Мальчик-который-готовил (джен)

После ужина отошедшие от шока дети потащили Хагрида на задний двор — показывать своё хозяйство. Сначала Дадли, как старший, подвёл его к гаражу:

— Тут у нас папина машина стоит — «Форд» самой последней модели, а ещё мой мопед, но мне до него ещё дорасти надо.

— Мопед, говоришь? — оживился Хагрид. — А ну-ка, дай поглядеть. — Обернувшись к Гарри, он объяснил свой интерес: — У друга твоего папки тоже мопед был — огромный такой, даже меня выдерживал, да… — Он задумался и отчего-то помрачнел. Заметив это, Гарри тактично не стал его расспрашивать.

Тем временем Дадли нажал кнопку, и рольставни с грохотом открыли вход в пристройку. Дадли с гордостью продемонстрировал своего железного коня:

— Знакомьтесь, это Хонда Супер Каб — превосходный мотоцикл с сорокадевятикубовым четырёхтактным двигателем. Выпускается с пятьдесят восьмого года — настоящий бестселлер в мире мототехники. Когда папа подарил мне его, то сказал: «Самые успешные люди ездят на Хонде. Это — мой вклад в твоё будущее. Дальше — сам.»

Честно говоря, Гарри не сильно впечатлился: он увидел пусть и новенький, блестящий хромированными деталями, но обыкновенный двухколёсный велосипед, «одетый» в чёрно-красную «броню». Единственное, что качественно отличало этот агрегат — отсутствие педалей. На руле вместо одного было два зеркальца, а на передней панели — мощный фонарь. Хагрид, казалось, тоже ожидал увидеть нечто другое, но, чтобы не обижать Дадли, подошёл к скутеру и осторожно погладил:

— Красивый: чёрный и блестящий — как у Сириуса. А имя-то какое звучное — прям как у директора нашего, да… — И тихонько добавил: — Только без коляски.

Теперь настала очередь Гарри хвастаться. Он потянул Хагрида к живой изгороди и грядке с травами, за которыми ухаживал.

Хагрид тут же достал свой гербарий и стал его листать, что-то бубня под нос. Гарри с восторженным блеском в глазах завопил:

— Хагрид, у тебя тоже гримуар есть?! — и полетел за своей книженцией, куда записывал понравившиеся рецепты. — Вот, смотри: у меня такая же, только страницы пахнут не травами, а специями. Каждый раздел по-своему: сдоба — корицей и кардамоном, десерты — ванилином, мясо — майораном и горчицей, рыба — розмарином и лимоном, супы — сладкой паприкой, базиликом и зажаркой. И ведь, вот чудо-то — запахи не смешиваются.

Хагрид усмехнулся себе в усы:

— Не чудо, Гарри, а магия. Именно твоя магия не даёт запахам смешиваться и придаёт страницам твои любимые ароматы.

В этот вечер Гарри впервые подумал, что магия — прикольная штука.

Экскурсия по дому закончилась в комнатке Гарри. Он с гордостью — почти такой же, с какой Дадли рассказывал о своём мопеде, — привёл Хагрида к двери в чуланчик и оповестил:

— А это — моё второе, после кухни, любимое место, — и толкнул дверь. — Я называю его каморкой папы Карло. — Великан удивился: ведь папу у Гарри звали Джеймс, а никак не Карло, но решил смолчать — мало ли…

Глазам Хагрида предстала крохотная комнатушка с более чем спартанской обстановкой.

— А где же ты спишь? — задал тот вопрос, так и не увидев ничего, даже отдалённо напоминавшего кровать.

— А это — одно из чудес неволшебного мира, — ответил Гарри и, пройдя внутрь, приблизился к широкому синему креслу, стоявшему в углу напротив двери. Наклонившись к сидению, он приподнял подушку и, нащупав механизм, дёрнул на себя — кресло «выпустило» из своих недр длинный «язык», перегородив им всю комнату. Гарри это весело прокомментировал: — Одним движением руки кресло превращается в удобное спальное место! А вот тут, — предчувствуя следующий вопрос, он открыл одно из отделений «кресла», — расположен ящик для постельного белья. Круто, да? — спросил он Хагрида, приводя кровать в изначальную форму.

