Чёрная Эскадрилья/Black Squadron (джен)

— Чёрные Пять и Шесть, готовы вас принять, продолжайте движение в посадочный отсек.

— Принято, спасибо. Пятый, конец связи, — ответил Люк и услышал, что Охотник тоже подтвердил приказ усталым, но деловым тоном.

Оба пилота направили корабли в отсек, следя за скоростью. Это была самая деликатная часть любого задания: чтобы успешно приземлиться, истребитель должен был попасть в один из больших зажимов, свисающих с рельса, которые затем двигались за атмосферные щиты в ангар, где пилоты наконец могли выбраться из кабины. Чтобы как-то упростить процедуру, на зажимах было три уровня, где корабль можно было безопасно зафиксировать, но надо было стараться попасть во второй, так как первый был высоко и можно было столкнуться с рельсом, а третий означал, что посадка почти не удалась. Достижение идеальной скорости и позиционирования требовало большого мастерства и ловкости.

Люк заметил, что летит слишком быстро, и включил передние двигатели. Он вымотался после двух часов унылого полёта и наблюдения за несуществующими вражескими кораблями, однако задание ещё не было выполнено, и последняя его часть требовала чрезвычайной бдительности.

Тихий писк спикера и сигнал на экране заставили его сосредоточиться: индикатор показывал корабль, летящий в нескольких метрах от него чуть ниже уровнем. На мгновение ему захотелось обернуться и посмотреть, что там, но Люк сдержался: он устал, его смена закончилась, он заходил на посадку. Нужно вернуть корабль в ангар, а с угрозой, если она вообще существует, пусть разбирается следующая смена. Он не замечал агрессивных действий со стороны корабля.

Он пропустил Охотника вперёд, и тот первым добрался до посадочного рельса. Отсек был настолько широким, что там могли одновременно сесть пара дюжин истребителей, но было раннее утро, и Люку не хотелось рисковать.

Как только его напарник влетел в отсек, Люк последовал за ним. Как обычно, он очень ясно видел цель, почти ощущал металл, из которого она была сделана, и чувствовал каждый метр между его кораблём и зажимом. Эти ощущения несколько ошеломляли, но давали долгожданное чувство контроля над ситуацией.

Вдруг он ощутил лёгкое покалывание в спине и вздрогнул — такое же чувство у него было, когда он засыпал несколько часов назад... Возможно, это был космический холод или усталость после ночного патрулирования, но чутьё подсказывало, что это не так. Он попытался уловить и точнее определить ощущение, но не успел: оно исчезло.

Исчезло вместе с концентрацией внимания, и, когда он понял, что полностью сбился с курса, было поздновато.

— Центр, это Пятый, сейчас всё исправлю, спасибо, — успокоил он мужчину, который пытался привлечь его внимание по рации.

Ругая себя за ошибку, он изо всех сил постарался вернуться на верный курс, подлетел к рельсу под меньшим углом, чем было нужно, и едва успел втиснуться на третий уровень.

Оказавшись за атмосферным щитом, Люк снял шлем и вздохнул. Снимать шлемы полагалось после выхода из кабины, но сейчас ему было плевать: он был зол из-за неудачной посадки и не понимал, как мог так облажаться. К тому же, он терпеть не мог шлем из-за того, что тот сдавливал голову.

Он ещё немного подождал, затем дал команду открыть люк, выбрался из кабины и сразу ушёл, не желая разговаривать с Охотником. Наверно, это было ребячество, но он впервые промахнулся при посадке, что задевало гордость, и был не в настроении слушать подколки напарника.

— Эй, ничего не забыл? — окликнул его Охотник, увидев, что он уходит. — Я не собираюсь проверять за тебя твой истребитель.

— Я сейчас вернусь, — ответил Люк.

Охотник пожал плечами и вернулся к своему кораблю.

— Я не буду тебя ждать и пойду спать, как только закончу.

Именно этого Люку и хотелось. Он не ответил и вышел из ангара.

Он слонялся по коридорам, пока не нашёл иллюминаторы. Остановившись, Люк прислонился к толстому транспаристилу, погружаясь в созерцание вида за окном. Ему всегда нравилось наблюдать за вечно спокойным космосом, но вскоре он понял, насколько лучше смотреть из иллюминатора настоящего космического корабля. Даже слабо освещённый Татуин не мог сравниться с судном, дрейфующим в пустоте. Без завесы атмосферы звёзды намного ярче выделялись на чернильном фоне. Впечатление портил только свет ламп, отражающийся от стекла, но в это время ночного цикла он был приглушён, и вид на космос был чудесным.

