Другая жизнь Мародёров: Дары Смерти (гет)

Примечания:

Трек-лист в этот раз получился невероятно атмосферный:

OneRepublic — All fall down

Coldplay — Animals

Nizkiz — Зимняя

Запасайтесь чайком, приятного прочтения♥

Добрый человек не тот, кто умеет делать добро, а тот, кто не умеет делать зла.

В.О. Ключевский

Ремус Люпин

— Денёк что надо. Я бы даже сказал, что он совсем не плох.

— Да, Питер, погода сегодня и вправду отличная, — с улыбкой произнёс Ремус, потирая заспанное, чуть припухшее лицо.

Двое Мародёров сидели ранним утром в штабе Ордена Феникса и покорно разбирали оставленные Грозным Глазом бумажки. Пит неприкрыто зевал, за что постоянно получал нагоняи от Ремуса, говорившего, что невежливо зевать на всю Англию, не прикрывая ладонью рот и заражая зевотой его самого. Хвост не обижался и честно пытался себя контролировать, но в полусонном состоянии ему это ровным счётом ничуть не удавалось. При виде гор бумажек различных размеров и цветов у Лунатика начинал чесаться затылок — верный признак, что работа будет скучной. Но деваться было некуда, ведь в противном случае Грюм четвертует их обоих.

— Я не понимаю, что это за мерзкая статья в газетёнке, призывающая вступать в банду Волдеморта, — возмущался Ремус, сортируя прессу. — Как «Пророк» вообще это выпустил? Там же строжайший контроль со стороны министерства!

— Видимо, контроль ослаб, — пожал плечами задумчивый Пит, разливая чёрный кофе по кипенно-белым чашкам. — Или на месте цензора сидит какой-то увалень, подвластный Тёмному Лорду.

Ремус был согласен с доводами друга, поэтому одобрительно кивнул, принимая из его рук горячую чашку с ароматным напитком.

— Мы все прекрасно понимаем, к чему всё идет, — продолжал Петтигрю. — Сам-Знаешь-Кто перешёл в наступление. Если мы сейчас не начнём что-то делать, случится катастрофа.

Ремус заметил в глазах друга решимость, но вместе с тем и некоторый страх. Вероятно, он боялся неизвестности, грядущих перемен, как и многие, включая самого Люпина. Однако Пит предпочёл не озвучивать и не развивать эту мысль, а заняться делом, изредка отпивая остывающий кофе из своей кружки.

Работа и вправду была нудной. Монотонное записывание сведений и отчётов не доставляло Мародёрам никакого удовольствия, а потому каждый из них думал о своём. Ремус хотел как можно скорее вырваться к Джеймсу и Лили, которые ждали его и друзей в Годриковой впадине. То, что они вернулись, необычайно воодушевило Люпина. Он теперь не просто верил — знал наверняка, что смерть и все невзгоды можно преодолеть. Это вселяло бесконечный оптимизм и небывалую уверенность. К тому же недавно открытое пророчество давало некоторые подсказки, которые нужно было понять, — именно они могли стать решающим зерном в чаше, перевешивающим её в сторону сил добра. В том, что в мире есть добро, Ремус никогда не сомневался, но с Мародёрами он чувствовал, будто мог всё.

Спустя час от горы макулатуры не осталось и следа. В основном это были копии рапортов из мракоборческого центра, в которых сообщалось о происшествиях; доносы в министерство, начиная от вопросов о применении заклинаний и заканчивая жалобами на незаконное использование волшебных существ и предметов; также попадались бланки-копии из магловской полиции — именно они были самыми информативными и полезными. Кое-что из переработанной информации удалось вычленить. По приходе Грозного Глаза ребята отчитались о проделанной работе и о составленном списке потенциально опасных инцидентов, которые могли бы так или иначе помочь в разоблачении пособников Тёмного Лорда. Мужчина выслушал Мародёров и даже похвалил за качественно выполненное задание. Одобрение Грюма дорогого стоило, тем оно было важнее и приятнее. Пользуясь случаем, пока Карадок отлучился и в штабе осталось всего трое волшебников, включая его самого, Ремус осторожно поинтересовался у авторитетного аврора:

— Мистер Грюм, вы не могли бы помочь нам с одним вопросом?

