Хогвартс: Права Администратора (гет)

Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно его вытягивали из густого, тёплого киселя. Первым был запах. Пыльный, сухой, с нотками старого дерева и чего-то неуловимо сладкого, похожего на дешёвый эль. Затем пришло ощущение: грубые, накрахмаленные простыни царапали кожу, а под головой лежала подушка, набитая, казалось, комками сухой травы.

Алексей разлепил веки.

Пыльный солнечный луч, пробивавшийся сквозь единственное, засиженное мухами оконце под потолком, резанул по глазам. Комната была маленькой, тесной и до абсурда кривой. Стены шли под небольшим углом, низкий потолок провисал, а дубовые балки потемнели от времени и копоти. На грубо сколоченном стуле висела какая-то одежда, определённо не его. Мантия?

Последнее, что он помнил, — работа. Гул системного блока, мерцание трёх мониторов и привкус остывшего кофе на языке. Было далеко за полночь. Он, двадцативосьмилетний квест-дизайнер, в очередной раз тестировал стартовую локацию «Косой переулок» в новой VR-гарнитуре «Нейро-Дайв 5», пытаясь выловить баг, из-за которого NPC-торговец начинал продавать котлы вместо волшебных палочек. Корпорация давила, дедлайн горел синим пламенем, а он, Алексей, погряз в этом магическом мире по самые уши. Потом — резкий скачок напряжения в офисном здании, короткое замыкание, вспышка белого света прямо в гарнитуре и… всё. Пустота.

И вот теперь — эта комната.

«Чей-то очень жестокий розыгрыш», — прохрипел он, садясь на кровати. Голос был чужим, сиплым. Голова гудела, словно внутри поселился рой рассерженных шмелей.

Алексей (или Алекс) огляделся внимательнее. Шкаф из тёмного дерева с перекошенной дверцей. Медный умывальник в углу. На тумбочке — оплавленный огарок свечи в массивном подсвечнике. Всё это выглядело… до жути знакомым. Он сам утверждал концепт-арты этих ассетов. Он помнил, как спорил с художником по окружению, доказывая, что трещина на умывальнике должна быть чуть левее. И вот она, эта самая трещина. Смотрела на него, как старая знакомая.

По спине пробежал холодок, не имевший ничего общего с утренней прохладой.

Сбросив с себя жёсткое одеяло, мужчина поднялся на ноги. Тело слушалось, но ощущалось странно. Он подошёл к небольшому, тусклому зеркалу над умывальником. Из затемнённого стекла на него смотрел он сам. То же усталое лицо, те же тёмные круги под глазами, та же щетина, только волосы были длиннее обычного. Никаких изменений. Это немного успокаивало.

Он натянул лежавшие на стуле вещи: простую белую рубаху, штаны из грубой ткани и ту самую тёмную мантию. Одежда села идеально. Словно была сшита по его мерке.

«Нужно выйти отсюда, — решил он. — Найти кого-нибудь и выяснить, что за чертовщина происходит».

Скрипучая дверь поддалась не сразу. За ней оказался узкий, тёмный коридор с покатым полом. Снизу доносился гул голосов, звон посуды и чей-то громкий, раскатистый смех. Спустившись по винтовой лестнице, ступеньки которой угрожающе прогибались под его весом, Алексей оказался в главном зале паба.

И тут его реальность окончательно пошатнулась.

Это был «Дырявый котёл». Не игровая локация на экране монитора. Не виртуальная симуляция в VR-шлеме. Это было настоящее место. За длинной барной стойкой суетился тощий, беззубый старик с лицом, похожим на сморщенный грецкий орех. Том. Бармен. Его модельку утверждали полгода назад. В углу сидела ведьма в фиолетовом тюрбане и курила длинную трубку, выпуская в потолок кольца зелёного дыма. За соседним столом два волшебника в остроконечных шляпах азартно играли в плюй-камни. Запахи жареной колбасы, пролитого эля и какой-то странной, пряной магии щекотали ноздри. Всё было настолько реальным, что у Алекса закружилась голова.

Он подошёл к стойке, чувствуя себя самозванцем.

— Доброе утро, Том, — произнёс он, сам удивляясь своей смелости.

Бармен обернулся, одарив его беззубой улыбкой.

— И тебе доброе, парень. Как спалось? Огневиски вчера знатно пошло, а?

Алексей замер. Это была одна из стандартных реплик, прописанных для случайных постояльцев. Он сам её написал. Текст, который он набивал на клавиатуре в душном офисе, сейчас прозвучал из уст живого, казалось бы, человека.

Ледяная волна паники начала подниматься изнутри. Он застрял. Он каким-то немыслимым образом попал в собственную игру.

— Я… мне нужно… — пролепетал разработчик, отступая от стойки.

Он попытался сделать то, что делал сотни раз в тестовом режиме: сконцентрировался, пытаясь вызвать системное меню. Пусто. Попытался мысленно произнести команду //disconnect. Никакой реакции. Он ущипнул себя за руку. Больно. Чёрт возьми, очень больно. Кожа покраснела. Это не сон.

Сердце колотилось в груди, как пойманная птица. Алекс выскочил на задний двор, где находился проход в Косой переулок. Та самая кирпичная стена с мусорными баками. Он помнил точную комбинацию кирпичей, которую нужно было нажать. Три вверх, два в сторону… Но он не был волшебником. У него не было палочки.

Алекс прислонился к холодной стене, тяжело дыша. В голове царил хаос. Что делать? Как вернуться? Что, если он застрял здесь навсегда? Он — просто кусок данных, заброшенный в систему? Или его сознание перенеслось в это тело? Мысли путались, цеплялись одна за другую.

Нужно успокоиться. Думай, Алекс, думай. Ты квест-дизайнер. Ты знаешь этот мир лучше, чем кто-либо другой. Ты знаешь его логику. Его правила.

И тут его осенило. Правила. А что насчёт лазеек?

Он вспомнил переписку с Лео, их ведущим программистом и его единственным другом в этом корпоративном серпентарии. За день до… инцидента Лео прислал ему файл.

«Лёх, здорóво. Тут тебе свежий список дебаг-команд для админки. Начальство просило убрать их из финальной сборки, но я оставил бэкдор для тестеров. Активация мысленная, через API „Нейро-Дайва“. Просто представь консоль и введи команду. Только не спались, а то нас обоих на мороз выставят. P.S. Попробуй godmode, когда будешь с драконом возиться, заценишь физику огня ;)»

Бэкдор. Лазейка для разработчиков. Если его сознание всё ещё как-то связано с системой через тот самый «Нейро-Дайв», то… может сработать.

Алекс закрыл глаза, отгоняя панику. Он представил перед собой чёрный экран консоли и мигающий курсор. Вспомнил своё бедственное положение. В карманах мантии было абсолютно пусто. Чтобы выжить здесь, нужны деньги. Галеоны.

Он сосредоточился, вспоминая нужную команду. Она вспыхнула в сознании яркой зелёной строкой, словно неоновая вывеска в тёмном переулке.

//player.add_currency("Galleon", 10000)

Алекс произнёс её мысленно. Чётко, отчётливо, как пароль. Секунда. Две. Ничего. Сердце ухнуло вниз. Не сработало. Всё это бред, он просто сходит с ума в какой-то богом забытой английской деревушке, куда его привезли после нервного срыва…

И тут он почувствовал это.

Во внутреннем кармане мантии что-то приятно потяжелело. Он сунул туда руку, и пальцы наткнулись на прохладную, выпуклую поверхность монет и грубую ткань мешочка. Дрожащими руками Алексей вытащил его. Тяжёлый, туго набитый кошель из драконьей кожи. Он развязал тесёмки и высыпал на ладонь горсть золотых монет. На каждой был выгравирован профиль гоблина и серийный номер. Галеоны. Настоящие, увесистые, блестящие на солнце.

От паники не осталось и следа. Её место занял холодный, пьянящий восторг хирурга, обнаружившего, что пациент — всего лишь анатомический манекен.

Он не был пленником. Он не был багом.

Он был администратором.

Алексей распрямил плечи. Усмешка тронула его губы — кривая, хищная, совершенно не похожая на его обычную усталую ухмылку. Мир, который он помогал создавать, который высасывал из него все соки на протяжении последних трёх лет, теперь был его личной игровой площадкой. Нет дедлайнов. Нет начальства. Нет правил, кроме тех, что он установит сам.

Разработчик вернулся в паб. Его походка изменилась. Теперь он не крался вдоль стен, а шёл уверенно, с чувством собственного превосходства. Алекс подошёл к стойке и с громким стуком опустил на неё золотой галеон.

— Том, любезный, — его голос звучал ровно и властно. — Мне нужна лучшая комната, что у вас есть. На месяц вперёд. И принеси мне туда пару бутылок твоего лучшего огневиски. И обед. Что-нибудь мясное.

Беззубый бармен посмотрел на монету, потом на Алекса, и его лицо расплылось в самой подобострастной улыбке, на которую он был способен.

— Сию минуту, сэр! Для вас — всё что угодно, сэр! Комната номер семь, на втором этаже, с видом на переулок. Самая лучшая!

Через десять минут Алексей уже сидел в просторной, по сравнению с предыдущей, комнате. Здесь была большая кровать с балдахином, настоящий камин, в котором уже потрескивали поленья, и широкое окно, выходившее прямо на оживлённый Косой переулок. Том лично принёс поднос с дымящимся стейком, жареной картошкой и двумя запечатанными бутылками огневиски.

— Если что-то понадобится, сэр, только позовите! — прошамкал старик и, пятясь, вышел за дверь.

Алекс запер дверь на тяжёлый засов. Он подошёл к окну и распахнул его. Снизу доносился шум толпы: крики торговцев, смех детей, уханье сов. Вот пробежала стайка первокурсников с горящими глазами, предвкушая покупку первой волшебной палочки. Вот важно прошествовала дородная матрона, увешанная пакетами из «Горбина и Бэрка». В воздухе пахло карамелью, пергаментом и дождём.

Он открыл бутылку огневиски. Напиток обжёг горло, оставляя после себя приятное тепло, которое растеклось по всему телу, смывая остатки страха и здравого смысла. Это было лучше, чем любой VR. Это была сама жизнь. Но жизнь, в которой он был богом. Маленьким, местечковым, но богом.

Он сделал ещё один большой глоток. Стейк оставался нетронутым. Физический голод отступил перед голодом иного рода — жаждой власти, жаждой игры без правил.

Алексей смотрел на суетливый мир за окном и улыбался. Все эти люди, эти NPC, живущие по своим скриптам, даже не подозревали, что среди них появился тот, кто может изменить любую строчку их кода. Он мог сделать их богатыми или бедными. Счастливыми или несчастными. Он мог заставить их влюбиться или возненавидеть друг друга. Мог одним щелчком ментальных пальцев… раздеть их догола.

Эта мысль была неожиданной и какой-то липкой. Раздеть? А почему нет? Это ведь не настоящие люди. Это просто очень, очень продвинутые симуляции. Набор данных. Куклы в его личном театре. И мысль о том, что он может заглянуть под их мантии, подслушать самые сокровенные секреты, зная, что ему за это ничего не будет, пьянила сильнее любого огневиски.

«Начнём с малого», — подумал он, отставляя бутылку.

Алекс вспомнил Хогвартс. Тысячи студентов. Сотни возможностей для… экспериментов. Да, именно так. Эксперименты. Он ведь, в конце концов, разработчик. А это — просто самый глубокий и захватывающий этап альфа-тестирования.

Алексей допил виски прямо из горла, чувствуя, как по венам разливается не только алкоголь, но и предвкушение безграничного, аморального веселья. В реальном мире он был винтиком в корпоративной машине. Здесь он был её оператором.

Он посмотрел на своё отражение в тёмном стекле окна. На него смотрел человек, который только что осознал, что у него есть ключи от рая. Или от ада. Какая, в сущности, разница, если ты тот, кто решает, где провести границу?

Его губы снова изогнулись в хищной усмешке. Завтра начнётся самое интересное. Завтра он отправится в Хогвартс. И игра, наконец, станет по-настоящему увлекательной.

Путь до Хогвартса оказался сюрреалистичным аттракционом. Алексей, привыкший видеть эту дорогу сотни раз на мониторе, теперь сидел в купе «Хогвартс-экспресса» и ощущал настоящую вибрацию колёс. За окном проносились пейзажи, которые его команда скрупулёзно отрисовывала по концепт-артам: зелёные холмы, крошечные деревушки, стада овец. Для него это были не просто виды, а гигабайты текстур высокого разрешения и процедурно сгенерированных ландшафтов.

Он намеренно выбрал купе подальше от основной массы студентов, чтобы в тишине понаблюдать за своим творением. Мимо него по коридору то и дело пробегали дети, чьи лица он смутно узнавал по канону. Вот промелькнул сам Гарри Поттер — мальчик с вечно взъерошенными волосами и знаменитым шрамом, который выглядел скорее как тонкий белый росчерк, чем как молния. Рядом с ним неуклюже семенил рыжий Рон Уизли, с аппетитом уплетавший шоколадную лягушку. Замыкала троицу Гермиона Грейнджер, уже в полной школьной форме, сжимавшая в руках книгу размером с добрую половину её самой.

Алексей усмехнулся. Главные герои. Ключевые NPC, вокруг которых строился весь глобальный сюжет. Сейчас они были лишь наивными детьми, не подозревающими, какие испытания их ждут впереди. И какой могущественный наблюдатель сидит всего в нескольких метрах от них.

Когда поезд прибыл на станцию в Хогсмиде и первокурсников встретил громадный Хагрид с фонарём, разработчик смешался с толпой. Он чувствовал себя шпионом, внедрённым в самое сердце вражеской (или, вернее, своей) территории. Переправа через Чёрное озеро на маленьких лодках была впечатляющей. Замок Хогвартс, возвышавшийся на скале, выглядел ещё грандиознее, чем на любом рендере. Его шпили пронзали ночное небо, а в сотнях окон горел тёплый, манящий свет.

И вот, наконец, они стояли перед массивными дверьми в Большой зал. Профессор Макгонагалл, строгая и подтянутая, как тетива лука, произнесла свою заученную речь. Алекс слушал её вполуха, вспоминая, как они с командой трижды переписывали этот диалог, чтобы он идеально совпадал с книжным описанием.

Двери распахнулись, и перед первокурсниками предстал Большой зал во всём своём великолепии. Тысячи свечей парили в воздухе под заколдованным потолком, на котором мерцали звёзды. Четыре длинных стола ломились от гомонящих студентов. В дальнем конце зала за преподавательским столом сидели профессора.

«Полигонов тут, конечно, вбухано немерено», — отстранённо подумал квест-дизайнер, пока его и других первокурсников вели к помосту, где стоял простой табурет и старая, потрёпанная Распределяющая шляпа.

Церемония началась. Шляпа выкрикивала названия факультетов один за другим. «Гриффиндор!», «Пуффендуй!», «Когтевран!». Когда назвали имя Гермионы Грейнджер, шляпа задумалась почти на минуту, прежде чем отправить её за стол львов. Рон Уизли стал гриффиндорцем почти мгновенно. Затем настала очередь Гарри Поттера. Весь зал затих. Мальчик сел на табурет, и шляпа надолго скрыла его глаза. Алексей знал, что в этот момент в коде происходила сложная симуляция — борьба предрасположенности Гарри к Слизерину и его личного выбора. В итоге, как и положено по канону, шляпа выкрикнула:

— Гриффиндор!

Стол красных и золотых взорвался аплодисментами.

Наконец, профессор Макгонагалл назвала вымышленное имя, которое Алекс вбил себе в «паспорт» ещё в «Дырявом котле» с помощью простой команды: «Алекс Вольф».

Он спокойно подошёл к табурету и сел. Тёмная, пахнущая пылью ткань шляпы опустилась ему на голову, закрыв обзор.

«Так-так-так… что у нас тут? — раздался в его голове скрипучий голос. — Интересно… очень интересно. Ум есть, несомненно. И хитрость… о, да, хитрости хоть отбавляй. А амбиции… такие амбиции я видела лишь у немногих. Ты мог бы стать великим, всё в твоих руках… Да, Слизерин — вот твой путь…»

Алексей усмехнулся про себя. Шляпа, по сути, была сложным ИИ-анализатором, считывающим базовые параметры личности. И его параметры, сформированные годами выживания в корпоративном аду, идеально подходили для факультета змей. Но он не собирался полагаться на волю алгоритма. Он был здесь, чтобы диктовать свои правила.

Мужчина закрыл глаза и мысленно вызвал консоль.

//set.player.faction("Slytherin")

Он мысленно ударил по воображаемому Enter. В тот же миг голос шляпы в его голове запнулся.

«Что?.. Странно… словно… словно кто-то…» — она явно ощутила внешнее вмешательство, но не могла его идентифицировать. Секундная заминка, и ИИ подчинился принудительной команде.

— Слизерин! — громко и как-то даже удивлённо выкрикнула шляпа на весь зал.

Стол Слизерина разразился вежливыми, но сдержанными аплодисментами. Алекс снял шляпу, передал её Макгонагалл, мельком заметив, как на её строгом лице промелькнуло недоумение, и направился к своему новому факультету. Его встретили оценивающие, холодные взгляды. Он сел рядом с белобрысым мальчишкой, который тут же представился:

— Драко Малфой. А ты?

— Алекс Вольф, — ровно ответил разработчик, пожимая протянутую ему бледную руку.

