Новые путешествия (джен)

Предисловие от Нишель Николс

Не только в «блуперсах»⁽¹⁾ Ухура иногда испытывает искушение сказать: «Мистер Спок, дорогой». Она, как известно, подшучивает над ним, когда поёт песни, но вряд ли она — та единственная, в настоящем или будущем, которая не покладая рук ищет то самое заветное заклинание, способное растопить знаменитую вулканскую невозмутимость.

Если говорить более серьезно, Ухура сегодня часто рассматривается как символ женщины и её роли во вселенной «Звёздного пути», и так как меня считают её Альтер-эго, то слушатели часто просят рассказать побольше об этой роли.

На самом деле, этот вопрос также интересует и меня, его мы с Ухурой планируем рассмотреть в книге, над которой сейчас активно работают редакторы антологии, которую вы сейчас держите в руках.

Конечно, создатель «Звёздного пути» намеревался показать не только красоту разных дам, но и восхищение каждой женщиной в отдельности и в то же время всеми в целом. Показать их ответственными, достигающими поставленных целей, инициативными, смелыми, а также сострадательными боевыми подругами с самыми благородными порывами, способными на героизм в поисках истины.

Например, история «номер один», про женщину-коммандера, так прекрасно сыгранную в пилотном выпуске «Звёздного пути» Мэйджел Барретт, всегда была вдохновляющим примером. Позже сестра Чэпел стала, по сути, врачом и исследователем в своей собственной неповторимой манере.

Ухура тоже пользовалась большим уважением как исключительно квалифицированный специалист в своей области и первоклассный офицер, даже по строгим стандартам мистера Спока. Она вполне способна спасти целый космический корабль благодаря своему опыту и — в крайнем случае — вполне может постоять за себя, словно гладиатор. На «Энтерпрайзе» служат женщины-охранники, и они сталкивались с врачами, адвокатами и индейскими вождями, которые также были женщинами-командирами, матриархами и тому подобными личностями.

И «Звёздный путь» иногда отступал от вышеуказанного высокого стандарта, надо признать, что даже Ухура жаловалась, что ей сто раз на дню приходится повторять заученную фразу: «Частоты вызова открыты, сэр», но мы всё равно должны помнить, что именно «Звёздный путь» начал утверждать права женщин задолго до того, как мы услышали о подобном в реальном мире.

Я верю, что «Звёздный путь» стал предвестником неизбежного движения за свободу любого человека, которому пришлось пройти через дискриминацию по внешнему виду, лицу, цвету кожи или вероисповеданию.

Много времени прошло с последнего нашего путешествия, и я думаю, что не будь его, мы бы не продвинулись так далеко в понимании окружающего мира.

Нам предстоит сделать ещё многое. Но я вижу, как люди усердно работают, чтобы мечта стала реальностью. (Примечательно, что многие из этих энтузиастов — женщины; например, авторы и редакторы этих рассказов.) Пока мы работаем, пишем, говорим, думаем, любим, мы движемся на варп-скорости к миру и будущему, которое мы желаем создать.

Это новые путешествия…

И они могут быть немного другими.

Логично, мистер Спок, дорогой.

P.S. Частоты вызова все еще открыты, капитан, милый.

* * *

Марсия Эриксон

«Зачарованный пруд»

Три луны Мевинны взошли два часа назад, залив поляну прохладным зеленоватым светом. Хотя он мог видеть достаточно хорошо, чтобы читать показания приборов, за весь прошедший обескураживающий день они не дали ничего полезного, и теперь Спок осторожно закрыл чехол трикодера и опустился на край пруда, грубо обозначив центр области, которая стала, по сути, его тюрьмой.

Две штатные проверки связи наступили и прошли без какого-либо сигнала с «Энтерпрайза». Без сомнения, его последний доклад о местоположении не был получен, и они понятия не имели, где он сейчас. И они даже не знают, что он попал в беду. Машинально, потому что пришло время для ещё одной попытки, но без реальной надежды на ответ он открыл коммуникатор и попытался вызвать «Энтерпрайз».

Тишина — только слабые ночные звуки крошечных лесных насекомых и шелест длинных, изящных, тонких листьев панделлы, мягко покачивающихся в почти незаметном шевелении мшисто-ароматного воздуха. Поляна могла бы стать эталоном гармонии и красоты, если бы он не был пленником, если бы не провалил задание.

Впервые они почувствовали, что что-то неладно, когда по интеркому раздался голос Ухуры.

— Капитан, адмирал Бентховен, Звездная База Шесть, прислал вам секретное сообщение класса безопасности А.

Двадцать минут спустя Кирк собрал старших офицеров в комнате для совещаний.

— Джентльмены, — начал он, — кто-нибудь из вас слышал о новом сверхсекретном оружии, разработанном Звёздным Флотом, под кодовым названием «Экскалибур»?

«Экскалибур» доверили перевезти кораблю «Йорктаун» из исследовательской лаборатории на седьмой земной колонии на Звёздной базе шесть для проведения окончательных тестов и приёмки. По пути «Йорктаун» заманила в ловушку ложным сигналом бедствия, захватила и вывела из строя группа мятежников-андорианцев. Капитану «Йорктауна» удалось отправить шаттл с «Экскалибуром» на борту, и, хотя и повреждённый, корабль смог задержать андорианцев почти на двенадцать часов. Миссия «Энтерпрайза» состояла в том, чтобы найти шаттл и вернуть «Экскалибур».