Грозный Глаз оторвался от пергамента и грузно повернулся к двум Мародёрам. Он был очень серьёзен, даже казалось, мог резко отказать в помощи, но вместо этого ответил, смягчив выражение лица:

— Валяй, сынок. Что у вас там?

Есть!

Да, Грюм был определённо в духе, а потому не воспользоваться его расположенностью было бы величайшей глупостью и расточительством. Тем более кто, как не он, был не понаслышке знаком с тёмной магией и злом во всех его проявлениях?

— Спасибо, сэр, — чуть склонив голову, сказал Люпин. Краем глаза он заметил, что Питер настороженно смотрел на Грюма, не совсем понимая, что происходит, отчего на сердце у Ремуса сделалось несколько спокойнее. Видимо, вопрос Лунатика был для него очень неожиданным. — Мы прочли вчера статью в «Ежедневном пророке» и нашли её...

— Бредовой? — решительно перебил, усмехнувшись, аврор.

Ремус лишь кивнул, а Питер назвал статью «лживой», что, в принципе, достаточно ёмко описывало её содержание. Почесав щёку, Грюм оживлённо заговорил, подавшись корпусом вперёд и не скрывая своих эмоций:

— Я догадываюсь, о чём вы хотели спросить меня. «Неужто наше бравое министерство магии переметнулось на сторону кровопийцы?»

Пока Ремус слушал монолог бравого воина, в очередной раз ловил себя на мысли, что Грюм был одним из самых сильных, опытных и умных волшебников, каких он только знал. А потому его мнению можно было безоговорочно доверять.

— Но вот вопрос, — Грюм резко поднял указательный палец вверх, а затем указал им на Мародёров, — как узнать наверняка? Да, газетёнка потеряла всякий страх перед цензурой, писаки строчат лишь какую-то ахинею, пытаясь усидеть своей пятой точкой на двух стульях. Дилемма: как определить, что происходит на самом деле? Видите ли, Империус — одно из самых коварных Непростительных заклятий. Многие из тех, кого мы ловим, впоследствии клянутся, что подверглись действию этого заклинания. Но как проверить? Как выяснить, врут они или нет? Потому и непонятно: пишутся такие мерзкие статейки с подачки свыше или по собственному желанию.

Грюм плавно распрямился и, недовольно нахмурившись, продолжил:

— Лично я считаю, что министерство занимается лишь тем, что укладывает ковровую дорожку для кровожадного ублюдка. Сначала они медлят и не хотят видеть очевидного: началась война, а потому нужно действовать! Вместо этого штабные крысы только лишь пятятся и делают вид, что ничего не происходит, тем самым оказывая огромную услугу нашему врагу. Будьте уверены, уже около двадцати процентов мест в министерстве так или иначе занимают его сторонники, повсюду шпионы, верить нельзя никому. А вам, — он снова указал на двух друзей, — в особенности. Если хотите посмотреть на человека и узнать, что он из себя представляет, просто поведите его в битву. Там все показывают своё истинное лицо.

Волшебник встал со стула, приблизился к поднявшимся со своих мест Мародёрам и положил на их плечи свои тяжёлые руки.

— Ребятки, нужно постараться. Я знаю о пророчестве, как и о том, что это будет непросто. Но мы для того и торчим здесь, чтобы победить гадёныша всеми своими силами. Если моя помощь или совет понадобятся, я всегда готов вам помочь, как и Дамблдор, да и все в Ордене. Мы ведь делаем одно дело.

Ремус судорожно вздохнул и отвёл взгляд. Он каждой клеточкой тела ощущал, как пророчество с каждой секундой довлело над ним всё сильнее, а потому следовало перестать себя жалеть и выбросить все страхи из головы. Но подумать об этом было в разы легче, чем сделать. Питер, стоявший совсем рядом, зябко поёжился. Криво усмехнувшись, Аластор опустил руки.

— Сэр, вы не могли бы ещё подтянуть нас в боевых и защитных заклинаниях? — робко осведомился Петтигрю, умоляюще глядя на мракоборца. — У нас маловато знаний, а мы не сможем победить Сами-Знаете-Кого голыми руками.

