Неизвестная родня 4. Кубок огня (джен)

На следующее утро Орион проснулся от неясного бормотания. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что звуки доносились из-за палатки, и ещё больше времени, чтобы вспомнить, почему он так устал.

Мало того, что спустя столько лет появились Пожиратели смерти и Тёмная метка, что уже само по себе было ужасно, так ещё и Невилл с Седриком узнали о настоящей связи между семьями Блэков и Поттеров. От одной мысли об этом Орион уткнулся лицом в подушку.

Поскольку Сириус часто выступал в роли «лица» Департамента авроров, Орион знал, с каким вниманием ему приходилось сталкиваться каждый день — с пристальными взглядами, шепотами и криками. Он видел достаточно, чтобы понять, что не хочет всего этого. Он не желал, чтобы люди делали поспешные выводы, которые могли бы стоить Сириусу всего, а они бы именно так и поступили. Это было одним из многих недостатков волшебного мира, где всегда поспешно судили и медленно принимали правду.

Орион с трудом сполз с кровати и, спотыкаясь, вышел из комнаты. День обещал быть крайне непродуктивным. Это было очевидно. Ему потребовалось немало времени, чтобы осознать, что в гостиной не так многолюдно, как должно быть. Он ожидал увидеть Сириуса, его команду, Ремуса и мистера Диггори. Однако за столом сидели только Сириус и Ремус, которые выглядели измотанными.

Сириус первым заметил Ориона. — Доброе утро, Ори, — устало произнес он. — Я думал, ты проспишь ещё несколько часов.

Орион в замешательстве нахмурился и опустился в ближайшее свободное кресло.

— Где все? — спросил он.

— В Министерстве, — ответил Ремус, протягивая экземпляр «Ежедневного пророка». — Сегодня утром «Ежедневный пророк» вышел с Тёмной меткой на первой полосе.

Орион поморщился, увидев заголовок: «Сцены ужаса на чемпионате мира по квиддичу», а также мерцающую чёрно-белую фотографию Тёмной Метки над деревьями. Это было плохо. Последнее, что им сейчас нужно, — это паника в волшебном сообществе.

— Рита Скитер? — устало спросил Орион.

— Кто же ещё? — возразил Сириус. — Рита — единственная журналистка, которой действительно нравится критиковать Министерство. Фрэнк и Кингсли любезно предложили прикрыть меня, пока мы не вернём вас, ребята, в Блэк-Мэнор. Я не тороплюсь сегодня разбираться с Фаджем, и у меня есть предчувствие, что, когда Невилл и Седрик проснутся, у них может возникнуть несколько вопросов.

Орион снова поморщился. Он бы предпочёл иметь дело с Фаджем, чем с этой дилеммой дома. По крайней мере, с Фаджем Орион знал, что его можно просто игнорировать.

— Мне, правда, жаль, пап, — нервно сказал Орион. — Я не подумал. У Гайдена были проблемы…

— Я не сержусь, сынок, — перебил Сириус. — Наоборот, я рад. Разобраться с личностью твоих биологических родителей было для тебя непросто — даже без необходимости сталкиваться с кем-либо из Поттеров. Видеть Гайдена и Роуз каждый день в Хогвартсе — мы оба знаем, что это будет для тебя тяжело. Тебе будут напоминать о том, что было отнято, и нас не будет рядом, чтобы помочь это пережить. Невилл и Седрик, однако, могут.

Орион не знал, радоваться ли ему реакции Сириуса или расстраиваться из-за неё. Отсутствие гнева было долгожданной переменой. С другой стороны, тот факт, что Сириус считал, что возвращение в Хогвартс будет для Ориона слишком тяжёлым испытанием, был почти как пощёчина. Не то чтобы у него были проблемы с тем, что Поттеры были его биологическими родителями... ладно, это была ложь. У него действительно были проблемы с тем, кто были его биологические родители, но не только из-за того, что это были Поттеры. Дело было в том, как Поттеры обошлись с ним после принятия зелья. Они вычеркнули его из своей жизни только для того, чтобы теперь захотеть вернуть.

У любого были бы проблемы с этим.

— Настоящая проблема заключается в очевидной связи между Ори и Гайденом, — тихо произнес Ремус. — Именно поэтому Невилл и догадался. Как бы ни было тяжело, Ори, тебе нужно быть осторожным, когда это происходит.