Вот уже в пятый раз за последние несколько дней «Энтерпрайз» находил и шёл по следу того, что казалось остаточными частицами антиматерии, только для того, чтобы выбранный путь вёл в никуда. И пока «Энтерпрайз» с каждым витком расширял радиус поиска, а его чувствительные сканеры внимательно и круглосуточно следили за ближним космосом, надежды меркли.

Именно в смену Чехова сканеры засекли сигнал аварийного маяка, выброшенного шаттлом. Сообщение гласило, что шаттл, поврежденный астероидной бомбардировкой, намеревался долететь и приземлиться на ближайшей планете класса М, Мевинне.

Спок быстро, но с присущей ему тщательностью собрал всю доступную информацию о Мевинне для брифинга. Площадь суши составляла одну шестую поверхности планеты. Большая часть почвы покрыта лесом. Недра планеты представляли собой геологический курьёз и содержали много редких малоценных минералов и были особенно богаты пиретимитом. Глаза Спока встретились с глазами капитана — Кирк тихо выругался: пиретимит мог сыграть злую шутку со связью.

Аборигенная гуманоидная цивилизация не развилась на планете, однако по всей поверхности были разбросаны небольшие колонии различных расовых групп. С естественной красотой и отсутствием цивилизации, здесь было убежище для любителей приобщиться к природе и тех, кому социальный и промышленный прогресс был чужд.

— Боюсь, наши сканеры не смогут обнаружить экипаж шаттла или андорианцев, если им удалось отследить его до Мевинны, — сказал Спок.

«Энтерпрайз» сделал два полных оборота вокруг планеты, но никто не ответил на вызовы.

— Хорошо, — сказал Кирк. — С такой большой площадью поиска, которую нужно охватить, транспортатор будет бесполезен. Я собираюсь отправить вниз шаттлы. Спок, поделите предполагаемую местность, где мог сесть шаттл, на сектора. Вы будете командовать одним из шаттлов. С вами полетят Бемис и Латроб.

Поиски продолжались уже девять часов сорок минут, когда Латроб сообщил Споку:

— Сэр, кто-то здесь основательно пропахал подлесок, как будто шаттл совершил аварийную посадку, но я не получаю никаких показаний, характерных для дюрания, который мы засекли бы, будь челнок неподалёку.

— Мы спустимся и осмотримся на месте, — сказал Спок и попытался связаться с «Энтерпрайзом», чтобы доложить об их местоположении. Он не получил никакого ответа, кроме шума статики, и, повторив попытку несколько раз, бросил это дело. Только однажды во время поисков ему удалось пробиться сквозь помехи, вызванные пиретимитом, и связаться с кораблём.

— Я думаю, что это он, сэр, — доложил Бемис четверть часа спустя.

— Да, — сказал Спок, занятый трикодером. — До сих пор фиксируются слабые следы выброса антиматерии.

Они разошлись веером, обыскивая окрестности, и Бемис позвал Латроба, чтобы тот показал ему то, что он нашел. Латроб подошел, и Спок уже направился к ним, когда услышал странный жужжащий звук. Он спешно окликнул обоих, хотя и не знал, от чего предостерегает, как вдруг на его глазах они просто растворились в воздухе.

Он осторожно двинулся к тому месту, где только что стояли члены экипажа, но уже на полдороги резко остановился и с болью осознал, что силовое поле активировали как раз в том самом месте, где оказались его люди, и что они были уничтожены. Он не знал, случайно или намеренно сделали это.

Следующий час он провел, определяя границы силового поля. Оно было круглым и занимало площадь около квадратной мили. Он попробовал улететь на шаттле, но смог подняться лишь немного выше верхушек деревьев. Несмотря на то, что Спок попал в ловушку, у него осталась работа, которую нужно было сделать, и он старательно начал проверять область на любые следы «Экскалибура», на любую аномалию.

Его попытки не увенчались успехом, и теперь он сидел у пруда, усталый и обескураженный. Сегодня он больше ничего не сделает. Он отдохнёт, даже попытается уснуть, но в шаттле, а не здесь, на соблазнительно мягкой лесной подстилке, где тут и там мерцают нежные искорки светлячков. Возможно, завтра, когда он приступит к решению неотложной проблемы, его разум прояснится, и он обнаружит какую-нибудь зацепку, которая до сих пор ускользает от него.

Спок уже проверил качество воды. Теперь, стоя на коленях у края пруда, он зачерпнул немного живительной влаги ладонями и сделал большой глоток. Она была холодной и свежей, пахла мхом и лунным светом, хотя он тут же отбросил эту мысль как ненаучную. Рябь, созданная им на поверхности воды, рассеялась, и он увидел отражение своего лица и трех лун. Затем, пока он всматривался в воду, оглушённый и усталый, его разум сыграл с ним злую шутку, и в глубине пруда он увидел нежное лицо нимфы, бледное и бестелесное, как одна из лун. На мгновение он испугался за свой рассудок, моргнул и наклонился ближе, но лицо никуда не исчезло.

