Записная книжка вампирши (джен)

Я летела над окрестностями Вампирбурга, оставив далеко позади счастливую пару (ну, надеюсь, что счастливую). То, из чего я только что вырвалась, было не самой худшей разновидностью лырки: там, по крайней мере, персонажи пользовались местоимениями.

Домой не хотелось, в клуб тоже, и я спустилась на дорогу. Это был один из южных выездов, второстепенная трасса, ведущая в медвежий угол, и никто здесь по ночному времени не ездил. Меня привлекла ночная тишь и красота пейзажа, и я решила прогуляться вдоль трассы. А чтобы про меня чего не подумали, окуталась чарами невидимости.

Но погулять мне не дали. Издалека раздалось ужасное гудение, засветились фары, и через минуту прямо напротив меня остановился ржавый жигулёнок-копейка. Из копейки вылез хорошо одетый мужик, сел на асфальт и завыл по-собачьи. «Может, один из наших?» — подумала я, но мужик определённо был просто человеком. Никакой магии или вампиризма в нём не чувствовалось. Мне стало не по себе.

А мужик вскочил и побежал со всех ног по разделительной полосе. Из любопытства я летела рядом. Мужик добежал до сидящей на чемодане дамы в средневековом платье с кринолином и остановился. Дама выпучилась на него. Мужик бегом спустился с насыпи, набрал в канаве букет лопухов, но вручить даме постеснялся и бросил обратно в канаву.

— Ты знала? — спросил он, но дама не ответила. — Ты знала! — утвердительно воскликнул он, вытащил из кармана кассетный плеер и врубил какую-то мерзкую музыку.

Дама встала, вытащила из чемодана гвоздь-сотку и молоток, пропела звучным контральто вступление к «Аве Мария», перекрывая плеер, и начала вбивать гвоздь в асфальт. Тогда мужик поставил плеер на середину дороги и стал ходить вокруг него, сунув руки в карманы. Потом сорвал с себя галстук-бабочку, запулил её (или его?) в чисто поле, сказал ясным голосом:

— Глаза твои холодны! — лёг и покатился обратно к своей копейке. Из его кармана вывалилась дохлая жаба — то ли настоящая, то ли пластиковая, я не разглядела.

Тут на сцене появился третий персонаж. Из канавы вылезло нечто в лохмотьях — настолько увешанное лохмотьями, что за ними невозможно было понять, кто оно или что оно. На голове у существа была дырявая кастрюля с прикрученными к ней консервными банками.

— Вы не подскажете, где тут… А хотя мне уже не надо, — прошамкало существо и ушло обратно в канаву, позвякивая кастрюлей. Потом снова вылезло, взяло плеер, обтёрло его о свои лохмотья и ушло. Мерзкая музыка начала удаляться.

Дама, закончив с гвоздём, вынула из чемодана полурастаянное мороженое-рожок, понюхала его и горько вздохнула, закатив глаза. Я подумала, что сейчас она это мороженое съест (ну или хотя бы бросит в мужика, который к тому времени откатился уже порядочно), но она начала возить рожком по асфальту. Я приблизилась и прочитала: «Фывапрол джэ…» Такого загадочного заклинания я никогда не видела! Впрочем, я самоучка, в магической академии никогда не училась — терпеть их не могу.

Тем временем дама взяла чемодан, вытрясла из него брезентовую советскую палатку и начала её устанавливать на обочине. Я смотрела на это минут двадцать, пока до меня не дошло, что я попала в артхаус. Я выругалась по-древнехалдейски и улетела куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого места. Дожидаться титров не входило в мои намерения.