Из руин (гет)

Проснулась я бодрая и отдохнувшая. Конечно, последствия четырнадцати лет Азкабана за одну ночь никуда не делись, слабость, боль в суставах, хрипота и прочие прелести ещё какое-то время со мной побудут, но одно только ощущение мягкой, чистой постели, тепло и отсутствие дементоров творили чудеса.

Я блаженно потянулась и поняла, что зверски голодна. На часах два часа дня, время завтрака давно прошло.

— Флинки, принеси мне… — я задумалась. Понятно, что после того, чем нас кормили в Азкабане, не стоит накидываться на всё подряд.

— Мистер Фасмер предупредить, что миледи можно только это, — виновато потупилась эльфийка, кивнув на поднос, стоявший на прикроватном столике.

Фасмер не дурак, очередной раз убедилась я, всё предусмотрел. Интересно, он идейный сторонник Лорда или исходит из соображений, что деньги не пахнут? И что же у нас там?

Там оказался слабый куриный бульон с парой гренок, ложка протёртого пюре с протёртым же куриным мясом и восхитительно горячий сладкий чай. По объёму ничуть не больше азкабанской порции, но по качеству не сравнить.

Мгновенно расправившись с едой, я блаженно вытянулась под одеялом.

— Флинки просить сообщить, когда миледи проснуться и позавтракать, — помявшись, пробормотала эльфийка.

— Сообщи, -кивнула я, подумав, что Фасмер наверняка хочет проверить, как продвигается процесс реабилитации. Дядька мне понравился, да и ряд вопросов назрел, так что пообщаюсь с удовольствием. Одеваться ради визита целителя я посчитала излишним, всё равно для осмотра придётся раздеться.

В дверь постучали.

— Войдите! -садясь на постели, откликнулась я.

Вместо коротышки Фасмера вошёл незнакомый тип и с улыбкой уставился на меня. Я воззрилась на него, забыв даже прикрыться от такой наглости. Высокий, худощавый — худющий, я бы сказала, вроде моих сотоварищей, с которыми мы вчера покинули негостеприимные стены Азкабана, но, в отличие от них, чисто выбрит и аккуратно подстрижен. Каштановые волосы слегка вьются, открытый лоб, умное лицо. Симпатичный, но какого чёрта! Что он себе позволяет? И кто он? Смотрит так, будто мы знакомы. Знакомы, скорее всего, и, возможно, достаточно близко, но сейчас не время знакомство возобновлять.

— Так и будем стоять? Что нужно? — довольно грубо рявкнула я.

Улыбка сползла с лица гостя.

— Извини, Белла, хотел узнать, как ты себя чувствуешь, — растерянно произнёс он и попятился.

Голос… Чёрт, это же Родольфус! Всё-таки не узнала благоверного. Но когда он успел так преобразиться? Вчера был заросшим полутрупом, а сегодня выглядит, будто только что из салона. Или, если брать поближе к нашим реалиям, вчера он узник замка Иф, а сегодня — вылитый граф Монте-Кристо. И, небось, такой же богатый.

Тем временем Родольфус — надеюсь, хоть сейчас я не ошиблась, — по-прежнему не сводя с меня глаз, сделал ещё шаг к двери. Надо его остановить.

— Хорошо. Сутки проспала, чувствую себя намного лучше.

Брови гостя удивлённо поползли вверх.

— Сутки? Белла, мы прибыли два дня назад, ты спала больше сорока восьми часов.

Я обалдело уставилась на него. Понятно теперь, почему так зверски есть хотелось. И понятно, почему Нарцисса засомневалась, увидев, сколько зелья мне налил добрый доктор. Наверняка с подачи Снейпа. Ничего, я нашему зельевару это ещё припомню.

— А ты не рано встал на ноги? — обтекаемо поинтересовалась я.Пусть трактует как хочет.

— Со мной всё в порядке, — снова улыбнулся гость. Не решаюсь пока даже мысленно признать его супругом.

— А вчера… то есть, два дня назад это так не выглядело, — рискнула я.

Он пожал плечами.

— Двух дней мне хватило.

И пошатнулся.

Кстати, а что он стоит-то, почему не присядет? Наверное, ждёт, пока я предложу,

а мне и в голову не приходит. Я прикинула, что мне сейчас выгоднее — спровадить

его с глаз долой под предлогом того, что мне надо привести себя в порядок, или

оставить и попробовать разговорить? Рискованно, но потом проще не станет, а

так, глядишь, что-то узнаю. Пока я рассуждала, он снова пошатнулся и на секунду

прикрыл глаза. Нельзя его сейчас выставлять, рухнет в коридоре, а Рабастан меня

потом заавадит по-тихому, когда нам палочки вернут.

— Вижу, как хватило, качаешься, будто тростник на ветру. Садись, а то упадёшь сейчас, — я махнула рукой на кресло.

Родольфус сел. Вовремя, вон, на лбу бисеринки пота выступили. Вблизи стало видно, насколько он измождён. У глаз и в уголках рта морщины, в волосах седина, глаза усталые. О чём же мне с ним говорить? А, знаю!

— Ты уже видел Повелителя?

Дёрнулся, будто от удара. Наверное, рассчитывал на другую встречу и другие темы для разговора после четырнадцати лет заключения.

— Нет. Он прибудет сегодня вечером. Собирается весь Ближний круг. Ужин в семь часов.

— Сегодня вечером? — подскочила я. — Мне нужно… Я должна… Флинки, приготовь мне ванну. Ты иди пока, — обратилась я к мужу. — Вечером увидимся.