Услышав тихий шорох рядом с собой, он вздрогнул, обернулся и с сожалением понял, что лицо в воде было всего лишь отражением, но, кажется, его разум всё ещё продолжал играть с ним, он не был уверен до конца, потому что существо рядом не выглядело реальным. Оно было маленьким и, бесспорно, женственным, в странном одеянии из листьев панделлы. Волосы, серебристые и мягкие, как пух чертополоха, обрамляли лицо. Кожа казалась почти прозрачной.

После долгой паузы он заставил себя заговорить, хотя его голос звучал странно, как ему показалось:

— Кто вы?

— Разве ты не знаешь? Я — твоя Истинная Любовь.

Мелодичный голос был подобен ряби на воде. Он подумал, что неправильно понял.

— Что вы сказали?

— Твоя Истинная Любовь. Зачем же ещё смотреть в Зачарованный пруд в ясную ночь, как не для того, чтобы увидеть лицо своей суженой?

Он решил рассмотреть по одной неразрешимой задаче за раз.

— В ясную. Можете ли вы объяснить — почему именно в ясную?

— Не объяснить, а показать. — Она указала на просвет между деревьями. — Когда три луны образуют треугольник, который указывает на Сердце Небес.

Он более уверенно ориентировался среди определений астрономических явлений, хотя те и были изложены витиеватым языком, но незнакомка продолжала:

— В такую ночь в Зачарованном пруду можно увидеть лицо своей Истинной Любви. Как ты только что и сделал.

— Я ничего такого не делал, — резко сказал он.

Она недоверчиво улыбнулась ему и начала танцевать у кромки воды. Она двигалась так легко, что казалось, парит над водой, и кружащиеся трепещущие листья панделлы и шевеление лепестков в её волосах усиливали эффект нереальности происходящего.

— Кто ты? — повторил он.

Она перестала танцевать и посмотрела на него сияющими зелеными глазами.

— Я твоя…

Он быстро перебил её:

— У тебя есть имя?

Она выглядела удивлённой.

— Конечно, у меня есть имя. Филлида. А как зовут тебя?

— Меня зовут Спок.

Она задумалась.

— Называют суровым…⁽²⁾ В этом, определенно, есть что-то брутальное.

— Нет-нет, — поспешно исправился он. — Меня зовут… моё имя Спок.

Она просияла.

— О, так-то лучше. Спок и Филлида. Спок и Филлида! Звучит прекрасно. Спок и Филлида! В этом есть какое-то определённое созвучие и ритм. Мы должны рассказать это светлячкам, чтобы они смогли взлететь к небу и написать: «Спок плюс Филлида равно любовь!»

— Мы не влюблены друг в друга, — сердито сказал он.

Она тут же затихла с обиженным видом.

— Ты видишь только то, что лежит на поверхности, — сказала она. — Все считают меня лесной нимфой. Никто не верит, что это всего лишь колдовство. Я была могущественной принцессой, но злой волшебник наложил на меня страшное заклятие — превратил в простую нимфу и заточил здесь, на поляне.

— Будь вы столь могущественной принцессой, как бы колдун мог наложить на вас заклятие? — сказал он с оттенком недоверия в голосе и тут же смутился, поняв, что задал абсурдный вопрос.

— Даже принцессы должны иногда спать, — печально сказала она. — И он очень злой волшебник, как и его друзья. — Потом она воспрянула духом. — Заклятие можно разрушить. — Она подошла очень близко и повернулась к нему лицом. — Разве ты не хочешь знать как?

Когда он промолчал, она сказала:

— Соединиться в страстном поцелуе со своим истинным возлюбленным!

Он поспешно отступил назад. Она казалась сбитой с толку.

— Ты не хочешь разрушить чары? Возможно, я тебе нравлюсь в облике простой лесной нимфы.

В ответ на его молчание она сказала:

— Тогда пойдем со мной в мою пещеру. — Она схватила его за руку и лёгкими шагами попыталась увести.

— Нет! — он резко высвободил руку.

Она взглянула на него ясными упрямыми глазами.

— Ты должен войти в пещеру. Я — твоя Судьба.

— Ты не моя судьба, — твердо сказал он. — Я вулканец, и я не сопровождаю зачарованных принцесс в пещеры или куда-либо ещё.

— Так вот как называют себя твои люди.

— Ты слышала о моём народе?

— Конечно. Ты один из фавнов из дальней части леса, проделавший весь этот путь, чтобы заглянуть в Зачарованный пруд и найти свою Судьбу. Смелое предприятие.

Он внезапно бросил на неё острый взгляд.

— И ты нашёл её. Пойдем в мою пещеру, — умоляла она, притягивая его, пританцовывая перед ним, а когда он решительно воспротивился её уговорам, успокоилась и стала властной. — Я приказываю.

— Я не подчиняюсь вашим приказам.

— А, возможно, ты сам хочешь здесь командовать, Спок.

Он моргнул. Её лицо стало невинным.

— А другие здесь есть? — спросил он.

— Другие, как я? — Она покачала головой. — Я — единственная. Почему ты спрашиваешь?

— Раньше мне казалось, что за мной следят.