Он позволил взгляду блуждать между созвездиями, а безмерной тишине — обволакивать его, успокаивая расстроенные чувства. Люк узнал только пару штук, но пытался угадать остальные. Холодная дрожь, которая отвлекла его при посадке, казалось, почти исчезла, хотя когда он подумал об этом, то ощутил её скрытые отголоски, пробегающие по костям.

Он вздохнул, прислоняясь лбом к холодному материалу. Что с ним не так? Ему были не чужды странные, необъяснимые чувства, но они редко бывали такими постоянными, даже настойчивыми. Казалось, этот мрачный холод непрерывно витает вокруг него. Он не помнил, когда это началось, но точно знал, что такого никогда не было до его прибытия на Опустошитель.

Его размышления прервал движущийся предмет над иллюминатором. С такого расстояния было сложно определить, что это, но Люк был почти уверен, что узнал огни СИД-истребителя. Однако он не был похож на одного из патрулирующих. Во-первых, он был один и не вёл себя как стражник: он грациозно взмыл вверх, а потом спикировал вниз, сделал несколько резких вращений и снова поднялся.

Люк завороженно смотрел, не в силах отвести глаз: он и не думал, что можно так летать. Это было невероятно. Он даже немного сожалел, что не летает с ним, повторяя безумные маневры, за которыми Люк с трепетом наблюдал.

Через некоторое время он вспомнил, что ему нужно закончить работу по пост-полётной проверке своего истребителя, причём лучше до начала дневного цикла, если он хочет немного поспать. Усталость плохо сочеталась с полётами, так что пора было заняться делом.

Отбросив приличия, он побежал трусцой по коридорам обратно в ангар. В это время на работе было меньше всего людей, и его шаги эхом отдавались в большом пустом помещении. Охотник ушел, как и обещал, и уже наверняка спал. Люк понял, что даже не знает, сколько времени таращился на летающий корабль.

Он заканчивал перезаряжать аккумулятор и проверять внешние системы, когда услышал, что в ангар въехал ещё один истребитель. Неужели уже так поздно, что вернулась следующая смена? Да нет, тогда здесь были бы те, кто должен их заменить. Он посмотрел наверх, но, увидев пилота, выходящего из корабля, поспешил вернулся к работе.

Оказалось, что истребитель, который Люк заметил летающим для удовольствия — по-другому и не скажешь, — принадлежал Дарту Вейдеру.

Люк нарочито медленно закрыл щиток аккумуляторного отсека. Он слышал, как Вейдер осматривает свой истребитель.

Ни одна из историй, которые он слышал о Тёмном Лорде, не рассказывала о том, как искусно тот умел летать. Люк смотрел на него, разинув рот; ему хотелось подскочить и сказать Вейдеру, как он впечатлён, может, спросить о каких-то трюках. Но его командир, похоже, считал, что в ангаре никого нет, и Люк сомневался, что уведомлять его об обратном будет разумно. На самом деле, перед его глазами до сих пор стояли образы того полёта, и он думал, как было бы здорово однажды повторить такое.

Люк надеялся, что Лорд Вейдер пройдет мимо, не заметив его, но ему не повезло: тяжелые ботинки лязгнули в тишине, затем шаги прекратились недалеко от него, и раздался грохот респиратора, от которого завибрировал воздух.

— Энсин Ларс, не ожидал встретить вас здесь так поздно.

Пробирающий до костей холод вернулся с новой силой, обволакивая тело Люка, его ноги, руки, ступни. Тщетно пытаясь закрыться, он глянул на свою форму, чтобы проверить, застегнута ли она, но понял, что на нём до сих пор лётный костюм.

Он поднялся на ноги и встал по стойке смирно, держа шлем под мышкой.

— Добрый вечер, Лорд Вейдер, — поприветствовал он командира, — я просто заканчивал проверку истребителя после патруля.

— Один?

Холод не то что не унимался, а лишь усилился, и Люк не смог сдержать пробежавшую по спине дрожь.

— Нет, милорд, — осторожно ответил он, — мой напарник уже вернулся в каюту.

Вейдер стоял, склонив маску вперёд и положив руки на пояс. Он был в броне с головы до пят, плащ почти полностью скрывал его тело, и Люка это беспокоило, так как он не понимал, чего Вейдер хочет. Он пытался говорить себе, что не сделал ничего плохого, но продолжал нервничать.

