Не скрывайся в тени (джен)

Алистер умел идти по следу. У теней, даже не пытающихся скрываться, не было ни единого шанса сбросить «хвост». Помехой стало лишь расстояние: они успели отойти достаточно далеко, однако здоровенные отпечатки на песке были совсем свежими и тянулись цепочкой от ведущего в Разлом каньона в сторону Ниптона. И что им там понадобилось? Ловить в мёртвом городишке было ровным счётом нечего: после недавнего нападения Легиона туда так никто и не вернулся.

Заходить в этот могильник не хотелось, но Алистер не мог отступить сейчас. Цель уже близка. Быть может, после этой охоты сердце наконец-то успокоится? Тени в последнее время встречались всё реже, скоро отстреливать станет некого. Да, Алистер мог бы приняться за рейдеров и крупных мутантов вроде когтей смерти… Только он не ангел, чтобы чистить Пустоши от всякого отребья на благо людей.

Следы обрывались у дороги. Алистер замедлил шаг и огляделся. За изодранной лентой асфальта цепочка не продолжалась, значит, тени пошли по дороге. Но вот куда — в сторону Примма или всё же к Ниптону? Вряд ли они стали бы делать бессмысленный крюк. Супермутанты умом, конечно, не блещут, но вполне разумны.

Чем ближе Алистер подходил к Ниптону, тем тревожнее становилось на душе. Он не видел своими глазами, что там произошло — лишь слышал от очевидца, с которым пил в баре несколько дней назад, и от рассказа этого курьера волосы вставали дыбом. Пожалуй, Легион Алистер ненавидел немногим меньше, чем теней, потому как именно бойцы Цезаря творили самые жуткие преступления. Зверские убийства, пытки, рабство, уничтожение целых поселений — всё это на их совести. Если у легионеров вообще есть совесть.

Алистер никогда не поддерживал НКР, в последние годы редко задумывался о человеческой жизни, давно оказался где-то на хрупкой грани между своеобразной моралью и её отсутствием, повидал столько крови и грязи, что на всю жизнь кошмаров хватит, но действия Легиона даже у него, закалённого Пустошью, вызывали внутреннее содрогание. Когда приходилось убивать легионеров, он ни капли не жалел об этом: они давно утратили остатки человечности и опустились ниже мутантов.

Незаметно для себя же Алистер стал понимать монстров. Они убивали, чтобы выжить — защищались или охотились, как любые хищники. Он сам делал точно так же. Он не стремился ни к какой высшей цели. Всю жизнь он лишь выживал, отвоёвывая у судьбы день за днём раскалённым свинцом. И пусть сейчас жизнь круто изменилась, превратилась в бесконечную погоню, суть осталась прежней.

В нескольких десятках метров впереди по шоссе ползали гигантские муравьи. Среди живых насекомых валялись разодранные в клочья тельца их менее везучих собратьев. Алистер глянул в прицел. Похоже, какой-то псих палил по муравьям из минигана. И это притом, что достаточно одной пистолетной пули в голову!

Связываться с мутантами Алистер не стал. Он сошёл с дороги. На усеянной камнями и испещрённой оврагами равнине агрессивные твари вряд ли заметят потенциальную добычу. Перебить их было бы нетрудно, но Алистер берёг патроны: кто знает, что его ждёт после того, как он разберётся с тенями?

Спустя пару часов показалась развилка. Дорога раздваивалась, уводя и в Ниптон, и в горы, где, словно маяк для заблудившихся, возвышались статуи рейнджеров. Алистер с трудом представлял себе, как НКРовцы возвели это гигантское сооружение, и уж точно не видел в нём никакого смысла. Союз НКР с пустынными рейнджерами — событие для кого-то важное, но тратить ценные ресурсы, чтобы поставить памятник?..

Алистер свернул к Ниптону. Курьер говорил, что в день, когда Легион нагрянул сюда, дым над городом было видно с Аванпоста Мохаве. Сейчас там, понятное дело, ничего уже не горело, однако то, что можно увидеть в городе теперь, наверняка куда страшнее огня.

На этой магистрали часто устраивали засады рейдеры. Вряд ли они и сейчас находились здесь: НКР должны были отправить в Ниптон отряд, который забрал тела погибших солдат, — но Алистер по старой памяти обошёл руины у дороги. Однажды его здесь ограбили и избили. Он тогда был совсем «зелёным» юнцом и стрелять в упор не рискнул, надеясь, что его отпустят — сам виноват, что проворонил опасное место. Эта ошибка была бы для него последней, если бы не гигантский радскорпион, привлечённый его воплями. Именно мутант, убивая рейдеров, дал ему шанс сбежать под шумок.