— Духи следят, — сказала она. — У духов есть глаза и уши. Они видят каждую ресничку, лежащую на твоей щеке. Они слышат каждый вздох. — Она погрузилась в свои мысли. Было ли это предупреждением?

— Ты можешь помочь мне найти выход с поляны? — спросил он.

— Нет никакого выхода. Волшебник поймал вихрь, вытянул его в круг, поставил на краю поляны и поднял над головой занавес.

Вихрь, похожий на купол, подумал он. Возможно, в своей причудливой манере она описывала силовое поле.

— Он поместил вихрь, чтобы удержать тебя здесь?

— О, нет, я привязана к этому месту до тех пор, пока чары не рассеются. Но однажды утром я проснулась, и вихрь уже был. Я думаю, он оставил его здесь, опасаясь, что кто-нибудь придет и разрушит мои чары.

— Хватит сказок, Филлида, — сказал он.

— Ты выглядишь таким серьёзным, — ответила она.

— Неважно, — сказал он, но её слова странным эхом отозвались у него в ушах.

— Возможно, ты боишься разрушить чары, — сказала она. — Возможно, ты боишься восстановить мою силу, чтобы она не превзошла твою. Возможно, ты понимаешь, что я дочь третьей дочери, и боишься власти, которой обладает дочь третьей дочери.

— Я думал, это седьмой сын седьмого сына, — усмехнулся он.

— Как я могу быть седьмым сыном, девятым или десятым, если я дочь? — сказала она с презрением. — Нет, волшебство в том, чтобы быть дочерью третьей дочери. Моя мать — одна из девяти дочерей, но все её сестры — бесплодны. Именно от неё я унаследовала свою силу, и ты правильно делаешь, что боишься её, хотя я не стала бы использовать её против своей Истинной Любви.

— Я не боюсь твоей силы, — сухо сказал он.

— Я думаю, ты даже не веришь в неё, — медленно произнесла она. Нимфа выпрямилась, и её глаза сверкнули. — Не зли меня. До того, как волшебник произнес заклинание, я обладала невероятной силой… Я укротила молнию и носила её над сердцем, как драгоценный камень. Я могла зажигать звёзды. У меня была стайка серебряных рыбок, которые плавали в ночном небе и делали его в десять раз ярче дневного. Но теперь, из-за злого волшебника, я должна жить в пещере, хотя это очень хорошая пещера. Тебе бы она понравилась, Спок. Она увита лианами, и в ней есть великолепный Хрустальный водопад, туманный у основания, как хвост кометы. Там у меня живут двенадцать нефритовых пауков и прядут для меня. Нити, которые они делают, выглядят тонкими и хрупкими, но в то же время они очень прочные. Я сплетаю их с листьями панделлы и могу придать им любую форму, какую захочу, и когда они высыхают на солнце, то становятся крепкими.

Он нахмурился. Её странные слова почему-то встревожили его. Она развернулась, поправляя одежду.

— Тебе нравится моё платье? Думаю, оно довольно красивое, хотя зелёный цвет — это не то, к чему я привыкла. Я носила цвет пламени, как и подобало моему высокому положению.

— Как давно ты здесь, Филлида?

— С тех пор, как волшебник заколдовал меня.

— Да-да, — нетерпеливо сказал он. — Но сколько времени? Сколько дней?

— Какое это имеет значение? Время относительно. Может быть, год. Может быть, пятьдесят. Я не старею под действием чар.

— А другие были здесь? Кто-нибудь одетый, как я?

— Насколько я помню, нет. Такие, как ты, нет.

— А был ли кто-нибудь другой? — настаивал он.

— Однажды прилетели насекомые…

Он разочарованно отвернулся от неё.

— Насекомые цвета неба, — она нахмурилась, сосредоточенно подбирая метафору, — неба, в день, когда солнце не слишком яркое. Эти насекомые ходили на двух ногах и разговаривали со мной. Не то что мои ручные букашки, выполняющие любой мой каприз. Возможно, это были насекомые более высокого ранга.

В очередной раз он ощутил вспышку озарения. «Насекомые высокого ранга». Было ли сказанное нимфой просто случайной игрой слов, или она была более искушенной, чем казалась на первый взгляд? Знала ли она что-нибудь о зоологической классификации? Что она описывала? Бледно-голубые насекомые, ходившие на двух ногах. Почему насекомые? Антенны? Он испытал прилив возбуждения. Андорианцы?

— Расскажите мне об этих насекомых. Что они говорили?

— Они задавали глупые вопросы. «Кто-нибудь спустился с неба?» «Видела ли я железную коробку с крыльями?» Больше я ничего не помню.

— Ты им ответила?

— Как я могла? Я спала, — она прищурилась, — о, с тех пор, как распустились первые цветы. Иногда мне становится скучно ждать, и тогда я сплю до смены сезона. Но теперь, когда ты здесь, мне не скучно.

Она уверенно улыбнулась ему.

— Они угрожали вам?

— В смысле, угрожали? Почему они должны меня беспокоить? Я объяснила, что если умру, то вся поляна умрёт вместе со мной. Исчезнет, как облако цветочной пыльцы, унесённое ветром. Это часть заклинания волшебника. Я думаю, они не захотели бы, чтобы их развеяло по ветру, не так ли?

