Чудеса за чудесами (джен)

Они шли по серой пустоши под серым небом. Казалось, что ними висит огромное зеркало, Ваймс задрал голову, ожидая увидеть две черные точки, медленно ползущие к горизонту, но там ничего не было.

— Значит, это место называется Изначальное измерение?

— Нет, мы лишь на пути к вратам в Изначальное измерение. А то, что вы видите, можно описать словами из одной нашей книги: «Долина смертной тени». Вполне подходящее название.

Ум стражника всегда был начеку, и Ваймс спросил:

— А что видите вы?

— Магию, она здесь повсюду, сияет. Ни в одном языке не найдется точных слов, чтобы описать особенный цвет волшебства.

— Я слышал, — прохрипел Сэм.

Боль безбилетником пробралась вместе с ним. В груди ныло, он хватал ртом воздух, но тот будто не попадал внутрь тела. Ваймс всегда полагал, что выматывают препятствия: горы, овраги, подъемы, лестницы… А он шел по плоской твердой земле, ноги утопали в невесомой серой пыли, но эта местность высасывала из него силы. Надо было замолчать, экономя дыхание, вместо этого он продолжил разговор:

— Мой сын и ваша дочь тоже должны были пройти здесь? Я не вижу их следов.

— Вы и наших не увидите. И не оборачивайтесь. Нельзя, — Риддл повысил голос, подчеркнув серьезность запрета.

— Где сейчас Сэм и Виктория? Сколько времени нам потребуется, чтобы… — голос пресекся.

Ваймс вдруг врезался в серую стену, пыль забила нос и рот. Командор закашлялся, мозг все-таки сообразил, что это не стена, а земля. Ваймс упал. Перед глазами плавали черные кляксы. В голове гудело. Боль стала невыносимой, она прорезала себе путь наружу. Его перевернули. Все расплывалось. Вроде бы над ним склонились два темных силуэта, причем один из них держал что-то напоминающее косу. Командор попробовал выругаться, но язык не слушался.

— Не спешите, мистер Ваймс, — Риддл снял с него нагрудник.

Сознание почти полностью погрузилось в темноту, удар в грудь выдернул Ваймса обратно. Он дернулся. Тело заполняла энергия, было ощущение, что по коже бегают искры. Очень много искр. Сэм вздохнул, распахнул глаза и едва не зажмурился снова. Все вокруг было залито удивительным сиянием, он никогда в жизни не видел ничего подобного. Риддл помог ему сесть и поднес ко рту немного света в сложенной ковшиком ладони.

— Пейте, на дорожку.

Губ коснулось тепло. Вайм заглотнул его вместе с новой порцией воздуха. Все было непривычно, ново, и командор не сразу понял почему. Боль исчезла. Он уставился на чужака, но нужные слова не шли на ум.

— Готов спорить, сейчас вы бы хотели оказаться в мягкой постели и чтобы красивая медсестричка окружила вас нежной заботой. Но в этом месте движение — в прямом смысле жизнь. Чем дольше вы лежите, тем скорее начнете слабеть. Так что поумирали немного, пора двигать дальше.

Риддл встал и протянул руку Ваймсу.

— Спасибо, — тот поднялся на ноги.

Опираясь на плечо спутника, командор сделал несколько неуверенных шагов. Вокруг снова была серость, магический свет для него погас.

— Зачем вы меня спасли?

— Вы можете быть полезным. Я на собственном горьком опыте убедился, что родительская любовь — великая сила. К тому же трезвомыслящие практичные женщины, предпочитают мужчин, которые способствуют возвращению любящих отцов семейств и их сыновей домой. Пусть и не к ужину, но к утру.

Пышные словесные одежки не позволили сразу разглядеть смысл последней фразы. Но когда Сэм разобрался, то посмотрел на своего спутника с еще бо́льшим любопытством.

— Не могу понять, что вы за человек, мистер Риддл. И человек ли вообще?

— В достаточной степени человек, чтобы испытывать нечто человеческое, и в достаточной степени нечеловек, чтобы ценить и держаться за эти чувства.

— Отмазывайтесь красивыми словами от честного ответа.

С каждым шагом Ваймс двигался все увереннее. Ноги вроде держали крепко, но Сэм не сводил с них взгляда, все ждал подвоха и пока не решался отпустить плечо Риддла.

— Какая вам разница, что я за человек? Если это не влияет на спасение вашего сына.

Слова чужака были верны.

— Мы опоздаем, — усилием воли Ваймс заставил себя идти быстрее. — Сколько у нас времени?

— Здесь опоздание — не вопрос времени. Время условно, его можно подчинить своим нуждам и желаниям.

