На дне оврага (гет)

Кассандра отворачивалась от солнца, блестевшего сквозь резную листву дуба. Головокружение успокаивалось, тошнота отступала, но плечи еще подрагивали в ознобе. Теплые ладони Эда согревали ее сквозь пиджак, но Кассандра заметила, что жених все норовил обернуться. Посмотрела в ту же сторону: черноволосая девушка, с которой они катались — Лора, кажется? — сладко потянулась, разминая напрягшееся на качелях тело. На ее зеленом, цвета травы, платье играли солнечные пятна. В груди как будто царапнуло. "Перестань. Ты должна доверять Эду, если уж решилась выйти за него. Ты же не можешь запретить ему любоваться на красивых девушек".А Лора вправду была хороша диковатой, полуцыганской красотой. Эд снова обернулся к Кассандре:

— Может, выпьешь отвара, и станет легче? — в его голосе все еще звучало беспокойство. Она сама сомневалась, что отвар поможет, но подозревала, что Эду не терпится добраться до пирожных и выпечки: он любил сладости, как маленький.

— Надо попробовать, — согласилась она. Эдвард поднял с травы шляпу; его светло-каштановые волнистые волосы ярко блеснули на солнце. Между тем мальчик-слесарь, Стивен Блейк, обшаривал траву — видимо, искал потерянную невестой ленту — и что-то ей втолковывал. Кассандра старалась не прислушиваться к чужим разговорам, но все же поняла: Лоре тоже захотелось отвара и пирожков, а Стивен втолковывал, что им это не по карману.

— Нам не хватит. На проезд не останется.

— Так пешком пойдем! Здесь близко.

Он поджал губы. Да, идти пешком при его хромоте было далеко не лучшей идеей. И тут Эд снова обернулся к ним:

— Тут, кажется, можно полакомиться грушевыми трубочками. С детства их обожаю. Позвольте угостить вашу невесту, мистер Блейк? И вас самого тоже.

— Я не голоден, — буркнул Стивен, густо покраснев. Эд часто не понимал, что смущает других людей, а у Кассандры не хватало духу ему об этом сказать: он выглядел таким счастливым, когда, как считал, дарил праздник. Вот и сейчас он со своей солнечной улыбкой широким жестом пригласил всех следовать за ним — к лотку со сладостями.

Толпа у лотка невольно расступилась перед ними, и Эд заявил:

— Нам, пожалуйста, четыре стакана фруктового отвара...

— Три! — отрезал Стивен. — Я не хочу.

— Хорошо, три стакана фруктового отвара и... Дамы, вы сможете выбрать из этого великолепия?

Пришлось признать: выбрать было сложно. Грушевые трубочки благоухали, плюшки блестели на солнце сахарной корочкой, а еще она заметила ржаные пирожки с изюмом и яблоком, любимые с детства. У вертевшейся рядом Лоры тоже как будто глаза разбегались, она явно не знала, с чего начать.

— Что ты будешь, милая?

Кассандра понимала, что задерживать людей, давно стоящих в очереди, неловко.

— Ну, пожалуй... пирожок?

— Сандра, не скромничай, — голос Эда стал чуть ниже и гуще, сам он слегка дотронулся до ее плеча под пышным рукавом. — Дайте-ка нам весь поднос, уж мы разберемся!

И швырнул торговцу купюру, при виде которой Стивен Блейк даже дернулся. Взял поднос — Стивену достался поменьше, со стаканами — и торжественно понес к свободной скамейке.

Уселись рядком: в середине Лора и Кассандра, у них на коленях поднос, а по бокам Эд, тут же схвативший две грушевые трубочки, и насупившийся Стивен.

Лора, сведя с комичным видом брови, поводила рукой над подносом и тоже взяла трубочку, а другой сунула в карман плюшку и пирожок. Откусив кусочек, зажмурилась от удовольствия.

— Попробуй наконец, Стив!

Он только покачал головой, хмурясь. Эд между тем живо уничтожил пару трубочек, отдал должное плюшкам и пирожкам и заявил:

— Кому-то еще хочется?

