да и вряд ли бы когда-то дошло, поэтому свои занятия с Мечом Зари они по-прежнему проводили в богороще, чтобы не смущать особо впечатлительных особ.

Сира Эртура она, как и ожидалось, обнаружила в Башне Белого Меча. Они с принцем Ливеном Мартеллом, сидя в тени, у окна, откуда веяло слабым ветерком, играли партию в кайвассу. Оба сосредоточенно глядели на доску и исподтишка поглядывали друг на друга, будто каждый из них надеялся прочитать мысли своего соперника.

— И любите же вы дорнийцы эту игру, — улыбнулась Лианна, приветствуя гвардейцев. Самой ей кайвасса уже давно надоела, в свое время она успела достаточно в нее наиграться. Королева предпочитала нечто более быстрое и подвижное, под стать ей самой.

— А что вы, ваше величество, еще прикажете делать, когда такая жара стоит, — улыбаясь ей, принц Ливен развел руками.

— Вы готовы, сир Эртур? — Лианна уперла руки в бока.

— Разумеется, моя королева. Принц Ливен, прошу меня извинить. Надеюсь, мы докончим после, — Дейн прихватил два турнирных меча и пошел за Лианной в богорощу.

Как только густые, искрящиеся свежей зеленью деревья скрыли их от посторонних глаз, сир Эртур бросил ей один из мечей, который она ловко поймала, правда не без труда. Рука ее едва заметно дрогнула.

— Давно я не занималась, — посетовала Лианна. — Я столько времени трачу, чтобы усвоить эти навыки, а они исчезают всего через несколько недель.

— Не беспокойтесь, они возвращаются так же быстро, как и пропадают, — Дейн улыбнулся. — Помните, раньше вы вообще не могли поймать меч одной рукой, даже турнирный?

— Помню, — кивнула Лианна, усмехаясь, — вы тогда наставили мне множество синяков.

— Зато вы отменно выучились, — сир Эртур склонил голову, скрывая хитрую улыбку.

— Вам повезло, что я не рассказала мужу правду о том, откуда эти синяки взялись, — Лианна приняла боевую стойку, — иначе он сослал бы вас на Стену.

— Моя королева, ваш супруг клятвенно обещал меня туда не ссылать. Скорее всего он бы просто не разрешил вам дальше упражняться, — Дейн лукаво ухмыльнулся. — А уж синяки, которые я наставил ему самому, вряд ли поддаются какому-нибудь подсчету.

Лианна знала, что Дейн не бьется с ней в полную свою мощь, сосредотачиваясь больше на тактике, ловкости и оттачивании мастерства, нежели на грубой силе, которой Лианна не обладала, и против которой она никогда ничего не сможет поделать.

— Используйте, ваш рост, ваше величество, — подначивал он, — нырните мне под руку. Подберитесь поближе и ударьте, цельтесь в просвет между доспешными планками. Цельтесь хорошо. В борьбе с сильным и умным противником у вас, вероятно, будет лишь одна возможность ударить. Второй раз он уже не купится на вашу уловку и просто растопчет вас. Помните: на вашей стороне ваша гибкость и юркость. Вы должны словно мышка проскочить меж лап кота и хорошенько укусить его. Не дайте ему себя съесть. Хорошо, моя королева, очень хорошо!

Лианна почувствовала, что из-за долгого отсутствия занятий быстро устает. Она вытерла со лба пот и убрала прилипшие к коже волосы. Взяв мех с водой, она выпила едва ли не половину, а вторую вылила себе на лицо. Эртур Дейн, взмокший, но, казалось, совсем не уставший, сидел на траве, вытянув ноги перед собой и наблюдая за ней.

— Вы правда считаете, что я не так уж плоха? — спросила она.

— Правда, — Дейн улыбнулся. — Зачем мне лгать вам? Вы сами знаете, что я не льстец.

Лианна про себя согласилась с этим. Сир Эртур никогда не боялся высказывать свое мнение самому королю, он открыто говорил Рейегару все, даже самое неприятное. Ее муж ценил своего друга в том числе и за это. Мало кто при дворе обладал подобной смелостью и подобной привилегией.

