Омен 0: Рождение (История Делии Йонс) (гет)

Проснувшись на следующий день, Делия оставалась в постели, зарывшись в одеяло. Её мысли всё ещё были окутаны воспоминаниями о вчерашнем дне, и от этих воспоминаний её чуть не выворачивало наизнанку. Репетиция, как ей казалось, прошла неплохо. Она всё время старалась не попадать в центр внимания, но и не ошибаться слишком сильно, чтобы её не заметили. Тарелки, казалось, не вызвали проблем — она играла без ошибок, следуя указаниям дирижёра. Вроде бы всё было в порядке, но после репетиции, когда она уже собралась уйти, к ней подошёл капельмейстер.

Он был в своём привычном, несколько надменном настроении, и его слова, как ледяной дождь, обрушились на неё. Он объяснил, что её место в оркестре — это временная мера, всего лишь до тех пор, пока не вернётся та девушка, которая играла на тарелках и ушла в декрет. После этого ей, по сути, не было бы места в оркестре, потому что на других инструментах всегда есть очередь желающих. И, хотя она и хорошо справлялась с задачей, на её место всегда найдутся более опытные музыканты.

— Ты не самая лучшая, Делия, — сказал он ей тогда почти с жалостью. — Мы, конечно, тебя поддерживаем, но ты понимаешь, что тут всё по-настоящему решается в первую очередь мастерством.

Эти слова звучали в её голове, как раскаты грома. Она пыталась удержать лицо, не дать эмоциям взять верх, но её сердце, казалось, сжалось в клочок. Она поняла, что для оркестра она — всего лишь временное лицо, не более. А всё, что ей предстояло — это ждать окончания срока, когда её заменят. Она почувствовала, как в груди поселяется тяжесть, как будто она стала частью чего-то чуждого и ненужного.

Делия перевернулась на другой бок, закрыв глаза, но воспоминания сами собой продолжили всплывать в её голове. После разговора с капельмейстером она вернулась в общежитие с надеждой, что ужин хотя бы позволит немного расслабиться. Но всё пошло не так с самого начала. Как только она вошла в столовую, стоило ей занять своё место, как соседи начали шептаться и бросать на неё косые взгляды.

Джером, как всегда, стал отпускать грубые шутки, на этот раз намекая, что она «слишком худая» для работы в оркестре, ведь чтобы играть на тарелках, нужно хотя бы выглядеть внушительно. Карлтон насмешливо добавил, что, возможно, ей стоит попробовать играть на треугольнике, ведь там точно не нужно прилагать усилий. Остальные либо смеялись, либо молча одобряли происходящее. Даже Эмили, которая обычно ограничивалась презрительными взглядами, не удержалась от язвительного замечания, что, мол, «в доме теперь живёт не музыкант, а какая-то гостья из другого мира».

С каждым новым комментарием Делия чувствовала, как её нервы натягиваются, как струны. Она пыталась игнорировать их, смотрела в тарелку, старалась сосредоточиться на еде, но в какой-то момент издёвки стали слишком громкими. Соседи как будто сговорились — травили её с таким азартом, что она едва могла дышать. В груди нарастала тревога, а руки дрожали, пока она отчаянно старалась не показать, как ей больно.

Не выдержав, Делия резко встала, оставив недоеденный ужин. В столовой повисло молчание, а затем кто-то из парней, кажется, Джером, фыркнул, будто доволен своей «победой». Она вышла из столовой, зная, что возвращаться обратно не сможет, и пошла вдоль улицы, пока не нашла небольшую кафешку. Там она взяла себе чашку супа и тост, стараясь успокоить дыхание и привести мысли в порядок. Но даже в тепле и уюте кафе ей не удалось полностью сбежать от переживаний. Её преследовало чувство отчуждения, словно она совсем одна в этом большом, чужом городе, где никто её не хотел принимать.

Делия горько усмехнулась, уткнувшись взглядом в потолок. Она потянулась за одеялом, но руки как будто окаменели от тяжести мыслей. Не так она представляла себе жизнь в городе. Казалось, всё должно было быть иначе: уютная комната в общежитии, дружелюбные коллеги, репетиции, полные вдохновения. Она мечтала, что её жизнь в Портленде станет началом новой главы, полной творчества, музыки и новых знакомств.