Констатация этого факта звучала очень удручающе. Со стороны можно было подумать, что ни Пит, ни Ремус не владели достаточными знаниями, чтобы вообще принимать участие в битвах. Однако это было не так. Одно дело — биться с Пожирателями, другое — противостоять одному из самых могущественных волшебников столетия. Лезть без опыта на амбразуру — верная смерть и невероятная глупость вселенского масштаба. Питер был абсолютно прав.

— Дело говоришь, — кивнул задумавшийся Грюм, а затем обвёл двух парней взглядом и негромко объявил: — Сегодня вечером здесь, в восемь часов. Вы оба будьте так любезны явиться, а также прихватите Блэка, Поттера, если он в состоянии ходить, и Эванс. Посмотрим, что можно с вами сделать.

— Спасибо, сэр! — радостно воскликнул Питер, едва дыша.

— Благодарить будете, когда выучите хоть что-то из того, что я вам покажу.

После сказанного тучный волшебник стремительно вышел из комнаты, и уже спустя несколько секунд Питер и Ремус остались одни. Вот так поворот! Сам Грюм будет возиться с неопытными Мародёрами, чтобы подготовить к смертельной схватке, а может и не одной. Новость будоражила, но вместе с тем означала, что работать придется на износ. А впрочем, Мародёры никогда не думали о свей миссии в Ордене как о лёгком и непринуждённом отдыхе. Если нужно, они будут не спать сутками, лишь бы очистить мир от Волдеморта и ему подобных. Закончив дела в штабе, Мародёры решили отправиться в Годрикову впадину и сообщить новость Лили и Джеймсу, а там и Сириусу.

Сириус Блэк

Мало один раз испытать боль. Порой приходится топтаться на одних и тех же граблях годами, чтобы осознать, что был не прав. Так случилось и с ним, он не стал каким-то особым исключением, про которые потом пишут книги и снимают кино. Сириус никогда не мог признаться себе, насколько был зависим от своих друзей, от семьи. Под последним словом он воспринимал, конечно же, в первую очередь Регулуса, а после и Мародёров. Хотя, если внимательнее припомнить родовое древо, то Джеймс приходился Сириусу двоюродным дядей, пусть и был на несколько месяцев младше, — это обстоятельство всегда веселило Бродягу. Но в них текла одна кровь. Может быть, именно этим объяснялось их особое родство душ, единые помыслы и взгляд на мир? Едва Джеймс пришёл в себя, как Сириус снова почувствовал себя счастливым и как никогда живым. Теперь упоминания о Джеймсе не отдавались тупой болью в голове и где-то в грудной клетке, а, напротив, окрашивали серый, мрачный мир новыми, яркими красками. Грабли были сломаны и отброшены за много миль.

Услышав пророчество, бывший гриффиндорец испытал смежные чувства: в голове он чётко осознавал свою ответственность перед миром, перед собой, а в душе страшился за близких. Особенно омрачала перспектива причинить страдания и без того прошедшей самый настоящий ад жене, ведь их потеря, покушение не прошли бесследно. Конечно, Блэки как могли утешали друг друга и искренне старались жить дальше. И у них это даже получалось. Чудесное возвращение Джеймса и Лили вылилось словно бальзам на душу, а пророчество… Отныне Сириус начал истинно ценить всё то, что преподносила ему жизнь. Он выучил урок: беда не приходит одна, но ведёт за собой что-то хорошее. Мужество помогает пережить тёмные времена, а доброта и любовь, сострадание и прощение — встретить белую полосу.

Марлин потихоньку научилась спать, не пробуждаясь от крика посреди ночи. Ночные кошмары начали пасовать и перед самим Сириусом. Он будто выходил из оцепенения, правда, пока не очень понимал, что ему следует делать дальше. Пока он продолжал учиться в мракоборческом центре, частенько заглядывать на огонёк в Годрикову впадину, участвовать в делах Ордена — и старался проводить как можно больше времени с Марлин. Она всё же решилась вступить в Орден Феникса, чтобы сражаться бок о бок с мужем, а также самолично прикладывать руку к борьбе со злом. Мотивов для такого поступка у девушки было немало, отчего Сириус не считал себя в праве отговаривать Марлин от подобной затеи. Впрочем, она постоянно будет у него на виду — он будет рядом и подстрахует.