— Знаю, — Лианна кивнула, усаживаясь рядом с ним, — но я подумала… вдруг вы меня жалеете?

— Вы не заслужили этого, — проговорил сир Эртур. — Жалеют слабых, а вы сильная. Я уже достаточно давно знаю вас, чтобы успеть в этом убедиться. В этом вы равны своему мужу, а в чем-то вы даже сильнее его, иначе он никогда бы не выбрал вас.

Лианна задумалась и изучающе поглядела на сира Эртура. Когда он говорил о ней и Рейегаре, в его голосе звучала странная горечь, но у Лианны никак не получалось разгадать, что она могла бы означать, а спрашивать у рыцаря напрямую она посчитала бестактным.

— Возможно, вы правы, — Лианна кивнула. — Но для каждого из нас есть предел, после которого мы ломаемся.

— Это так, — согласился сир Эртур, — однако боги сделали человека способным справляться со своими бедами и печалями, иначе все мы просто умерли бы от горя.

Он горько усмехнулся, отвернулся в сторону и умолк. Лианна исподтишка наблюдала за ним, размышляя, о чем он думает. По сравнению с Рейегаром, сир Эртур казался человеком весьма открытым и приветливым, но даже у него были запрятанные где-то на глубине тайны, которыми он предпочитал не делиться даже с самыми близкими своими друзьями. Лианна подумала, что и правда знает о нем очень мало, они редко беседовали по душам. Несмотря на то, что за годы знакомства королева стала называть Эртура Дейна своим другом, в их разговорах все еще присутствовала некая грань, которую ни один из них так и не решился перейти.

Лианна почувствовала себя неловко. Она беспокойно ерзала на месте, не зная, стоит ли ей заговорить или же лучше продолжать молчать, дав сиру Эртуру возможность побыть наедине со своими мыслями.

— Вы будто бы знаете, о чем говорите, — наконец не выдержала она, виновато прикусывая губу, однако Дейн, как будто бы не рассердился.

— Да, знаю, — согласился сир Эртур, — у меня тоже есть старые раны, которые иногда дают о себе знать. Чем старше мы становимся, тем о большем сожалеем, тем больше рубцов появляется на нашей душе.

— Мне трудно выразить, насколько вы правы, — вздохнула Лианна. — Иногда я завидую той беззаботной девушке, которой я была когда-то.

— А я завидую тому молодому рыцарю, который считал, что перед ним стелется прямая дорога, и идти по ней будет всегда легко и приятно. Не будет перекрестков, густых лесов, болот и тупиков, — низкий голос Эртура Дейна был наполнен глубокой невысказанной печалью, и Лианна могла лишь задаваться вопросом, что же стало ее причиной. — Вы готовы продолжить, моя королева?

Лианна кивнула, и сир Эртур поднялся с земли. Они провели в богороще еще целый час, оба сделались сосредоточенными и странно молчаливыми. Если они и заговаривали, то о чем-то необязывающем, легком, что не могло вызвать неприятных воспоминаний и причинить боль.

— Давно ли вы получали известия от вашей сестры? — спросила Лианна, делая выпад и вздрагивая под ответным ударом противника.

— О, ворон принес мне письмо из Винтерфелла не более двух дней назад, — улыбка вспыхнула на лице Дейна, пока он отбивал безуспешные атаки королевы. — Кажется, моя сестра хорошо прижилась на Севере. Давно я не слыхал от нее жалоб на холод и летний снег. Эшара пишет, что ее маленькая дочь — настоящий зимний шторм. Хотел бы я ее увидеть.

— Думаю, скоро у вас появится такая возможность, — Лианна подмигнула ему, крутанулась и попробовала поднырнуть под его поднятой в замахе рукой, но он вовремя заметил это и легко парировал ее удар. — Я хочу уговорить мужа снова посетить мою родину. Мы с вами оба хотим повидать своих племянников, так ведь?

— Разумеется, — сир Эртур кивнул, отступая немного в сторону. — Хотя я, признаться, до сих пор не знаю, как вести себя с детьми.