Орион кивнул в знак согласия. — Будем надеяться, что в этом году Гайдену удастся избежать неприятностей, — пробормотал он.

— Будем надеяться, что вы оба не попадете в беду в этом году, — пояснил Ремус. — Связь существует в обоих направлениях, Орион. Вот почему тебе нужны Невилл и Седрик. Они смогут помочь тебе убедиться, что Гайден ничего не узнает. — Орион снова съежился. — Мы должны быть готовы к такой возможности.

— Я согласен, — неохотно признал Сириус. — Питер всё ещё там…

— …и пока мы его не поймаем, мы понятия не имеем, что он на самом деле знает, — перебил Орион. — Я знаю, пап. Я знаю, чем это грозит. Мне просто не нравится, что из-за этого Невилл и Седрик будут чувствовать себя не в своей тарелке. Они не должны беспокоиться о том, что говорят в присутствии Гайдена и Роуз.

— Я думаю, это должен быть наш выбор, — сказал Седрик, входя в гостиную вместе с Невиллом. — Послушай, Ори, ты слишком переживаешь. Если ты хочешь сохранить это в тайне, мы сохраним это в тайне.

Невилл устало кивнул в знак согласия и рухнул лицом вниз на диван посреди комнаты. — Прости, что прошлой ночью я сболтнул лишнее, — пробормотал он. — Я вроде как думал, что Седрик уже знал о неразберихе с усыновлением.

— Хотел бы я знать, — сказал Седрик, не сводя глаз с Ориона. — Я бы попытался помочь.

Орион издал стон отчаяния и закрыл лицо руками. Ситуация действительно выходила из-под контроля. — Мне не нужна помощь! — воскликнул он. — Я сам справлюсь. В этом году Поттеров не будет в Хогвартсе, как в прошлом. Я справлюсь с Гайденом и Роуз. Они не виноваты в том, что сделали с нами их родители.

Сириус и Ремус обменялись долгим взглядом, явно не веря Ориону. Орион не мог не почувствовать себя оскорблённым. Он думал, что ему удавалось вести себя нормально в присутствии брата и сестры Поттер — особенно с тех пор, как он решил, что ни при каких обстоятельствах не сможет быть для них кем-то большим, чем просто другом. Это был единственный способ, которым он мог отделить Ориона Блэка от Гарри Поттера. Гарри был их братом, о котором они мечтали. Орион был их другом, который заботился о них, как должен заботиться брат.

Больше ничего не было сказано, в основном потому, что больше нечего было сказать. Орион знал, что его нынешняя семья поможет ему, если возникнут проблемы со старой семьёй. Однако Орион должен был сам заговорить, если почувствует, что ему нужна помощь, чего, как надеялся Орион, никогда не случится. Я справлюсь с этим. Ничего не изменилось.

Ориону очень хотелось в это верить, но в глубине души он знал, что всё уже никогда не будет прежним. Одно лишь осознание того, что Гайден был его братом, а Роуз — сестрой, всё изменило.

* * *

Когда часы пробили полдень, Орион, Невилл, Седрик и Ремус наконец прибыли в поместье Блэков. Сириус, напротив, с явной неохотой отправился в Министерство. Кингсли уже отправил ему сову с предупреждением о том, что Министерство наводнили репортёры, которые задают вопросы всем без исключения. Это означало, что они неминуемо обратят своё внимание на Сириуса, как только увидят его. Орион мог понять нежелание своего друга сталкиваться с такой ситуацией.

* * *

На следующей неделе Орион почти не видел Сириуса, и он был не единственным, кто испытывал трудности из-за статьи Риты Скитер. Седрик и Невилл практически жили в поместье Блэков, так как их родители много работали в Министерстве.

Все были обеспокоены тем, насколько Министерство способно обеспечить безопасность, и тем, как мир теперь смотрит на них. Обычно Министерство не воспринимало критику так серьёзно, но в связи с Турниром, который должен был пройти в Хогвартсе, было крайне важно, чтобы школы-участницы чувствовали себя в безопасности на чужой территории.

