Тень (гет)

Они шли параллельными дорогами и жили практически в параллельных мирах.

Фурия провела в Азкабане четырнадцать с лишним лет и вышла из него ровно так, как и собиралась.

Стена жил так, как положено уважаемому приличному магглу. Принадлежность к секретной организации магов проявляла себя лишь необходимостью периодически отравлять жизнь племяннику. Забываясь, он иногда начинал относиться к Гарри по-человечески, но вспоминал о миссии и возвращался в роль. Иногда он ненавидел себя за это, но случалось — закипал искренней злостью к мальчишке, который, несмотря на все окрики, с каждым годом становился наглее.

— Свекла с усами, — пробурчал как-то Гарри, думая, что дядя его не слышит. А может, и наоборот. Не так важно. Важно то, что зеркало в ванной с ним согласилось.

Вернон сам не заметил, когда растерял всю прыть, растолстел и обмаглел до такой степени, что и умереть, кажется, теперь мог совершенно по маггловски — от инсульта. Но чем не пожертвуешь ради дела. Фурии наверняка приходилось еще тяжелее. О том, что ее связь с Тенью возобновилась, он узнал от вернувшегося из многолетней заграничной командировки Кингсли.

* * *

Их дороги, возможно, так бы и не пересеклись. Но неожиданно она позвала на встречу. Случилось это чуть более недели назад.

Она сняла комнату в мотеле в Хогсмиде. Голову Вернона непрошенно посетила мысль: что если Белла наконец-то им заинтересовалась? Невыносимо стыдно признать, но, поднимаясь по лестнице, он по этому поводу успел перенервничать, но к какому-то определенному решению не пришел. К счастью, отсутствие у Беллы любовных на него видов стало ясно в первую же минуту.

Она открыла дверь и пошла в глубь комнаты. Походя махнула ему рукой на стул, сама же села на подоконник и вытащила сигарету. Маггловскую. Он не припоминал, чтобы за ней такое водилось раньше.

— Азкабанская привычка, — словно угадав его мысли, пояснила она, прикурив от крошечного Инсендио на острие палочки, и выдохнула струйку дыма. — Единственный способ расслабиться и согреться. Хочешь?

Покачал головой. В груди стало тепло и горько. Несмотря на ввалившиеся щеки, отнюдь не косметикой наведенные вокруг глаз круги и обильную седину в волосах, это была та самая Белла, которую он когда-то давно знал и боготворил. Всего через несколько минут ее место заняла измученная больная женщина, еще не сломленная, но уже разрушенная.

— Скоро все закончится, — говорила она, горячечно сверкая глазами и расхаживая по комнате от окна к двери. От зажатой в худых бледных пальцах сигареты струился едковатый дым. — Темный лорд обречен. Былой силы он себе не вернул, а Старшая палочка — он не знает, кто ее настоящий хозяин, и потому сам подпишет себе приговор. Гарри Поттер одержит победу, а Темный лорд умрет, — она рассмеялась, а в глазах, которые она быстро спрятала, отвернувшись, будто мелькнули слезы.

— Значит, твоя миссия окончена и ты можешь выходить из игры. Ты ведь можешь скрыться в самый последний момент, когда Волдеморту станет не до того, чтобы тебя искать?

— Могу. Но я останусь рядом с ним до конца.

— Думаешь, это необходимо? Что-то может пойти не так?

— Для него все пойдет не так, Вернон. — Она будто снова потешалась над его наивностью. — А для вас — напротив.

— Тогда зачем тебе рисковать? Я не понимаю.

— Ну, это твое обычное состояние. — Подтащив стул, она присела рядом, глаза в глаза. — Я люблю его, Вернон. — Уголки губ тронула болезненно-беззащитная улыбка.

— Что?

— Что слышал. Я люблю Темного лорда. Он неправ. Он ужасно неправ, но других таких нет. А я — агент Тени. Я знаю, что он неправ, и делаю все, чтобы приблизить его погибель. Он верит мне, как никому другому, а я предаю его. Каждый день. Люблю одного, а служу другим. При этом с завидной регулярностью этих других пытаю и убиваю. Я предаю всех, чтобы поступать правильно. Но теперь моя миссия фактически завершена, и я наконец-то могу поступить неправильно, хотя это как посмотреть. В самый последний день, час, мгновение я хочу быть действительно ему верной. И буду. Кто подвернется под руку — их проблемы. Можешь предупредить Тень. Даже хорошо, если предупредишь.

— Но Белла...

— Я пройду этот путь с ним до конца и уйду с ним вместе.

— Белла!..

— Не трать слова, Вернон.

— Зачем тогда ты мне все это рассказала? Не затем же, чтобы я передал твои слова в Управление. Ты могла сама это сделать письмом.

— Славный Вернон. — Его изрядно поредевших волос коснулась холодная как лед ладонь и погладила, как ребенка. — Просто ты единственный, кому хотелось меня понять.

Вскоре она выставила его за дверь, за щелчком которой сразу же раздался приглушенный хлопок аппарации. Помочь ей он снова ничем не смог.

* * *

Сегодняшним ранним утром сова принесла посылку с миниатюрным кулоном в форме черепа птицы. Вернон подумал, что началось, и даже не переодеваясь — просто трансфигурировав пижаму в костюм — помчался в Главное. Но там полчаса назад узнал, что все кончено. Для Темного лорда и для Фурии-Беллатрикс. Она все рассчитала. Даже время, когда сова должна принести последний привет, чтобы не подвергнуть наивного друга опасности.

— Вы планируете восстановить ее доброе имя?

— Нет, это исключено. Даже если и получилось бы придумать, как рассказать о ее истинной роли в этой войне, не упомянув Тень, зачем? Это вызвало бы слишком много пересудов и кривотолков. Ей уже все равно, а люди и так слишком многое пережили, чтобы вносить в их умы сомнения по поводу того, насколько черное было черным, а белое — белым. Пусть народ спокойно празднует. А агент Фурия навсегда войдет в историю Тени. Новые агенты будут знать правду.

— Вот значит как. — Вернон шумно вздохнул. — Что ж, ты спрашивал, каково мое решение? Я ухожу, Кингсли. Пусть и мое имя в волшебном мире уходит в тень. Все мои близкие люди — магглы. Среди них моя настоящая жизнь. Здесь же меня более ничего не держит.