В тот день Сириус был как никогда близок к провалу. Всё же одному было невероятно сложно балансировать между тайным шпионажем и работой с полной самоотдачей в одной и той же организации. Пройдя в кабинет, где собирались авроры для того, чтобы послушать лекции или выслушать важные объявления, Блэк не заметил нескольких одногрупников. Как оказалось позже, из четырёх отсутствовавших один находился в Мунго с тяжёлыми травмами, полученными на последнем задании, трое были убиты. Услышав такое объяснение, Сириус пришёл в ужас. Даже не столько от того, что совсем молодых волшебников в такое опасное время использовали как полноценных авроров, имеющих не одно сражение за плечами, а то, каким тоном Барти Крауч говорил о потерях. Словно в этом не было ничего страшного, словно это само собой разумеющееся обстоятельство. Сириус едва не бросился на главу начальника департамента магического законодательства с кулаками, но хмурый Грюм едва заметно помотал головой, предупреждая Блэка об опрометчивости. Нацепив маску спокойствия и невозмутимости, Сириус проклинал неприятного ему волшебника всеми существующими нецензурными словами. Но чем больше Бродяга слушал непрестанно говорившего педантичного, сухопарого Крауча, тем больше он приходил в изумление, а его лицо вытягивалось.

— В данных обстоятельствах мы должны, даже просто обязаны, отвечать на выпады врага с такой же непримиримостью, с какой он противостоит министерству, — говорил Барти Крауч, обводя решительным взглядом комнату, наполненную аврорами. — Департамент магического законодательства принял особый закон, и я обязан вас с ним ознакомить. Данное законодательное решение призвано повысить нашу эффективность и ускорить процесс поимки и наказания преступников.

Бродяге стало не по себе. Он был наслышан от Грюма и Дожа о том, чем занимался и как пробивал путь по служебной лестнице Крауч. Особенно противным был тот факт, что сын Крауча, Барти-младший, был дальним родственником Сириуса и Регулуса, а зная, что он из себя представляет, можно было понять, что от старшего Бартемиуса многого ждать не приходилось. Лишь одержимости и безумных идей. Блэк также заметил, что Грюм напрягся больше обычного, первые ряды максимально притихли.

— По закону «О противостоянии пособникам Волдеморта», подписанному вчерашним числом, мракоборцы отныне наделяются исключительными полномочиями. Теперь во время исполнения своих обязанностей каждый мракоборец имеет право применять Непростительные заклинания по отношению к Пожирателям смерти и подозреваемым, а также уличённым в пособничестве Волдеморту.

Что?!

По залу поползло роптание.

Сириус, казалось, перестал дышать.

— Также по закону «О судебных процессах и презумпции невиновности» от сегодняшнего числа изменяется система судопроизводства. Сроки рассмотрения дел сокращены, вынесение приговоров по особо тяжким преступлениям допускается без рассмотрения и публичного слушания.

Сириус едва был способен осознать, во что только что его и других авроров впутало министерство. Его мозг попросту не мог переварить услышанное. Это никак не вязалось с тем, чему его учили, и с тем, во что он верил сам. Бросив взгляд на Грюма, Бродяга заметил, как Грозный Глаз сжал губы и нахмурился пуще прежнего, переминаясь с ноги на ногу. Его буйный и тяжёлый нрав, видимо, тоже был готов обрушиться всей мощью на самозабвенно говорившего Крауча, но тот его даже не видел, стоя на трибуне впереди известного мракоборца. Несколько преподавателей из школы авроров были также потрясены, как и Сириус, они то и дело поглядывали в сторону Аластора, ожидая его реакции. Некоторые восприняли нововведения с энтузиазмом, одобрительно кивая или просто победно улыбаясь. Многие не могли решить, какую сторону принять: хорошим ли это было ходом или же губительным для всей исполнительной системы. Одно Сириус знал точно: эта новость должна как можно скорее дойти до Мародёров. В Ордене о ней скажет сам Грюм, Блэк в этом ни секунды ни сомневался.