— Тогда почему мы их еще не нагнали? Они уже прошли в это ваше изначальное измерение? Чем бы оно ни было.

— Это место, откуда проявляется все сущее: магия, идеи, души… но оттуда можно вернуться.

— Хорошо, — Ваймс сплюнул набившуюся в рот пыль.

Бляха стражника болталась на шее, и он — будто суеверный школяр до талисмана — на удачу дотронулся до теплого металла.

Риддл остановился, Сэм проследил за его взглядом.

— Я что, вижу нашу экономку верхом на огромной бледной лошади и летающую змею с перьям?

— Это не змея — дракон. Моя спутница. Вы видели ее в человеческом облике.

Лошадь спустилась с неба, подняв взвесь серой пыли. Дракон же кружила над их головами, скользя, будто угорь в воде.

— Мы решили, что вам не помешает помощь. Блинки вас подвезет.

Мужчины переглянулись, Риддл не успел спрятать улыбку. Появление Сьюзан его обрадовало.

Врата представляли собой сооружение из трех булыжников: два воткнуты в землю, третий — лежал на них. Ваймс не задавался вопросами: кто их поставил? Почему не озаботился придать более величественный вид? Откуда вообще взялись булыжники там, где нет ничего, кроме пыли?

Командор, наконец, нашел своего сына, тот стоял рядом с высокой фигурой в плаще из темноты и с косой. Причем рука, сжимавшая ручку косы, была рукой скелета. Ваймс спрыгнул с лошади, едва ее копыта коснулись земли.

— Пап, — неуверенно протянул мальчишка. — Что ты здесь делаешь?

— Пришел за тобой.

Ваймс встал между сыном и Смертью, причем так, чтобы полностью закрыть Сэмми. Но Мрачный жнец заинтересовался другой особой:

— СЬЮЗАН? Я ДУМАЛ, ТЫ РЕШИЛА БОЛЬШЕ НЕ ВВЯЗЫВАТЬСЯ В ПОТУСТОРОННИЕ ДЕЛА.

— Так получилось, — мисс Сто Гелитская и Том Риддл тоже спешились. — Ничего, что я взяла Блинки?

— НИЧЕГО, НО ТЫ ДАВНО НАС НЕ НАВЕЩАЛА.

— Прости, дедушка.

«Дедушка», — мозг Ваймса в спешном порядке принялся отключать воображение, стараясь пресечь, любую попытку представить, как такое могло случиться. Командор перевел взгляд с гувернантки на Смерть и обратно, подумав: «А вот Сибилли наверняка бы нашла что сказать. Что-нибудь хорошее про фамильные скулы».

— Сэм, мы возвращаемся домой.

— Я не… я не могу…

Басовитый глас Смерти отбросил в сторону слабый лепет.

— БОЮСЬ, С ЭТИМ БУДУТ ПРОБЛЕМЫ. ЮНЫЙ ВАЙМС ХОТЕЛ ПРОЙТИ В ИЗНАЧАЛЬНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ И СОГЛАСИЛСЯ ПОСТАВИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ РАДИ ШАНСА ПЕРЕСЕЧЬ ГРАНИЦУ И НЕВРЕДИМЫМ ВЕРНУТЬСЯ НАЗАД. ОН БРОСИЛ МОНЕТУ И ПРОИГРАЛ.

— Проиграл тебе? — с недоверием спросила Сьюзан.

— ЭТО НЕ АЗАРТНАЯ ИГРА. И КОГДА ОН ВЕРНЕТСЯ В МИР ЖИВЫХ, Я ДОЛЖЕН БУДУ ЗАБРАТЬ ЕГО ЖИЗНЬ.

Ваймс в своей жизни много дрался, но не один удар не мог сравниться с этими словами. Сердце застыло. Командор было решил, что оно опять подведет. Но тяжесть в груди появилась не от болезни, а от ярости. И сердце забилось еще злее, чем прежде.

— Значит, по-вашему, это не азартная игра? — командор говорил тихо, но почему-то создавалось впечатление, что голос его грохочет почти так же, как у Смерти. — Любая игра, где делаются ставки, азартная. И вы вовлекли в нее несовершеннолетнего мальчишку.

— Командор прав, — поддержала его Сьюзан, в ее глазах на секунду вспыхнули те же синие искры, что горели в глазницах ее дедушки.

— ЭТО ДРЕВНИЙ ЗАКОН. ОН ПРОИГРАЛ, ОН ДОЛЖЕН РАСПЛАТИТЬСЯ.

— Я знаю другой закон. Пока мой сын ребенок, за его поступки отвечаю я.