Ремус старался компенсировать отсутствие родителей, но было очевидно, что его усилий недостаточно. Орион и Невилл помогали Ремусу составить план занятий на случай, если Седрика выберут для участия в Турнире. В целом, Орион не завидовал Седрику.

Большинство считало, что пятый и седьмой курсы были самыми трудными в Хогвартсе, но это было не совсем так. На шестом курсе ученики выбирали предметы, которые определяли их будущее. В этом году также было уделено внимание бесшумно произносимым заклинаниям.

Бесшумно произносимые заклинания часто не замечали, так как на их освоение уходило много лет. На них не делали такого акцента, как следовало бы, поскольку большинство сосредоточилось на дополнительных заклинаниях, которые часто выходили за пределы возможностей учеников. Однако Орион уже включил бесшумно произносимые заклинания в свой план занятий на год. Если он хотел стать аврором, то знал, что ему придётся этому научиться.

Прежде чем кто-либо успел это осознать, наступила ночь тридцатого августа. Утром они должны были отправиться в Хогвартс, а это означало, что нужно было собрать вещи. У Невилла и Седрика всё уже было в поместье Блэков, так как Ремус должен был отвезти их на вокзал Кингс-Кросс утром. Орион задавался вопросом, не рад ли Ремус тому, что избавился от трёх подростков, пока аккуратно складывал свою новую парадную мантию. Добавление парадной мантии в список вещей могло означать только одно: в течение учебного года будет проводиться бал.

Излишне говорить, что Орион не был в восторге от этой идеи.

— Ты уже собрал вещи, Ори? — с любопытством спросил Седрик, войдя в спальню Ориона. Он резко остановился и оглядел беспорядок из одежды, книг и принадлежностей, разбросанных по комнате. — Видимо, нет.

Орион оглянулся через плечо, приподняв бровь. — Я пытаюсь выбрать то, что может понадобиться, — сказал он и взял в руки две тяжёлые книги. — Как думаешь? Чары или защита?

Седрик подошёл ближе, чтобы взглянуть на книги, которые держал Орион. — Ты угадал так же хорошо, как и я, — признал он. — Послушай, Ори, я ценю это, но сначала меня должны выбрать для участия в Турнире. Как насчёт того, чтобы ты просто сосредоточился на своём материале? На каком ты сейчас курсе — в середине пятого?

— Вообще-то, почти в конце, — поправил Орион, отложив книги и взяв «Стандартную книгу заклинаний для пятого класса» Миранды Гошаук. — Этим летом у меня было много времени на чтение.

Седрик с подозрением уставился на Ориона. — Ты имеешь в виду, когда ты избегал Сириуса и Ремуса, — поправил он. — Ори…

— Я не хочу об этом говорить, Седрик, — твёрдо перебил Орион. — Сколько раз мне это повторять? Ничего не изменилось. Мой отец по-прежнему мой отец. Моя семья по-прежнему моя семья.

— Для тебя, может быть, и так, но что будет, когда дети Поттеров узнают? — возразил Седрик.

Орион фыркнул. — Этого не случится, — мрачно ответил он. — Поттеры никогда бы не признались, что бросили своего сына из-за несчастного случая. Гораздо легче забыть о том, что он когда-либо существовал.

— Но они не забыли, — медленно произнёс Седрик. — Я думал, что в этом и была часть проблемы — что они хотели быть частью твоей жизни.

Орион вздохнул и сел на край кровати. — Я не жду, что ты поймёшь, Седрик. Я сам не понимаю. Я просто знаю, что не хочу, чтобы они думали, что то, что они сделали, было правильным. Это было не так. Это было худшее, что кто-либо мог сделать. Они объявили Гарри Поттера мёртвым. Гарри Поттер был их сыном, а не Орион Блэк.

Седрик осторожно шагнул вперед. — Ори, ты не можешь этого сделать, — сказал он обеспокоенным тоном. — Ты не можешь разделять себя как двух разных людей.

Орион не согласился. Единственная жизнь, которую он знал, была жизнью Ориона Блэка с Сириусом в качестве отца и Ремусом в качестве дяди. — У тебя все наоборот, — твердо сказал он. — Поттерам нужно понять, что я не Гарри Поттер. Они хотят, чтобы я был Гарри, а я не могу. Я… я просто не могу.

