Хогвартс: Права Администратора (гет)

Хэллоуин в Хогвартсе был событием грандиозным. Большой зал преображался до неузнаваемости: сотни выдолбленных тыкв со свечами внутри парили под потолком, сменяя привычные свечи; стаи живых летучих мышей носились над головами студентов, а столы ломились от праздничных яств. Атмосфера была пропитана весельем и предвкушением чуда.

Но для Алекса этот вечер был не праздником. Это была отправная точка. Первый ключевой сюжетный узел, который он собирался распутать и завязать по-своему. Инцидент с горным троллем.

Он сидел за столом Слизерина, делая вид, что наслаждается тыквенным соком, но всё его внимание было приковано к столу Гриффиндора. Он видел, как Рон Уизли, как и положено по канону, ляпнул свою бестактность про то, что у Гермионы Грейнджер нет друзей. Видел, как девочка, сдерживая слёзы, выбежала из зала. Видел, как Гарри бросил на Рона осуждающий взгляд. Всё шло по рельсам, проложенным много лет назад.

Алексей дождался кульминационного момента. Двери в Большой зал распахнулись, и вбежал заикающийся профессор Квиррелл с тюрбаном, съехавшим набок.

— Тролль! В подземельях! — прокричал он, прежде чем картинно упасть в обморок. — Счёл нужным сообщить…

В зале началась паника. Дамблдор своим зычным голосом быстро навёл порядок, отправив студентов по гостиным. Алекс, разумеется, никуда не пошёл. Активировав невидимость и бесшумность, он последовал за Гарри и Роном, которые, как и ожидалось, бросились спасать Гермиону, вспомнив, что она плачет в женском туалете.

Квест-дизайнер шёл за ними, как призрак-суфлёр, наблюдая за сценой, которую знал в мельчайших деталях. Вот они находят разгромленный туалет. Вот видят огромную, уродливую фигуру тролля, замахнувшегося дубиной на оцепеневшую от ужаса Гермиону.

По канону, именно Рон Уизли, преодолев свой страх, должен был исполнить заклинание «Вингардиум Левиоса», которому их учил профессор Флитвик. Он должен был поднять дубину тролля и опустить её ему на голову, став героем дня и заложив первый камень в фундамент их будущих, по мнению Алекса, совершенно нелогичных отношений с Гермионой.

«Не в мою смену», — мрачно подумал разработчик.

В тот самый момент, когда Рон поднял палочку и открыл рот, чтобы произнести заклинание, Алекс вмешался.

//npc.override_action(Ron_Weasley, "action:freeze, duration:5s")

Рон замер на полуслове, его лицо застыло в глупом, недоумённом выражении. Он не мог ни пошевелиться, ни произнести ни звука. Гарри и Гермиона этого даже не заметили, всё их внимание было приковано к монстру.

— Делай что-нибудь! — в панике крикнул Гарри, швыряя в тролля кусок отколовшейся раковины.

Тролль взревел и повернулся к нему. У Гермионы был лишь миг. Но теперь инициатива перешла к Гарри. Он был единственным, кто мог действовать.

— Вингардиум Левиоса! — выкрикнул мальчик, взмахнув палочкой.

Дубина тролля, которую тот как раз занёс для удара, слегка дёрнулась и зависла в воздухе. Заклинание сработало, но у первокурсника не хватало сил, чтобы поднять массивное оружие высоко. Дубина висела в метре над головой монстра, покачиваясь.

Этого было недостаточно. Пора было добавить немного божественного вмешательства.

//modify.spell_effect("Wingardium Leviosa", target_ID:Harry_Potter, power_x10, visual_effect:subtle_golden_glow)

В тот же миг палочка в руке Гарри словно налилась силой. Едва заметное золотистое сияние окутало её на долю секунды. Дубина, до этого лениво покачивавшаяся, взмыла под самый потолок с такой скоростью, словно была не тяжёлым куском дерева, а воздушным шариком.

Гарри и сам опешил от такого эффекта. Он не ожидал подобной мощи от своего заклинания. Тролль тупо задрал голову, провожая взглядом свою дубину.

«А теперь — финал», — подумал Алекс, чувствуя себя режиссёром блокбастера.

Он отменил действие заклинания. //cancel.spell_effect("Wingardium Leviosa").

Дубина камнем рухнула вниз. Она ударила тролля точно по макушке с оглушительным звуком, похожим на треск расколовшегося кокосового ореха. Глаза монстра закатились, и его огромное двенадцатифутовое тело с грохотом рухнуло на пол, сотрясая всё здание.

В наступившей тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание Гарри и тихие всхлипы Гермионы. Рон, наконец, «отмер» и изумлённо уставился на поверженного монстра, не понимая, как всё произошло так быстро и почему он сам стоял столбом.

Гермиона медленно поднялась на ноги, отряхивая мантию. Она смотрела не на Рона, который пробормотал что-то вроде «Вот это да…», а на Гарри. В её больших карих глазах плескалась не просто благодарность. Там было нечто большее — смесь шока, восхищения и зарождающегося трепета. В её глазах Гарри только что совершил нечто невероятное. Он не просто справился с заклинанием, он продемонстрировал силу, не свойственную первокурснику. Он был её героем.

Алекс понял, что это идеальный момент, чтобы закрепить эффект. Обычные диалоги, прописанные в каноне, были слишком пресными. Нужно было что-то более личное, более проникновенное. Он покопался в файлах персонажей, находя скрытые, неиспользуемые ветки диалогов, написанные для разных ситуаций. Он нашёл то, что нужно.

//trigger.dialogue(Harry_Potter, line_ID_H/Hr_heroic_comfort)

Гарри, всё ещё тяжело дыша, подошёл к Гермионе. Вместо неловкого «Ты в порядке?», он, подчиняясь команде, сказал то, что было прописано в выбранной ветке. Его голос звучал тихо, но уверенно.