— Пап, не надо, — Сэм схватил его за руку. — Ты не должен… это я все натворил.

Командор обернулся и сжал плечо сына.

— Не должен, но сделаю.

— ЕСТЬ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ ТРАДИЦИИ… — Смерть осекся.

Сьюзан смотрела на него с укором, более того, она поджала губы в своей особой манере.

— МЕЖДУ ПРОЧИМ, ТАК НЕ ЧЕСТНО.

— Играть жизнью несовершеннолетнего тоже нечестно, — возразила она.

— ТВОИ СЛОВА СПРАВЕДЛИВЫ, НО Я НЕ МОГУ ОТМЕНИТЬ ЕГО ПРОИГРЫШ.

— Тогда почему бы вам не сыграть с мистером Ваймсом? — предложил Риддл. — Вы поставите жизнь его сына, он поставит свою.

— ДА, ЭТО МОЖНО.

— Хорошо, давайте сыграем.

— Пап, подожди, не надо… Я во всем виноват, — мальчишка старался, но так и не смог до конца побороть дрожь в голосе.

— Послушай, Сэм, сейчас не важно, кто виноват. Важно, чтобы мы вернулись домой живыми. И я все для этого сделаю. Но, чур, маме про игры со Смертью — ни слова.

— Да. Я… я хочу сказать… мне давно нужно было сказать… — затараторил Сэмми, а потом сбился.

— Я знаю, что ты меня любишь.

— Не только, — на глаза Сэма навернулись слезы, и он яростно вытер их рукавом. — Я буду герцогом Анским и все прочее… Я знаю, как ты относишься к титулам... Для тебя это все чужое, но я … Я хочу сказать, что я прежде всего — твой сын. И для меня это важнее всех титулов. Я счастлив, что я твой сын.

— Спасибо, что сказал мне это.

На душе стало легче. Все, что будто бы разделяло их с сыном, показалось надуманным и пустым. Да, он, Ваймс рос в Тенях, а не в особняке, не помнил, ел ли в детстве хоть раз досыта, зато помнил, как до самых холодов бегал босиком по улицам, потому что единственную пару башмаков нужно было беречь как зеницу ока. В элитных школах он не учился, его учителями были «Ревущие парни» с улицы Курсноса. С ними он разделил первую бутылку виски… Да, такое прошлое не назовешь идеальным, скорее грязным. Но так считал Ваймс, не — Сэмми. Из лучших побуждений он закрыл от сына часть своего прошлого. Будущему герцогу и владельцу половины города оно бы все равно не пригодилось.

Он быстро обнял Сэмми и посмотрел в глазницы Смерти.

— Начнем?

— ОРЕЛ ИЛИ РЕШКА, МИСТЕР ВАЙМС?

— Орел, — рука нащупала в кармане анк-морпорский доллар.

Ваймс достал монету, покрутил, вспоминая. Уходя на работу, мама оставляла его с безногим Джонксом, а тот со скуки научил мелкого Ваймси бросать монету так, чтобы она падала нужной стороной. По большей части. Это было полвека назад. Но говорят, то, что заучишь накрепко, потом никогда не забудется.

Ваймс подбросил монету, та не потрудилась изобразить картинное замедленно верчение, наоборот, слишком быстро упала обратно на его ладонь.

— ОРЕЛ.

Все облегченно выдохнули. Сьюзан широко улыбнулась, Риддл усмехнулся, а дракон выгнулась всем телом, довольно щуря глаза. Сэмми обнял отца, и Ваймс прижал его к себе, понимая, что никакая сила в мире не заставит его выпустить сына из рук, пока они не окажутся дома.

— Берегите родителей, они — не вечные, — чужак хмыкнул и добавил вроде как беззаботным тоном: — Вам пора возвращаться. Полагаю, мисс Сьюзан знает дорогу.

— А как же Вик? — заволновался Сэмми. — Она прошла через Врата.

— Я ее заберу.

— Вы ее отец, тот, который… — фраза оборвалась.

Кое-кто все же соображал, когда следует придержать язык.

— Злобный хмырь, — закончил за него Риддл, и Сэм-младший покраснел. Догадка попала в яблочко. — Я не причиню ей вреда. Вы не обязаны мне верить. Мне нечего предложить вам в качестве доказательства, кроме готовности рискнуть своей жизнью.

Он посмотрел на Ваймса, командор доверился интуиции и кивнул. Потом сказал сыну, который тоже не сводил с него взгляда.

— Твое время, Сэмми, еще не пришло, сейчас девочке нужен ее отец.

