Хвост Аримана (джен)

* * *

— "Фраваши-1", здесь "Трайтаона", QRZ!

Сорайя вздрогнула от неожиданности. Несколько минут почти полной тишины настолько резко оборвались, что голос из динамиков показался ей оглушительным, резким и пугающим.

— "Фраваши-1", здесь "Трайтаона", ответьте!

Она бы ответила, но не знала, куда нажимать, и нужно ли это вообще.

— "Фраваши-1", здесь "Трайтаона", ответьте! Если у вас неполадки с передающей антенной, включите внешнюю подсветку. Или хоть как-то отреагируйте наконец!

Она вдруг вспомнила, как выглядели радиостанции на диспетчерском пункте, и стала искать на приборной панели хоть что-то похожее на микрофон.

— "Фраваши-1", вы скоро уйдёте за горизонт и мы ещё долго не сможем с вами связаться... — голос как будто вздохнул. — Слушай, пилот, кем бы ты ни был. Мы тут понимаем, что ты мог ввести программу запуска не по своей воле. Нам плевать, как к тебе попали перфокарты, как ты проник к пульту, и всё такое. Может, ты вообще ничего не помнишь и не понимаешь, но ради всех язатов, отзовись! Мы постараемся помочь!

В тусклом свете звёзд и люминофорных меток она наконец увидела плоскую коробочку с выходящим из неё спиральным проводом. Выщелкнув из ниши, она поднесла её к губам и нажала единственную кнопку.

— Вы меня слышите?

— Слава Мазде! — пару секунд спустя отреагировал голос. — Как тебя зовут?

— Сорайя, — ответила девочка, вновь нажав тангенту. — Как я здесь оказалась? Что случилось? И кто вы?

Задержка сигнала в одну сторону была всего лишь около секунды, однако ответ пришёл, мягко говоря, не сразу.

— Хорошо, Сорайя. Меня зовут Юсуф, я астроном, который увидел твоё появление в космосе. Со мной твоя тётя Махшид и мой папа Мехран.

— Привет, родная! — из динамиков полился прекрасно знакрмый ей женский голос. Мелодичный, по-настоящему волшебный, он всегда успокаивал её. — Во-первых, прошу тебя, никуда не отходи от рации, говори с нами! Во-вторых, расскажи, что последнее ты помнишь. Где ты была до появления на корабле?

— Тётя! — Сорайя так обрадовалась, что позабыла нажать тангенту и, тут же спохватившись, повторила: — Тётя, это правда ты? Я так рада! Я не знаю, как сюда попала, честно! Я играла с Курушем и Миной, а потом устала и пошла в свою комнату, потом легла почитать, и всё! Честно!

Целых четыре секунды спустя голос в радио вновь сменился.

— Привет, милая! Это дедушка Мехран. Ты меня пока не знаешь, но когда вернёшься к родным, мы обязательно познакомимся как положено. Скажи мне, ты ведь уснула, верно? Ну, когда легла почитать. Это очень важно!

— Наверно... У меня так часто бывало. Мама всегда говорила мне, чтоб я много читала, а я часто засыпала...

— Ну вот! — донесся приглушённый голос Махшид, будто издалека. — Что и требовалось...

— Погоди-ка, — прервал её Мехран. — Милая, пожалуйста, постарайся вспомнить ещё одно. Может, тебе снилось недавно какие-нибудь странные сны? Может, страшные, или просто необычные?

— Да, и много! А откуда вы знаете?..

И вдруг с громкой серией щелчков где-то за спиной что-то сдвинулось, и Сорайя услышала ещё один голос. Только уже не по радио.

— Доченька!

Лейла влетела на мостик и, чуть было не промахнувшись, схватилась за кресло пилота. Погасив импульс, она сгребла девочку в объятия. Микрофон выпал из руки, тангента отжалась, и на том конце уже не слышали, как они обе плакали, судорожно обхватив друг дружку так, чтоб никто и ничто больше не смогло их разлучить.

* * *

— Там что, и Лейла тоже?! — Махшид потрясённо уставилась на мобеда, державшего микрофон. В глубине души уже успев похоронить сестру чуть ли не самой первой, ведь та, казалось, должна была очутиться в самом сердце шринагарского ада, теперь она не знала, верить ли в такое чудо. Да, чудес ей привалило в последнее время с лихвой, но все они были не то чтобы радостными, а тут...

Выдернув у Мехрана микрофон, она крикнула:

— Лейла! — почти целую минуту ответом ей был только фоновый треск. — Они ещё не скрылись за горизонтом?..

— Махшид, это правда ты? — наконец заговорила сестра. — Как же давно я тебя не слышала! Ради всех язатов, скажи, что с семьёй всё в порядке, а!

Махшид вздохнула и прикрыла глаза.

— Прости, я... На самом деле, я сейчас вообще не знаю, что с ними и как. После землетрясения меня погрузили на цеппелин до госпиталя, и... В общем, это долгая и запутанная история.