Великан почесал маковку и вынужден был признать: такая экономия жизненного пространства пригодилась бы и в его сторожке.

На ночь его устроили в гостиной, постелив ему прямо на полу, так как не было гарантии, что их мебель выдержит вес гостя. Вернон пожертвовал свою плащ-палатку, которую расстелили на ковре. Сверху Петуния положила самую большую подушку и одеяло, что нашла в доме.

— Спокойной ночи, Хагрид! — пожелали ему все члены семьи и разбрелись по своим комнатам.

* * *

Хагрида разбудил какой-то неясный шорох. Откинув увеличенное магией одеяло, он понял, что проспал: солнце уже вовсю светило в окно. Тяжело вздохнув, Хагрид побрёл на кухню, откуда вкусно тянуло жареным беконом.

— Доброе утро, хозяюшка! — поздоровался он с, как ему казалось, Петунией, однако ответ прозвучал звонким мальчишечьим голоском:

— Привет, Хагрид! Ты сколько яиц будешь?

Обычно Хагрид за завтраком съедал сразу полдюжины⁽¹⁾, но, понимая, что в этом доме вряд ли будет столько, он, тихонько ощупывая в своём кармане краюху домашнего хлеба и добрый шмат ветчины, прихваченные «на дорожку», попросил четыре. Выждав момент, Хагрид обратился к Гарри:

— Слушай, малыш, я тут кой-чего с собой из дома прихватил, глянь опытным глазом — можно такое на стол подать аль нет? Ежели можно, уж не побрезгайте, угощайтесь!

Тот, оглядев предложенное, молча кивнул и, достав нужное количество яиц из холодильника, вывел на белой доске, висевшей на дверце: «две дюжины яиц и упаковка бекона». После этого он вернулся к готовке.

Разбив яйца в бекон, он снова повернулся к Хагриду с вопросом:

— Что ты будешь пить: кофе или сок? Если сок, то какой? Есть апельсиновый, яблочный, морковный и свекольный. Можно чай, если хочешь.

Великан всегда пил только тыквенный сок, а поскольку его не было, решил выпить чаю. Он с удивлением наблюдал, как малыш Гарри накрывал стол на двоих. Однако, подумав, Гарри поставил ещё один прибор:

— На всякий случай: вдруг тётя Петуния тоже спустится нас проводить.

— А как же ты сам и твой кузен — Дадли, кажется? — удивился Хагрид. — Он с нами есть не будет?

— Дадли — сова, — пояснил Гарри, а у Хагрида глаза на лоб полезли: «Эх ты! И чего же мне директор впаривал, что Гарри с магглами живёт? Это ж какой силищей обладать надо, чтоб в одиннадцать — и уже анимаг! Хотя, если принять в расчёт, как тут травы растут, может, и мажатам⁽²⁾ польза…» Тут Поттер почуял, что явно ляпнул что-то не то, и пустился в объяснения. — Ну, так называют людей, кто поздно встаёт. Его раньше десяти летом пушкой не разбудишь. А у меня свой завтрак. Давай, выбирай себе место — через три минуты завтрак будет готов.

Хагрид, побоявшись садиться на стул — больно он хрупким показался, — разместился прямо на полу, на что Гарри недовольно поцокал языком и притащил из гостиной диванную подушку.

— Вот, подложи себе: нельзя на голом полу сидеть, простудишься. — Хагрид с благодарностью принял «сидушку».

Только он уселся, как на кухню вошёл Вернон и, поздоровавшись с присутствующими, разместился во главе стола. Гарри моментально подхватил сковородку и принялся раскладывать завтрак. Когда же она опустела, Гарри тут же поставил её в мойку и залил водой. Затем, достав глубокую миску, он насыпал туда каких-то хлопьев и, залив молоком, поставил на стол.

— Вот и мой завтрак готов.