— Что ж… был рад знакомству. Госпожа Син Лин благодарю за компанию. Мисс Сьюзан, спасибо за помощь.

Секунду-другую чужак и внучка Смерти не сводили друг с друга глаз. Каждый ждал, что другой скажет что-нибудь еще. Потом они одновременно отвернулись.

— В орлянку мне играть не нужно, но можно мне мою свечу, чтобы осветить путь? Пожалуйста, Смерть.

На его просьбу откликнулась невысокая бледная девушка с копной темных волос. Одета она была в облегающие брюки и черную маечку. На ее шее висел тяжелый серебряный кулон в форме креста, увенчанного кольцом. Ваймс назвал бы ее милой, но, пожалуй, это слово не очень подходило к Смерти. Она улыбнулась им всем открыто и по-доброму, а когда заговорила, то в ее голосе не слышалось мрачного звучания НЕИЗБЕЖНОСТИ.

— С нашей последней встречи ты изменился, Том Риддл. И таким ты мне нравишься больше, — она передала ему толстую белую свечу, на кончике которой плясал серебряный огонек. — Удачи тебе!

Ушла она так же, как и появилась, тихо и быстро. Даже Ваймс, стражник до мозга костей, за ней не уследил. Том Риддл тоже не стал затягивать прощание. Шагнул внутрь Врат, и нет его. Сэм с запозданием тоже пожелал чужаку удачи.

* * *

Свет свечи отвоевал ему небольшой кусок пространства, где Том мог существовать. Тьма окружала его сплошной стеной, плотная непроглядная, вобравшая в себя все и всех.

«Виктория Индепенденс», — позвал он мысленно, звук здесь не распространялся.

В сознание ворвались голоса, вопящие:

«Кто ты такой? По какому праву ты хочешь отнять ее у нас?»

«Я ее отец. Я пришел забрать ее домой. Виктория! Быстро иди сюда! Не заставляй меня тащить тебя за шкирку».

«Зачем мне существовать?» — спросил тонкий голосок, не такой безличный, как остальные.

«Хотя бы для того, чтобы вернуть мне колдовской шепот».

«Я тебя раздражаю, но ты всегда приходишь меня спасать».

«Что поделать», — Том приложил ладонь к темноте, погрузил в нее пальцы. И почувствовав ответное прикосновение, выдернул Вики на свет.

— Посмотрела, откуда берется все сущее?

— Но оно не дало мне никаких ответов, — с обидой сказала она.

— Ответы ты должна находить сама, живя свою жизнь. И про колдовской шепот я говорил абсолютно серьезно. За последствия своих выходок надо отвечать.

— А ты научишь меня, как доставать эти шепоты? — она посмотрела на отца огромными зелеными глазищами.

— Возможно, — пообещал Том и ехидно улыбнулся, — если не превращу тебя в жабу раньше. Все, хватит шляться по иным измерениям, пора обратно к Поттерам.

Сьюзан сидела на складном стульчике, в руках она держала толстую книгу, но было не похоже, что чтение шло полным ходом. Блинки паслась рядом, пощипывая магию, как обычная лошадь — траву. Когда Риддл и его дочка вышли из Врат, внучка Смерти встала, сунула книгу в седельную сумку и оправила юбку.

— Я подумала, что, возможно, вам захочется немного отдохнуть перед тем, как снова прыгать между мирами. Я приглашаю вас к моему дедушке, если вас, конечно, не смущает род его занятий.

— А я увижу Сэма? С ним все в порядке?

— Он уже дома. Кстати, Я — Сьюзан. А ты — Виктория, знаменитая путешественница между мирами с вишневыми волосами, да?

— Ну да, — Вики немного засмущалась. — Его не будут ругать?

— Думаю, нет.

— Он рассказывал мне о своих родителях. Они — классные. Ему повезло.

— А то тебе не повезло, — усмехнулся Риддл.

Дочка взглянула на него и обхватила обеими руками. Том попытался ее урезонить:

— Нормальные подростки должны избегать нежностей.

Взгляд у него был как у человека, которому на колени посадили небольшую мантикору. Сьюзан не удержалась от смешка, но, спохватившись, попыталась замаскировать его под кашель.

— Я передам Сэму, что с тобой все хорошо. Он за тебя волновался.

— Я смогу его увидеть? — Вики отлипла от Риддла.

— Боюсь, что Плоский мир не слишком хорошо переносит присутствие чужаков. Но ты можешь написать ему письмо, я передам.

— Спасибо! Пап, мне нравится твоя подружка.

— Виктория, — прошипел колдун, обещая дочке жизнь в пруду, диету из насекомых и пупырчатую кожу.