Седрик вздохнул и, подобрав одежду с пола, подошёл к Ориону. — Я не буду притворяться, что понимаю, как это на тебя действует, — с сочувствием сказал он, садясь рядом с Орионом. — Это действительно самое странное из всего, что произошло.

Орион был вынужден признать, что Седрик прав... если только тот, кто дал ему зелье, не хотел, чтобы это произошло. Что, если они намеревались разлучить семью Поттеров? Нет. Это было невозможно. Как кто-то мог предсказать то, что произошло?

— Вот почему я стараюсь сохранить всё как можно более нормальным, — сказал Орион с ноткой мольбы в голосе. — Я не хочу каждую секунду думать о том, что могло бы быть. Это сведет меня с ума.

Седрик понимающе кивнул. — Хорошо, тогда как насчёт того, чтобы сделать так: когда всё выйдет из-под контроля, ты скажешь Невиллу или мне кодовую фразу, и мы будем знать, как увести тебя подальше от всех?

— Я согласен на это, — сказал Орион с мягкой улыбкой. — Это должно быть что-то расплывчатое, но не слишком.

Седрик на мгновение задумался, прежде чем предложить: — Как насчёт чего-то вроде «в коридорах немного тесно»? — сказал он.

Орион на мгновение задумался, прежде чем кивнуть. — Это сработает, — сказал он с усмешкой. — Теперь мы должны сообщить Невиллу…

— Не надо! — крикнул Невилл откуда-то из коридора. — Многолюдные коридоры! Я понял!

Орион фыркнул от смеха. Невилл явно подслушивал весь разговор. — Значит, ты проиграл в подбрасывании монетки, — сказал он Седрику.

Седрик выглядел оскорблённым. — Эй, — сказал он с притворным возмущением, вскакивая на ноги. — Как ты мог подумать такое?

Орион мог только закатить глаза. — Я знаю вас двоих лучше, чем кто-либо другой, — сухо сказал он. — Невилл, который подслушивал, тоже выдавал меня.

Седрик разочарованно вздохнул. — Ладно, ладно, мы подтасовали карты, — признал он, и его лицо вытянулось от смущения. — Мы просто забыли объявить условия перед подтасовкой, поэтому я вызвался проверить.

Орион не смог сдержаться. Он расхохотался. Именно так поступили бы Седрик и Невилл.

* * *

На следующее утро начался сильный дождь — верный признак того, что они отправятся на вокзал Кингс-Кросс по каминной сети. Орион, пошатываясь, спустился по лестнице на кухню и резко остановился. За столом вместе с Ремусом сидели Сириус, Долгопупсы и Диггори. Все они выглядели измотанными, а мистер Диггори, казалось, спал за столом, уткнувшись лицом в сложенные руки.

— Доброе утро, Ори, — сказал Ремус с улыбкой, заставив всех за столом подпрыгнуть и удивленно посмотреть на Ориона. — Ты сегодня рано встал.

Орион неопределенно пожал плечами и плюхнулся на свободное кресло рядом с Сириусом. Краем глаза он заметил, как Сириус потянулся и пригладил его растрёпанные волосы. Сириус часто так делал после долгого дня, мысленно напоминая себе, почему он вообще мирится с политиками. В такие моменты Орион знал, что не стоит возражать, каким бы взрослым он ни был.

— Кингсли и Эви сегодня прикрывают нас, — грубовато сказал Сириус. — Если у Скримджера или Фаджа возникнут с этим проблемы, они могут просто…

— Сириус, — предупредила миссис Лонгботтом.

Сириус взглянул на миссис Лонгботтом, приподняв бровь. — Я не говорю ничего такого, чего бы он не слышал раньше, Элис, — сказал он с некоторой резкостью в голосе. — Кроме того, он знает, чего не следует повторять.

Орион тихо фыркнул. Скорее, Орион знал, что не стоит ничего повторять, когда Сириус в таком настроении. — Дай угадаю, Фадж хочет результатов, но по-прежнему отказывается позволить тебе допросить его благодетелей, включая Люциуса Малфоя, — предположил он и вздохнул, когда никто не ответил. — Пап, тебе нужно перестать быть таким… гриффиндорцем в этом вопросе. Слабость Люциуса Малфоя — Драко…

— Орион! — возмущенно воскликнула миссис Лонгботтом.