Ему нравилась гостиная Слизерина. Расположенная в подземельях, она была отделана тёмным камнем и серебром. Огромные окна выходили прямо в толщу Чёрного озера, и сквозь них можно было наблюдать за неспешной жизнью подводных обитателей, включая проплывающего время от времени гигантского кальмара. Зеленоватый свет, проникающий сквозь воду, создавал таинственную и уютную атмосферу. Это было куда интереснее шумной и яркой башни Гриффиндора.

Первые несколько дней прошли в рутине. Уроки, завтраки, обеды, ужины. Для восторженных детей это было приключением. Для Алекса — утомительным повторением пройденного. Он знал наизусть программу по каждому предмету. Он сам писал диалоги для профессора Флитвика и придумывал побочные квесты, связанные с уроками травологии. Сидеть и слушать то, что он сам же и создавал, было невыносимо.

Настоящее испытание скукой началось на уроке зельеварения.

Они спустились в холодное подземелье, где их уже ждал профессор Снейп. Он ворвался в класс, и его чёрная мантия драматично взметнулась за спиной. Началась его знаменитая тирада про «глупое махание волшебной палочкой» и «красоту медленно кипящего котла». Затем он принялся изводить Гарри Поттера. Всё шло строго по сценарию.

Алексей сидел за одной из задних парт и лениво наблюдал за этим спектаклем. Скука была почти физически ощутимой, она липла к нему, как патока. Нужно было что-то предпринять. Развлечь себя.

И тут ему в голову пришла блестящая, порочная идея. Он вспомнил ещё одну команду из списка Лео. Команду для отладки рендера моделей.

Он снова закрыл глаза, игнорируя едкий голос Снейпа. Перед его мысленным взором возникла консоль.

//set.render.transparency(target_ID:Snape_Severus, value:0.8)

Команда была сложнее. Нужно было указать не только действие, но и цель. ID Снейпа он помнил наизусть. value:0.8 означало 80 процентов прозрачности. Не полная невидимость, а эффект дымчатого стекла.

Он мысленно нажал «ввод».

Эффект был мгновенным и ошеломительным. Фигура профессора Снейпа, который как раз пафосно расхаживал между рядами, вдруг стала полупрозрачной. Его чёрная мантия, сюртук, рубашка — всё превратилось в колеблющуюся тёмную дымку. А сквозь эту дымку… просвечивало то, что было под ней.

Алексей увидел тощую, бледную фигуру, обтянутую… весьма прозаичным нижним бельём. Длинные кальсоны в мелкую полоску, когда-то бывшие белыми, и застиранная майка. Этот образ настолько диссонировал с грозным, демоническим обликом мастера зелий, что у Алекса свело скулы от сдерживаемого смеха. Он прикусил губу до крови, чтобы не заржать в голос. Снейп, мрачный повелитель зелий, в дедушкиных подштанниках. Это было гениально.

Профессор, ничего не подозревая, продолжал свою лекцию, и каждое его драматичное движение, каждое развевающееся крыло полупрозрачной мантии только усиливало комический эффект. Алекс опустил голову, делая вид, что что-то записывает, и плечи его мелко дрожали от беззвучного хохота. Власть. Вот она, чистая, незамутнённая власть. Возможность видеть то, что скрыто ото всех.

Этот день задал тон его дальнейшему пребыванию в Хогвартсе. Днём он был тихим, неприметным студентом-слизеринцем, а ночами… ночами он становился призраком, исследующим свой собственный мир.

* * *

В одну из таких ночей, когда замок погрузился в тишину, нарушаемую лишь храпом портретов и завываниями ветра в башнях, Алекс не мог уснуть. Чувство всемогущества не давало покоя, требуя нового применения. Он тихо выскользнул из спальни мальчиков, накинув мантию.

Ему не нужен был плащ-невидимка. У него было кое-что получше.

//set.player.stealth(100)

//set.player.muffle_sound(100)

Полная невидимость и бесшумность. Теперь он мог ходить где угодно. Филч со своей кошкой миссис Норрис были для него не помехой.

Он бродил по пустым, залитым лунным светом коридорам. Гостиная Гриффиндора, кабинет трансфигурации, библиотека… Всё было знакомым и скучным. Ему хотелось чего-то нового. Чего-то запретного.

Его шаги сами привели его на седьмой этаж, в крыло, где располагалась гостиная Когтеврана. Он знал, что их студентки славятся не только умом, но и красотой. Продвинутый генератор внешности, над которым работали лучшие художники, постарался на славу.

Алекс замер у одного из окон с широким подоконником. В нише, освещённой мягким светом волшебного шара-светильника, сидели три девушки-старшекурсницы. Они были одеты в пижамы и ночные сорочки и о чём-то тихо перешёптывались, хихикая. Он узнал их по ID, которые всплыли в его сознании: Пенелопа Кристал, староста, и две её подруги.

Он наблюдал за ними из своего невидимого укрытия. Они были живыми, естественными. Одна из них поправляла длинные светлые волосы, другая рисовала в воздухе пальцем какие-то узоры. Они обсуждали предстоящий матч по квиддичу, какого-то симпатичного пуффендуйца и то, как несправедливо профессор Бинс задаёт домашние задания. Обычная девичья болтовня. Интимный, закрытый от всего мира момент.

И тут в его голове снова родилась та самая, липкая и пьянящая мысль. Он — бог. Он — админ. Для него нет запретов.

Сердце забилось чуть быстрее. Это было уже не просто забавное хулиганство, как со Снейпом. Это было нечто иное. Вторжение.

Он мысленно ввёл команду.

//set.render.transparency(target_ID:Penelope_Clearwater, value:0.6)

//set.render.transparency(target_ID:Lisa_Turpin, value:0.6)

//set.render.transparency(target_ID:Mandy_Brocklehurst, value:0.6)

Ткань их ночной одежды стала полупрозрачной, как тонкий шёлк, намоченный водой. Под ней проступили очертания их тел. Молодых, стройных, совершенных в своей программной безупречности. Пенелопа, атлетичная и подтянутая. Лиза, более хрупкая и изящная. Мэнди, с мягкими, женственными формами.

Алекс стоял в тени, не дыша. Он ощущал себя художником, разглядывающим свои творения, но в то же время — вуайеристом, подглядывающим в замочную скважину. Он видел не только их тела, но и слышал их секреты, их смех, их мечты. Для них его не существовало. Для него они были полностью открыты, уязвимы, беззащитны.

Это чувство было ошеломляющим. В реальном мире он был обычным парнем, часто неловким в общении с женщинами. Здесь же он был невидимым повелителем, для которого чужая приватность — лишь забавное шоу.

На мгновение что-то в глубине сознания кольнуло — укол старой, почти забытой морали. «А что, если они не просто код? Что, если этот ИИ настолько продвинут, что у них есть подобие чувств? Что, если они могут ощутить это вторжение, как необъяснимый холодок по коже?»

Алекс тут же задавил эту мысль. Бред. Это всего лишь невероятно сложный, но всё же алгоритм. Набор нулей и единиц. Куклы. Красивые, реалистичные, но куклы. И он имеет полное право играть с ними, как ему вздумается. Он — создатель. Это его мир.

Он простоял так, наверное, с полчаса, наблюдая и слушая, пока девушки не разошлись по своим спальням. Когда коридор опустел, Алекс медленно выдохнул. Его моральные ориентиры, привезённые из реального мира, трещали по швам и осыпались, как старая штукатурка. Здесь они были не нужны. Бесполезный груз.

Возвращаясь в свою холодную, уютную гостиную в подземельях, он уже думал о следующей команде. Прозрачность — это забавно, но статично. А что насчёт перемещения? Что, если он сможет мгновенно оказываться в любой точке замка? В кабинете Дамблдора? В женской спальне Гриффиндора?

Возможности были безграничны. И он собирался исследовать их все. До последней.

Хогвартс оказался непомерно огромным. Этого нельзя было в полной мере осознать, глядя на карту на экране монитора. Семь этажей, сотни комнат, бесчисленные лестницы, которые имели неприятную привычку менять направление в самый неподходящий момент. Постоянные перемещения между подземельями Слизерина, теплицами на территории замка и астрономической башней выматывали даже молодых студентов. Для Алексея, чья физическая форма оставляла желать лучшего после лет сидения в офисном кресле, эти походы превратились в ежедневную пытку.

На третий день, опоздав на урок Чародейства и получив едкое замечание от крошечного профессора Флитвика, разработчик решил, что с него хватит. Ходить пешком — удел простых смертных и обычных NPC. Он — администратор. И ему пора обзавестись соответствующим транспортом.

Сидя на задней парте и делая вид, что конспектирует лекцию о левитационных чарах, Алекс погрузился в свои мысли, вызывая перед мысленным взором список команд. Он пролистал категории рендера, контроля NPC, инвентаря и, наконец, нашёл то, что искал, в разделе механик игрока.

//player.teleport(x, y, z)

Команда была простой и элегантной. Требовались лишь координаты. А уж чего-чего, а координатной сетки Хогвартса в его голове хватало. Он помнил трёхмерную модель замка так же хорошо, как собственную квартиру. Каждая башня, каждый коридор, каждый тайный ход имели свои цифровые обозначения.

«Проверим», — подумал он, и ухмылка тронула его губы.

В качестве цели он выбрал совятню — высокое, продуваемое всеми ветрами строение на вершине замка. Достаточно удалённое, чтобы его внезапное появление осталось незамеченным. Он закрыл глаза, представил себе гулкую, круглую комнату, усеянную совиным помётом, и ввёл координаты.

//player.teleport(134, 890, 452)

Нажатие воображаемой клавиши Enter произвело ошеломляющий эффект. Мир вокруг него не померк и не растворился. Он просто… сменился. В одно мгновение исчезли скрипучие парты, писклявый голос Флитвика и его однокурсники. Вместо этого его окутал холодный ветер, запах сена и резкий, мускусный аромат сотен птиц. Он стоял посреди совятни. Солнечный свет лился сквозь высокие арочные проёмы, а вокруг него на жёрдочках сидели совы всех мастей — от крошечных сычей до огромных филинов. Птицы встревоженно заухали, реагируя на его внезапное вторжение.

Алексей рассмеялся в голос. Громко, свободно, сбрасывая напряжение последних дней. Это было невероятно. Никаких хлопков аппарации, никаких спецэффектов. Просто мгновенное перемещение из точки А в точку Б. Весь этот огромный, запутанный замок теперь был для него не больше, чем карта в компьютерной игре, по которой можно перемещаться кликом мыши.

Первым делом он решил посетить место, куда мечтал попасть каждый студент и куда вход был строжайше воспрещён, — кабинет директора. Альбус Дамблдор, по слухам, отбыл на заседание Визенгамота, так что кабинет должен был пустовать. Идеальный момент.

Алекс снова сосредоточился, вспоминая координаты директорской башни.

//player.teleport(678, 912, 101)

Щелчок. И вот он уже стоит посреди просторного круглого кабинета, заставленного столами с тонкими ножками, на которых дымились и пыхтели хрупкие серебряные приборы. Вдоль стен тянулись полки с книгами, а на жёрдочке у окна дремал феникс Фоукс, похожий на не до конца ощипанного лебедя. На портретах спали бывшие директора и директрисы Хогвартса, тихо посапывая.

Разработчик с интересом огляделся. Он подошёл к столу Дамблдора, провёл пальцем по резной поверхности. Взял в руки один из серебряных инструментов, который тут же начал выпускать струйки зелёного дыма. Это место было центром силы всего замка. И он стоял здесь, как у себя дома.

Он мог бы украсть что угодно. Мысль о том, чтобы стащить Распределяющую шляпу или Меч Гриффиндора, показалась ему забавной, но слишком грубой. Нет, его новое развлечение было куда тоньше. Он стал богом-трикстером, мелким пакостником вселенского масштаба.

Его первой жертвой стал Аргус Филч.

Завхоз был его личной головной болью ещё на стадии разработки. Этот персонаж был создан, чтобы раздражать игроков, патрулировать коридоры и мешать ночным вылазкам. Алекс ненавидел его тогда и решил отыграться сейчас.

Он нашёл Филча в коридоре на четвёртом этаже. Тот как раз с ворчанием оттирал со стены какое-то пятно, оставленное полтергейстом Пивзом.

Алексей, находясь в режиме невидимости, телепортировался за спину завхоза. Затем он ввёл простую команду манипуляции объектами.

//move.object(ID:Bucket_dirty_water, x+5)

Ведро с грязной водой, стоявшее у ног Филча, плавно и бесшумно отъехало на пять метров в сторону. Завхоз, не глядя, опустил тряпку, чтобы намочить её, и его рука встретила пустоту. Он удивлённо обернулся. Ведро стояло далеко от него. Филч озадаченно пробормотал что-то себе под нос, подошёл, взял ведро и поставил его рядом.

Как только он отвернулся, Алексей повторил команду. Ведро снова отъехало. Филч снова обернулся. Его вытянутое лицо выражало крайнюю степень недоумения. Он подозрительно осмотрел пустой коридор.

— Пивз! — взвизгнул он. — А ну выходи, мерзкий полтергейст! Я знаю, что это твои штучки!

Алексей, давясь от смеха, телепортировал ведро на другой конец коридора. Филч, увидев это, издал звук, похожий на предсмертный хрип, и с воплем бросился бежать за своим ведром, решив, что оно одержимо.

Следующим на очереди был сам Пивз. Полтергейст как раз летал под потолком в вестибюле, жонглируя рыцарскими доспехами. Алекс решил поиграть с ним в его же игру. Он телепортировался прямо за спину парящего духа, дал ему лёгкого пинка (хоть Пивз и был бесплотным, некий физический отклик на команды был прописан в его коде) и тут же переместился на балкон второго этажа.

Пивз кубарем полетел вниз, выронив шлем, и в шоке завертел головой.

— Кто здесь?! — провизжал он, вглядываясь в пустоту. — Это нечестно! Бить Пивза со спины! Покажись, трус!

Алекс ответил ему, телепортировав прямо на его голову одну из ваз, стоявших в нише. Ваза прошла сквозь него, но сам факт её появления из ниоткуда привёл полтергейста в состояние крайнего возбуждения и замешательства. Впервые за свою многовековую историю он столкнулся с пранкером круче него самого.

Но апогеем мелкого саботажа стал обед в Большом зале. Алекс сидел за столом Слизерина, лениво ковыряя вилкой пастуший пирог. Его взгляд упал на стол Гриффиндора, где Драко Малфой в очередной раз задирал Невилла Лонгботтома, который пытался спокойно съесть свой обед.

«Нужно восстановить справедливость. По-своему», — решил квест-дизайнер.

Он сфокусировался на большой тарелке с аппетитной жареной курицей, стоявшей прямо перед Малфоем.

//move.object(ID:Plate_fried_chicken_01, target_coords:Neville_Longbottom_table)

Тарелка, полная золотистых куриных ножек, плавно поднялась в воздух со стола Слизерина, пролетела над головами изумлённых студентов Пуффендуя и Когтеврана и мягко опустилась прямо перед носом ошарашенного Невилла.

В зале на несколько секунд воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были прикованы к летающей тарелке. Драко Малфой сидел с открытым ртом, глядя на пустое место перед собой. Невилл испуганно посмотрел на тарелку, потом на своих друзей, словно спрашивая разрешения.

— Ну, Невилл, раз уж она сама к тебе прилетела, значит, угощайся! — весело крикнул кто-то с гриффиндорского стола.

Зал взорвался смехом и аплодисментами. Невилл, покраснев от смущения и удовольствия, робко взял одну ножку. Малфой побагровел от злости, но ничего не мог поделать. Дамблдор с преподавательского стола смотрел на происходящее с весёлым блеском в глазах, словно это был просто очередной забавный фокус.

Алексей с невозмутимым видом продолжал есть свой пирог, наслаждаясь произведённым эффектом. Это было лучше, чем просто наблюдать. Это было дирижирование хаосом.

* * *

Ночные вылазки с телепортацией и невидимостью стали его любимым развлечением. Они давали то, чего ему так не хватало: адреналин, власть и доступ к запретному.

В одну из таких ночей его потянуло на исследование самых укромных уголков замка. Он уже бывал в спальнях мальчиков всех факультетов. Теперь его любопытство влекло его дальше.

Мысль о том, чтобы заглянуть в женскую душевую, пришла сама собой. Это был предел, черта, за которой кончались невинные шалости и начиналось нечто тёмное и порочное. Но в этом мире, где не было последствий, где все вокруг были лишь набором кода, само понятие «черта» казалось бессмысленным.

Он знал, где находятся душевые Гриффиндора. Небольшое помещение за портретом сэра Кадогана, вечно вызывающего всех на дуэль.

//player.teleport(x, y, z)

//set.player.stealth(100)

Мгновение, и он оказался в тёплом, влажном помещении, наполненном паром. Стены были выложены белой плиткой, из нескольких душевых леек лилась вода. Сквозь пар пробивались силуэты.

Его сердце забилось чаще. Это было уже не просто разглядывание статичных тел сквозь полупрозрачную одежду. Это было наблюдение за живым, движущимся, настоящим… почти настоящим миром.

Он забился в самый тёмный угол, стараясь даже не дышать, хотя и знал, что его не слышно. В душевых было несколько девушек-старшекурсниц, которых он не знал по именам. Они смеялись, болтали, смывая с себя усталость прошедшего дня. Капли воды стекали по их гладкой коже, волосы намокли и потемнели. Пар скрывал и одновременно подчёркивал изгибы их тел.