— Это было бы крайне нежелательно.

— Уже поздно, — вдруг сказала она. — Мы долго разговариваем. Давай немедленно разрушим чары.

— Да, уже поздно. Я иду спать.

— Я сделаю тебе постель из мягкого мха, — пообещала она. — В моей пещере.

— Я буду спать в своём шаттле, — твердо сказал он и, повернувшись на каблуках, направился к нему.

— Спокойной ночи, Спок. — Её серебристый голос был похож на крик ночной птицы, эхом разносящийся по поляне. — Подумай о том, что тебе сказала твоя Истинная Любовь.

Он даже не оглянулся.

На следующее утро, когда он открыл люк, ярко светило солнце, и он почти поверил, что Филлида ему приснилась, но, когда Спок спрыгнул на землю, она уже ждала его, сидя под деревом, аккуратно поджав под себя ноги.

— Доброе утро, любовь моя, — поздоровалась она. — Твой завтрак ждет в моей пещере.

— У меня есть еда, — сказал он. — Стандартные сухие пайки.

— Я могу и обидеться на тебя, — сказала она ему.

— Надеюсь, что нет, — вежливо ответил он. — Это вам ничего не даст.

Он занялся трикодером. Она исчезла на какое-то время, и стало непривычно тихо. Потом внезапно из-за куста появилось её личико.

— Ты ищешь иголку в стоге сена. Что тебе нужно?

Слово «Экскалибур» едва не сорвались с его губ, но он сдержался и вместо этого сказал:

— Я хочу найти способ покинуть это место.

— Для этого тебе не понадобятся твои глупые игрушки, — сказала она. — Нужен всего лишь поцелуй. Когда ко мне вернётся моя сила, я смогу в мгновение ока унести тебя туда, куда ты захочешь. Если захочешь, можешь сесть на спину лебедя или поудобнее устроиться на троне Кассиопеи.

— Действительно. Не хочу показаться грубым, но я предпочитаю полагаться на свои нелепые игрушки.

— Но ты ведешь себя грубо. Ты всё утро не обращал на меня внимания. Потанцуй со мной.

Она взяла его руки в свои и попыталась развернуть. Отстранившись, он подошел к пруду и снова включил трикодер.

— Какая восхитительная идея. Мы пойдем купаться.

— Мы не будем купаться, — сказал он.

— Будем! Я буду.

Он услышал шорох и, подняв глаза, увидел, что она снимает с себя одежду. Он поспешно отвёл взгляд.

— Немедленно оденьтесь, — резко сказал он.

Вместо ответа она рассмеялась, а потом он услышал всплеск. Её лицо показалось на поверхности воды прямо у ног Спока. Вода намочила светлые волосы, и они плотно облепили голову и лоб золотыми завитками, будто были изваяны из мрамора. Она протянула к нему руки.

— Я могу научить тебя плавать, Спок. Я могу показать тебе многое.

Он попятился.

— Сначала я научу тебя нырять.

Она начала выбираться из пруда, но к тому времени, как показались её молочно-белые плечи, он поспешно отступил. Её звонкий смех волной плеснул ему в спину.

В середине дня она появилась снова, неся сплетенную из листьев корзину с ягодами и двумя большими неизвестными плодами.

— Что ты выберешь, Спок: разрушить чары или пообедать?

— Обед, — выбрал он меньшее из зол, хотя и не собирался принимать от неё пищу.

— Я покажу тебе, как открыть лормос, — сказала она, протягивая ему один из плодов. — Воткни палочку в конец стебля и надорви кожуру. Затем вылей сок на кожаные ягоды и съешь фрукт.

Плоды на дне корзинки оказались прохладными и вкусными, а кожаные ягоды — тёплыми, сладкими и липкими. Еда и жар солнца, сонное жужжание насекомых действовали усыпляюще, и веки сами собой отяжелели.

— Ты хочешь спать, — сказала она. — Прошлой ночью ты отдыхал всего несколько часов. Почему бы тебе сейчас не поспать?

— Возможно, я так и сделаю, — сказал он и прислонился спиной к дереву.

Спок проснулся и увидел, что нимфа лежит рядом, приподнявшись на локте, и пристально разглядывает его. Легкий ветерок нежно шевелил светлый шелк волос. Тонкие листья поднимались и шелестели от её дыхания. Её кожа была не менее нежной, чем мерцающая паутина одежды. А её лицо… он словно заглядывал в сердцевину только что распустившегося цветка, только что появившегося из бархатной чащи леса. Она и правда выглядела волшебным созданием, но Спок не верил в магию. Она врала снова и снова, но он не чувствовал в ней злобы. Верила ли она собственным безумным словам? Неужели она хотела его обмануть?

— Кто ты на самом деле? — хрипло спросил он.

— Тебе нужно только разрушить чары, чтобы узнать это, — сказала она.

Сбитый с толку, побеждённый, не зная, что ещё делать, он наклонился к ней. Спок не помнил, действительно ли он первым подался к ней, чтобы поцеловать, или же, угадав его едва уловимый жест, она сама приблизилась к нему. Их губы соприкоснулись, и она обняла его. Её нагретая солнцем кожа благоухала на его щеке. Во рту у неё был сладкий привкус кожаных ягод. Каким-то образом его рука коснулась шелковистых волос на её затылке. Слабая волна головокружения накрыла его, и он почувствовал, как время и пространство, в котором они очутились, колеблется.