— Погрузили? Ты ранена?

— Нет, просто мутило долго, ну и нервы. Всё в порядке со мной, правда! Хотя после того, что я сейчас скажу, ты можешь подумать иначе, — Махшид замялась, пытаясь подобрать формулировку. — Мы тут выяснили, что всеми нами — тобой, Сорайей, да бог знает, кем ещё! — кто-то воспользовался, чтобы с помощью прыжковых двигателей ковчегов погасить Хуршед. Я сейчас не шучу, у нас теперь даже есть расчёты, как это работает. Слава Мазде, что ты там, на борту, иначе я не представляю, как бы мы помешали им завершить начатое! Тут уже высказывались идеи прыгать за вами вслед и пытаться как-то вывести из строя, представляешь?

— Да уж... И не бойся, я не стану ничего отрицать, — удивила её Лейла. — Я тут такой жути насмотрелась и наслушалась, что поверю запросто. Эти твои "кто-то" — они тупо брали под контроль мою дочь. Она двигалась иначе, смотрела иначе, говорила не детским языком, а потом читала по громкой связи стихи про испарившиеся моря, погасшее солнце и демона с флейтой, которому покоряются миры. А теперь ведёт себя нормально и нихрена не помнит! Как тебе?

— Кошмар, — поникла Махшид. — Даже представлять такое страшно. Я-то всего лишь снами отделалась, да и то спокойными... Слушай, давай я тебе другой стих прочитаю, совсем не жуткий?

Не отпуская тангенту, она выдержала паузу и начала:

— Сплети все невозможности в одну

Тончайшую возможности струну!

Кратчайший миг, виток — и ночь ушла.

Поведай же, какой она была?

Приснился ль тебе свет иных миров,

Антенны, что на зелени лугов?

Случайности — те счастье наше ткут,

Штурвал, дрожа, сквозь вакуум ведут.

Стрелой летит в безбрежность бытия

Ракетной нашей юности заря,

И где-то там, среди других планет,

Пошлём домой наш радиопривет.

На какое-то время воцарилось молчание.

— А это чьё? — спросила наконец Лейла.

— Рухани, из неопубликованного. Не важно. Послушай меня, пожалуйста, очень внимательно. Ты не представляешь, насколько я хочу прямо сейчас вернуть тебя сюда, на поверхность, и Сорайю тоже, и обнимать вас долго-долго... Но я не могу быть настолько эгоистичной. Обстоятельства натурально всю дорогу складывались так, чтоб я это сейчас сказала! И именно тебе, именно там! — она сделала вдох-выдох, чтобы унять накатившее волнение. — Нам буквально на блюдечке подарили способ уничтожения звёзд, а мы так увлеклись, что позабыли...

— Зерван? — вдруг перебил её мобед.

— Он самый. И раз уж нас определили на главные роли в этой пьесе, то давайте сыграем их достойно. Лейла, сестричка, я не имею никакого права тебя о таком просить, но всё же прошу: воспользуйся этим шансом. Уничтожь эту проклятую блуждающую звезду! Мат. модель у нас уже построена, осталось взять цифры, ввести их в навигационный комп, а потом готовые программы передать всем трём кораблям. Ты ведь умеешь всем этим пользоваться? Пожалуйста, скажи, что умеешь!

* * *

Кто знает, как сплелись бы наши нити,

Перед детьми в каком предстали б виде,

Кабы не случай — вечный господин,

И не кошмар космических глубин.

А может, не из космоса он вовсе?

Ведь наша суть — искать все беды вовне,

Врагов назначить внешних, и шутя

Забыть о тьме внутри самих себя.

Ведь всё рационально объяснимо,

Без мистики, до случая хранимой.

Все знали предпосылки, краем глаза

Всё видели, и пусть был недосказан

Финальный вывод — это не беда.

Ведь подсознанье — сыщик хоть куда!

Но всё же зреет где-то плод сомненья,

Что неспроста всё это приключенье...

Хуршед остался жив. Зерван погас.

Последний его свет дошёл до нас,

Но ждать его пришлось чуть меньше года,

И вот тогда — поведали народу.

Расчёт был верен, циферки сошлись,

Ковчеги на охоту понеслись,

И вынырнув, добычу окружили,

Затем — прыжок синхронный совершили.

А прыгнуть было можно хоть куда -

Не прыгнула б за ними вся звезда,

Лишь только плазмы облако ушло,

И небо над Вэртрагной расцвело.

Быть может, автор смог бы поднажать,

И весь сей сказ стихами написать...

Увы, поэма плавала б на дне.

Не все читали даже "Шахнаме".

Надеюсь, о читатель, ты хоть раз

Улыбку ощутил краями глаз.

Пускай тебе Ахура принесёт

Стабильный мир, лишённый всех невзгод!