Он медленно встал и понуро поплёлся к выходу. Жестоко я с ним, но мне сейчас не до него. Надо обдумать, как себя вести при Ближнем круге.

— Флинки, принеси мне зеркало! — озадачила я суетящуюся эльфийку. Родольфус

притормозил и очевидно напрягся. Та-а-к. Я, конечно, понимаю, что увижу отнюдь не розу майскую, да и он выглядит, прямо скажем, паршиво, но что-то меня его реакция пугает.

Флинки робко протянула зеркало и на всякий случай спряталась за спинкой кровати. Я взглянула на своё отражение. Оттуда на меня скалилась жуткая образина, больше всего похожая на обтянутый кожей череп. Землисто-жёлтый цвет лица, бескровные губы, плохо скрывающие раскрошившиеся зубы, волосы, обвисшие, как пакля… Я взглянула на Родольфуса. А ведь ни взглядом, ни словом не дал понять, как отвратительно я выгляжу. Потом снова посмотрела на своё отражение. Пожалуй, Нарцисса поступила благородно, убрав все зеркала перед моим появлением, сразу я бы такого не выдержала. Больше всего мне сейчас хотелось шмякнуть зеркало об пол, чтобы не видеть, не видеть, не видеть этого ужаса! Не отдавая себе отчёта, я размахнулась и со всей мочи грохнула ненавистное стекло о спинку кровати. Брызнули осколки. Несколько вонзилось мне в руки. Потекла кровь.

— Белла! -Родольфус тут же оказался возле меня, осторожно вытащил из ранок несколько вонзившихся в кожу кусочков стекла. — В глазах Повелителя тебя не превзойдёт никто и никогда.

Я восхитилась. Надо же, никаких тупых «не волнуйся, не переживай, это неважно», сходу нашёл самые нужные слова.

Пока я приходила в себя от потрясения, вызванного моим новым обликом, эльфийка по распоряжению Родольфуса принесла горячей воды, он промыл ранки, смазал их какой-то мазью, притащенной той же Флинки и аккуратно перевязал.

Я смотрела, как он возится со мной, и чувствовала, как внутри нарастает глухое раздражение. А вот с чего бы? Чувствительность к чужим переживаниям у меня достаточно высокая, иногда улавливаю чувства окружающих, но сейчас явно не тот случай. В Родольфусе раздражения нет, он искренне переживает за меня и пытается помочь. После того, как я его практически послала открытым текстом. Но с чего бы мне на это раздражаться? Разве что… а у них тут наверняка ведь есть что-то посильнее Амортенции. И, кажется, это что-то на нём использовали. Или на нас двоих. Надо присмотреться, он раздражает только меня, или всех, о ком заботится. С раздражением я справлюсь, зря, что ли, столько лет к психотерапевту ходила, разбиралась с последствиями детства, юности и ранней взрослости, а там и черёд магии подойдёт. Если доживём, конечно.

Родольфус закончил обрабатывать мои порезы и, на сей раз не дожидаясь приглашения, опустился в кресло, устало прикрыв глаза. Тут и Фасмер со Снейпом подоспели. Интересно, почему наш зельевар не в школе? На больничный ушёл или Дамблдор отнёсся с пониманием к внештатной ситуации на второй работе дорогого Северуса?

— Лорд Лестрейндж, я же предупреждал, что вам ещё рано подвергать себя таким нагрузкам, — укоризненно покачал головой целитель, увидев обмякшего в кресле Родольфуса. — А как вы себя чувствуете, миледи?

— Да вот думаю, не ошиблись ли вы с дозой зелья, — мрачно процедила я сквозь зубы. — Двое суток! Могла же и не проснуться.

— Исключено, — заверил меня целитель. — Зелье сна без сновидений совершенно безопасно. Но, признаюсь, вы действительно проспали несколько дольше, чем мы рассчитывали.

Рассчитывали они. Этой дозой Крэбба с Гойлом старших наверняка больше, чем на сутки свалить можно, причём одной на двоих.

— Нам сказали, что вы были слишком возбуждены, Беллатрикс, — с издевательскими нотками в голосе поддержал Фасмера Снейп. — Я побоялся, что обычная доза вас не возьмёт.

Похоже, кто-то поделился подробностями нашего ночного полёта. Не иначе, как Рабастан. Интересно, ему ещё не пришла в голову идея подкупить Снейпа, чтобы тот меня отравил?

— Я вижу, что продолжительный сон однозначно пошёл вам на пользу. Вы выглядите гораздо спокойнее, — уверил меня Фасмер. Снейп выразительно взглянул на осколки зеркала, явно не допуская мысли, что оно могло выскользнуть у меня из рук от слабости. Ничего, мы ещё посмотрим, кто посмеётся последним.

Целитель снова меня осмотрел, порекомендовал не волноваться и соблюдать все его рекомендации, выставил на поднос батарею флакончиков с зельями и расписание их приёма, предупредил, чтобы на ужине не нарушала диету и ела только блюда, предназначенные для тех, кто, как он выразился, «только-только обрёл свободу».

Разумеется, я себе не враг.

После этого Фасмер и Снейп ушли, забрав с собой Родольфуса.

— Я зайду за тобой перед ужином? — обернулся он ко мне.

Я машинально кивнула. По его лицу скользнула тень облегчения. А вот Снейп, наоборот, слегка нахмурился. Или мне показалось?