— Позвольте мне закончить, — настаивал Орион. — Драко любит злорадствовать по поводу всего, что делает его отец. Всё, что вам нужно, — это чтобы Драко сказал что-нибудь о той ночи…

— Это всё равно слухи, Орион, — мягко возразил Ремус. — Сириусу нужны вещественные доказательства, которые он никогда не найдёт. Люциус слишком долго заметал следы, чтобы совершить такую непростительную ошибку. Корнелиус просто хочет, чтобы кто-то был виноват, чтобы он мог вернуться к своей вере в то, что все довольны его идиотизмом.

Сириус, мистер Лонгботтом и мистер Диггори фыркнули, потягивая чай. Орион был склонен с ними согласиться. В этом и заключалась дилемма. Фадж был некомпетентен, но при нынешнем положении дел это было лучше, чем иметь на посту бывшего Пожирателя смерти. Чем больше Орион об этом думал, тем больше он боялся неизбежного. Волан-де-Морт попытается вернуться снова… он будет продолжать, пока не добьётся успеха, и если Фадж добьётся своего, у волшебного мира не будет ни единого шанса против него.

— СИРИУС!

Сириус вскочил со стула в мгновение ока, и все последовали его примеру. Они поспешили в гостиную и увидели, что голова Кингсли появилась в камине.

— Что случилось, Кингсли? — спросил Сириус, опускаясь на колени перед камином.

— Это Грозный Глаз, — быстро сказал Кингсли. — Он утверждает, что там был злоумышленник, но маглы связались с их правоохранительными органами…

— …что только усугубит ситуацию, — перебил Сириус. — Возьми Иви и постарайся не дать ситуации выйти из-под контроля. Мы встретимся с вами там.

Голова Кингсли с громким хлопком исчезла в камине. Орион мог лишь закрыть глаза и слушать, как мистер Лонгботтом и Сириус быстро надевают свои мантии авроров и спешат к двери. Если бы это был кто-то другой, Орион знал, что Сириус остался бы. Он бы сказал Кингсли и Эвелин, чтобы они сами со всем разобрались.

Аластор «Грозный Глаз» Грюм был наставником Сириуса — волшебником, который разглядел потенциал Сириуса, когда все остальные видели в нём лишь шкодливого мальчишку из Хогвартса.

— Сириус! — отчитал его Ремус.

Орион медленно открыл глаза и оглянулся через плечо, чтобы увидеть Сириуса, который нерешительно стоял у двери с болезненным выражением на лице. Было ясно, что Сириус ненавидел это так же сильно, как и Орион, но дело в том, что Сириус стал лучшим во многом благодаря Аластору Грюму. Орион не мог винить Сириуса за то, что тот хотел ему помочь.

— Я буду там до того, как поезд уйдет, малыш, — пообещал Сириус. — Я обещаю.

Как только дверь закрылась, плечи Ориона поникли от разочарования. Он знал, что это пустое обещание. Невозможно было предсказать, сколько времени займёт миссия, особенно если в ней участвовали маглы. Нужно было изменить воспоминания, придумать легенды и уведомить соответствующие маггловские органы власти. На зачистку часто уходили часы, включая время, когда Орион садился в поезд.

— Ори, — мягко сказал Ремус. — Прости.

Орион просто пожал плечами и повернулся к лестнице. — Я должен закончить сборы, — пробормотал он. — Я разбужу Невилла и Седрика.

* * *

Утро тянулось мучительно медленно. Хотя Орион и понимал, что это невозможно, он не мог не надеяться, что Сириус сдержит своё обещание. Он хотел как следует попрощаться с Сириусом, тем более что в этот раз они не скоро увидятся. В этом году не будет никаких дополнительных мер безопасности. Всё уже было подготовлено к Турниру Трёх Волшебников, и это не имело никакого отношения к Чёрной Команде. Ориону казалось, что таким образом Фадж пытается привлечь к себе внимание, которое обычно получал Сириус.

Ревность. Вот к чему всё сводилось. Фадж завидовал тому, что общественность считала Сириуса Блэка героем. Неважно, что Сириус упорно трудился, чтобы стать самым успешным аврором со времён Аластора Грюма. Неважно, что он пожертвовал почти всем, в то время как Фадж просто сидел в своём кабинете и пытался присвоить себе заслуги других людей.