Следующие три минуты Гарри варил для дядюшки кофе и процеживал его через ситечко в большую кружку. Себе он налил апельсинового сока в высокий стакан, а Хагриду подал чай в большой фаянсовой ступке, которая в руках великана смотрелась хрупкой пиалой. Когда все напитки стояли на столе, Гарри убрал лишний прибор и, выдохнув: «Всем приятного аппетита!», приступил к трапезе.

Через полчаса, когда все поели и посуда была вымыта, дядя Вернон, прочистив горло, предложил:

— Если у вас нет возражений, предлагаю подбросить вас до Лондона: на машине быстрее, чем своим ходом с пересадками. Петуния подсказала адрес, мне всё равно по пути. — Но уже на подходе к автомобилю стало ясно: Хагрид в него не влезет. Пришлось извиняться и, пожелав дяде доброго пути и хорошего дня, отправляться своим ходом. Гарри вытряс свою копилку (до Лондона путь неблизкий) и захватил школьный рюкзачок, чтоб было куда книги складывать.

Пока они шли вдоль улицы, Хагрид тихонько так спросил у Гарри о его отношениях с соседями. Тот удивился вопросу. Тогда Хагрид, смущаясь, признался, что вчера приметил несколько нужных ему травок, а так как его никто не видит и не слышит, то попросить «на развод» не мог. Поттер только головой покачал и спросил, где и какие травки он видел. Хагрид с радостью показал, и ему оставалось только наблюдать и диву даваться.

Гарри подходил к указанному дому, звонил или стучал в дверь, а затем, поздоровавшись, начинал рассказывать, что тётя его устроила в хорошую школу-интернат с кулинарным уклоном, но находится она далеко — аж в Шотландии, и жить ему на чужбине аж целых десять месяцев… Сердобольные хозяйки сами вели его на задний дворик и предлагали взять на память любое понравившееся растение. Поттер не наглел: осторожно срезал три стебелька «в гербарий», а один выкапывал с корнями — «посадить в тепличке». Каждый росток упаковывался отдельно и аккуратно укладывался в рюкзачок. Потом мальчик, поблагодарив за подарок, шёл дальше. Великан радовался, как ребёнок: теперь он не только насушит, но и собственную делянку с лекарственными растениями организует — вот Северус да Поппи обрадуются!

Билеты на транспорт Гарри покупал сам и всегда на двоих: один взрослый и один детский. Таким образом, и к нему с вопросами не приставали, и в том случае, если чары вдруг спадут, проблем не будет.

Хагрид решил скоротать время рассказами о магическом мире: что и как там устроено. Гарри слушал очень внимательно, сравнивая с историями тётушки и составляя своё мнение. Спорить и что-то доказывать великану смысла не было: они с Петунией смотрели на волшебство с разных сторон, а потому одни и те же вещи виделись им по-разному. Наконец Хагрид, тяжко вздохнув, произнёс:

— А ведь и ты в нашем мире не последний человек.

— Это как же? — навострил ушки Гарри.

Тот почесал затылок, а потом спросил:

— А что тебе тётя про родителей говорила?

— Ну, — напряг память Гарри, — что они погибли, когда мне было чуть больше года, а на следующий день меня принесли им. Вроде как моя мама была младшей сестрой тёти Петунии, вот её и обязали позаботиться об осиротевшем родственнике.

— Та-а-ак, — нахмурился великан, — а о том, как они погибли и кем они были — ничего не рассказывала?

— Почему же ничего, — пожал плечами Гарри. — В тот год, когда маме одиннадцать лет исполнилось, она получила письмо из Хогвартса, которое ей принесла суровая дама в твидовом платье…

— Минерва Макгонагалл, декан Гриффиндора, — подсказал Хагрид, — в семидесятых она к магглорождённым ходила.