Но вместо этого каждый день превращался в борьбу. Она не чувствовала себя частью оркестра, её всё время держали на расстоянии, словно она чужая. Даже соседи в общежитии, те, кто должен был стать хоть какой-то поддержкой, казались почти враждебными. Всё это было таким неправильным, таким далёким от того, о чём она мечтала, выходя из дома в пригороде с чемоданом в руках.

Делия с трудом поднялась с кровати, чувствуя слабость и какую-то странную тяжесть во всём теле. Голова слегка кружилась, и на мгновение ей даже пришлось ухватиться за спинку стула, чтобы удержаться на ногах. Пройдя пару шагов, она пошатывалась, словно её ноги отказывались слушаться, но в конце концов добралась до умывальника у стены.

Включив воду, она ополоснула лицо, чувствуя, как холодные капли стекают по коже, прогоняя остатки сна. Вода бодрила, но в этот раз не принесла привычного облегчения. Делия подняла взгляд на зеркало. На первый взгляд, в отражении ничего необычного не было. Всё та же усталая девушка с бледным лицом и разлохмаченной чёрной шевелюрой. Она сморгнула, но странное чувство тревоги не отпускало.

Продолжая смотреть на себя, Делия машинально начала умываться снова, тщательнее, словно надеялась смыть с себя не только грязь, но и тяжёлые мысли, которые не давали ей покоя. Она взяла полотенце и медленно вытерла лицо, глядя в сторону. Но когда она снова подняла глаза на зеркало, всё внутри неё застыло.

Что-то не так.

Её взгляд прикован к собственным глазам. Делия замерла, как будто ударенная током. Радужка её глаз... стала больше. Она залезала на белки, словно расширяясь, словно её глаза стали... другими. Пустыми. Чужими. Она резко отступила от зеркала, и полотенце выпало из её рук.

— Что за... — шептала она, не в силах поверить в увиденное.

Она снова подошла ближе, пытаясь убедить себя, что ей просто мерещится. Может, это из-за плохого освещения? Или от недосыпа? Но чем больше она смотрела, тем явственнее становилось изменение. Радужка заполнила почти весь видимый глаз. От её обычного взгляда осталась лишь тень.

Делия схватилась за край умывальника, чувствуя, как её охватывает паника.

— Это невозможно... это не я, — мелькнуло в голове.

Она зажмурилась, надеясь, что когда она откроет глаза, всё вернётся в норму. Но нет. Когда она снова взглянула в зеркало, её взгляд встретился с чужими глазами. Радужки, заполняющие почти весь глаз, казались ей какими-то нереальными, пугающими. В комнате стало зябко, по спине побежали мурашки, заставляя её непроизвольно вздрогнуть.

Она отступила на шаг, стараясь держаться за что-то, что могло бы вернуть ей чувство стабильности, но рука вместо этого дрогнула, ударяясь о край шкафа. Взгляд упал на него, на его тёмную деревянную поверхность, и тут перед её внутренним взором замелькали образы вчерашнего дня.

Квартира Бэйзларда. Внезапная речь о чуде воскрешения. Холод металла от датчиков на коже. Шприц с таинственной сывороткой, исчезновение сознания...

Делия судорожно втянула воздух.

— Это... не может быть связано с этим... или может? — пронеслось в её голове.

Она ухватилась за шкаф, словно пытаясь удержаться на плаву в бурлящем потоке мыслей. Укол. Сны. Её «смерть». Что-то изменилось тогда, но что именно? Она прикрыла глаза, чтобы успокоиться, но воспоминания о лице Бэйзларда, его странной улыбке и нелепом оправдании после эксперимента, не отпускали.

— Что ты сделал со мной... — прошептала Делия, не в силах оторвать руки от шкафа.