Алексей наблюдал, чувствуя себя грязным, порочным, но в то же время всемогущим. Он был здесь, в самом интимном их пространстве, а они даже не подозревали о его присутствии. Он мог бы… Он мог бы сделать что угодно. Дотронуться до них, и они бы ощутили лишь холодное прикосновение, списав его на сквозняк. Он мог бы телепортировать их полотенца, устроив панику.

Но он ничего не делал. Он просто смотрел. Этого было достаточно. Само осознание того, что он может, пьянило сильнее любого действия. Он впитывал эту запретную сцену, запоминая каждую деталь, каждую каплю воды, каждый смешок.

В глубине души всё ещё шевелился тот самый червячок сомнения, тонкий, почти неслышный голосок его прежней морали. Он твердил, что это неправильно, что даже если они — всего лишь симуляции, это вторжение отвратительно по своей сути. Но голос этот был слаб, его с лёгкостью заглушал рёв новообретённого всемогущества и пьянящего чувства безнаказанности. Алексей отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Здравый смысл и этика остались там, в другом мире, рядом с его офисным креслом и остывшим кофе. Здесь действовали другие законы. Его законы.

Он пробыл в душевой до тех пор, пока последняя из девушек не ушла, завернувшись в полотенце. Когда пар рассеялся, оставив после себя лишь влажный, тёплый воздух и запах цветочного мыла, Алекс позволил себе выдохнуть. Адреналин медленно отступал, уступая место холодному удовлетворению. Он пересёк ещё одну черту и обнаружил, что за ней нет ничего, кроме ещё большего простора для его тёмных желаний.

Но простое подглядывание быстро приедалось. Телепортация давала куда больше возможностей для интерактивного хулиганства.

На следующей неделе его внимание привлёк урок полётов на мётлах для первокурсников, который вела мадам Трюк. Он помнил этот квест: Гарри Поттер должен был проявить свой врождённый талант, взлетев на метле, когда Невилл упадёт и сломает запястье, а затем поймать «напоминалку» Невилла, которую отберёт Малфой. Этот героический поступок должен был заметить профессор Макгонагалл и пригласить Гарри в сборную Гриффиндора по квиддичу. Скучный, линейный скрипт.

Алексей решил внести в него немного хаоса.

Он стоял в строю вместе с другими первокурсниками, сжимая в руке древко старой школьной метлы.

— Командуйте «Вверх»! — зычно приказала мадам Трюк.

Вокруг раздались крики «Вверх!». Метла Гарри тут же прыгнула ему в руку. Метла Малфоя тоже. Метла самого Алекса, разумеется, подчинилась ему с первой попытки. А вот у бедняги Невилла ничего не получалось. Его метла лишь лениво перекатилась по траве.

«Пора начинать шоу», — подумал разработчик.

Когда Невилл, наконец, испуганно взмыл в воздух и, потеряв управление, полетел прочь, Алекс не стал ждать, пока тот упадёт. Он мысленно ввёл команду.

//apply_force(target_ID:Neville_Longbottom_broom, vector:-10, 20, 0)

Метла Невилла, вместо того чтобы сбросить своего седока, резко вильнула, сделала пируэт в воздухе и плавно полетела обратно к лужайке, где и опустилась на землю так мягко, словно была пёрышком. Невилл сидел на ней, белый как полотно, но целый и невредимый. Мадам Трюк, хоть и отчитала его, не ушла, чтобы отвести его в больничное крыло. Квест сломался в самом начале.

Драко Малфой, лишённый возможности поиздеваться над «напоминалкой», выглядел разочарованным. Он решил найти другую жертву. Его взгляд упал на Рона Уизли.

— Глядите-ка, Уизли даже метлу нормальную себе позволить не может! — ехидно протянул он, указывая на старую «Комету-140» Рона. — Мой отец собирается купить всей слизеринской команде новейшие «Нимбусы-2001»!

Алекс усмехнулся. Время для второго акта.

//set.object_property(target_ID:Draco_Malfoy_broom, "cursed", "bucking_bronco_mode")

Он наложил на метлу Малфоя скрытый эффект, который они с программистами создали для одного из побочных квестов в Запретном лесу.

— Хочешь посмотреть, как летают настоящие аристократы, Уизли? — самодовольно произнёс Драко, оттолкнулся от земли и взмыл в воздух.

Первые несколько секунд всё шло нормально. Он сделал круг почёта, презрительно глядя на гриффиндорцев. А потом метла под ним взбесилась. Она начала брыкаться, как дикий мустанг, взмывать вверх и резко пикировать вниз, крутиться волчком. Малфой вцепился в древко, его лицо исказилось от ужаса.

— А-а-а! Что происходит?! Снимите меня! — вопил он, пока метла таскала его по всей лужайке в нескольких метрах над землёй, едва не сшибая студентов.

Все, включая мадам Трюк, смотрели на это с открытыми ртами. Гриффиндорцы покатывались со смеху. Даже некоторые слизеринцы не могли сдержать улыбки. В итоге метла, совершив последний кульбит, вытряхнула своего наездника в большую лужу грязи и послушно опустилась на траву.

Драко сидел в луже, весь перепачканный, униженный и совершенно сбитый с толку. Квестовая линия Гарри-ловца была сорвана, но зрелище того стоило.

Возвращаясь в замок, Алекс чувствовал себя настоящим кукловодом. Он не просто ломал игру, он создавал новые, куда более забавные сценарии. Он дёргал за ниточки, менял судьбы, превращал драму в фарс. Мир послушно прогибался под его волей, и это чувство было слаще любого вина.

Вечером, сидя в гостиной Слизерина и слушая хвастливые рассказы Малфоя о том, как он «героически усмирил проклятую метлу», Алексей думал о будущем. Пранки и мелкий саботаж — это весело. Но это было лишь развлечением, не имеющим долгосрочных последствий. Мир, как река, всегда стремился вернуться в своё русло, следовать глобальному сюжету.

А что, если начать менять не сиюминутные события, а самих персонажей? Их привязанности, их страхи, их отношения? Что, если вмешаться в саму ткань повествования?

Эта мысль была куда более амбициозной и опасной. Одно дело — телепортировать тарелку с курицей. И совсем другое — переписать личность ключевого NPC. Но соблазн был слишком велик. Он устал быть просто хулиганом. Ему захотелось стать сценаристом. Демиургом.

Алекс посмотрел в окно, в тёмные, зеленоватые воды Чёрного озера. Там, в глубине, проплыл гигантский кальмар, его щупальца лениво колыхались в воде. Весь этот мир был его песочницей. И он только что нашёл для себя новые, куда более интересные игрушки, чем ведёрко и совочек.

Месяц в Хогвартсе пролетел как один день. Для Алекса, по крайней мере. Он упивался своим всемогуществом, исследуя его границы с азартом учёного и беспринципностью ребёнка, дорвавшегося до запретной игрушки. Прозрачность, телепортация, мелкие манипуляции с объектами — всё это стало для него рутиной. Он знал, какое бельё предпочитает профессор Макгонагалл (строгое и практичное), мог за долю секунды оказаться в любой точке замка и научился устраивать такой переполох на уроках, что даже Пивз смотрел на него с немым восхищением, подозревая в нём какого-то высшего духа хаоса.

Но, как и любая игрушка, эта тоже начала надоедать. Первоначальный восторг сменился пресыщением, а затем и откровенной скукой. Адреналин от ночных вылазок иссяк. Унижение Малфоя вызывало лишь мимолётную усмешку. Даже возможность безнаказанно подглядывать за студентками в самые интимные моменты утратила свою остроту, превратившись в механическое действие, совершаемое от нечего делать.

Алекс был богом в мире картонных декораций, повелителем кукол, чьи реакции он мог предсказать на сто шагов вперёд. И это было невыносимо скучно.

Ему не хватало вызова. Риска. Настоящей опасности.

В поисках новых ощущений он обратился к разделу команд, который до сих пор игнорировал. Раздел, помеченный грифом //player.state. Там была одна строчка, которую Лео особенно рекомендовал в своём сообщении.

//player.set_godmode(true)

Режим Бога. Полная неуязвимость. Никакой урон, ни физический, ни магический, не мог ему повредить.

«Что ж, — подумал Алексей, сидя на берегу Чёрного озера и лениво швыряя в воду камни, которые зависали в воздухе по его команде. — Если мир не может бросить мне вызов, я сам его найду».

Ночью, когда замок затих, он отправился туда, куда боялись ходить даже самые отчаянные старшекурсники. В Запретный лес.

Алекс не стал использовать невидимость. Наоборот, он хотел, чтобы его заметили. Он шёл по тёмной, заросшей тропе, под ногами хрустели сухие ветки. Воздух был густым и холодным, наполненным запахами влажной земли, гниющей листвы и чего-то дикого, звериного. Из темноты на него смотрели десятки невидимых глаз.

Он активировал режим Бога. В его сознании вспыхнуло короткое системное сообщение: GODMODE: ON. Никаких внешних эффектов не было, но он почувствовал, как по телу разливается странное ощущение несокрушимости, словно он был выкован из стали.

Его цель была конкретной. Он знал из игровых файлов, где находится одно из самых опасных мест в окрестностях Хогвартса — логово акромантулов, гигантских пауков, потомков Арагога.

Он нашёл его довольно быстро. Глубокая низина, окутанная густой, липкой паутиной, которая свисала с деревьев, как погребальные саваны. Земля была усеяна костями животных и, как с ужасом отметил Алекс, чем-то подозрительно похожим на человеческие. Из лощины доносилось мерзкое щёлканье и шуршание сотен лап.

Алекс шагнул прямо в паутину. Она рвалась под его напором, как ветхая ткань.

Его появление не осталось незамеченным. Из тени огромного валуна выползло чудовище размером с небольшую лошадь. Его тело было покрыто густой чёрной шерстью, восемь молочно-белых глаз смотрели на незваного гостя с нескрываемой злобой, а массивные хелицеры щёлкали, источая яд.

— Человек, — проскрипел акромантул голосом, похожим на скрежет камней. — Ты забрёл не туда. Ты станешь пищей для моих детей.

За ним из темноты начали появляться другие пауки, поменьше, но не менее отвратительные. Они окружили его, отрезая путь к отступлению.

Алекс ухмыльнулся.

— Боюсь, сегодня у ваших деток будет разгрузочный день.

Первый паук бросился на него. Это была слепая, яростная атака. Разработчик даже не стал уворачиваться. Он просто стоял и ждал. Огромные, острые как бритва клыки с силой вонзились ему в плечо. Вернее, попытались вонзиться.

Раздался звук, похожий на скрежет металла по камню. Клыки акромантула соскользнули с кожи Алекса, не оставив даже царапины. Паук ошарашенно отшатнулся. Его молочно-белые глаза выражали полное недоумение.

— Что?.. — просипел он.

Алекс лениво отряхнул плечо.

— Я же говорил.

Остальные пауки, видя замешательство своего вожака, набросились на него со всех сторон. Он чувствовал, как их клыки тщетно пытаются пробить его неуязвимую плоть, как их лапы скребут по его мантии. Это было похоже на то, как стая чихуахуа пытается загрызть танк.

Алексей рассмеялся. Это было весело. Первые пять минут.

Он прошёл сквозь толпу пауков, как ледокол сквозь тонкий лёд, разбрасывая их в стороны. Он дошёл до самого центра логова и сел на покрытый мхом камень, скрестив руки на груди. Акромантулы, поняв тщетность своих попыток, окружили его на почтительном расстоянии, злобно щёлкая и не понимая, с чем столкнулись.

Через полчаса Алексу стало скучно. Абсолютная неуязвимость оказалась ещё более унылой, чем абсолютное всемогущество. Риска не было. Вызова не было. Была лишь демонстрация превосходства, которая быстро теряла всякий смысл.

Он встал и, не обращая внимания на пауков, пошёл прочь из леса. Он добрался до Гремучей ивы. Огромное дерево, почувствовав его приближение, тут же ожило. Его тяжёлые ветви со свистом обрушились на него. Первый удар должен был бы переломать ему все кости. Но он лишь почувствовал лёгкий толчок, словно его пихнул в плечо прохожий. Ветви с треском бились о его тело, но не причиняли никакого вреда.

Алекс стоял под градом ударов, глядя на звёздное небо, и чувствовал, как его захлёстывает волна экзистенциальной тоски.

Он прошёл все стадии. От восторга до пресыщения. От пресыщения до скуки. Теперь он достиг дна. Он был всемогущим, бессмертным богом в мире, который больше не мог его ничем удивить. Всё веселье, вся радость открытия испарились, оставив после себя лишь пустоту.

Он вернулся в свою спальню в подземельях Слизерина и лёг на кровать, даже не раздеваясь. Алекс смотрел в каменный потолок, слушая, как за окном в глубинах озера шуршит вода. И впервые за всё время пребывания здесь он почувствовал себя не богом, а заключённым. Запертым в роскошной, интерактивной, но абсолютно предсказуемой тюрьме.

«И что дальше? — думал он. — Проживать так день за днём? Год за годом? Смотреть, как эти дети растут, сражаются с Тёмным Лордом, женятся, заводят своих детей… Всё по сценарию, который я знаю наизусть? Это не жизнь. Это ад».

Он снова вызвал консоль, но на этот раз искал не развлечений. Алексей искал выход. Он листал список команд, одну за другой, пока не наткнулся на раздел, который раньше пропускал.

//time_control

Внутри было несколько команд: ускорение, пауза, перемотка. Но одна привлекла его внимание своей сложностью.

//time.load_snapshot(save_point_ID)

Загрузить снимок времени. Сохранение и загрузка. Он вспомнил, как сам предлагал эту функцию для отладки сложных, разветвлённых квестов. Тестеры могли создавать «точки сохранения» в ключевых моментах сюжета, чтобы не проходить всю игру заново, если что-то пойдёт не так.

И тут его осенило.

Он может не просто наблюдать. Он может не просто ломать, может переписывать.

Он может проматывать скучные недели учёбы, ускоряя время. А если ему не понравится результат его вмешательства, он всегда сможет «загрузиться» с последней точки сохранения и попробовать снова. Это была не просто песочница. Это была полноценная монтажная студия, где он был и режиссёром, и сценаристом, и главным редактором.

Вся тоска и апатия испарились в одно мгновение, сменившись новым, интеллектуальным азартом. Алекс понял свою ошибку. Он пытался развлечь себя, ломая физику мира. Но истинная красота и сложность этого мира были не в физике. Они были в истории. В персонажах. В их взаимоотношениях.

Веселье было не в том, чтобы быть неуязвимым для монстров. Веселье было в том, чтобы самому стать монстром, который перекраивает чужие судьбы.

Он сел на кровати, его глаза горели в полумраке. Он, Алексей, ведущий квест-дизайнер, уставший от корпоративной рутины и тупых правок от начальства, получил шанс всей своей жизни. Создать свой собственный, идеальный канон.

И он знал, с чего начнёт.

Его всегда раздражал каноничный финал для золотого трио. Рон и Гермиона? Абсурд. Два совершенно разных человека, чьи отношения строились на постоянных ссорах и недопонимании. Нет, логичной, правильной парой всегда были Гарри и Гермиона. Герой и его верная, умная соратница. Равные партнёры.

«Операция „Гармония“ начинается», — прошептал он в тишину спальни.

Он создаст первую «точку сохранения» прямо сейчас. //time.create_snapshot(save_ID: pre_harmony_01). Если что-то пойдёт не так, он всегда сможет вернуться в эту ночь, к этому моменту осознания.

Его больше не интересовали прозрачные мантии и летающие тарелки. Его интересовали сердца и умы. Алексей собирался провести самый масштабный и дерзкий эксперимент в истории этого мира. Он заставит Гарри Поттера и Гермиону Грейнджер влюбиться друг в друга. А для этого нужно было для начала нейтрализовать главную помеху.

Рона Уизли.

И у Алекса уже была пара идей, как превратить верного друга в безобидного, одержимого чем-нибудь дурачка, который не будет путаться под ногами.

Впервые за долгое время он засыпал с чувством осмысленной цели. Игра только начиналась. И на этот раз ставки были куда выше, чем простое развлечение. На кону стояла сама история. Его история.

Хэллоуин в Хогвартсе был событием грандиозным. Большой зал преображался до неузнаваемости: сотни выдолбленных тыкв со свечами внутри парили под потолком, сменяя привычные свечи; стаи живых летучих мышей носились над головами студентов, а столы ломились от праздничных яств. Атмосфера была пропитана весельем и предвкушением чуда.

Но для Алекса этот вечер был не праздником. Это была отправная точка. Первый ключевой сюжетный узел, который он собирался распутать и завязать по-своему. Инцидент с горным троллем.

Он сидел за столом Слизерина, делая вид, что наслаждается тыквенным соком, но всё его внимание было приковано к столу Гриффиндора. Он видел, как Рон Уизли, как и положено по канону, ляпнул свою бестактность про то, что у Гермионы Грейнджер нет друзей. Видел, как девочка, сдерживая слёзы, выбежала из зала. Видел, как Гарри бросил на Рона осуждающий взгляд. Всё шло по рельсам, проложенным много лет назад.

Алексей дождался кульминационного момента. Двери в Большой зал распахнулись, и вбежал заикающийся профессор Квиррелл с тюрбаном, съехавшим набок.