— Ну, вот… — сбился с повествования Поттер. — Там она познакомилась с парой шалопаев со странным чувством юмора и сразу после школы выскочила за одного из них замуж, перед этим забрав все свои вещи, вплоть до последней детской фотографии. Так что я ни маму, ни папу в лицо не знаю, хотя в курсе, что их звали Лили и Джеймс Поттеры. — На попытки великана возмутиться Гарри ответил: — Мне тётя рассказала всё, что сама знала. Когда меня к ним принесли, то, кроме сухой констатации смерти, ничего не сказали — ни тебе соболезнований, ни объяснений. Хорошо, что хоть деньги на меня перечисляли вовремя — и на том, как говорится, спасибо!

Хагрид надолго замолчал, но, переварив услышанное, решил всё же донести свой взгляд на вещи — просветить, так сказать:

— Твои родители, Гарри, героями были. Они со злым колдуном сражались. Этот-то злой колдун, явившись к вам в дом, и убил Джеймса с Лили, а вот тебя не смог — исчез. Потому-то тебя все и стали звать Мальчиком-который-выжил, а чтоб сторонники того злодея не нашли, передали на воспитание тёте — родная кровь, как-никак.

— Класс! — разозлился Гарри. — Это что же получается: моих родителей убили, а меня в герои записали?! И ведь наверняка будут ждать от меня героических свершений. А вот фиг им всем! У меня свои планы на жизнь, и плясать под чужую дуду я не буду!

Вот в таком настроении они и дошли до «Дырявого котла». Гарри перед входом прикрыл свой памятный шрам чёлкой и толкнул дверь. Войдя внутрь, он скривился: в полутёмном помещении, освещённом газовыми рожками, сидели весьма подозрительные личности. Гарри, не обращая ни на кого внимания, направился к бармену:

— Здравствуйте, не подскажете, как пройти в волшебный квартал? Мы с провожатым торопимся.

Посетители, как по команде, воззрились на мальца и его сопровождающего. Гарри сразу понял, что Хагрид здесь часто бывает, и ему это ужасно не понравилось: зная словоохотливость нового знакомого, его инкогнито оставалось жить максимум минуту-две, а потом… Потом толпы «благодарных обывателей» набегут, и за покупками они попадут хорошо если к вечеру. Бросив бармену сначала умоляющий, а затем, когда тот мотнул головой в нужном направлении, благодарный взгляд, Поттер схватил Хагрида за руку и потащил к проходу, приговаривая:

— Скорей, Хагрид: у нас дела. Вот закупимся, меня домой отправим — и отдохнешь в пабе, с друзьями-знакомыми пообщаешься. А пока некогда.

У самого выхода им преградил дорогу довольно странный субъект в фиолетовом тюрбане, который довольно громко возвестил:

— О, Хагрид, моё почтение! Кто это с тобой? И по какому праву столь юный джентльмен помыкает тобой, как прислугой?

— Так это… — растерял своё красноречие Хагрид, явно кося под туповатого верзилу. — Директор Дамблдор, великий человек, попросил мальца за покупками к школе отвести — сам хотел, да не смог: дела…

— Хм… интересно… — задумчиво ответил «фиолетовый» и на весь зал, гад, спросил: — И о каком же студенте-первокурснике может так радеть наш дорогой директор — уж не о Гарри ли Поттере, Мальчике-который-выжил? — И так хитренько подмигнул Хагриду: мол — угадал я?

«Вот же ж! — скрежетал зубами про себя Гарри. — Теперь точно по-тихому не уйдём! Ну, ничего, — уже спокойнее мысленно продолжил он, — встретишься ещё ты мне на пути — земля, она круглая, знаешь ли, — отомщу, причём страшно!»

Однако, паче чаяния, никто к их живописной группе так и не подошёл, потому что Том, бармен, вовремя прикрыл их куполом конфиденциальности: он сразу понял, кого может сопровождать такой большой человек, но не стал трубить об этом.