Мордашка девчонки сразу приняла невинное выражение:

— Но мы ведь пойдем в гости? Ну, пожалуйста. А чем занимается ваш дедушка?

Сьюзан и Том обменялись понимающими улыбками.

— Увидишь, — сказал Риддл и помог дочке забраться на Блинки.

* * *

Леди Сибилла была удивительной женщиной, не всякая аристократка, да и если уж на то пошло, не всякая жена вместо того, чтобы наброситься на мужа с расспросами и упреками, примется готовить какао для своих блудных мальчиков.

— Мы — целы. Ничего страшного не случилось, — отрапортовал Ваймс.

Когда он волновался, то разговаривал рублеными фразами, как на службе.

— А та девочка? С ней ничего не случилось?

— Пока не знаем. Сьюзан обещала сообщить. Оказывается, наша гувернантка — внучка Смерти.

На секунду Сибилла застыла с ковшиком в руке, а потом, немного подумав, произнесла:

— У нее весьма фамильные скулы.

Ваймс не выдержал и расхохотался. Жена и сын смотрели на него с недоумением и легким беспокойством, но он не мог остановиться. Да и честно говоря, не хотел, слишком уж приятно было, дышать полной грудью, смеяться в голос и не бояться разбудить боль. Отсмеявшись, он взглянул на жену. Сибилла была в любимом розовом плюшевом халате, каштановый парик сидел немного криво. Он была крепкой немолодой женщиной, скорее величавой, чем красивой. И тем не менее для Сэма Ваймса ни в Анк-Монпорке ни на всем Диске не было никого прекраснее.

— Знаешь, дорогая, у меня в последнее время были проблемы со здоровьем. Сердце шалило. Но немного магии поправило дело.

Конечно, она знала, хотя Ваймс и старался держаться при ней бодрячком. Вот только жена видела его насквозь.

— Но ты все равно зайдешь к нам в госпиталь. У нас хорошие врачи.

— Загляну на днях.

Ее взгляд обещал: «Уж я прослежу, чтобы ты об этом не забыл».

Сибилла поставила на стол две чашки какао, от которых шел пар и густой сладкий запах.

— Спасибо, мама. Ты делаешь лучший какао на свете.

— Не за что, солнышко, — она чмокнула его в макушку.

— Можно, я посижу немного, не хочу спать, — попросил Сэмми.

— Составить тебе компанию? — спросил Ваймс, и сын кивнул.

Они сидели на кухне почти до самого утра. Командор говорил о всяком, помогая Сэму пережить ожидание. Вспомнил Заводильную улицу, мать, Джонкса с его фокусами, «Ревущих парней»… Рассказал о своей первой любви и о том, как подрался из-за нее с другим парнем на три года их старше, и тот выбил ему два зуба.

Сибилла заглянула в кухню, немного послушала их разговор и со спокойной душой вернулась в спальню.

Наступил рассвет. Ваймс встал, чтобы погасить свечи. Скоро должна и была прийти кухарка и прогнать их из своих владений. Но ее опередила Сьюзан.

— Что с Вики? — Сэмми вскочил на ноги и уставился на гувернантку, будто узник на человека с ключами.

— Все хорошо. Она вернулась домой, но просила передать тебе письмо.

Ваймс обратил внимание, что кроме сложенного листка бумаги Сьюзан держала в руках белую розу с одним черным лепестком. Иногда привычка стражника все замечать была не совсем некстати. Сэмми умчался наверх читать письмо, а командор сказал:

— Он ведь захочет написать ответ.

— Я могу передать его письмо адресату.

— А как же устойчивость реальности? Не стоит обнадеживать, чтобы потом запрещать.

Сьюзан посмотрела на свою розу.

— Есть разные способы, да и мир устойчивее, чем кажется. Но, думаю, стоит дать им шанс.

* * *

До штаб-квартиры Стражи командор решил добраться пешком. Сквозь тонкие подошвы служебных сапог, которые он бы не променял на самую дорогую обувь, Ваймс чувствовал булыжники мостовой. Он не спеша шел по знакомым улицам, слушая, брань, выкрики торговцев и разносчиков газет, жалобы на жару и вонь Анка. Семья была в безопасности, сердце билось ровно, его ждала работа.

Начинался новый день. Диск надежно покоился на спинах четырех слонов. Великий А’Туин плыл по бесконечному космосу. Планеты вращались, удерживаемые гравитацией, левиафаны несли на своих спинах миры, старики пересекали межзвездную пустоту с котомками, где мирно лежали целые вселенные. И чудеса следовали за чудесами.