— Тролль! В подземельях! — прокричал он, прежде чем картинно упасть в обморок. — Счёл нужным сообщить…

В зале началась паника. Дамблдор своим зычным голосом быстро навёл порядок, отправив студентов по гостиным. Алекс, разумеется, никуда не пошёл. Активировав невидимость и бесшумность, он последовал за Гарри и Роном, которые, как и ожидалось, бросились спасать Гермиону, вспомнив, что она плачет в женском туалете.

Квест-дизайнер шёл за ними, как призрак-суфлёр, наблюдая за сценой, которую знал в мельчайших деталях. Вот они находят разгромленный туалет. Вот видят огромную, уродливую фигуру тролля, замахнувшегося дубиной на оцепеневшую от ужаса Гермиону.

По канону, именно Рон Уизли, преодолев свой страх, должен был исполнить заклинание «Вингардиум Левиоса», которому их учил профессор Флитвик. Он должен был поднять дубину тролля и опустить её ему на голову, став героем дня и заложив первый камень в фундамент их будущих, по мнению Алекса, совершенно нелогичных отношений с Гермионой.

«Не в мою смену», — мрачно подумал разработчик.

В тот самый момент, когда Рон поднял палочку и открыл рот, чтобы произнести заклинание, Алекс вмешался.

//npc.override_action(Ron_Weasley, "action:freeze, duration:5s")

Рон замер на полуслове, его лицо застыло в глупом, недоумённом выражении. Он не мог ни пошевелиться, ни произнести ни звука. Гарри и Гермиона этого даже не заметили, всё их внимание было приковано к монстру.

— Делай что-нибудь! — в панике крикнул Гарри, швыряя в тролля кусок отколовшейся раковины.

Тролль взревел и повернулся к нему. У Гермионы был лишь миг. Но теперь инициатива перешла к Гарри. Он был единственным, кто мог действовать.

— Вингардиум Левиоса! — выкрикнул мальчик, взмахнув палочкой.

Дубина тролля, которую тот как раз занёс для удара, слегка дёрнулась и зависла в воздухе. Заклинание сработало, но у первокурсника не хватало сил, чтобы поднять массивное оружие высоко. Дубина висела в метре над головой монстра, покачиваясь.

Этого было недостаточно. Пора было добавить немного божественного вмешательства.

//modify.spell_effect("Wingardium Leviosa", target_ID:Harry_Potter, power_x10, visual_effect:subtle_golden_glow)

В тот же миг палочка в руке Гарри словно налилась силой. Едва заметное золотистое сияние окутало её на долю секунды. Дубина, до этого лениво покачивавшаяся, взмыла под самый потолок с такой скоростью, словно была не тяжёлым куском дерева, а воздушным шариком.

Гарри и сам опешил от такого эффекта. Он не ожидал подобной мощи от своего заклинания. Тролль тупо задрал голову, провожая взглядом свою дубину.

«А теперь — финал», — подумал Алекс, чувствуя себя режиссёром блокбастера.

Он отменил действие заклинания. //cancel.spell_effect("Wingardium Leviosa").

Дубина камнем рухнула вниз. Она ударила тролля точно по макушке с оглушительным звуком, похожим на треск расколовшегося кокосового ореха. Глаза монстра закатились, и его огромное двенадцатифутовое тело с грохотом рухнуло на пол, сотрясая всё здание.

В наступившей тишине было слышно лишь тяжёлое дыхание Гарри и тихие всхлипы Гермионы. Рон, наконец, «отмер» и изумлённо уставился на поверженного монстра, не понимая, как всё произошло так быстро и почему он сам стоял столбом.

Гермиона медленно поднялась на ноги, отряхивая мантию. Она смотрела не на Рона, который пробормотал что-то вроде «Вот это да…», а на Гарри. В её больших карих глазах плескалась не просто благодарность. Там было нечто большее — смесь шока, восхищения и зарождающегося трепета. В её глазах Гарри только что совершил нечто невероятное. Он не просто справился с заклинанием, он продемонстрировал силу, не свойственную первокурснику. Он был её героем.

Алекс понял, что это идеальный момент, чтобы закрепить эффект. Обычные диалоги, прописанные в каноне, были слишком пресными. Нужно было что-то более личное, более проникновенное. Он покопался в файлах персонажей, находя скрытые, неиспользуемые ветки диалогов, написанные для разных ситуаций. Он нашёл то, что нужно.

//trigger.dialogue(Harry_Potter, line_ID_H/Hr_heroic_comfort)

Гарри, всё ещё тяжело дыша, подошёл к Гермионе. Вместо неловкого «Ты в порядке?», он, подчиняясь команде, сказал то, что было прописано в выбранной ветке. Его голос звучал тихо, но уверенно.

— Всё хорошо. Теперь всё хорошо, — произнёс он. — Я здесь. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

Он неловко, почти инстинктивно, протянул руку и коснулся её плеча, чтобы ободрить. Для одиннадцатилетних детей это был жест невероятной близости. Гермиона вздрогнула от его прикосновения, но не отстранилась. Она посмотрела ему в глаза, и слёзы снова навернулись на её ресницы, но на этот раз это были слёзы облегчения.

Рон Уизли смотрел на эту сцену, разинув рот. Он был полностью вычеркнут из момента. Он не был ни героем, ни даже участником. Он был просто зрителем, третьим лишним. В его взгляде промелькнула смесь обиды и зависти. Он спас её в книге. Здесь же он просто стоял истуканом.

Когда в туалет вбежали профессора, сценарий снова вернулся в привычное русло. Гермиона взяла вину на себя, сказав, что сама пошла искать тролля. Гарри и Рон её «спасали». Но все — и профессора, и сами участники — понимали, кто был настоящим героем этого вечера. Когда Макгонагалл снимала с Гриффиндора пять очков за поступок Гермионы, но присуждала по пять Гарри и Рону за «блестящее везение», она смотрела в основном на Гарри.

Алексей, невидимый и довольный, наблюдал за своей работой. Первый кирпичик был заложен. Фундамент для пары «Гарри/Гермиона» был создан. Он даже сделал «сохранение» этого момента. //time.create_snapshot(save_ID: harmony_troll_incident).

Но он понимал, что этого мало. Нужно было не только сблизить Гарри и Гермиону, но и отдалить Рона. Сделать его не врагом, нет. Это было бы слишком грубо. Нужно было сделать его нерелевантным. Превратить его в комического персонажа, чьи интересы и заботы лежат так далеко от интересов его друзей, что их пути неизбежно разойдутся.

И у Алекса уже был план. Очень глупый, абсурдный и оттого гениальный.

* * *

Несколько дней спустя, во время обеда в Большом зале, Алекс приступил ко второй части своей операции. Гарри и Гермиона сидели рядом, о чём-то тихо переговариваясь. После случая с троллем они стали почти неразлучны. Рон сидел напротив, мрачно ковыряя вилкой сосиску и чувствуя себя не в своей тарелке.

Разработчик сосредоточился на рыжем мальчике. В базе данных каждого NPC был огромный список параметров: страхи, предпочтения, скрытые таланты, привязанности. Он нашёл категорию предпочтений и подкатегорию еды.

Параметр food_chicken у Рона Уизли имел значение 75 из 100. Вполне стандартная любовь к жареной курочке. Алекс решил немного подкрутить этот параметр.

Он ухмыльнулся и ввёл команду.

//set.character_affinity(Ron_Weasley, "food_chicken", 999, "obsession")

Он не просто выставил значение на максимум. Он добавил флаг obsession — «одержимость». Это был специальный модификатор, который его команда использовала для создания маний у некоторых эксцентричных персонажей. Он превращал простое предпочтение в смысл жизни.

На столах как раз появились блюда. Среди них была и большая серебряная тарелка с горой аппетитных, румяных куриных ножек.

Эффект превзошёл все ожидания.

Глаза Рона Уизли расширились. Он перестал замечать всё вокруг: сосиски, друзей, шум зала. Его взгляд был прикован к тарелке с курицей. В нём загорелся фанатичный, безумный огонёк. Он словно увидел не просто еду, а священный грааль.

— Курочка… — прошептал он с благоговением.

Он отбросил вилку и набросился на еду с животной жадностью. Он ел, не обращая внимания на сок, стекающий по его подбородку, на удивлённые взгляды соседей. Он поглощал одну ножку за другой, издавая довольное, урчащее мычание.

Гарри и Гермиона прервали свой разговор и уставились на друга.

— Рон, ты в порядке? — осторожно спросил Гарри.

Рон не ответил. Он как раз обгладывал очередную косточку с такой тщательностью, словно это было произведение искусства. Закончив, он не выбросил её, а с нежностью положил рядом со своей тарелкой. Затем он взял в руки новую, ещё нетронутую куриную ножку, поднёс её к лицу и, глядя на неё влюблёнными глазами, произнёс достаточно громко, чтобы это услышали все вокруг:

— О, сочнейшая из птиц! Твой аромат пьянит меня, а кожа твоя хрустит, как первый лёд на Чёрном озере! Твоя плоть нежна, как утренний туман! Нет в мире ничего прекраснее тебя!

Сидящие рядом гриффиндорцы замерли с вилками на полпути ко рту. Близнецы Уизли, Фред и Джордж, смотрели на младшего брата с восторженным недоумением, словно он открыл в себе новый, невиданный талант.

Гарри и Гермиона переглянулись. На их лицах было написано одно и то же — смесь ужаса, беспокойства и лёгкого отвращения.

— Он… он что, сочиняет оду курице? — шёпотом спросила Гермиона.

Гарри лишь растерянно пожал плечами. Их общий друг, их третий товарищ, только что на их глазах превратился в безумного куриного гурмана. Эта странность, это необъяснимое помешательство создало между ними и Роном невидимую стену. Они смотрели на него, как на экспонат в кунсткамере, и это общее недоумение сблизило их ещё больше. Они снова были вдвоём против странностей этого мира.

Алексей сидел за своим столом, с трудом сохраняя невозмутимое выражение лица. Операция «Гармония» шла полным ходом. Канон трещал по швам, и каждый новый треск был музыкой для его ушей. Он отломил кусок хлеба и с аппетитом отправил его в рот. Да, быть демиургом было определённо весело. И очень, очень вкусно.

Прошли месяцы. Благодаря способности Алекса проматывать скучные учебные будни с помощью команды //time.set_speed(x), первый курс пролетел незаметно. Инцидент с философским камнем он превратил в такой фарс, что даже вспоминать было смешно. Вместо дьявольских силков он подменил объект на щекочущие лианы, заставив Квиррелла хихикать до икоты. Загадку со склянками Снейпа он решил, просто телепортировав нужное зелье Гарри в карман. Финальная встреча с Квирреллом-Волдемортом закончилась, не успев начаться: Алекс использовал команду //npc.inflict_status(Quirrell, "severe_allergy_to_turban"), из-за чего профессор начал так неистово чихать, что его тюрбан слетел, а бесплотный дух Тёмного Лорда с воплями ужаса улетучился прочь от такого позора.

Гарри и его друзья так и не поняли, что произошло, но год закончился благополучно. А отношения Гарри и Гермионы, подпитываемые постоянными странностями, происходящими вокруг, и куриной одержимостью Рона, крепли день ото дня. Они провели всё лето, обмениваясь письмами, и ко второму курсу вернулись в Хогвартс уже не просто друзьями, а парой лучших друзей, между которыми витала ощутимая, хоть и невысказанная нежность.

Алексей, наблюдая за этим со стороны, чувствовал себя довольным садовником, вырастившим экзотический цветок. Но он знал, что впереди новое испытание для его творения — Тайная комната. И главным инструментом в этом квесте был дневник Тома Реддла.

По канону, дневник должен был попасть к Джинни Уизли через её отца, которому его подбросил Люциус Малфой. Затем дневник должен был оказаться у Гарри, который и начал бы с ним общаться, раскрывая тайну наследника Слизерина.

«Слишком сложно и драматично, — решил Алекс. — И слишком опасно для моей идеальной пары. Не хватало ещё, чтобы Джинни из-за этого дневника начала вешаться на Гарри. Нужно перехватить артефакт раньше».

Он знал, где и когда произойдёт передача. Книжный магазин «Флориш и Блоттс» в Косом переулке, перед началом второго учебного года.

Используя телепортацию, разработчик оказался в магазине за несколько минут до появления семейства Уизли и Малфоев. Он стоял в тени книжных полок, невидимый и неслышимый. Вот появилась вся рыжая компания, следом — Гарри и Гермиона. А затем в магазин вальяжно вошёл Люциус Малфой со своим сыном Драко.

Началась словесная перепалка между Артуром Уизли и Люциусом. Алекс наблюдал за ней со скукой. Его интересовал лишь один момент. Когда Малфой-старший, прикрываясь жестом презрения, незаметно подсунул в старый учебник Джинни тонкую чёрную книжицу.

Как только Малфой это сделал, Алекс действовал.

//swap.inventory_item(Ginny_Weasley_cauldron, "Riddle_Diary", "Gilderoy_Lockhart_autograph")

Он не просто украл дневник. Он заменил его на другой предмет, который валялся без дела в его собственном инвентаре — подписанную фотографию Гилдероя Локхарта, которую тот раздавал всем желающим.

Через мгновение Малфои удалились, Уизли отправились к выходу, а Алекс, телепортировавшись в ближайший безлюдный переулок, с триумфом вытащил из своего инвентаря тонкий дневник в чёрной кожаной обложке. На задней стороне были вытиснены инициалы: Т. М. Реддл.

Он держал в руках душу семнадцатилетнего Волдеморта. Могущественный артефакт, способный подчинять волю и выпускать на свободу чудовище.

— Ну, Том, — прошептал Алекс, поглаживая гладкую обложку. — Пора немного подредактировать твою личность. А то ты слишком уж пафосный.

Вернувшись в свою комнату в «Дырявом котле», он сел за стол. Он мог бы просто уничтожить дневник. Но это было бы неинтересно. Уничтожить врага — просто. Куда веселее его унизить, превратить в посмешище.

Алекс открыл дневник. Страницы были пусты. Он взял перо, обмакнул его в чернила и написал:

«Привет. Есть кто живой?»

Чернила впитались в страницу и исчезли. А затем на бумаге проступил ответ, написанный изящным, каллиграфическим почерком.

«Привет. Я — Том Реддл. А ты кто?»

— Отлично, интерфейс работает, — хмыкнул Алекс. — А теперь приступим к редактированию.

Он закрыл глаза, вызывая консоль. Ему нужна была одна из самых сложных и опасных команд в его арсенале. Команда, позволяющая изменять базовые скрипты и файлы личности, заложенные в предметы и NPC.

//edit.item_script("Riddle_Diary")

Перед его мысленным взором развернулись строки кода. Это была матрица личности Тома Реддла — его воспоминания, его цели, его манера речи. Высокомерие, жажда власти, ненависть к маглам, харизма — всё это было прописано в виде переменных и логических блоков.

personality_trait: arrogance = 95

personality_trait: charisma = 98

global_goal: achieve_immortality

primary_directive: open_chamber_of_secrets

Алекс начал безжалостно кромсать этот код. Он не стирал его, нет. Он его извращал.

personality_trait: arrogance он заменил на personality_trait: crippling_insecurity.

personality_trait: charisma стало personality_trait: awkward_sarcasm.

global_goal: achieve_immortality он изменил на global_goal: find_a_good_therapist. А в primary_directive он добавил приписку: (and_complain_about_it_constantly).

Он переписал целые блоки диалогов, заменив пафосные речи о величии крови на нытьё о трудной подростковой жизни. Он добавил Тому Реддлу кучу комплексов, ипохондрию и очень специфическое чувство юмора, основанное на самобичевании. Закончив, он сохранил изменения и с предвкушением снова открыл дневник.

Он решил подбросить его Гарри, но не напрямую. Нужно было обставить всё так, будто это случайность. Он телепортировался в женский туалет, где обитала плакса Миртл — место, которое Гарри и его друзьям предстояло посетить ещё не раз. Он оставил дневник на полу, возле одной из кабинок, и вернулся в свою невидимую наблюдательную позицию.

Прошло несколько дней. Куриная одержимость Рона достигла новых высот: он начал носить с собой в кармане пакетик с приправами «на всякий случай» и пытался организовать в гостиной Гриффиндора «Клуб ценителей жареной птицы». Гарри и Гермиона всё больше отдалялись от него, проводя свободное время вдвоём в библиотеке, якобы готовясь к урокам.

Именно Гермиона, как и ожидал Алекс, первой заговорила о странных звуках в стенах. Они решили провести расследование, которое и привело их в туалет плаксы Миртл. И там, на полу, Гарри заметил чёрную книжицу.

Вечером, сидя в общей гостиной Гриффиндора, Гарри с любопытством рассматривал находку. Гермиона сидела рядом, заглядывая ему через плечо. Рон был занят важным делом — он пытался с помощью заклинания заставить жареную куриную ножку, которую притащил с ужина, танцевать джигу.

Гарри открыл дневник и, найдя перо, написал:

«Как тебя зовут?»

На странице проступил ответ:

«Меня зовут Том Реддл. А тебя как, мой любознательный спаситель из обители женских слёз?»

Гарри удивлённо моргнул. Он ожидал чего-то более зловещего.

«Я Гарри Поттер. Ты был учеником Хогвартса?» — написал он.

«Был, было дело, — гласил ответ. — Худшие годы моей жизни, если честно. Еда так себе, если ты не фанат тыквы. И сквозняки. Ты не представляешь, какие тут сквозняки в подземельях. У меня до сих пор, кажется, ревматизм в левом мизинце души».