Она чувствовала, как паника накатывает новой волной, как будто воздух в комнате стал густым, тяжёлым. Делия сделала глубокий вдох, но этого оказалось мало — грудь сдавливало, дыхание прерывисто хрипело, словно она тонула. Шаг за шагом, почти машинально, она отошла от шкафа и направилась к окну. Руки тряслись, когда она взялась за раму, резко толкнув её наружу. В лицо ворвался холодный утренний воздух, бодрящий и беспощадный.

Она наклонилась, высунув голову наружу, глядя вниз невидящими глазами. Серый асфальт у её ног, залитый мягким светом утреннего солнца, казался бесконечно далёким. Люди спешили по своим делам, машины шумно проезжали мимо, а она стояла над этой суетой, ощущая себя чужой среди всей этой жизни.

Делия судорожно втянула воздух, холодный поток словно прорезал лёгкие, заставляя её чуть отстраниться от окна. Но паника не отступала.

— Почему это происходит? Почему я такая? — мысли бегали кругами, не давая найти опору.

Её взгляд скользнул вниз, но она не могла сосредоточиться на происходящем вокруг. Она чувствовала, как земля будто ускользает из-под ног, а вместе с ней — и всё, что она считала собой.

На мгновение ей захотелось просто закрыть глаза, ощутить, как ветер треплет её волосы, и забыться в этом состоянии. Но что-то внутри, остаток воли, не позволяло ей так просто сдаться.

Делия зябко поёжилась, когда в очередной раз холодный ветер скользнул по её коже. Но внезапно её пробрало не от холода. Она почувствовала это — как будто кто-то смотрел на неё, прожигал её взглядом. Медленно очнувшись от своих мыслей, она подняла голову и огляделась. Внизу, на тротуаре, неподвижно стоял мужчина. Его взгляд был устремлён прямо на неё, и в его широко раскрытых глазах застыл ужас, словно он видел что-то, чего не должен был видеть.

Делия моргнула, чувствуя, как сердце вновь начинает биться быстрее. Что с ним? Почему он так смотрит? Его неподвижность казалась ненормальной, почти пугающей. Она попыталась сосредоточиться на его лице, стараясь понять, кто он такой, но этого мужчину она видела впервые. В её голове мелькнула странная, почти беспричинная мысль, что ей не нравится его лицо. Почему она так подумала?

Она не могла бы объяснить — это было больше, чем просто мысль, скорее внезапный, холодный отклик, исходящий из глубин её сознания. Лицо мужчины, испещрённое морщинами, с острыми скулами и тяжёлым, неподвижным взглядом, казалось ей неправильным. Как будто оно не должно было быть там, на улице, под её окном.

Делия нахмурилась, продолжая смотреть на него. Её взгляд застыл, и она сама не заметила, как внутри её что-то изменилось. Нечто тяжёлое и тёмное ворочалось в её душе, подобно затонувшему кораблю, всплывающему на поверхность. В этот миг что-то невидимое, но невообразимо мощное соединило её с мужчиной — странная, ледяная нить, исходящая от её глаз.

Он дёрнулся. Его голова качнулась вправо, словно кто-то ударил его по затылку, хотя никто не стоял рядом. Делия застыла, наблюдая, как его плечи начали мелко дрожать, как будто его тело сопротивлялось чему-то невидимому. Её собственное дыхание стало неровным, словно его тяжесть передалась ей.

И вдруг мужчина рухнул. Его ноги подкосились, и он, как марионетка, у которой внезапно перерезали все нити, повалился на холодный тротуар. Удар о землю был громким, глухим, почти болезненным для слуха. Люди вокруг ахнули, прохожие начали останавливаться, кто-то склонился над ним, пытаясь понять, что случилось.

Делия осталась застывшей у окна, не в силах оторвать взгляда от происходящего. Сердце её колотилось так сильно, что казалось, вот-вот вырвется наружу.

— Это я? Это я сделала? — мысль пронзила её сознание.

Её пальцы дрожали, сжимая подоконник, а взгляд был прикован к лежащему телу. Мужчина не двигался. Воздух, казалось, сгустился вокруг неё, став тяжёлым и удушающим. Слёзы внезапно подступили к глазам, но она не позволила им пролиться. Её руки медленно оторвались от окна, и она сделала шаг назад.

