Право на реальность (гет)

Тьма… Пустотная тишина…

«Так темно… И почему-то так тихо. Земля как будто ушла из-под ног. Не ощущаю, вообще ничего. Как будто, снова туда вернулся… Ми?.. Ты еще здесь, Ми?.. Не отвечает… Вот как. Значит, я все же действительно вернулся сюда. В свою клетку. Впрочем, все произошло точно так, как она и рассказывала. Да и подобный исход, я ожидал с самого начала. Случилось то, на что я в принципе, никак не мог повлиять. И удивляться тут совсем нечему.

Вот только, почему-то в какой-то момент я… начал думать иначе. Да даже сейчас, когда все это очевидно. Даже понимая, что те яркие вспышки были не просто попыткой Ми не дать пространству меня отвергнуть. А может, и вовсе последними секундами ее существования. Мысли о том, что все может быть по другому, до сих пор не исчезают.

И это… странно… Если подумать, то я сейчас очень похож на тех персонажей, которые даже потерпев полное поражение, продолжают верить в то, что это еще не конец. Что они все еще могут, что-то изменить. Может, кто-то другой, оказавшись на моем месте, действительно бы думал также как и они. Все же, людям свойственно сопротивляться тому, с чем они не согласны. Но вопрос в том, почему со мной сейчас происходит тоже самое? Даже не в том, почему, а том, как такое вообще возможно?»

Спустя множество вопросов, так и оставшихся без ответа, в какой-то момент взгляд улавливает вдруг загоревшийся неподалеку белый, похожий на светлячка огонек…

«М? Что это? Свет? Неужели это… Так значит, ты не исчезла? Ты вернулась, чтобы попытаться снова?..»

Однако не подавая совершенно никакой реакции, светлячок остается на своем месте…

«Это же ведь ты, Ми?.. Почему она не отвечает? Хм… Даже не похоже, чтобы она вообще меня заметила. Хотя, если вспомнить, то в момент нашей первой встречи она выглядела несколько иначе. Я бы даже сказал, что у нее с этим огоньком нет ничего общего, кроме белого свечения. Но если это не Ми, то тогда что это за свет?..»

Пока Тоширо пытается это понять, светлячок начинает светиться немного ярче, и вместе с этим все тело внезапно охватывает прохлада, а мысли озадачивает один единственный вопрос…

«Где я?.. Что?..»

В следующее мгновение, светлячок начинает медленно хаотично летать из стороны в сторону, лишь кратко останавливаясь перед тем, как поменять направление. А вместе с этим, сознание начинает одолевать какое-то странное ощущение…

«Что это такое? Что это за странное ощущение? Оно… оно действительно, странное. Но одновременно, почему-то знакомое. Если бы мог его описать, то оно было бы очень похоже на то, что испытывали те персонажи… Так это, удивление? Я сейчас… испытываю его? Нет, это невозможно… Но хоть даже и так, бессмысленно отрицать то, что я ощущаю что-то, очень с ним схожее.

Но самое странное, что вместе с этим я почему пытаюсь понять, что это за место. Почему я задаюсь этим вопросом? Я же ведь и так прекрасно все это знаю. И даже все осознавая, почему-то думаю о том, чтобы отсюда сбежать. Как будто, если бы был растерян, или… испытывал страх»…

В этот момент светлячок вдруг останавливается, а это странное чувство сменяет новое, противоположное…

«Что? Это чувство. И эти мысли тоже вдруг пропали… Теперь я почему-то думаю о том, что тут безопасно, и что это место, мой… дом? Да, для этого, оно и правда весьма пустое. Что? Скоро тут зародится его душа? Что это значит? Нужно просто, немного подождать?..»