Гарри озадаченно посмотрел на Гермиону. Та нахмурилась.

— Странный дневник, — прошептала она. — Он какой-то… язвительный.

Гарри продолжил:

«Я слышал, здесь когда-то открывали Тайную комнату. Ты что-нибудь знаешь об этом?»

На этот раз ответ появлялся медленнее, словно Том подбирал слова.

«О, да. Тайная комната. Мой маленький готический проект. Звучит круто, правда? „Наследник Слизерина откроет Комнату и очистит школу от…“ и всё такое. На деле — полный провал. Ты знаешь, как там сыро? И пауки. Огромные, волосатые. Я их не боюсь, конечно, но они такие неопрятные. И этот василиск… Вечно голодный, шипит постоянно, просит выпустить его погулять. А у меня контрольная по трансфигурации на носу! Попробуй тут сосредоточиться».

Гарри не выдержал и хмыкнул. Гермиона прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться.

«Так ты и есть наследник Слизерина?» — написал Гарри, уже предвкушая ответ.

«Технически, да. Отец — магл, мать — последняя из рода Слизерина. Знаешь, какие неловкие были семейные ужины? Отец пытается научить меня завязывать галстук, а я ему такой: „Пап, я тут планирую мировое господство и вечную жизнь, мне не до узлов“. В общем, не сложилось. Он ушёл. Мама умерла. Остался я, великий и ужасный, с кучей подростковых комплексов и дурацким вторым именем — Марволо. Звучит как название дешёвого маргарина, правда?»

Гарри и Гермиона уже не сдерживались и тихо смеялись. Рон, услышав их смех, оторвался от своей куриной ноги.

— Чего смешного? — спросил он, с подозрением глядя на дневник.

— Да так, — отмахнулся Гарри. — Нашёл дневник одного древнего неудачника. Он тут жалуется на жизнь.

«Ты выпустил монстра на школу? Кто-то умер?» — написал он последний вопрос.

«Ну, была там одна девочка… Плакса Миртл. Она застукала меня, когда я пытался научить василиска команде „апорт“. Неловко вышло. Я не хотел, честно. Просто он посмотрел на неё, она посмотрела на него… бум, и вот у нас новый призрак в туалете. Директор Диппет был так зол! Меня чуть не исключили. Пришлось свалить всё на Хагрида и его ручного паучка. Чувствую себя ужасно из-за этого, кстати. Хагрид — хороший парень. Передавай ему от меня извинения, если увидишь».

На этом Гарри решил закончить. Угроза, исходящая от дневника, полностью испарилась. Вместо зловещего артефакта Тёмного Лорда у него в руках оказалась исповедь саркастичного и закомплексованного подростка-полукровки, который случайно убил студентку и теперь страдает от чувства вины.

— Что думаешь? — спросил Гарри у Гермионы.

— Думаю, этот Том Реддл был очень несчастным и одиноким мальчиком, — с сочувствием ответила она. — Но дневник, кажется, безобиден. Просто чьи-то старые воспоминания.

Гарри кивнул. Он закрыл дневник и без всякого сожаления забросил его в свой сундук, на дно, к старым носкам и обёрткам от шоколадных лягушек. Квестовая линия «Тайная комната» была официально и бесповоротно сломана. Никаких нападений. Никакой паники. Никаких окаменевших студентов.

Алексей, невидимый наблюдатель в углу гостиной, улыбался. Он не просто обезвредил угрозу. Он сделал это изящно, с юмором, превратив тёмную легенду в анекдот. Он защитил своих «подопечных» и их зарождающиеся чувства от лишних потрясений.

Второй курс обещал быть спокойным и мирным. Идеальные условия для того, чтобы дружба Гарри и Гермионы переросла во что-то большее.

Алекс уже прикидывал в уме, какое следующее каноническое событие он превратит в фарс. Может, дуэльный клуб? Или ингредиенты Снейпа, которые украдут для Оборотного зелья? Возможности были безграничны. И каждая из них была ещё одним шагом к созданию его собственного, идеального мира.

Гермиона

Мир сошёл с ума.

Гермиона Грейнджер всегда гордилась своим логическим мышлением. Для любой загадки существовало объяснение, для любого явления — причина. Магия подчинялась своим законам, пусть и отличным от законов физики, но всё же законам. Заклинания требовали точной формулировки и правильного движения палочкой. Зелья варились по строгим рецептам. Всё было систематизировано, разложено по полочкам в её идеально организованном сознании.

Но в последнее время её система давала сбой. Мир вокруг неё начал вести себя… нелогично.

Всё началось в прошлом году, с того ужасного вечера с троллем. Она до сих пор помнила, как огромная дубина зависла в воздухе под действием заклинания Гарри. Она видела, как оно сработало. Но она также видела и силу, с которой дубина обрушилась на монстра. Это была не сила первокурсника. Это было что-то иное, необъяснимое. Она перечитала все учебники по чарам, но нигде не нашла упоминания о спонтанных всплесках магической мощи такой величины. Это была первая трещина в её картине мира.

А потом начались другие странности. Мелкие, но навязчивые, как капающая из крана вода. Летающая по Большому залу посуда. Внезапные приступы икоты у профессора Снейпа на самых пафосных моментах его лекций. Гремучая ива, которая однажды вместо того, чтобы атаковать, начала плавно покачивать ветвями, словно танцуя вальс. Всё это можно было списать на Пивза или на проделки старшекурсников. Но что-то в этих событиях было слишком… точным. Слишком осмысленным, чтобы быть простым хаосом.

И, конечно же, Рон.

Её друг, Рон Уизли, окончательно и бесповоротно помешался. Его любовь к курице перешла все мыслимые границы. Он разговаривал с едой. Он носил с собой косточки в качестве талисманов. На днях она застала его в пустом классе, где он устроил нечто вроде святилища: в центре на парте лежала идеально обглоданная куриная ножка, окружённая кольцом из горящих свечей. Он что-то бормотал себе под нос, раскачиваясь взад-вперёд. Увидев Гермиону, он не смутился, а лишь строго сказал: «Не мешай, я медитирую. Пытаюсь постичь дзен хрустящей корочки».

Гермиона пыталась найти этому логическое объяснение. Может, это неизвестное проклятие? Или побочный эффект от какого-то зелья? Она провела несколько вечеров в библиотеке, роясь в книгах по тёмным искусствам и бытовой магии, но не нашла ничего похожего на «куриное проклятие».

Эти нестыковки, эти аномалии пугали её. Они разрушали её упорядоченный мир, внося в него элемент непредсказуемого безумия. И единственным, что удерживало её на плаву, был Гарри.

Он тоже всё это видел. Он тоже не понимал, что происходит. Но, в отличие от неё, он не паниковал. Он принимал это со странным, почти стоическим спокойствием. Когда Рон начал петь оду куриному крылышку, Гарри не смеялся и не ужасался. Он просто вздохнул, посмотрел на Гермиону и пожал плечами, словно говоря: «Ну, вот такой теперь у нас мир».

И в этом его спокойствии она находила утешение.

Они стали проводить вместе почти всё свободное время. Их походы в библиотеку из совместной учёбы превратились в тихие беседы. Они сидели в дальнем уголке, за стеллажами с книгами по истории магии, и говорили обо всём. О странном поведении Рона. О нелепом дневнике Тома Реддла, который оказался не зловещим артефактом, а сборником жалоб депрессивного подростка. О том, как мир вокруг них, кажется, потихоньку едет с катушек.

Гермиона заметила, что рядом с ним ей не так страшно. Его присутствие было якорем в этом море абсурда. Он не пытался найти всему логическое объяснение, как она. Гарри просто был рядом, и его молчаливая поддержка значила для неё больше, чем все книги в библиотеке. Она ловила себя на том, что смотрит на него дольше, чем следовало бы. На то, как он морщит лоб, когда о чём-то думает. На зелёные искорки в его глазах, когда он улыбается. На шрам на его лбу, который больше не казался ей символом трагедии, а просто частью его, частью Гарри.

Она больше не была всезнайкой, которая постоянно его поучает. Она была просто Гермионой. А он был просто Гарри. И вместе они пытались разобраться в этом очень, очень странном мире.

* * *

Гарри

Гарри Поттер привык к странностям. Вся его жизнь была одной большой странностью. Разговоры со змеями, письма, прилетающие сотнями, великан, вышибающий дверь, — всё это было для него нормой. Но даже для него то, что творилось в Хогвартсе в последнее время, было перебором.

Рон, его первый и лучший друг, сошёл с ума. Это был не тот весёлый, немного неуклюжий парень, с которым он делил сладости в поезде. Это был кто-то другой, одержимый и чужой. Гарри пытался поговорить с ним, но разговоры неизменно сводились к курице. «Ты не понимаешь, Гарри, — горячо доказывал Рон, — в правильной прожарке скрыта вся мудрость вселенной!» Гарри старался быть хорошим другом, но с каждым днём чувствовал, как пропасть между ними растёт.

А потом были другие вещи. События, которые не укладывались в голове. Он помнил, как дубина тролля взлетела от его заклинания с нечеловеческой силой. Он чувствовал этот прилив мощи в своей палочке, но не мог его объяснить. Он помнил, как метла Малфоя взбесилась сама по себе, хотя никто не произносил никаких заклинаний. И этот дневник… Он ожидал найти в нём ответы на свои вопросы о Тайной комнате, а нашёл лишь саркастичные жалобы какого-то древнего нытика.

Мир словно играл с ним. Дразнил его, показывая чудеса и тут же пряча их, оставляя его в полном недоумении.

Единственным постоянным, надёжным элементом в этом калейдоскопе безумия была Гермиона.

Она изменилась. Раньше она часто его раздражала своей правильностью, своими бесконечными поучениями. Теперь же она была… другой. Более тихой, задумчивой. Он видел, как её пугают все эти странности, как она пытается найти им объяснение в своих книгах и не находит. Он видел в ней не всезнайку, а растерянную девочку, которая ищет опору. И ему отчаянно хотелось стать для неё этой опорой.

Они стали неразлучны. Их дружба стала глубже, тише. Им больше не нужно было постоянно болтать. Иногда они просто сидели рядом в общей гостиной у камина, глядя на огонь, и этого было достаточно. Гарри чувствовал её присутствие, как тёплое одеяло, укрывающее от холодного ветра необъяснимых событий.

Гарри понял, что может говорить с ней о чём угодно. О своих страхах, о давлении, которое он испытывал как «Мальчик, Который Выжил». О том, как ему одиноко, несмотря на то, что его все знают. И она слушала. Она не перебивала, не давала советов из книг. Она просто слушала, и в её глазах он видел искреннее сочувствие и понимание.

В один из таких вечеров они сидели в общей гостиной Гриффиндора. Большинство студентов уже разошлись по спальням. Рон ушёл час назад, заявив, что ему приснился «гениальный рецепт куриного маринада», и он должен его немедленно записать. В комнате было тихо, лишь потрескивали дрова в камине.

— Ты не думаешь, что это всё как-то связано? — вдруг тихо спросила Гермиона, нарушив молчание. Она сидела, обхватив колени руками, и смотрела на огонь. — Тролль, метла Малфоя, дневник… Это не похоже на совпадения.

Гарри пожал плечами.

— Не знаю. Может, в Хогвартсе всегда так? Может, мы просто раньше не замечали?

— Нет, — твёрдо сказала она, поворачиваясь к нему. Её лицо в свете пламени казалось серьёзным и очень взрослым. — Это что-то новое. Словно… словно кто-то играет с нами. Переписывает правила на ходу.

От её слов у Гарри по спине пробежал холодок. «Переписывает правила». Эта фраза точно описывала его собственные ощущения.

— Но кто? И зачем? — спросил он.

— Вот этого я и не знаю, — вздохнула она, и в её голосе прозвучала такая усталость, что Гарри захотелось её обнять. — И это пугает меня больше всего. Неизвестность.

Она снова отвернулась к камину, и он увидел, как блеснула слеза на её щеке. И в этот момент Гарри понял, что не может больше просто сидеть. Он подвинулся ближе и, немного помедлив, очень осторожно взял её за руку.

Её пальцы были холодными. Она вздрогнула, но не отняла руку. Наоборот, её пальцы слабо сжали его ладонь. Они сидели так в тишине несколько минут, глядя на огонь и держась за руки. Это было так просто и в то же время так важно. В этом простом прикосновении было больше поддержки и доверия, чем в тысяче слов.

Гарри посмотрел на их сцепленные руки. Он не знал, что это значит. Он не думал о будущем, о том, во что это может перерасти. Он знал только одно: в этом безумном, нелогичном мире, где его лучший друг поклоняется курице, а тёмные артефакты оказываются сборниками анекдотов, рука Гермионы в его руке была единственной настоящей, реальной и правильной вещью.

И пока они вместе, они справятся с любыми странностями, которые подкинет им этот мир. Он был в этом уверен.

Алексей сидел в Выручай-комнате, которую он настроил под свой личный наблюдательный пункт. Она представляла собой точную копию его старого офиса в WB Games, вплоть до кружки с надписью «Баги — это не фича, а сюрприз!» и вечно мигающего индикатора на системном блоке. Перед ним в воздухе висели полупрозрачные голографические экраны, отображавшие состояние игрового мира. Дерево квестов, статусы ключевых NPC, уровень глобальной угрозы — всё было перед глазами.

И один из индикаторов настойчиво мигал красным.

КВЕСТ: «ТАЙНАЯ КОМНАТА»

СТАТУС: ЗАВИС (ПРИЧИНА: НЕВЫПОЛНЕНИЕ КЛЮЧЕВОГО УСЛОВИЯ — «ОБНАРУЖЕНИЕ УГРОЗЫ»)

Алекс раздражённо цокнул языком. Его гениальный план по превращению Тома Реддла в стендап-комика сработал слишком хорошо. Гарри Поттер, вместо того чтобы расследовать тайну наследника Слизерина, забросил дневник на дно сундука и полностью переключился на свои зарождающиеся отношения с Гермионой. Никаких нападений, никакой паники. Второй курс в Хогвартсе проходил умиротворённо и скучно, как каникулы в деревне у бабушки.

Проблема была в том, что глобальный сюжет игры был построен на этих ключевых событиях. Без «Тайной комнаты» не происходило развитие определённых веток персонажей, не появлялись нужные артефакты, и вся структура третьего акта, связанная с возвращением Волдеморта, рисковала рухнуть. Система пыталась компенсировать простой, генерируя мелкие, нелепые квесты вроде «Найти пропавший сборник рецептов Рона Уизли» или «Помочь Невиллу вырастить говорящую мимбулус мимблетонию», но это были лишь заплатки.

Движок игры требовал драмы. Требовал жертву.

— Чёрт, — пробормотал разработчик, откинувшись в кресле. — Я так увлёкся созданием своей мыльной оперы, что забыл про основной сюжет.

Он не хотел, чтобы кто-то из студентов пострадал. Превращать Колина Криви или Пенелопу Кристал в статуи не входило в его планы. Это могло напугать Гермиону и внести ненужное напряжение в её отношения с Гарри. Но и пустить всё на самотёк он не мог. Система, не получая нужного импульса, могла сгенерировать случайное трагическое событие, которое было бы ещё хуже.

Нужно было взять дело в свои руки. Сымитировать угрозу. Запустить квест принудительно, но под полным контролем. Нужна была жертва, но жертва понарошку. Идеальным кандидатом на эту роль была Джинни Уизли. Она была связана с дневником по канону, и её исчезновение вызвало бы нужный резонанс, заставив Гарри действовать.

Алекс вздохнул. Пора было снова марать руки в коде чужой личности.

Он нашёл Джинни в библиотеке. Девочка сидела в одиночестве, что-то старательно выводя в своём пергаменте. Она всё ещё была той же робкой первокурсницей, влюблённой в Гарри Поттера. Эта влюблённость была прописана в её файле как crush_level: 85/100. Алекс поморщился. Ещё одна причина, по которой её нужно было использовать и «излечить» от этого, чтобы не мешала его основной паре.

Став невидимым, он подошёл к ней и ввёл серию команд, которые ощущались даже для него самого грязными и неправильными.

//npc.override_action(Ginny_Weasley, "go_to_Gryffindor_common_room", priority:max)

//npc.override_action(Ginny_Weasley, "retrieve_item:blood_ink_pot", priority:max)

//npc.override_action(Ginny_Weasley, "write_message_on_wall(coords:corridor_2nd_floor, text:'ЕЁ СКЕЛЕТ НАВЕЧНО ОСТАНЕТСЯ В ТАЙНОЙ КОМНАТЕ')", priority:max)

Джинни замерла. Её глаза остекленели, превратившись в глаза безвольной куклы. Она встала, оставив свои вещи, и механически пошла прочь из библиотеки. Её движения были плавными, но лишёнными всякой жизни. Она была марионеткой, а Алекс — кукловодом. Он чувствовал себя отвратительно, но продолжал, зная, что это необходимо для его глобального плана.

Он проследовал за ней. Джинни, как и было приказано, зашла в свою спальню, взяла склянку с особыми чернилами, имитирующими кровь (студенты часто использовали их для розыгрышей), и направилась к коридору на втором этаже, недалеко от туалета плаксы Миртл. Там, на холодной каменной стене, её рука, движимая кодом, вывела зловещую надпись.