Орион сердито захлопнул багажник. Иногда он действительно ненавидел Министерство.

Когда все прибыли на платформу 9¾, там царила смесь волнения и уныния. Орион был в центре этого «уныния», стоя рядом с Ремусом. Он знал, что это по-детски — то, что на самом деле не должно иметь значения… но имело. Семья Блэков была не такой, как все. Сириус был не просто отцом. Он был другом и членом стаи. Сколько людей могут сказать такое о своих родителях?

— Ори? — Орион медленно перевёл взгляд с алого парового двигателя на сочувствующее лицо миссис Лонгботтом. Она понимающе улыбнулась и протянула руку, чтобы пригладить его волосы. — Ты же знаешь своего отца, Ори, — сказала она. — Если он не справится, то найдёт другой способ.

Орион кивнул, попрощался и последовал за Седриком и Невиллом в поезд. Он прошёл мимо моря красных мантий, в котором выделялись две чёрные фигуры. Ориону потребовались огромные усилия, чтобы не отреагировать, особенно когда он почувствовал, что за ним наблюдают.

— У тебя будет интересный год, — голос Билла был легко узнаваем. — Может быть, я даже возьму отгул, чтобы прийти и посмотреть кое-что.

— На что? — Разочарованно спросил Рон.

Орион был удивлён. Похоже, Уизли действительно что-то скрывали от тех, кто всё ещё учился в Хогвартсе. Он задавался вопросом, как им это удалось. Фред и Джордж были печально известны тем, что узнавали самые сокровенные тайны. У Ориона было ощущение, что это была своего рода месть со стороны Уизли — в частности, Билла и Чарли. Они разыгрывали «мастеров розыгрышей».

Раздался громкий свисток, когда Орион запрыгнул в поезд. Обернувшись, он бросил ещё один взгляд на толпу и легко заметил Ремуса, стоявшего рядом с миссис Лонгботтом и Диггори. Вот тебе и обещания. Вздохнув, Орион последовал за Невиллом мимо толп студентов, махавших толпе. Это было мелочно, и Орион знал это. Ему было четырнадцать. Он не должен был так себя чувствовать. Разве подростки не должны предпочитать независимость?

— Невилл! Орион! Сюда!

Орион поднял взгляд и увидел, как Гермиона заходит в купе неподалёку. Седрик воспринял это как сигнал к прощанию и отправился на поиски друзей. Глубоко вдохнув, Орион заставил себя выбросить разочарование из головы. Ему нужно было решить более серьёзные проблемы.

— Привет, Невилл! Привет, Орион! — с улыбкой воскликнул Гайден, сидя на полу и играя с Роном во «Взрывающуюся хлопушку». — Мы не видели тебя на платформе. Опоздал?

— Вроде того, — сказал Невилл, садясь рядом с Гермионой. — Мы ждали, когда наши папы вернутся из Министерства.

Рон, отложив карту, с недоумением взглянул на Невилла и Ориона.

— Зачем они были в Министерстве? — спросил он, переводя взгляд с одного на другого. — Папа сказал, что вчера вечером разговаривал с твоим отцом, Орион, и что сегодня у него выходной.

Орион пожал плечами и сел у окна. — Что-то случилось, — сказал он, на мгновение взглянув на сильный дождь, бьющий по стеклу, прежде чем снова обратить внимание на Гайдена и Рона. — У одного из папиных старых друзей возникли проблемы, и они с дядей Фрэнком отправились на помощь.

— О, — удивленно произнёс Гайден. — Я…

— Ш-ш-ш! — внезапно прошипела Гермиона, прижав палец к губам и указывая на соседнее купе.

Орион нахмурился в замешательстве, пока знакомый протяжный голос не донёсся из открытой двери.

— Знаешь, отец действительно подумывал о том, чтобы отправить меня в Дурмстранг, а не в Хогвартс. Он знаком с директором, понимаешь. Ну, ты же знаешь его мнение о Дамблдоре — этот человек такой любитель грязнокровок, — а в Дурмстранг не принимают таких отбросов. Но маме не понравилась идея, что я буду учиться так далеко…

Орион встал, подошёл к двери купе и захлопнул её, заглушая голос Драко.