Гарри, быстро сообразив, в чём дело, в очередной раз кивнул (как бы на прощание) бармену, и, обратившись к стоявшему на пути человеку: «Простите, сэр, мы спешим — меня дома ждут», опрометью вылетел из бара и, конечно же, упёрся в глухую стену. Хагрид вытащил свой незабвенный зонтик и, ткнув им несколько кирпичей, пробасил:

— Ну, зачем же ты так грубо, Гарри? Это же профессор Квиррелл, твой будущий преподаватель…

«Ага, — мысленно потёр ладошки Поттер, — значит, встретимся мы раньше, чем планировалось. Держитесь, профессор, мстя моя будет страшна!» — но вслух сказал только:

— А чего он лезет, когда мы торопимся? Сам говорил, я — личность известная, так зачем из этой поездки шоу делать, а? Кому от этого хорошо будет? Не мне уж точно.

Хагрид неодобрительно покачал головой, но всё же согласился с подопечным: хорошего из шумихи ничего бы не вышло.

Пока они разговаривали, стена превратилась в широкую арку, в которую даже Хагрид вошёл, не пригнувшись, и Гарри сделал шаг в мир магии.

Первое впечатление было… странным: вроде как попал в ожившую инсталляцию исторической экспозиции музея мадам Тюссо. Кривая узкая улочка, близко стоявшие дома с нависавшими крышами, разве что запах испражнений и гниющих помоев отсутствовал. Сразу захотелось обратно в уютный чистенький домик тётушки Петунии. Однако, поскольку учебники и форма Хогвартса продавались только здесь, деваться было некуда. Но всё же, мысленно Поттер поставил себе галочку: заняться этим вопросом чуть позже. Ведь волшебные кварталы должны быть в каждом крупном мегалополисе, а не только в Лондоне. Оставалось надеяться, что сама школа выглядит презентабельней Косого переулка.

В полном молчании Гарри с Хагридом подошли к зданию банка, всем своим видом кричавшему о не принадлежности к миру волшебников. Величественное сооружение из белого мрамора неуловимо напоминало собор святого Павла в центре Лондона, отчего сердце Поттера в предвкушении сжалось. Поднявшись по крутым ступеням к массивным дверям, на страже у которых стояла пара гоблинов, Гарри прочитал надпись на золотой табличке:

«Входи же, о путник, но не забудь:У жадности грешная суть.Коль за чужим ты явился сюда,От нас тебе не уйти никогда!»

— Серьёзное заявление, — кивнул он Хагриду на стих.

— Да уж, — согласился тот. — Как бы мы ни относились к гоблинам, Гринготтс — второе по безопасности место в магической Британии, ну, после Хогвартса, конечно. Только скорбный на всю голову решится ограбить банк. Волшебники до сих пор вздрагивают, вспоминая о гоблинских войнах.

Внутри же банк мало чем отличался от своего маггловского собрата: может, только стекла поменьше и все конторки из натурального дерева (тётя однажды брала Гарри с собой, чтобы на обратном пути заскочить в супермаркет).

— Гарри, — шёпотом обратился к нему Хагрид, — вот, держи свой ключик от сейфа. Обратись к любому дежурному — тебя отвезут, куда надо, а я здесь тебя подожду. У наших племён давняя вражда, поверь: без меня к тебе лучше отнесутся.

Гарри, пожав плечами, зажал в ладошке ключик и отправился к свободной конторке. Вежливо поприветствовав гоблина, он протянул ему ключ и спросил о возможности снять денег на покупки к школе. Оглядев его въедливым взглядом, гоблин слегка скривился и спросил:

— Вы один, мистер Поттер?

Памятуя о том, что сказал ему Хагрид, Гарри, ни словом не соврав, ответил, что представитель директора, который привёл его, в данный момент отлучился по делам. Гоблин, который точно знал, кто привёл мальчика в банк, попытку оценил и одобрительно ухмыльнулся.

— Пройдёмте со мной, мистер Поттер. Нас ждут великие дела!

Гарри тут же напрягся — ему все эти разговоры про героизм и избранность уже в зубах навязли.