— Вам следует просить совета у сира Ариса. Он наверняка уже хорошенько усвоил эту науку. Судя по тем корявым письмам, что я получаю от Эйгона, они не дают бедняге покоя, — Лианна расплылась в улыбке при воспоминании о детях. Она бросила меч на землю и наклонилась, упершись руками в колени и переводя дыхание.

— Пожалуй, я так и сделаю, — Дейн усмехнулся. — Думаю, на сегодня достаточно, — произнес он, озабоченно оглядывая Лианну. — Рейегар никогда не оставит меня в покое, если я слишком вас измотаю.

Лианна выпрямилась и коротко кивнула. Она вся взмокла и действительно была утомлена. Когда они с сиром Эртуром вышли из богорощи, королева вновь ощутила на себе всю беспощадность южного солнца, которое до этого скрывали от нее ветвистые кроны деревьев. Она поблагодарила сира Эртура, вернула ему тренировочный меч и двинулась дальше, к Твердыне Мейегора, намереваясь принять ванну и переодеться перед обедом.

Пока она шла по двору, все расступались перед ней, кланяясь, однако некоторые не сразу узнавали в потной растрепанной женщине королеву Лианну, что весьма забавляло ее. Несмотря на усталость она приветствовала всех легкой улыбкой и наклоном головы.

Она уже готова была свернуть на мост, ведущий в твердыню, когда ее взгляд упал на двух домашних гвардейцев Таргариенов, ведущих куда-то упирающегося мальчишку. Один из них тащил его за ухо, пока мальчик отбивался и визжал. Лианна вздохнула, на первый взгляд он был немногим старше Эйгона. Наверняка, малец стащил что-нибудь с кухни. Бедняки не в первый раз проникали в Красный Замок, и самым страшным их преступлением было воровство хлеба, мяса, сыра или пирогов. Никто и не думал угрожать ей или королю, ей больше хотелось хорошенько выпороть нерадивую стражу, превращавшую королевское обиталище в проходной двор.

— Господа, — крикнула Лианна, устремившись к ним уверенными широкими шагами. Ее легкие кожаные сапоги поднимали фонтанчики песка.

— Ваше величество, — гвардейцы замерли и тут же склонились перед ней, продолжая удерживать мальчишку. — А ну-ка немедленно поклонись королеве! — рявкнул один из них, кладя руку ребенку на затылок.

Мальчик поднял опущенную голову и одарил ее заинтересованным взглядом. Его отросшие черные, как у дорнийцев, волосы падали на лоб, едва не закрывая большие темные глаза с длинными ресницами. Из всех ее знакомых мужчин такие Лианна видела только разве что у Рейегара. Мальчик скривил губы, Лианна же попробовала улыбнуться ему со всем возможным дружелюбием. Поглядев на стискивающие его грубые руки гвардейцев, она вспомнила вдруг, как стражи в красно-черных плащах убили ее людей, а ее саму бросили в темницу по приказу Безумного Короля. Лианна поежилась, пытаясь отогнать давнее воспоминание.

— Отпустите мальчишку, — приказала она гвардейцам. Те поглядели на нее с явным недоумением, но приказ выполнили. — Где вы поймали его?

— Он отирался в замке, ваше величество, у конюшен, а когда мы спросили его, что он тут делает, он тут же бросился бежать, — отозвался один из гвардейцев.

— Хорошо, — Лианна кивнула. — Благодарю за внимательность. Вы свободны. — Гвардейцы переглянулись между собой, но уходить не спешили. — Вы же не думаете, что этот ребенок может мне навредить? — вздохнула она. Повторяю, вы можете идти.

Пожав плечами, они удалились, а Лианна повернулась к мальчику. Он все продолжал молча разглядывать ее, но убегать больше не собирался.

— Как тебя зовут? — проговорила Лианна, продолжая добродушно улыбаться.

— Дункан, — отозвался мальчишка.

— Славное имя у тебя, Дункан. А мне ты не расскажешь, как оказался здесь? — спросила она, на что мальчик лишь испуганно поджал губы и бросил резкий взгляд в сторону, будто бы высматривал кого-то, в его глазах промелькнул страх. — Если ты сам не сознаешься, я все равно выясню это, а тебя прикажу выпороть, а если расскажешь все как есть, никто не будет наказан.