Что-то внутри него спрашивало: «Это точно разрушение чар?» И вторая мысль, плавно сменившая первую в вулканской голове, утверждала безапелляционно: «Я так же безумен, как и она».

Он посмотрел на неё, чувствуя триумф от того, что логика оказалась права и что Филлида в конце концов осталась прежней, и всё же победа была с лёгким привкусом разочарования.

— Итак, — сказал он хриплым голосом, возможно, для того, чтобы убедиться, что он остался невозмутимым, как и раньше. — Скорее всего, чары не пали.

Она дрожала, но с усилием, которое странно тронуло его, успокоилась и заговорила ровным голосом:

— Поцелуй — это только часть сделки. Его нужно совершить, стоя под Хрустальным водопадом в моей пещере.

— Почему ты сразу не сказала мне об этом?

— Я снова и снова умоляла тебя прийти в пещеру, но ты боялся и всякий раз отказывался.

— Тогда почему захотела, чтобы я поцеловал тебя здесь и сейчас, если знала, что это не разрушит чары?

Она посмотрела на него и вздохнула.

— Я подумала, что тебя захватит сам процесс и ты пойдешь со мной в пещеру. Я решила, что приятное чувство поможет тебе расслабиться. Тебе не понравилось, Спок?

— Не то чтобы не понравилось, — осторожно сказал он. — Но подобное действие не служит никакой полезной цели.

Она бросила на него взгляд, в котором смешались тоска и раздражение.

— Тогда пойдем со мной и сделаем это как следует, под водопадом.

— Ты же знаешь, что это глупость.

— Так вот чего ты боишься — показаться дураком? Пойдем со мной, Спок. Разве тебе не любопытно узнать, кто я на самом деле?

Он подумал, что, возможно, ему послышались удручённые нотки усталости в её голосе, как будто прилагаемое усилие пройти через подобное ещё раз было почти невыносимо для неё.

— Очень хорошо, — сказал он. — Пойдем. — Если это ловушка, пусть будет так. Он взял трикодер и направился к входу в пещеру.

Внутри было прохладно, и, как она и сказала, с потолка свисали лианы. Трикодер не показывал живых существ крупнее насекомых. У одной из стен журчал небольшой водопад. У Филлиды было богатое воображение, раз она называла эту скромную струйку воды великолепным Хрустальным водопадом.

— Не слишком-то впечатляющий водопад, — заметил он.

— Может, попробуем заставить его магию работать?

Затем быстрым движением она приложила два пальца к губам Спока, чтобы он молчал, и, потянув его за собой, шагнула не к водопаду, а к одной из стен, увитых лианами панделлы. Она отодвинула растения в сторону, открыв узкую расщелину в каменной стене, и, жестом пригласив его следовать за собой, проскользнула внутрь. За зелёной стеной обнаружилась тропинка, ведущая круто вниз, и она поспешила по ней, останавливаясь только время от времени, чтобы убедиться, что он идет следом.

Иногда тропинка петляла, но всегда возвращалась назад, так что они неуклонно двигались в одном направлении и постепенно спускались. Наконец Спок услышал рев, который становился всё громче и громче, пока внезапно они не прошли через другую расщелину и не оказались в большой пещере, ярко освещенной зелеными фосфоресцирующими лишайниками. И там, в её глубине, с отрога скалы падал Хрустальный водопад Филлиды. Капельки воды переливались всеми цветами радуги, а на самом дне, там, где стремительная река текла по пробитому в скальной породе руслу, они превращались в ослепительно белые буруны.

В скале была ниша, из которой за водопадом открывался еще один проход, и именно к этому месту Филлида привела Спока. Когда они прошли сквозь сияющую завесу воды, он слегка поморщился. Вода была холодной, но восхитительно бодрящей.

Она повернулась к нему и хотела что-то сказать, но вдруг, глядя на её лицо, блестевшее от капелек воды, как цветок под летним дождем, на её серьезный взгляд, он захотел только одного — покончить с этим, покончить с обманом, больше не слышать лжи, и резко привлёк её к себе. Её тело ощущалось маленьким и хрупким в его руках, но обладало упругой силой, которая удивила его. Её прохладный рот стал тёплым и живым под его нетерпеливым напором.

Когда он отпустил её, то почти пожалел, что она оказалась не права.

— Надеюсь, мы наконец покончили с этой нелогичной глупостью, — громко зашептал он. — Я сделал, как вы просили, и вы совершенно не изменились.

— Вы ошибаетесь, мистер Спок. Я преобразилась.

Теперь в её голосе не было ничего от распутного, игривого ребенка. В нём чётко слышались властные нотки.

— Лейтенант Филлида Гейнс со звездолёта «Йорктаун». Мы прошли под периметром силового поля. Если мои расчёты верны, его край лежит как раз по другую сторону водопада. Андорианские сенсоры нас больше не слышат.

Какое-то мгновение он мог только ошеломленно смотреть. Затем просто сказал:

— Объясните.