Задохнувшись от собственной тревоги, Делия судорожно схватилась за грудь. Словно пробуждаясь от кошмара, она снова посмотрела вниз. Мужчина лежал неподвижно. Его окружили несколько человек. Один из них махал кому-то рукой, очевидно, вызывая помощь. Но её внимание привлекло другое: он был совершенно без сознания, но никто из прохожих не смотрел вверх, никто не замечал её, стоящей на четвёртом этаже, как если бы она была невидима для мира.

Она снова сделала шаг назад, тяжело дыша. Тени на полу комнаты показались ей гуще, чем раньше.

— Что со мной происходит? — шёпотом вырвалось из её пересохших губ.

Не успела она сделать шаг назад, как вдруг в воздухе, едва ли не из самой её головы, возник странный звук. Это был высокочастотный, резкий звон, не похожий на ничего, что она когда-либо слышала. Он звучал как стеклянные колокольчики, или как если бы несколько маленьких металлических предметов сталкивались друг с другом, создавая этот невыносимо пронзающий звук. Он казался одновременно глубоким и острым, будто исходил не из воздуха, а прямо из её головы.

Звук становился всё громче, нарастая, теряя чёткость и становясь всё более мрачным и назойливым. Делия почувствовала, как ей становилось трудно дышать. Голова начала раскалываться, и глаза непроизвольно начали слезиться. Этот звук не давал ей покоя, будто он проникал в её мозг, выкачивая из неё остатки рассудка. Не выдержав, она закричала, но звук продолжал звучать в её ушах, ещё громче, почти в физическом ощущении.

Без всякого размышления она рванула к кровати, уткнувшись лицом в подушку. Ожидая, что это хоть немного ослабит мучительный звон, но ничего не изменилось. Подушка стала влажной от слёз, и звук, казалось, проникал через ткань, не давая ей возможности укрыться. В её мозгу звенело, как тысячи маленьких колокольчиков, и она не могла понять, что происходит.

Она схватила подушку обеими руками, прижала к себе плотнее, пытаясь заглушить невыносимую какофонию, но это только усилило чувство, что звук внутри её тела и разрывает её изнутри. С каждым моментом делания этого, звуки становились всё более отчётливыми и беспокойными. В какой-то момент она почувствовала, как её пальцы нащупали странную вибрацию под подушкой, как будто сама ткань начала пульсировать. Звук был внутри её самой.

Паника охватила её, и она отбросила подушку с головы, пытаясь снова найти дыхание, но звон не исчезал. Теперь он смешивался с тяжёлыми сердечными ударами, будто её тело было связано с этим звуком. Делия вскочила с кровати, вглядываясь в стены, в окно, в всё вокруг, как будто ожидая, что кто-то, кто-то объяснит, что происходит с её головой.

В тот момент, когда Делия едва могла различить реальность, когда её сознание сливалось с этим чудовищным звоном, дверь её комнаты неожиданно открылась. В слепой панике, с неясной надеждой на спасение, она подняла голову. В дверном проёме стоял человек, и его силуэт расплылся в её мучительном восприятии. Но когда она окончательно сфокусировала взгляд, она узнала его.

Это был Джо — тот самый флейтист, который защищал её в столовой, когда все остальные травили. Его лицо было напряжённым, как будто он не знал, что именно здесь, в этой комнате, происходило. Он подошёл к ней быстро, но не торопливо, его шаги были уверенными, хотя что-то в его выражении подсказало ей, что он всё же не совсем был готов к тому, что его ждёт.

— Делия... — его голос был тихим, но в нём чувствовалась искренняя тревога. — Ты в порядке?

Он подошёл к ней и немного замедлил шаг, когда увидел её состояние. В глазах Джо был отчётливый след растерянности и беспокойства. Делия почувствовала, как её сердце билось быстрее, а шум в ушах начал затихать, но оставался какой-то скрежет, будто её мысли пытались вырваться наружу.