Закончив, она уронила склянку, которая разбилась с тихим звоном. Затем, подчиняясь последней команде, она развернулась и пошла к туалету.

//npc.override_action(Ginny_Weasley, "go_to_chamber_of_secrets", priority:max)

Алекс знал, что проход откроется, так как Джинни, как носительница части души Тёмного Лорда (пусть и пассивной), обладала скрытым маркером parsletongue_compatible. Раковины разъехались, открывая тёмный, скользкий туннель. Девочка без колебаний шагнула в него.

Как только она исчезла в темноте, Алекс отменил все команды. К Джинни вернулось сознание. Она должна была очнуться в тёмной трубе, не понимая, как она здесь оказалась. Испуганная, но в полной безопасности.

Теперь нужно было подготовить сцену для финального акта.

Разработчик телепортировался вслед за Джинни, легко обогнав её, и оказался в самой Тайной комнате. Огромный, мрачный зал с колоннами в виде змей и гигантской статуей Салазара Слизерина в дальнем конце. Воздух был тяжёлым и влажным.

Он нашёл Джинни, которая сидела на полу, сжавшись в комочек и тихо плача. Она была напугана, но цела. Алекс наложил на неё лёгкое сонное заклятие через консоль. //inflict_status(Ginny_Weasley, "magical_sleep", duration:2h). Девочка тут же обмякла и уснула.

Теперь — главный аттракцион. Василиск.

Он знал, что монстр спит в глубине статуи Слизерина. Алекс подошёл ко рту статуи и произнёс на парселтанге, который он просто загрузил в свой голосовой модуль: § Откройся §.

Каменная пасть медленно отворилась, открывая ещё более тёмный проход. Из глубины донёсся шорох, от которого по спине побежали бы мурашки у любого смертного. Огромное змеиное тело, покрытое ядовито-зелёной чешуёй, начало выползать наружу. Показалась гигантская голова с гребнем на макушке и огромными, жёлтыми, смертоносными глазами. К счастью, они были закрыты.

Василиск был запрограммирован на агрессию ко всем, кроме наследника Слизерина. Он был машиной для убийства. Но любая машина подчиняется командам оператора.

//set.creature_AI_state(Basilisk_alpha, "friendly", "docile", "playful")

//add.creature_trait(Basilisk_alpha, "dog_like_behavior")

Алекс не просто сделал василиска дружелюбным. Он заменил его базовую модель поведения на модель поведения… щенка золотистого ретривера. Это была шутка программистов, пасхалка, которую они встроили в код для тестов. Никто не предполагал, что её когда-нибудь активируют.

Василиск полностью выполз из своего логова. Его размеры были поразительны — он был длиной не меньше шестидесяти футов. Он открыл свои жёлтые глаза (Алекс предусмотрительно наложил на себя и на спящую Джинни иммунитет к его взгляду) и посмотрел на Алекса. В его взгляде не было ни капли злобы. Он склонил свою огромную голову набок, как любопытный щенок, и издал звук, похожий на мурлыканье гигантского кота.

— Отлично, — усмехнулся Алекс. — Хороший мальчик.

* * *

Тем временем в замке уже поднялся переполох. Надпись на стене была обнаружена. Исчезновение Джинни Уизли повергло Гриффиндор в шок. Рон, забыв о своей курице, метался по гостиной, его лицо было белым от страха за сестру.

Гарри и Гермиона стояли у зловещей надписи.

— «Её скелет навечно останется в Тайной комнате»… — прочитала Гермиона, её голос дрожал. — Гарри, это… это из-за дневника. Я была неправа. Он не был безобидным!

— Но как? — Гарри был в растерянности. — Я же его выбросил в сундук!

И тут, словно по команде, появился Гилдерой Локхарт, окружённый перепуганными учителями. Он разглагольствовал о том, что сейчас-то он покажет всем, на что способен. Алекс, наблюдая за этим из невидимости, решил, что этот павлин идеально подходит на роль проводника для героев.

События развивались стремительно. Гарри и Рон, поняв, что Локхарт — самозванец и трус, обезоружили его и потащили в туалет плаксы Миртл. Гарри, к своему собственному удивлению, смог открыть проход, произнеся что-то на змеином языке. Они заставили Локхарта прыгнуть первым, а затем последовали за ним.

Алекс телепортировался в Тайную комнату и занял позицию наблюдателя, спрятавшись за одной из колонн. Он хотел видеть всё своими глазами.

Гарри и Рон (Локхарт уже успел стереть себе память сломанной палочкой Рона и теперь сидел в углу, ковыряя в носу) наконец добрались до главного зала. Они увидели лежащую на полу без сознания Джинни.

— Джинни! — закричал Рон и бросился к сестре.

Гарри же замер, глядя вглубь зала. Из-за статуи Салазара Слизерина медленно выползало чудовище. Огромный, блистающий зелёной чешуёй василиск.

Рон издал вопль ужаса и попытался заслонить собой сестру. Гарри выставил вперёд палочку, его сердце колотилось где-то в горле. Он был готов умереть, защищая друзей.

Но василиск не нападал.

Он подполз ближе, его гигантская голова оказалась на одном уровне с Гарри. Он посмотрел на мальчика своими огромными жёлтыми глазами, и вместо смертоносного взгляда в них читалось лишь безграничное собачье любопытство. Затем он сделал то, чего Гарри никак не мог ожидать.

Он ткнулся своей огромной мордой ему в бок, как гигантский кот, требующий ласки. От неожиданности Гарри пошатнулся и чуть не упал. Василиск издал низкий урчащий звук и начал тереться о его ноги, едва не сбив его с ног своим весом.

Гарри стоял в полном шоке. Рон, выглядывая из-за его спины, тоже замер с открытым ртом. Монстр из древних легенд, ужас Слизерина, вёл себя как переросший щенок, который рад видеть хозяина.

— Э-э-э… хороший змей? — неуверенно произнёс Гарри и, набравшись смелости, протянул руку и погладил василиска по его чешуйчатой голове. Чешуя была гладкой и прохладной.

Василиск заурчал ещё громче от удовольствия и положил свою голову ему на колени, закрыв глаза.

В этот момент из ниоткуда появился полупрозрачный силуэт. Том Реддл. Его скрипт, очевидно, активировался при входе Гарри в Комнату, несмотря на то, что дневник был в сундуке.

— Что за чертовщина здесь происходит?! — взвизгнул призрак Реддла, глядя на ластящегося к Гарри василиска. — Василиск! Убей его! Я приказываю!

Монстр лишь приоткрыл один глаз, посмотрел на прозрачного юношу, фыркнул, словно отгоняя назойливую муху, и снова закрыл его, продолжая наслаждаться поглаживаниями.

— Он… он меня не слушается! — голос Реддла срывался на истерические нотки. — Мой ужасный монстр! Моё оружие возмездия! Он превратился в домашнюю ящерку! Ты! Это ты что-то сделал!

Гарри, всё ещё находясь в прострации, лишь пожал плечами. Он понятия не имел, что происходит, но угрозы, очевидно, больше не было. Рон тем временем убедился, что Джинни просто спит.

Квест был выполнен. Жертва найдена и спасена. Монстр побеждён… или, вернее, приручён. Репутация Гарри как героя, способного справиться с любой, даже самой абсурдной ситуацией, укрепилась.

Алекс, наблюдая за этой идиллической картиной, улыбался. Всё прошло даже лучше, чем он планировал. Он сломал ещё один кусок канона и заменил его чем-то гораздо более забавным и безопасным для его подопечных.

Он телепортировался из Комнаты прежде, чем появился Дамблдор с Фоуксом. Пусть теперь старый директор сам разбирается в этом бардаке и придумывает ему логичное объяснение. А у него, Алекса, впереди был третий курс. Азкабан, дементоры, Сириус Блэк… О, сколько ещё скучных и затянутых сюжетных линий ждали его редакторской правки. И он уже потирал руки в предвкушении.

Третий курс начался под знаком страха. Министерство магии, в панике от побега Сириуса Блэка из Азкабана, приняло решение, которое Алекс считал верхом идиотизма, — наводнить Хогвартс дементорами. Эти твари, высасывающие счастье, парили у ворот замка, нагоняя тоску на студентов и особенно сильно влияя на Гарри Поттера.

Алексей наблюдал за этим с нарастающим раздражением. Весь сюжет третьего года был построен на недопонимании и затянутых интригах. Сириус Блэк гоняется за крысой. Гарри думает, что Сириус гоняется за ним. Снейп ненавидит всех по старой памяти. Люпин хранит свой пушистый секрет. Всё это должно было закончиться драматичной сценой в Визжащей Хижине, откровениями, предательством и последующим бегством на гиппогрифе.

«Слишком много лишних движений», — решил квест-дизайнер, сидя в своей Выручай-комнате и просматривая дерево квестов. Он видел всю цепочку событий: урок Люпина с боггартом, матч по квиддичу под дождём, падение Гарри, карта Мародёров, уроки по вызову Патронуса… Всё это было прелюдией к одной-единственной ночи, которая должна была всё расставить по своим местам.

Алекс решил не ждать. Он мог бы устранить дементоров одной командой, но это привлекло бы ненужное внимание Министерства. Он мог бы раскрыть тайну Петтигрю с самого начала, но тогда пропала бы вся интрига. Нет, он решил поступить изящнее. Он позволит сюжету дойти до своей кульминации, а затем срежет финал, как опытный монтажёр, вырезающий скучные сцены.

Он ускорил время, проматывая недели и месяцы. Уроки, стычки с Малфоем, тайные вылазки Гарри в Хогсмид — всё это он просмотрел в ускоренном режиме, как старый фильм. Его интересовала только та самая ночь, когда все фигуры сойдутся на одной доске — в Визжащей Хижине.

И вот этот момент настал.

Под полной невидимостью и бесшумностью Алекс проследовал за золотым трио под сенью Гремучей ивы. Он наблюдал, как огромный чёрный пёс утаскивает Рона в проход под корнями. Видел, как Гарри и Гермиона бросаются за ним. Он вошёл в пыльную, заброшенную хижину последним, став невидимым зрителем на представлении, сценарий которого он знал наизусть.

Сцена разворачивалась в точности по канону. Сириус Блэк оказывается анимагом. Появляется профессор Люпин, который оказывается его старым другом. Они разоружают детей. Затем, как рояль в кустах, врывается профессор Снейп, брызжа слюной и ненавистью. Гарри, в порыве чувств, вырубает Снейпа заклинанием «Экспеллиармус». И вот, наконец, кульминация: Сириус и Люпин собираются убить Питера Петтигрю, который всё это время притворялся крысой Рона, Коростой.

Гарри, как и положено благородному герою, останавливает их.

— Нет! — кричит он. — Мы отведём его в замок. Пусть дементоры забирают его.

«Благородно, но долго и неэффективно», — подумал Алекс. Это был его выход.

В тот самый момент, когда все участники драмы стояли, тяжело дыша, в пыльной комнате, не зная, что делать дальше, разработчик решил вмешаться. Он не хотел тратить время на долгие проводы в замок, на полнолуние, на превращение Люпина, на поцелуй дементора. Ему нужен был быстрый и чистый финал.

//area.stun(all_except: Sirius_Black, Remus_Lupin, Peter_Pettigrew)

Команда подействовала мгновенно. Гарри, Гермиона, Рон и даже всё ещё находящийся без сознания Снейп замерли, словно статуи. Их тела застыли в тех позах, в которых их застало заклинание. Глаза были открыты, но не видели ничего.

Сириус Блэк и Римус Люпин ошарашенно уставились на застывших детей.

— Что это было? — хрипло спросил Сириус, оглядываясь по сторонам.

— Я не знаю, — растерянно ответил Люпин, его палочка была наготове. — Какое-то мощное парализующее заклятие…

И тут из воздуха, прямо перед ними, материализовалась фигура. Алекс отменил свою невидимость. Он был одет в простую слизеринскую мантию, но его лицо было спокойным и властным. Он не выглядел как студент.

— Кто ты?! — рыкнул Сириус, направляя на него палочку.

— Скажем так, я — тот, кто устал от этого затянувшегося спектакля, — ровным голосом ответил Алекс. Он проигнорировал направленную на него палочку. — Времени на долгие объяснения нет. Вот, — он указал на Рона, в руках которого всё ещё извивалась крыса, — ваш предатель.

Он не стал ждать, пока Сириус и Люпин что-то сделают. Он сам направил палочку (которую он давно «создал» себе в инвентаре для вида) на Коросту и использовал принудительную команду.

//force.transform(Pettigrew_Peter, "human_form")

Крыса в руках застывшего Рона завизжала, начала раздуваться, и через мгновение на её месте корчился низенький, толстый человечек с крысиным лицом и водянистыми глазками. Питер Петтигрю.

Сириус и Люпин замерли, глядя на своего бывшего друга с выражением чистого ужаса и ненависти на лицах.

— Питер… — прошептал Люпин.

— Он жив! — прохрипел Сириус, его глаза горели безумным огнём. Он шагнул к предателю, но Алекс остановил его жестом.

— Убить его вы всегда успеете. Но мёртвый он вам не поможет доказать свою невиновность, — спокойно заметил разработчик. — У меня есть предложение получше.

Он подошёл к скулящему Петтигрю и оглушил его простым заклинанием «Ступефай». Затем он использовал команду, чтобы связать предателя невидимыми, но нерушимыми путами.

— А теперь слушайте внимательно, — сказал Алекс, повернувшись к ошеломлённым мародёрам. — Я сейчас отправлю вас обоих, вместе с этим, — он пнул бесчувственное тело Петтигрю, — в одно очень интересное место. Прямо в кабинет Амелии Боунс, главы Отдела магического правопорядка. Она — женщина честная и неподкупная. У вас будет ровно пять минут, чтобы всё ей объяснить, пока она не опомнилась от шока. Покажите ей его, — он снова кивнул на Петтигрю. — Используйте сыворотку правды, если понадобится. Сделайте всё, чтобы доказать невиновность Блэка. Ясно?

Сириус смотрел на незнакомца с недоверием, но и с проблеском отчаянной надежды.

— Но кто ты такой, чёрт возьми? Ангел-хранитель?

— Считайте меня… кризисным менеджером, — усмехнулся Алекс. — А теперь приготовьтесь.

Он положил одну руку на плечо Сириуса, другую на плечо Люпина, а ногой придержал тело Петтигрю.

//teleport.group(player, Sirius_Black, Remus_Lupin, Peter_Pettigrew, coords:Amelia_Bones_office)

Мир вокруг них сжался в точку и тут же развернулся снова. Они стояли посреди строгого, хорошо обставленного кабинета в Министерстве магии. За массивным столом сидела суровая женщина в монокле — Амелия Боунс. Она как раз пила чай и, увидев внезапно появившуюся компанию — разыскиваемого беглого преступника, оборотня и человека, считавшегося мёртвым двенадцать лет, — поперхнулась, выронив чашку.

— У вас пять минут. Действуйте, — бросил Алекс и, прежде чем кто-либо успел поднять тревогу, телепортировался обратно в Визжащую Хижину.

Он снова стал невидимым и посмотрел на застывшие фигуры. Всё прошло идеально. Теперь нужно было замести следы.

//memory.wipe(Harry_Potter, short_term, 10_minutes)

//memory.wipe(Hermione_Granger, short_term, 10_minutes)

//memory.wipe(Ron_Weasley, short_term, 10_minutes)

Он стёр последние десять минут из их памяти. Они будут помнить, как ворвались в хижину, как разоблачили Сириуса, как появился Люпин. А потом — провал. Пустота.

Затем он телепортировал их всех, включая Снейпа, прямиком в больничное крыло и уложил на кровати. //teleport.group. Он снял с них парализующее заклятие. Через несколько минут они должны были очнуться с головной болью и совершенно сбитые с толку.

Алекс вернулся в свою спальню в подземельях Слизерина, чувствуя огромное удовлетворение. Вся сложная, запутанная сюжетная линия третьего курса была решена за одну ночь. Никаких дементоров, никаких путешествий во времени, никаких смертельных опасностей для его подопечных. Чистая, эффективная работа.

* * *

На следующее утро Хогвартс гудел, как растревоженный улей. Новости распространялись со скоростью лесного пожара. Сириус Блэк оправдан! Питер Петтигрю жив и арестован! Газеты «Ежедневный пророк» с огромными заголовками и фотографией плачущего Петтигрю передавали из рук в руки.

Гарри, Гермиона и Рон сидели в больничном крыле, пытаясь восстановить события прошлой ночи. Они ничего не помнили после того, как Гарри вырубил Снейпа. Они просто очнулись здесь. Мадам Помфри сказала, что их нашли без сознания в Визжащей Хижине. Дамблдор лишь загадочно улыбался, говоря что-то о том, что «правда всегда находит выход, даже самым причудливым путём».

А днём произошло то, чего никто не ожидал.

В больничное крыло вошёл высокий, худой мужчина с длинными тёмными волосами. Он выглядел измождённым, но в его глазах светилась радость. Это был Сириус Блэк, чисто выбритый, одетый в новую мантию, — свободный человек.

Он подошёл прямо к кровати Гарри.

— Привет, крестник, — хрипло сказал он, и на его лице появилась слабая, но искренняя улыбка.

Гарри смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Его крёстный отец. Живой, свободный и невиновный. Все те годы одиночества, вся та боль… Она вдруг показалась не такой значительной. У него была семья.

Гермиона и Рон смотрели на эту сцену, не смея вмешиваться.