Кое-как усмирив свои чувства и эмоции в отношении сказанного, после окончания собрания Сириус рысью направился прямиком к Барти Краучу с целью задать единственный вопрос, прочно засевший в голове, но был остановлен ультиматумом со стороны Грюма буквально в трёх метрах от главы Департамента магического законодательства:

— Блэк! — взревел глава мракоборческого центра. — Если ты сейчас же не подойдёшь ко мне, я тебя заставлю без палочки убирать всё министерство!

Шумно и зло выдохнув, Сириус резко развернулся и угрюмо направился к Грозному Глазу, ожидавшему его прямо у выхода. Кровь бурлила, негодования накопилось столько, что Блэк был готов взорваться, позабыв о конспирации и о своём положении. Надо отдать должное Грюму, он и бровью не повёл, только в упор недобро взирал на своего студента, а затем молча потащил его в один из свободных кабинетов, наложил оглушающие заклинания и, не скрывая негодования, высказался:

— Послушай меня, сынок… Какого рожна ты тут чуть разборки не устроил? Тебе мало работы, учёбы? Тебя нужно ещё загрузить, чтобы дурь в башке выветрилась? Какого чёрта ты делаешь? Вместо того, чтобы тихо сидеть на пятой точке, а потом уже обсудить это в Ордене, ты чуть не подставил себя под статью или Азкабан! Нужно всегда думать головой, она тебе дана не только для того, чтобы кудри носить!

Сириус вынес тираду легенды мракоборческого центра с достоинством и полным самообладанием, присущим ему, Блэку. Сказанное несколько остудило пыл и отрезвило, хотя злость на Крауча и на всю эту дьявольскую систему никуда не делась. Но Грюм был прав. Нельзя из-за собственных прихотей и эмоций ставить себя под удар.

— Значит так, Блэк, — сменив гнев на недовольство, продолжал Аластор, несколько убавив громкость голоса, — ещё раз выкинешь какую-нибудь ерунду, я тебе клянусь, что кара моя будет страшна. И мне всё равно, любимый ты мой ученик или сын папы римского, — я найду такой способ, что мало не покажется. Эмоции, всё личное должно оставаться дома! А это, — он указал на свой волшебный глаз, — мой детектор. Не приведи Мерлин тебе накосячить. Всё, иди с глаз моих долой.

Дважды повторять не пришлось. Сириус почтительно склонил голову и удалился. Пока в голове был только бардак, ни намёка на какие-то идеи касаемо того, что делать дальше. Всё же лучшей мыслью было навестить Джеймса и рассказать обо всём. Именно так Блэк и сделал.

Дом Поттеров преобразился на глазах. Возможно, дело было в том, что лучший друг вернулся в этот мир и стал постоянно обитать в особняке. Или же дело было в заботливых руках Эванс, которая реорганизовывала быт, будто выдворив печаль по Дорее и Чарлусу, а вместо этого привнесла вместе с Чейзом новое дыхание и тёплую, уютную атмосферу в ранее опустевший дом. Это было неважно, главное, что дом и его жители были в порядке. Это был первый дом, где он чувствовал себя не как в склепе, например, пребывая в гнезде благороднейшего и древнейшего семейства Блэков, а обычным человеком, которому хотелось почувствовать домашний уют и спокойствие. С тех пор ничего не изменилось: лишь при взгляде на белый фасад дома Сириус ощущал блаженное тепло в сердце. Он позвонил в парадную дверь, и его встретил домашний эльф, по-прежнему облачённый в голубую футболку Джеймса, которую он отказывался снимать или менять на что-либо другое. Улыбнувшись гостю, он пригласил его в дом, принял из рук Сириуса тёплую мантию и проводил в гостиную.

Джеймс сидел на диване и читал какой-то толстый фолиант, название которого было скрыто от Сириуса широкими ладонями Поттера. Брови друга нахмурились, лицо было озадаченным, рука то и дело тянулась к волосам, чтобы их ещё больше взлохматить. Как в старые добрые времена! Губы Бродяги сами собой расплылись в насмешливой улыбке, и он решил подколоть лучшего друга.