— Обещаете? — пискнул мальчик, он казался одновременно наглым и ужасно напуганным, чем напомнил королеве ее саму в столь юном возрасте.

— Даю слово, — заверила его Лианна.

— Меня провел сюда мой друг. Он служит конюхом и соврал страже, что меня наняли на работу, — пояснил мальчик. — Я сказал ему, что хочу просто поглядеть на замок и увидеть короля.

Лианна пожалела, что дала ему обещание. В любом случае со старшим конюхом следовало провести беседу, а заодно поговорить и с главным замковым стюардом. Несмотря на то что Рейегар и Лианна старались всячески улучшить жизнь своих слуг, они должны были понимать, что некоторые вещи были просто недопустимы.

— А зачем ты на самом деле пробрался сюда? — продолжала расспросы Лианна. — Только смотри, не лги мне, я вижу, когда ты лжешь.

Мальчик замолчал и вновь уставился на нее, словно бы раздумывая над тем, стоит ли ему вообще что-нибудь ей рассказывать.

— Я ищу отца, — наконец сообщил он.

— В Красном Замке? — Лианна удивилась. — Откуда только тебе пришло такое в голову?

— Я слышал, как матушка однажды сказала, что он живет здесь, — пояснил Дункан. — Как только мы приехали в Королевскую Гавань, я тут же отправился его искать.

Лианна отметила, что говор у этого мальчика не похож на выговор жителей Блошиного Конца или других частей столицы. Он скорее говорил как Эгг, по-детски, но заметно было, что тот, кто его учил, был не чужд грамоте и манерам. Лианна покачала головой. Вероятно, мальчик — бастард одного из благородных лордов, служащих королю. Неприятная история, однако ничего необычного в ней не было.

— Кто твоя матушка? — уточнила Лианна.

— Травница и лекарша, — отозвался Дункан, и королева заметила, что он заговорил с ней свободнее, будто и в самом деле уверился, что она не причинит ему зла.

— А больше она ничего не рассказывала тебе об отце? — Лианна не была уверена, что правильно поступает. Возможно, это не было нужно ни матери этого ребенка, ни тому мужчине, кто, сам того не зная, являлся его отцом. Тем не менее, королева полагала, что за свои поступки, пусть и опрометчивые, следует отвечать.

— Она мне совсем ничего о нем не рассказывала, — Дункан закусил губу, и Лианне показалось, что его детский голосок дрогнул. — Все, что я знаю о нем, я подслушал или выведал тайком. — Он опустил голову, пряча от нее свое лицо. Королева услышала, как он шмыгнул носом.

Лианна опустилась перед ним на корточки и, протянув руку, вытерла слезы, заструившиеся из его глаз. Он моргнул и виновато посмотрел на нее, в его темных зрачках плясало солнце, и теперь Лианна увидела, что они вовсе не черные, а темно-фиолетовые, пурпурные. Такие же, как и у ее мужа и его предков. Сердце Лианны остановилось, и она испугалась, что оно не забьется вновь. Этого просто не могло быть, однако прямо на нее смотрели глаза Древней Валирии, глаза Таргариенов, глаза ее мужа.

— Идем, — она разглядывала лицо мальчика еще некоторое время, а затем схватила его за руку и повела за собой.

Теперь все становилось ясно. Его мать, несмотря на то что она сама, вероятно, была простого происхождения, была вхожа в высокие круги общества, а что еще более вероятно, имела высокородного любовника. Самого высокородного в королевстве. Лианне самой хотелось расплакаться, но она сжала губы и молчала, отпугивая своим строгим выражением попадавшихся ей слуг. «Этого не может быть, — твердил ей внутренний голос, — у тебя никогда не было причин в нем сомневаться». Однако вглядевшись в лицо Дункана, она увидела там и другие черты, которые на первый взгляд можно было и не заметить, но она хорошо знала их, ибо видела в своем собственном сыне: высокие скулы, ровный прямой нос, волевой подбородок — это отличало тех, в ком текла кровь драконов, от обычных людей.