— Дурмстранг никогда бы его не принял, — сказал он, садясь обратно. "Даже у них есть стандарты".

— Орион, у Дурмстранга ужасная репутация, — осторожно сказала Гермиона. — Согласно «Оценке магического образования в Европе», там большое внимание уделяется Тёмным искусствам.

— Ну, это чушь собачья, — возразил Орион. — Они не делают акцент на Тёмных искусствах. Они просто не игнорируют тот факт, что они существуют. Люди считают, что Дурмстранг — это школа Тёмных искусств, потому что Грин-де-Вальд был из Дурмстранга. Но они не понимают, что Волан-де-Морт был из Хогвартса, так что, если предположения верны, это значит, что Хогвартс так же плох, как и Дурмстранг.

— Но Сам-Знаешь-Кто не изучал тёмные искусства в Хогвартсе, — фыркнула Гермиона.

— Он не знал? — спокойно спросил Орион. — Откуда бы он мог это узнать? Из приюта для магглов, в котором он вырос? Нет. У Тома Риддла и Грин-де-Вальда много общего. Оба поддались искушению Тёмных искусств, чтобы попытаться изменить магический мир так, как они считали нужным. Грин-де-Вальд хотел, чтобы маглы подчинялись ведьмам и волшебникам, а Волан-де-Морт хотел, чтобы чистокровные волшебники правили всем магическим миром. Оба пытались захватить власть силой, независимо от того, кого им приходилось убивать, чтобы воплотить в жизнь своё «видение».

— Но это не значит, что Сами-Знаете-Кто действительно изучал Тёмные искусства в Хогвартсе, — возразила Гермиона. — Он мог научиться им где угодно.

Орион потёр переносицу и глубоко вздохнул.

— Гермиона, ты читала что-нибудь в Запретной секции? — спросил он. «Эти книги не зря запрещены. В них затрагиваются темы, которые — при наличии правильного стимула — может найти каждый, кто интересуется тёмной магией. Для такого человека, как Волан-де-Морт, это было как вызов, от которого он не мог отказаться».

— Я думаю, что Орион имеет в виду: «Не суди о школе по поступкам одного человека», потому что если бы это было правдой, то у многих людей сложилось бы ужасное мнение о Хогвартсе, — предположил Невилл.

Гермиона, казалось, хотела поспорить, но она промолчала, и Орион почувствовал облегчение. Профессор Дамблдор всегда говорил, что происхождение человека не имеет значения. Именно его решения определяют, кем он станет. Идеальным примером этого был Сириус Блэк. Сириус оставил свою «тёмную» семью, чтобы последовать за «светлым». Это было нелегко, но ни одно судьбоносное решение не даётся легко.

По мере продвижения на север дождь становился всё сильнее и сильнее. К полудню зажгли фонари, чтобы хоть как-то осветить путь. Орион вынужден был признать, что если дождь не прекратится, первокурсникам придётся плыть до замка. Их купе, похоже, пользовалось популярностью у большинства студентов, особенно у тех, у кого были вопросы о Турнире Трёх Волшебников. Симус Финниган и Дин Томас задержались почти на час, задавая вопрос за вопросом о том, каков Виктор Крам на самом деле.

Конечно, их разговор резко оборвался, когда появился Драко Малфой с Винсентом Крэббом и Грегори Гойлом. Орион видел, что Драко разрывается между желанием насмехаться и злорадствовать. В конце концов, в Турнире Трёх Волшебников участвовал член семьи Блэков, но это не мешало Драко сильно ревновать из-за того, что он сам не участвовал в нём.

Казалось, насмешка взяла верх. — И сколько же галлеонов твоему отцу пришлось потратить, чтобы ты принял участие в Турнире, Блэк? — протянул Драко.

— Нисколько, — спокойно ответил Орион. — На самом деле нам дали «Молнию» для Седрика, так что мы были в равных условиях, о чём ты, очевидно, знаешь, поскольку, вероятно, пожаловался отцу, как только услышал наши имена.

В купе раздался смех, когда лицо Драко исказилось от ярости. — Думаешь, ты такой умный, — прорычал Драко. — Держу пари, ты первым войдёшь в класс.