В это время с другого конца зала за этой беседой наблюдали два платиновых блондина — отец и сын. Тогда как младший явственно скривился при виде Хагрида, а затем и уважительного обращения его спутника к гоблину, старший непрозрачно так намекнул, что неплохо бы наследнику Малфоев завести знакомство со столь неординарным молодым человеком. Однако на резонный, казалось бы, вопрос: что в этом грязнокровке особенного (ну, не придёт же чистокровный в банк в сопровождении хогвартского лесника), отец загадочно ответил:

— Вот познакомишься и поймёшь. Могу только сказать, что расположение этого молодого человека повысит статус нашей семьи.

Спустя сорок пять минут в общий зал влетел счастливый ураганчик. Гарри восторженно блестел глазами и взахлёб рассказывал о посещении своего хранилища.

— Представляешь, там у них вагонетки, которые несутся по рельсам с бешеной скоростью! И никаких ремней безопасности или ограничителей движения! Я сперва удивился, но Крюкохват — это тот гоблин, что меня сопровождал до хранилища — объяснил, что на скамейку наложены чары временного приклеивания. Я даже протестировал: отпустил руки и попробовал вскочить во время движения — и у меня не получилось! Ой, Хагрид, а ты что такой бледный, а? Тебе нехорошо? Так, давай: дыши глубже, сейчас мы на воздух выйдем, и я тебя в тенёчке устрою. Ты прости меня, — искренне повинился Гарри, когда они сидели в тени дикой акации у кафе-мороженого Фортескью, — я совсем забыл, что не всем нравятся скоростные вагонетки… У тётушки ноги подкашиваются от вида одного горок. Тебе принести чего-нибудь?

— Да, — ответил Хагрид, борясь с тошнотой. — Выпить. Но тебе не продадут. Я сам, вот только посижу чуток. Как сходил — удачно? Только давай без историй о поездке — я ещё с первого раза не отошёл.

— Ладно, — насупился Гарри. — Прошло всё на ура: я взял денег — двести галлеонов — мало ли какую интересную книгу встречу, помимо учебной литературы. И мне в качестве бонуса выдали кошелёк: ну, во время учёбы в банк не находишься… Выглядит, как маггловский бумажник, так что я и дома смогу им пользоваться: достаточно подумать о нужной сумме — и она уже внутри. Я его кровью к себе привязал, так что не потеряю и его у меня не вытащат: там какие-то чары специальные гоблинские, я не расспрашивал. Ну, ты как? Легче? Или ещё посидишь? Ежели что, я и сам могу закупиться, а ты отдыхай.

Хагрид пробовал возражать, но Гарри, чувствуя за собой вину, тоже упёрся рогом. Минут через пять был найден компромисс — Поттер сам отправляется в ателье мадам Малкин за формой, а Хагрид его там догонит.

— О, дорогой, — встретила его полная женщина в фиолетовой мантии. — Тоже в Хогвартс? Проходи, вставай на приступку — сейчас я тобой займусь.

«Звучит, как угроза», — усмехнулся про себя Гарри, но встал на указанное место. Рядом обнаружился белобрысый паренёк примерно его возраста.

— Тоже в Хогвартс? — резковато спросил он у Гарри. — Моя мама покупает мне волшебную палочку, а отец ушёл за книгами.

«Странный мальчик, — подумал Гарри, — он что — в лесу рос или его знакомиться не учили: не поздоровался, не представился… Такое впечатление, что я по цвету волос должен догадаться, что он за птица». — Однако беседу поддержал:

— Странно, а я слышал, что палочка сама выбирает волшебника, а значит, без тебя там никак.

Блондин фыркнул на это заявление:

— Ну, если у тебя есть лишний час времени, чтобы «перепробовать» кучу бесполезных деревяшек — милости прошу. Мы заранее прибыли к мастеру и, выбрав подходящие мне материалы, заказали из них палочку. Так что у меня-то конфликта с инструментом не будет. — И вдруг резко сменил тему: — А ты в квиддич играешь? Я на метле с пяти лет, и мой отец считает, что, если меня не примут в команду, это будет большим упущением со стороны капитана.