Делия, почувствовав тяжесть в груди и головокружение, не могла ответить, лишь слабым движением головы показала, что слышит. Её мысли путались, а тело отказывалось слушаться, словно отрываясь от реальности и погружаясь в бездну. В глазах Джо было что-то мягкое, но и решительное. Он, казалось, точно знал, как ей помочь, как будто давно размышлял об этом.

— Ты знаешь, я вижу, как тебя все здесь травят, — начал он, его голос был мягким, но настойчивым. — Тебе ведь тяжело жить в этом общежитии, да? Я тоже это замечаю. Поэтому, смотри, я подумал... мы могли бы снять квартиру вместе. Недалеко от оркестра, так бы было проще. Ты и я — просто соседи, ничего больше.

Он говорил уверенно, как будто заранее знал, что её решение будет таким. Но что-то в его словах не складывалось. Делия, хоть и не могла толком думать, почувствовала, что здесь не всё так просто. Фраза «просто соседи» прозвучала с каким-то странным подтекстом, словно это было не совсем то, что он имел в виду. Его взгляд был отклонён, и движения рук — чуть напряжёнными, будто он скрывал что-то важное, что не хотел раскрывать.

Делия молча слушала, ощущая, как внутри её начинает расти сомнение. Она почувствовала, как её пальцы сжались в кулаки на коленях, и не могла понять, что именно настораживало её. Может, это было всё же слишком быстро? Или было что-то в его предложении, что казалось ей не совсем честным?

Она подняла глаза на Джо, пытаясь что-то разглядеть в его лице, но там не было ничего, что помогло бы ей разобраться в этом беспокойном чувстве. Он смотрел на неё с ожидающим выражением, но в его глазах не было того света, который обычно бывает у человека, предлагающего помощь.

— Ты уверена, что тебе не нужно немного времени, чтобы подумать? — наконец спросила она, пытаясь скрыть нервозность в голосе.

Джо быстро ответил, его уверенность в словах стала чуть заметней.

— Я понимаю, что тебе сейчас непросто. Но подумай, жить рядом — это гораздо проще, чем мучиться в общежитии. Ты можешь забыть о всех этих проблемах, просто расслабиться. Ты не будешь одна, я обещаю.

После того как Джо закончил говорить, Делия медленно поднялась с кровати, хотя тело словно налилось тяжестью. Она почувствовала, как затрудняется дыхание, и её мысли стали будто вязать себя в узел. Всё, что он сказал, звучало на первый взгляд вполне логично и заботливо. Но чем больше она размышляла, тем больше ощущала тревогу, которая разрасталась в груди.

— Я подумаю, — наконец выдавила она, едва справившись с дрожью в голосе. — Мне нужно время.

Джо немного замер, оглядывая её с таким выражением, словно готов был сейчас же разубедить её. Он смотрел на неё с лёгкой настороженностью, но, увидев её уставшие глаза, пожал плечами, как будто понимая, что на этот раз не стоит настаивать. Он ободряюще улыбнулся, хотя и не без лёгкой тревоги, и пошёл к двери.

— Хорошо, подумай, — сказал он. — Я буду рядом, если что-то нужно.

С этими словами он тихо вышел, оставив её в комнате. Делия не двинулась с места, слушая, как его шаги затихают в коридоре. Она осталась одна, но её голова была наполнена шумом — мыслями, тревогой и, неожиданно, облегчением. Её взгляд скользнул по комнате, и она снова почувствовала, как перед глазами всё начинает терять резкость.

Заметив, что ей хочется снова закрыться от мира, Делия обняла подушку, сжимая её в руках, как утешение. Она рухнула обратно на кровать и начала качаться из стороны в сторону, ощущая, как её тело стремится вернуться в состояние покоя, а мысли разрывают её изнутри. Печаль, страх и какая-то странная пустота сжали её сердце, но она не могла остановиться — качание помогало хоть немного успокоить нервы.

Её взгляд уставился в потолок, но она ничего не видела, только слышала шум собственного дыхания и еле заметный шорох от движения её рук по ткани. С каждым покачиванием в её голове все яснее становились образы, воспоминания о событиях последних дней, об этих странных предложениях и ощущениях, которые будто несли её в какую-то другую реальность.