Не успевает прийти осознание всех этих странных мыслей, как в следующую секунду замерев, светлячок начинает излучать чуть более тусклый свет, как когда лишь только появился…

«Хм… Теперь это ощущение вдруг прекратилось. И не только оно. Те мысли, также исчезли вместе с ним. Но что это были за ощущения? И почему одновременно с ними у меня появлялись те странные мысли? Как будто, совсем не мои… Что это было? Не понимаю. И все это началось с того самого момента, как тут появился этот огонек. Да и ощущение было немного похоже на то, как когда Ми со мной общалась. Неужели, это он на меня так влиял? Но если и предположить такую возможность, то не похоже, чтобы он делал это осознанно. Даже не похоже, чтобы он меня хотя бы заметил. Впрочем, не важно. Что бы тут не происходило — не имеет никакого значения. Уже не имеет»…

Спустя какое-то время, светлячок вновь начинает сиять. И вместе с этим, вновь появляется очередное ощущение. Ощущение, предзнаменующее скорое зарождение чего-то прекрасного… И вскоре, его сияние начинает медленно расширяться и искажаться, все сильнее преображаясь в нечто осязаемое. На вид прозрачное, тонкое и хрупкое, что постепенно оборачиваясь вокруг светлячка, принимает округлую форму. Кокон, что несмотря на яркое сияние, совсем ничего не освещает, будто бы удерживая свет внутри себя. А вместе с тем, во всем теле начинает ощущаться тепло, и осознание, что в этот самый момент пробудилась душа, и сердце этого мира…

«Так вот она какая… Такая маленькая. Такая хрупкая. Так значит, я здесь за тем, чтобы ее оберегать? Но от чего? Она же ведь… Стоп. О чем я сейчас только думаю? Это… это не мои мысли. Я же ведь даже не вижу, что там внутри. Так от куда знаю, что там сейчас происходит? Откуда знаю, что именно там появилось? И почему убежден в том, что должен это защищать, хоть совсем не понимаю, от чего?

Неужели, эти ощущения, и все эти мысли… принадлежат тому огоньку? Но разве, такое возможно? Даже вместе с Ми, со мной не происходило ничего подобного. И разве после того, как она исчезла, я не должен был просто вернуться обратно? Так почему все эти странности продолжают происходить?..»

Внезапно кокон начинает покрываться маленькими трещинами. Которых стремительно становится больше, а сознание в тот же момент охватывает волнение и растерянность. А затем и страх от осознания, что вот-вот свет и его согревающее тепло исчезнут, а хрупкая искорка жизни угаснет в той непроглядной, холодной пустоте…

«Нет… Нет! Нельзя дать этому произойти! Нужно защитить!!!»

Неосознанно повинуясь этому желанию, тело пытается вырваться из незримых оков, но их невероятная сила лишь обрекает бессильно наблюдать за угасающим сиянием. Внутри которого уже проглядываются судорожные мельтешения светлячка, что восстанавливая трещины собственным светом, пытается это остановить. Но в то время, пока восстанавливается одна, появляется еще несколько новых.

Очевидно, что все его старания — тщетны. И вместе с этим, все чувства начинают сливаться в нечто новое. Единственное. И сильное. Что быстро и неумолимо затмевает собой всю надежду что-то изменить. Пытается заставить смириться. Принять скорое небытие… Отчаяние… Кажется, что вот-вот оно поглотит собой все. Подобно пустоте, что все глубже проникая к душе этого мира, вот-вот кажется, бесследно поглотит эту единственную искорку. Которую, даже сиянию светлячка не под силу укрыть от неизбежного…

И вот в одно мгновение то, что должно было ее защищать, рассыпается множеством тусклых, угасающих в пустоте осколков. И вот остается лишь только мгновение, отделяющее этот мир от исчезновения… И в следующий миг… его душа озаряется ярким, согревающим сиянием, рассеивающим пустоту далеко вокруг. А вместе с ней и отчаяние, что в тот же миг уступает место не менее сильному чувству.

Чувству радости от осознания, что теперь миру ничего не угрожает. Что теперь, все будет хорошо… И постепенно наступает покой и умиротворение, испытываемые кружащим вокруг сияния и наблюдающим за тем, как медленно крепнет и растет душа этого мира, светлячком.