«Вот же неприятный тип, — размышлял в это время Гарри. — Всё «я» да «я», а вопросы задаёт так, будто его заставил кто со мной разговаривать.» — Но медлить с ответом не стал — как только мальчишка закончил с самовосхвалением («вот ведь павлин!»), он попытался донести до мажорчика свою мысль:

— В квиддич не играю — мне жизнь дорога, да и руки не казённые, а ведь они чаще всего страдают от ударов бладжеров.

— Рассуждаешь, прям как мой крёстный, — ухмыльнулся мальчишка. — Но ему простительно: он — мастер зелий, и руки — это его инструмент, как волшебная палочка. Ты что, тоже будущий зельевар? — как-то ревниво спросил он.

— Почти угадал, — ровно ответил Гарри. — Я собираюсь стать поваром, там без рук тоже никак.

— Кем?! — презрительно скривился тот. — Ты что — маггл, что ли? У волшебников нет такой профессии, у них для этого домовики есть!

— Вот и замечательно! — рассердился Гарри. — Значит, я буду первым: меньше конкурентов. И вообще, за мной пришли. — У витрины стоял Хагрид и радостно махал ему рукой.

— Так это ж лесник хогвартский, он полувеликан, — отметил блондин и снова наморщил нос. — Он даже не преподаватель.

— Может, оно и так, — ответил, медленно закипая, Гарри, — только он знает поболе тебя! — И, не оборачиваясь, прошёл к выходу.

Голос модистки застал его в дверях:

— Заходи через полчаса, всё будет готово. До свиданья, дорогой.

Гарри мысленно дал себе пинка и ответил:

— До свидания, мадам. Спасибо. — После чего вышел на улицу.

«И чего в этом грязнокровке особенного?! — возмущался про себя наследник Малфой. — Чего вдруг papà в него вцепился? Познакомься, это важно… Просто обычный хам!» — в мыслях припечатал он брюнетика с шухером на голове, и его, наконец, отпустило.

* * *

— Ну, и как прошло ваше знакомство, сын?

— Да никак. Он — хам, каких свет не видывал!

— И с чего ты сделал сей прискорбный вывод? О чём-то вы ведь говорили? Мы с матерью специально оставили тебя в ателье на полчаса.

— Как ты и учил: о семье, о спорте — ничего личного, — «ну, может, прихвастнул чуток, но это ж не считается» — ответив отцу, подумал Драко, но пятую точку вдруг обдало жаром.

— И как же отреагировал твой собеседник? — допытывался Малфой-старший: уж он-то знал своего отпрыска, как облупленного.

— Как-как… — проворчал Драко, — тему о спорте зарубил на корню, прям как крёстный. О семье ничего не рассказал. Да он и не представился толком! И мечта у него что ни на есть дурацкая!

— Не представился, говоришь… — Люциус стал нервно постукивать пальцами по подлокотнику. — А ты?

— Да кто нас не знает?! — возмутился Драко. — Только если последний маггл. А зачем нам такие знакомства? — Тут Драко понял, что ляпнул что-то не то: отец резко вскинул руку и больно ухватил за ухо.

— Этот хам, — потянул пленённое ухо на себя Люциус, — пропал из магмира на десять лет! У него просто не было возможности узнать, кто такие Малфои! И ты умудрился отправить Минерве под хвост такую возможность!

— Да какую возможность, отец?! Ай, больно, пусти!

— Больно?! — прошипел взбешённый Люциус и выпустил пострадавшее ухо только затем, чтобы вцепиться в другое. — У тебя была шикарная возможность подружиться с Избранным! А ты её профукал!

* * *

Перекусив в уютном ресторанчике домашней кухни, Гарри с Хагридом возобновили поход по магазинам. Первым делом они посетили лавку, где торговали сундуками и сумками.

— Купи себе и то, и другое, — наставлял его Хагрид. — В сундуке ты можешь хранить все вещи, а с сумкой будешь ходить на пары.