Орион уставился на Драко, приподняв бровь. — Я думаю, мы оба знаем, что это невозможно, Драко, — спокойно сказал он. — Твой отец уже купил это место для тебя.

Драко сжал кулаки и начал дрожать. — Когда мой отец…

—услышав об этом, мы пожалеем о том дне, когда ты вообще родился, — прервал Орион скучающим тоном, затем поднялся на ноги. — Мы знаем, Драко. Твои угрозы не изменились почти за восемь лет. Почему бы тебе не пойти и не придумать что-нибудь новенькое?

Лицо Драко покраснело, прежде чем он вышел из купе вместе с Винсентом и Грегори. В купе внезапно воцарилась тишина, и Орион воспользовался возможностью и закрыл дверь, отрезав себя от разговоров в соседних купе. Он знал, что Драко, как всегда, будет ревнивым придурком, но это уже начинало раздражать. Честно говоря, как долго Драко собирался прятаться за спиной своего отца?

— Что, чёрт возьми, это было? — в шоке спросил Рон.

— Э-э-э, ты в порядке, Орион? — обеспокоенно спросил Гайден. — Обычно ты не позволяешь Малфою так себя вести.

Орион пожал плечами и снова сел рядом с Невиллом. — Он этого не делал, но, как я уже сказал, он использовал своего отца как угрозу, сколько я его знаю, — сказал он. — Я не боялся Люциуса Малфоя тогда и уж точно не боюсь сейчас.

— Наверное, это потому, что твой отец может посадить его отца, если тот что-нибудь натворит, — с ухмылкой сказал Невилл.

— Верно, — сказал Орион, улыбаясь в ответ.

— Но что вы имели в виду, когда говорили, что будете первыми в очереди? — настаивал Рон, подозрительно прищурившись. — Вы знаете, что происходит, не так ли? Вы знаете, в чём большой секрет!

— Мы знаем, что профессор Дамблдор должен что-то объявить на сегодняшнем пиру, — неопределённо предположил Орион. — Ты же знаешь Драко, Рон. Если бы он решил, что ты чего-то не знаешь, он бы тебя безжалостно дразнил.

Рон разочарованно нахмурился. — Чёрт, — пробормотал он. — Это действительно раздражает.

Рон почти ничего не говорил до конца поездки. Орион не упустил из виду нервные взгляды, которыми обменивались Гайден и Гермиона, или виноватые выражения, которые время от времени появлялись на лице Невилла. Это была щекотливая тема. Был ли он неправ, испортив сюрприз или сохранив тайну? Честно говоря, Орион и Невилл были бы так же не в курсе, как и большинство других учеников, если бы Сириус смог держать язык за зубами…

...хотя, может быть, и нет. Волнение мистера Диггори сделало бы это невозможным. Чем больше Орион думал об этом, тем больше он задавался вопросом, хорошо ли, что Седрика выбрали для участия в Турнире. Он не хотел представлять, как бы повел себя мистер Диггори, если бы его сын действительно стал чемпионом Хогвартса.

Когда поезд начал замедляться, все быстро переоделись в школьную форму. Дождь всё ещё лил как из ведра, а из-за полной темноты снаружи ничего не было видно. Впервые никто не спешил выходить из поезда, как только открылись двери. Конечно, громкое раскатистое грохотание тоже не помогало. Наконец, похоже, всем пришла в голову одна и та же мысль, и они просто побежали к безлошадным экипажам. Орион мог только склонить голову и попытаться не обращать внимания на то, что казалось ему ведрами ледяной воды, которые снова и снова выливали ему на голову.

— Я рад, что в этом году я не первокурсник, — с облегчением сказал Невилл, когда они запрыгнули в ближайший экипаж.

— Неужели они не могут хоть раз проигнорировать традицию? — обеспокоенно спросила Гермиона, садясь рядом с Роном. — Всё равно они не смогут увидеть замок.

Орион мог только ухмыльнуться, когда их карета тронулась с места, грохоча и разбрызгивая воду, и покатила по дороге к замку Хогвартс. Она просто не понимала. Некоторые традиции слишком почитаемы, чтобы их мог остановить небольшой дождь, а Хогвартс уделял большое внимание традициям.