Кассандра и Лора покачали головами. Тогда Эд с подносом, где оставалось еще много, отправился в сторону детей, толпившихся в стороне. Видимо, какая-то многодетная семья пришла на праздник, и соседские дети увязались: многие из детей были похожи, и все чуть ли не в лохмотьях.

— Ну-ка, сорванцы, налетай!

Их, конечно, не пришлось просить дважды. Кассандра улыбнулась: Эдвард любил детей и отлично с ними ладил. Сейчас они окружили его стайкой, и он раздавал сладости, трепал по головам малышей, о чем-то переговаривался с ними и смеялся — как же он любил смеяться! А она любила за ним наблюдать, когда он весел. Что-то в нем было от персонажей с картин Эванджелины Хоуп, ее любимой художницы: радостный огонь жизни, горящий в глазах, трепещущий в венах, ощущение полноты и радости бытия. Самой Кассандре не было дано этого, и она грелась возле Эдварда, как кошка возле камина.

— Пойдем? — между тем просил невесту угрюмый Стивен. Лора помотала головой:

— Не хочу. Тут хорошо.

Она откинулась на спинку скамейки, небрежно сорвала ромашку, понюхала и прикрепила к платью. Эд между тем отдал поднос торговцу и вернулся к ним.

— Ну, господа, куда теперь?

— По-моему, мы вам мешаем, — процедил Стивен, вставая. — Пойдем, Лора.

— Вы нисколько никому не мешаете, — Эд поднял руки. — Нам с вами весело, правда, Сандра? Да, я заметил, на площадке перед входом можно потанцевать. Слышите, что-то играют? Сандра, я ошибаюсь или это вальс?

Она тоже прислушалась к знакомым, пусть и непривычно гнусавым звукам.

— Вальс на креннских дудках. "Волны Гринрив". Надо же, и не думала, что так тоже можно. Оригинально.

— Стив, потанцуем? — Лора дернула жениха за рукав, он ответил взглядом, полным усталого упрека. Сама Кассандра избегала смотреть на Эда. Она любила танцевать с ним на балах, но пуститься в пляс на улице, прямо перед толпой... Нет, ей было бы слишком неловко.

Он понял, судя по его взгляду, и она была уже готова прощаться с их случайными товарищами по развлечениям, но Эд вдруг протянул руку Лоре:

— Мисс Мейли, вы позволите?

Она живо вскочила со скамьи. Вместе с Эдвардом они побежали к площадке. Кажется, только миг спустя зеленый подол Лоры взметнулся в воздухе: Эд увлек ее на круг, бережно придерживая за талию.

Внутри все содрогнулось. "Нет, это лишь любезность, да и сам он все равно хотел потанцевать, я же знаю... Нельзя принимать это всерьез. Жаль, если эта девочка подумает, будто..." Но бесстрашный, устремленный вперед и вверх, в голубое, как ее глаза, небо, взгляд Лоры Мейли будто говорил: за нее точно не стоит опасаться, не стоит ее жалеть. Зато...

Кассандра обернулась на Стивена Блейка. Он стоял, опираясь на спинку скамьи, и нервно вертел сорванную травинку. На беззаботно кружившихся Эда и Лору старался не смотреть. Его хотелось поддержать, утешить, но Кассандра чувствовала, что не сможет сказать ему ничего стоящего. Он точно отгородился от мира стеной враждебности. Как, должно быть, ему было больно видеть нежную руку невесты лежащей в крупной и сильной руке Эда... Если уж у самой Кассандры, как ни уговаривала она себя, как ни ругала, невольно закололо сердце.

Она хотела принимать его таким, какой он есть. Да, он не без греха — но грех его был у всех на виду, у всех на устах. Лучше уж так, чем лицемерить. Кассандра уже восемь лет вместе с несколькими другими женщинами из богатейших семей Гельстена помогала девушкам, попавшим в беду, и успела узнать, на какие низости способны часто люди, если только низости эти точно останутся тайной для окружающих. Под масками порядочных людей часто таились настоящие преступники, насильники, шантажисты. Эд был чище любого из них. У Кассандры с ним всё получится; в конце концов, Джон Томпсон, его школьный приятель, о котором тоже болтали всякое, уже три года, как женился, и жена его выглядела очень счастливой. У них подрастал маленький сын, и о Джоне говорили, как о самом заботливом отце.