— Сохатый, это что, заразно? — в театральном изумлении воскликнул Блэк, делая вид, что пятится назад. — Если я дотронусь до Эванс — тоже стану книжным червём?

Джеймс оторвался от книги, его бровь приподнялась, а на лице появилась хитрющая улыбка. Он поднялся с дивана, отшвырнул книгу, на поверку оказавшуюся практическим сборником по защите от тёмных искусств, куда-то на кресло и, выставив вперед правую руку, стал приближаться к Сириусу, приговаривая:

— Заклинаю тебя, Сириус Блэк, читать по сто страниц в день, любить историю магии и зельеварение!

Блэк рассмеялся лающим смехом и попытался уклониться от друга, чтобы тот его не коснулся и не заразил «занудством». Секунду спустя друзья уже пожимали руки и обнимались, смеясь, как раньше. Будто ничего и не было, разве что теперь они не учились в Хогвартсе.

Из-за угла показалась Лили, она несла в руках небольшой горшочек с суккулентом, который чуть не разбила при виде неожиданно пришедшего Сириуса. Она поставила цветок на подоконник, приблизилась к Бродяге и обняла его.

— Сириус! Как я рада тебя видеть! — она добродушно улыбалась, глядя на бывшего однокурсника. — Ты голодный? Может, покушаешь?

Бродяга понимал, почему из множества девушек Сохатый выбрал именно её. Она была чем-то неуловимо похожа на Дорею: такая же добрая, отзывчивая, заботливая. Она думала не только о себе, всегда была рада прийти на помощь. С её появлением в жизни Джеймса она сделала счастливее не только их двоих, но даже и Сириуса. Едва увидев Лили, он хотел улыбаться. Было сложно найти людей, которым она не нравилась. А ещё Эванс была весьма тактичной, что очень высоко ценил Сириус. Вот и сейчас она заметила некоторую озадаченность в лице Блэка, поэтому накрыла на стол на кухне, налила суп каждому и ушла в гостиную, прикрыв за собой дверь. Решив не терять время, Сириус принялся пересказывать всё то, что слышал и видел за день. С каждой новой его фразой лицо друга преображалось, рука с ложкой зависла в воздухе. Она озадачено повисла в воздухе, так и не дойдя до тарелки. Наконец, краткий пересказ Блэка был окончен, Сириус шумно выдохнул. Поттер с грохотом швырнул ложку на стол, поднялся с места и встал лицом к окну, что-то там разглядывая, одновременно пытаясь успокоиться. Но это не помогло. Джеймс повернулся лицом к Сириусу, облокотился о раковину и с чувством произнёс:

— Что же это получается, что теперь нет никакой разницы между нами и Пожирателями?

В его глазах бушевал недобрый огонь, руки сжались в кулаки, отчего костяшки побелели. Сириус чувствовал то же самое. Он кивнул и добавил:

— Больше того, они как будто не понимают, что теперь начнётся: самосуд, ложные обвинения и бесконечные аресты.

Обескураженный услышанным Поттер резко втянул воздух в лёгкие, а затем сильно ударил кулаками по столешнице, отчего мыло выпало из мыльницы в раковину, а стоявший рядом кувшин с водой подпрыгнул.

— Какими же идиотами нужно быть, чтобы такое выдумать!

— Например, Краучем.

— Мой отец всегда считал его идиотом.

— Похоже, он видел его насквозь.

На некоторое время воцарилось молчание. Джеймс присоединился к другу и принялся доедать вкусный суп с фрикадельками. Когда с ним было покончено, Сириус взмахнул волшебной палочкой, отчего посуда стала чистой и аккуратной стопочкой водрузилась рядом с раковиной. Весело фыркнув, Поттер волшебной палочкой приманил две кружки и чайник, а после наполнил стаканы ароматным чёрным чаем. Послышался шум и мужские голоса, они приближались, и спустя пару мгновений в кухню вошли взволнованный Питер и задумчивый Ремус. После рукопожатий двое Мародёров сели за стол и также получили по чашке с чаем.