— Я была одной из членов экипажа шаттла, который спасся с «Йорктауна» с «Экскалибуром» на борту. Мы совершили аварийную посадку на поляне и, зная, что андорианцы могут выследить нас, спрятали оружие, пытаясь починить корабль. Прошло несколько дней, прежде чем они нас нагнали. А пока мы исследовали местность и нашли пещеру — самую первую. Мы использовали небольшой водопад в качестве душа. Вот где я была, когда пришли андорианцы.

Когда я вернулась к шаттлу, то услышала их голоса. Они были так поглощены попытками узнать местонахождение «Экскалибура» у моих сослуживцев, что не заметили меня.

Она отвела взгляд, в её глазах отразились призраки былых переживаний.

— Несколько моих товарищей по команде уже погибли. Остальные вскоре последовали за ними. Андорианцы — народ не деликатный. — В её голосе прозвучала горечь. — У меня не было с собой оружия. Я ничего не могла сделать. Я вернулась в пещеру и, зная, что скоро они меня найдут, сожгла свою форму и смастерила одежду из листьев. Когда они обнаружили меня, я рассказала им ту же историю, что и вам.

— Я не понимаю, почему они оставили вас в живых.

— Сошла ли я с ума или притворялась, они ничего бы не узнали от меня, будь я мертва. Они обнаружили, как легко мы умираем от их методов допроса. Кроме того, цивилизация андорианцев гораздо моложе, чем ваша или моя. Я думаю, они испытывали некоторый элемент суеверного страха, а вдруг я говорю правду и если погибну, то поляна исчезнет вместе со мной.

Они долго искали, но не нашли «Экскалибур», поэтому они включили силовое поле, чтобы не пускать сюда излишне любопытных. Когда ваш шаттл заметили, очевидно, решили впустить вас, а затем снова активировать поле, чтобы вы остались здесь. Они поняли, что ваше оборудование и методы поиска куда совершеннее, чем у них, и надеялись, что вы отыщете для них «Экскалибур». Они могут видеть и слышать всё, что происходит внутри силового поля — по крайней мере, всё, что находится за пределами пещеры. Они слышат, что происходит в пещере, но не могут заглянуть внутрь. Совсем недавно я обнаружила проход за лианами и завалила его камнями, прежде чем они обыскали пещеру.

— Разве вы не могли сказать мне об этом раньше?

Она уперла руки в бока и посмотрела на него взглядом, полным раздражения.

— Разве я не пыталась затащить вас в пещеру с самого начала?

— У меня не было причин доверять вам, — сказал он.

— Они слышали каждое моё слово, но я сказала вам так ясно, как только могла, что знаю, кто вы, что я с Земли и что я служу на борту звездолёта. Если бы только вы не были таким упрямым… вы не из тех, кого легко соблазнить, мистер Спок.

Он поспешно прервал её поток красноречия.

— Где сейчас находится «Экскалибур»?

— На дне Зачарованного пруда.

Он бросил на неё недоверчивый взгляд.

— Это невозможно. Я просканировал пруд.

— Вода содержит мельчайшие частицы бериллия, не так ли?

— Да. Очень редкий элемент. Но какое это имеет отношение?..

— И обситрата, — добавила она. — Вы не знакомы с их эффектом наложения?

Он нахмурился.

— Бериллий и обситрат почти никогда не встречаются вместе.

Он покопался в памяти, и тут его осенило.

— Но когда это случается…

— Вот именно, — сказала она. — Они поляризуются отрицательно, образуя непроницаемый экран, который не показывает никаких признаков существования экрана.

— Я был дураком, — порывисто воскликнул он.

— Да, — сухо согласилась она, — и не только в этом.

Он бросил на неё насмешливый взгляд из-под изогнутых бровей.

— Наш научный сотрудник обнаружил этот эффект, и мы спрятали «Экскалибур» в пруду. Вот почему мне пришлось держать вас подальше от него вместе с вашим трикодером. Я боялась, что вы догадаетесь и испортите спектакль.

— Одного я не понимаю. Если, пройдя под водопадом, мы оказались за пределами их подслушивающих устройств, то почему?.. — он осёкся.

— Почему — что, мистер Спок? — невинно спросила она.

— Почему вы всё ещё… вы позволили мне поверить… вы не сказали мне, что поцелуй больше не нужен, — неловко закончил он.

— Вы сказали, что это не совсем неприятно, — возразила она. — Но, если хотите, можете доложить обо мне куда следует позже. А теперь, как вы думаете, разумно ли стоять здесь и говорить о поцелуях?

Он виновато вздрогнул.

— Этот ход ведёт на поверхность — за пределы силового поля. Мы можем воспользоваться вашим коммуникатором…

— Нет, — сказал он. — Пиретимит блокирует связь. Нам придется улететь на шаттле.

— Но как мы это сделаем?

— Я считаю… М-лучи уничтожат поле.

— И как мы сгенерируем М-лучи? — презрительно спросила она.

— Я много думал над этим вопросом, — сказал он, — но устройство не сработает внутри поля. Однако теперь, когда вы нашли путь наружу, я думаю, что смогу сконструировать прибор, используя части коммуникационных и гравитационных систем шаттла. Прибор не будет работать на большом расстоянии, но вблизи поля он должен функционировать достаточно эффективно. Вы должны остаться внутри поля и быть готовой в любую секунду поднять шаттл и забрать «Экскалибур» с помощью тягового луча, а затем, если это возможно, подобрать и меня. Кораблем будет нелегко управлять, поскольку половина его гравитационной системы будет отсутствовать.