С тех пор минуло много лет, но Алистер по-прежнему обходил злосчастные развалины стороной. Он имел преимущество в бою, только когда замечал противника первым и мог вовремя включить стелс-бой — слишком привык, что рядом второй номер, девчонка со взрывчаткой и медик. Первое время Алистер порой забывал в пылу боя, что спину никто не прикрывает, и оказывался в уязвимом положении.

Вскоре впереди показался Ниптон, и не светилось в ночи привычных огней. Никто не жёг костры, не включал свет там, где это было возможно. Больше просто некому. Стало даже немного грустно: Алистер бывал здесь когда-то и запомнил этот город живым. А сейчас он превратился в братскую могилу для его же жителей.

Алистер вспомнил, о каких городах рассказывал Луиджи. Мегаполисы, где никогда не затихает суета, здания, устремляющиеся к небесам… Ниптон в сравнении с ними больше походил на деревню. Маленькие дома с шиферными крышами были хаотично разбросаны вокруг трассы. Среди них стояла одна чуть более современная двухэтажная постройка, будто бы вырванная из спального района какого-то средненького городка, и только огромная ратуша выделялась в этой серости. Почти ничего не изменилось за много лет, кроме одной детали: ещё остались следы набега Легиона.

Ужасная трупная вонь, от которой даже у бывалого вояки слезились глаза, а к горлу подкатывала тошнота, расползлась по городу. Вдоль дороги выстроились столбы с гниющими телами распятых на них подрывников. У ратуши лежали кучи покрышек и обгоревшие до неузнаваемости мертвецы. Пока в Мохаве лютует Легион Цезаря, покой не ждёт никого, а простым трудягам остаётся надеяться только на НКР.

Алистеру стало дурно. Второй раз за сутки. Рёв когтя смерти донёсся откуда-то из далёкого прошлого, из детства. Холи укрылась вместе с ним в расселине среди скал, куда не могла добраться огромная тварь, а мутант тем временем одним ударом прикончил бросившегося наутёк брамина и принялся за караванщиков. Их защита была работой Холи, но каждый сам за себя, когда шансов выжить в бою нет.

— Не смотри, Алистер… Не смотри… — содрогаясь от страха и шока, попросила она, но мальчишка не мог отвести взгляд от монстра.

Коготь смерти напоминал вырвавшегося из преисподней демона — толстые загнутые рога на голове, шипы, гребнем протянувшиеся по спине, смертоносные когти… Он без труда разорвал караванщика пополам, затем бросился на его жену. Та стреляла, отступая: от этого мутанта не убежать, — но пули не причиняли ему никакого вреда, застревая в толстой шкуре. Чудовище взмахнуло лапой, легко, словно масло, отсекая ей голову. Второй наёмник мчался по дороге, тщетно надеясь избежать жуткой кончины. Коготь смерти устремился за ним. Какая судьба ждала его, Алистер не знал — вряд ли он сумел сбежать. Едва появилась возможность, Холи потащила сына прочь от побоища.

Этот день ещё долго преследовал его в кошмарах. Он просыпался в холодном поту, и снова перед глазами стояла залитая кровью дорога, где бесновалась тварь… Алистер встряхнул головой, прогоняя наваждение. С тех пор он столько повидал, что воспоминания о моменте, когда Пустошь доломала хрупкую детскую психику и заставила измениться, стать сильнее, померкли. Легион напоминал того когтя смерти: он точно так же убивал людей, давясь собственной злобой и жаждой крови. Вот только мутант охотился ради еды или защищал свою территорию, а не бездумно уничтожал всё на своём пути, и даже он вызывал куда меньшую неприязнь, чем эти безумцы.

Алистер прошёлся по городу, прислушиваясь. Зловещая тишина… А что он, собственно, хотел тут найти? Тени просто прошли здесь, и куда они двинулись дальше, непонятно. И что остаётся? Облазить каждый квадратный метр в поисках следов?

«Похоже, в этот раз охота пролетает», — разочарованно подумал Алистер.