— Что нового, друзья? — осторожно спросил Лунатик, глядя на Сириуса и Джеймса.

Сириус отставил кружку с ароматным напитком и принялся снова рассказывать друзьям о нововведениях. Джеймс слушал, скрестив руки на груди, не перебивая, иногда вставляя свои ремарки, Питер нервно скрещивал пальцы, Ремус неодобрительно качал головой, будто не хотел верить.

— Давайте начистоту, — предложил проницательный Люпин, как и Поттер, скрестив руки. — Мы попали.

— Как же ты прав, Лунатик, даже не представляешь, — отрешённо подметил Джеймс.

— Теперь нам не остаётся ничего, кроме как подчиняться, — высказал предположение Петтигрю, исподлобья глядя на Сириуса. — Нужно соблюдать закон.

— Ага, ещё пойти и сесть добровольно в Азкабан за то, что состоим в неофициальной организации, — с убийственным сарказмом в голосе произнёс Блэк, закатив глаза.

— Нет, — категорично отрезал Поттер, обведя решительным взглядом Мародёров. — Никто никуда не сядет. У нас своя особая миссия, свои методы. Если министерство решило сделать из авроров мясников, то это их решение. Я лично не собираюсь им уподобляться.

— Но у Сириуса выбора не будет, если он будет на задании, — возразил скептичный Люпин, подавшись корпусом вперёд. Он заметно нервничал, отчего его самообладание с каждой новой фразой всё больше сменялось напряженностью. — Если его вызовут, ему придется делать то же, что и всем.

— А вот и нет, — стоял на своём упёртый Сохатый. — Закон не предписывает обязательно использовать Непростительные заклинания или пытать невиновных. Он всего лишь развязывает руки. А вот воспользоваться ими или сохранить достоинство — выбор каждого.

Ремус откинулся на спинку стула и кулаком прикрыл рот, обдумывая сказанное. Питер потёр шею и негромко признался, виновато опустив глаза:

— Честно вам скажу, если бы я был аврором, то точно бы использовал эти заклинания, как последний рубеж защиты. Например, при отражении атак от таких, как Долохов или Лестрейнджи. Но это только из-за того, что у меня не хватает сил и умений им противостоять…

— Видимо, поэтому министерство и ввело это допущение, — добавил Ремус, чьё выражение лица чуть просветлело. Казалось, он что-то понял, до чего пока не додумался никто из Мародёров. — Ведь проще дать отмашку на Непростительные, чем учить новобранцев противостоять врагам, не опускаясь до уровня Пожирателей.

Сириус чувствовал, что чего-то не понимал. Что-то ускользало от него, а потому картинка не складывалась. Но следующая реплика Лунатика, а затем и Пита добавили недостающие пазлы.

— Друзья, — откашлявшись, заговорил русоволосый парень, окинув многозначительным взглядом притихших и задумчивых Мародёров, — сегодня мы выполняли поручение Грюма с раннего утра. Он принял работу, был в хорошем настроении, а потому я решился спросить его по поводу нашумевшей статьи в «Ежедневном пророке», верит ли он в то, что министерство поддалось…

— И что он ответил? — оживился Джеймс, для которого Грозный Глаз был большим авторитетом.

— Он точно сказать не смог, но зато заявил, что около пятой части работников министерства так или иначе работают на Тёмного лорда по собственной или чужой воле, а это очень много. Сказал, что проверить на правдивость сложно, но сейчас министерство только потакает Волдеморту. — Ремус скривился и качнул головой. — Хотя в новых обстоятельствах он бы сказал больше, я полагаю.

— Но это не всё, — воодушевлением подхватил Питер. — Я попросил Грюма… В общем, он будет заниматься с нами боевыми заклинаниями.

Сириус и Джеймс ошеломлённо переглянулись. Лунатик кивнул в подтверждении сказанного, едва скрывая ликование. Зато Джеймс победно крикнул: «Да!» и хлопнул в ладоши, ёрзая от нетерпения на стуле. Сириус же кое-что понял, отчего в груди стало будто свободнее и легче дышать.