А вскоре, посреди пустоты рядом с сиянием будто из неоткуда появляется две ярких, прозрачных ауры. Что почти не излучая свечения вокруг себя, направляют тонкий, словно сотканный из света лучик прямиком к центру души. Чье пламя, будто сплетаясь и сливаясь с их светом, словно создает крепкую и нерушимую, крепчающую с каждым мгновением связь…

И постепенно, питаясь их теплом, из маленькой сияющей искорки душа преображается в комочек белого, источающего все более яркий и согревающий свет пламени. И почему-то, несмотря на взволнованность от непонимания происходящего, исходящее от их связи тепло успокаивает. И кажется очень знакомым… Будто было тут всегда…

«Какое необычное чувство. Никогда не ощущал ничего похожего. И почему только оно кажется таким знакомым?.. Хотя, наверно это ощущение, как и мысли о том, чтобы всегда оставаться рядом с этим светом, принадлежит не мне. Но даже если и так, то я почему-то готов их принять, как свои собственные… Почему-то, готов им поддаться. Готов… остаться»…

Под влиянием этого необычного ощущения, словно засыпая, сознание начинает медленно угасать… И в тот момент, как уже вот-вот погрузиться в сон… внезапно возникшее чувство тревоги резко выдергивает его назад. И в тот же момент взгляд цепляется за рваные, мечущиеся языки пламени души. Чье дрожащее в такт то тускнеющей, то сияющей ауре мерцание, и чувство растерянности мечущегося между ними светлячка, прекрасно дают понять, что происходит что-то нехорошее.

А вскоре, вместе с этим сияние одной из аур начинает тускнеть. От чего кажется, волнение пламени становится лишь сильнее… И только свет ауры почти угасает, как хаотично замерцав, начинает гаснуть и вторая. А вскоре также почти погаснув, вдруг воспламеняется черным, будто вырвавшимся откуда-то огнем. Что сразу же перебросившись на связь и словно пожирая ее свет, стремительно достигает пламени души, начав медленно пожирать и его. И наблюдая за тем, как сияние души мрачнеет, чувства волнения и растерянности сменяются страхом…

«Нет! Она не справится! Ей нужно помочь! Нужно защитить!»

В тот же миг светлячок бросается к пламени, но внезапно, будто в ответ на его желание, ощущается странное, и непонятное чувство. Что подавляя все остальные, заставляет остановиться. А вместе с ним приходит и осознание, что вмешиваться нельзя…

«Что? Почему? Почему нельзя ей помочь?..»

Следом же приходит понимание того, что таков закон этого мироздания. Нарушение которого, может привести мир к ужасным последствиям…

«Ужасным последствиям? Каким?..»

К этому моменту, уже почти половина пламени покрылась черным, непроглядным мраком…

«Что может быть ужаснее того, что свет его души навсегда исчезнет?!»

В ответ приходит понимание, что в любом случае, мир продолжит существовать, и рано или поздно, сможет восстановиться. Но вместо смирения, это осознание вызывает лишь подталкивающие к сопротивлению сомнения…

«А что, если не сможет? Если ему не хватит сил восстановиться, что будет тогда?!»

Продолжая наблюдать за тем, как черный огонь уже добравшись до второй ауры, омрачнил остатки ее тусклого света, в сознании безостановочно продолжает возникать один и тот же вопрос, словно в попытке добиться ответа. Которого, так и не следует. Будто, ответа на него просто не существует. И в то время, как пламя все сильнее покрывается мраком, сознание все сильнее поглощает множество противоречивых чувств…

«Так если мне нельзя в это вмешиваться. Если мой долг всего лишь наблюдать за тем, как она страдает. Как ее свет исчезает. То тогда ради чего я вообще существую?..»

Начинает казаться, что чем меньше у души остается светлого пламени, тем судорожнее мечутся его языки, будто отчаянно пытаясь оторваться от надвигающейся к ним участи. И вместе с этим, сознание затуманивается множеством противоречивых чувств, мыслей и ощущений. Что будто сражаются друг с другом за то, чтобы попытаться спасти этот свет, или же… позволить исчезнуть…

«Какой вообще смысл в хранителе, если ему нельзя сохранить единственное, ради чего он и существует?.. Нет! Так нельзя! Даже если таков закон мироздания, я… я не могу»…

Вместе с этими мыслями, решимость защитить сияние души начинает подавлять все прочие, пытающиеся этому помешать чувства…

«Не могу ему подчиниться!!!»