Позади шлёпнула по асфальту босая нога. Он резко обернулся. Медленно разлагающееся заживо существо, обожжённое и исковерканное радиацией, бросилось к нему. Это был дикий гуль, лишённый хотя бы подобия человеческого разума и живущий инстинктами. Алистер встретил его выстрелом в голову. В людях эти твари давно не видели собратьев — лишь еду… чего нельзя сказать о других гулях, разумных. Луиджи порой использовал это преимущество, чтобы тихо расчистить дорогу: ничего не мешало ему подойти на расстояние удара и прирезать дикого сородича.

Дверь дома через дорогу резко распахнулась.

— Сюда, идиот! — рявкнул кто-то.

Привлечённые шумом гули полезли отовсюду. Отступать некуда — только драться. Алистер забежал в дом, и незнакомец захлопнул дверь. Щёлкнул замок. В темноте зажглась керосиновая лампа, что держал в руке НКРовец в маске на пол-лица.

— Ты что здесь делаешь один? — поинтересовался Алистер. Уж очень странно было увидеть солдата в одиночку в городе-призраке.

— Нас было трое. Двоих уже сожрали эти твари. Мы шли не сюда, но решили срезать дорогу… Я Лео, кстати, — судя по голосу, парню было не больше двадцати лет. Совсем пацан…

— А тени тебе не встречались?

— У нас сейчас проблема поважнее, если ты не заметил! Отобьёмся — спрашивай, что хочешь.

— Договорись, — просто пожал плечами Алистер, чтобы усыпить внимание НКРовца, и вдруг рывком прижал его к стене, приставив к горлу нож. — Я задаю вопросы, ты отвечаешь. Понял?

Лео нервно сглотнул и осторожно кивнул.

— Итак, что насчёт теней? — холодно спросил Алистер.

— Тени? Супермутанты? — торопливо забормотал Лео. — Мы с ребятами видели следы по дороге сюда, ведут на север. В том районе сейчас пустынные рейнджеры что-то ищут, спроси у них.

— Как их найти и кто у них главный?

— Кэтрин. Как найти, не знаю. Я простой солдат! Они мне не отчитываются.

Окно разлетелось вдребезги, и в дом ввалился гуль. С хриплым воем он кинулся на людей. Алистер врезал ему по лицу и загнал нож в глаз, а затем активировал стелс-бой. На поддержку Лео он не рассчитывал, однако и бросать не собирался: тот мог знать ещё что-нибудь полезное.

Мутанты полезли через выбитое окно. Застрекотала винтовка Лео. Алистер отступил к противоположной стене, снял с предохранителя снайперку и одним выстрелом вышвырнул обратно пару гулей. Монстры его не видели и бросались к НКРовцу. Тот держал оборону, пятясь в дальнюю комнату. Долго так продолжаться не может.

Пули отталкивали гулей, прошивали их насквозь, но они словно не чувствовали боли и плевать хотели на хлещущую из ран кровь. Только выстрел в голову мгновенно обрывал их жалкое существование. Или крупнокалиберная пуля, сносящая головы и отрывающая конечности.

Алистер вновь нажал на спуск, обезглавливая сразу троих тварей. Шутка ли — выстрел в упор с таким-то калибром? Этого хватило, чтобы Лео сумел вырваться из окружения, однако он сделал всего пару шагов, стреляя на ходу, прежде чем с другой стороны в здание ворвался ещё один гуль — и вцепился ему в горло. Лео заорал от боли, отчаянно пытаясь оторвать от себя тварь, наткнулся на подвернувшийся под ноги табурет и растянулся на полу. Подскочив к нему, Алистер пинком отбросил шипящего и хрипящего гуля и выстрелом навскидку превратил его голову в кровавое месиво.

Спасти Лео было уже нельзя: монстр прогрыз маску и разорвал артерию. Паренёк зажимал рану, но кровь фонтаном хлестала сквозь пальцы. Гули уже готовы были наброситься на него и сожрать живьём. Зная, что другого выхода нет, Алистер выхватил револьвер и добил НКРовца. Затем он тихо выскользнул из дома и рысцой потрусил прочь. В Ниптоне делать больше нечего.

Куда бы он ни пошёл, с кем бы ни связался, смерть тенью следовала за ним. С того самого дня, когда погибла Холи, Алистер видел вокруг лишь кровь и трупы. И как только стало казаться, что это время ушло и всё налаживается, погибли Луиджи, Райан и Хезер. Наконец-то он понял, что одному легче: никакой боли, никаких потерь, а все те, кто умирает на его глазах — незнакомые или едва знакомые люди. Их жизни его не волновали.

Пустошь диктовала свои правила.