— Поэтому Грюм не дал мне поговорить с Краучем, конечно же! — воскликнул он, улыбаясь. — Действительно, теперь количество уроков уменьшится, заниматься с нами будет некому — все будут ловить Пожирателей. Молодец, Грозный Глаз, не бросил нас на произвол судьбы!

— Да, он крутой мужик, — с апломбом заявил Поттер, а после усмехнулся. — И Хвост красавчик, молодец! Это была отличная идея!

Скромно сидевший Петтигрю зарделся и пожал плечами, улыбаясь и негромко смеясь, Люпин похлопал его по плечу. Но веселье было не слишком долгим.

— Сегодня в восемь часов вечера он ждет нас в штабе, — проинформировал серьёзный Лунатик.

— Нас — это Мародёров? — уточнил довольный Джеймс.

— Да, и Лили тоже.

Сохатый подскочил на ноги, его взгляд не обещал ничего хорошего. Он буравил недобрым взглядом невиновного Лунатика, а затем бескомпромиссно заявил, отчего посуда в комнате задрожала:

— Лили в этом участвовать не будет!

— Мы про неё и не спрашивали, Сохатый, — попытался остудить пыл друга обходительный Ремус. — Но Грюм сам так решил.

— Она не пойдёт, и точка! — стоял на своём Поттер.

Сириус попытался разрядить обстановку, но Джеймс, казалось, его не слышал.

— Если я так решил, значит, так и будет! Сириус, ты свой выбор относительно Марлин сделал, а я сделал выбор относительно Лили. Я обещал её защищать, а это лучший выход!

— Ты же прекрасно понимаешь, что это случится, — настаивал хмурый Блэк. — Мы не можем ослушаться Грюма, он ведь в курсе пророчества и, напомню, наш начальник.

— Мы связаны с пророчеством, — упорствовал Поттер, отмахнувшись от слов Бродяги, как от комара, — она нет.

— Откуда ты знаешь? — вспылил до сих пор державший себя в руках Люпин, метая громы и молнии. — Он не позвал, например, Марлин, Северуса, Регулуса, нет! Он позвал именно нас пятерых! И к тому же ты не знаешь, что по этому поводу думает сама Лили! Если она захочет, а я уверен, что захочет, то вступит в Орден без твоей указки! Она взрослый человек и вправе распоряжаться своей жизнью как ей заблагорассудится.

Насупившийся Джеймс молчал, тяжело дыша. В такие моменты ему нужно было дать остыть. Конечно, он хотел как лучше, но есть обстоятельства в жизни, против которых люди бессильны. И Сириус это понимал, в отличие от Джеймса, который всегда думал, что жизнь зависит исключительно от него самого. Отчасти Блэк даже порадовался тому, что Марлин на подготовку не пригласили, ей и без этого забот хватало. Наконец, он подошёл к Лунатику, протянул ладонь и пожал ему руку.

— Извини, Рем, не знаю, что на меня нашло… — сбивчиво объяснил Поттер, взлохматив свою непослушную шевелюру, а затем повернулся лицом к остальным и добавил: — Вы правы, я не могу решать за Лили. Просто она столько пережила, я бы не хотел, чтобы она подвергала себя опасности…

— Всё же она такая же часть пророчества, как и мы, Сохатый, — заключил Сириус, положив руку на плечо друга, отчего тот немного воспрянул духом. — То, что пророчество о нас и о тебе в частности, не гарантирует нам безопасности. Зато знания, которые мы получим, позволят нам стать сильнее и опытнее.

Все понимающе улыбнулись.

— Прям как в старые добрые времена, — хихикнул Питер.

— Между прочим, — раздался голос Лунатика, — я забыл ещё кое-что сказать.

— Что на этот раз? — с некоторым непониманием взглянув на друга, спросил Поттер.

— Мы разбирали сегодня бланки в Ордене, — многообещающе прозвучал голос Лунатика, с энтузиазмом взиравшего на Мародёров, — и я нашёл кое-что важное, чему сначала не придал значения.

— Ты о чём? — полюбопытствовал Сириус.

— Кажется, у Малфоев есть тайна, которая может пролить свет на некоторые вещи…

Четверо Мародёров в предвкушении переглянулись.

Похоже, скоро состоится Мародёрская вылазка...