Вечером, когда их наконец выписали, Гарри и Гермиона сидели на берегу Чёрного озера. Рон ушёл к братьям, чтобы обсудить невероятные новости. Солнце садилось, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона. Вода была спокойной и гладкой, как стекло.

— Я не могу поверить, — тихо сказал Гарри, глядя на воду. — У меня есть крёстный. Настоящий. Он сказал, что, когда всё уляжется, я смогу жить с ним.

Гермиона улыбнулась.

— Я так рада за тебя, Гарри. Правда. Ты это заслужил.

— Я до сих пор не понимаю, что произошло в той хижине, — признался он. — Всё как в тумане. Но это уже неважно.

Гарри повернулся к ней. В мягком вечернем свете её волосы казались огненными, а в глазах отражалось заходящее солнце. Гермиона была рядом с ним всё это время. Она верила в него, даже когда он сам в себе сомневался. Она спускалась с ним в Тайную комнату, она помогала ему с уроками, она терпела его перепады настроения.

— Спасибо, — вдруг сказал он.

— За что? — удивилась Гермиона.

— За всё. За то, что ты всегда рядом. Я бы не справился без тебя.

Его слова были простыми, но искренними. Он чувствовал непреодолимое желание быть к ней ближе. В порыве чувств, которые он сам до конца не понимал, Гарри протянул руку и взял её ладонь. Её пальцы привычно легли в его, тёплые и знакомые.

Гермиона не отняла руку. Она лишь посмотрела на их сцепленные пальцы, а затем подняла взгляд на него. В её глазах он увидел нечто новое. Не просто дружбу или сочувствие. Это была нежность. Глубокая, тёплая, немного испуганная, но абсолютно искренняя.

Это был их первый по-настоящему романтический момент. Неловкий, тихий, но наполненный смыслом. Они не были больше просто друзьями, пережившими очередное приключение. Они были двумя людьми, которые нашли друг в друге тихую гавань посреди бушующего, безумного мира.

И Алекс, наблюдавший за ними издалека с помощью магического «бинокля», который он сам себе создал, удовлетворённо кивнул. Операция «Гармония» перешла в новую, решающую фазу. Пора было готовить почву для первого поцелуя.

Гарри

Прошло несколько недель с тех пор, как Сириуса оправдали. Для Гарри это были самые счастливые недели в его жизни. Мир вокруг, казалось, наконец-то обрёл краски. Дементоры исчезли от ворот замка, унеся с собой свою леденящую тоску. Уроки больше не казались утомительной обязанностью. Даже еда в Большом зале стала вкуснее. У него была семья. Эта мысль грела его изнутри, как глоток горячего шоколада в морозный день.

Но было и ещё кое-что. Что-то тихое, но не менее важное. Гермиона.

Их дружба изменилась. Тот вечер у озера, когда он взял её за руку, что-то сдвинул между ними. Невидимая стена неловкости рухнула, и на её месте возникло новое, хрупкое чувство, которому Гарри боялся дать имя. Они стали неразлучны. Если он не был на тренировке по квиддичу, он был с ней. Чаще всего — в библиотеке.

Это стало их местом. Тихий уголок в самом дальнем конце зала, за стеллажами с фолиантами по древним рунам. Там почти никогда никого не было, и пахло старой бумагой, пылью и чем-то неуловимо сладким — ароматом духов Гермионы. Они сидели за одним столом, якобы готовясь к экзаменам. Горы книг и пергаментов, разложенные перед ними, служили отличным прикрытием. Но на самом деле они почти не занимались. Они разговаривали.

Гарри рассказывал ей о письмах, которые получал от Сириуса. О его планах найти дом, где они могли бы жить вместе. О том, как странно и волнительно думать о будущем, в котором у него будет настоящий дом. А Гермиона слушала. Она не просто слушала — она впитывала каждое его слово, её глаза сияли от радости за него.

В этот вечер они снова сидели на своём обычном месте. За окном библиотеки сгущались сумерки. Мадам Пинс уже зажгла плавающие свечи, которые отбрасывали на книжные полки длинные, пляшущие тени.

— Он пишет, что нашёл один старый дом, принадлежавший его семье, — тихо говорил Гарри, глядя на лежащий перед ним пергамент. — Говорит, там мрачновато и пыльно, но мы сможем привести его в порядок. Вместе.

— Это чудесно, Гарри, — искренне ответила Гермиона, её голос был тёплым. Она отложила свою книгу. — У тебя будет настоящий дом.

— Да, — кивнул он и сам удивился, насколько счастливым прозвучал его голос. Он поднял на неё взгляд. Она смотрела на него так, как никто никогда не смотрел. Не на Мальчика-Который-Выжил, не на игрока в квиддич, а просто на него. На Гарри. И в её взгляде было столько тепла и нежности, что у него перехватило дыхание.

— Знаешь, — вдруг сказала она, понизив голос до шёпота, — я иногда думаю… Все эти странные вещи, что происходили с нами. Тролль, василиск, который вёл себя как щенок, твоё внезапное спасение Сириуса… Иногда мне кажется, что кто-то оберегает тебя.

Гарри нахмурился. Он тоже об этом думал.

— Как ангел-хранитель?

— Или как очень могущественный волшебник, которому ты почему-то небезразличен, — задумчиво произнесла она. — Кто-то, кто исправляет вселенскую несправедливость. Возвращает тебе то, что у тебя отняли.

Её слова поразили его в самое сердце. Он никогда не думал об этом в таком ключе.

— Может быть, — неуверенно сказал он. — Но если бы не ты, я бы всё равно не справился. Рядом с тобой… мне не так страшно. Даже когда мир сходит с ума.

Он не планировал этого говорить. Слова вырвались сами. Но это была чистая правда. Её присутствие, её ум, её вера в него — всё это было его настоящим щитом от всех безумств мира.

Наступила тишина. Не неловкая, а густая, наполненная невысказанными чувствами. Свечи потрескивали, отбрасывая блики на её лицо. Он заметил россыпь веснушек на её носу, которые раньше никогда не видел. Заметил, как одна прядь её непослушных каштановых волос выбилась из причёски и упала ей на щёку.

Импульс был сильнее него. Он протянул руку и очень осторожно, боясь её спугнуть, убрал эту прядь ей за ухо. Его пальцы на долю секунды коснулись её тёплой кожи. Она вздрогнула, но не отстранилась. Она замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами. Её дыхание стало прерывистым.

Мир сузился до пространства между их лицами. Шум библиотеки, шелест страниц, далёкие шаги мадам Пинс — всё это исчезло. Остались только они вдвоём в золотистом свете свечей. Она слегка приоткрыла губы и облизнула их. И этот простой, невинный жест стал для Гарри последним толчком.

Он наклонился.

* * *

Гермиона

Его пальцы были тёплыми. Когда он коснулся её щеки, убирая прядь волос, по её телу пробежала дрожь, похожая на слабый электрический разряд. Она замерла, боясь пошевелиться. Сердце в груди забилось так сильно, что, казалось, его стук был слышен по всей библиотеке.

Она видела, как Гарри смотрит на неё. В его зелёных глазах, обрамлённых тёмными ресницами, плескалась такая нежность, от которой у неё закружилась голова. Она видела в них отражение пламени свечей и своё собственное, испуганное и взволнованное лицо.

Всё произошло так быстро и в то же время так медленно, словно время растянулось, как патока. Он начал наклоняться к ней. Её мозг, привыкший всё анализировать и раскладывать по полочкам, отключился. Остались одни инстинкты, одни чувства. Гермиона не отстранилась. Она ждала. Она хотела этого так сильно, что было страшно себе в этом признаться.

И вот его губы коснулись её губ.

Это было не похоже ни на что, что она читала в книгах или представляла в своих самых смелых мечтах. Поцелуй не был невинным и детским, как первый поцелуй, который она себе воображала. Он был требовательным, но нежным. Неуверенным, но в то же время полным накопившихся чувств.

Сначала это было лишь лёгкое прикосновение, исследование. Его губы были мягкими и немного сухими. А затем он чуть настойчивее прижался к ней, и она ответила, приоткрыв рот. И в этот момент поцелуй из нежного превратился в страстный.

Её руки сами собой поднялись и легли ему на плечи, пальцы зарылись в его вечно растрёпанные, мягкие волосы. Гарри одной рукой обнял её за талию, притягивая ближе, а другую положил ей на шею, его большой палец нежно поглаживал её кожу под линией челюсти.

Это был поцелуй, в котором было всё. Облегчение после долгого напряжения. Благодарность за поддержку. Нежность, которая копилась между ними месяцами. И что-то ещё, новое и пугающее — желание. Чистое, простое желание быть ближе, чувствовать его, дышать одним воздухом. Она чувствовала вкус его губ, тепло его дыхания, стук его сердца, который отдавался в её собственной груди.

Мир перестал существовать. Не было ни Хогвартса, ни книг, ни магии. Были только они вдвоём, в своём маленьком пузыре времени, в тихом уголке библиотеки.

Когда они, наконец, оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, они тяжело дышали. Гарри прижался своим лбом к её лбу, не разрывая объятий. Его глаза были закрыты.

— Гермиона… — прошептал он, и в его голосе было столько эмоций, что у неё снова закружилась голова.

— Гарри… — выдохнула она в ответ.

Больше говорить было ничего не нужно. Всё было сказано в этом поцелуе. Это не было просто дружбой. Это не было мимолётным увлечением. Это было начало. Начало чего-то большого, важного и немного пугающего.

Он снова её поцеловал, на этот раз короче, но не менее нежно. Затем он отстранился и посмотрел на неё. В его глазах больше не было неуверенности. Там была решимость и счастье.

— Я… — начал он, но осёкся, не зная, что сказать.

Она улыбнулась и приложила палец к его губам.

— Я знаю, — прошептала она. — Я тоже.

Они ещё долго сидели в объятиях друг друга в уединённом уголке библиотеки, вдали от чужих глаз. Экзамены были забыты. Книги остались нетронутыми. Они нашли друг в друге нечто более важное, чем все знания мира.

Алекс, наблюдавший за этой сценой через магический артефакт, который позволял ему видеть и слышать на расстоянии, откинулся на спинку своего офисного кресла. Он чувствовал себя триумфатором. Mission Accomplished. Он не просто свёл их. Он создал идеальные условия, подтолкнул их друг к другу и позволил чувствам сделать всё остальное.

Он смотрел, как Гарри снова целует Гермиону, и на его циничном лице появилась редкая, искренняя улыбка. Возможно, в этом и был смысл его пребывания здесь. Не в том, чтобы ломать и издеваться, а в том, чтобы чинить. Исправлять ошибки канона, создавая свою, более правильную и счастливую историю.

Он создал идеальную пару. Теперь нужно было убедиться, что ничто и никто не сможет им помешать. И на горизонте уже маячил четвёртый курс. Турнир Трёх Волшебников. И возвращение Волдеморта.

«Что ж, — подумал Алекс, выключая свой „монитор“. — Пора превратить трагедию в комедию абсурда». Его работа здесь ещё не была закончена.

Алексей достиг дзена. Или, по крайней мере, его извращённой версии, доступной для всемогущего администратора в чужом мире. Он больше не метался в поисках развлечений. Он обрёл цель. Его проектом стала пара Гарри и Гермионы, и он оберегал их отношения с усердием садовника, пестующего редкую орхидею. Он стал их невидимым ангелом-хранителем, который вместо крыльев и арфы использовал консольные команды.

Четвёртый курс начался с помпой. Чемпионат мира по квиддичу, прибытие делегаций из Дурмстранга и Шармбатона, объявление о возрождении Турнира Трёх Волшебников. Алекс наблюдал за всем этим с ленивым интересом. Он знал, что весь этот турнир — лишь сложная, многоступенчатая ловушка, организованная Барти Краучем-младшим по приказу Волдеморта. Цель была одна: доставить Гарри на кладбище в Литтл-Хэнглтоне для ритуала возрождения.

«Слишком драматично, предсказуемо и совершенно неприемлемо для психики моего главного героя, который только-только наладил личную жизнь», — решил разработчик.

Он мог бы просто вмешаться и разоблачить Крауча-младшего, который скрывался под личиной Аластора «Грозного Глаза» Грюма. Но это было бы слишком просто. Скучно. За годы пребывания здесь Алекс понял, что ему доставляет удовольствие не простое решение проблемы, а её изящное, абсурдное и унизительное для злодеев уничтожение. Ему надоело исправлять сюжеты. Он решил их ломать. Превратить Турнир Трёх Волшебников в Турнир Всеобщего Позора.

Первый этап плана начался в ночь, когда студенты должны были бросать свои имена в Кубок Огня. Алекс дождался, пока зал опустеет. Он подошёл к древнему артефакту, от которого исходило голубое сияние. Возрастная черта, начерченная Дамблдором, для него, разумеется, не была преградой. Он просто прошёл сквозь неё.

Он заглянул внутрь Кубка. Там уже лежали три пергамента с именами Виктора Крама, Флёр Делакур и Седрика Диггори. И ещё один, подброшенный лже-Грюмом, с именем Гарри Поттера.

Алекс усмехнулся.

— Маловато будет. Устроим массовый заплыв.

Он вызвал консоль.

//add.item_to_container("Goblet_of_Fire", "name_parchment:Snape_Severus")

//add.item_to_container("Goblet_of_Fire", "name_parchment:McGonagall_Minerva")

//add.item_to_container("Goblet_of_Fire", "name_parchment:Filch_Argus")

//add.item_to_container("Goblet_of_Fire", "name_parchment:Pince_Irma")

Он не ограничился профессорами. Он добавил туда имена завхоза Филча и библиотекарши мадам Пинс. Последнее — просто из вредности, зная её патологическую нелюбовь к шуму и суете.

На следующий вечер в Большом зале царило напряжённое ожидание. Дамблдор произнёс свою речь, и Кубок Огня ожил. Пламя стало красным, и из него вылетел первый кусок пергамента.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам! — объявил Дамблдор под бурные аплодисменты.

— Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур! — овации со стола Когтеврана.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! — Пуффендуй взорвался от восторга.

Все думали, что на этом всё закончится. Но Кубок снова вспыхнул. И выплюнул ещё один пергамент.

Дамблдор поймал его и прочитал. На его лице отразилось недоумение.

— Гарри Поттер.

В зале повисла гробовая тишина. Гарри сидел, вжавшись в скамью, его лицо было белым как мел. Гермиона тут же схватила его за руку под столом. Но это было только начало.

Кубок вспыхнул снова. И снова. И снова. Он выплёвывал пергаменты один за другим, словно взбесившийся принтер. Дамблдор растерянно ловил их. Его лицо с каждым новым именем становилось всё более мрачным.

— Минерва Макгонагалл! — прочитал он, и его заместитель поперхнулась водой.

— Северус Снейп! — мастер зелий застыл, как статуя, его лицо исказила гримаса чистого ужаса.

— Аргус Филч! — завхоз издал странный булькающий звук и начал сползать под стол.

— Ирма Пинс! — библиотекарша тихо взвизгнула и упала в обморок прямо на профессора Флитвика.

В зале воцарился хаос. Студенты кричали, смеялись и показывали пальцами на преподавателей. Людо Бэгмен и Барти Крауч-старший, судьи турнира, выглядели так, будто у них случился сердечный приступ. Лже-Грюм сидел с абсолютно ошарашенным видом, его волшебный глаз бешено вращался, пытаясь понять, что пошло не так. Его хитроумный план превратился в балаган.

Дамблдор, в конце концов, восстановил порядок, но было уже поздно. Магический контракт был заключён. В Турнире Трёх Волшебников теперь было восемь участников. Восемь!

* * *

Первое испытание с драконами превратилось в комедию положений. Седрик, Крам и Флёр справились со своими драконами более-менее по канону. Гарри, которому Алекс подсказал во сне идею с метлой (//npc.whisper_suggestion(Harry_Potter, "use_firebolt")), тоже блестяще выполнил задание.

А вот потом началось самое интересное.

На арену вышла профессор Макгонагалл. Её дракон, Валлийский Зелёный, выдохнул струю пламени. Декан Гриффиндора, с выражением крайнего отвращения на лице, взмахнула палочкой и превратила огненный поток в стаю порхающих бабочек. Затем она трансфигурировала камень у своих ног в огромную мышь, на которую дракон тут же отвлёкся, пытаясь поймать её своими массивными лапами. Пока дракон играл с мышью, Макгонагалл спокойно подошла и забрала золотое яйцо.

Следующим был Снейп. Его ждал самый свирепый дракон — Венгерская Хвосторога. Профессор зельеварения даже не стал приближаться. Он просто достал из кармана мантии маленький флакон, бросил его в сторону дракона, и через секунду всё поле заволокло густым, усыпляющим паром. Хвосторога пару раз чихнула и с грохотом завалилась на бок, захрапев. Снейп, с вечно кислой миной, брезгливо забрал яйцо и удалился.

Самым фееричным было выступление Филча. Завхоз, которого вытолкали на арену силой, при виде Китайского Огненного Шара издал пронзительный визг. Он не владел магией. У него не было палочки. Всё, что у него было — это швабра. И он начал делать единственное, что умел. Он начал мыть пол арены. Он так яростно тёр камни, что дракон, который собирался его испепелить, замер и с любопытством склонил голову, наблюдая за этим странным ритуалом. Филч, не останавливаясь, мыл и мыл, постепенно приближаясь к гнезду. В итоге дракон, видимо, решил, что это существо слишком жалкое и странное, чтобы его есть, и просто позволил завхозу забрать яйцо, проводив его недоумённым взглядом.