— Ты не пошёл с ним.

Да, не пошёл, я слишком расстроился из-за того, что не смог безупречно посадить истребитель, и мне надо было выпустить пар, — возникла предательская мысль в голове Люка, но он не собирался говорить такое Тёмному Лорду.

— Я отвлёкся ненадолго — пошёл прогуляться, чтобы привести мысли в порядок, — признался он и закусил губу, не уверенный в том, что его следующие слова воспримут благосклонно. Но всё же ему надо было высказаться: — ...Это был чертовски крутой полёт, сэр.

Вейдер не шелохнулся. Люк вдруг понял, как фамильярно и по-детски восторженно это прозвучало, и вздрогнул.

— Простите, — поспешил оправдаться он, чувствуя, как щёки начинают гореть, — я... я не хотел...

— Ничего страшного. — Тёмный Лорд оборвал его бормотание небрежным жестом. — Насколько я понял, вы тоже одарённый пилот.

В этих словах был какой-то подтекст, как будто Люка изучали, и он озабоченно нахмурился, невзирая на то, что испытал гордость от комплимента.

— Благодарю, сэр, стараюсь как могу. — Он смущённо пожал плечами. — Я... эмм... почти всю жизнь летал. Не представляю себя без этого.

Повисла неловкая пауза, и у Люка создалось впечатление, что Вейдер за ним наблюдает.

— Ясно.

Юноша вздрогнул и опустил взгляд, снова ощутив холод и напряжение. Он подумал, могло ли это быть следствием усталости или, может, у него снова разыгралось воображение и он придавал чрезмерное значение пустым вещам.

Тогда ощущение слегка поутихло.

— Если вы закончили работу, предлагаю вам пойти спать, — сказал Вейдер, словно прочитав его мысли.

— Да, милорд, — ответил Люк, радуясь поводу уйти из-под этого давящего присутствия. — Спокойной ночи.

В ответ Вейдер лишь слегка склонил голову, и Люк пошёл, не показывая спешки, с тревогой ощущая тяжёлый взгляд за спиной.

Подъём был тяжелым и, по мнению Люка, слишком ранним. Он застонал в подушку, призывая всё своё мужество. Стандартная имперская койка с жесткими краями казалась ему такой мягкой.

Величайшим усилием воли ему удалось подняться и надеть форму, после чего он направился в кают-компанию к кофе-машине. Вся эскадрилья была в сборе: в кои-то веки ни у кого не было дел.

— Привет, — радостно сказал Охотник, и Люку не понравилась его ухмылка. — Я смотрю, ночка выдалась короткая. И долго ты размышлял о своей провальной посадке, прежде чем осмотреть корабль?

Блин, он заметил, как Люк приземлился. Учитывая любовь его напарника к соревнованиям, было глупо надеяться на обратное. Люк едва не застонал, но сдержался: было слишком рано.

— Не понимаю, о чём ты, — ответил он, и Охотник фыркнул от столь наглой лжи. — Только не говори, что ты собрал всю эскадрилью, чтобы рассказать им, что я облажался при посадке.

— Надо было так и сделать, чтобы умерить твое раздутое эго, — подколол его напарник.

— Мы собрались, потому что через полчаса у нас тактическое совещание с Лордом Вейдером, так что, Ларс, шевели булками, — вмешался Разрыватель, после чего снова уткнулся в свой датапад, попивая кофе. В его тоне сквозило раздражение их выходками, а электронный глаз мигал жёлто-красным.

Остальные захихикали, а Люк сдержанно ответил "да, сэр", после чего схватил батончик и уселся на скамейку пить кофе. После резкого замечания Разрывателя разговоры поутихли. Люк ощутил действие кофеина с огромным облегчением.

— Я рад, что у нас снова будет настоящая работа, — сказал Крыса Охотнику. — У меня уже крыша начала съезжать от этих бесконечных патрулей. Пришло время показать повстанцам их место.

Охотник с готовностью согласился:

— Да, мне тоже не терпится что-нибудь предпринять.

Люк чуть не подколол его в отместку, но решил в этот раз промолчать. Ему нужно было время, чтобы полностью осознать такие вещи.