В следующую же секунду, движимый этой решимостью, стремительно подлетев к пылающей черным огнем ауре, тонким лучиком света, словно лезвием, светлячок обрывает ее связь с душой. И следом поступает также и со второй, кажется, тем самым рассеяв оба источника когда-то яркого и теплого света.

Однако несмотря на это, пламя души неумолимо продолжает покрываться мраком. И понимая, что скоро от его света ничего не останется, осознавая единственный способ это предотвратить, светлячок начинает быстро летать вокруг ее страдающего пламени, сплетая из множества созданных из собственного света тонких нитей яркую, непроницаемую паутину. Что подобно кокону, должна защитить единственный свет этого мира…

А когда кокон уже почти сплетен, в сознании ощущается намерение его создателя — собственным сиянием рассеять угрожающую миру тьму. Но в следующий момент приходит понимание, что рассеять пламя души просто невозможно… И тогда же, появляется новая решимость…

«Что? Стать, сосудом?..»

Наконец сплетя кокон и протянув вслед за собой множество тонких нитей отлетев от него на большое расстояние, постепенно разгораясь все более ярким свечением светлячок готовится свершить задуманное…

«Но… ты же ведь… исчезнешь»…

Следом за этим осознанием также приходит и понимание, что с исчезновением хранителя, вскоре появится новый. И вместе с пришедшим спокойствием, кокон начинает ярко сиять, вскоре покрываясь беспросветным, всезатмевающим огнем. Чьи черные языки, словно охотясь за светом стремительно плетутся по нитям в сторону сияющего светлячка. Чей свет приняв форму ауры и скапливаясь в ее центре, словно заманивает ненасытного хищника в клетку…

И только черные когти касаются его сияния, сознание внезапно поглощается множеством смешанных чувств. И хоть не одно из них невозможно определить, тем не менее, в каждом из них есть что-то, что излучает некое необыкновенное и неосязаемое тепло. И вместе с этим ощущением, возникает множество необычных образов в виде множества белых, ярких бликов, что сменяя друг друга, мерцают в такт ощущениям. Сперва это удивляет и немного пугает. Но очень быстро приходит осознание, что это — заключенное в пламени отражение иного мира. Память души…

«Отражение другого мира?.. То есть, где-то есть еще один, все это время согревавший пламя своим теплом, совсем другой мир? А теперь, он же стал причиной его страданий? Н-но почему? Ведь даже сейчас, в воспоминаниях не ощущается ничего, кроме теплоты. Так почему же тогда их пламя такое мрачное и холодное?..»

В то же время, пожираемое черным огнем сияние светлячка продолжает стремительно угасать. А вместе с ним затуманивается сознание, мысли и чувства. А вместе с ними начинают прерываться и образы воспоминаний… Без сомнений, что совсем скоро светлячок исчезнет во всепоглощающем мраке. И с этим пониманием, все же ощущается надежда, что его тусклому сиянию удастся защитить тот яркий, согревающий свет…

И в какой-то момент посреди охватывающего кокон черного огня начинают проявляться еле видимые, расширяющиеся светлые лучики. И вместе с этим приходит осознание, что осталось еще немного. Еще совсем чуть-чуть. И в то же мгновение, почти угасшее во мраке сияние светлячка словно неведомой силой разжигается вновь, завлекая на себя остатки охотящийся за светом тьмы…

И только ее последние частицы оказываются в клетке, как кокон рассыпается множеством тусклых, угасающих осколков. А все теплые ощущения от воспоминаний тут же мрачнеют, словно пропитываясь, отравляясь чем-то ужасным и невыносимым. Что будто сливаясь с ними, поглощает все их тепло. Почти в мгновение не оставив ничего, кроме холода… Но вдруг посреди него ощущается еле заметное, теплящиеся умиротворение… Что с последним, сохранившим светлую частичку пламени осколком, угасает…