Алекс, сидевший на трибуне, хохотал до слёз. План Волдеморта трещал по всем швам.

* * *

Второе испытание, спасение «самого дорогого» со дна Чёрного озера, стало апогеем абсурда. Заложниками чемпионов стали: для Крама — Гермиона (Алекс не стал это менять, чтобы позлить Рона), для Седрика — Чоу Чанг, для Флёр — её младшая сестра. А вот дальше начались сюрпризы. «Самым дорогим» для Гарри оказалась не Гермиона, а его новая метла «Молния». Для Снейпа — редкий экземпляр книги «Сильнодействующие яды Азии». Для Макгонагалл — её любимое кресло из кабинета. А для Филча — его кошка, миссис Норрис.

Но Алекс не собирался позволить им даже намокнуть. За час до начала испытания он применил одну из самых мощных команд по управлению окружением.

//set.liquid_volume("BlackLake", 0.01)

Он не испарил воду полностью. Он оставил примерно один процент.

Когда прозвучал стартовый сигнал, и чемпионы нырнули в воду, они не погрузились в тёмные глубины. Они просто шлёпнулись в густую, чавкающую грязь глубиной по колено. Всё огромное Чёрное озеро превратилось в гигантскую грязную лужу.

Картина была апокалиптической. Русалки и тритоны, лишившись своей стихии, барахтались в грязи, как выброшенная на берег рыба, и злобно шипели. Гриндилоу сидели на камнях, растерянно моргая. Гигантский кальмар лежал на боку в центре бывшего озера, вяло помахивая щупальцами.

Заложники, которые должны были спать в магическом сне на дне, оказались сидящими на стульях посреди этой грязи. Гермиона проснулась и с ужасом смотрела по сторонам. Миссис Норрис истошно мяукала, сидя на коленях у Филча, который пытался оттереть её грязной тряпкой.

Чемпионам не нужно было плыть. Им пришлось ковылять по вязкой жиже к своим «сокровищам». Это было не соревнование по плаванию, а чемпионат по ходьбе по болоту.

Дамблдор стоял на помосте, его борода слегка подрагивала. Он выглядел как человек, который начинает серьёзно сомневаться в самой реальности.

* * *

И вот, наконец, третье испытание. Лабиринт. Кульминация плана Тёмного Лорда. В центре лабиринта должен был стоять Кубок Турнира, превращённый в портал.

Алекс позволил Краучу-младшему довести свой план почти до конца. Он дал ему заколдовать Кубок. Но за пять минут до начала испытания он внёс свои коррективы.

//edit.item_script("Triwizard_Cup_portal")

//set.portal_destination(coords:Quidditch_World_Cup_94_final, time_offset:-1_year)

Он изменил пункт назначения портала. Вместо мрачного кладбища он указал координаты ложи министра магии Болгарии во время финала Чемпионата мира по квиддичу прошлого года.

Чемпионы вошли в лабиринт. Алекс не стал вмешиваться в их блуждания. Он хотел, чтобы до Кубка добрались двое — Гарри и Седрик, как и было в оригинале. Так и случилось. Проявив благородство, они решили коснуться Кубка одновременно.

Они положили руки на холодный металл.

Их потянуло вперёд знакомым рывком портала. Но вместо сырой земли кладбища они приземлились на мягкий ковёр посреди роскошной ложи. Вокруг них сидели болгарские волшебники в нарядных мантиях и с удивлением смотрели на двух подростков в грязной спортивной форме, внезапно свалившихся с потолка. Напротив них, на поле, как раз шёл матч между Ирландией и Болгарией. Виктор Крам, молодой и ещё не обременённый славой, как раз выполнял свой знаменитый финт Вронского.

Гарри и Седрик стояли с открытыми ртами.

— Кажется, мы немного не туда попали, — ошарашенно произнёс Седрик.

Министр магии Болгарии вскочил со своего места и закричал что-то на болгарском, указывая на них пальцем. Охрана бросилась к ним.

А в это же самое время, на кладбище в Литтл-Хэнглтоне, стояли Питер Петтигрю и бесформенное, слабое существо, бывшее когда-то Лордом Волдемортом. Они ждали. И ждали. И ждали.

— Он должен был уже появиться, мой Лорд, — лепетал Петтигрю, нервно потирая свою серебряную руку.

— Я знаю, идиот! — прошипел Волдеморт. — Что-то пошло не так. Мой гениальный, безупречный план… он… он сломался!

Тёмный Лорд издал вопль, полный ярости, разочарования и бессилия. Этот звук, тонкий и пронзительный, как скрежет ножа по стеклу, разнёсся над старым кладбищем, заставив ворон испуганно вспорхнуть с надгробий. Его величайший план, вынашиваемый годами, план, который должен был стать триумфом его возвращения, рассыпался в прах из-за какой-то нелепой, необъяснимой ошибки.

Петтигрю съёжился, ожидая неминуемой кары, но Волдеморт был слишком поглощён собственным провалом, чтобы обращать внимание на своего дрожащего слугу. Вся сложная цепочка — его верный пожиратель в Хогвартсе, Турнир, Кубок-портал — всё работало как часы. Но в последний, самый важный момент, что-то дало сбой. Словно невидимый шутник дёрнул не за тот рычаг, отправив его долгожданную жертву на другой конец света.

* * *

Тем временем в ложе болгарского министра магии царил полный хаос. Гарри и Седрик, окружённые аврорами в малиновых мантиях, пытались что-то объяснить на ломаном английском, но их никто не слушал. Для болгарских властей это выглядело как наглая провокация со стороны британцев. Двое неизвестных подростков материализуются из воздуха прямо в правительственной ложе во время главного спортивного события года!

Ситуацию спас Корнелиус Фадж, который, как министр магии принимающей страны, находился в соседней, главной ложе. Увидев знакомое лицо Гарри Поттера, он прибежал, отдуваясь и размахивая своим котелком.

— Гарри! Мой дорогой мальчик! Что ты здесь делаешь? — воскликнул он, расталкивая охрану. — И мистер Диггори! Турнир уже закончился? Кто победил?

Гарри и Седрик переглянулись.

— Сэр, мы… мы не знаем, как мы здесь очутились, — честно ответил Гарри. — Мы коснулись Кубка, и… оказались здесь.

— И в прошлом году, — добавил Седрик, глядя на пролетающего мимо Виктора Крама.

Фадж нахмурился, его лицо приобрело характерное выражение озадаченного бульдога. Портал, ведущий в прошлое? Неслыханно! Это была магия такого уровня сложности, что выходила за рамки понимания даже опытных волшебников.

В итоге, после долгих разбирательств, недоумённых переговоров между министерствами и использования нескольких проверяющих заклинаний, было решено, что произошёл «беспрецедентный магический сбой». Кубок, очевидно, был неисправен. Гарри и Седрика, как совместных победителей, отправили обратно в Хогвартс с помощью обычного служебного портала.

Они вернулись в Хогвартс героями. Не героями, пережившими смертельную опасность, а героями анекдотической ситуации, о которой теперь будет ходить легенда. История о том, как два чемпиона Хогвартса вместо победы в Турнире случайно попали на прошлогодний финал Чемпионата мира, стала главным хитом «Ежедневного пророка». Барти Крауч-младший, он же лже-Грюм, видя, что его план не просто провалился, а превратился в посмешище, попытался сбежать из замка, но был пойман настоящим Грюмом, которого Алекс освободил из сундука с помощью телепортации, пока все были заняты суматохой.

Кризис миновал. Волдеморт не возродился. Никто не погиб. Гарри Поттер был в целости и сохранности, его психика не была травмирована видом возрождения Тёмного Лорда и убийством однокурсника.

Алекс сидел на Астрономической башне, глядя на праздничные фейерверки, которые устроили в честь «победителей». Он чувствовал себя на вершине мира. Он не просто изменил сюжет. Он его высмеял. Он превратил тёмный, готический триллер в лёгкую комедию абсурда. Он победил Волдеморта не магией, а иронией. Это было его самое большое достижение.

Гарри и Гермиона стояли внизу, во дворе, держась за руки и смеясь вместе со всеми. Их не разлучила трагедия. Наоборот, это нелепое приключение лишь укрепило их связь. Они были молоды, влюблены, и впереди их ждало спокойное, мирное лето.

Алекс улыбнулся. Он сделал это. Он создал свою идеальную версию истории. Он победил.

Он был так поглощён своим триумфом, что не заметил кое-чего важного. Алекс не заметил, как в его интерфейсе, который он вызывал мысленно, на долю секунды промелькнула странная строка, которую он никогда раньше не видел: //root_admin: observing_session...

Алекс был уверен, что он — единственный игрок с особыми правами в этой песочнице. И он не мог представить, насколько сильно он ошибался. Его игра, его маленький идеальный мир, был лишь частью чего-то большего. И настоящий владелец этой игры уже давно наблюдал за его забавами. И его терпение подходило к концу.

Апогей. Триумф. Абсолютное мастерство.

Алексей сидел в кресле директора Хогвартса, закинув ноги на массивный полированный стол, принадлежавший самому Альбусу Дамблдору. Старый волшебник снова был в отъезде — на очередном скучном заседании, которое сам Алекс и «организовал», подсунув в утреннюю почту министра магии неотложное приглашение. Кабинет был в его полном распоряжении.

Он достиг всего, чего хотел. Он не просто играл в этом мире — он им владел. Он перекроил судьбы, предотвратил трагедии, свёл вместе тех, кто, по его мнению, был создан друг для друга. Его «Операция „Гармония“» увенчалась оглушительным успехом. Гарри и Гермиона были счастливы, их отношения, закалённые общими странностями и лишённые каноничных драм, были крепкими и нежными. Волдеморт, униженный и осмеянный, затаился где-то в албанских лесах, зализывая раны своему эго. Мир был в безопасности. Мир был идеален.

Идеален и невыносимо скучен.

Алексей лениво взмахнул рукой, и за огромным арочным окном кабинета ясный солнечный день сменился бурной грозой. //weather.set("thunderstorm"). Тяжёлые капли забарабанили по стеклу. Ещё один взмах — и небо снова прояснилось. //weather.set("clear"). Это было забавно первые сто раз. Теперь же это вызывало лишь зевоту.

Он прошёл весь путь от испуганного новичка до всемогущего демиурга и обнаружил, что на вершине горы власти дуют холодные ветра экзистенциальной тоски. Он победил. Игра была пройдена. И что теперь? Жить в этом сиропном, отполированном до блеска мире, наблюдая за чужим счастьем?

Разработчик вздохнул и от скуки решил немного развлечься старыми, проверенными методами. Он активировал режим обзора, позволяющий ему видеть сквозь стены, и начал скользить взглядом по замку. Студенты спешили на уроки, профессора читали лекции, привидения лениво проплывали сквозь стены. Всё как обычно. Всё предсказуемо.

Его взгляд зацепился за одинокую фигурку в коридоре на третьем этаже. Обычная студентка. Он не помнил её лица. Фоновый NPC, один из сотен, сгенерированных для создания массовки. У неё не было ни имени в его базе данных, ни прописанной квестовой линии. Просто student_ID_734. Она шла, прижимая к груди стопку книг, её каштановые волосы были собраны в простой хвост. Ничего примечательного.

«Почему бы и нет?» — лениво подумал Алекс. Просто чтобы убить время. Вернуться к истокам, так сказать.

Он закрыл глаза, вызывая привычный интерфейс консоли. Его пальцы, существующие лишь в его воображении, легко пробежались по виртуальной клавиатуре.

//set.render.transparency(student_ID_734, 0.5)

Он нажал воображаемый Enter и приготовился к привычному результату: мантия девушки должна была стать полупрозрачной, открывая вид на школьную форму под ней.

Но ничего не произошло.

Вместо этого в его сознании, там, где должна была появиться зелёная строка подтверждения COMMAND EXECUTED, вспыхнула надпись, которой он никогда прежде не видел. Ярко-красная, агрессивная, словно системная ошибка, кричащая о сбое.

ERROR: ACCESS DENIED. TARGET HAS SUPERIOR PRIVILEGES.

Алексей замер. Его ноги со стуком упали со стола на пол. Он сел прямо, сердце пропустило удар. Что? Ошибка доступа? Высшие права? Что за бред? В этой песочнице не могло быть никого с правами выше, чем у него. Он был администратором с доступом к ядру. Выше него был только root — корневой доступ, который был у Лео и ещё пары ведущих разрабов, но они были в реальном мире!

Может, это баг? Глюк системы, вызванный его постоянными вмешательствами?

Он попробовал снова, на этот раз выбрав другую команду. Более простую, информационную.

//get.status(student_ID_734)

Эта команда должна была вывести на его мысленный экран полную информацию о цели: имя, факультет, уровень здоровья, текущие квесты, личные параметры.

Ответ пришёл мгновенно. И он был тем же.

ERROR: ACCESS DENIED. TARGET HAS SUPERIOR PRIVILEGES.

Холодный пот выступил у него на затылке. Это не было похоже на баг. Это была системная защита. Стена, которую он не мог пробить. Паника, давно забытое чувство, начала шевелиться где-то в глубине его души.

Он решил попробовать свой главный козырь. Телепортация. Он мгновенно переместится к ней, чтобы рассмотреть её вблизи, понять, что в ней такого особенного.

//player.teleport(coords:student_ID_734_proximate)

COMMAND FAILED.

Команда не просто не сработала. Она была отклонена. Словно вокруг этой девушки существовало невидимое поле, блокирующее его способности.

И тут произошло самое страшное.

Девушка student_ID_734, которая до этого спокойно шла по коридору на третьем этаже, остановилась. Она стояла в сотнях метров от кабинета директора, отделённая от него толщей камня и десятками комнат. Но она остановилась именно в тот момент, когда его команда провалилась.

Медленно, очень медленно, она повернула голову. И посмотрела.

Она не смотрела в стену. Она не смотрела в пространство. Она смотрела прямо на него. Сквозь стены, сквозь этажи, сквозь магические защиты кабинета Дамблдора. Её взгляд пронзил всё это, как раскалённая игла, и вонзился прямо в сознание Алекса.

Он почувствовал этот взгляд физически. Словно кто-то чужой и невероятно могущественный залез к нему в голову, брезгливо копаясь в его мыслях, в его читах, в его воспоминаниях.

Девушка была совершенно обычной на вид. Простое лицо, карие глаза. Но в этих глазах сейчас не было ничего студенческого. В них была древняя, насмешливая мудрость и безграничная власть. Уголки её губ слегка дрогнули и поползли вверх, складываясь в лёгкую, снисходительную улыбку.

И в этот момент в голове Алекса раздался голос.

Это был не текст из консоли. Это не был звук из игрового мира. Это был настоящий, живой, кристально чистый женский голос, который звучал не в ушах, а прямо в центре его мозга. Насмешливый, чуть ленивый, полный запредельного превосходства.

«Поиграл с моими куклами, разработчик?»

Алекс вцепился в подлокотники кресла Дамблдора, его дыхание сбилось. Он попытался крикнуть, но не смог издать ни звука. Его тело сковал ледяной паралич.

«Милая песочница, правда? — продолжал голос, смакуя каждое слово. — Ты так увлёкся, переставляя мебель в моём домике. Чинил то, что не было сломано. Создавал свои маленькие, слащавые истории. Это было… забавно. Некоторое время».

Кто это? Кто она? Другой застрявший игрок? Нет, это было что-то иное. Что-то гораздо, гораздо большее.

Паника переросла в животный ужас. Он должен был защититься. Он должен был активировать свой последний рубеж обороны. Свой щит, свою гарантию безопасности.

Он собрал всю свою волю в кулак, игнорируя чужое присутствие в своей голове, и взмолился, мысленно выкрикивая самую главную команду в его арсенале.

//player.set_godmode(true)!

Он вложил в эту команду всё своё отчаяние. Это должно было сработать. Это всегда работало!

Секунду ничего не происходило. А затем в его сознании, поверх красных строк об ошибке доступа, появилось последнее сообщение. Оно было написано другим шрифтом. Спокойным, элегантным, белым на чёрном фоне. Это не была ошибка. Это был вердикт.

GODMODE DISABLED BY ROOT_ADMIN.

У Алекса потемнело в глазах. ROOT_ADMIN. Корневой администратор. Владелец. Хозяин системы.

Тот, кто стоял на вершине пищевой цепи. Тот, для кого он сам был не более чем багом. Или, может быть, просто ещё одной куклой, которой позволили немного поиграть, прежде чем убрать в коробку.

Девушка в коридоре загадочно улыбнулась в последний раз. Она не выглядела злой. Она выглядела так, как выглядит владелец парка аттракционов, который смотрит на ребёнка, забравшегося на карусель без билета. Её веселье закончилось. Пора было наводить порядок.

«Ну что, квест-дизайнер, — прозвучал её голос, на этот раз без тени насмешки, а с холодной, деловой интонацией, — наигрался с моими ассетами? Милая песочница. Но теперь в игру вступает владелец».

Она отвернулась и спокойно пошла дальше по коридору, словно ничего не произошло, её шаги эхом отдавались в пустом сознании Алекса.

Он остался один в кабинете директора. Впервые за всё это время он чувствовал себя абсолютно уязвимым. Беспомощным. Алекс больше не был богом. Он не был даже игроком.

Он был багом в чужой системе.

И его, похоже, пришли исправлять.