Она холодно кивнула сиру Барристану, который занимал сегодня пост на мосту через сухой ров, заметила сверкнувшее на его лице изумление и озабоченность. Глаза щипало, и Лианна впилась зубами в нижнюю губу, до крови прикусывая ее, однако телесной боли не под силу было загасить боль душевную. «Я метель, — сказала она себе, — я не страдаю и не плачу, я свирепа и холодна».

У дверей королевской горницы стоял Джон Дарри. Он с некоторым удивлением оглядел ее и спрятавшегося за ее спиной мальчика. Лианна вспомнила, что на ней все еще были туника и бриджи, которые она так и не переодела после тренировки с сиром Эртуром, пахла она совсем не по-королевски, а волосы ее, вероятно, напоминали воронье гнездо. Сир Джонотор, однако, промолчал. В отличие от некоторых своих братьев по гвардии, он никогда не высказывал своего мнения при королевской чете, если никто из них о нем не спрашивал.

— Сир Джон, мне нужно видеть мужа, — потребовала она. — А этот мальчик пока пусть побудет здесь с вами. Смотри, не убегай, — сказала Лианна Дункану, который теперь выглядел весьма растерянно и, казалось, еще сильнее испугался. Он стоял весь сжавшись и оглядывал огромный полутемный коридор.

— Как скажете, ваше величество, — Дарри отошел в сторону, уступая ей проход, и Лианна решительно толкнула дверь.

Рейегар расплылся в улыбке, стоило ему поднять на нее взгляд. Однако его улыбка тут же потухла, когда он увидел ее взъерошенный вид и рассерженный взор, серые тучи ее глаз сейчас извергали молнии. Его довольное выражение немедленно сменилось озабоченным, он поднялся и подошел к ней, взяв ее руки в свои. Лианна вздрогнула, ощутив его мягкое прикосновение и его тепло. Она сглотнула и вырвала руки, она совсем не знала, как ей стоит начать, как бросить ему в лицо свое обвинение, ведь он выглядел таким взволнованным, таким любящим.

— Лиа, — проговорил он, — что случилось? Скажи, я чем-то обидел тебя?

Она посмотрела на него, не в силах сдержать слезы, заструившиеся по щекам. Он попытался обнять ее, но она вывернулась.

— Да, — ей бы хотелось, чтобы голос ее звучал сухо и зло, но вместо этого он дрожал. Она попыталась утереть слезы, но они все продолжали литься, словно талая вода с гор. — Ты меня обманул.

— О чем ты говоришь, Лиа? — он удивленно нахмурился и внимательно посмотрел не нее. Что ж, это произошло столько лет назад, что, возможно, уже давно стерлось из его памяти. Вот только мальчик был вполне настоящий, он не был лишь воспоминанием, и вот так просто стереть его из жизни не выйдет. Она хотела бы знать, был ли это единственный раз, случившийся по глупости, или же он и дальше продолжал предавать ее и лгать ей.

— У тебя была другая женщина, — она отвернулась, боясь заглянуть ему в глаза, страшась увидеть там страх и чувство вины.

— Боги, Лианна, — его голос звучал раздраженно, будто она смолола несусветную чушь. — С того самого дня, когда я подарил тебе венок в Харренхолле, у меня не было ни одной другой женщины. Откуда тебе в голову пришла такая глупость?

— Как ты можешь называть это глупостью, Рейегар? — воскликнула она. Уж лучше бы он просто повинился перед ней, тогда бы она, скорее всего, простила бы его, несмотря на ту боль, которую причинила ей его ложь. Рейегар всегда служил для нее опорой, стеной, которая никогда не рухнет, однако теперь она вдруг посыпалась, оставив Лианну без поддержки и защиты.

— Потому что этого не было, — король покачал головой. — Ответь на мой вопрос, откуда ты это взяла?

— Мальчик, твой сын, явился сюда искать тебя, — проговорила Лианна, сложив руки на груди и стараясь не всхлипывать.

— Мой сын? — воскликнул Рейегар и посмотрел на нее так, будто она сообщила ему, что солнце встает на западе, а заходит на востоке. На его лице отражалось такое искреннее недоумение, что Лианна вдруг засомневалась в своих выводах и стала чувствовать себя не так уверенно. Но эти глаза, это лицо. Кто еще, если не Рейегар?