Вот кончился вальс. Эд под руку привел Лору, безмятежную, даже не запыхавшуюся. Стивен тут же встал между ними с самым сердитым видом.

— Довольно, Лора. Нам пора. Попрощайся, и мы пойдем.

Лора состроила разочарованную гримаску, у Эда тоже стало лицо, как у ребенка, у которого отбирают игрушку.

— Мистер Блейк, ведь вы побыли здесь совсем недолго...

— Мне завтра на работу, сэр, я хочу отдохнуть, — процедил Стивен. — Лора, попрощайся.

— До свидания, — шутливо вздохнула она и сморщилась. Эд с огорченным видом поцеловал ей руку.

Минуту Кассандра вместе с ним смотрела на удалявшихся Лору и Стивена — как яростно бедный мальчик хромал! Потом Эд и она обернулись друг к другу, и Кассандра постаралась придать себе самый строгий вид, а ее непутевый жених стал похож на провинившегося мальчишку.

— Ты недовольна, да?

Она молча кивнула.

— Погоди, срежу прут, удобнее наказывать будет.

Да уж, порой ему именно этого и не хватало! Надо было видеть его нарочито-покорное выражение и взгляд с лукавинкой. Оставалось только руками развести.

— Я вижу, с тобой невозможно говорить серьезно, Эдвард Марлоу.

— А о чем? — он нежно положил ладони ей на плечи. — Ну, что я сделал плохого, Кэсси? Потанцевал с той девочкой? Ты не хуже меня понимаешь, что это ничего не значит. Я люблю тебя и всегда, всегда буду честен с тобой. Клянусь чем угодно.

Он так сокращал ее имя только в самые нежные минуты, что у них бывали. Очевидно, посчитал, что это должной подействовать, да еще попытался поцеловать. Кассандра вывернулась: сдаваться так легко она совсем не хотела.

— Дело не только в девушке, Эдвард. Ты не мог не заметить, как смущаешь ее жениха. Например, когда купил поднос со сладостями... Он наверняка подумал, будто ты хвастаешься, что богат.

Лицо Эда наконец стало серьезным. Он сложил руки на груди и на секунду задумался.

— Возможно, ты права, Сандра. Честное слово, я просто не подумал о мальчишке. Мне жаль. Но, право слово, неужели было бы лучше не угощать вас, если кто-то не может себе позволить того же и завидует? И то: глядишь, позавидует, да и решит, что и сам должен чего-то добиться в жизни. Получится, я опять же сделал доброе дело, заставил человека расти над собой. Ну как, я ведь прав, а? Кэсси, ну улыбнись уже!

Он привлек ее к себе и все-таки поцеловал, и снова, и снова. Стало сладко, тело сделалось тяжелым, ленивым, как всегда от его ласк, но Кассандра помнила, что не должна давать воли ни себе, ни ему.

— Перестань, на нас смотрят.

— Пусть смотрят и завидуют тому, как я счастлив, — он поцеловал ее в последний раз над самым ухом, и тут до них долетел крик зазывалы: на помост приглашались борцы-добровольцы. У Эда загорелись глаза.

— Я в свое время задавал там жару! Никто не мог меня одолеть, веришь?

Что ж, этому Кассандра верила охотно, силы в нем было, как в медведе. Но ей совершенно не понравилось появившееся на его лице выражение хулигана, который что-то задумал.

— Так, прошу прощения, ты не могла бы подержать?

— Эдвард, ты же не...

— Я хочу подраться, — он очаровательно ей улыбнулся. — Уж подраться-то в праздник я имею право, правда?

Живо раздевшись до пояса, он оставил вещи у нее в руках и зашагал к толпе. Кассандра завороженно следила, как на его крепком теле с налитыми мускулами играли солнечные пятна и тени от ветвей, как толпа расступалась перед ним, как он взошел на помост и пожал руку уже дожидавшемуся его противнику... На миг что-то снова царапнуло, когда она заметила в толпе зеленое платье Лоры Мейли, ее черные волосы и запрокинутое лицо... Вроде и потертая кепка Стивена виднелась рядом. Но в следующий миг стало не до них: противник замахнулся на Эда, а тот увернулся, обхватил его, и они сцепились с упоением зверей.