Прибыв в командный пункт, они увидели лейтенанта Танбриса, молча стоящего у консоли. Чуть поодаль лицом к ним стоял Лорд Вейдер, заложив руки за спину. Люк подумал: "Что он здесь делает? Похоже, что говорить будет лейтенант Танбрис, как обычно. Но тогда зачем он пришёл?"

Подождав, пока вся эскадрилья соберётся вокруг голостола, Танбрис выключил свет, и они увидели шар, похожий на карту планеты.

— В данный момент мы находимся на орбите Карози 12, седьмой планеты системы Карози, — сказал лейтенант. — Прежде чем вы спросите, замечу, что это не ошибка: она называется двенадцатой по историческим причинам, в которые я не буду вдаваться. Местных жителей уже давно подозревают в укрывательстве повстанцев, но доказательства этого факта обнаружились лишь на днях. Они маскируют повстанческую базу под медцентр. Предполагается, что эта база служит для координации различных операций в секторе.

— А это точно база, а не настоящий медцентр? — спросил Гад. — Ошибка такого рода может повлечь массу неприятностей.

— Точно, — ответил Танбрис. — У меня нет ни времени, ни разрешения вдаваться в детали, но можете быть уверены, что расследование провели тщательно.

Лейтенант увеличил определённую зону на голограмме планеты.

Люк мельком глянул на Вейдера, до сих пор заинтригованный его присутствием. Даже ничего не делая, тот выглядел устрашающе.

Услышав голос Танбриса, он снова сосредоточился на совещании.

— Наземные атаки, предпринимавшиеся до сих пор, показали ограниченную эффективность, поэтому мы считаем, что удар с воздуха будет более продуктивен.

Танбрис отошёл от стола, уступая место Лорду Вейдеру.

— Спасибо, лейтенант, — сказал тот и встал перед ними.

Он слегка махнул рукой, и масштаб карты стал ещё больше. Их целью был ярко-красный квадрат посреди полупрозрачных синих элементов схемы.

Люк озирался по сторонам, не понимая, как Вейдер сделал это, не касаясь кнопки, но, похоже, больше никто не удивился, и он снова сконцентрировался на предмете разговора.

— Начало атаки назначено на завтрашнее раннее утро: в 01:00, — сказал ситх. Люк мысленно скривился, но это было понятно: удар нужно было нанести в лучшее время с точки зрения освещённости и погодных условий. — В 00:45 наземным войскам прикажут отступить из зоны поражения, после чего в атмосферу спустится эскадрилья бомбардировщиков. Ваша основная задача — обнаружить и ликвидировать генераторы щитов базы, а также разобраться с подкреплением карозийцев, если оно будет.

Затем он начал объяснять подробности задания, описывая каждый шаг операции и показывая перемещения на карте. Люк слушал со всем вниманием. Вейдер выражался ясно и точно, вызывая в его сознании чёткие образы того, что надо делать. Ему были знакомы подобные вещи: в академии часто проходили военные игры, в том числе при обучении пилотов. Один или два раза он даже побывал на месте Вейдера, раскрывая стратегические цели другим кадетам.

Но это уже была не изощрённая игра, где надо было сражаться с товарищами на симуляторах, а настоящая боевая операция, и Люку не хотелось признавать, что при мысли об этом у него скрутило живот.

Задача облегчалась тем, что на базе не должно быть повстанческих пилотов. Он обрадовался этому, из-за чего испытал чувство вины.

— Вопросы есть? — спросил Вейдер.

Люк прокрутил в голове совещание, понял, что ему всё ясно, и помотал головой, как и другие пилоты. Крыса хмурился, Гад опустил голову и поглаживал подбородок, а Корл пристально смотрел на Вейдера.

— Очень хорошо. — Вейдер снова махнул рукой, и голограмма исчезла, а свет включился. — Увидимся сегодня ночью.

Он что-то сказал лейтенанту Танбрису и вышел из комнаты. Худощавый офицер взял датапады и последовал его примеру. Эскадрилья уже разбилась на мелкие группы, где обсуждалась подготовка к атаке и недоделанная работа. Люк наблюдал за дискуссией, но сам думал о совещании.

Медицинский центр — надо же было повстанцам выбрать именно такую маскировку. Это, конечно, было умно, но он не мог не подумать, что также и трусливо.

Кто-то положил руку ему на плечо, вырывая из раздумий.

— Уже испугался, салага? — подколол Охотник.

— Размечтался, — ответил Люк.

— Тогда пошли, — напарник потянул его за собой к остальным членам эскадрильи. — У нас много дел.