— У него пурпурные глаза, а черты его лица выдают в нем драконье семя, — защищалась она.

— Ну и что с того? — она заметила, что, несмотря на охватившую его злость, Рейегар хочет коснуться ее, однако не решается этого сделать после того, как она несколько раз его оттолкнула. — Может быть, это Веларион отличился перед смертью или же мой собственный отец.

— Дункан сказал, что по словам его матери, его отец живет в Красном Замке, — возразила Лианна.

Рейегар замолчал и устало потер переносицу, а затем со вздохом бросил взгляд на свой стол и кипу недописанных писем.

— Позови этого мальчишку сюда, — сухо сказал он.

Дункан глядел на короля испуганно и все время старался ухватиться за руку Лианны. Он уже успел немного узнать ее и довериться ей, король же внушал ему трепет, кроме того, выражение, застывшее у Рейегара на лице, не внушило бы расположения даже взрослому, не то что перепуганному ребенку. Король улыбнулся, но улыбка вышла фальшивой, такая подошла бы для придворных господ и дам, а не для маленького мальчика, который смог бы легко отделить правду от лжи.

— Здравствуй, — проговорил Рейегар.

Дункан поклонился так низко, что обязательно упал бы, если бы Лианна не подхватила его.

— Моя дорогая жена говорит мне, что ты здесь ищешь своего отца, — король пытался успокоить свой голос, но металлические нотки все равно проскакивали в нем. Лианна чувствовала, как от волнения у мальчишки вспотели ладошки. — Это правда?

Мальчик неуверенно кивнул.

— Как зовут твою мать? — Рейегар пристально вглядывался в его лицо, видно, искал там те самые черты, о которых говорила ему Лианна.

— Тристель, — едва слышно отозвался Дункан. Лианна думала, что в глазах ее мужа промелькнет узнавание, но они все еще оставались такими же сосредоточенными.

— У тебя ее волосы? — спросил король.

— Нет, — мальчик наконец немного оживился, — у нее волосы светлые, такие же как у вас, только чуть желтее.

— А глаза? — продолжал Рейегар, бросив на Лианну тяжелый взгляд.

— Нет, глаза у нее другие, синие, свои я, наверное, взял от отца, — Дункан развел руками. — А что же, вы знаете, кто это может быть?

— Не знаю, — отозвался Рейегар, хотя его задумчивый взгляд говорил об ином. — Иди-ка к сиру Джонотору, что стоит снаружи, да скажи, что я велел отвести тебя на кухни и накормить, а потом позвать сюда сира Эртура Дейна.

Мальчик послушно кивнул и выскользнул прочь из горницы. Рейегар нахмурился и снова посмотрел на Лианну.

— Скажешь, черные волосы он тоже взял от меня? — бросил он рассерженно.

Лианна прикусила губу, признаваясь самой себе в том, что сделала заключение слишком поспешно, ни в чем толком не разобравшись. Ей вдруг стало стыдно. Она всегда считала себя достаточно разумной и хладнокровной, однако, когда дело касалось ее мужа она была способна на глупейшие поступки.

— Нет, — она покачала головой, обхватила себя руками и отвернулась. Пропитанные потом спутанные волосы падали на лоб, отчего кожа начинала чесаться.

— Ты права, — проговорил ее муж, — в нем действительно течет кровь драконов. Я в этом почти уверен. Интересно, откуда происходит его мать.

Лианна надеялась, что он подойдет и обнимет ее, но Рейегар оставался стоять в стороне, задумчиво теребя меж зубами нижнюю губу. Она сама нерешительно приблизилась к нему и порывисто обняла. Он словно этого и ждал, ибо его горячие руки тут же легки ей на талию.

— Мать? — Лианна удивилась, поднимая на него взор. — Не отец? Но глаза…

— Лианна, — Рейегар едва заметно покачал головой и улыбнулся. — Я не единственный мужчина с фиолетовыми глазами в этом замке, неужели ты сама этого не знаешь?