Радушный продавец охотно помог выбрать подходящий под рост и вес покупателя сундук и показал основные функции этого предмета. Оказалось, что, громоздкий с виду, на самом деле он — трансформер: то есть может принимать форму как сундука, так и небольшого шкафа, а ещё — его любимой классической парты со скошенной столешницей; правда, без стула, но это уже мелочи.

Для ежедневной носки Поттер выбрал себе прямоугольную сумку-патронташ с широкой лямкой. По собственному опыту он знал, что рюкзак не слишком удобный вариант: одевается и снимается долго, и сохранность бумаг сомнительная. Продавец подтвердил, что обе покупки снабжены чарами облегчения веса и расширением пространства (если вдруг захочется взять вещей больше, чем указано в стандартном списке).

Далее они навестили магазин канцелярии «Завитушки и кляксы», где закупились набором перьев, свитками пергамента, чернилами, а также разной мелочёвкой — песком для сушки чернил, перочинным ножом с инструкцией и пресс-папье в виде летящего ворона — ну очень понравилось.

Благодаря информации, выболтанной в запале Малфоем, Гарри заказал себе палочку. Олливандер, конечно, скривился, но желание клиента — закон для любого предпринимателя. Несмотря на все ухищрения мастера, перо феникса Гарри не подошло, а вот клык василиска отозвался сразу же. Та же история произошла и с деревом — ни тис, ни остролист не срезонировали с магией Гарри, а вот тонкий ивовый прутик чуть не выскочил из пазов, стремясь очутиться в руке волшебника. Конечно, палочка на заказ оказалась не в пример дороже, но зато она точно подходила именно ему, и при активации кровью уже не меняла преданности. Готовую палочку Олливандер пришлёт совой на его маггловский адрес, тогда-то и получит оплату — двадцать восемь галлеонов.

Остались два магазина: книжный «Флориш и Блоттс» и аптека Малпеппера, где можно закупить всё для зельеварения. Наученный горьким опытом, Хагрид посоветовал оставить аптеку напоследок, чему Гарри был весьма рад: там стояло такое амбре, что слезу вышибало!

Наконец, турне по магазинам завершилось, покупки были аккуратно уложены в сундук, и Поттер, распрощавшись с Хагридом, направился к автобусной остановке.

— Погоди, — окликнул его тот. — Давай, я тебе подсоблю, и ты вмиг дома окажешься.

— Это как? — заинтересовался Гарри. — И почему мы утром этого не сделали?

Хагрид смутился:

— Да я так к тебе торопился, что деньги дома оставил… Да и потом, Статут же — при магглах колдовать нельзя. Ну, так как — подсобить?

— А давай, — махнул рукой Поттер. — Что-то мне совсем не хочется с сундуком таскаться.

— Вот и ладушки, — расплылся в улыбке Хагрид. — Ты говорил, тебе вагонетки гоблинские понравились? Разреши познакомить тебя с ещё одним видом волшебного транспорта — автобусом «Ночной рыцарь». — Он взмахнул зонтиком.

Тут же перед ними возник трёхэтажный фиолетовый автобус. Двери раскрылись, и оттуда выскочил совсем молодой кондуктор:

— Добро пожаловать на борт автобуса «Ночной рыцарь»! Мы доставим Вас в любую точку планеты! Вы путешествуете вместе?

— Нет, — ответил Хагрид, — мальцу домой надо попасть поскорее. Сколько стоит доехать до Литтл Уиннинга?

— Четыре сикля, — ответил безымянный кондуктор, — за двенадцать получите кружку какао и зубную щётку на выбор.

Гарри молча протянул ему четыре серебряные монетки и попросил:

— Можете остановить недалеко от супермаркета? Я тёте обещал кое-что купить.

— Любой каприз за ваши деньги! — хрипло засмеялся водитель. — Садись, паренёк — домчим с ветерком!

Итак, уже через полчаса зеленоватый с лица Гарри стоял у дома номер четыре с сундуком, а также пакетом из супермаркета, где лежали две большие коробки яиц и одна упаковка бекона.

1) шесть штук

Вернуться к тексту

2) Детям магов (волшебников)

Вернуться к тексту