— Всё хорошо. Теперь всё хорошо, — произнёс он. — Я здесь. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Он неловко, почти инстинктивно, протянул руку и коснулся её плеча, чтобы ободрить. Для одиннадцатилетних детей это был жест невероятной близости. Гермиона вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась. Она посмотрела ему в глаза, и слёзы снова навернулись на её ресницы, но на этот раз это были слёзы облегчения.

Рон Уизли смотрел на эту сцену, разинув рот. Он был полностью вычеркнут из момента. Он не был ни героем, ни даже участником. Он был просто зрителем, третьим лишним. В его взгляде промелькнула смесь обиды и зависти. Он спас её в книге. Здесь же он просто стоял истуканом.

Когда в туалет вбежали профессора, сценарий снова вернулся в привычное русло. Гермиона взяла вину на себя, сказав, что сама пошла искать тролля. Гарри и Рон её «спасали». Но все — и профессора, и сами участники — понимали, кто был настоящим героем этого вечера. Когда Макгонагалл снимала с Гриффиндора пять очков за поступок Гермионы, но присуждала по пять Гарри и Рону за «блестящее везение», она смотрела в основном на Гарри.

Алексей, невидимый и довольный, наблюдал за своей работой. Первый кирпичик был заложен. Фундамент для пары «Гарри/Гермиона» был создан. Он даже сделал «сохранение» этого момента. //time.create_snapshot(save_ID: harmony_troll_incident).

Но он понимал, что этого мало. Нужно было не только сблизить Гарри и Гермиону, но и отдалить Рона. Сделать его не врагом, нет. Это было бы слишком грубо. Нужно было сделать его нерелевантным. Превратить его в комического персонажа, чьи интересы и заботы лежат так далеко от интересов его друзей, что их пути неизбежно разойдутся.

И у Алекса уже был план. Очень глупый, абсурдный и оттого гениальный.

* * *

Несколько дней спустя, во время обеда в Большом зале, Алекс приступил ко второй части своей операции. Гарри и Гермиона сидели рядом, о чём-то тихо переговариваясь. После случая с троллем они стали почти неразлучны. Рон сидел напротив, мрачно ковыряя вилкой сосиску и чувствуя себя не в своей тарелке.

Разработчик сосредоточился на рыжем мальчике. В базе данных каждого NPC был огромный список параметров: страхи, предпочтения, скрытые таланты, привязанности. Он нашёл категорию предпочтений и подкатегорию еды.

Параметр food_chicken у Рона Уизли имел значение 75 из 100. Вполне стандартная любовь к жареной курочке. Алекс решил немного подкрутить этот параметр.

Он ухмыльнулся и ввёл команду.

//set.character_affinity(Ron_Weasley, "food_chicken", 999, "obsession")

Он не просто выставил значение на максимум. Он добавил флаг obsession — «одержимость». Это был специальный модификатор, который его команда использовала для создания маний у некоторых эксцентричных персонажей. Он превращал простое предпочтение в смысл жизни.

На столах как раз появились блюда. Среди них была и большая серебряная тарелка с горой аппетитных, румяных куриных ножек.

Эффект превзошёл все ожидания.

Глаза Рона Уизли расширились. Он перестал замечать всё вокруг: сосиски, друзей, шум зала. Его взгляд был прикован к тарелке с курицей. В нём загорелся фанатичный, безумный огонёк. Он словно увидел не просто еду, а священный грааль.

— Курочка… — прошептал он с благоговением.

Он отбросил вилку и набросился на еду с животной жадностью. Он ел, не обращая внимания на сок, стекающий по его подбородку, на удивлённые взгляды соседей. Он поглощал одну ножку за другой, издавая довольное, урчащее мычание.

Гарри и Гермиона прервали свой разговор и уставились на друга.

— Рон, ты в порядке? — осторожно спросил Гарри.

Рон не ответил. Он как раз обгладывал очередную косточку с такой тщательностью, словно это было произведение искусства. Закончив, он не выбросил её, а с нежностью положил рядом со своей тарелкой. Затем он взял в руки новую, ещё нетронутую куриную ножку, поднёс её к лицу и, глядя на неё влюблёнными глазами, произнёс достаточно громко, чтобы это услышали все вокруг:

— О, сочнейшая из птиц! Твой аромат пьянит меня, а кожа твоя хрустит, как первый лёд на Чёрном озере! Твоя плоть нежна, как утренний туман! Нет в мире ничего прекраснее тебя!

Сидящие рядом гриффиндорцы замерли с вилками на полпути ко рту. Близнецы Уизли, Фред и Джордж, смотрели на младшего брата с восторженным недоумением, словно он открыл в себе новый, невиданный талант.

Гарри и Гермиона переглянулись. На их лицах было написано одно и то же — смесь ужаса, беспокойства и лёгкого отвращения.

— Он… он что, сочиняет оду курице? — шёпотом спросила Гермиона.

Гарри лишь растерянно пожал плечами. Их общий друг, их третий товарищ, только что на их глазах превратился в безумного куриного гурмана. Эта странность, это необъяснимое помешательство создало между ними и Роном невидимую стену. Они смотрели на него, как на экспонат в кунсткамере, и это общее недоумение сблизило их ещё больше. Они снова были вдвоём против странностей этого мира.

Алексей сидел за своим столом, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица. Операция «Гармония» шла полным ходом. Канон трещал по швам, и каждый новый треск был музыкой для его ушей. Он отломил кусок хлеба и с аппетитом отправил его в рот. Да, быть демиургом было определённо весело. И очень, очень вкусно.