— Я справлюсь, — сказала она, — но, мистер Спок, вы не можете просто так вернуться и принести нужные запчасти в пещеру. Они поймут, что мы что-то затеваем.

Он задумчиво посмотрел на неё.

— Я могу достать нужные компоненты, словно я просто ремонтирую системы шаттла. Затем… боюсь, лейтенант, вам придется заманить меня обратно в пещеру.

— Мистер Спок, честно говоря, мне надоело вас заманивать.

— Подобная перспектива меня тоже не радует, — коротко сказал он. — К сожалению, наши личные предпочтения не имеют никакого значения в подобном вопросе.

Он сидел на земле, разложив вокруг себя необходимое оборудование, когда она снова подошла.

— Что ты делаешь, Спок?

— А на что это похоже? Пытаюсь починить систему связи.

— Странно. Похоже, ты играешь в кости.

Он не удостоил её ответом.

— Хочешь поиграть со мной в кости? Это было бы веселее, чем то, что ты делаешь.

— Я не знаком с этой игрой, и я вообще не хочу ни во что играть.

— Ты сердишься на меня.

Он собрал детали в ящик и встал.

— Я не испытываю гнева, — сказал он, направляясь к шаттлу, — но не вижу причин разговаривать с тем, кто постоянно лжёт.

— Я не лгала тебе! — воскликнула она.

Он повернулся, выгнув брови.

— Нет? Я сделал, как вы просили. Вы сказали мне, что чудесное превращение произойдет в течение часа. Я подождал положенное время. Никакой трансформации не произошло. Все твои слова — ложь.

— А тебе никогда не приходило в голову, что виноваты не мои слова, а твоё поведение?

Брови поднялись ещё выше.

— Да, твоё поведение, — сказала она. — Я говорила тебе, что для того, чтобы разрушить чары, нужен поцелуй любящего человека, а не поцелуй скептика, который только и пытается доказать, что я лгу. Ты сделал работу… недостаточно хорошо, чтобы разрушить чары до конца. Скажи мне, Спок, ты когда-нибудь целовал женщину?

— Это вас не касается, — сухо сказал он.

— Но это правда, — сказала она. — Я — твоя Истинная Любовь. Если бы ты только перестал сомневаться… одна часть тебя желала меня. Я почувствовала это. Но твоя вторая, неверующая, половина не позволила бы тебе поцеловать меня, разве что в качестве эксперимента. Конечно, волшебство не сработало. Но у нас всё получится, Спок. Пойдем со мной. Поддайся своим чувствам. Дай Любви шанс.

Она положила руку ему на плечо, и он, словно загипнотизированный, последовал за ней, неся ящик с запчастями для шаттла.

«Энтерпрайз» занял стационарную орбиту около Звёздной базы шесть, «Экскалибур» был благополучно переправлен на станцию в хорошо охраняемое место. Спок вошёл в транспортаторный отсек вместе с Филлидой, откуда она собиралась транспортироваться, пока её корабль дожидался окончания ремонта.

Она выглядела подтянутой и опрятной в новенькой красной униформе — до последнего дюйма образцовый офицер. Трудно было поверить, что она когда-то танцевала в лунном свете, одетая только в полупрозрачные листья, и смеялась звонким серебристым смехом. На её униформе красовалась эмблема инженерного отдела, спиральная молния, которую она носила над сердцем, как драгоценный камень:

— Итак, наша миссия выполнена, — серьезно сказал Спок.

— Я не знаю другого офицера в Звёздном Флоте, который смог бы сгенерировать М-лучи с помощью такого неподходящего оборудования, — сказала она.

С несвойственной ему непринужденностью он ответил:

— Вы знаете, что у меня ничего бы не получилось… без вашей помощи, Филлида.

— И у меня тоже.

— К счастью, моя… недалёкость не распространяется на научные вопросы, — сухо сказал он.

Она бросила на него удивленный взгляд, но не стала притворяться, что не поняла.

— Это был спектакль для андорианцев. Я уверена в вашей компетентности во всех областях знаний. Если бы на меня действительно было наложено заклятие, вы наверняка его разрушили бы.

С планеты пришел сигнал, что база готова принять её. Она встала на платформу транспортатора.

— Значит, до свидания, Спок. Пока что.

— Пока что?

Его брови поползли вверх. Её губы слегка изогнулись в полуулыбке.

— Где-нибудь, когда-нибудь мы встретимся снова, Спок. Это судьба. Вы же заглянули в Зачарованный пруд.

А потом она улыбнулась полудикой, полусладкой знакомой улыбкой, и, пока он не услышал характерный звук транспортера и она не исчезла из виду, на него смотрело нежное озорное лицо лесной нимфы.

---

1) Блуперсы — это смешные либо неудавшиеся моменты со съемок фильма или сериала.

Вернуться к тексту

2) Игра слов в английском языке: "called" — называться, прозываться и "cold" — холодный, суровый.

Вернуться к тексту